Лекарка. Призрачная тайна - 1

Глава 11

Вернувшись в тело в районе половины седьмого, ещё какое-то время я просто лежала в полудреме, с удовольствием констатируя, что ночной перекус пошел мне на пользу и чувствую я себя на диво замечательно.

Умыться, переодеться, позавтракать… Капельница.

И тем неожиданнее был звонок с неизвестного номера как раз в тот момент, когда я читала особо волнительную главу нового романа, где героиня пыталась уже в который раз дать понять герою, что он ей не нужен. И всё безуспешно!

В этом телефоне не было ни одного сохраненного номера, я принципиально не просила и не вспоминала номера родных и институтских друзей-знакомых, так что сейчас сначала поколебалась, но всё же взяла. Вдруг кто-то важный?

– Алло?

– Это Константин, - огорошил меня княжич. - Волконский. Доброе утро.

Озадаченно кашлянув, с опаской ответила:

– Доброе утро, ваша светлость. Чем обязана?

– Брось, не выкай, - хмыкнул, как будто даже с раздражением. - Ты была права, магконтроль не справился. Четверо пострадавших, один тяжело. Ведьма ушла, о других жертвах в отчете не указано, но, думаю, их было немало. Знаешь, я… - вздохнул, причем так, что показалось - прямо мне в ухо, - не буду тебя отговаривать. Знаю, бесполезно. Да и проконтролировать не смогу, понимаю. Парни ещё десять лет назад шутили, что упрямее тебя только мулы. Просто хочу просить.

И замолчал.

Ну? О чем? Я должна вслух вопрос задать?

– Лиза, ты меня слушаешь?

Я как наяву увидела, как он хмурится и фыркнула.

– Слушаю, Константин. О чем вы хотите меня просить?

Недовольный хмык мне точно не почудился, но тон, которым прозвучали дальнейшие слова, был ровным.

– Будь осторожна и осмотрительна. Если не хочешь сотрудничать с магконтролем официально, прячь лицо. Тебя видели мои сослуживцы, ладно хоть мельком, в основном фигуру. В магвизорах нет особой четкости, но если попадется медиум или другой видящий - опознает в один момент. Я так понимаю, ты уже научилась менять одежду, верно?

– Допустим, - нахмурилась.

– Выбери что-нибудь менее броское, а то недолог тот час, когда по городу начнут гулять легенды о Рязанской деве-воительнице. Помнишь сказки?

Местные сказки я не помнила, но смысл его предостережения поняла, так что не стала глупить и заверила:

– Хорошо, подумаю и над этим.

– Насчет проклятий, - продолжил развивать тему некромант. - Краткая классификация: мгновенные и с отсрочкой, персональные и на весь род до седьмого колена, смертоносные и вредоносные. Вредоносные в свою очередь делятся на автономные и пиявочного типа. Эта ведьма, как я понял, специализировалась именно на пиявочных, их главное отличие - неразрывный канал подпитки между жертвой и проклятийником. Либо предметом, на который запитано проклятие. Если уничтожить ядро привязки, то есть предмет или самого проклятийника, проклятие становится автономным. Не развеивается, понимаешь? Его придется уничтожать отдельно. В будущем, если встретишь подобный вид проклятий, то имей это в виду. Это вкратце. Книг по данной тематике у меня нет, но могу поискать. Надо?

Хм-м… А чего это он такой добренький?

Ну, допустим…

– Надо.

– Поищу. И ещё…

Ещё не всё?

– Тебя уже выпускают на прогулки?

– Пока нет, - ответила настороженно. - А что?

– Хочу пригласить тебя в кафе.

Здрасьте-приехали!

– Зачем?

Короткий хмык.

– На свидание. Или ты против?

Какой коварный вопрос…

– Я… - поколебавшись, всё же уточнила: - Какой в этом смысл? Не понимаю.

– Я расскажу, - заявил необычайно серьезно и тут же всё испортил: - На свидании. Так что? Согласна?

А он упертый. Даже как-то… восхищает это его упорство.

– Если лечащий врач разрешит, - пошла на небольшую уступку. В самом деле, это всего лишь встреча в кафе. По местным традициям он даже в щеку меня поцеловать не посмеет.

– Апраксин, верно?

– Да.

– Поговорю с ним. Перезвоню ближе к пятнице. Запиши мой номер, если будет нужно - звони или пиши, отвечу, как только увижу. - Помедлил, словно раздумывал, что сказать ещё, и уже мягче закончил: - Был рад тебя услышать, Лиза. Выздоравливай.

– Пока, - пробормотала за секунду до коротких гудков и медленно опустила телефон на кровать.

Всё-таки какой он… Неоднозначный мужчина!

Оставшееся до конца капельницы время я больше не читала. Я думала. К сожалению, особо не думалось, так что, когда непосредственно перед обедом ко мне заглянул Егор Иванович, я была искренне рада переключиться на беседу с ним. И пускай с моей стороны новости были не особо приятные, ведь я так и не придумала, как справиться с проклятием Савелия, тем не менее обсудить было что.

– Сердце, значит, - нахмурился целитель, выслушав все мои умозаключения. - Да, мальчику ещё в прошлом году поставили диагноз “острая сердечная недостаточность”, причем именно магического происхождения. А оно вот как… Спасибо, Елизавета Андреевна, спасибо.

– Было бы за что, - покачала головой. - Лезть в грудину не рискнула, сами понимаете, это невероятно опасно. Но если бы…

Я прикусила губу и всё же рискнула озвучить отчасти безумное предположение:

– Если провести открытую операцию? Если хирурги вскроют ребенку грудину, то я смогу увидеть это проклятье и вытащить. Понимаю, опасно, но… Иного выхода просто не вижу. И даже не представляю, сколько ещё он проживет. Десять лет или всего год?

– В прогнозах звучал месяц, - мрачно отозвался Бестужев и задумался. Сильно задумался. И лишь минут через пять без особой надежды уточнил: - Гарантии нет, я верно понимаю?

– Никакой, - покачала головой, прекрасно понимая, что проклятие может уйти и внутрь сердца, а туда я точно не полезу.

– Но шанс есть?

– Шанс есть всегда, вы знаете, - улыбнулась грустно. - Я же очнулась.

Хотя тут совсем другая история.

– Я поговорю с его родителями и знакомыми хирургами, - всё же решился Егор Иванович. - Без вашей помощи у мальчика шансов нет совсем. А так мы хотя бы попытаемся. Спасибо. И за других мальчиков спасибо. Огромное. Юру уже перевели в терапию, Володю уже навещали родные и он их узнал. Жаль, Светочку не спасли…

– Я найду эту тварь, - стиснула зубы. - Найду, обещаю. Слово целителя.

Бестужев несколько долгих секунд смотрел мне в глаза, а потом так серьезно кивнул, словно принимал у меня эту клятву. Давал добро. Давал понять, что на моей стороне.

И эта молчаливая поддержка дорогого стоила.

Мужчина ушел, напоследок дав мне свой номер телефона для связи, и теперь в памяти моего смартфона было уже два номера. “Егор Иванович, целитель” и “Константин Волконский, некромант”. Я и в прошлой жизни подробно подписывала своих собеседников, чтобы с первых секунд понимать, кто звонит. По возможности ещё и фото цепляла, особенно на родных - было приятно видеть не просто серый экран с именем, а улыбающегося человека. Тут же этой функции предусмотрено не было, но вполне хватало и имени.

После обеда, как я и планировала, спустилась вниз и с удовольствием размялась под бдительным присмотром Антониды Петровны, а остаток дня посвятила изучению документов, которые мне принесли в большом запечатанном конверте. Отправитель “Волконский К.”, получатель “Апраксина Е.”.

Его мне передала постовая медсестра, даже не пытаясь скрыть своего любопытства, Лидия, третья сиделка, тоже пыталась косить на него одним глазом, но я скупо попросила дам заняться своими делами и так как была всё-таки аристократкой, а они всего лишь медперсоналом из числа простолюдинов, то никто не посмел меня ослушаться.

В конверте к моему большому удивлению оказалась тонкая папка с материалами дела по ведьме. Несколько фото: дом, когда был ещё целым; котлован, оставшийся на месте дома; фото владелицы дома из паспортного стола, в которой я опознала ту самую пожилую женщину, которую видела сама; затем фото её взрослого сына оттуда же, который по данным соседей жил с ней, и пятое фото - снова фото сына, но из клиники для душевнобольных.

Мужчина и впрямь выглядел нездорово, я бы даже сказала с признаками дебильноватости на лице - пустые “рыбьи” глаза, низко нависшие надбровные дуги, одутловатое лицо.

Далее шла информация, что Вербинская Прасковья Ивановна, шестидесяти трех лет от роду, обладала стихийным (природным) магическим даром по самой нижней планке, на текущий момент пенсионерка, а в прошлом почетная работница районной библиотеки, на учете не состояла, ни в чем предосудительном соседями не замечена и ещё десяток фраз, характеризующих её, как исключительно положительного персонажа. Сын, Вербинский Анатолий Борисович, тридцати семи лет от роду, с детства состоял на учете у невролога, психиатра, а потом и нарколога. Клинически подтвержденная шизофрения, но в легкой форме, для общественности безопасен. Ежегодно проходил курс лечения в психоневрологическом диспансере, отзывы врачей положительные.

В общем, тишь да гладь…

Только домик кто-то взорвал.

Не иначе, как сущи!

Скривившись, старательно запомнила обоих подозреваемых в лицо, после чего убрала бумаги обратно в папку, а папку - в конверт. Конверт в тумбочку.

Перед сном дочитала романчик, окончательно разгружая голову, порадовалась за героев, которые несмотря на все козни врагов и житейские невзгоды обрели своё счастье, и спокойно уснула, но лишь для того, чтобы отправиться в восточную часть города и воплотить одну свою задумку.

Слова Волконского о том, что мне необходима другая одежда, запали в душу, да и в романе я прочла одну любопытную идею, где как раз шла отсылка к древним сказаниям и былинным богатырям, так что решила осмотреться на месте и найти соответствующий наряд… Монахини.

Только не простой монахини, а из профильного монастыря. Был один такой в Рязани, как раз женский. Назывался он Свято-Преображенский монастырь святой великомученицы-лекарки Агафьи. Еще до того, как я нашла Апраксину, я из любопытства посещала этот монастырь вместе с экскурсоводом и знала, что Агафья была одаренной, причем до пострига ещё и аристократкой из боярского рода Зотовых, но когда её жениха убили на поле брани, причем согласно легенде он пролежал там без помощи больше суток и был ещё жив, то ушла сначала в глухой траур, а потом и вовсе в монастырь.

При этом именно христианской религии в данном мире не было, а было почитание стихий и единого космического разума, создавшего всё сущее. А ещё были монастыри и храмы. Как одно сочеталось с другим, я пока слабо понимала, просто принимая, как данность.

В общем, ушла Агафья в монастырь, приняв постриг и аскезу, но в то же время стала помогать всем больным и страждущим, а ещё собрала вокруг себя единомышленниц из одаренных вдов и под конец жизни создала полноценную организацию наподобие “Красного креста”, выезжая на поля сражений и оказывая медицинскую помощь раненым, причем всем без разбору - и своим, и чужим.

За что и поплатилась - была взята в плен австрийцами, жестоко замучена и убита.

Это если вкратце.

Как уж там было дело в реальности, мы уже вряд ли узнаем, но на текущий день её причислили к лику святых великомучениц и уже не первую сотню лет монастырь, где она приняла постриг, носит её имя, а монахини оказывают посильную помощь всем обратившимся, вне зависимости от социального положения. К сожалению, особо одаренных среди них нет и это скорее знахарки, чем полноценные целительницы, но именно монахинь этого монастыря по старой традиции называют “лекарками”.

Так почему бы и мне не стать такой лекаркой? Целительского дара у меня больше нет, но людям-то я помогаю! Тем более форма у них ну очень узнаваемая: белая сутана в пол с широкими рукавами, под ней водолазка с высокой горловиной и облегающими рукавами до запястий, на голове платок, закрывающий волосы до середины спины, а поверх платка - монашеская шапочка “клобук”.

И именно на нем универсальный международный знак “красный крест”.

Себе я планировала создать ещё и медицинскую маску, которая бы закрывала нижнюю половину лица, не позволяющая увидеть подробности самым глазастым. Жаль, конечно, менять платье на всё это, но безопасность важнее. И так засветилась уже не раз. Вечно везти не может.

Благодаря тому, что монастырь был открыт для посетителей круглосуточно и в правой пристройке работал фельдшерский пункт, мне не составило особого труда внимательно изучить дежурную лекарку и воссоздать её одеяние на себе от и до. Благо женщина была неодаренной и не могла меня видеть, а защитных артефактов против потустороннего в этом месте не было.

Дольше всего я мучилась с медицинской маской, но к концу часа справилась и с этой задачей. Теперь требовалось понять, как я выгляжу со стороны, да и подкрепиться бы не мешало - преображение отняло на удивление много сил, так что я снова отправилась на седьмую заставу, но увы, Волконский спал, а новых разрывов до утра не произошло.

Тем не менее я всё равно вернулась в его комнату в районе шести, увидела, что мужчина уже не спит, но пока сидит на кровати и хмуро изучает телефон, так что смело подплыла ближе… И резко замерла, когда он вскинул руку в моем направлении.

И не просто руку, а со сгустком сырой силы.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я с опаской, он с изумлением. Для верности медленно подняла свои руки в жесте “сдаюсь”, а он недоверчиво выдохнул:

– Лиза?

Кивнула. Я бы и словами сказала, но была в маске, так что губ он моих всё равно не увидит.

Судя по тому, как Волконский нахмурился, верить мне он не спешил, но всё равно поднялся, бесстыже давая понять, что спит в одних облегающих трусах, и пока подходил, я буквально пожирала его взглядом, не в силах не признать, что фигура у него изумительная.

Идеальные пропорции, ни одной лишней жиринки. Каждая мышца четко прорисована, а эти венки на руках… Боже мой, само совершенство!

Искренне радуясь, что он не видит моего дебильноватого выражения лица и вряд ли понимает, отчего так восторженно блестят мои глаза, почему-то вздрогнула, когда он заговорил:

– Можешь снять маску?

Тут же посмотрела ему в глаза, на секунду замешкалась, но потом сообразила, что к чему и как, и приспустила маску ниже подбородка. К счастью, моя призрачность это позволяла.

– И впрямь ты, - хмыкнул всё ещё с долей недоверия. - Неплохой маскарад. В нем тебя точно никто не признает. Значит, лекарка? Почему именно лекарка?

– Я тоже помогаю людям, - пожала плечами, решив не вдаваться в подробности. - И это объясняет медицинскую маску на лице.

– Логично.

Задумчиво потерев подбородок, который оброс щетиной ещё сильнее, Волконский поморщился, словно только сейчас заметил, что не брился уже который день, обошел меня по кругу, вернулся на место, чтобы видеть моё лицо, и одобрительно кивнул.

– Да, отличный образ, цельный. Ты по делу зашла или… так? Соскучилась?

И с ехидцей прищурился.

Конечно по делу!

Радуясь, что призраки не краснеют, лишь поджала губы, а потом ответила:

– Хотела, чтобы ты посмотрел, как я выгляжу. Я не отражаюсь в зеркале и не вижу себя со стороны. Беспокоилась, чтобы образ получился достоверным.

– Образ получился безупречным, - польстил мне некромант. - И отсылка тоже грамотная. О лекарках у людей уже давно сложилось стабильное положительное мнение, так что, если примелькаешься, то и новая легенда родится всем на пользу. Можешь, кстати, на первую и шестую заставу сходить? Пару ночей назад у них было слишком горячо, людей катастрофически не хватает. Свежее пополнение обещают только к концу недели, а ты сама наверняка видела, нам тут не до отдыха. Там, конечно, полегче, чем у нас, но тоже бывает напряженно, особенно под утро.

Удивилась, конечно (он так в меня верит?), но глупых вопросов задавать не стала, а просто кивнула.

– Хорошо, помогу им. Можешь показать на карте конкретные точки, чтобы я не ошиблась? В глобале относительно подробно описана только седьмая застава.

– Конечно.

Вернувшись к кровати, где оставил свой смартфон, Волконский открыл карту района и указал две точки. К сожалению, не очень удачно расположенные относительно друг друга - одна намного севернее, а вторая, наоборот - южнее.

Тем не менее запомнила обе, не без интереса расспросила о периодичности возникновения разрывов, способностях местных магов, визоров и ружьях… Расспросила бы и больше, но в дверь Волконского постучали, и он, мельком глянув на время, чертыхнулся и вполголоса произнес для меня:

– Извини, опаздываю на утреннюю планерку. Созвонимся позже, хорошо? Или приходи, как уснешь, я сегодня дежурю в ночь, расскажу всё остальное.

– Приду, - заверила его и, немного неловко улыбнувшись из-за невозможности дотронуться, поблагодарила: - Спасибо, что помогаешь. Мне это очень важно. До вечера, пока.

Не забыв вернуть масочку на лицо, я помчалась обратно в клинику. Время было уже восьмой час, не стоило лишний раз нервировать присматривающий за мной медперсонал.