Псих Книга 7

Глава 19 Освобождение артефакторов

Второе отражение,

город эльфов.

Гаспар за три дня смог добраться до города эльфов. Туда, где недавно проходило состязание мастеров-артефакторов. В нём он тогда не участвовал, лишь помогал Маркусу создавать шедевр по преобразованию иномирной расы в человеческую, что могло в будущем помочь многим полуоборотням окончательно пройти трансформацию, завершив превращение. Из-за смешения крови с неистинными, покусанному просто не хватало сил, дабы завершить полностью обращение человека в зверя или наоборот. Достаточно было одного применения этого уникального в своём роде артефакта, чтобы процесс трансформации работал как положено. Это могло решить большие проблемы у тех, кто застрял в промежуточной стадии или хотел изменить свою расу, как в случае с гарпией.

Сейчас Гаспар не планировал всех удивлять неэпическими артефактами, как сделала его команда на прошлом турнире. Лишь при помощи модифицированных бытовых приборов из четвёртого отражения хотел заявить о себе, как об артефакторе. Он должен выглядеть подающим надежды мастером, весьма перспективным, дабы его можно было прибрать к рукам.

Гаспар любил в свободное время, когда не нужно было обучать люботрясов или бежать спасать отряд Оболенского, возиться с бытовыми приборами. Он их разбирал и при помощи подсказок из интернета, пытался собрать заново. И у него это хорошо получалось. Так он параллельно стал не только учителем по приминению магии, но ещё и мастером-ремонтником, кому все в училище приносили сломанные приборы. Он давно задался целью, придумать и соединить удобные в быту вещи с энергией из мананакопителей. В теории он знал, как это можно сделать, но на практике у него не было лишних накопителей, а у отряда Искателей он их отбирать не планировал. Когда Псих сможет избавиться от архимага, то накопители снова ему понадобятся. Гаспар верил, что кто-нибудь из отряда обязательно найдет способ, как помочь пареньку. Здесь, в городе эльфов, он наконец-то смог прикупить на рынке несколько накопителей. Сняв гостиницу на пару дней, приступил к апгрейду бытовых приборов…

Смена главной ветви в городе эльфов прошла быстро и бескровно. Все представители центральной власти были за одну ночь превращены в памятники. По результатам расследования признали виновной в этом беспределе каликанцару, что по каким-то причинам забрела в город и зачем-то превратила всех, кого встретила в замке, в камень. Косвенно к этому происшествию приписали тех артефакторов, что главная ветвь забрала к себе. Во-первых, самих пленников уже с утра в камере не обнаружили, во-вторых, сокровищница была частично разграблена, и в-третьих — главный приз похищен. Эти чужестранцы ради драконьего яйца и приняли участие в турнире, отказавшись от двух других призов. Была вероятность, что побочная ветвь спланировала этот переворот, наняв артефакторов, но эта версия была ничем не подтверждена.

Сейчас в городе шла основная борьба между двумя сильными ветками рода за то, чтобы стать главной и прибрать власть к рукам. Так как эльфы всегда были против проливания своей голубой крови, действуя более хитрыми способами, то завтра должна была состояться на площади демонстрация уникальных артефактов, принадлежащих двум сильным ветвям. Все жители города должны были по достоинству оценить артефакты и отдать свой голос тому роду, где мастера были искуснее. Самих артефакторов никто не собирался представлять на площади, так как они давно превратились в безвольных рабов. Вот именно за этим Гаспар и прибыл в эльфийский город, дабы понять, как ушастые берут под контроль мастеров, по сути магов, обладающих уникальными способностями. Это знание могло помочь Оболенскому подавить в себе Оркуса и переселить его куда-то ещё. Испытывать применение техники подчинения Гаспар планировал исключительно на себе…

Глава изумрудной лозы и глава лазурной ветви заняли место организаторов данного конкурса. Артефакты, что были предоставлены каждым из родов, находились под неусыпной охраной. По факту оценка силы каждой ветви заключалась не в количестве предоставленных артефактов, а в их качестве и уникальности. Именно от мнения горожан зависела будущая власть в городе. Не обошлось здесь, конечно, без подкупов. И та и другая сторона при помощи денег, обещаний и клятв искала себе сторонников. Народ любил такие представления, так что все жители большого города планировали побывать сегодня на площади и посмотреть применение артефактов в деле. Для этого было устроено целое представление, где все желающие могли в нём поучаствовать. Через какое-то время оба главы, что сидели как можно дальше друг от друга, заметили, что народ на представление уникальных изделий смотрит довольно прохладно и куда-то весь постепенно уходит.

— Глава лазурной ветви, тебе, случайно, не кажется, что наш народ после последнего турнира, где выступали приезжие артефакторы, теперь уже ничем не удивить? — усилив голос, поинтересовался его оппонент.

— Согласен с тобой, глава изумрудной ветви, народ очень вяло за нас с тобой голосует. Долго с равнодушием смотрит, потом отходит и уже не возвращается почему-то обратно. Что в нашем городе сейчас происходит? — заметил ту же тенденцию соперник по выборам.

— Предлагаю на время выяснения причин, перестать сторониться друг друга. Давай прогуляемся по площади мастеров и посмотрим, куда все деваются, — предложил глава изумрудного рода. Главам конкурирующих ветвей можно было послать и слуг, что могли поискать причину, но сидеть весь день в кресле у всех на виду, уже затекли все конечности. Главы решили размять чресла и погулять среди простого народа. Направляясь в сторону основного потока, что обтекал рыночные места обычных торговцев, они вышли на окраину площади, где и столпился основной народ.

— Эээ, кажется, здесь происходит представление поинтереснее, что мы организовали с тобой в этом городе, — проговорил глава лазоревой ветви.

— Интересно, что это за самоубийца посмел отвлечь внимание народа от предстоящих выборов? Кто готов бросить нам вызов из второстепенной ветви? — у глав не оставалось сомнения, что кто-то им перешёл дорогу, и этого так оставить они не могли.

Какого же было удивление, когда обнаружили мастера — арартефактора, что прямо на глазах у публики создавал из груды каких-то железок интересные вещи. Вот он соорудил круглые щипцы, вставил рунный накопитель, выгравировал на нём определённые условия для нагрева и пригласил эльфийку, что захотела испробовать сей артефакт на себе. Её длинные волосы стали завиваться, образуя кудри. Этим было народ не удивить, у них тоже были подобные артефакты. Но мастер поменял насадку и вновь прошёлся по волосам, сделав их абсолютно прямыми. Это вызвало ажиотаж у женщин. Для мужчин он демонстрировал инструменты, что сами сверлили, сами резали и пилили, сами закручивали винтовые гвозди в любые поверхности. Надо было лишь удерживать их в руках. Но инструменты вызвали ажиотаж снова не у мужчин, а у женщин, что попытались это проделать сами, и у них легко получалось. Цены на эти полезные изделия росли как на дрожжах. Мастер снова залез в кучу железа, собирая что-то из хлама. Потом плюнул, дунул и опустил какую-то круглую штуку на пол. Она зажужжала и сама поехала по кругу. После неё пыли на мостовой не оставалось. Это был пылесос, что мог сам убирать в доме. Вот тут ушлые хозяйки чуть ли не начали драться за это изделие, записываясь к мастеру в очередь за новыми экземплярами. Дольше смотреть, как всю славу себе прикарманивает никому не известный дроу, ведь он был даже не эльф, главы города не позволили. Именем закона за нарушение торговли без разрешения на городской площади арестовали заезжего артефактора, дабы его самого и его изделия экспроприировать и заставить работать на себя.

Гаспар даже не сопротивлялся, повозмущавшись лишь для приличия, решив безвольно сдаться властям. Его изделия главы города забрали в свои коллекции артефактов. Женщины, обидевшись на такой беспредел, когда их оставили с носом, плюнули на выборы и разошлись по домам.

Только к концу дня выборы нового главы города были завершены. Победил род Изумрудной лозы. Видно, чуть больше переплатил горожанам, сумев оторваться от оппонента с небольшим преимуществом голосов. Глава рода отдал распоряжение по поводу пленного мастера, чтобы того отправили к нему в замок и заперли понадёжнее, не спуская с него глаз. Он прекрасно помнил, как недавно бывший глава Серебристой лозы захватил в плен чужестранцев, явившихся на турнир ради главного приза, и сам в итоге поплатился за это. Сейчас он поступал аналогичным образом. Правда этот дроу не был похож на людей, да и приза на кону не стояло, и артефакты хоть и были сделаны не во втором отражении, впечатлили только домохозяек. Глава Изумрудной ветви решил для начала подавить волю мастера, и лишь потом его расспросить, откуда он прибыл, и что ему было нужно в городе. Рисковать глава не желал, решив перестраховаться, на всякий случай. Гаспара закрыли в темнице, оббитой антимагическим металлом, где, по всей вероятности, держали пленных мастеров.

Он ждал, когда к нему начнут применять своего рода техники подавления воли, но никто не заходил к нему в камеру. Зато кормили довольно вкусно и даже давали компот на десерт, что как раз и было весьма подозрительным. Гаспар проверил еду на яды, но она была не отравлена. На третий день ожидания пленник не выдержал и начал требовать, чтобы к нему пришёл глава города. Он даже устроил демонстративную голодовку, отказавшись пить и есть. У него оставались лишь сутки в запасе, дабы узнать о способе подавления пленников. Бель дала всего лишь неделю, чтобы использовать возможность спасти Оболенского. Минуло всего лишь полдня, как он, не притрагиваясь к пище, ощутил внутри непонятную тягу.

— Что-то не так с этой едой, — почувствовал пленник лёгкое недомогание. У него пересохло во рту, появилось головокружение, и стало ломать тело, словно он заболел. Если бы Гаспар не находился в камере с подавлением магии, он бы давно исцелил все симптомы, не придавая плохому самочувствию серьёзного значения. Но чем больше он смотрел на еду, тем отчётливее понимал, что никто не придёт к нему долгое время, пока он окончательно не станет зависим от наркотического средства, добавленного в пищу. Только выработав зависимость у мастера, можно было приучить его работать за еду. Никакой техники подавления разума не существовало, он зря сюда сунулся, попав в антимагическую ловушку. Необходимо было убираться из клетки, дабы как можно быстрее вернуться в училище. Гаспар не знал, что Оболенский следом за ними ушёл через портал в третье отражение, поэтому сильно нервничал за состояние парня, оставшегося без его поддержки.

Дроу взял себя в руки и не стал поддаваться панике, хотя хотелось всё крушить вокруг, хоть голыми руками. Вот только толку от этого никакого бы не было, метал зубами не перекусить, а ничего ему с собой пронести не дали. Он хотел воспользоваться эльфийской хитростью, узнать стопроцентный способ превращения магов в рабов. Теперь он его знал, но ему от этого было не легче. У Гаспара было три варианта, как действовать, чтобы его, как можно быстрее, из камеры выпустили. Первый — это демонстративно и дальше отказываться от пищи, но вриант этот был однозначно проигрышным. Его самого надолго не хватит, да и к бунтарю никто не сунется в камеру, пока он там не помрёт. Этот вариант был совсем не вариант. Можно было сделать вид, что пленник продолжает есть и пить. Тогда был шанс, что через неделю, другую его выпустят, чтобы сделать своим рабом, который будет до конца своих дней изготавливать артефакты для Изумрудной ветви. Это тоже был вариант так себе, слишком долго придётся ждать, и неизвестно, что окажется сильнее голод или сила воли Гаспара. Оставался третий вариант, делать вид, что он регулярно питается, но отчего-то ему становится всё хуже и хуже. Дальше лежать и не подавать признаков жизни, дабы зашли и поверили состояние здоровья мастера.

Он так и сделал, незаметно еду выкидывал через толчок, а сам демонстративно лежал на полу, сильно скрючившись. Это вскоре возымело должный эффект, к нему в камеру зашло пять охранников и целитель. С таким количеством магов Гаспару было не справиться. Целитель его осмотрел и диагностировал лишь обезвоживание. Он высказался гневно на то, что кто-то сам подсел на компот и обделяет им нового узника. Пленника снова решили вернуть в ту самую, оббитую антимагическим металлом, камеру, вот только Гаспар возвращаться туда не планировал.

— Я там скорее от скуки умру, пока вы дадите мне хоть какую работу. У меня взаперти пропадает желание жить и творить, азвивается хроническая депрессия, что негативно сказывается на когнитивных функциях мозга, превращая творца в овощ, — выдал он неутешительный прогноз своего диагноза. Не зря же Клавдия всех гоняла по терминологии медицинских терминов.

Целитель хоть и не лечил душевных болезней, но понял, о чём хотел сказать пленник. Он решил переговорить с хозяином, дабы обсудить дальнейшее заключение мастера, что на добровольной основе готов начать создавать артефакты.

На следующий день Гаспара поместили к остальным мастерам. В общем бараке стояло более двух десятков кроватей, что напоминало лазарет для инфекционных больных, куда помещали заразных пациентов на время карантина, изолируя от общества. Никакого личного пространства у мастеров не было, да и по казарме всегда ходил жандарм, то есть эльф-надсмотрщик, что следил за порядком. Гаспару досталась кровать прямо у входа, где постоянно дуло сквозняком, и ходил народ туда-сюда до уборной. Благо клозет с душем находились неподалёку. В глазах мастеров читалось пустое безразличие давно смирившихся со своей участью рабов. Зато у всех просыпался лёгкий азарт перед едой. Видно, средство, добавленное в пищу, стимулировало к принятию очередной дозы зависимого препарата.

По вкусу Гаспар догадался, что это было за растение. Листья дурман-древа не только добавляли в качестве приправы в пищу и компот, а также сушили и делали из них табак, за щепотку которого некоторые дроу готовы были сделать все что угодно. Зависимые даже ловили одиноких беззащитных путников и продавали их на кровавом рынке в качестве еды для тех, кто подсел на мясо разумных рас, считаясь гурманами.

У Гаспара появилась идея, и он планировал её претворить в жизнь, как только соберётся покинуть эти казематы. Но для начала он хотел посмотреть, что же создают эти бедолаги для своих господ, и немного перенять драгоценного опыта в искусстве артефакторики.

А создавали они то, что уже когда-то придумали, поставив создание бытовых артефактов на поточность, что клепались для массового использования горожан. Делали они свою работу без огонька, механически, отточив каждое движение до автоматизма. Пробыв в мастерской целый день и наблюдая за работой мастеров, Гаспар перенимал чужой опыт, впитывая его словно губка. Сам же изготавливал при помощи телекинеза заготовки для щипцов, что создавали локоны и прямые пряди одновременно. Эльфы были те ещё модники и перфекционисты, что не могли допустить в своём виде даже лёгкой растрёпанности.

Ночью Гаспар решил покинуть эту обитель зависимых и угнетённых, ведь он уже третьи сутки не ел и не пил ничего. Выскользнув из общей спальни в клозет, там он приоткрыл окно. Неподалёку стояло раскидистое дерево, с помощью которого он и планировал покинуть высокие стены поместья. Но сейчас уходить ещё было рано, он не мог оставить мастеров работать на эльфов до конца своих дней. Гаспар решил подменить порошок с листьями от дурман — древа на листья обычного дерева. Он уже хотел собрать их при помощи телекинеза, но понял, что поднять и перенести тысячу за раз он точно не сможет. Нужна для этого запредельная концентрация, которой дроу не обладал. Ведь для телекинеза, где при помощи разума можно управлять предметами на расстоянии, не особо важен даже вес самого предмета, главное, его удерживать силой мысли.

У Гаспара в последнее время стало получаться одновременно манипулировать на весу десятью предметами, что позволяло быстро собирать артефактные приборы. Но тысяча листьев — это запредельная величина даже для гения телекинеза. Дроу был готов уже руками за пару часов нарвать листьев, но внизу под окном сторожили прилегающую территорию злобные псины. Его могли легко заметить и почуять, подняв шум. Листья ещё необходимо было высушить и растолочь, подменив один состав дурман-порошка на другой, совсем безобидный. Пора уже было выводить мастеров из зависимости, заставив испытать сильную ломку, что вернёт им здоровую агрессию, дабы справиться со своим положением.

Глядя на тварей внизу, Гаспар решил, что зря затеял месть Изумрудной лозе. Факт собственной беспомощности, что не позволял ему собрать несколько листьев с древа, серьёзно его разозлил. Он всё же решил использовать телекинез, притягивая листья по воздуху в распахнутое окно. Это было совсем непросто. Концентрация зашкаливала, вены взувались у него на лбу, но то была капля в море. За пять минут концентрации он притянул всего десять листочков. Тут Гаспар подумал, что ему не помешал бы ветер, что с лёгкостью мог срывать листья с дерева и перенести в распахнутое окно. Неожиданно его желание обрело реальность. Подул свежий ночной ветерок, что подхватил не только листья с кроны, но и те, что лежали на земле, закружил их в воздухе и занёс в то самое окно, где и стоял Гаспар с отвисшей челюстью. У его ног образовалась небольшая кучка, как раз и насчитывающая около тысячи листочков, так необходимых дроу. Он не поверил своим глазам, в нём пробудилась стихия ветра. Вместе с Маркусом и Кассандрой он тоже посетил лабораторию генетиков, желая открыть в себе стихийные способности. И вот одна из стихий откликнулась на его просьбу. Он был несказанно рад, чувствуя, как ветер ласково отзывается на его просьбы. Он ещё раз закружил листья в туалетной комнате, прикрыв при этом окно, вновь сложив их одной кучкой.

Теперь было необходимо их высушить, испарив полностью влагу. Вот тут Гаспар начал думать, где раздобыть большой противень, дабы на нём реализовать задуманное. Он мысленно представил, как листья сохнут от небольшого нагрева и испаряется влага, превращая те в порошок. Делал он это с открытыми глазами, наблюдая, что оставшиеся стихии также пробуждаются в нём, осторожно высушивая и превращая кучу свежих листьев в сухие, а потом и в мелкоизмельчённые. Гаспар охренел от увиденного, ведь стихии подчинялись ему беспрекословно. Хотя чему он удивлялся, ведь его ментальные способности телекинетика давно были отточены до уровня гранд-мастера. Собрав измельчённый порошок в снятую рубашку, так как ничего другого у него не было, пробрался на кухню и подменил состав. После этого он уже не стал дольше задерживаться в этом здании, мысленно пожелав мастерам свободы. Гаспар свалил вновь через то же окно, распылив дурман — порошок по округе. Злобные псы, что бродили внизу, прикрыли глаза, испытывая на себе эффект наркотической отравы. Дроу спешил вернуться в четвёртое отражение, чтобы защитить Оболенского от Бель, ведь он поклялся ему в верности на целых два года и не мог нарушить данного обещания, пусть и ценой собственной жизни…