Пройдя долиной смертной тени

Глава 9

—Доброе утро, мисс Смит! Как вы себя чувствуете? — с этими словами дневная сестра поставила поднос на столик.

—Хочу есть.

—Это хорошо. Сегодня у нас горячая овсянка, апельсиновый сок и яйцо всмятку — им мы пропитаем маленькие тосты, чтобы легче было глотать. Сейчас я приподниму изголовье…

—Миссис Слоун!

—Да? Позвольте, я подоткну салфетку…

—Перестаньте, наконец, или я скажу, куда и что вам подоткнуть! Развяжите меня. Я могу есть самостоятельно!

Босс, не надо так. Она же просто хочет помочь.

Юнис?!

Конечно, дорогой, — я же обещала, что никогда не уйду от вас. Но…Тихо! Она что-то говорит…

—Мисс Смит, вы же понимаете, я не могу без разрешения. Пожалуйста, дорогая. Это так вкусно…

—Да-да-да, я понимаю, вы не имеете права без доктора Хедрика и все такое. Извините, я сорвалась…

Неплохо, босс!

—Но не старайтесь накормить меня, прошу вас. Лучше найдите доктора Хедрика и объясните ему, что у меня новый закидон. А если он не пойдет мне навстречу, то пусть вызывает мистера Сэлэмэна, потому что я отказываюсь принимать пищу из чужих рук.

Так лучше, Юнис?

Сойдет. Процентов десять успеха.

У меня нет практического опыта — быть леди.

Я научу, не беспокойтесь.

Юнис, ты правда здесь? Или я рехнулся, как они и предполагали?

Это мы обсудим потом. Сейчас будет разговор с доктором — не вздумайте упоминать обо мне… сами знаете, что они подумают. И тогда уж вам точно рук не развяжут.

Что же я, чокнутый — говорить врачам такое?!

Вопрос несуществен, неправомочен и не по существу дела — так, кажется, выражается наш друг Джейк? Главное, не проболтайтесь Хедрику, что я здесь… а то они наверняка решат, что вы спятили. Так что я помолчу…

Не исчезай!

Я не исчезаю. Я просто помолчу. Будем разговаривать, когда рядом никого нет. Если начнете делать ошибки — я поправлю.

Будешь пилить меня, да?

Йоханн услышал ее негромкий смех.

А что я делала все время? Т-с-с, сюда идут копы!

Сопровождаемый доктором Гарсиа, вошел доктор Хедрик.

—Доброе утро, мисс Смит.

—Доброе утро, джентльмены.

—Сестра сказала, что вы хотите попробовать есть самостоятельно.

—Совершенно верно. И не только это. Я хочу, чтобы меня освободили совсем от этой сбруи!

—То, что вы хотите есть сами, — хорошая идея. Надо попробовать. Что касается остального… тут надо подумать.

—Доктор, но ведь маскарад окончен. Короче, если вы не освободите меня, я объявляю голодовку. Позовите моего юриста.

—К счастью, мистер Сэлэмэн в доме…

—Пусть придет!

—Подождите минутку, пожалуйста… — доктор Хедрик бросил взгляд на Гарсиа, который склонился над монитором; Гарсиа кивнул. — Согласимся на компромисс?

—Смотря что…

Босс, заткнитесь!

—Хорошо, доктор. Я слушаю.

—Мистер Сэлэмэн — пожилой человек, вчера у него был тяжелый день, он только что встал и еще не завтракал. Как вы смотрите на то, чтобы позавтракать вчетвером? Но полностью отсоединять вас от всяких трубок мы пока не будем, слишком сложная система… Отложим пока — и посоветуемся за завтраком с вашим опе… юристом. Как он скажет, так и будет. Если он решит, допустим, заменить меня…

—Опекуном, чего уж там, — усмехнулся Смит. — Давайте все так и сделаем. Надеюсь, заменять он вас не станет. Я несносный пациент, я удивляюсь вашему терпению, и… огромное вам спасибо…

—Договорились, мисс Смит.

—Мне будет приятно, если вы, джентльмены, составите мне компанию за завтраком… но развяжите же мне наконец руки!

Босс!

Что-то неправильно, малыш? А мне казалось, что я становлюсь настоящей леди?

Да — но ни в коем случае нельзя садиться за стол с мужчинами, не приведя себя в порядок! Мы без макияжа, и волосы не расчесаны! Это ужас!

Но ведь будут только наши врачи — и Джейк…

Это принципиально! Я знаю, что такое быть девушкой. Так что — никаких возражений! Разве я хоть раз пришла на работу ненакрашенной и с пучком соломы вместо прически? Всегда вставала чуть свет…

—Что-то беспокоит, мисс Смит?

—Нет, все в порядке. Так, мысли… Если я теперь — леди, то и вести себя должна, как леди. То есть: причесаться и накраситься. Доктор Хедрик, не могли бы вы прислать мне сестру… Минни? Или Дженни?.. Мисс Джерстен. Она, кажется, разбирается в косметике.

Еще как, босс! Никто и не замечает, что у нее крашеные волосы.

Мя-ау! Спрячь коготки, котенок!

—Винифред Джерстен, — уточнил доктор Гарсиа. — Сестра, найдите Винни. И заберите завтрак: все уже остыло.

Сорок минут спустя мисс Йоханн Смит была готова к приему. Короткие волосы, как могли, изображали модную прическу, и макияж был неплох, хотя…

Я могла бы и получше…

Кровать стояла так, чтобы мисс Смит могла полусидеть. Откуда-то принесли приличный халат. А главное — руки были свободны!

Но — они дрожали. Наверное, от волнения. Донести бы хоть что-нибудь до рта, не опозориться, не перепачкать бы халат…

Спокойно, босс! Еду я беру на себя!

Но…

Без «но». Знаете, сколько лет я ела? Тело помнит все. Так что забудьте про калории, просто беседуйте с джентльменами. Заткнулись оба, они подходят.

— Мы можем войти?

— Пожалуйста, джентльмены. Доброе утро, Джейк. Надеюсь, ты выспался?

Протяните ему руку, босс.

— Спал, как ребенок.

— Значит, как и я, — Йоханн протянул Джейку руку, и тот, на секунду замешкавшись, поцеловал ее. Это было так неожиданно и так изумило Йоханна, что он чуть было не отдернул руку.

Боже, что это с Джейком? Он решил, что я педик?

Босс, вы — очень красивая девушка. Поговорим позже. Поприветствуйте гостей…

— Не прогоните? — спросил, входя, доктор Розенталь. — Я могу войти, мисс Смит?

— Рада вас видеть. Кто-то же должен растолковать этим джентльменам, что все мои шарики на месте.

— Меня вы убедите в два счета, — поклонился психиатр. — Должен заметить, что вчера вечером вы просто никак не выглядели — но сегодня!..

Йоханн подал ему руку, и Розенталь поцеловал ее, но не порывисто и испуганно, как Сэлэмэн, а тепло и с должным чувством. От такого поцелуя по руке пробежала дрожь.

Ой, что это?

Не подпускайте его к себе, босс. Это настоящий волк.

Розенталь отпустил руку не сразу — выпрямился, улыбнулся и только тогда отошел. Йоханн хотел спросить, всегда ли он так ведет себя с пациентами, но сдержался. Тем более что два других врача не приложились к руке, и это его слегка удивило. Йонни Шмидт родился и вырос там (и тогда), где (и когда) поцелуи руки не практиковались; Йоханн Смит к этому обычаю тоже не привык; но мисс Смит начинала понимать прелесть этого давнего обычая. У нее слегка закружилась голова.

Ее отвлек голос, прозвучавший от двери:

— Можно накрывать, мисс Смит?

— Каннингэм! Рад вас видеть. Да, накрывайте, конечно.

Дворецкий отвел взгляд и сказал напряженно:

—Хорошо, мисс.

И слуги, сервировавшие стол, и дворецкий — все двигались, как зомби. Это было даже немного страшновато.

Да они отчаянно трусят, бедолаги!

Ну так успокойте их, босс.

—Подойдите, Каннингэм.

—Слушаюсь, мисс.

Дворецкий сделал несколько шагов и остановился.

—Ближе. Еще ближе. Посмотрите на меня. Прямо на меня. Не отводите глаз. Вас шокирует то, как я выгляжу?

Каннингэм стоял, молча вытянувшись; его кадык прыгал.

—Ну, еще бы не шокировало. Тем не менее это я. А теперь представьте, как это шокировало меня — ведь только вчера я узнал, что превратился в женщину. Я намерен приспособиться к этому; надеюсь, что и вы приспособитесь. И запомните накрепко: внутри я все тот же придирчивый, вредный и противный старый пердун, который взял вас на службу лакеем-охранником девятнадцать лет назад. И я по-прежнему буду требовать исправного несения службы, а «спасибо» обещаю только по большим праздникам. Мы поняли друг друга?

На лице слуги проступила улыбка.

—Да, сэр… то есть, да, мисс.

—«Мисс» пишем, «сэр» в уме… У меня тоже все путается. Старым собакам трудно осваивать новые трюки. Как люмбаго миссис Каннингэм?

—Говорит, что лучше. Спасибо, мисс.

— Передайте ей мой привет. А теперь можете работать.

Завтракали почти весело. Мисс Смит пригубила вино, которое Каннингэм аккуратно и бережно капнул в ее бокал. Вкусовые ощущения были неимоверны, язык обожгло словно глотком старого бренди, а внутри все затрепетало от восхитительного аромата. Неужели обычное шабли может быть таким?.. Нет, с вином мы повременим, решила она и перешла на апельсиновый сок.

Разговор за столом в основном касался хозяйки, но уже не как пациентки: мужчины наперебой пытались привлечь ее внимание. И лишь Джейк ел мало и без аппетита — и старался не встречаться с нею взглядом.

Юнис, как быть с Джейком?

Не торопитесь, время покажет…

Когда Каннингэм подошел забрать ее тарелку, она удивилась: незаметно с тарелки исчезли яичница и два гренка, а также одна из трех сосисок.

—Кофе, мисс?

—Не знаю. Доктор, мне можно кофе?

—Думаю, теперь вам можно все.

—Первый мой кофе за десять лет — это надо отметить. Каннингэм, полчашечки для меня, по полной для джентльменов — и бутылочку «Мумм» девяносто седьмого года.

—Сию минуту, мисс.

—А если среди нас есть брюзги, которые не пьют шампанское по утрам, — так скатертью дорога!

Таких, естественно, не оказалось. Когда бокалы были наполнены и пена осела, доктор Хедрик поднялся на ноги:

—Джентльмены, тост! За нашу любимую очаровательную хозяйку — долгих ей лет!

Мужчины выпили стоя — и разбили бокалы. На глаза мисс Смит навернулись слезы.

—Благодарю вас, джентльмены. Новые бокалы, Каннингэм. Джентльмены, я прошу вас встать еще раз. Я хотела бы выпить за доктора Бойла… и за тебя, мой старый друг Джейк… и за вас, доктор Хедрик, и за всех остальных врачей и сестер, которые помогали вам и доктору Бойлу… и на которых я кричала, не в силах сдержаться… Но все это позже. Потом. А сейчас я хочу выпить… — слезы потекли по лицу, — за вечную память самой нежной, самой очаровательной и самой красивой девушки, которую я когда-либо знал… за Юнис Бранка.

Выпили молча. А потом Джейк рухнул на стул и закрыл лицо руками.

Доктор Хедрик и доктор Гарсиа тут же оказались около него. Йоханн беспомощно смотрел на все происходящее.

Я должен был предусмотреть… но это же от чистого сердца, от чистого сердца…

Все правильно, босс. Джейк должен понять наконец, что я умерла. Кстати, вы тоже.

Разве ты умерла, Юнис?

Не придавайте значения словам, босс. Конечно, я здесь. Я же обещала, помните? Что никогда вас не брошу. А разве я нарушала свое слово?

Никогда.

Не нарушу и на этот раз. Надо позаботиться о Джейке.

Как, девочка?

Придет время, скажу. Поговорим позже, когда будем одни.

Доктор Розенталь склонился над нею.

—С вами все в порядке, дорогая?

—Со мной — да. Но ужасно жалко мистера Сэлэмэна. Как он?

—Все будет в порядке. Мисс Смит, не вините себя — вы поступили правильно. Катарсис был ему необходим. Что касается физического здоровья — то пациент в руках доктора Хедрика, а доктор Хедрик за всю свою практику не потерял ни одного больного. В доме есть все, что может пригодиться… а мистер Сэлэмэн даже не болен: ему нужно просто прилечь… и, может быть, принять таблетку.

Розенталь сидел рядом, пока убирали комнату. Потом вернулись доктора Хедрик и Гарсиа.

—Как Джейк? — спросила она.

—Дремлет. Просил прощения за «спектакль» и «скандал» — так он выразился. Впрочем, таблетка избавила его от дальнейшего самобичевания. А вы как?

—Может выдержать шесть раундов, — усмехнулся Розенталь.

—Тогда начнем совещание. То, что я хочу сказать, мистер Сэлэмэн знает и одобряет. Мисс Смит, я вас больше не лечу.

—О, доктор Хедрик, нет! Нет!

—Да. А знаете, почему? Потому что я вас уже вылечил. И со спокойной душой передаю моему коллеге доктору Гарсиа.

Доктор Гарсиа молча поклонился.

—Но… как же так? Вы будете хотя бы изредка… навещать меня? Или нет?

— Обязательно. Но, боюсь, не скоро. Видите ли, предстоит очень интересная трансплантация: сердце и оба легких. Мне предлагают принять участие. До сегодняшнего утра я колебался, но после того, как увидел вас, позвонил и сообщил о своем согласии. Поэтому прошу извинить — но я вас покидаю.

Мисс Смит с тяжелым вздохом протянула ему руку:

—Я понимаю, это ваш долг…

Он наклонился.

—Вы забыли продезинфицировать кожу, — лениво напомнил Розенталь.

—Катитесь, Рози! — и доктор Хедрик приник к руке. Йоханну показалось, что он вложил в поцелуй вдвое больше чувства, чем накануне Розенталь. Мурашки пробежали по руке. Хороший обычай, его надо поощрять…

Не завалить ли нам его, босс?

Юнис!..

А что? Мы теперь сиамские сестрички, и тайн у нас нет. Вам же хотелось со мной переспать? Но — увы… Однако вы это знали, и я это знала. И теперь тоже не получится. Вот с ним — пожалуйста. Кстати, это лучший способ сказать «спасибо» мужчине. Но — аккуратнее, дорогуша, по нему видно, что у него ревнивая жена…

Юнис, я даже обсуждать такое не могу! Ты такая милая девушка… к тому же замужняя…

Увы, дорогая, — уже нет. «Покуда смерть не разлучит нас…» — а я переступила этот порог. Теперь я просто дух. К тому же этот доктор напоминает мне моего вдовца… Ну же — он уходит! Хотя бы улыбнитесь, если эта идея у вас мелькнула…

Мисс Смит улыбнулась:

—До скорого свидания, доктор. До скорого, я подчеркиваю. Надеюсь, вы навестите меня при первой же возможности.

Вы делаете успехи, сестричка, и неплохие успехи…

— Мисс Смит… — начал доктор Гарсиа.

— Да?

— Если вы готовы, я сейчас позову сестер, и мы отсоединим вас от всех этих приспособлений. Я могу дать общий наркоз — но лучше провести анестезию.

— Все в ваших руках, доктор.

В течение часа она слушала записи: от классического рока, к которому Йоханн так и не привык за всю свою предыдущую жизнь, до фольксмюзик, сохраняющей свою популярность еще с времен, предшествовавших его рождению. С ее телом что-то делали, и несколько раз она чувствовала какие-то перемещения внутри себя, а один раз — острую боль, и все равно — ощущения были почти приятные.

Да, не так бы вело себя старое тело… кстати, где оно? По завещанию оно должно было отойти медицинскому колледжу — но, поскольку Йоханн Смит не умер, завещание не вступало в силу… Надо будет поинтересоваться. Сейчас старое тело чем-то напомнило ему тот чрезвычайно подержанный «Форд-1», который они с приятелями на пятерых купили в Балтиморе за семьдесят долларов и на котором пересекли всю страну — без фар, без тормозов (тормозили двигателем), без прав, без инструментов — безо всего! Но маленький уродливый автомобильчик тащил и тащил их на себе во всю мощь своих трех цилиндров (впрочем, не всегда трех), разгоняясь иногда до двадцати пяти миль в час. На стоянках они поливали спицы водой, чтобы те не повыпали… На грязной дороге где-то в Миссури машина чихнула и стала. По запаху нашли прогоревший провод, скрутили, обернули пипифаксом… крутнули заводную ручку, и мотор застучал…

Наконец она почувствовала, что ее моют. Потом сменили простыни и подкладки, убрали ширму. Две сестры ушли, унося какой-то большой ящик.

— Вот и все, — сказал доктор Гарсиа. — Ничего страшного, не правда ли?

— Ничего абсолютно. Все великолепно… — она пошевелила пальцами ног, ступнями, приподняла и опустила ноги. — Великолепно! Свободна наконец! Доктор, раз я больше не присоединена ко всяким трубкам и проводам — нельзя ли мне перебраться на собственную кровать?

— Зачем?

— Там мне будет уютнее, чем на больничной. Причем, если вас это волнует — моя кровать может делать все то же, что и эта, плюс кое-что еще: например, опускаться почти на уровень пола. Когда-то я упал с кровати — и решил подстраховаться.

—Хорошо. Договоримся так: на время сна вы обязательно будете опускать кровать, а для контроля сердечной деятельности поносите пока радиомонитор. Он легкий и почти незаметен на теле.

—Одобрено, подписано, зарегистрировано, стоит печать. А теперь, доктор, я хотела бы пошептаться с вами тет-а-тет.

Рыженькая сестра улыбнулась:

—Ну, меня вы можете не стесняться.

—Дорогая Винни, вы неплохо поработали с моим лицом, но кое-чего вы еще не поняли. Там, за этим лицом, все еще сидит вредный старикашка, который стесняется обсуждать свои интимные проблемы при молоденькой девушке. Но мне необходимо…

— Сестра, идите в ту комнату и отдохните. Я позову.

Тихо закрылась дверь.

—Доктор, микрофоны отключены?

—Да, мисс Смит.

—Зовите меня Йоханн. Это будет мужской разговор. Дело в том, что я практически ничего не знаю о своем новом теле. Его осматривал гинеколог?

—Да. Все в полном порядке.

—А подробнее?

—Вам представить его отчет или рассказать своими словами?

—И то, и другое. Но отчет можно позже.

—Ну… у вас правильное во всех отношениях женское тело, физиологический возраст — где-то около двадцати пяти. Груди девушки — это такой термин, означающий, что вы грудью не кормили. Следов хирургического вмешательства нет, из чего я заключаю, что аппендикс на месте, а трубы не перевязаны…

—Что это значит?

—Что вы можете забеременеть. Причем предупреждаю: у вас отрицательный резус, значит, резус-положительные мужчины в отцы вашему ребенку не годятся. Да и для вас спонтанная беременность может плохо кончиться. Поэтому в таких случаях немедленно обращайтесь ко мне.

— Доктор, какого черта… почему вы так уверены, что я буду… а, дьявол, всего несколько часов, как я знаю, что женщина… ну, вы меня поняли? Почему вы так уверены, что я буду женщиной… во всем?

— Да потому что иначе быстро окажетесь у Розенталя или в другом подобном заведении… скажем, в женском монастыре. Природе надо уступать. В вашем теле нормальный женский гормональный баланс, и свой план поведения вы должны строить согласно ему. Кстати, у вас ведь уже был ребенок?

— Что?!

Босс, смените тему. Я сама расскажу, если вы так хотите…

Юнис, заткнись.

— А вы не знали? Я думал, раз это тело вашей секретарши, то вы должны были…

— Я не знал… да и сейчас верится с трудом. Юнис никогда не исчезала так надолго, чтобы выносить и родить ребенка.

— Это факт. Роды оставляют след. Если хотите, я могу…

— Не надо. Вашего слова достаточно.

— Я сказал это для того, чтобы вы были осторожнее. Детородный аппарат миссис Бранка находится в превосходном состоянии и уже прошел апробацию. Каждый лунный месяц он готов к работе…

— Я буду осторожна.

— Хотите лекцию по контрацепции?

— Не сейчас. Пока что у меня есть время, не так ли?

— Особо на это не надейтесь. Девушки, считающие дни, обязательно залетают.

— Это ужасно… Доктор, простите, но мне нужно переварить все, что я узнала сегодня. Пристройте на мне этот ваш маленький монитор, и пусть часа два меня не трогают, ладно?

— Разумеется! Позвольте, я приподниму пока эти поручни…