Пройдя долиной смертной тени

Глава 22

— …так скажем, предлагаете мне ваше чудесное тело? О, нет, дорогая, извините меня. Я не интересуюсь женщинами. Мужчинами тоже. Мне до жопы все ваши наряды, духи, каблучки… Я садист. Гениальный садист, если хотите. Правда, я вовремя понял, что нужно делать, чтобы не угодить на виселицу, — и стал хирургом. Есть в этом что-то утонченное, правда? Впрочем, спасибо за предложение. У вас действительно превосходное тело.

Оп-ля, босс! Вот нас и отшили. С почином. Не комплексуй, все женщины проходят через это. Оправь перышки и будь готов!

Всегда готов! Но знаешь, у меня камень с души упал. Отдаться лишь потому, что кто-то имеет моральное право на это тело… Что-то здесь не совмещается с Тринадцатой поправкой[11].

Ты еще кодекс Хаммурапи вспомни…

— Я ваша Галатея, доктор. И вы можете делать со мной все, что хотите… только не вскрывайте мне больше череп. Я ваша должница пожизненно, знайте это. Все, что вы получили до сих пор, — это лишь скромный аванс… Доктор, вы как-то не по-австралийски реагируете. Да и акцент у вас подозрительный…

— А, это… Я выскочка, дорогая. Из сиднейских трущоб — в специальную школу для отъявленных садистов, в стиле британских закрытых школ, но местного розлива. А оттуда — в Лондонский университет, к лучшим в мире хирургам… Ладно, одевайтесь, мне надо идти. Да, вы не могли бы записать на пленку ваше восхитительное медленное сальто — для архива?

—Куда отправить, доктор?

—Джейк Сэлэмэн знает. Хвост пистолетом, крошка, и постарайтесь прожить подольше. Вы мой шедевр.

—Я постараюсь.

—Валяйте! Пока.

Неопознанный летающий объект дискообразной формы якобы совершил посадку в Пернамбуко, и человекоподобные существа нанесли визит местным жителям; опровержение официальных властей поступило раньше, чем первоначальное сообщение было распространено по каналам новостей. Число лицензированных частных полицейских втрое превысило число находящихся на службе у государства. Мисс Джоан, урожденная Йоханн Смит, получила более двух тысяч брачных предложений и еще большее число предложений менее официального характера, сто восемьдесят семь угроз, неизвестное, но очень большое число писем от вымогателей и шантажистов, четыре бомбы. Одна из бомб взорвалась в почтовом бункере частной почтовой службы «Меркурий», занимающейся обработкой корреспонденции мисс Смит, остальные обезврежены. Главный почтмейстер скончался от сверхдозы снотворных препаратов; его заместитель отказался занять освободившееся место и подал в отставку. В Албании женщина родила «фавна», который был крещен, умерщвлен и кремирован в течение восьмидесяти семи минут. Фотографий сделано не было. Местный священник дал описание существа. ФБР сообщает, что рецидивы составляют на сегодняшний день 71 % всех преступлений и 84 % особо тяжких. Гарвардский университет по-прежнему парализован.

—Джейк, помнишь: когда ты в прошлый раз отказался жениться на мне, ты все же обещал, что мы отметим победу где-нибудь в городе?

Сэлэмэн поставил чашку на стол.

—Прекрасный ленч, дорогая. Помнится, ты именно в тот раз сказала, что пропуск в ночной клуб не заменяет свидетельства о браке?

—А разве не так? Впрочем, с тех пор, как ваше величество удостоили меня места главной наложницы, я даже не заикаюсь о браке. Я, может быть, заблуждаюсь, когда говорю: главной… я ведь не знаю, Джейк, с кем ты развлекаешься в мое отсутствие.

Сестренка, не дави на него. А то он начнет врать. Нам это нужно?

Я не давлю. Я лишь опутываю его шелковой нитью. Пусть он отвезет нас в ночной клуб, мы покрасуемся там в нашем синем с золотом платье. Не для одной Винни мы его покупали.

—Юнис, ты что, считаешь, что я завел кого-то на стороне?

—Было бы очень самонадеянно с моей стороны судить об этом, сэр. Джейк, я же сижу здесь, как в осаде, и ничего не вижу. Но теперь, когда мы выиграли процесс, — какого черта?.. Хватит мне изображать заключенную! Можем даже устроить вечеринку вчетвером: найдем девушку для тебя, парня для меня… и, если захочешь, можешь вернуться домой пораньше и лечь спать, не дожидаясь меня.

—Оставив тебя в ночном клубе?!

—Да. Я дама дееспособная, и мне чуть больше двадцати одного года. К тому же есть охрана. Что касается развлечений — позвоним в эскортную службу… в «Золотую печать», например… Впрочем, для себя ты можешь взять Винни, она прекрасно танцует. И без ума от тебя.

—Что ты такое говоришь? Это всерьез — нанять жиголо?..

—Конечно. Я же не собираюсь за него замуж. Даже спать с ним не намерена. Просто — танцевать, разговаривать…

—Нет, это не по мне.

—Джейк, ты же понимаешь: наемный партнер — это просто такой дешевый протез тебя на то время, пока ты дуешься и не хочешь танцевать со мной. Вздремнем перед поездкой? Помочь тебе расслабиться? Что ты хочешь: медитацию или гимнастику на простыне?

— Женщина, я еще не сказал, что мы куда-то идем. И потом — нет особых причин для торжества. Пока Верховный суд…

— Неправда! Теперь я мисс Смит по закону, пока не доказано обратное. Мои внучки проиграли во всех забегах. А если мы будем оттягивать празднование, пока Верховный суд раскачается и что-то решит… хо! да нас к тому времени может уже и не быть в живых!

— Чушь. Я скоро лечу в Вашингтон и постараюсь протолкнуть наше дело как можно раньше.

— Джейк, ты протолкнешь, я знаю. Но, допустим, твой самолет разобьется…

— Это было бы неплохо. Примерно такой смерти я для себя и хочу. Без долгого умирания.

— Сэр, надо ли тыкать меня носом в мои давние ошибки? Я все-таки не совсем котенок. Так вот, я хочу закончить мысль, сэр, а вы мне не позволяете. Перебиваете даму. Джейк, помнишь, как-то давно ты сказал, что тебе, по статистике, осталось еще лет десять-двенадцать, а у меня еще по крайней мере полвека? Но это не так, Джейк. На самом деле у меня впереди — нуль.

— Юнис, какого дьявола ты городишь чушь?

— Это не чушь, милый. Это правда. Правда, о которой мы все старательно не вспоминаем. Я — первый человек, у которого произведена пересадка мозга… или пересадка тела — безразлично. По этим операциям нет никакой статистики. Никто не может знать, сколько я проживу. Поэтому я считаю каждый прожитый мною день последним. Джейк, я не паникую, не думай. Я счастлива. Я помню, в детстве мама учила меня молиться. Вот такая была молитва:

Джейк, я девяносто лет не вспоминала ее… а теперь каждый раз читаю перед сном. И каждый новый день — подарок для меня…

Близняшка, ты маленькая лживая сука. Ты читаешь только «деньги пахнут», и все.

Это одно и то же, кошка. Молитва значит все, что ты хочешь выразить.

—Джоан, я помню, ты не была религиозна. Что-то изменилось?

—Естественно. Я же умирала, ты не помнишь? Нет, я по-прежнему считаю себя агностиком, потому что не собираюсь копаться в религиозных вопросах… но я теперь «счастливый агностик»: я поняла, что мир преисполнен мудрости и красоты, что мое существование имеет смысл, пусть он мне и недоступен… Вот и все. А теперь можешь расслабиться и идти куда угодно, и навсегда забыть о том, что я просила свозить меня в ночной клуб.

Это грязный прием, сестренка.

Зато очень эффективный.

—Юнис, если ты действительно так хочешь…

—Нет-нет, дорогой, я же вижу, у тебя не лежит сердце к такого рода развлечениям. Спокойно лети в Вашингтон, а я как-нибудь одна, при охране, разумеется… Алек сказал, что они с Маком могут легко выбраться на свободу, Винни возьмем четвертой…

—Так. Где мой винчестер? Юнис, ты что, думаешь, я отдам тебя этим волкам без боя?

—Это так называемая ревность? Ой, как интересно!

—Нет, этому мазохистскому пороку я не подвержен. Бог спас меня. Просто, юная леди, если вы желаете осмотреть внутренности этого муравейника, обращаться надо к экспертам — то есть ко мне. Так что, радость моя, одевайся — а я пойду смахну пыль со смокингов.

—Платье без верха?

А, киска? Уломала бы ты его так лихо?

Снимаю шляпу, сестренка.

—«Не слишком ли шикарно для низкой публики?» Впрочем, полагаюсь на твой вкус.

—Постараюсь быть достойной вас, ваша милость. Ну, что — будешь спать?

—Да. Вели подать ужин мне в комнату. Час «Ч» — двадцать два ноль-ноль. Отставших не берем.

—Уснешь сам? Или я помогу? Или Винни? Или мы обе?

—Нет, справлюсь сам. Хотя, конечно, с помощью двух прелестных кошечек засыпать приятнее. Но лучше отдохни сама. Веселиться нам придется до утра.

—Есть, сэр!

—А теперь, с вашего позволения… — Сэлэмэн поцеловал ей руку. — Адье!

—Вернитесь и поцелуйте меня правильно!

—В другой раз, дорогая. Я не сторонник поощрения женских капризов.

И вышел.

И кто выиграл этот раунд?

Он думает, что он. Не будем открывать ему глаза, правда, Юнис?

Ты схватываешь все просто на лету!

Джоан вернулась в свои апартаменты и набрала номер.

—Кабинет доктора Гарсиа слушает.

—Говорит секретарь миссис Мак-Интайр, — Джоан слегка изменила голос… — Не мог бы доктор уделить несколько минут миссис Мак-Интайр?

—Сейчас узнаю. Подождите, пожалуйста.

Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме хум.

—Доктор Гарсиа слушает.

—Здесь секретарь миссис Мак-Интайр. Нас не подслушивают?

—Нет, Юнис. Говорите спокойно.

—Есть новости?

—Да. «Греки вошли в Афины».

—Это точно?

—Вне всякого сомнения. Но не беспокойтесь, все анализы я делал лично, так что утечки информации быть не может. Я приглашу доктора Кистра, он абсолютно надежен. Мы обойдемся даже без медсестер…

—О нет, Роберто! Ты не понял, дорогой, — я рада, я счастлива, я хочу родить этого ребенка, — даже если это будет единственное, что я успею сделать в жизни. Ты не представляешь, какую радостную весть ты мне сообщил!

Вот теперь действительно есть что отметить!

Хочу чего-нибудь острого — и еще мороженого!

— Значит, я просто не понял… ты так нервничала, когда сдавала анализы…

— Конечно! Я безумно волновалась, что не забеременела.

— Э… Юнис… я чувствую себя лично ответственным… и… Я понимаю, что вы слишком богаты, но брачный контракт можно составить так, чтобы муж не имел права распоряжаться средствами жены, и поэтому… Короче, Юнис, в любой момент вы можете рассчитывать на меня.

— Роберто, ты самый лучший, я знаю! И это самое чистое и самое бесстыдное предложение, которое когда-либо получала подзалетевшая блядешка. Спасибо, родной мой, но ты же знаешь — мне абсолютно насрать на то, что скажут соседи. А считать тебя ответственным за мое дитя я не могу, потому что давала целому взводу…

Ну, это ты загибаешь, конечно…

Все равно — мы старались.

— …короче, это мой ребенок — и какая разница, кто мне помог?

— Прошу прощения.

— Милый, я не хотела тебя обидеть! Я только хотела сказать: ни о чем не заботься. Если это был ты — то я бесконечно благодарна тебе. И если не ты — все равно бесконечно благодарна… Эй, Роберто! Вместо того, чтобы пытаться делать честную женщину из меня — безнадежное это дело, скажу по-дружески! — лучше бы вынул из Винни ее затычку да вставил бы ей что-нибудь более стоящее. Вот из кого надо делать честную женщину!

— Это да — но она уж очень к тебе привязана. Во всех смыслах.

— Какая беда? В моем сарае столько свободного места, что разместить еще и тебя не составит никаких проблем. А если ты еще и накачаешь ей животик, у нас появится новое совместное развлечение… Все, я заткнулась, решай сам, как жить дальше. Практический вопрос: мне можно пить?

— Сегодня — да. Через пару недель — уже почти нет.

— И еще: не согласишься ли ты разделить мое торжество? Официально мы будем отмечать победу на процессе, насчет захвата Афин знать пока никто не должен.

— Э-э…

— Не хочешь, да?

— Нет, просто у меня сегодня свидание с Винни…

— Ты не понял! Джейк приглашает меня в ночной клуб, а я приглашаю еще и вас с Винни. Я не зову тебя провести со мной ночь в обычном смысле… впрочем, если удастся сделать так, чтобы Винни не обиделась, — почему нет? Нам так недолго удавалось побыть вместе, мой добрый доктор… но это были чудесные минуты, правда?

— Ты — лучшая женщина в моей жизни, Юнис!

— Брось, доктор, ты говоришь это всем пациенткам, я знаю. Ты изумительный вол! Подожди десять минут, я переговорю с Винни и позвоню тебе еще раз. Нет, позвони ей сам.

Джоан переключилась на внутреннюю связь.

— Винни?

— Иду.

Джоан встретила ее у двери.

— Дорогая, ничего серьезного. Я прошу тебя вызвать О'Нейла и передать ему, чтобы он прислал Финчли ко мне сюда. Не звоню сама, чтобы все было по протоколу.

— Понятно. Мне остаться?

— Нет. Тем более что тебе должны позвонить минут через десять, и по весьма приятному поводу: вечером ты, я, Джейк и доктор Гарсиа едем в ночной клуб.

—О-о!

— И пусть остается до утра, позаботься только, чтобы Джейк не узнал… мужчины бывают так застенчивы… Или он уже знает, кто такой «Боб»?

— Ну… да, знает. Я сказала.

— И все равно — прикрой доктора. А теперь — звони О'Нейлу.

Через несколько минут Винни вернулась:

— Финчли ждет.

— Спасибо, Винни. Финчли, войдите! Винни, побудь у себя.

Финчли вошел и поклонился:

—Вы звали меня, мисс?

—Котяра, мы одни, а двери звук не пропускают.

—Чудесно, киска.

—Поцелуй меня и садись. Я хочу от тебя совета. Причем, как ты скажешь, так и будет.

— Женщина, совет будет стоить еще одного поцелуя.

Этот поцелуй был долгим и страстным. Наконец Джоан с трудом отстранилась.

—А под халатом у тебя почти ничего нет… — Финчли облизал губы.

—Не почти, а просто ничего. Не отвлекайся, Томас Котярус. Так вот, я спрашиваю: сегодня мы с Джейком хотим посидеть в ночном клубе. Ты знаешь по-настоящему хорошее место?

—Па-па-па-пам… Вообще-то, Юнис, все приличные ночные заведения находятся в местах с дурной репутацией…

—Но внутри — безопасно?

—Не везде… сейчас подумаю… Да, есть подходящее. Там внутренняя автостоянка и бронированные двери. Я поспрашиваю ребят, но, думаю, лучшего все равно никто не предложит.

—Ладно. Спасибо, кот Том.

—Ладно так ладно. У нас есть время? Я запру вон ту дверь…

—Не заботься. Винни не войдет, так что хватай подушку и роняй меня на пол!

К десяти вечера компания собралась в холле. Джейк был одет ультраконсервативно: смокинг и брюки темно-бордового цвета, ослепительная водолазка; ее благородный шелк служил прекрасным фоном для золотого анкха. Доктор Гарсиа одет был официально, но современно: алого цвета трико и белый просторный свитер, отделанный черным кружевом с жемчугом. Винни обошлась своим гарнитуром с искусственными изумрудами и длинной многослойной юбкой из прозрачного газа. На лбу ее сиял крупный изумруд в оправе.

— На чем он держится, девушка? — удивился Джейк. — На клею?

— На резьбе, — сдерзила Винни — и покраснела. — Хотите, отвинчу?

— Никогда! А вдруг вы говорите правду?

— Правду — в смешанной компании? Такого быть не может. Ладно, в порядке исключения: действительно, на клею. Есть такой медицинский клей, его можно смыть только спиртом.

— Тогда сегодня эта штука имеет все шансы отвалиться.

— Я не пью, советник. У меня печальный опыт по этой части.

— Доктор, может быть, оставим ее дома? Какой толк от трезвой женщины? Будет только шпионить…

— Советник, вы так жестоки? Хотите запереть девушку в доме только потому, что она не пьет?

— Я бы запер ее только за то, что она называет меня «советник». А то и «сэр». Винни, какого черта? После захода солнца я — «Джейк».

— Хорошо, советник, — покорно сказала Винни.

— Доктор, вам удавалось переспорить женщину? — вздохнул Джейк.

— Пока нет. Если у вас получится, позвоните Розенталю: он собирает всякую казуистику для новой книги.

— По-моему, таких примеров у него не будет… Юнис, а вот если ты встанешь, будешь казаться одетой?

— Вполне. — Юнис поднялась из кресла. — Именно так были одеты полинезийки, пока их не испортили миссионеры…

Наряд Юнис состоял из тысяч шелковых нитей, лежащих в несколько слоев и спадающих от пояса к лодыжкам. Внутренние слои были синего цвета, снаружи стелились золотые нити. При ходьбе цвета переливались, и это было потрясающе красиво. Тех же цветов блестящие звездочки покрывали ее тело от пояса и до шеи, постепенно редея.

— Все готовы? Тогда идем.

Дорога до клуба не заняла много времени. Охранники Джейка — Рокфор, Чарли и Поллак — остались внизу, где специально стоял карточный стол и работал безалкогольный бар. Гостей метрдотель проводил к столику на четверых напротив оркестра, снял табличку: «Заказано».

—Подойдет ли вам это, мистер Джонс?

—Да, спасибо, — кивнул Сэлэмэн.

Как только они сели, на столе появились два серебряных ведерка. Метрдотель вынул одну из бутылок и продемонстрировал Сэлэмэну этикетку.

—Это был плохой год для «Поль Рожер», — покачал головой Джейк. — Нет ли у вас «Дом Периньон» девяносто пятого?

—Сию секунду, сэр! — официант опрометью понесся выполнять заказ.

Метрдотель склонился в полупоклоне:

— Будут еще замечания, сэр?

Джоан шепнула Джейку:

—Скажи ему, что мне не нравится стул. Дизайн Торквемады.

—О, мадам! — метрдотель неподдельно огорчился. — Я сожалею, что вам не понравились наши стулья. Но наш поставщик тот же, что и для отелей класса «люкс»…

—Это ни о чем не говорит. Я не могу всю ночь сидеть, как будто штык проглотила. Джейк, может быть, поедем в «Газовый свет»?

—Туда мы всегда успеем. Метр, у вас ведь должно быть что-то вроде офиса?

—Разумеется, сэр.

—А в офисе обязательно должны быть такие мягкие вращающиеся стулья с подлокотниками. Принесите, пожалуйста, для нас четыре штуки.

—Я постараюсь, сэр. Боюсь, другим клиентам может показаться странным, что офисная мебель вдруг появится в этом зале…

—Пренебрегите. А если будут приставать, объясните, что эта причуда нам очень дорого стоила… Кстати, может быть, и другие захотят заплатить?

Метрдотель подал карту вин и наркотиков и удалился. Винни с Роберто пошли танцевать. Джоан наклонилась к Джейку и промурлыкала:

—Джейк, милый, а не купить ли мне это заведение?

—Что, так понравилось?

—Нет, просто захотелось развести костерчик из их стульев. Уже успела забыть, как эти гады умеют унижать клиентов.

—Ты просто избалована.

—А я старалась. И вообще, Джейк, этот мир стал бы намного лучше, если бы клиенты скандалили всякий раз, когда чувствуют, что надо поскандалить. Не думай, я не собираюсь переделывать мир: я просто хочу сидеть на удобном стуле. И все. Так, что там у нас? Джейк, а что такое «другие развлечения»? Может быть, на втором этаже шикарный бордель?

—А вон, посмотри: три столика, видишь? Сидят красивые мужчины и женщины, все молодые, все улыбаются, пьют имбирный эль из бокалов для шампанского. Так что твое предположение не лишено оснований.

—Слушай, там же и совсем девочка! Лет двенадцати…

— Она, наверное, с матерью. Подрабатывает…

Сестричка, кто-то только что публично отказался переделывать мир?..

Я и не собираюсь. У правительства не хватает на это средств, а у меня — тем более.

А мне показалось…

Показалось. Сегодня мы веселимся.

Подошла официантка, наполнила бокалы. Она была симпатичная, стройная, одетая лишь в туфли и косметику. Улыбнулась и пошла дальше.

—Джейк, как ты думаешь — она тоже?..

—Ничего не могу сказать. Не знаю правил дома. Тебя это шокирует?

—Что? Что она голая? Знаешь, она напомнила мне официантку в Честерфильдском клубе. Канзас-Сити, год этак тридцать четвертый.

—Забавно. Тогда я еще пешком под стол ходил. И что — здорово было похоже на все это?

—Ну… там было поуютнее — и совершенно демпинговые цены. А в «Деловых Завтраках», например, на полнолуния вообще все ходили голыми. И ничего. Джейк, давай проведем опыт. Вон она идет…

—Какой опыт?

—Просто спроси, можно ли ее снять. Если дать десятку, она даже не обидится.

—Интересно, куда она денет эту десятку… — пробормотал Джейк, знаком подзывая официантку.

—Хотите сделать заказ? — сияя улыбкой, она подошла. — Желаете ширнуться? Наши цены умеренные, качество гарантируется.

—Нет, это удовольствие не для меня, — улыбнулся Джейк. — Юнис, а ты? Не хочешь заторчать?

—Нет. Но я хочу, чтобы шампанское не кончалось. И — нет ли здесь кухни?

—Есть, мэм, и шеф готов сотворить любое блюдо, от соленых сухариков до омаров по-креольски. Меню?

—Необязательно. Просто принесите большое блюдо маленьких сандвичей со всякой всячиной. Джейк… — Джоан подмигнула.

Джейк протянул официантке десятидолларовую бумажку — и бумажка необъяснимым образом исчезла! Официантка склонилась к Джейку, выслушала его вопрос, выпрямилась и ответила, не снижая голоса:

—Нет, сэр. Согласно контракту, мне нельзя даже танцевать с клиентами. Тем более я замужем; но все это очень легко устроить… — Она повернулась в сторону столиков с «красивыми мужчинами и женщинами». — Только для вас, сэр? Или для обоих?

—Спасибо, не надо, — засмеялся Джейк. — Я просто любопытствовал.

—Это я любопытствовала, — сказала Джоан. — Извините.

—Что вы, богатый клиент имеет право спрашивать о чем угодно. Детям нужны ботинки. — Она улыбнулась. — У меня их двое. Мальчишки-близнецы. Хочу еще девочку, но трудно убедить лицензионную комиссию…

—Джейк, побудь еще богатым клиентом, — сказала Джоан. — Я хочу спросить…

—Сэр заплатил больше, чем за один вопрос, — сказала официантка, но и вторая купюра так же молниеносно и необъяснимо исчезла.

—Вы живете в Развалинах? С детьми?

—О боже, конечно, нет! Муж бы никогда не позволил… Заведение имеет автобус, который привозит нас сюда, а утром развозит по домам. Муж постоянно работает в ночную смену, так что все очень удобно…

—А кто ночью с детьми? Няня?

—Моя мама. Она живет с нами. Отлично сложилось, правда? И работа хорошая, не утомительная, и чаевые приличные. Иногда, правда, выпившие клиенты начинают давать волю рукам — но охрана быстро ставит их на место. — Она посмотрела на Джоан и улыбнулась: — Мэм, вы в два счета получили бы здесь работу. У вас прекрасная фигура, и вы дружелюбны — а больше здесь ничего не требуется…

—Я подумаю, — сказала Джоан серьезно.

—Прошу извинить, мэтр усаживает клиентов за мой столик. Сейчас я возьму у них заказ и принесу вам сандвичи…

Она отошла.

—Ну, что? Потанцуем? — приподнял бровь Джейк.

—Под эту музыку? Ты не сможешь.

—Я могу попробовать. А интересно, смогут они сыграть классический рок?

—Насколько же я старше тебя? В мое время рок был верхом непристойности и все танцевали свинг, и ничего больше — это еще называлось «кроличьи потягушки»… хотя я не научился танцевать до самого фокстрота.

—Фокстрот я уже застал. Но я сомневаюсь, что эта шайка траченных молью арфистов сумеет сыграть фокстрот. Как насчет танго?

—Давай. А знаешь почему? Потому что это такой сексуальный танец — если хорошо танцевать, конечно, — что после него честный джентльмен просто обязан сделать даме предложение. У тебя твердые намерения?

—Бу спок, крошка. Так, где же метрдотель?

Но в это время принесли четыре мягких офисных стула, и надо было хоть немного посидеть на них, чтобы не обидеть людей, а потом принесли сандвичи и еще шампанское, и Джоан вдруг поняла, что очень хочет и того, и другого: шампанского, чтобы опьянеть, и сандвичи, чтобы опьянеть не слишком быстро. Потом вернулись Винни и Роберто.

—О, еда! — почти расстроенно сказала Винни. — Прощай, талия. Боб, ты будешь любить меня толстую?

—Не знаю, не пробовал. — Он проглотил один сандвич и тут же потянулся за следующим.

—Винни, вылей ты эту чертову колу и пей шампанское!

—Джоан, ты же знаешь!..

—Знаю. Но, во-первых, ты будешь закусывать, а во-вторых — мы же с тобой!

—Напьюсь. Стану глупой…

—Роберто, поклянись, что ты доставишь этого бедного ребенка домой при любых обстоятельствах.

Можно подумать, там она будет в безопасности! Да над нашим домом можно смело вешать красный фонарь!

Ерунда, Юнис. Наш мужчина не желает жениться на нас — и что остается бедной богатой женщине, как не пуститься в разгул? В конце концов, из определенных рамок я не выхожу… и ты, кажется, вполне довольна нашим разгулом? Или нет?

Что значит — довольна? Глупое слово. Я счастлива!

Я тоже…

Между тем зал наполнялся; свет приглушили, и началось шоу. Два комика старались расшевелить публику новыми, то есть старыми и хорошо забытыми, репризами. Джоан слышала их, но не вслушивалась: в ушах стоял приятный высокий звон, а тело было легким и немного чужим. Комикам, похоже, кое-что удавалось сделать: публика смеялась, иногда — громко. Когда они закончили, Джоан зааплодировала первой.

Свет на миг погас — и за это время на танцевальной площадке возник фермерский домик и двор. Джоан поймала себя на том, что ее очень заинтересовала техника этого фокуса.

Пантомима, которую разыгрывала тройка актеров, была стара как мир (а может быть, и еще старше): участвовали фермер, фермерская дочка и городской щеголь. Оркестр давал музычку в тему.

— Если это фермерская дочка, то я — Адольф Гитлер, — шепнула Джоан Сэлэмэну.

— Что ты понимаешь в фермерских делах, дорогая?

— Для городского мальчика — предостаточно. Я же каждое лето проводил на ферме. А когда учился в школе, подрабатывал на уборке урожая: это был неплохой заработок, плюс — иногда — фермерские дочки… Моя голубая мечта: купить ферму, нагрести самую высокую кучу навоза… впрочем, что-то подобное и получилось: ведь деньги пахнут. Джейк, а может быть, и вправду: купим ферму, выроем ров, пустим в него акул и крокодилов, мост поднимем — а то и сожжем к чертовой бабушке… В этом городе я начинаю задыхаться.

— Как скажешь, дорогая. Хоть сейчас.

— Подождем до конца представления…

Слушай, интересно, а как он это изобразит?

Мне тоже интересно.

К удивлению Джоан, мимы не стали изображать. Шелестящие кредитки быстро превращали фермерскую дочку из недотроги — в жеманницу, из жеманницы — в на все согласную, из на все согласной — в нападающую. Актеры делали все, чтобы было ясно: они не халтурят и не притворяются. Винни покраснела до колен, но смотрела, не отрывая глаз.

Финал был особенно эффектный. Темп движений нарастал, оркестр изображал вздохи и стоны — и тут появился, конечно, фермер с вилами. И в этот момент сено, на котором разлеглась парочка, заполыхало — не иначе, как от трения. Фермер схватил сифон и начал поливать дочку и щеголя как очевидный источник огня…

Джоан решила, что изобретательность и усердие достойны аплодисментов. Винни неуверенно присоединилась к ней — и захлопала во всю силу, когда увидела, что Роберто смеется и аплодирует. Джейк свел ладони — и тут его прервали.

—Что-то случилось, Рокфор?

Джоан удивленно обернулась. Рокфор был чем-то очень расстроен.

—Мистер Сэлэмэн, я должен сказать…

—Ну?

—Этого дурака Чарли убили…

—О боже! Где? Здесь?

—Да, только что. В комнате для охраны. Он не пил, там с этим делом строго… Но он же чокнутый: мы играли, и он все время цеплялся к Поллаку. Цеплялся, цеплялся… Поллак ему раз сказал, два; я ему сказал… А он все цеплялся — ну, и довел Поллака. Короче, тот сломал Чарли шею. Я не успел их разнять. Пока обходил стол… — Рокфор помедлил. — Босс, мы ведь где? Может, оно и лучше?.. Засунуть труп в Развалины, и дело с концом.

—Нет, Роки, он ведь числится на мне. Отвезем в морг, оформим, как положено.

—Вы же можете просто ничего не знать. Исчез, испарился.

—Все. Делаем по-моему. Дорогая, — он повернулся к Джоан, — я очень сожалею.

—Черт. Не надо мне было настаивать…

—Ты здесь ни при чем. Что в Развалинах, что не в Развалинах — Чарли был просто убийцей. Роки, найди метрдотеля. Хотя нет — пойдем сразу к управляющему. Друзья, оставайтесь пока здесь — а мне надо кое-что сделать.

—Джейк, давайте я с вами, — сказал Гарсиа. — Я могу констатировать смерть — а это лучше сделать сразу.

— А кто останется с девушками?

Джоан погладила Джейка по руке:

— Не волнуйся, здесь полно охраны. И вообще, нам с Винни давно пора поправить косметику. Правда же?

Веселье накрылось, но домой они попали только через два часа: не так просто уладить дело с убийством, даже если оно произошло в Развалинах и не было преступлением ни с точки зрения закона, ни с точки зрения справедливости. Чтобы вывезти тело, пришлось вызвать другую машину, с Финчли и Шорти, и Фреда — на место убитого стрелка в машине Рокфора. Никто не горевал по убитому: даже Рокфор не любил своего напарника, лишь отдавал должное его хорошей реакции и меткой стрельбе.

Юнис, а что происходит с такой сранью, как Чарли, после смерти?

Понятия не имею. Может быть, они умирают насмерть? Как гончар, например, разбивает неудавшиеся горшки… Позвоните в Главный офис, спросите.

Не знаю их номера, котенок. Слушай, как бы нам вернуть веселье? Винни мрачно пьет шампанское…

Единственное, что могу предложить: смешать поровну шампанское и «деньги пахнут» — и побольше, побольше…

А мне казалось, что ты не одобряешь выпивку.

Я просто не чувствовала потребности в вине. Но я никогда не считала это пороком…

В холле своего дома, куда мрачная четверка наконец добралась, Джоан хлопнула в ладоши:

— Народ! Жизнь продолжается, а поэтому… Винни, ты научила Боба нашему ритуалу расслабления?

— Я пыталась, но он такой циник…

— Джейк, ты должен задавить его своим авторитетом! Так вот, мы внесем в ритуал дополнение: трое произносят молитву, а четвертый отпивает из чаши любви. Потом передает по кругу. Согласны?

— Двумя руками за, — сказал Джейк. — А вы, доктор, можете отнести свой цинизм в мою комнату и там предаваться ему в одиночестве. Мы и втроем прекрасно справимся…

— Никогда в жизни я не нарушал компании.

— Отлично, сэр. Но предупреждаю: одно лишь циничное замечание — и возмездие неотвратимо!

— Какое?

Джоан Юнис улыбнулась:

— Выпьете до дна всю чашу — а потом мы все начнем сначала.

Она проснулась отдохнувшей и веселой — только очень хотелось пить. На потолке лежали полосы дневного света.

Джоан шевельнулась — и обнаружила, что в постели она не одна. Тихонько разбудить Джейка? Или пусть досыпает? Ладно, пусть лучше спит — вечером он собирался в Вашингтон… Она приподнялась — но почувствовала, что мужские руки держат ее и не пускают.

—Я не знала, что ты уже проснулся… Роберто?!

—А ты рассчитывала на Санта-Клауса?

—Как ты здесь оказался?

—Ну вот — сама же пригласила…

—Я? Ой, точно… Я все забыла… А где Джейк? Где Винни?

—В постели Джейка, я думаю.

—О боже! Роберто, я наконец-то провела с тобой всю ночь! И подумать только — ничего не помню…

Зато я все отлично помню!

Я тоже кое-что помню. Хотя, возможно, и не все.

Пьяная ебливая сучка. Нет, мы были что надо!

Мне тоже так кажется.

—Как жаль, — вздохнул Гарсиа.

—Да нет, вспоминается понемногу, — Джоан потерлась носом о его плечо. — Это я так, спросонок… Ты был так мил.

—Да? А что ты говорила, когда я не пускал тебя в постель всю в краске?

Джоан посмотрела на себя. Действительно, краски на теле не было. Винни не могла ей помочь, следовательно…

—Мой рыцарь, — сказала она. — Много ли найдется в мире мужчин, которые стали бы мыть в ванне пьяную девку? И вообще — спасибо тебе за эту чудесную ночь. Надеюсь, я не была настолько пьяна, чтобы тебе было противно со мной?

—Юнис, даже в полном отрубе ты была бы лучше многих самых знойных женщин.

—Мне нравится это «бы». Но слушай, все это не повлияет… ну, на ваши дела с Винни?

—Вообще-то это была ее идея — вот так отпраздновать нашу помолвку.

—Что? Мы с тобой помолвлены?!

—С тобой? Нет — я помолвлен с Винни.

—Ах, Роберто… С какой радостью я вышла бы за тебя замуж! Но я не хочу замуж, а Винни хочет. Слушай, а я знала о вашей помолвке?

—Конечно. Поэтому ты просто прыгнула на меня, даже не потрудившись смыть свои звезды.

—Рублю. Помню, что мне вдруг страшно захотелось трахнуться… но из-за чего, не помню. Ох! Роберто, я не проболталась про Афины?

—Не думаю. По крайней мере, не при мне.

—Только бы Джейк не узнал…

—Это его работа?

—Помни клятву Гиппократа! Нет, это партеногенез. Слушай, а почему ты сказал, что это была идея Винни?

—Потому что так оно и было. Когда я сделал ей предложение, она вся покраснела и сказала, что согласится при одном условии: что я уясню раз и навсегда, что она не ангел. Ну, я сказал, что с ангелом в постели делать нечего… Слово за слово — и она заявила, что в знак доказательства попросит Джейка переспать с нею.

—Ничего не помню. Это сколько же я выпила?

—А никто не считал. Пили и пили…

—Хм. А я случайно не помолвлена с Джейком?

—Вот этого не помню уже я.

—А ты не стал спорить с Винни по этому поводу? Все-таки странное распределение ролей после помолвки…

—По-моему, всем все понравилось. Джейк взял ее под мышку и сказал, что это новая постановка «Изнасилования сабинянок».

—Вот ведь старый сатир!

—А я засунул тебя в ванну… а ты отбивалась и орала, что надо скорее кончать всякую дьявольщину — и бежать насиловаться.

—Думаю, я была права. Истина в вине, как известно.

—Тогда я сейчас накрою тебя подушкой, чтобы ты не так громко визжала…

—Не надо подушки, хватит руки… и двери не пропускают шум…

—А то я не знаю. Мисс Йоханн Смит, я успел изучить этот дом…

—Ах ты ублюдок! Ну-ка, скажи: «Юнис»! Или укушу! О, Роберто — я так люблю тебя… и я так счастлива, что ты женишься на Винни…

—Я тоже, Юнис. Заткнись.

—Есть, сэр!

О-о, Юнис! Со мной так еще никто не разговаривал!

Сказано было — заткнись! Смотри, что делаешь!