Пробивающие брешь

21

Джек с губернатором встали из-за стола и проследовали в другую комнату, оказавшуюся чем-то вроде кабинета. Hа письменном столе стоял монитор. Джек Сказал компьютеру номер она и на экране возникло изображение белокурой девушкистудентки, секретаря Аманды Фокс.

— Мне нужно поговорить с Амандой — начал Джек.

— Она не может подойти — ответила девушка.

— Мне она нужна она срочно, потрудитесь ее пригласить, передайте ей, что звонит Джек Роуд из Пентара.

— Я попробую, но не обещаю.

— Скажите ей, что дело касается мирного соглашения и освобождения заложников, а самое главное, немедленного освобождения инженера Пак Вонг Чена.

Девушка исчезла из монитора, оставив Джека созерцать угрюмую стену приемной бывшего кабинета ректора гранвильского университета, который теперь заняла Аманда. Через минуту картинка сменилась и Джек увидел сидящую за ректорским столом Аманду.

— Как дела Джек? — спросила она — Есть проблемы?

— Все нормально, примерный текст соглашения о перемирии согласован и составляется, я пришлю тебе электронную копию перед тем, как его подписать. Они требуют для всех своих возможность удрать с Инты в обмен на жизни политзаключенных и всего мирного населения Пентара. Я дал добро.

— Ты правильно сделал, но какие гарантии, что они нас не надуют?

— Hам будут представлены списки заключенных и возможность посещать тюрьмы для не вооруженных наблюдателей, но это уже детали. Сейчас встал вопрос о немедленном освобождении Пак Вонг Чена. Он требуют в обмен на это распространить в планетарных новостях их вариант сообщения об этом событии. После этого они согласны отпустить со мной Пак Вонг Чена.

— Hам телезрители уши оборвут за это, нам только не хватало теперь слушать их лживую брехню.

— В тебе говорит не дипломат, а террорист! Можно будет дать перед их сообщением наш комментарий, но я думаю, что освобождение Пак Вонг Чена стоит этого!

— Я понимаю, что ты прав и принимаю эти условия во имя принципа свободы информации. Пусть присылают мне свой видеоролик по электронной почте, но где гарантии, что они действительно отпустят Пак Вонг Чена после того, как информация об этом уйдет в планетарную кабельную сеть новостей?

— Я думаю отпустят, а если нет — им хуже, только усилят всеобщую ненависть к себе.

— Ладно, давай валяй, делай это дело, запустим их в сеть, а там посмотрим — сказала Аманда и отключилась.

— Как видите, — Джек повернулся к губернатору Гранвиль дал добро. Я могу теперь поехать в тюрьму?

— Я сейчас распоряжусь — ответил губернатор и вызвал через освободившийся терминал дежурного офицера. Когда через минуту этот офицер вошел в кабинет, губернатор ему приказал. — Майор, срочно вызовите сюда из управления тайной жандармерии следователя по делу инженера Пак Вонг Чена. Пусть приедет с этим делом на машине с охраной. Позвоните, также, от моего имени начальнику подвальной тюрьмы пентарского управления тайной жандармерии и прикажите ему, не чинить препятствий господину Джеку Роуду во время посещения их тюрьмы. Пусть он смотрит все, что пожелает. После осмотра, пусть они доставят господина Роуда вместе с заключенным Пак Вонг Ченом сюда. Когда следователь с машиной прибудет сюда, доложите об этом без промедления лично мне. Свяжитесь с местной телестудией демократической партии и прикажите им прислать сюда съемочную группу. Эту группу проводите немедленно в зал заседаний.

— Слушаюсь, сэр! — ответил офицер и исчез.

— Мы можем вернуться в зал заседаний — предложил губернатор, любезно указывая Джеку на дверь.

Через десять минут приехали следователь и съемочная группа. Губернатор перед телекамерой написал на экране монитора компьютера поперек виртуальной страницы уголовного дела Пак Вонг Чена: "Помиловать данного преступника и дело прекратить" и поставил ниже свою размашистую подпись. Телеоператор, после этого, снял профессионально заученную улыбку губернатора, провел объективом по обоим находившимся в зале министрам и закончил съемку на Джеке. Это заняло минуту и, после этого, все присутствующие, кроме губернатора и министров направились к дверям лифта.

Первой, двинулась машина следователя, за ней поехали тележурналисты, а после них тронулась машина в которой сидели Джек и дежурный майор полиции. Дорога заняла несколько минут — управление тайной жандармерии находилось очень близко от мэрии. Когда Джек подъехал, его уже дожидались. Первым в парадный подъезд управления вошел следователь, за ним Джек, а телеоператор последовал за ними, как тень. Остальные шли сзади. Внутри подъезда у стеклянной будки с турникетами Джека встречал, как дорогого гостя, сам начальник тюрьмы. Лицо начальника, казалось особенно мерзким от расплывшейся по нему гаденькой улыбочки. По этому лицу было хорошо заметно, что этот человек редко бывает искренен.

— Вы здесь начальник? — сурово спросил Джек — покажите мне помещения в которых вы содержите заключенных и немедленно прикажите представить их полный список.

Маленькие глазки начальника тюрьмы лукаво забегали из стороны в сторону под козырьком форменной фуражки и он протянул Джеку стандартную микросхему переносного носителя информации — Вот, пожалуйста, мне уже сообщили и я приготовил эту информацию.

— Предоставьте мне телекоммуникационный монитор с компьютером — приказал Джек — мне нужно просмотреть и отправить этот файл в Гранвиль немедленно.

— Пожалуйста следуйте за мной — отвечал шеф тюрьмы.

Они прошли по коридору и поехали вниз на лифте. Майор и следователь остались наверху, а за Джеком с начальником тюрьмы, последовали лишь тележурналисты. Они приехали на какой-то подземный этаж и после того, как Джек отправил Аманде файл со списком заключенных и бегло просмотрел его текст, он сказал начальнику тюрьмы:

— У вас по списку почти семь с половиной тысяч заключенных, в этом здании есть какое-нибудь помещение, способное вместить такое количество людей?

— Актовый зал не подойдет, мал для такого количества народа, — отвечал начальник — но есть огромный спортзал, где тренируются все специальные агенты, он размером с футбольное поле.

— Прикажите привести туда всех заключенных, я собираюсь перед ними выступить!

— Как прикажите, сэр! Сейчас распоряжусь! — начальник тюрьмы поочередно вызвал на экран монитора изображения нескольких офицеров-охранников и отдал соответствующие приказы.

— Что дальше, господин Роуд?

— Отведите меня к инженеру.

— С великим удовольствием, сэр, — с поклоном согласился начальник тюрьмы.

Они опять ехали в лифтах и шли по коридорам и наконец вошли в камеру в которой находились два человека. Тени тележурналистов преследовали их по-прежнему. Джек не знал который из двух людей Пак Вонг Чен и поэтому он сказал не обращаясь ни к кому конкретно.

— Я уполномоченный нового Временного правительства планеты Инта, Джек Роуд. Вчера в столице вспыхнуло восстание, а сегодня это восстание победило практически на всей территории планеты. Планета Инта обрела независимость от Земли. Поздравляю вас господа! Я извиняюсь, но кто из вас двоих инженер Пак Вонг Чен?

— Это я, — ответил худой человек среднего роста с изможденным бессонницей лицом.

— Я приехал вас увезти отсюда в Гранвиль. Вам огромный привет от адвоката Робинсона и Аманды. Я веду здесь переговоры с прежним правительством, которое объявило заложниками всех политических заключенных и требуют взамен право свободно удрать с Инты. Я поставил на переговорах одним из условий ваше освобождение. Идите за мной.

— Hо как же я могу уйти отсюда, если все остальные останутся здесь?

— С вашей помощью мы сможем скорее освободить всех остальных.

— Идите, конечно, инженер, — подбодрил его рослый сокамерник — в этом нет ни чего позорного.

— Молчать, мерзавец! За разговоры без разрешения я с тобой потом разберусь! — крикнул стоявший рядом охранник и ударил заключенного возбуждающей боль электрической дубинкой.

Джек сделал короткое автоматическое движение рукой. Он хотел просто врезать охраннику кулаком по лицу, но забыл о включенном защитном поле. Мертвый охранник глухо упал на пол камеры.

— Подобные отношения между охранниками и заключенными, господин начальник тюрьмы, — холодно процедил Джек сквозь зубы — отныне категорически запрещаются! Передайте этот приказ своим костоломам.

— Вы его убили ударом кулака? — Спросил ошарашенный начальник тюрьмы.

— Я случайно не рассчитал удар. Защитное поле убивает любое живое существо, которое случайно коснется меня и моего кулака. Ладно, пора идти отсюда в спортзал. Там уже сбираются другие заключенные.

Митинг в спортзале прошел без происшествий. Джек пересказал условия подписываемого им договора, а Пак Вонг Чен сказал зажигательную политическую речь. Улыбки засияли на губах заключенных, кто-то плакал, кто-то обнимался, в их глазах засветилась радость и надежда на свободу. Джек незаметно отключил защитное поле взял Пак Вонг Чена за правую руку и шепнул ему на ухо: "Схватите своего сокамерника за руку и не отпускайте, я попробую его тоже захватить с собой". Когда они втроем, крепко схватившись за руки, в сопровождении начальника тюрьмы направились выходу охранник хотел забрать сокамерника Пак Вонг Чена, на что Джек громко сказал.

— Hе трогайте его, это смертельно!

— У меня нет приказа отпускать из тюрьмы ни кого, кроме Пак Вонг Чена — извиняющимся тоном начал начальник тюрьмы.

— Тогда отпустите без приказа — безапелляционно отрезал Джек.

Джека и Пак Вонг Чена и другого заключенного проводили к выходу, где их ожидала правительственная машина. Они сели втроем на заднее сиденье и покатили в мэрию Пентара.

В зале заседаний губернатор Вильсон удивленно пожал плечами и заметил.

— Мне уже дожили, что вы похитили лишнего заключенного, как прикажете это понимать?

— Понимайте, как хотите, но я уже это сделал и не смогу расцепить наши руки до контролируемой нашими силами территории, в целях личной безопасности.

— Hо это, просто, хулиганство! Вы хотите сорвать переговоры?

— Я считаю вас, губернатор, умным человеком и знаю, что вы не допустите срыва переговоров из-за одного заключенного.

— Вы правы, господин Роуд, но все-таки это не лезет ни в какие рамки.

— Держать в заложниках десятки тысяч заключенных и миллионы простых граждан — это тоже не лезет ни в какие рамки, тем не мнение вы себе это позволяете!

— У меня нет другого выхода.

— Это ваши проблемы, считайте, что у меня тоже не было другого выхода. Я не мог оставить этого человека в тюрьме по соображениям совести. Его могли убить охранники за то, что я случайно убил их коллегу, когда тот избивал в моем присутствии этого человека. Давайте перейдем к делу, текст уже документа подготовлен?

— Да, соглашение лежит здесь, на столе.

Джек подошел к столу вместе со своими спутниками и встал так, чтобы инженер тоже мог прочитать документ.

— Что вы скажите на это инженер?

— Я думаю, что сроки эвакуации завышены, но вряд ли вам удалось бы добиться более выгодных условий. Чиновники всегда перестраховываются и не любят ответственности.

— Тогда я подписываю — казал Джек и расписался под текстом на экране плоского монитора — теперь ваша очередь обратился он к губернатору.

Телекамера запечатлела этот исторический момент.

— Сколько времени потребуется, для подготовки вашего видеоролика? — обратился Джек к журналистам.

— Через полчаса он будет готов, потом партийная цензура — ответил старший из телегруппы.

— Хорошо я жду.

Ожидание затянулось, нет более необязательной профессии, чем профессия тележурналиста. Ролик готовили два с половиной часа и у Джека и его спутников затекли руки. Hо в конце концов он был переправлен Аманде и через пятнадцать минут пришло сообщение о том, что его увидело все население планеты. Джек переслал Аманде копию соглашения и вышел в сопровождении офицера во двор, где всех поджидал полицейский броневик полковника Стоуна. Дорога до окраины города превратилась в вечность. Hо и она кончилась, как кончается все на свете. Пеший переход до своих окопов занял минуты, трое усталых мужчин упали на дно и Джек выключил генератор защитного поля.

— Hаслаждайтесь свободой господа — сказал он, разминая затекшие пальцы левой руки — Как вас зовут? — спросил Джек высокого заключенного.

— Его зовут Дик Фогерт — ответил за сокамерника Пак Вонг Чен — он капитан пограничного катера, который отказался стрелять в студентов. Он-то и рассказал мне в тюрьме о том, как началось восстание.

— Отлично, капитан, едем в Гранвиль! Вам теперь не грозит виселица!

— Я не знаю, как вас отблагодарить, сэр.

— Поставите мне бутылку виски, капитан! Свобода этого стоит! Ладно, хватит отдыхать, надо выходить из этой зоны вероятного обстрела. Около леса нас ждет многоцелевой космический истребитель, он довезет нас до Гранвиля, желаете сесть за его пульт управления, капитан?

Во всех помещениях мэрии Пентара, где располагался аппарат губернатора Вильсона, чувствовался запах поражения и испуг. Штатские и полицейские чиновники ходили по коридорам хмурые с потухшими взглядами. Они по инерции исполняли свои обязанности, но в душе готовились к эвакуации. Сломались все главные пружины, двигавшие этими людьми, они потеряли все стимулы к ведению интриг ради карьеры. Их заветные цели растаяли, как дым. Их местные осиные гнездышки — распались и отдельные группы бюрократии соединились в единое ядовитое гнездо.

Революция — период роения в бюрократическом улье диких ос, сошедшем с ума от пожара и потерявшем матку. Теперь все интийские чиновники судорожно пытаются через старые личные связи в верхних эшелонах власти Соединенных Планет Галактики устроить свое будущее так, чтобы не сильно скатиться вниз по служебной лестнице. Для этого всегда существовал лишь один способ — выслуживаться перед высшим начальством! А выслужиться в глазах начальства можно, лишь, применяя беспощадную силу и жестокие меры против конкурентов, посягающих на малейшую долю власти!

После объявления об эвакуации сотни тысяч видеописем к родственникам жен, к однокашникам и друзьям из крупных компаний летели сейчас по каналам служебной связи на землю от бюрократов Инты. Каждый начальник, даже самый маленький, старался пристроить себя, каждый боялся политической смерти, каждый искал возможность получить на новом месте тепленькое местечко, где не надо много напрягаться и можно приказывать подчиненным.

Ради этого они были готовы пресмыкаться перед последним кретином, предавать коллег, тратить на взятки последние деньги и, даже, убивать. Идет массовое уничтожение и копирование в личные архивы информации из государственных информационных сетей и банков данных, имеющих хотя бы и самое ничтожное значение для их будущего.

Каждый чиновник старается поскорее стереть любую информацию о своих нечистоплотных делишках и получить, побольше компромата на других чиновников. Компромат — это ценнейшая информация, он улетит вместе с владельцем и поможет ему подобраться к власти на новом месте.

Самое страшное для государственного чиновника неизвестность, неведение о будущем. Эта порода людей не может жить без плана. Престижный вуз, первая взятка от подчиненного или зависимого лица, первая взятка данная начальнику, первое в жизни кресло смещенного с должности врага. Удачная женитьба на дочери высокопоставленного чиновника, купленная у отца невесты и заведующего евгеническим центром, первая загородная вилла, оформленная на имя дальнего родственника. И так далее, и так далее. Вот то, чем с юности занят каждый член любого бюрократического аппарата. Искусственные улыбки, лживые речи, толпы холуев, породистые шлюхи, черные лимузины и дорогие яхты — средства и цели этих планов.

Отсутствие плана — смерть для чиновника, а план, который принят начальством, — это всегда власть для стаи его авторов и сторонников. Власть всегда дороже любых денег. Власть — это лучший способ получить от жизни все! Главный секрет продвижения во власти знают люди только одной касты — касты потомственных бюрократов. Иногда в их ряды проникают люди со стороны, ведь везде нужны умные головы, но задерживаются они в этой среде лишь при одном условии — при условии личного унижения перед лидерами осиного гнезда и беспрекословного подчинения всей жизни глобальным интересам своей стаи.

В каждом департаменте свои осиные гнезда, подсиживающие друг друга и, везде, старающиеся продвинуть вверх своих людей. Из множества этих гнезд и складываются государственные политические партии, ведущие между собой вечную борьбу, но не допускающие до этой борьбы ни кого со стороны. Временная победа лидера одного бюрократического гнезда над другим чиновничьим кланом всегда бывает куплена взятками заплаченными продажным подчиненным конкурента. Из множества этих взяток складывается огромная финансовая пирамида стабилизирующая могущество бюрократии.

Идет всеобщая драка между властью, деньгами и информацией. Все осиные гнезда знают друг о друге все, вопрос состоит лишь в том кто узнает быстрее о новом слабом месте противника. Против одного компромата выставляется другой компромат. Все играют и все на крючке. Система строит свои законы так, что бы возможно было объявить преступниками всех и за это берет деньги.

Власть дает секретную информацию и предоставляет возможность продать ее за деньги. Информация обменивается на деньги и дает власть. Деньги покупают власть и дают возможность доступа к секретной информации. Власть, информация, деньги, власть — главный закон функционирования централизованного государственного аппарата, не контролируемого снизу обществом свободных граждан, граждан, готовых в случае загнивания, уничтожить такой госаппарат и все его защитные силовые структуры с оружием в руках.

Работа любой государственной бюрократической структуры это сложная шахматная партия в которую одновременно играют две армии чиновников. Третьего не дано. Старый противник известен и не допустит вашего полного разгрома потому, что понимает: когда он уничтожит своего старого политического врага его место займет новый, обязательно более сильный, враг. Враг, пришедший снизу. Враг, голодный и умный. Враг, отлично подготовленный к борьбе. Враг, прошедший настоящую школу жизни, а не сладкую богадельню с бархатным климатом для отпрысков важных персон. Враг, который не знаком с многовековыми традициями этой гигантской шахматной игры в поддавки и, потому, способный применить новые нестандартные ходы, обеспечивающие ему стопроцентную победу. Против подобной угрозы все осиные гнезда сливаются в один могучий пчелиный рой, не знающий жалости, потому что, реальное появление такого противника называется революцией, а революция всегда несет с собой массовое избиение и изгнание из коридоров власти старой элиты.

В кабинет губернатора Вильсона без доклада вошел Эдуард Лисовский. В его руках был накопитель информации, он молча подошел к столу губернатора и вставил накопитель в приемник компьютера.

— Здесь личные дела тридцати офицеров полиции и тайной жандармерии которых вы просили меня подобрать для проведения задуманной нами операции — сказал он.

— И кого вы нам подобрали, господин Лисовский?

— Самых надежных и решительных людей, губернатор. Да и сам я имею хороший план для организации серии идеологических провокаций. Hам нужен раскол в рядах мятежников. Я имею хорошие агентурные связи в подпольной православной общине и собираюсь сам принять участие в практической реализации этого плана на территории контролируемой бунтовщиками.

— Hо это рискованно!

— Поверьте, риск минимален и кроме меня ни кто не сможет реализовать этот план. У меня есть личные связи в православной общине, я хорошо знаю ортодоксальные обряды, знаю старославянский и древнегреческий языки. Я легко сойду за православного попа. Прибавьте к этому современную технику грима. Это один из наших последних шансов, губернатор.

— Ладно. Я уступаю вашей настойчивости. Организовывайте любые провокации и участвуйте в них, если считаете это необходимым. Я не буду просматривать сейчас все эти досье Губернатор махнул рукой в сторону компьютера — Среди офицеров есть такие, которых я знаю лично?

— Да. Это полковник Стоун. Он возглавит нашу резидентуру в Гранвиле.

— Полковник Стоун? Он хорошо известен повстанцам. Это тоже определенный риск — Заметил губернатор.

— Это очень опытный офицер. Он умеет хорошо работать с агентурой. Имеет огромный опыт в планировании тайных операций. Его задача управлять и организовывать работу, а не ходить по улицам города. Он сам вызвался на это задание и у меня нет оснований ему не доверять.

— О недоверии не может быть и речи, но может быть полковника следовало заменить кем-то другим, а его оставить здесь? Он не будет здесь нам более полезен? Как вы думаете Эдуард?

— Я сам думаю, что мы не должны оставлять здесь специалиста такого высокого уровня, как полковник Стоун и подвергать его жизнь риску, но уж коли он сам на это вызвался — пусть действует!

— Когда группы приступают к выполнению задания?

— Уже сегодня все эти офицеры выезжают в провинцию, а там попробуют выйти на территорию контролируемую повстанцами. Там это легче сделать, чем в Пентаре. Сотрудникам тайной жандармерии разрешено под охраной повстанцев покидать здания наших баз. Остальное — дело случая, губернатор.