Просто Рю

Глава 7

Мы отчалили, подняли паруса и взяли курс на север.

— Ветер попутный и нам и смерти… — орали мы хором.

Разминуться с вражеским флотом не получилось самую капельку. Нас заметили с двух крайних кораблей и начали разворот для перехвата. Корабли были очень похожи на тот, что мы отправили на дно. Неужели, кто-то из команды смог выжить и рассказать о произошедшем? Сомнительно. Скорее всего, они просто решили поохотиться на непонятные драккары, которые явно сюда не с мирными целями зашли. Ну в самом деле, не на кружечку же эля мы сюда заходили. Кстати, эль в том селении был преотвратный. Потом два дня кислятиной отрыгивалось.

Больше всего эти корабли походили на наши кнорры, а, значит, у нас были все шансы уйти в случае длительной погони. Мы, правда, шли сильно перегруженными и наша скорость превосходила преследователей лишь самую малость. Так что, явно некоторое время мы будем находиться достаточно близко для стрельбы.

Одинокая стрела несильно клюнула борт неподалеку от рулевого. Грюнвард-хёвдинг выругался и велел закрыть старика щитами, чтобы не дай боги его не зацепило. Сигурд-кормчий ругался, что криворукие дураки со своими щитами мешают ему работать рулевым веслом. Но оба свейна не реагировали на его ругань, хотя, я бы мог поклясться, они тщательно запоминают все загибы старика. Вон как у них губы шевелятся. Ещё две стрелы принесённые попутным ветром, ударили в щиты. Старик покосился на них, но ругаться не перестал.

Тем временем разгорелся факел и залп горящих болтов хлестнул по вражескому кораблю. На нашем корабле был десяток стрелков. Ещё десяток перешёл на корабль Асгрима. Из нашего залпа пара болтов прошла мимо, а остальные ткнулись в парус, который немедленно начал дымить и разгораться. Чёрные растущие дырки в парусе явно не способствовали увеличению скорости хода. Расстояние между нами стало увеличиваться. Второй корабль не стал рисковать и остался помогать менее везучему товарищу. Мы прорвались.

По этому поводу было устроено небольшое ликование. Потом все затихли. Процесс подсчёта кому сколько причитается и на что можно потратить такие деньжищи захватил всех. Споры, каких рабынь лучше покупать велись аж до Скаггерака, где мы распрощались с нашими случайными попутчиками. Хёвдинг честно выделил им их долю. Не обманул ни на монетку. Кто-то из наших молодых недовольно бурчал, что те, мол, не сделали ничего значимого. Старшие быстро накидали им подзатыльников и разъяснили, что коли уж заключил договор, то веди дела честно, иначе это будет последний договор в твоей жизни. Кому нужен человек, которому нельзя доверять? Обманул раз, обманет снова. Это только Одину всё с рук сходит. Ну и Локи, конечно. Ну так первый — Всеотец, а у второго папа — Всеотец. Им можно. Молодые прониклись и замолчали.

А что ты будешь делать со своей долей, наставник Рю, — поинтересовался Хальгрим. В заметил, что свейны прислушивались. Как бы тоже в ученики не попросились. Только этого счастья мне не хватало.

— Хутор хочу свой, — ответил я, — Чтобы никто больше не мог меня из лому выгнать. Интересно, хватит ли?

— Ну, если брать земли подальше на восток, то ещё и останется, — прикинул Хальгрим. — Ты бы поговорил с хёвдингом. Он-то как раз в тех краях живёт.

— А где он живёт?

— По южному берегу, восточнее Готланда есть хороший залив. Дед Грюнварда построил там хутор назвал его Ригсгард[11]. В честь бога Рига, ну, который Хеймдаль. Соседние племена ливов называют этот хутор "Рига"[2] и ездят туда на торг.

Я пообщался на эту тему с хёвдингом и он сказал так,

— Редко кто может сказать, что он купил хутор или землю. Ливы, эсты, балты с радостью продадут тебе кусок земли, а потом придут ночью и сожгут твой хутор. Поэтому без хирда всё это бессмысленно, так я думаю. А, вот, что заводить первым — хирд или хутор — это решать тебе.

Я задумался. Хутор без хирда сожгут. Хирд без хутора надо кормить.

— А как сделал твой уважаемый дед? — поинтересовался я?

— Пример моего деда тебе не поможет. Он был сэконунг. Свою землю он потерял. Устроил большой викинг, забрал всех, кого мог, а его землю за это время и поделили. Он мстил несколько лет, пока от трёх кораблей, что вернулись из викинга не остался один. А потом, ушёл на юг и там назвал землю своей. А всех, кто возражал, убил.

— Что было раньше, курица или яйцо? — озвучил я немою мысль.

— Что? — переспросил меня хёвдинг. — При чём тут курица.

— А, просто это вопрос, не имеющий ответа. Если сказать "курица", то курица, ведь, из яйца вылупляется. Если "яйцо", то яйцо, ведь, курица снесла. Замкнутый круг.

— Ничего и не без ответа, — усмехнулся Грюнвард, — первых курицу и петуха сделали боги. А дальше они уже сами постарались. Так что думай. Хочешь, иди со мной до Висбю. Там всегда водятся ребята, которые ищут себе местечко в хирде и не прочь лишний раз подраться. Твоей доли вполне хватит на небольшой хирд, да, это будут не мои парни, но и не свейны. Дренгиры, примерно, как Хальгрим, когда ты за него взялся. Так что, запросы их будут не слишком велики. Обычно, все они умеют работать руками. Так что вы сможете поставить хутор и объяснить местным как с вами себя следует вести. А следующим годом сходим в викинг, пока они будут сторожить хутор. Там, дадут боги, и драккаром обзаведёшься. Ну и мне веселее сам-двое ходить, если не бросишь старика. Глядишь, так и до Миклагарда доберёмся.

— Спасибо за разумные советы, Грюнвард — хёвдинг Кровавый Клык!

— Ой, ну хоть ты не начинай!

— Наставник Рю, — Хальгрим аж приплясывал на месте от нетерпения, — я тут услышал, что ты свой хирд собираешь? Возьми меня, а? Да и Хротгар, как на меня посмотрел, сильно жалел, что не остался тогда со мной. Теперь тоже просится. Мы, если что, и из своей доли добавим. Мы же знаем, что за тобой не заржавеет. Только, чур в следующий викинг Грюнвард-хёвдинга мы с тобой идём.

— Ну вот, Рю-хёвдинг, и начал ты набирать свой хирд. — одобрительно хлопнул меня по плечу Грюнвард, но в глазах его была какая-то грустинка. Тогда я не понял её, а сейчас знаю. Так смотрят на выросшего ребенка, который начинает свой самостоятельный путь.

В Висбю мы поселились на постоялом дворе. Никогда не видел такой штуки. На Руяне был гостевой дом. Там паломники селились у кого родни не было на острове. Там можно было переночевать. А ели в харчевне. А тут — всё вместе. Большое строение. Есть и место для еды и клетушки для спанья. Можно, даже, отдельный домик занять, если пришли сразу толпой.

Слух про то, что молодой Рю набирает себе постоянный хирд из дренгиров без особых навыков распространилось по городу очень быстро и ко мне потянулись претенденты. Узнав, что будет требоваться полное подчинение самые неуправляемые отсеялись сразу. Узнав про тяжёлые каждодневные тренировки, отпали ленивые. Узнав про работу руками ушли гордые. Один так и заявил,

— Не для того меня мама воином рожала, чтобы я руки в смоле пачкал! Пускай трэли работают!

Я повернулся к Хальгриму и Хротгару и заметил,

— Хирдман, есть универсальная боевая единица сама в себе. Выброшенный голым на берег хирдман обязан в кратчайший срок обеспечить себя оружием, одеждой, едой и жильём. В том числе и из подручных материалов. Добрый клинок — это, конечно, хорошо, но каменный топор гораздо лучше пустых рук. А толстая кора, прикрученная лозой защищает лучше, чем голая кожа.

После отсева осталось десятка два потенциальных хирдманов, готовых, как они считали, к труду и обороне. Я закупил инструмент и договорился с одним ушлым владельцем кнорра о доставке меня и моих людей к месту будущего проживания. Мы поплыли на восток.

— Надо быть настоящим безумцем, чтобы хотеть поселиться в этих диких краях, — говорил мне хозяин кнорра по имени Снорри Храпун. Он не был викингом. Его душа больше лежала к торговле, хотя, он, судя по всему, не видел ничего дурного в том, чтобы присвоить себе чужое имущество силой. Больно уж задумчиво его команда, да и он сам просматривали на наши пожитки. Ну а кто, скажите на милость, будет искать два десятка молодых парней, ушедших жить к диким эстам и, вот незадача, сгинувших там. А за два десятка крепких трэлей можно взять неплохую цену. Надо только увезти их подальше от Висбю.

Всё это явственно читалось во взглядах Снорри и его людей. И, в какой-то степени я был этому даже рад. Если они решатся на нападение, то, тем самым, дадут мне возможность проверить моих ребят в деле. Но, с другой стороны, это меня огорчало. Парни совсем необученные и я мог из них многих потерять. Вот и думай, как лучше поступить, перерезать всех на привале или ждать открытого проявления их выбора?

Мы миновали два больших острова Эйсюла и Дагё[12], до конца нашего путешествия оставался день. Скоро всё должно было решиться. Пойдёт ли Снорри на нарушение договора, или сохранит честь?

— Мы тут с парнями поговорили и решили вас угостить! Настоящая медовуха. Не какая-то там ромейская кислятина. Напиток настоящих северян! — объявляет Снорри на последней вечерней стоянке.

Интересно, они туда что-то подмешали или просто напоить хотят до беспамятства? Сейчас проверим.

— Невместно гостям одним, без хозяев, лакомиться, — подмигиваю я Снорри.

— Само собой! — довольно скалится корабел, — Когда это мы от мёда отказывались, верно, парни?

Его парни поддержали его слова довольным гулом, а у меня, даже, зародилось сомнение, а ну как наговариваю я на добрых людей.

— Эй, сторожа, кто хоть каплю выпьет, зубы в глотку забью. Вот сменитесь, тогда другое дело! Кто следующие на смену, тоже ни-ни! Завтра налью!

Занятно выйдет. Уснувшие мы и оставшиеся стражники, которые нас и повяжут. Похоже, пора обострять,

— Знаешь, Снорри, теперь я понял, почему у тебя такое прозвище.

— Долго же ты соображал, просто Рю. Или, лучше. Рю Простак?

Развожу руками,

— Вот такой я наивный и доверчивый.

А когда резко свожу руки, в горле Снорри уже торчит метательная стрелка. Он хрипит и начинает валиться на землю.

— Ты чего сделал? — Выпучивает на меня глаза один из парней Снорри и получает вторую стрелку. У меня их пять. Из другого оружия только нож. Всё остальное оружие, что наше, что хозяев корабля заперто в оружейном сундуке. Только трое стражников со щитами, топорами и короткими копьями.

Пробегаю сквозь вскипевший лагерь. Краем глаза замечаю, что Хальгрим держится очень хорошо. Уже двоих успокоил и успешно режет третьего. Хротгар заметно ему уступает, но, обороняется, в целом, неплохо. Остальные — кто как. Троих уже повалили и связывают. На ходу бью одного из вязунов в затылок и с удовлетворением слышу влажный хруст. Одним меньше.

Стражник обернулся на шум и из глазницы его шлема выросла третья стрелка. Выхватываю его меч и боевой нож, возвращаюсь в схватку, раздавая удары направо и налево. Прорываюсь в кораблю. У него стоит второй стражник. Видит окровавленного меня с перекошенной рожей, закрывается щитом и наставляет на меня копьё. Поди-ка его достань. Уклоняюсь от тычка, и копьё вместе с кистью падает на песок. Стражник воет, бросив щит и пытаясь зажать обрубок из которого толчками выплёскивается кровь…

Нас осталось полтора десятка. Пятеро не пережили Медовую Бойню, как окрестили вчерашнюю свалку мои бойцы. Одного заколол третий стражник, благополучно, кстати, удравший. Как можно так быстро бегать с ножом в ноге, я не знаю до сих пор, как не знаю, выжил ли он или сгинул в эстских лесах.

Все полтора десятка были побиты и порезаны. Неодобрительно покосился на повязку на руке Хальгрима, спросил угрожающе,

— Хальгрим?

— Я, наставник! - выпятил грудь мой ученик.

— Что это за безобразие?

— Поцарапался о ветку, наставник! Увлёкся преследованием, наставник! Больше не повторится, наставник!

Остальные парни слушали и впитывали.

— Догнал?

— Точно так, наставник! Тогда и поцарапался.

— Ты делаешь мне грустно, Хальгрим.

— Ой. Может не надо?

— Плюс два круга!

Иду на корабль, а за спиной слышу шепот,

— Старшой, а чего это сейчас было?

— А это, парни, был разнос за мою оплошность.

— Какая же оплошность? Нас было два десятка, а их три. А теперь мы вот они, а они, вон валяются.

— Наставник Рю много времени уделял бою поясным ножом, когда меня учил. А я схлопотал порез. Пустячный, но тем не менее, это моё упущение. Вот и выговаривал.

— А что за круги?

— Узнаете, парни. Ещё узнаете. Обещаю, вам не понравится.

Нашим погибшим сложили курганчик, Снорривских ухорезов закопали на ничьей земле[13]. Осталось самое интересное — дойти до нужного места на незнакомом корабле с экипажем, не имеющим практически никакого опыта в обращении с парусом.

Когда мы отчаливали от кровавого берега, появилось дикое желание заорать, обязательно шепелявя и брызгая слюной,

— Отдать носовые и кормовые! Поднять якорь! На стакселя-гарделях, топсель-шкотах и оттяжках паруса поднять!

Но я сдержался. И так про меня уже легенды начинают складывать, что я чуть ли не берсерк. Это они посмотрели на меня вчера в крови перемазанного. Их-то, много кого мутило. Они, правда, оговаривались, что это от удара по голове. Но, глаза от мёртвых тел отводили.

Ну что ж. Грести парни под ритм могут. Правда, с вёслами на кнорре плохо. Они не для маршевой скорости. Они для подруливания. Так что, пришлось разбираться с парусом. Кое-как подняли его и поплелись потихоньку на восток. Нея помнил, надо миновать остров по левому борту и после него брать на юг. Там будет хороший залив. Туда мы и направились.

Жители небольшой деревушки рыболовов сильно удивились, когда рядом с их утлыми судёнышками в песок уткнулся нос нашего кнорра и крепкие молодые ребята, судя по окровавленным повязкам, не дураки подраться, начали затаскивать его на берег, пользуясь круглыми полешками-катками, которые они достали из глубин своего большущего корабля.

Старейшина деревушки, старый Унт, немного понимавший язык руотси[14] вышел к ним,

— Ктооо фы и тштооо фаам нууушнооо?

— Русы мы, дедуля. Будем тут новый хутор строить. Торговать с вами будем. А кто будет обижать, тех накажем.

Старый Унт не понял последнее утверждение. Будут ли наказывать тех, кто обижает маленькую деревушку эстов, или будут наказывать эстов, обижающих этих чужаков. Но на всякий случай решил предупредить,

— Мы бееетный луути, коооспатин. У нааас нитшекооо нееет.

— А если найдём? — оскалился один из чужаков с перевязанной рукой. Унт видел, как за сказанное тот схлопотал хороший подзатыльник.

— Ты чего дедушку старенького пугаешь?

— Не боись, дедуля, обижать вас мы не собираемся. А за помощь ещё и заплатим. И за скот заплатим. А девки пригожие есть, так и до свадьбы дело дойти может. Но это уже дело нескорое. Парням долго будет не до ваших красоток.

Старый Унт почесал в затылке, недоумевая, как это своре молодых парней, пришедших с моря, может быть не до девок, но, не придя к выводу, только согласно кивнул.

Первую ночь мы спали на корабле, а с утра пошли в деревушку нанимать работников. Начиналась большая стройка. Русгард сам себя не построит.

_________________