Пройдя долиной смертной тени

Глава 21

…продолжается захват здания администрации штата Оклахома так называемым Народным правительством аграриев. Марсианская экспедиция сообщила о находке предметов искусственного происхождения возрастом примерно один миллион четыреста тысяч земных лет. Часть членов экспедиции высказывают сомнения в ноогенном происхождении артефактов и считают возможным инстинктивный генезис (по аналогии с деятельностью пчел, термитов и т. п.). Международное общество «За плоскую Землю» на очередном съезде в Суррее, Англия, приняло резолюцию, согласно которой ООН следует применять санкции к правительствам, которые под видом «космических экспедиций» совершают жульнические операции по присвоению денег налогоплательщиков. За последние девятнадцать лет число самоубийств неуклонно росло, равно как и число смертей от несчастных случаев и преступных деяний. Рост численности населения сохраняется на уровне 300 000 человек в день, при этом на каждые десять рождений приходится лишь четыре смерти. В графстве Изард, штат Арканзас, курица снесла яйцо с изображением креста на нем. Представитель государственного казначейства неофициально сообщил, что правительство отказалось от идеи полного изъятия бумажных денег и перехода на исключительно безналичный расчет. «Мы должны принять как факт, что сделки на черном рынке, взятки, квазилегальные операции и прочее в том же роде являются частью национальной экономики, и прекращение их просто-напросто приведет к депрессии и обвальной инфляции. Бумажные деньга, господа, не что иное, как смазка для колеса прогресса — и президент это понимает». Первая Сатанистская Церковь, инкорпорейтед (сорок четыре отделения в Калифорнии, пять — в других штатах) подала в Федеральный суд жалобу на дискриминационное налогообложение. Первый Апостол заявил: «Если все прочие церкви не травят, не душат налогами, не устраивают расследований, оскверняющих священные места — то и Рука Владыки должна пользоваться такими же правами. Это будет по-американски, как яблочный пирог!» В Рино вновь отменено лицензирование проституции. Глава городского совета заявил, что сборы не покрывали расходы на инспекторов, да и количество проституток резко сократилось с тех пор, как был закрыт федеральный юношеский учебный центр. Объединение «За Человеческое Существование» наращивает темпы своей кампании по порче, взлому и уничтожению пластиковых карт. Главный почтовый инспектор выразил возмущение тем, что в качестве мусорных баков для испорченных карт использовались почтовые ящики. На что глава Объединения заявил, что почтовые ящики испокон веку используются как мусорные, — но отказался объяснить, что конкретно он имеет в виду. Из-за сбоя дорожного компьютера в Хьюстоне, происшедшего в вечерний час пик, несколько десятков тысяч человек ночевали в своих машинах; зарегистрировано около семисот смертных случаев из-за остановок сердца, отравлений газами, насильственных действий. Самоубийств не было. Страховая автомобильная компания Южных штатов отклонила все претензии, поскольку ни один смертный случай не был надлежащим образом (лакуна в сообщении). Лунные колонии провели церемонию присвоения имен двум сверхгигантским гидропоническим бассейнам. Отныне они носят имена «Джордж Вашингтон» и «Грегор Мендель». По этому поводу комиссия Колоний увеличила квоту бесплатной иммиграции, но отказалась от снижения образовательного ценза. Попытки опротестовать это решение через суд нереальны, поскольку Лунные колонии находятся вне юрисдикции Соединенных Штатов. Акции «Лас-Вегаса-В-Небесах» продолжают подниматься на фоне общей вялости рынка ценных бумаг. Джодрелл Банк потерял связь с пилотируемым зондом, летящим к Плутону…

— …потому что «ид» — это не самостоятельное понятие, а всего лишь первый слог слова «идиот»!

— …требую порядка в зале!..

— …позвольте мне привести неоспоримые доводы этого великого ученого…

— …бред, бред! Любой занюханный лаборант может нарисовать это и делать какие угодно выводы — но все это не относится к предмету!..

— …могу ли я попросить уважаемого коллегу повторить сказанное, когда мы выйдем отсюда?

— Бейлиф, приструните их!..

— Джейк, они хоть сами-то понимают, о чем говорят?

—…эй, не светите мне в глаза, а то как бы потом не пришлось фотографировать ваш труп…

—…перед судом вопрос, какую цель преследует адвокат ответчика, выставляя здесь этот скелет гризли?..

—Ужасно противно. Я что, действительно была этим? Хорошо, что нам удалось сменить квартиру…

—Тихо. Мак знает, что делает. Да и я тоже.

—…надежность свидетеля должна быть установлена прежде, чем его показания будут использованы в деле идентификации личности…

—Уважаемый суд! Эти отпечатки я только что снял с представленного здесь трупа, обозначенного литерами «ММ». А эти — получены мною из архива Фонда Ветеранов. Пользуясь методом простого наложения…

—…собственноручно сделаны фотографии, которые мы видим здесь и которые обозначены литерами «СС» с номера первого по номер сто двадцать седьмой…

—…повторяю: не будет закрытым. Это будет публичное слушание. Но суд будет наказывать за неуважение к суду по всей строгости. Эвелин, начните вон с той дуры в парике. Десять суток холодной. Секретарь, запишите ее имя. Уведите. Так, есть еще желающие? Ну-ка ты, в заднем ряду, — спрячь свой «Чупа-чупс»! Итак, адвокат ответчика считает, что перед нами не Хосе Бранка?

—О боже, конечно, нет! В смысле: я так не считаю. Я готов удостоверить его личность. Просто я прошу суд не упускать из виду некоторые основные детали.

—Джейк, Джо неважно выглядит. Надо обязательно навестить его.

—Мистер Бранка, посмотрите на этих людей. Есть ли среди них ваша жена?

—Нет.

—Мистер Бранка, посмотрите, куда я показываю.

—Нет, там ее нет.

—Ваша честь, свидетель не желает давать показания. Приходится постоянно направлять его. Вы разрешаете?

—Да. Но учтите, адвокат: его показания не должны опровергать его собственные выводы.

—Спасибо, ваша честь. Мистер Бранка, я указываю на эту женщину. Посмотрите внимательно. Вот, я кладу руку на ее плечо…

— Уберите руки! Судья, если он еще раз дотронется до меня, я его ударю!

— К порядку! Адвокат, нет необходимости дотрагиваться до ответчика, и вы не должны этого делать.

— Я прошу прощения… Мистер Бранка, я говорю вам, что это — ваша жена, Юнис Бранка.

— Это не Юнис. Она умерла. Судья, мне что — снова жрать это дерьмо? Этот деляга знает все, три часа он из меня жилы тянул. Да, это тело Юнис. Но самой Юнис там нет. Все знают, что произошло…

— Извините, ваша честь. Мистер Бранка, прошу вас отвечать только на мои вопросы. Вы говорите, что ваша жена умерла. Вы видели ее мертвой?

— Чего? Нет. Но операция…

— Только на вопросы! Только. Вы не видели ее мертвой. Я утверждаю, что вам заплатили миллион долларов, чтобы вы не признали эту женщину вашей женой.

— Джейк, какие же они сволочи! Разве так можно — с ним? Ты только посмотри на него…

— Извини, мы ничем не можем ему помочь…

— Судья, этот ублюдок врет, как срет! Все отдали Клубу, ясно? Редкой крови. У меня была эта дурацкая кровь. И у Юнис. Спасали людей. Ну, они предложили деньги — тысячи, миллион, не знаю. Не считал. Я что, такая сволочь? За Юнис — и деньги? Я велел затолкать эти деньги в…

— Ваша честь, я призываю свидетеля к порядку!

— На ваш вопрос он реагирует адекватно, хотя и довольно эмоционально. Продолжайте, мистер Бранка. Итак, вам предложили деньги. За что?

— Ну, Юнис держала при себе босса. Мистер Смит его звали. Йоханн Смит. Такой богатый, что срал в золотой горшок. Но бедный старый пердун загибался, ясно? Только живорезы его и держали, не давали помереть. Так вот. А у него была эта самая дурацкая кровь, ясно? Как у меня, как у Юнис. Я и говорю: ну, если понадобится, пусть берет мое тело или Юнис — ну, когда нам они не будут нужны. Но не за деньги. Так и получилось, как сказали… Ну, пожали мы руки — я и его стряпчий, мистер Сэлэмэн. Вон он сидит. Он знает, что я чувствовал, он помог. Основал в Клубе фонд. «Фонд Юнис Эванс Бранка — бесплатная редкая кровь». Спросите его. А я… не взял… ни одного… Бог свидетель — ни одного сраного цента!..

— Джейк, он даже не посмотрел на меня…

— Опусти вуаль, дорогая, и поплачь…

— Есть ли еще вопросы к свидетелю?

— Нет, ваша честь. Может быть, у противной стороны?

— У нас нет вопросов, ваша честь.

— Неужели никто из адвокатов не хочет задать ни одного вопроса важному свидетелю? Суд намерен расширить до предела область интересов, вы можете задавать любые вопросы, пусть даже очень отдаленно касающиеся существа дела. Адвокат истцов?

— Мы закончили допрос свидетеля, ваша честь.

— Ответчики?

— Никаких вопросов — ни сейчас, ни позже.

— Прекрасно. Заседание возобновится завтра в десять часов. Эвелин, проводите свидетеля, отвезите его домой или куда он желает и обеспечьте его охрану.

— Судья? Могу я сказать кой-чего?

— Пожалуйста, мистер Бранка.

— Этот говенный деляга… не мистер Сэлэмэн, тот, другой… Ночи стоят темные. Не забрести бы ему в Развалины… случайно.

— К порядку! Мистер Бранка, в суде не должны звучать угрозы.

— Это не угроза, судья. Это предсказание. Я его не трону. Но у Юнис были разные друзья…

— Хорошо. Итак, мистер Бранка, вы свободны, сюда вам не придется возвращаться. Секретарь, позаботьтесь о вещественных доказательствах. Бейлиф, обеспечьте охрану здания. На сегодня все.

— Встать, суд идет!

— …при всем моем уважении к оппоненту вынужден признать, что его доводы являются полнейшим вздором, поскольку цитируемый великий ученый в работе от 1976 года писал: «Сама суть понятия «личность» лежит вне плоскости научного мировоззрения и служит лишь предлогом для псевдоученых спекуляций, поскольку является лишь обозначением придуманных, фантазийных понятий. Все проявления жизни полностью укладываются в биохимические процессы, как, например…»

—…даже экзистенционалистская феноменология привлекает телеологические обоснования, следовательно, диалектический материализм, при углубленном изучении, является…

—Кто здесь на кого нападает?!

—Неродившегося ребенка нельзя признать личностью…

—…законами наследственности объясняются практически все…

—…говоря словами, понятными суду и прочим присутствующим: «Господи, прости их, ибо они не ведают, что творят!»

—Меня просто шокировало то, что я выяснил! Оказывается, ученый судья, которого мы все имеем честь лицезреть, приходится братом по ордену Йоханну С.Б. Смиту! То, что они действительно состоят в тайных взаимоотношениях, может быть проверено по записям, доступным для широкой публики. Прошу этот суд и все последующие суды признать этот факт и требую, чтобы адвокаты ответчика признали этот факт.

—Мы признаем.

—Джейк, а откуда они узнали?

—Через нас.

—Итак, этот уличающий факт признан противоположной стороной! Теперь истцы вынуждены требовать, чтобы председательствующий судья объявил о своей дисквалификации и о неправомочности предыдущих решений этого суда!

—Джейк, по-моему, мы поплыли?

—Спокойно. Этих тайных обществ и братств — как снега в Канаде. Все более или менее видные лица в них состояли или состоят. Это ничего не доказывает и нам ничем не грозит, а внучки все глубже заглатывают приманку. Тихо. Кстати, с членами Верховного суда ты тоже состояла в одном обществе?

— Ну, не со всеми…

— Вот и ответ. Наверху социальной пирамиды все друг друга знают.

И друг с другом спят!

Юнис, брысь!

— Адвокат, я нахожу, что ваше выступление достаточно интересно. Однако должен заметить, что вы несколько торопитесь с выводами. Суд не может объявить свои решения неправомочными, поскольку процесс еще не начинался. Идет лишь разбирательство в суде, имеющее целью установить личность юной леди, именующей себя «мисс Смит». Она не обвиняется в совершении преступления, не так ли? Просто истцы высказали сомнения в ее личности, и суд пытается непредубежденно разобраться, кто есть кто. Но это не процесс, и процессуальные нормы здесь неприменимы.

— Да, ваша честь. Я принимаю ваше замечание. Тем не менее, ваша честь, истцы полагают, что в свете вскрывшихся обстоятельств вы не можете обеспечить то самое непредубежденное разбирательство, о котором говорили.

— Интересная мысль. Давайте рассмотрим это замечание. Итак, вы сказали, что я и Йоханн С. Б. Смит состояли в одном тайном обществе. Не будем задаваться вопросом, желали ли вы, используя слово «тайное», высказать неуважение к суду…

— Ваша честь, уверяю вас!..

— Я сказал: не будем задаваться этим вопросом. Слово «тайное» означает: скрытое, секретное, нелегальное. Но, как я понимаю, вы почерпнули эту информацию из справочника «Кто есть кто?».

— Да, ваша честь.

— Замечу попутно, что я не мог состоять в обществе одновременно с Йоханном С. Б. Смитом, поскольку он старше меня на пятьдесят лет. Итак, ваше расследование показало, что мы с упомянутым лицом были членами этого общества. Членами каких еще обществ мы с ним были?

— Истцы не задавались этим вопросом, ваша честь.

— А зря. Вы могли бы найти еще с полдюжины организаций и обществ, в которых мы с ним состояли. Красный Крест, например. Или Коммерческая палата. Я уже не говорю о скаутах. Возможно, что и с вами мы имеем ту же связь. Вы, насколько я помню, Благоговейный Хранитель? Я тоже. Хотите сказать что-нибудь по этому поводу?

— Нет, ваша честь. Я снимаю свое замечание.

— Десятиминутный перерыв!

— К порядку! Адвокат истцов, у вас было время подумать.

— Истцы просят изъять из протокола замечание, касающееся студенческих ассоциаций, и прения по этому поводу.

— Не принимается. Никаких изъятий из протокола производиться не будет. Теперь я хотел бы узнать, на каком основании я должен дисквалифицировать себя?

— Ваша честь, когда я поднимал этот вопрос, он казался мне важным, но теперь…

— Я просто прошу вас изложить свою систему взглядов. У вас ведь была какая-то теория, не так ли?

— Ваша честь, если вы настаиваете… мне казалось, что вскрывшийся факт предполагает определенное пристрастие… я прошу не принимать это за неуважение к суду…

— Пристрастие к кому? К истцам — потому что с их дедом мы состояли в одном студенческом союзе?

— О нет, ваша честь, — пристрастие к мисс… э-э… к противной стороне.

— Интересная мысль! Значит, делая свое замечание, вы исходили из предположения, что Йоханн С. Б. Смит и эта юная леди — одно и то же лицо?

— Боже мой, Джейк! Он затолкал ему в пасть его собственный хвост!

— Да. Мы натянули их по самые уши.

— Нет, ваша честь, мы вовсе не исходим из этого — напротив, именно это предположение мы и подвергаем сомнению!

— Адвокат, я вас не понимаю. Давайте уж: или — или. Или эта юная леди не Йоханн С. Б. Смит, как это и утверждали первоначально истцы, — или она не состояла со мной в одном студенческом союзе. По вашим выкладкам получается, что она — Йоханн Себастьян Бах Смит. Вы продолжаете настаивать на этом?

— Нет, ваша честь. Боюсь, что я первоначально запутался в своих логических построениях. Прошу у суда снисхождения.

— Ничего, бывает. Человеку свойственно ошибаться. Вы все сказали? Продолжим допрос свидетелей.

— Да, ваша честь.

— Но, доктор Бойл, вы точно знаете, что взяли мозг из этого тела — этого трупа — и пересадили его в тело вот этой женщины?

— Слушайте, что за идиотство? Мне нужно будет все ответы повторять по два раза?

— Ваша честь, истцы считают, что вопрос во время перекрестного допроса может дублировать вопросы противной стороны. Мы просим содействия суда.

— Свидетель, вы обязаны отвечать, как положено.

— Нет, судья. Это не уголовный процесс, и я здесь нахожусь по своей доброй воле. Тем более я не гражданин вашей страны. В настоящее время я гражданин Китая, и Госдеп обещал моему правительству, что я буду пользоваться иммунитетом во время пребывания в ваших джунглях. Хотите взглянуть на мой паспорт?

— Спасибо, не надо. Все это я знаю. Знаю также, что вы не хотели ехать, поскольку это отнимало у вас драгоценное время. Поэтому суд просит вас дать ответы, полные, подробные и по существу — в деле, в котором вы являетесь практически единственным заслуживающим полного доверия свидетелем.

— Ну, если так… Когда со мной по-доброму, я тоже… Ладно, начнем от первого звоночка. С год назад на меня вышел этот старый мудозвон… простите, сорвалось, хотел сказать: мошенник… мистер Джейкоб Сэлэмэн, вон он сидит, — и предложил мне сделать то, что «Воскресные какашки» окрестили «пересадкой мозга». Я согласился. После всех дел — подробностей я не знаю — я сделал операцию. Переместил мозг и кое-какую периферию из одного человеческого черепа в другой. Мозг оставался живым на протяжении операции и после — пока я оставался при пациенте. Значит, дальше: мозг был взят у очень старого человека, мужчины. Тело донора — молодое, здоровое, женское. Что еще? Да все, пожалуй. Разве что добавить, что мужчина был в очень плохой форме, его жизнь поддерживалась искусственно. Женщина была в еще худшей форме — мертва. Травма черепа и мозга, несовместимая с жизнью. Жизнедеятельность внутренних органов поддерживалась инструментально. Сегодня я осмотрел выставленный тут на всеобщее обозрение кусок маринованного мяса. Да, операцию производил я, это несомненно, моя методика уникальна и пока еще никем не воспроизведена. Да и вообще — хирург всегда узнает свою руку. Таким образом, методом исключения я прихожу к выводу: этот труп принадлежал тому самому старику, над которым я… которого я оперировал. Определить же личность юной дамы, в тело которой мозг был пересажен, труднее. Я видел ее один раз, давно, на операционном столе, забинтованную и мертвую. Не думаю, что кто-либо вообще мог бы узнать человека после такого свидания. Швы на кожу накладывал ассистент, пластику черепной коробки производили стандартной тефлоновой пластиной. Конечно, определенные метки остались, но они на черепе, значит, чтобы до них добраться, опознаваемую даму нужно оскальпировать, а она вряд ли на это согласится. Не так ли, дорогая?

—Да, доктор.

—Свидетель, вы узнаете ее?

—Да, судья. Но под присягой подтвердить не смогу.

—Ваша честь, истцы так и не уяснили положения дела…

—По-моему, все яснее ясного. Доктор Бойл без колебаний опознал тело, из которого изъял мозг, но заявляет, что идентифицировать женское со стопроцентной уверенностью не может. Итак, перерыв до завтра…

—Судья!

—Да, доктор?

— Вы можете заседать тут хоть до нового потопа, но я улетаю завтра двенадцатичасовым рейсом. Мои исследования не терпят отлагательств… и вы не поверите, на что соглашаются приговоренные к смертной казни! Так что в вашем распоряжении я только сегодня.

— Н-ну, что ж… надо подумать. У сторон есть еще свидетели? Доктор, вы можете сесть.

— Нет, ваша честь, у истцов свидетелей нет.

— У нас тоже, ваша честь.

— Мистер Сэлэмэн, вы будете подводить итог допроса?

— Факты говорят сами за себя, ваша честь.

— Истцы?

— Ваша честь, неужели вы намерены закончить разбирательство сегодня?

— Я еще не решил. Мы торчим тут уже черт знает сколько дней, погрязли в мелочах… Давайте подметем сор и разойдемся по домам. Обе стороны отказались от выставления дополнительных свидетелей, претензий и доводов. Итак, я намерен объявить перерыв и, если новых доводов не будет предъявлено, вынести решение. Особо подчеркиваю, что на длительные отсрочки суд не пойдет, эта тактика нам надоела до смерти. Не говорю уже о манерах и языке некоторых присутствующих — лишь природная мягкость не позволяет мне привлечь их к ответу за неуважение к суду. Так, что у вас, адвокат?

— Ваша честь, не позволено ли мне будет узнать: если суд уйдет на перерыв, то какой длительности будет этот перерыв?

— …и выслушав стороны, выносим решение. Но вначале — заявление суда. Руководствуясь духом и буквой конституционного закона, суд, поскольку решение его может стать прецедентом, направляет дело, в соответствии с Административным актом от 1948 года, в Федеральный апелляционный суд, с рекомендацией сразу же передать его в Верховный суд. Мы не убеждены, что это обязательно случится, но основания для такого рода действий у суда есть, поскольку дело весьма необычное…

— …выслушав заявления сторон, выслушав свидетелей и произведя осмотр вещественных доказательств, суд пришел к выводу, что есть возможность вынести одно из следующих постановлений:

— как Йоханн Себастьян Бах Смит, так и Юнис Эванс Бранка живы;

— Юнис жива, Йоханн мертв;

— Юнис мертва, Йоханн жив;

— оба мертвы.

Суд постановил… мисс Смит, встаньте… следующее: человек, стоящий перед нами, является физиологическим композитом, состоящим из тела Юнис Эванс Бранка и мозга Йоханна С. Б. Смита; следовательно, в соответствии с прецедентом, изложенным в деле «Генри М. Парсонс против Род-Айленда», это человеческое существо женского пола является Йоханном Себастьяном Бахом Смитом.