Проклятые коты, острые мечи и жестокая магия

Глава 5: Конфликт наёмника и паладинов, новые знакомства

Валик тут же вздрогнул, словно осиновый лист, и, что-то невнятно забормотав и спотыкаясь, отошел от воды и засуетился, собирая свои, а заодно и Андрея, манатки. Однако Андрей был другого мнения. Может в другой раз он бы и уступил, причём без единого слова. В конце концов он не был фанатом бессмысленных понтов, но только не сейчас.

— Простите, что? Почему мы должны уходить? — спокойно обернулся он на окрик.

— Ты что, глухой?! Свали, пока… Пресвятая мята! Да ты больной! — осекся паладин, заметив черные отметины и бинты, однако тут же добавил. — Из уважения к твоему недугу, я не буду тебя бить. Возблагодари Великого Бога Кошачьей мяты и убирайся, пока я не пнул тебя под зад!

— Не думал, что досточтимый Орден паладинов промышляет тем, что угрожает нуждающимся, — упорствовал Андрей.

— Последний раз предупреждаю, — процедил сквозь зубы кучер. Сейчас он совсем не походил на доброго рыцаря, спасителя обездоленных. Вечерние тени очертили и выразили контуры его лица, отчего оно стало жутким. Острые чёрные уши паладина торчали над головой, как рога.

— Заповеди Великого и милосердного Бога кошачьей мяты, подтверждённые Великим Советом мудрецов, гласят: «Не отринь нуждающегося»

— Что ты несёшь? — ошалел от такого выступления усатый, однако Андрей и тут не угомонился.

— А «Закон о всяческих путешествиях», регламентированный Советом мудрецов, прямо говорит, что «источники и иные природные ресурсы, расположенные на дороге и всячески помогающие в успешном её преодолении, являются достоянием всякого путника и не могут быть взяты в единоличное пользование, либо закрыты кем-либо для пользования сугубо собственного». Вы же опора всех котолюдей и порядка, вы пример для всего общества, и при этом ведёте себя таким скотским образом!

— А ну заткнись, мерзкий урод, ты слишком много болтаешь! — в этот момент в воздухе раздался свист. Это кучер паладин раскрутил свой кнут и опустил его на Андрея. Орудие должно было рассечь грязный рот идиота, который, судя по всему, искренне не понимал разницы между номинальными законами и их реальным исполнением. Однако… ничего не вышло. У усатого даже рот приоткрылся, когда он обнаружил, что его кнут поймали. И чей кнут — паладина, тренированного котолюда, элитного бойца, способного рассечь муху на лету и разбить камень ударом кулака!

Завидев это, двое паладинов, сопровождавших карету, тут же соскочили с лошадей и потянулись за мечами. Ситуация явно накалялась.

Наблюдая это, Валик, так и не успевший свалить подобру-поздорову, плюхнулся на задницу. От страха он начал судорожно хватать воздух, словно выброшенная на берег рыба. С тех пор, как он повёлся с Андреем, он слишком часто стал попадать в переделки. Внезапно его пробило на тоненький смешок, вышедший необычайно громким. Это ещё сильней взбесило усатого. Однако, как бы тот не тянул, вернуть хлыст обратно он не мог, поэтому так и стоял, злобно выпучив глаза.

— Я не собираюсь с вами драться, я прошу лишь возможности остаться у источника. Мы — наёмники и охотники на нежить. Мы с вами делаем одно дело! Сегодня мы пережили тяжёлое сражение, поэтому измотаны и получили множество ран. Когти скелетов полны заразы. Если раны не промыть и не обработать, случится гангрена и заражение крови. До другого источника идти несколько часов, а на дворе вечер. Мы же не можем идти по лесам и ущельям ночью! Поймите и нас тоже! У источника полно места, хватит на всех! — продолжал увещевать Андрей.

— Что там за заминка? — в этот момент из кареты донёсся чей-то надменный голос.

— Никакой задержки, господин советник, совершенно никакой! Сейчас мы в кратчайшие сроки со всем разберёмся! — услышав этот голос усатый стал как-то сразу мямлить, будто перед своим батей в детстве, когда разбил чашку из кухонного сервиза.

Он тут же бросил свои тщетные попытки и отпустил хлыст, а затем, кивнув ещё двум паладинам, молниеносно выхватил меч и спрыгнул на землю. А мечи у Орденцев были что надо. Изящные и длинные, в половину их роста, со сложным рунным узором, дававшим оружию небывалую прочность. Ещё одной руны Андрей не знал. Он не был большим знатоком рун, но подозревал, что это какая-то руна атаки. Скорее всего руна остроты или огня, у разных паладинов было по-разному.

В это время шторки на окошке кареты открылись, и оттуда высунулась жирная физиономия избалованного вином и едой молодого увальня. Одет он был, как ни странно, в такие же паладинские доспехи, разве что у него они были с позолотой. Наверное, за время пути он успел изрядно заскучать, а тут очень кстати наклюнулась какая-то развлекуха. Он планировал насладиться видом того, как его паладины метелят этих недоумков за окном.

— Дубины пустоголовые, не вздумайте их рубить мечом! Вы хотите, чтобы кровь этих вонючих бродяг попала в источник?! Вы хотите напоить нас чем-то подобным?! — заорал в окно тот, кого назвали советником.

— Простите, господин Джеральд, мы не подумали, — подобострастно поклонился усатый паладин с чёрными ушами, очевидно бывший старшим солдатом в этом отряде.

Тут же, словно по синхронной команде, все три паладина вложили мечи в ножны и выхватили палицы, закреплённые у них на поясе с другой стороны.

Палицы были не лучше мечей. Если подумать, то смерть от меча была относительно безболезненной. «Вжих» и всё! В отличие от того, когда ты чувствуешь, как тебя превращают в отбивную. Валик уже в который раз зажмурил глаза и прижал уши к макушке, ожидая неминуемой расправы. Его склеенный слизью облезлый хвост дрожал, словно осиновый лист на ветру.

— Стойте, идиоты! — снова заорал жирдяй в карете.

Паладины уже приготовились брать своих жертв в клещи и жестоко их избивать, но снова застыли на месте, и, как дураки, не понимающие, что вообще происходит, затоптались, словно бараны в стойле, ожидая разъяснений, что же они опять сделали не так.

— Это ведь ты! Это ты, не так ли!? — заорал Джеральд, резко открывая дверцу кареты и проворно выгружая свою тушу на улицу. — Ха-ха-ха! Всё-таки есть Бог на небе, раз свёл нас в таких обстоятельствах.

— А-а-а, вот оно что… Тоже рад встрече, — кажется, даже температура вокруг понизилась, столько льда прозвучало в словах Андрея.

— Ах, детство, молодость, какие воспоминания, какая ностальгия! — жиртреск активно махал руками, словно дешёвый актёр, — Помнится, после того случая, ты так долго болел и почти не выходил из дому. Честно говоря, я был разочарован. Я хотел видеть, как ты медленно сдыхаешь от своей болезни! Едва не поджёг твой дом, но потом ты и вовсе исчез. Пропал! — жирдяй прищурился, окидывая Андрея оценивающим взглядом, после чего продолжил, — Говорили, ты не пал духом, не сдался болезни, и даже больше — добился успеха… Вроде, прибился к крутым наёмникам по блату… Теперь я вижу — успех налицо, я сейчас лопну от зависти! — казалось, Джеральд, а это был он, тот самый Джеральд, сын городского главы из Мятны, смаковал каждое слово, сказанное в адрес собеседника. Он так долго не видел своего врага, единственного, кто пробуждал в нём ярость и чувство сожаления, и вот он стоит прямо перед этим врагом и едва сдерживает смех.

Нынешний Андрей, совсем не напоминал его обидчика, его главного соперника, скорее он напоминал прокажённого бомжа. Грязные всклокоченные волосы, изрядно пробитые сединой, облезлое обожжённое ухо, расцарапанное и зачуханное лицо, левая сторона которого и вовсе была в ужасных язвах, окровавленные бинты на руках, скрывавшие ужасный недуг и грязная изорванная в клочья амуниция. Рядом в грязи дебильно хихикал ещё один такой же фрукт, наверное лучший и единственный друг Андрея. Или чёрт знает, кто это был. По большому счёту, этого дебила Джеральд не знал, да и знать не хотел.

Немного посмотрев на него, Джеральд вздохнул и зачем-то коротко кивнул самому себе. Андрей был настолько жалок, что в какой-то момент ему стало скучно. Прошлые обиды развеялись, как дым. Хотелось лишь поскорее очистить источник от посторонних, и немного здесь отдохнуть.

— Сделайте из него котлету и выкиньте в лес. Желательно подальше, — холодно бросил он.

Нынешний советник во влиятельном Ордене, утомлённый собственной успешностью, он безразлично шёл к карете, когда что-то хлёсткое ударило его сзади прямо в затылок. Удар был такой силы, что толстый котолюд покачнулся со звоном в черепе, с трудом удержав равновесие. Зажав затылок рукой, он с ужасом обнаружил, что она вся в крови, а левое ухо полуоторвано и болтается на лоскуте кожи.

— Да что происходит?! — прохрипел он, ошарашенно оборачиваясь назад. Пока вокруг были его преданные рыцари, ни одна атака не могла сквозь них проскочить. Это же не кто-то там, а паладины! Тем более, против какого-то окружённого со всех сторон бомжа. Этого просто не могло быть. На секунду, Джеральд испугался, что вмешалась третья сторона, но увиденное заставило его глаза едва ли не выскочить из орбит. Никакой третьей стороны не было и в помине.

Паладины были в таком же шоке. Следом за Джеральдом, в лицо хлыстом получил тот самый усатый кучер. Удар был такой силы, что, кажется, порвал ему рот. Только теперь усатый понял, какую ошибку совершил, оставив бродяге хлыст. У того оказалась просто чудовищная сила и резкость. А ещё умение. Сам усатый паладин тоже любил хлыст, и тренировался во владении им в общей сложности около двадцати лет. Однако он не был уверен, что сумеет повторить за этим котобомжом.

«Да кто он такой?!» — внутренне взвизгнул усач, ошарашенно придерживая разорванную щёку, и, под градом новых ударов, пытаясь занять оборонительную стойку.

Но кнут был беспощаден. Следом за усатым, Андрей нацелился на двух других паладинов, как раз набегавших и собиравшихся размозжить ему голову. Изящным движением обернув хлыст вокруг их ног, Андрей что было сил дёрнул его, повалив обоих врагов на землю. Затем ловко, будто акробат, перекатился к своим вещам где выхватил из сумки «Тяжёлого». Как раз вовремя, чтобы с размаху парировать удар усатого громилы. Две паладинские булавы столкнулись, от чего по их поверхности пробежала люминесцентная рябь. Одновременно сработали руны прочности, и оружие осталось неповреждённым. Вот только булава усатого была отброшена назад, будто это не цельнометаллический дрын, а простая деревянная палка. Страшная вибрация отдалась в руки, и усатый, глаза которого от удивления соперничали с чайными блюдцами, отшатнулся назад, с трудом сохранив равновесие.

— Тупорылые дебилы, вы что забыли, как использовать Усиление? — взвизгнул Джеральд. Всё происходящее казалось ему плохим сном. Этого просто не могло быть.

— Но советник, это позор использовать нечто подобное в бою с гражданским… — промямлил усач, слишком поздно поняв, что сморозил что-то не то.

Услышав такое, Джеральд даже побелел от злости.

— Немедленно убить его, уничтожить, иначе я вышвырну тебя, дегенерата, из Ордена, и позабочусь, чтобы в столице ты не мог устроится даже сраным вышибалой в дешёвой тошниловке! — изо рта Джеральда разве что пена не пошла, так истошно он орал.

— Слушаюсь! — тут же опустил голову усач, и крикнул остальным двум, которые уже успели восстать из пыли. После этого он задействовал какое-то заклинание. Тут же всё его тело озарилось, проявив странные символы. Мышцы усача и двух других паладинов за мгновение раздулись, и даже ноги и руки котолюдей, казалось стали длиннее, а когти на них больше и острее.

— Хи-хи, ха-ха-ха! — это уже давно было единственными звуками, которые мог издать валявшийся на земле Валик. Хотя, кажется, теперь под ним появилась ещё и желтая лужа.

— А ну, немедленно прекратите! — из кареты внезапно донёсся ещё один голос.

Усилившийся и готовый уже было сокрушить своего противника усач снова вынужден был остановиться, в который уже раз за этот вечер хлопая глазами в нерешительности.

Из глубины кареты ловко выпрыгнула довольно молодая и миловидная котолюдка со светлыми шелковистыми кудрями. На ней красовалась белая мантия с чёрными окантовками. По всей мантии струились узоры, выполненные серебряной нитью. На голове у неё расположилась широкополая остроконечная шляпа того же богатого фасона, что и мантия. При этом, несмотря на широкие поля, в них были прорези специально для кошачьих ушей. В её руке виднелся тонкий деревянный посох с кованным набалдашником в навершии. От посоха исходило лёгкое свечение.

— Я больше не могу этого выносить, вы хоть осознаёте, что вы творите?! Я никак не ожидала от вас такого, советник! Вы упали в моих глазах! Как вы могли напасть на несчастных больных бродяг и… так опозорится! — с издёвкой закончила девушка.

От этих слов вся бушевавшая до этого битва как-то сама собой зажухла. Слова девушки несли странный авторитет, а всё потому, что она…

— Маг, настоящий маг! Хи-хи-хи-хи-хи! Ха-ха! Я точно спятил! — пропищал Валик.

В этот момент Джеральд искренне жалел, что не умер в детстве от какой-нибудь неизлечимой чумы.

«И почему всё так неудачно совпало? Почему она должна была поехать со мной именно сейчас?!» — внутренне взвыл он.

— Дорогая госпожа Ирис, это просто недоразумение! Очевидно, что перед нами головорезы и возмутители спокойствия! Они смели не подчинится требованиям одного из великих Орденов, и должны быть казнены на месте, прошу вас, вернитесь в карету! — впрочем Джеральд не льстил себе, питая иллюзорные мечты. Маховик уже раскручен, если Ирис что-то вбила себе в голову, то её уже не остановить. Она слишком влиятельная и важная персона, а потому формально самая старшая здесь и творит что хочет, согласно собственным капризам. О том, чтобы заткнуть её и спровадить и речи быть не могло.

— Головорезы? — глаза котолюдки превратились в две хитрые щёлочки. — Я слышала, что данный гражданин вполне внятно сформировал вам суть своих… даже не требований. Простой просьбы! И мне показалось, что всё было логично. Я видела раны от когтей скелетов. Очень похоже, что он не врёт, — покачала головой она.

— Гражданин… с булавой, вы ведь зачистили гнездо скелетов-гоблинов, не так ли… — обратилась магичка к Андрею, неподвижно застывшему с булавой посреди источника.

— Андрей, — прояснил насчёт своего имени наёмник, после чего перешёл к делу, — Да, это гнездо долго беспокоило соседнюю деревню, но было слишком мелким, чтобы заинтересовать официальные ордена.

— В гнезде обычно не меньше пары дюжин особей. Вы зачистили его только вдвоём? Вместе с… — в этот момент взгляд Ирис упал на Валика, который по-прежнему тонко хихикал, сидя на краю источника и глядя куда-то в пустоту. С его губы свисала тонкая струйка слюны, чего он от страха не заметил.

— Да, мы справились только вдвоём, — вполне серьёзно кивнул Андрей.

— А-а-а… Понятно… — пробормотала Ирис. — Что ж, всё как я и думала, полагаю, наш неожиданный знакомый прав, и мы, как благовоспитанные котолюди и пример для всего общества, должны поступить соответственно и оставить источник этим путникам. Всего час езды, и мы будем на месте. Нет необходимости спорить по пустякам. У вас ведь нет возражений, дорогой Джеральд?

Некоторое время советник паладинов молчал, видимо переваривая понимание, что его полу оторванное ухо назвали пустяком, затем, видимо, хотел что-то возразить, но быстро закрыл рот после чего повернулся к Андрею.

— Тебе повезло. Сейчас мы уйдём, потому, что мне и благородной леди не хотелось бы пользоваться одной водой с заразным монстром, вроде тебя, но позже я найду тебя и убью! Жди! — бросил он напоследок, когда леди Ирис уже скрылась в карете.

Паладины, а особенно усач с разорванным ртом, наградили Андрея не мене испепеляющим взглядом, после чего взобрались каждый на своё место, и словно побитые собаки, зачем-то всё ещё сохранявшие гордый вид, ускакали вдаль.

Как только это случилось, Андрей выдохнул с облегчением. Кажется, он снова совершил безумную глупость, снова начал думать гордостью, а не мозгами.

«Слава Богу кошачьей мяты всё обошлось!» — подумал Андрей, глядя вслед исчезающей карете.

А в это время внутри кареты висела напряжённая тишина. До этого Джеральд всю дорогу шутил и из кожи вон лез, чтобы казаться перед Ирис самим «господином остроумие», но теперь разговор явно не клеился. Пара пробных фраз разбилась о непрошибаемую броню холодного молчания. Сама же Ирис, казалось размышляла о чём-то, небрежно поигрывая в воздухе хвостом.

— О чём же она думает? — отчаянно чесал голову Джеральд.

Он уже весь извёлся, когда магичка, наконец, нарушила тишину.

— Значит это ваш знакомый, да советник? — всё так же задумчиво спросила она.

— Нет… Вернее, не совсем. Мы не друзья, а он просто прокажённый бомж, — Джеральд сам не понимал, когда стал таким косноязычным. Наверное, ему не давала покоя боль в полуоторванном ухе. Он уже закрепил его специальной шиной и смазал заживляющей мазью, но оно всё равно очень болело.

— Он не прокажённый, а проклятый. Никогда не видела таких странных проклятых, расскажите всё, что вы о нём знаете, это скрасит наше скучное путешествие,

— Но… Я не думаю, что этот смерд хорошая тема для разговоров… Вы слышали про новый спектакль, в столице все только о нём и говорят, — пытался сменить тему Джеральд.

— Вы, вернее ваш господин ведь заинтересован в помощи моего отца?

— Разумеется, но когда я вижу вас, я совсем не думаю о своём господине или влиянии вашего отца, я вижу лишь вашу красоту!

— Я вас умоляю! — закатила глаза Ирис. — Я же маг, меня интересует только наука. Дело не в вас, так что не расстраивайтесь слишком сильно, — и, чтобы не дать Джеральду начать сокрушаться или снова сменить тему, она тут же добавила. — Если вы и дальше будете молчать про вашего странного знакомого, то можете молчать совсем!

— Хорошо, я расскажу всё что знаю, но помните, этот тип — воплощение всего самого мерзкого, что есть в котолюдях! — скрипнул зубами советник паладинов.

— Конечно, конечно! — помахала когтистой ладошкой Ирис, устраиваясь поудобнее. Слушая историю про то, как Андрея нашли в ущельях Травяного нагорья, и вспоминая то, что она видела, девушка всё больше улыбалась.

«На этом можно написать целое научное исследование!» — думала она, пропуская мимо ушей очередные комплименты Джеральда.