Продавщица: Назад в пятидесятые

Глава 7. Впервые в общежитии

С удовольствием посмотрев фильм и повосхищавшись обаянием молодого Рыбникова и неприступностью серьезной и неулыбчивой Тани Левченко в исполнении Нины Ивановой, мы с новоиспеченными подружками шли после вечернего сеанса к метро.

- Может, прогуляемся до библиотеки? - вдруг предложила тихая Вера, которая второй раз за вечер открыла рот и что-то произнесла. - Километра два, не больше. И так полтора часа в кино просидели, душно так было. Полный зал народу. А вечер теплый... Давайте еще погуляем, девчонки?

- Айда! - поразмыслив, снова бойко тряхнула цыганской головой Лида. - И правда, чего киснуть! Последние погожие деньки, ловить надо. Твоя правда, Верка! Скоро октябрь, за ним - ноябрь, морось, слякоть, темень... А сейчас - красота! - подруга с удовольствием огляделась по сторонам и втянула уже похолодавший осенний воздух. - Двинули к библиотеке! За полчаса дойдем. А там - на конечную и на автобус. К одиннадцати должны успеть, до закрытия.

- А зачем нам сейчас в библиотеку? - удивленно переспросила я и по привычке глянула на левую руку, где раньше носила часы. Но часов там не было. Не было и смартфона - ни одной вещи из моей прошлой жизни. Все осталось там. Интересно, сколько сейчас времени? Наверное, десятый час вечера, судя по тому, что на улице хорошо стемнело. Что делать в библиотеке в воскресенье вечером, да еще и в такое позднее время? Неужто там сейчас идет охота за перспективными студентами? Я, конечно, понимаю, что Москва никогда не спит, как пелось в известной песне, но все-таки это странно...

Да и предложила туда пойти вроде Вера, а не Лида. А у той матримониальные планы явно не на первом месте. Она хочет во что бы то ни стало сначала поступить в институт и закончить его, а там уже и жениха искать. Что происходит? Опять я, попаданка, чего-то не понимаю... В такую пору темно даже в Питере - пора белых ночей давно закончилась. Интересно, а подружки знают что-нибудь про белые ночи? Может, рассказазать им?

"Так, стоп!" - одернула я себя. - "Никаких рассказов, про Питер, он же Ленинград, он же Санкт-Петербург. Ты - восемнадцатилетняя Даша, давняя подружка и бывшая одношкольница девчонок. Приехала в Москву из крохотного районного города, в Ленинграде никогда отродясь не бывала. Делай все, как они, и смотри - не проговорись. Ты в Москве новенькая, поэтому не бойся облажаться - спроса с тебя сейчас никакого. Но о прошлой жизни - ни-ни, не проболтайся случайно".

- Не "в", а "на "Библиотеку", - так же удивленно поправила меня Лида. - Станция метро такая - "Библиотека имени Ленина". А оттуда - до конечной. Потом на автобусе - в общагу. Библиотеки, само собой, уже закрыты. А ты что подумала?

- Да так, - я удовлетворенно вздохнула, радуясь, что все стало ясно. - Просто не поняла сначала...

- Я тебе говорила, Дашка, - назидательно проговорила Лида, - выучи все станции метро Москвы. Больше месяца в Москве живешь. Пора привыкать к тому, что ты уже не в нашем занюханном городке, а в столице... А то еще потеряешься без нас... Ты одна лучше пока не ходи. Запомни: мы уехали оттуда, чтобы никогда больше туда не возвращаться. А поэтому наша задача: в сжатые сроки стать самыми настоящими москвичками.

- Конечно-конечно, - с радостью согласилась я. - Обязательно куплю карту и постараюсь все выучить.

Интересно, на какие деньги я карту куплю? И есть ли они у меня вообще? Я и места-то своего в общежитии не знаю. А если я на заводе работаю, то сколько мне там платят? И когда зарплата? Ладно, буду решать проблемы по мере поступления. А пока все складывается очень даже неплохо, и мой первый день в качестве попаданки в СССР прошел просто замечательно. Я не потерялась на улице, обрела двух подружек: одну - бойкую и пробивную, другую - умную и тихую. И с той, и с другой я, скорее всего, не пропаду. Так что буду держаться их обеих.

Так мы втроем, взяв друг друга под руку, двинулись по освещенной улице. Я глазела по сторонам, уже не стесняясь подружек. А чего стесняться? Многие идущие нам навстречу люди тоже с удовольствием рассматривали вечернюю Москву. Некоторые даже останавливались на мосту, который мы переходили, и подолгу стояли, глядя на...

- Это что, Кремль? - с придыханием выпалила я.

- Ну да, Кремль... Московский. - пожала плечами Лида. - Ты его не видела, что ли? В первый день после твоего приезда гулять ходили. И потом еще много раз.

Вера по своему обыкновению задумчиво глянула на меня, но промолчала. У меня зашевелилось нехорошее подозрение: кажется, она начала о чем-то догадываться. Я исподволь глянула на подругу. Нет, она все так же по-доброму и спокойно смотрела на меня. Надеюсь, мне показалось.

- Да видела, конечно, - снова попыталась я выкрутиться. - Просто вечером не часто его видела. Красота какая! Стояла бы и смотрела...

- Дашка, давай в следующий раз посмотришь! - товарка мягко, но настойчиво толкала меня в спину. - У нас время погулять есть, конечно, но не столько, чтобы часами на набережной простаивать. Сама знаешь, вахтерша в одиннадцать двери закроет - и все.

Идти втроем в один ряд было очень неудобно. В этот вечер на улицы вышли толпы народа. Они, как и мы, наслаждались последними погожими деньгами. Нас то дело ненароком толкали.

- Идите вперед, а я чуть позади, - предложила я и немножечко отстала, замедлив шаг. Так-то оно лучше будет. Пусть Лида и Вера идут впереди, болтая о своем, о девичьем, а буду помаленьку прислушиваться. Глядишь, что и полезное узнаю про себя теперешнюю: где именно мы живем, в каких условиях, где работаем, как принято вести себя. На заводе я раньше никогда не работала - сразу после школы устроилась в супермаркет у дома. Однако предстоящая работа у станка меня ничуть не пугала: вряд ли она тяжелее двенадцатичасовой смены в "Магните". Да и сложную работу мне вряд ли доверят. Скорее всего, нужно делать что-то нетяжелое, собрать-сложить или вроде того. Жилье есть, работа есть, вся молодость впереди - что еще нужно?

Я еще раз с удовольствием оглядела свои свежие, юные формы и заметила, как идущий навстречу симпатичный парнишка, по виду - лет двадцати пяти, очень похожий на молодого Рыбникова, улыбнулся мне и помахал рукой. Я неожиданно для себя тоже улыбнулась и помахала ему. Ну и что, что мне вот-вот стукнет полтинник? Об этом, кроме меня, никто не знает. Да по внешнему виду мне больше восемнадцати не дашь, и по паспорту. Кстати, о паспорте...

- Одна гуляешь? - вдруг уверенно поинтересовался юнец, притормаживая, и расправил плечи, пытаясь казаться мужественнее.

- Эээ... - я от неожиданности потеряла дар речи и отшатнулась.

- Может, познакомимся? Не подумай, красавица, ничего плохого, я не обижу... - паренек улыбался во весь рот и выглядел очень дружелюбно.

- Я Га... Даша, - смущенно представилась я. А почему бы и не познакомиться, в самом деле? Вид у меня юный, свежий. Почему бы и не познакомиться? Чем я хуже Лиды? Все равно, когда вернусь обратно, об этом никто не узнает. Да и не замужем я, свободная женщина.

- С нами она гуляет! - вдруг раздался строгий голос. Лида услышала наш разговор, даже отойдя с подружкой на приличное расстояние, и неожиданно резко остановилась. Я чуть не налетела на нее. - А ты ступай себе, давай...

Парень вопросительно посмотрел на меня: мол, в чем дело, что случилось? Я не нашла ничего ответить и все так же глупо улыбалась, глядя себе под ноги. Юнец постоял еще немного, потом пожал плечами и двинулся вперед, совершенно не растроившись.

- Эй, девушка! Здравствуйте! - донесся издалека до меня его окрик. Вернуться, что ли, решил?

Я в надежде обернулась. Нет, окликнули в этот раз не меня. Может, про возраст он как-то прознал? Да нет, не может такого быть. Парнишка снова притормозил, но в этот раз - уже перед другой смазливой девчонкой, которая должна была вот-вот сесть в подошедший автобус.

- Даже не вздумай с ним знакомиться, если не хочешь проблем себе нажить! - строго-настрого предупредила меня Лида. - Они вдвоем с Лёшкой Девятовым ходят, из литейного цеха. Парни толковые, тут ничего не скажу. Хоть и ленивые немного. Но бабники - еще те. Они ни одной женщины на заводе не пропускают, даже к замужним подкатывают. Ты знаешь, я без комплексов, но это уже чересчур. Так что, Дашка, если на заводе тебя увидит и будет клеиться - зови нас с Веркой. Если не отстанет - в профком пожалуемся. Поедет обратно к себе в деревню коровам хвосты крутить.

- А ты его знаешь? - удивленно спросила я. Кажется, я начала понимать, почему подруга так бурно отреагировала на мою первую в СССР попытку познакомиться с мужчиной.

- Его все знают, - отрезала подружка. - Юрец это, с фабрики нашей. У него что ни день, то новая невеста. Одна от него уже ребенка растит, но он признавать отказывается. "Не мой", - говорит, и все тут. Зина, малярша из нашей общаги, с ним погуляла пару месяцев, вот теперь и родила недавно. Об их романе все в общежитии знали. А он теперь открещивается, говорит, знать ее не знаю, и не приходил к ней вовсе. Ага, ага. Не приходил. И не уходил под утро. С такими не связывайся. Зина плакала сначала, домой к матери уехать хотела, потом рожать решила. Ей в общежитии отдельную комнату выделили. Как окрепнет - на работу пойдет, дочку в ясли...

- Это местный ... ну, любитель женщин, в общем, - в третий раз подала свой редкий голос Вера.

Если уж и она вмешалась, значит, и правда не стоило знакомиться. Ну, теперь все понятно. Мальчишка просто ищет компанию на вечер, а может, и не только на вечер. Как хорошо все-таки, что есть у меня тут подружки!

***

До нашего общежития мы добрались уже почти глубокой ночью. От конечной станции метро нужно было проехать еще минут тридцать на автобусе. Нам повезло - полупустой автобус подошел довольно быстро, почти сразу, как только мы подошли к остановке. Общежитие оказалось четырехэтажным серым зданием. Окружали его новенькие строящиеся блочные пятиэтажки. В одной из таких же пятиэтажек я и прожила с родителями половину своей жизни, а потом снова туда вернулась, но уже - полноценной хозяйкой. Только выглядят эти "хрущобы" теперь уже совсем не новенькими.

- Пару лет назад тут вообще пустырь был, - пояснила Лида. - И добираться было небезопасно. Сейчас новый микрорайон строится, повеселее стало. И транспорта больше стало ходить, и со знакомствами проще. Пока едешь полчаса в автобусе, обязательно с кем-нибудь разговоришься. Бери, Дашка, на вооружение, может, с кем-то и завяжется!

- Так сюда же общежитские только ездят? - недоумевала я, не понимая Лиду, которая несколько минут назад пропагандировала всячески знакомиться именно с москвичами.

- Ты чем слушаешь? - рассердилась подруга. - Не только из общежития. Коммуналки в Москве потихоньку расселяют, не слышала, что ли? Те, кто раньше там жил, потихоньку сюда переезжают. Мне Вадик рассказывал. Они вроде тоже должны с родителями квартиру где-то на окраине получить, в начале следующего года. Тесновато тут, конечно, не высотка на Котельнической набережной. Но разве может смутить теснота после жизни в коммуналке, где пятнадцать семей и вечная очередь к туалету? Своя квартира - всегда хорошо. Моешься, когда хочешь, ходишь - в чем хочешь, никаких тебе графиков дежурств и прочей лабуды. Я у Вадика дома как-то час простояла в очереди в туалет, не дождалась и в общагу поехала. Теперь в гости к нему вообще не хожу. У него дед в соседней комнате живет, любитель покурить и почитать в туалете. Как засядет, так и не выгонишь...

В коммуналках мне раньше бывать не доводилось. Наверное, это один из немногих плюсов, которые были в моей жизни: с рождения я жила в отдельной квартире. Поэтому все, что рассказывала Лида, мне было незнакомо. Но я вспомнила фильм "Стиляги" и примерно поняла, о чем идет речь: огромные квартиры на несколько семей с большими кухнями, запахами еды, очередями в туалет и спорами, "кто не выключил свет". Бр-р, не хотела я бы себе такой жизни. Хотя, может, все от соседей зависит? Вот коллега моя, Клавдия Ильинична, больше половины жизни прожила в коммуналке. Вместе растили детей, ходили друг к другу в гости... Даже после того, как разъехались, созванивались и поздравляли друг друга с праздниками. Похоже, это даже лучше, чем отдельная комната в квартире, где тебя не любят и не ставят ни во что.

Мельком взглянув на крупные настенные часы в холле общежития, такие же, какие и сейчас можно встретить на каких-нибудь старых производствах, я увидела, что до одиннадцати оставалось всего десять минут. Мы чуть ли не бегом подошли к вахте.

- Варенцова, Злотникова, Кислицына, опять опаздываете, - попеняла нам вахтерша, полная грузная женщина лет семидесяти, впрочем, не сильно-то сердясь. Я уже ключи доставать хотела, идти закрывать.

- Все в порядке, мы больше не будем, честное комсомольское, - Лида достала из сумки булочку и положила ее на стол перед вахтершей. Та кивнула, спрятала булку под стол и положила перед нами три ключа. - Кино было очень интересное, а билеты - только на вечерний сеанс...

Отлично. Значит, в общежитие мы успели. Да и Лида, умеющая всегда и со всеми договариваться, умеет сгладить любой конфликт. Осталось только выяснить, кто из нас Варенцова, кто Злотникова, а кто Кислицына...

- Это с Рыбниковым, что ли? "Весна на заречной улице?" - поинтересовалась вахтерша. - Знаю-знаю. Мы с подруженцией моей, Ниной Захаровной, в то воскресенье ходили. Ох, красавец какой. На мужа моего покойного похож. Ежели его еще где-то снимут, с удовольствием посмотрю.

"Снимут-снимут", - подумала я. - "Еще посмотрите".

В конце пятидесятых и в шестидесятые фильмы с улыбчивым красавцем имели колоссальный успех. Очень шли этому актеру роли рабочих парней-сердцеедов. Один только фильм "Девчата" чего стоит. А вот за кадром жизнь Рыбникова шла совсем по-другому: он был однолюбом и около тридцати лет прожил со своей женой-красавицей Аллой Ларионовой, которая потом осталась вдовой после его смерти. Ребенка Ларионовой, как я слышала, Николай Рыбников принял, как своего.

- С ним самым, - согласилась Лида и подмигнула нам: "Все обошлось", затем помахала рукой, мол, давайте, давайте, двигайте, а то речи старушки надолго затянутся. Мы кивнули и быстро двинулись за ней следом, слыша, как вахтерша негромком напевает себе под нос: "Когда весна, придет, не знаю...".

Стараясь идти чуть позади, чтобы не запутаться и не выдать себя, я поднималась по лестнице вслед за девчонками. На этажах было тихо. Отбой скоро, наверное, вот и легли уже почти все. А нет, не все. Из одной комнаты доносилась негромкая песня Ива Монтана, из другой - "Когда весна придет, не знаю" - из только что посмотренного нами фильма. Эту песню мы пели сегодня с Лидой и Верой, когда шли от кинотеатра "Ударник" к станции метро "Библиотека имени Ленина". Я, конечно, слышала эту песню множество раз, а фильм - так и вовсе пересмотрела не один десяток раз, поэтому помнила ее наизусть. А вот девочки явно видели фильм впервые, поэтому удивлялись, почему я так хорошо знаю текст.

- Да я у девчонок переписала, - на ходу придумала я. В детстве мы так и делали с одноклассницами: перекатывали друг у друга песни в тетрадки. У меня накопилась целая тетрадка из девяноста шести листов: песни из детских и взрослых советских фильмов: "Гардемарины, вперед!", "Жестокий романс", "Бриллиантовая рука", "Приключения электроника" и др.

- Понятно, - кивнула Лида. - Ну дашь нам потом переписать. Ну что, чайку и на боковую? Завтра раненько вставать. Дашка, не проспи. По три раза будить не буду.

- Хорошо, хорошо, - быстро сказала я, наблюдая за подружками.

Комната, в которую поселили нас с Лидой и Верой, была довольно просторной, с двумя большими светлыми окнами. Обстановка - скромная, но довольно уютная: видно, что девчонки (наверное, не без участия Даши, в тело которой я попала) изрядно постарались, чтобы сделать казенную обстановку хотя бы немного домашней. Стояли три кровати, три тумбочки, большой обеденный стол с тремя стульями, большой шкаф, видимо, для одежды. У каждой кровати лежал красивый яркий половичок. На стенах висели плакаты с актерами. Кого-то я знала, вроде Марка Бернеса, кого-то так и не вспомнила.

Наскоро попив чайку вместе с девчонками, я внезапно замешкалась: а к какой кровати идти спать? Если случайно лягу не на свою, то мигом выдам себя. Однако все разрешилось просто: Вера быстро улеглась под одеяло, включив настенную лампу, и принялась усердно читать какой-то конспект. Лида плюхнулась на соседнюю кровать, ну а третья - досталась мне. Я нащупала под подушкой простенькую ночную рубашку, быстро переоделась и легла на тоненькую подушку, укрывшись колючим одеялом. Надо подумать, как вести себя завтра.

Однако ни о чем подумать я так и не успела. Накопившаяся за день усталось дала о себе знать, и я моментально уснула.