Лекарка. Призрачная тайна - 1

Глава 4

Исключительно из любопытства я заглянула и в другую операционную, где проводили полостную операцию женщине, ничего не поняла, и отправилась дальше. Выяснила, что клиникой руководит Геннадий Трофимович Апраксин, приятный импозантный мужчина лет пятидесяти с умным взглядом и породистым лицом потомственного дворянина. Затем поприсутствовала на его встрече с отцом Бобринского, который оказался куда менее приятен и внешне, и в общении, но тем не менее держал себя в руках и его удалось убедить, что жизнь сына вне опасности и ему будет оказан уход по самому высшему уровню, ну а потом стало скучно и я решила пройтись по палатам.

Их тут было не сильно много, но тоже хватало. Штук шестьдесят, плюс-минус. Все до единой категории “вип”, одноместные и почти все заняты. В самой клинике было четыре этажа: первый этаж - кабинеты администрации, приемное отделение, смотровые и кабинеты для обследования. Всякие там узи и мрт. На втором - хирургическое и операционное отделение, хотя я так и не поняла, в чем разница. На третьем травматология и неврология. А на четвертом - кардиология, реанимация и закрытое отделение для паллиативных больных.

Хм-м… Странно.

Не торопясь проникать через запертую дверь, от которой веяло артефактной угрозой (но не сильно), сначала я прошлась по реанимационным палатам, отметив, что их всего шесть, но пациентов четверо и все молодые парни и девушки. Точнее три парня и одна девушка. Всем чуть за двадцать, все маги, внешних повреждений не видно, так что навскидку диагноз не поставить.

Исключительно любопытства ради дождалась обхода на следующее утро и, нагло заглядывая в планшет лечащего врача, с которым он ходил по палатам, без труда выяснила, что все четверо попали в жесткий замес с участием сущей. Точнее под их атаку. И так как скорее всего их не видели и не умели противостоять подобному противнику, то их серьезно потрепало до того, как пришла помощь.

Закончив обход в реанимации, врач отправился в паллиативное крыло и я, пользуясь моментом и тем, что во время открытия двери воздействие защитного артефакта стало слабее, на свой страх и риск проникла за ним следом, продолжая ощущать тревожность, но не более того. Ага… То есть вреда от подобных артефактов нет. Ну или его заряд на исходе. Вот бы узнать о них больше!

Тем временем целитель зашел в одну палату, где лежал ужасно бледный худощавый парень и, побеседовав с сиделкой, выписал в обходный лист свежие жизненные показатели. Скорбно поджал губы, но ничего не сказал, и отправился дальше. Я тоже юркнула за ним, для себя отметив, что парень вроде бы и маг… Но скорее всего опустошенный - я видела сияние, но не так, как у нормальных здоровых магов. А как будто тень сияния.

А потом мы вошли в следующую палату и я застыла на месте.

Да быть не может!

На кровати, подключенная к системе жизнеобеспечения, включая маску для искусственной вентиляции легких, лежала девушка, как две капли воды похожая на меня!

Хотя… не совсем.

Отойдя от первого шока и поспешив сунуть нос в планшет целителя, я выяснила, что её зовут Елизавета Андреевна Апраксина, ей двадцать три года, а ещё у неё критично повреждено магическое средоточие. Попросту выжжено дотла. То есть магом она была раньше. Но не сейчас.

Хм-м…

Присмотрелась к ней сама и, обдумав персональные ощущения, констатировала, что так и есть. Она ощущалась даже не неодаренной, а чуть иначе. Словно излишне пустой.

При этом выглядела она плохо: очень бледная кожа, пугающая худоба, обескровленные губы, тусклые светлые волосы и в целом вид умирающий и изможденный.

Не знаю, почему, но мне было искренне жаль эту девушку. Мало того, что мы невероятно похожи, пускай я и старше, так ещё и тезки по имени. Только я - Аксенова Елизавета Павловна, и лет мне уже двадцать семь.

Навсегда.

Врач уже ушел в следующую палату, дав сиделке указания поставить новый питательный раствор, а я всё стояла и смотрела на тело, уже не первую секунду ощущая непреодолимое желание избавить несчастную от мучений. Я чувствовала… Не знаю, как, но я чувствовала, что в её теле нет души. Больше нет. Её выпили. Сожрали те твари. Но тело… Тело заставляют жить.

Зачем? Неужели они не видят очевидного?

Это же так… жестоко!

Понимая, что никто не скажет мне спасибо, если я убью свою несчастную тезку окончательно, тем не менее я решалась полноценный час и только потом подплыла ближе и коснулась её руки.

И в ту же секунду что-то пошло не так!

У меня закружилась голова, под призрачными ногами покачнулся пол, перед глазами померк свет и по ощущениям меня куда-то втянуло пылесосом и пережевало, но потом…

Потом я со стоном открыла глаза и увидела перед собой обескураженное лицо сиделки.

Сморгнула.

Сиделка не исчезла…

Попыталась спросить “вы меня видите?”, но из горла вырвался лишь умирающий стон, а сиделка уже на что-то торопливо жала, а потом и вовсе сбежала.

Зато не прошло и трех минут, как в палате стало полным-полно народу, причем в первых рядах оказался сам главный врач, первым наложивший на меня сияющие руки. Запаниковав, я попыталась дернуться, но сил не хватило даже на легкое движение, а в меня уже лился исцеляющий свет, и совершенно незнакомый мужик дрожащим голосом звал меня по имени и обещал, что теперь всё будет хорошо.

А всё - это что? И кому конкретно будет хорошо?

Мысли откровенно путались, я ощущала просто нереальную слабость, не в силах вымолвить ни слова, так что всего через несколько минут, краем глаза заметив стойку с капельницей, проследила, что катетер заканчивает свой путь именно в моей руке и…

Етить вас в дугу!

Я что, вселилась в чужое тело?!

Эта мысль так сильно меня шокировала, что я… потеряла сознание. Первый раз с момента смерти.

Не знаю, сколько точно времени я пробыла без сознания, но в себя пришла уже в сумерках. Палата освещалась приглушенным светом, сиделка нашлась гораздо ближе, чем раньше, и была уже другой, а у меня на лице уже не было маски искусственной вентиляции легких, так что дышалось легко… но немного непривычно.

Сложно сказать, сколько точно дней я пробыла мертвой, думаю недели три, максимум четыре, но, кажется, за этот короткий срок просто разучилась дышать и сейчас несколько минут просто лежала и прислушивалась к своему дыханию.

Когда поняла, что глупо теряю время, прислушалась уже к остальному. Итак… Что хорошего? Я жива. Но это не точно. Если рассуждать согласно всем моим личным знаниям, куда входят тонны прочитанного фэнтези и терабайты просмотренной фантастики, я сейчас что-то вроде одержимой. Душа, захватившая чужое тело. Но опять же, я разумная душа и в этом теле я одна.

Вопрос! Могут ли меня изгнать и как не спалиться? И надолго ли я тут? Пропала ли привязка к потусторонней твари или без энергии других призраков я не проживу? Но если я жива, то могу ли я их видеть? Ох, как бы проверить? А касание? До сих пор ли оно иссушающее?

Ох, сколько вопросов!

– Проснулись, барышня? - ласково и как-то… заискивающе обратилась ко мне сиделка, только сейчас заметившая, что я открыла глаза, пускай и гляжу преимущественно в одну точку, задумавшись о своём. - Не пугайтесь, вы сейчас в клинике. Меня зовут Наталья, я ваша персональная сиделка. Позвольте рассказать вам обо всем…

А дальше она крайне аккуратно поведала мне, что я нахожусь в семейной клинике, которой руководит мой дядя. Мы с друзьями отдыхали на природе, отмечая получение дипломов, когда на нас выплыл блуждающий скверносущь.

Один.

К сожалению, к моменту, когда его сумели уничтожить, он успел натворить немало бед. И вот я здесь.

Один. Один скверносущь! Боже мой…

Пытаясь понять, действительно ли это правда, чтобы всего одна сущь натворила столько дел (а ведь я тут не одна такая!), я не забывала прислушиваться к размеренной речи Натальи и одновременно к себе. Удивительное дело, но её слова рождали в моей памяти любопытные ассоциации, словно… Я вспоминала! Вспоминала, однокурсников и учебу. Поляну. Свои действия… И даже дядю!

Это было так странно и в тоже время так своевременно, что я предпочла занять позицию стороннего наблюдателя, тем более сил на продолжительные расспросы не было, а Наталья очень быстро переключилась на процедуры и бытовые моменты.

Поменяла мне капельницу и дала попить. Пообещала, что даст и поесть, но только через час, когда закончится процедура. Невероятно деликатно выяснила, не болит ли чего, и не хочется ли, но я невнятно мотнула головой, потому что сначала хотела разобраться в происходящем чуть более плотно, чем никак.

Надолго ли я тут?

Наталья настаивать не стала и, дождавшись, когда раствор переместится из пакета в мои вены, ловко убрала капельницу и всего через несколько минут пришла ко мне с ужином. Удивила тара - подобие спортивной бутылочки с трубочкой. Ничуть не менее удивило содержимое - о-очень жидкий сладковатый кисель с ягодным привкусом. По заверениям сиделки, ничего гуще мне пока нельзя, но этот кисель полон всех необходимых питательных веществ и прочих микроэлементов, так что пойдет исключительно на пользу. И никак иначе.

При этом самочувствие моё, как ни странно, было более чем сносным. Травм я, насколько понимаю, не получала, так что тело не болело, и лишь энергетическое истощение давало знать о себе тяжелой слабостью, но и она была вполне терпима.

И совершенно не мешала думать.

Более того, прикрыв глаза и самостоятельно цепляясь за чужие воспоминания, доставшиеся мне вместе с телом, я потихоньку раскручивала их, словно просматривая любопытное кино одним глазком через замочную скважину.

Что-то было понятным и простым, что-то немного сложным, но всё равно понятным, а что-то даже пугающим и неприятным.

Например, воспоминания о пикнике. Оказывается, я отправилась туда не одна, а в компании с друзьями и женихом, Алексеем Нарышкиным, младшим княжичем, с которым была помолвлена уже больше пяти лет, с тех пор, как мне (то есть Лизе Апраксиной) исполнилось восемнадцать.

Но это были ещё цветочки…

Ягодкой оказалось полноценное предательство.

Когда стало ясно, что ребят атаковали не враги рода, а сущь, которую напрямую могли видеть только некроманты, менталисты и медиумы, а остальные только через маговизоры и с помощью мощных энергозатратных заклинаний, именно Лиза оказалась в числе тех, кто поделился силой с Глебом Каменским, который выставил щит против твари, пока самые слабые и трусливые бежали за помощью.

В числе последних был и Алексей Нарышкин. Именно трус. Трус и предатель…

А ведь сильный маг! Более того, огневик. Именно им под силу испепелить сущь. Понятное дело, для начала её ещё увидеть надо, что тоже не так уж и просто, но… Он даже не пытался! Просто бросил нас. Бросил Лизу!

Мразь…

Прикусив губу, когда поняла, что помощь подоспела, когда Глеб был уже мертв и сущь набросилась на Лизу, как наяву ощутила липкое касание невидимых щупальцев к шее и магическому средоточию. Вот как они питаются… Понятно.

Интересно, мои касания ощущаются так же? Липко? Мерзость, конечно. Никакому врагу не пожелаешь.

И всё же…

Почему я смогла занять чужое тело? И чем мне это грозит? А ведь магии во мне больше нет. Не ощущаю её совершенно. А вот неприятное сосущее чувство голода…

Медленно подняв руку, потерла грудину в районе солнечного сплетения, где ощущала не привычное моей предшественнице пушистое тепло, а ледяную черную дыру. Перехватила напряженный взгляд Натальи, которая, подозреваю, знала гораздо больше, чем говорила, и не могла не спросить:

– Я больше не маг, верно?

– Барышня… - рвано выдохнула сиделка и в её глазах мелькнула ничем не прикрытая жалость, - вы только не переживайте…

Ясно.

Криво усмехнувшись, вернула руку на место и прикрыла глаза. Апраксины были богатым и уважаемым родом. В основном целители, это было родовым даром, но встречались и стихийники, хотя и редко. Лиза имела стабильный целительский дар выше среднего и успешно отучилась в университете магии, последних два курса специализируясь именно в целительстве, и была… Скажем так, доброй девушкой.

Доброй для аристократки.

При этом четко знала, что чернь (так называли простолюдинов сами аристо) ей не ровня, как и те, у кого нет дара. Жениха не любила, это был договорной брак ради укрепления влияния. Сомневаюсь, что её любил он, запросто бросив на съедение сущи.

А вот к Глебу Лиза испытывала определенную приязнь, хотя и не спешила никому об этом говорить… Именно поэтому без раздумий бросилась на помощь. Именно поэтому и умерла.

Бедная девочка…

Рвано выдохнув, не смогла сдержать слезы. Будучи призраком, я не могла испытывать слишком ярких эмоций, да и не стремилась. Сомневаюсь, что вообще могла плакать. Разве что эктоплазмой?

Но сейчас слезы сами текли по моим щекам, но я не спешила их вытирать. Рыдать, впрочем, тоже. Я просто тихо оплакивала всех, кому не повезло. Глеба, Лизу. Себя. Я ведь тоже умерла. Там, в озере.

Одна ли я? Или Валера тоже? Я не видела его. Пытались ли ребята меня найти? Или не рискнули? А может та тварь сожрала всех? Может… Может я не одна такая неприкаянная душа, согласившаяся на сделку с этим дьяволом?

– Барышня, ну полно, - предельно деликатно обратилась ко мне Наталья лишь минут десять спустя, сама вытерев с моих щек слезы влажной салфеткой и дав попить минеральной воды без газа. - Поспите лучше. Всё наладится. Всё будет хорошо.

Прекрасно понимая, что она лжет и аристократка без дара - обесцененный товар, тем не менее не спешила протестовать и возражать. Наоборот, предпочла коротко кивнуть, лишь бы она перестала изображать нянечку, которой доверили неразумное дитя, и постаралась уснуть. Лишь время покажет, как всё будет на самом деле.

Лишь время.

Вот только…

Какого черта?!

Стоило мне уснуть, как в тот же миг я ощутила себя уже не лежащей горизонтально, а парящей вертикально. Более того, открыв глаза, тут же выяснила, что я снова призрак, а Лиза Апраксина лежит рядом и… вроде как спит. Но при этом её дыхание едва ощутимо, а пульс замедлился до минимума, что тут же зафиксировали аппараты, начав истошно мигать и противно пищать.

Уже задремавшая сиделка тут же переполошилась и сама нажала ряд кнопок, после чего убежала из палаты, а вот я, быстро догадавшись о причинно-следственных связях, поспешила снова коснуться девичьей руки…

И меня снова всосало в тело!

В итоге, когда палату наводнил медперсонал, включая дежурного врача и реанимационную бригаду, я уже была живой, пульс и дыхание выровнялись, аппаратура не пищала, и ничто не напоминало о том, что тут происходило минуту назад.

– Но как же… - растерянно пролепетала Наталья, переводя ничего не понимающий взгляд с меня на технику и обратно. - Мне же не привиделось…

– Спокойно, - властно приказал всем целитель, которого я ещё не видела, но прочла на бейджике, что его зовут Егор Иванович. - Разберемся.

Годам к сорока, невысокий, плотненький, но не толстый, а скорее коренастый. Темноволосый, кареглазый, с опрятной бородкой и небольшими усиками, одетый в короткий белоснежный халат с логотипом клиники на кармане и светло-зеленые форменные брюки. В целом он выглядел, как типичный профессор или врач, а ещё чем-то неуловимым напоминал Антона Павловича Чехова. В общем, приятный интеллигентный мужчина, которому так и хотелось довериться.

Пока я его рассматривала, целитель жестом выгнал всех лишних, в том числе сиделку, а сам подошел ко мне. Убедился, что я настороженно наблюдаю за ним, доброжелательно улыбнулся и первым делом представился:

– Добрый вечер, Елизавета Андреевна. Меня зовут Бестужев Егор Иванович, я дежурный целитель по вашему отделению. Ну-с, что же вы нас всех так пугаете, барышня? Ещё и на ночь глядя. Позвольте вашу ручку.

Немного не понимая, зачем, тем не менее протянула мужчине руку и сразу поняла, что он хочет. Всё верно, простейшая магическая диагностика. Его собственные пальцы едва заметно засветились нежно-зеленым светом и стоило нашим рукам соприкоснуться, как он… Тут же отдернул свою.

И очень странно на меня посмотрел.