Протокол: Новый Архимаг 3.0

Глава 15 Да начнется РУБИЛОВО!

Клык и его парни перегородили нам дорогу. Витек остановился, и его благодушная улыбка скисла так быстро, будто ему только что сообщили, что пирожки кончились. Зубило, безымянный парень и Лиса со Шпилькой тоже подобрались.

— Кастет, — голос Клыка был низким и хриплым, напоминал скрежет ржавого металла. — Какая встреча. Слышал, твой… Хирург… снова на арену выходит?

— А что, Клык, решил билеты в первый ряд прикупить? — Витек осклабился, но я заметил, как напряглись его желваки. — Так поторопись, а то разберут. Шоу обещает быть огненным.

— Шоу, говоришь? — Клык сделал шаг вперед, его парни угрожающе качнулись за ним. — Из-за твоего «шоумена» в прошлый раз мои ребята кучу бабла слили. Он тогда Титана так отделал, что тот до сих пор на жидкой диете сидит и с тараканами разговаривает. Думает, они ему сочувствуют.

«Сеня, мне кажется, или сейчас будет классическая сцена из гангстерского фильма: „Ты задел мою семью… то есть, мой кошелек“?» — вставила Алиса.

— Бизнес есть бизнес, Клык, — Витек развел руками. — Ставки — дело рисковое. Мой Хирург просто… оказался талантливее Титана. И, возможно, чуть умнее. Хотя, зная Титана, это несложно.

— Талантливее, значит? — Клык криво усмехнулся, обнажив ряд кривых зубов. — А может, кто-то этому «таланту» немного… помог? Стимуляторами какими-нибудь запрещенными? Или артефактами? Мы, Волкодавы, такое не любим, Кастет. Мы за честный бой. Почти всегда.

Я молча наблюдал за этой сценой. Давненько не видел такого концентрированного бычьего взгляда на квадратный метр.

— Чё за гнилой базар? — Витек сделал шаг навстречу Клыку. Его голос стал тише, но в нем зазвенела сталь. — Думаешь, я своих бойцов пичкаю дрянью, чтобы потом твои скулили по углам? Мой Хирург без всякой химии любого порвет из твоей стаи. Если у кого-то руки не из того места растут, чтобы нормально бойца подготовить, то это его проблемы.

Напряжение в переулке можно было резать ножом. Парни Клыка глядени недобро, разминали плечи. Ребята Витька тоже напряглись, готовые в любой момент броситься в драку.

— Сегодня мой парень, Скала, выходит, — продолжил Клык, игнорируя выпад Витька. — Он очень хочет, чтобы бой был… справедливым. А то, знаешь, всякое бывает. Несчастные случаи там… Очень не хотелось бы, чтобы… кто-нибудь упал и сломал шею. Понимаешь, о чем я, Кастет?

Витек рассмеялся. Громко, нагло.

— Клык, ты, конечно, парень с зубами, но не по масти пасть разинул. Это не твой район, не твоя арена, и не твои правила. И если твой Скала такой крутой, пусть доказывает это на ринге, а не прикрывается мамочкой. А если твои псы начнут здесь метить территорию… Что ж, уважаемые люди очень не любят, когда вечер портят мелкие шавки, которые возомнили себя волками.

Клык сверлил Витька взглядом несколько секунд. Потом медленно сплюнул на землю.

— Ладно, Кастет. Посмотрим, как твой «Хирург» сегодня споет. Но если что вскроется… ты знаешь, что будет.

Он злобно зыркнул на меня, развернулся и, махнув своим, двинулся к входу. Его парни нехотя последовали за ним, бросая на нас косые взгляды.

— Ну вот, Сеня, — Витек снова расплылся в улыбке, хотя капельки пота на его лбу выдавали напряжение. — Небольшая разминка перед основным шоу. Псюрня вечно пытается отхватить кусок не по пасти. Приходится периодически пояснять им за расклад.

Я усмехнулся и, расправив плечи, шагнул вслед за Витьком в темноту склада. Представление начиналось.

Внутри склада царил полумрак, прорезанный лучами цветных лазеров и тусклым светом подвешенных под потолком ламп. Воздух был тяжелым от запаха пота, дешевого алкоголя и чего-то металлического, отдающего кровью.

В центре огромного зала располагалась импровизированная арена — круглый помост, обнесенный ржавой металлической сеткой. Вокруг арены толпились зрители — разношерстная публика. От откровенных бандюганов в кожаных куртках до подозрительно хорошо одетых господ. Забрели сюда из престижных районов в поисках острых ощущений?

Музыка гремела так, что вибрировал пол. Люди кричали, смеялись, делали ставки у самодельных букмекерских столов. Атмосфера была дикой, первобытной, пьянящей.

— Как в старые добрые времена… — хмыкнул я, оглядываясь. — Древнего Рима. Только гладиаторов не хватает. И львов.

— О, вижу и Львы тоже подвалили… — Витек подмигнул, указывая на группу здоровенных парней, разминающихся в углу. У всех у них были татуировки в виде морды льва. Печально известная банда «Львы». — А вон там за ними Гиены….

— Всё как в африканской саванне… — хмыкнул я. — А доедать, видимо, будут проигравших…

Нас провели в небольшую комнатку за кулисами, которая служила одновременно и раздевалкой, и гримеркой. Здесь уже толпилось несколько бойцов — кто-то мрачно смотрел в стену, кто-то нервно перематывал бинты на руках, кто-то пытался шутить, чтобы скрыть волнение.

Лиса и Шпилька тут же принялись за дело, раскладывая какие-то непонятные флакончики с блестками и краской.

— Так, Хирург, — Шпилька схватила меня за руку. — Сначала немного… боевого раскраса. Чтобы враги боялись, а дамочки падали в обморок от восторга.

Она попыталась нарисовать мне на шлеме какой-то замысловатый узор.

— Эй-эй, полегче! — я отстранился. — Я Хирург, а не индеец на тропе войны. Имидж должен быть строгим и профессиональным. Немного крови на белом халате — вот мой боевой раскрас.

— Скучный ты, — надула губы Лиса. — Ну хоть когти примерь! Они тебе пойдут!

«Сеня, если ты поддашься на их уговоры, я устрою тебе персональный сеанс пытки лекциями по истории моды Первой Эпохи,» — пригрозила Алиса.

«Так ты говорила, что когти аж целый Реликт…»

«Я говорила, от них больше проблем будет! Не нужны они тебе! Одаренные вот голыми руками всех рвут!»

«Ну как скажешь, » — я решил не спорить. И отложил когти в сторону.

В этот момент в комнату заглянул один из подручных Витька.

— Кастет, Хирург, ваш выход через пять минут. Противник — Гром.

— Гром? — я посмотрел на Витька. — Что за фрукт?

— Здоровенный детина, из прайда Львов, — пояснил Витек. — Бывший вышибала из какого-то элитного клуба. Весь в татуировках и пирсинге. Любит бить сильно, но не очень точно. Главное — не дай ему себя схватить, а то сомнет как банку из-под пива.

— Значит, укоротим ему грабли, — я усмехнулся, разминая плечи. Адреналин уже начинал поступать в кровь. — Без наркоза и лишних сантиментов.

Лиса и Шпилька разочарованно вздохнули, поняв, что их творческие порывы сегодня останутся нереализованными.

— Ну ладно, — Лиса поправила мне шлем. — Тогда порви его. Красиво.

— Чтобы потекли не только телочки, но и денежки. Рекой, — добавила Шпилька, хитро улыбаясь.

— Да какие денежки, — вздохнул Витек. — Ставки четыре к одному в пользу Сени. Он фаворит. Чтобы что-то заработать, нужно залить прямо много.

— Я фаворит? — уточнил я.

— Ну да, ты ж Титана завалил! А это как бы намекает… Плюс часть зрителей пока опасается делать ставки на бои с твоим участием. Ты все же пока Темная лошадка.

Зазвучал гонг, призывающий бойцов на арену.

— Пора, — сказал Витек, хлопнув меня по плечу. — Покажи им, кто здесь батя.

Я кивнул и направился к выходу на арену. Толпа взревела, увидев меня. Прожекторы ударили в глаза. Музыка стала еще громче.

В центре арены стоял внушительный мужчина. Вместо одного глаза у него зиял жутковатый вертикальный шрам. Второй глаз, живой и цепкий, внимательно осматривал толпу. На нем был потертый кожаный жилет поверх выцветшей футболки, а в руке он держал старый, потрепанный микрофон.

Это был Циклоп — ныне правая рука Дяди Германа. Человек, о котором в Нижних ходили легенды, одна страшнее другой.

— Судари и сударыни! — его голос, усиленный динамиками, был хриплым, как у прокуренного портового грузчика. Но в нем чувствовалась сила, от которой даже самые буйные зрители притихли. — И прочие сочувствующие, оставившие свои кровные у наших букмекеров! Снова с вами я, ваш покорный слуга и, по совместительству, главный по тарелочкам на этом празднике мордобоя — Циклоп! И сегодня у нас на десерт — битва, от которой у ваших бабушек встанут дыбом парики. А у ваших дедушек — кое-что другое, если они еще помнят, как это делается!

Толпа одобрительно загудела. Циклоп широко ухмыльнулся, обнажив пару золотых зубов.

Он щелкнул пальцами, и из-за кулис, виляя бедрами, выпорхнули две девицы. Наряды на них были из серии «меньше ткани — больше аплодисментов». Одна в бикини из черной кожи и цепей, другая была облачена в подобие гладиаторской амуниции.

Они грациозно пронеслись по краям ринга, посылая воздушные поцелуи публике. Та встретила их восторженным ревом и свистом.

Проходя мимо Циклопа, «гладиаторша» кокетливо толкнула его бедром. Ведущий, не растерявшись, смачно шлепнул ее по упругой, едва прикрытой попке. Толпа взорвалась новой волной одобрительного гула и хохота. Девушка картинно взвизгнула и погрозила Циклопу кулаком. Но тут же послала ему еще один воздушный поцелуй. После чего вместе с напарницей скрылась за кулисами.

— В правом углу ринга — дебютант в боях без правил, но уже успевший наделать шуму! — продолжил Циклоп. — Парень, который одним ударом отправляет противников к стоматологу за новой челюстью! Встречайте — Грооооом!

Из прохода под рев толпы и вспышки лазеров вышел здоровяк из прайда «Львов». Он поигрывал мускулами, которые могли бы служить наглядным пособием по анатомии для гигантов. И скалился так, словно уже учуял добычу.

— А в левом углу, — Циклоп сделал театральную паузу, его единственный глаз сверкнул. — Боец, чье погоняло шепчут в самых темных переулках! Призрак ринга! Человек-загадка! Тот, кто в прошлом бою не только победил непобедимого Титана, но и, по слухам, заставил его перейти на веганскую диету и записаться на курсы йоги! Маэстро точечных ударов и мастер эффектных появлений! Судари и сударыни, ваши ставки иссякли, ваши кошельки пусты — Хирууууург!

Музыка сменилась на что-то зловещее с пульсирующими низкими частотами. Неоновые вставки моего костюма ярко вспыхнули, синхронизируясь с ритмом. Толпа, ожидая моего появления из того же прохода, что и Гром, удивленно ахнула, когда я решил немного… разнообразить программу.

Взяв короткий разбег по небольшой платформе над выходом для бойцов, я оттолкнулся и взмыл в воздух. Описал в воздухе выверенное двойное сальто с винтом, на мгновение зависнув над центром арены под рев толпы. А затем, сгруппировавшись, мягко, почти бесшумно приземлился в центре ринга. Одна нога была согнута в колене, вторая вытянута назад, одна рука касалась пола, другая была заведена за спину. Голова опущена. Классическая поза для «неожиданного супергеройского появления».

— Ничего себе! — даже обычно невозмутимый Циклоп не сдержал удивленного возгласа. Микрофон на секунду выпал из его руки, но он тут же поймал его, прежде чем тот коснулся пола. — Акробатика от Хирурга! Похоже, наш таинственный гость не только аппендициты режет, но и летает!

Я медленно поднял голову, и мой взгляд из-под маски встретился с маленькими поросячьими глазками Грома. Разница в росте и массе была все еще комичной — как если бы особо наглый воробей решил бросить вызов гусю.

«Сеня, у него в мышцы что-то вживлено,» — прокомментировала Алиса, продолжавшая сканирование. — «Вижу металлические импланты по всему телу. Похоже на некую систему усиления, как у Титана. Но попроще. И подешевле».

«Мило, — мысленно ответил я. — Может, стоит попросить у него контакты хирурга? Мы с ним в одном клубе модификаторов могли бы состоять».

— Итак, Хирург! — Циклоп направил микрофон к моей маске, его единственный глаз азартно блестел. — Толпа жаждет знать: как ты победил Титана? Может, у тебя есть какая-то скрытая суперспособность, о которой мы должны знать? А то твои прыжки уже как бы намекают!

Я сжал кулак перед голографическими камерами, которые транслировали бой на экраны по всему помещению. И произнес модулированным голосом:

— Моя суперспособность? — я сделал паузу, наслаждаясь повисшей в зале тишиной.

Толпа затаила дыхание. Я сделал резкое, почти неуловимое движение рукой, словно отсекая невидимую нить.

— Ем пиццу с ананасами и не морщусь!

Как говорится, дважды повторенная шутка становится в два раза смешнее!

Секунда тишины — и аудитория взорвалась смехом и аплодисментами. Даже Гром, казалось, удивленно моргнул своими маленькими глазками.

— Ого-го! — Циклоп тоже не смог сдержать смех. — Похоже, у нас сегодня не просто бой, а настоящее столкновение философий! Что сильнее: грубая, как лом, бицуха Грома, или хирургическая точность нашего таинственного гостя? Делайте ваши ставки, господа! И да поможет вам Бог Рандома и кривая улыбка Фортуны! А бойцам… ну, бойцам я желаю остаться хотя бы в сознании. Хотя бы одному из них!

Гром был действительно огромный мужик. С лицом, интеллектуальным, как у бабуина, и руками, похожими на кувалды.

Хотя до Титана ему было далеко. Очень далеко.

«Ну что, Алиса, — подумал я, — очередная операция по удалению… лишнего здоровья у слишком самоуверенного пациента».

«Агась!»

Я мельком оглядел первые ряды зрителей. Витек нервно ерзал на своем месте в первом ряду, но, поймав мой взгляд, тут же широко улыбнулся и показал большой палец. Дальше, за импровизированными столиками букмекеров, сгрудились представители «Стальных Крыс». Рядом с ними «Кровавые Кулаки», верные своему стилю, шумно спорили о чем-то.

А вот там Клык, вожак «Волкодавов», собственной персоной. Он стоял, скрестив руки на могучей груди, и сверлил меня тяжелым взглядом из-под насупленных бровей. Его кривая ухмылка не предвещала ничего хорошего.

Все они ждали зрелища. Чьей крови — моей или Грома — им было, по большому счету, все равно.

Циклоп поднял руку, и гул толпы немного стих.

— Итак, Судари и Сударыни… и те, кто ими только притворяется! — его голос прогремел под сводами склада. — Меньше слов, больше дела! Бойцам — приготовиться! Зрителям — запастись валидолом и попкорном! Да начнется… РУБИЛОВО!

Последнее слово он проорал так, что у меня едва не заложило уши даже сквозь шлем.

Толпа взревела с новой силой, перекрывая даже оглушительную музыку. Сотни глоток слились в едином первобытном вопле.

Гром взревел раненым медведем, и бросился на меня.

«Сеня, анализ траектории его атаки показывает… — начала было Алиса, но тут же хихикнула. — А, да к черту анализ! Он просто бежит прямо! Удивительно сложная стратегия. Наверное, часы тренировок ушли на ее освоение».

Я стоял спокойно, даже не пытаясь увернуться. Когда пыхтящая туша была уже совсем близком, я сделал легкое, почти ленивое движение в сторону. Всего один шаг. Гром, не ожидавший такого подвоха (он, видимо, рассчитывал, что я буду стоять и ждать, как приличная груша для битья), пронесся мимо, едва не вылетев за пределы арены.

Он неуклюже затормозил. Развернулся, тяжело дыша, и снова уставился на меня своими маленькими, поросячьими глазками.

«Кажется, он немного… охренел, — констатировала Алиса. — Его сложный план „беги-и-бей“ дал сбой на первом же этапе».

— Ты чего, блоха, прыгаешь⁈ — прорычал Гром, сплевывая на помост. — Стой смирно!

— Но тогда мазать по мне будет еще обиднее, — ухмыльнулся я.

Гром, кажется, не оценил моего юмора. Или просто не понял. Он снова издал свой фирменный «боевой рык» и опять попер на меня. На этот раз он решил разнообразить тактику и замахнулся своим кулачищем, размером с мою голову. Удар был сильным, размашистым и совершенно предсказуемым. Я легко уклонился, и его кулак со свистом пронесся там, где только что была моя челюсть. Инерция была такой, что Грома немного повело, и он на секунду потерял равновесие.

Этой секунды мне хватило.

Я не стал изобретать велосипед. Никаких сложных приемов, никакой акробатики. Просто короткий, точный, как разрез хирурга (сорян за каламбур), удар правой в его массивную челюсть.

Звук получился сочным, как от удара мокрой тряпкой по арбузу.

Глаза Грома, до этого момента горевшие яростью, удивленно расширились. Потом они как-то очень плавно закатились, обнажив белки. Выражение свирепости на его лице сменилось выражением глубокого, вселенского недоумения. А потом…

Потом он просто осел. Не упал, а именно медленно, как подкошенный дуб, опустился на помост. Сначала на колени, потом на бок, и, наконец, распластался во весь свой исполинский рост, подняв облачко пыли. Руки и ноги раскинул в стороны, создавая на редкость умиротворенную картину.

Он даже не застонал. Просто лежал и, кажется, мирно посапывал.

Полная, просто оглушительная тишина окутала зал. Даже музыка, грозившая обрушить потолок, почему-то резко утихла. Все звуки — крики толпы, комментарии букмекеров, звон стаканов — исчезли, словно их выключили невидимым рубильником. Остался только тихий, почти благоговейный гул вентиляции где-то под потолком.

Я стоял над поверженным Громом, слегка встряхивая правой рукой. Маска скрывала мою ухмылку.