Пророчество

Глава 27

СЕТ

— Что? — закричала Джози. — Что ты только что сказал?

Я не мог посмотреть на Джози. Не сейчас. Аполлон закрыл глаза, а Гера вновь подалась вперёд.

— Ты уверен? — требовательно спросила Гера. — Если произнесёшь эти слова ещё раз, ты приведёшь в движение цепь событий, которую не сможешь остановить. Твоя смерть это конец. Боги не отправляются в Тартар. Наш конец это действительно конец. Когда мы умираем, мы прекращаем существование.

— Сет! Пожалуйста, остановись, — Джози потянула меня за руку, её голос дрожал от страдания.

Я схватил её руку и сжал. — Если я сделаю это, вы, чёрт возьми, гарантируете, что Джози ни в чём не будет нуждаться. Что она и наш ребёнок будут в безопасности.

— Я лично об этом позабочусь, — сказал Зевс.

— Сет! — Джози бросилась передо мной, обхватив мои щёки. Она заставила меня посмотреть ей в глаза: — Ты не должен этого делать. Ты меня не понимаешь? Это не…

— Я должен это сделать, psychí mou, — я слегка сжал её запястья, убирая от лица её руки. — Это единственный способ покончить со всем.

Слезы замерцали в её глазах. — Это не может быть единственным способом.

— Джози, — окликнул её Аполлон.

Она одеревенела, но потом медленно повернулась лицом к своему отцу. Она не заговорила, её грудь резко вздымалась и опускалась.

— Если он не сделает этого, не останется ничего кроме разрушения и смерти. Миллионы умрут, и это до того, как Крон не оставит Сету выбора. Титаны придут за тобой, и тогда Сет убьёт Крона. — Аполлон поднялся с трона. — Десятки миллионов умрут, когда его смерть сотрясёт землю до самого ядра. Я предвидел это.

Спустя долгий напряжённый миг, Джози произнесла: — Теперь? Теперь ты смеешь говорить со мной?

Энергия опасно потрескивала, и всплеск силы исходил не от меня. Это всё Джози.

Артемида заёрзала на троне, а на её лице появилось выражение беспокойства.

— Прости, — сказал Аполлон.

Джози втянула воздух, пытаясь шагнуть вперёд, но я удержал её за запястье. — Ты знал? — потребовала она. — Всё это время ты знал? С самого начала? Ты знал, чем всё закончится?

Аполлон отвёл глаза.

Мне показалось, что наступит момент и Джози сорвётся, но она сдержалась. — Я ненавижу тебя.

Я притянул Джози к груди, когда Аполлон опустился обратно в трон. Я развернул её к себе, но она вырвалась. Отступив, она обняла себя руками. Она уставилась в пол храма, делая прерывистые вдохи.

Сделав неровный вдох, я посмотрел в глаза Зевсу. — Я принесу жертву.

— Да будет так.

Приглушённый крик Джози затих, когда перед Богами предстал мужчина. Я никогда прежде его не видел. Он был молод. Возможно, подросток. Его глаза были… ну точнее, у него не было глаз. Там, где они должны быть, не было ничего, кроме натянутой кожи. Он держал открытый футляр, внутри которого лежал кинжал в форме сосульки. Жутко острый кончик был иного цвета, словно его во что-то окунули.

— Этот кинжал очень древний, — сдержанно сказала Афина. — Он изготовлен из меча Танатоса, и он смертельно опасен.

— У тебя будет время до заката, чтобы совершить жертвоприношение, — Зевс поднялся с трона и сошёл с помоста. — Мы будем знать, когда свершиться приношение.

Глаза жгло, но не из-за того, что я собирался сделать с собой, а из-за того, что как я знал, это сделает с Джози.

Зевс взял кинжал и подал его мне, рукоятью вперёд. Когда я взял его, он наклонился и прошептал так, чтобы только я мог слышать. — Твой сын будет думать о тебе с великой гордостью.

* * *

ДЖОЗИ

Казалось, будто меня впихнули в оживший кошмар. Всё расплывалось, и в то же время на удивление всё было чётко и ясно. Я смутно осознавала, что Сет подошёл ко мне, обнял меня за плечи и притянул к себе. Я не сопротивлялась на этот раз, и когда я сделала следующий вдох, мы уже не были на Пантеоне, а вернулись в нашу общую комнату в общежитии.

Сет опустил руки и отступил от меня. Я наблюдала, как он положил кинжал на кровать.

Он не отводил от меня глаз. — Джози…

— Почему? — Прошептала я, его лицо стало смазанным, когда поток слёз ослепил меня. Я была так зла на него, так разгневана и в тоже время я была до смерти напугана. У меня был шок и ничего из этого… ничего из этого не казалось реальным.

— Я не хочу этого, — сказал он. — Боги, Джози, вовсе не так я думал пройдёт наш день.

— Не думал? — Я рассмеялась, и смех прозвучал сокрушённо. Вытерев щёки, я подошла к кровати и присела: — Это неправильно.

Сет подошёл ко мне и встал на колени. Он поднял на меня глаза, но я едва смогла взглянуть на него, поскольку если я посмотрю на него, я полностью сломаюсь. — Ты не можешь этого сделать.

— Я должен, — сказал он, держа меня за руки. — Это единственный способ.

Я опустила голову. — Как ты можешь быть в этом уверен?

Прошло несколько долгих минут, прежде чем он ответил. — Это безумие, но я знаю это… это правильно. Вся моя жизнь вела к этому….

— Ты и правда веришь, что твоя жизнь вела тебя к этому моменту, к тому, чтобы ты смог принести себя в жертву?

— И да, и нет, — он накрыл ладонью мою щёку, заставив меня поднять голову. — Моя жизнь и в самом деле особо ничего не значила, пока я не встретил тебя. Мне всегда претила мысль о судьбе, но, похоже, такова моя участь. В этом есть смысл.

Трясущимися руками я сжала колени. — В этом нет смысла, Сет.

Его резкий вдох пронзил меня. — Детка…

— Нет. В этом нет смысла. Вообще нет, — сказала я, сжимая колени так, что ногти впились в кожу. Сделав несколько попыток произнести это вслух, и когда у меня это наконец-то получилось, вышло лишь шепотом: — У нас должна была быть вечность.

Сет закрыл глаза.

— Мы собирались победить Титанов и вернуться сюда. Мы собирались выбрать комнату для ребёнка и собирались заняться нормальными делами, типа похода в детский магазин или позволить Дикону устроить вечеринку для будущей мамы. Мы собирались быть вместе, — мой голос надломился. — И ты собирался быть рядом во время родов. Ты будешь там. Ты не умрёшь.

Пальцы Сета соскользнули с моих щек, когда он поднялся. Повернувшись, он запустил руку в свои волосы.

— Должен… должен быть другой путь, — настаивала я. — Это какой-то извращённый тест, и мы должны это разгадать, — я встала, колени тряслись. — Может, так и есть. Какой-то безумный тест на прочность, и мы сможем выяснить это, так? Мы…

— Это не тест, Джози, — он повернулся ко мне, его идеально высеченное лицо было мучительно открытым. У меня перехватило дыхание, глядя на его решительное выражение лица, и я покачала головой, уже зная, что он скажет: — Нет другого пути. Аполлон прав. Если не остановить это сейчас, это закончится тем, что я убью Крона.

— И что? — спросила я. — Тогда мы убьём его…

— Я знаю, ты этого не хочешь, ни при тех условиях, когда умрут миллионы.

— Тогда убьём Зевса! Это всё ещё в силе. Мы убьём Зевса и отнесём Крону его голову.

— Нет, — он взял меня за плечи, удерживая меня на месте. — Я уже другой.

Паника охватила меня. — Если мне придётся убить…

— Я хочу, чтобы мой ребёнок вырос со знанием, что я сделал верный выбор. Я хочу, чтобы мой ребёнок думал обо мне, испытывая гордость, — сказал он, прижимая меня к себе. — Я хочу, чтобы наш ребёнок уважал меня. Убийство Зевса этому не поспособствует. Как и убийство Крона.

— Я не дам тебе сделать этого, Сет. Я не могу.

— Ты должна. Я знаю, что ты не хочешь, позволить мне сделать это. И ты не хочешь этого слышать, — он обвил руками моё лицо и запрокинул мою голову назад. — Но другого способа нет.

Я не могла перестать плакать. Я схватила воротник рубашки Сета и прижалась к нему. Он обнял меня, держа меня столь же сильно, как и я хваталась за него. — Ты хочешь умереть? — прошептала я. — Так, да?

— Боги, нет. Всё что я когда-либо хотел — то быть достаточно хорошим для тебя, для нашего ребёнка, — Сет провёл рукой по моим волосам и обхватил затылок. Он прижался губами к моей влажной щеке. — И если я должен лишиться жизни, чтобы гарантировать тебе и нашему ребёнку долгую жизнь в лучшем мире, тогда я с радостью сделаю это.

— Ты достаточно хорош, Сет. Ты уже идеален.

— Буду, — тихо сказал он.

Взвизгнув, я оттолкнула его. — Это неправильно! тебя не может это устраивать, — я отошла от него, держа руки поднятыми, будто могла отмахнуться от всего, что он говорил. — Ты просто сдаёшься?

— Я не сдаюсь, psychí mou, — боль светилась в его глазах, боль за меня, не за него. — Говорю тебе, я знаю, что должен сделать.

— Нет! — Закричала я, даже несмотря на то, что реальность медленно стала доходить до меня. Выхода не было только не в том случае, когда он видит в этом способ гарантировать будущее мне и нашему ребёнку. — Сет, пожалуйста. Неужели ты не хочешь увидеть нашего ребёнка?

Он схватил меня и притянул в свои объятия. — Я видел… я видел сердцебиение нашего малыша, — его голос огрубел. — Этого будет… этого должно быть достаточно, и так и есть. Это куда больше, чем я на что-либо мог надеяться.

Бесповоротность ситуации врезалась в меня. Это уже происходило. Выхода из этого нет. Он собирался сделать это, и это сломило меня. Глубокое душераздирающее рыдание сотрясло моё тело, пока Сет держал меня. Я зарылась лицом ему в грудь, вновь вцепившись в его рубашку.

— Шшш, psychí mou, всё нормально. Все будет хорошо, — он нежно качал меня, успокаивая, но каждый всхлип разрывал меня изнутри. — Я здесь. Всё хорошо.

Но всё отнюдь не хорошо. И никогда уже не будет хорошо. Больше никогда.

Он прижался губами к моему виску. — У нас всё ещё есть наше сейчас, psychí mou. И у нас будет вечность в наших воспоминаниях.

Я отпрянула, не в силах сделать вздох от гнёта, теснившего мою грудь. — Прямо сейчас, — прошептала я.

Он улыбнулся, прикоснувшись пальцами к моей нижней губе. — У нас есть этот миг. Ко времени как солнце зайдёт, это… это должно быть сделано.

Я начала протестовать, ведь мне требовалось больше времени, но я прислушалась к нему. Я услышала его, даже если это было смерти подобно.

Прямо сейчас — начало того, что станет концом.

Я взяла его руку и закрыла глаза, поцеловав кончик пальца. У нас был только этот миг. Скорбь взорвалась во мне, разрывая меня на части. Я никогда в жизни не испытывала такой боли, и она не была физической. Такой боли не было даже когда я узнала о смерти бабушки с дедушкой, ни когда я узнала о смерти мамы. Нет. Эта боль была гораздо хуже. Это было подобно угасанию изнутри, кусочек за кусочком, пока ничего от меня не осталось.

Я втянула трепещущий вдох и выпустила его руку. Опустив руки, я ухватила край его рубашки. Быстро приподняв материал и скинув его с плеч, я позволила рубашке соскользнуть на пол. Не говоря ни слова, я переключилась на пуговицу на его брюках. Они тоже упали на пол.

Начав с его подбородка, я поцеловал каждый дюйм его плоти, пока не оказалась на коленях перед ним. Если у нас есть только этот миг, тогда я отдам ему всё, что есть во мне. Всё.

— Джози. Дыхание Сета было неровным. Он запустил пальцы в мои волосы, когда я впервые взяла его в руки, крепко обхватив его и нечестиво медленно стала водить рукой.

Когда он резко втянул воздух, я взяла его в рот, отведя назад руку. Он качнул бёдрами, но я не спешила, и меня ни на секунду не взволновало то, насколько неопытной я была в этом. Это было неважно. Между тёплыми вдохами, я подразнила его языком, прежде чем вновь взяла его в рот как можно глубже. Я поглаживала его языком, выводя его, лаская его неторопливо, пока звуки его неровных стонов не заглушили моё колотящееся сердце.

С почти звериным звуком, он схватил меня за плечи и отстранил, подняв меня с колен и предъявив права на мой рот. Он начал подталкивать меня к кровати, поразительно быстро сняв с меня платье и бюстгальтер. Он уложил меня на спину, и я приподняла бёдра, когда он стянул мои трусики одним взмахом.

По моим венам растеклась расплавленная лава, когда он встретился со мной возбуждённым взглядом. Потребность ошеломляюще запульсировала во мне, и жар затопил промеж моих ног. В ушах шумело, когда он опустился передо мной на колени на кровати, своими большими руками упершись по обе стороны моих бёдер. Он опустил голову, его рот заклеймил дорожку от моего бедра к самому интимному месту, и я изогнула спину, приподнявшись над кроватью.

Сет завладел моими руками, прижав их к кровати, глубоко погрузившись языком, дразня меня, пока я не заёрзала бесстыдно напротив его рта, приподняв бёдра и разведя ноги шире. Его имя стекало с моих губ снова и снова, подобно нашёптываемой молитве.

Наконец, когда уже казалось прошла целая вечность, он отпустил мои запястья, и я взяла контроль. Перекатив его на спину, я забралась на его крепкое тело, поцелуями отдавая всё что у меня было. После того, как я вкусила каждую трещинку его рта, я переключилась на его тело, медленно скользнув на его толстую длину.

Я положила руки на его грудь, мучительно медленно опускаясь на него. Я отдала ему всё что чувствовала, каждую частичку моего существования. Слов описать, как сильно я любила его, для меня, было недостаточно. Не достаточно, чтобы сказать ему, что потеря его убьёт меня. Я использовала своё тело, чтобы показать ему, как глубока была моя любовь, и я молилась, чтобы этого было достаточно. Что он сможет почувствовать это. Что он знает это.

Сет сел одним плавным движением, обхватил рукам мою голову и резко толкнулся в меня. — Ты всегда была лучшей частью меня, Джози. Я люблю тебя.

Вновь полились слёзы. И когда я обняла его, уже ничто не могло их остановить. Наши тела двигались как единое целое, сердца колотились в согласии. Он поцеловал меня, поглощал меня, словно надеялся забрать мой вкус с собой.

Он ускорил свои толчки. Наше дыхание стало рваным, пока мы отчаянно цеплялись друг за друга. В опаляющей вспышке удовольствия, мы кончили вместе. Прошли минуты, он нежно держал меня. Наши тела всё ещё были соединены, и потом я почувствовала, как он снова начал твердеть. Я подняла голову с его груди и вопрошающе посмотрела на него.

Не говоря ни слова, он перекатил меня на спину. Проведя пальцем по моим приоткрытым губам, он начал двигаться медленными, неспешными толчками, которые обжигали моё тело. Приподняв бёдра, я обхватила ногами его бёдра и приняла его глубже.

Его ритм ускорился, раз за разом нарастая, проникая всё глубже и глубже, пока я уже не знала, где заканчивался он и где начиналась я. Это казалось таким правильным. Таким идеальным. И было несправедливым то, что должно было быть сделано. Это было неправильно.

Освобождение сокрушило моё тело и сердце. Я закричала, когда его тело резко дёрнулось рядом с моим. И когда мы оба вернулись на землю, мы начали всё с самого начала. Я отчаянно пыталась запомнить ощущение его кожи на моей, её вкус, какая она на ощупь и как пахла. С помощью рук и языка, я боготворила каждый его дюйм, и всё же этого было недостаточно.

Никогда не будет достаточно.

Он притянул меня на колени, скользнув в меня одним движением. Я застонала. — Ты такая красивая и такая сильная. Никогда не забывай об этом. Ни при каких обстоятельствах. Никогда не забывай это.

Слёзы кололи глаза, пока полностью не ослепили меня. — Сет…

— Пообещай мне. Он обхватил ладонью мой затылок, обнажая моё горло. И осыпал дождём поцелуев всю шею. Снова и снова мы занимались любовью, пока первые сумерки не начали сочиться сквозь окна.

И тогда время пришло.

Обняв Сета, я разрыдалась ему в грудь. Мои внутренности скрутило, они заледенели. — Я не могу. Не могу сделать этого.

Он прижал меня к груди. — И не нужно. Я не собираюсь делать это здесь. Я уйду. Так будет легче.

Я отстранилась, положив руки ему на плечи. — Как тебя может это устраивать?

— Да, запросто, — он поцеловал кончик моего носа и смахнул слёзы тыльной стороной ладони. — Я люблю тебя. А любовь бескорыстна.

От этого я заплакала ещё сильнее, потому что я никогда не была бескорыстна в любви. Никогда. — Ты этого не заслуживаешь.

Лёгкая улыбка тронула его губы. — Некоторые сказали бы, что давно к этому всё шло, — Сет нежно уложил меня на кровать и сел. Он несколько секунд разглядывал кинжал: — Я собираюсь уйти. Тебе не нужно…

Паника охватила меня, я встала на колени. — Нет… нет! Пожалуйста. Не уходи. Я буду здесь, — я взяла себя в руки и смахнула слёзы. — Я буду здесь.

Он взглянул на меня. — Я не хочу, чтобы ты это видела.

— А я не хочу, что бы ты был один, — соскользнув с кровати, я подняла платье и оделась, сердце колотилось, в животе мутило. Я встала перед ним: — Пожалуйста. Пожалуйста, не уходи. Я должна быть здесь. Я должна… — я сделал медленный вдох. — Я должна быть с тобой. Должна быть частью этого.

— Джози….

— Я никогда себя не прощу, если позволю тебе быть одному, — это была чистая правда. Я расправила плечи: — Я помогу тебе.

Сет на миг закрыл глаза, и ненадолго я подумала, он скажет мне «нет», но он кивнул. Он встал с кровати и поднял кинжал. — Время настало.

Я оцепенело стояла, когда он медленно опустился на колени рядом с кроватью. Я опустилась рядом, прижимаясь к нему всем телом. — Я не хочу, что бы ты… я не хочу, что бы ты… уходил, — сказала я, потому что не могла заставить себя выговорить правильное слово.

— Я знаю, — Сет поцеловал мои мокрые от слёз губы и отодвинулся так, что его тёплое дыхание согревало расстояние между нами. — Закрой глаза.

Я крепко зажмурилась, но слёзы продолжали течь. Моё сердце полностью разбито, его невозможно исцелить. Из всего, что я пережила, именно это убьёт меня. Мы сможем победить Титанов и спасти миллионы жизней, но я никогда уже не буду прежней. Колоссальная часть меня погибнет медленной смертью, потому что я больше не смогу жить той жизнью, в которой нет Сета.

Но я обхватила руками его кисти рук.

А его руки сжимали кинжал.

— Я люблю тебя, — хрипло прошептал он, прижимая кончик острия к груди, прямо над сердцем. — Я всегда буду тебя любить.

Когда я открыла глаза, из меня вырвался звук, больше похожий на животный. — Я люблю тебя. О, Боже, как же сильно я тебя люблю.

— Я знаю. Я знаю, Джози.

— И я буду рассказывать нашему ребёнку о тебе. Каждый день. Каждую секунду, я буду рассказывать нашему ребёнку, каким великим ты был и как сильно ты любил нас, — сказала я, делая рваные вдохи. — Наш ребёнок будет знать тебя. Я обещаю.

— Спасибо, — Сет вздрогнул. — Я люблю тебя.

Мои руки дрожали на его хватке, я почувствовала, как он отстранился, и в последнюю минуту инстинкт взял верх. Я попыталась остановить его, но… было слишком поздно.

Я закричала, когда он вонзил кинжал себе глубоко в грудь. И последнее, что я увидела это его глаза, его прекрасные янтарные глаза. Думаю, я видела, как в них вспыхнуло удивление.

Вспышка яркого света мгновенно ослепила меня, а потом случился сильный взрыв жара. Меня шатнуло вперёд, когда кинжал выскользнул из моих обессиленных пальцев.

Я была одна.

Я свернулась калачиком, крик боли и отчаяния всё ещё исходил из меня, вырываясь из самой души.

Сет даже звука не издал, убеждаясь, что последние слова, которые я запомню, это как он сказал, что любит меня и теперь… он исчез.

Сета больше нет.