Лекарка. Призрачная тайна - 1

Глава 14

К сожалению, до утра было ещё не особо близко - часа полтора, так что сразу в тело нырять не стоило, но я быстро придумала себе занятие и посетила ближайшую больницу для простолюдинов. Стараясь не думать о том, что клиника и больница - это небо и земля местного МинЗдрава, я вдумчиво прошлась по палатам, отмечая для себя ряд нюансов, затем заглянула в подвал, где без заминки и жалости уничтожила три проклятых души, услышав “треньк” из реанимации, проводила взглядом в последний путь мужчину-сердечника, который не задержался в этом бренном мире, и только потом отправилась в клинику.

Утро прошло, как обычно.

Я привела себя в порядок и позавтракала, полежала под капельницей, радуясь, что сиделка больше не сидит в палате безвылазно, а заходит ко мне днем лишь по необходимости, а потом спокойно вышла в коридор к постовой медсестре и уточнила, может ли принять меня дядя. Как-никак официально лечащий врач, а видела я его лишь раз.

Сегодня на посту сидела очаровательная рыженькая Варенька, которая торопливо заверила меня, что сейчас же всё узнает, и при мне взялась за стационарный телефон, чтобы позвонить в приемную. Там сначала попала на секретаря, но в два счета объяснила свою проблему, а затем так же любезно пощебетала и непосредственно с Апраксиным, под конец сосредоточенно кивнув, хотя собеседник её не видел.

А мне сообщила:

– Геннадий Трофимович сейчас поднимется к вам сам. Елизавета Андреевна, пожалуйста, вернитесь в палату.

Удивилась, конечно, но спорить не стала. Прошло от силы минут семь, когда в дверь формально стукнули и вошел дядя, причем не просто в деловом костюме, а накинув поверх него халат.

– Лизонька, доброе утро. Ты хотела меня видеть?

– Да, доброе утро.

Улыбнулась ему тоже, старательно вспоминая, как мы общались раньше, но ничего толкового в голову не шло. В прошлом году, когда Апраксина проходила тут практику, у них сложилось исключительно деловое общение “начальник-подчиненная”, причем дядя не делал скидку на родство, так что сейчас меня немного сбивало с толку его чересчур ласковое обращение.

Как в детстве.

– Скажите, как долго я тут ещё пробуду?

– Не терпится на волю? - понятливо усмехнулся целитель. - А сама как думаешь?

Неожиданно в памяти всплыл похожий эпизод, причем далеко не один, когда дядя отвечал вопросом на вопрос и Лизе приходилось тщательно обдумывать ответ, ведь дело касалось именно диагнозов и лечения.

– Я здорова, - произнесла уверенно. - Набор веса стабилен, динамика четко положительная, без срывов. Диета для набора веса, физические нагрузки, массаж - всё это не предполагает дальнейшей госпитализации.

Подумала ещё и уточнила:

– Каковы результаты анализов?

– Неоднозначные, - качнул головой дядя, до этого успевший пару раз одобрительно кивнуть. - Материнство категорически не рекомендую как минимум ближайший год, а дальше необходимо новое обследование. Сон желательно под наблюдением. Во избежание. Ну а с даром… - поморщился, - сама знаешь.

– Выжжен, - констатировала, даже не пытаясь сделать вид, что расстроена. Тут же поняла, что зря так спокойна, потому что в глазах дяди промелькнуло недоумение, и потупилась, сцепив пальцы, чтобы показать, что на самом деле старательно прячу боль. - Зато жива. Так что? Выпишите?

– Если настаиваешь, - не стал упрямиться Апраксин. - Ты всё сказала верно. Если обещаешь выполнять врачебные рекомендации от и до, то не вижу причин удерживать тебя силой. Ты мне вот только что скажи… Что у тебя с Бестужевым? Неужели люб?

Ме-едленно-медленно мои брови полезли на лоб, а дядя сдавленно крякнул, сообразив, что попал пальцем в небо, и развел руками.

– Ну а что я думать должен? Каждый день тебя навещает!

– Мы просто общаемся, - промямлила, сама прекрасно слыша, как неубедительно это прозвучало. Черт! Вот так и палятся.

– Вот и хорошо, - поспешил согласиться дядя. - Ты всё-таки Апраксина, а не простолюдинка с улицы.

Натянуто улыбнулась, понимая, что в данном случае лучше согласиться. И тут кое-что вспомнила:

– Геннадий Трофимович, скажите, а это правда, что Алешенька разорвал помолвку?

Досадливо поморщившись, мужчина кивнул. Но тут же строго заметил:

– Не вздумай грустить. Читал я экспертное заключение следователя. В то время, пока вы с Каменским щит держали, а Разумовский и Татищев тварь прочь отваживали, этот подлец даже МЧС вызвать не удосужился. Звонок был сделан с трех телефонов, но только не с его. Мерзавец и подлец! Даром что Нарышкин! Мелкая душонка.

С трудом вспомнив, что Разумовский и Татищев - это Тимур и Никита, не могла не спросить:

– Как они? Ребята.

Дядя снова помрачнел и качнул головой.

– Погибли, Лизонька. Все трое. Но, благодаря вам, живы остальные. Земля им пухом.

Мы скорбно помолчали, отдавая память погибшим парням, которые были гораздо более достойны жить, чем тот же Нарышкин, а потом Апраксин скупо улыбнулся и кивнул.

– Пойду подготовлю документы на выписку и врачебные рекомендации, да позвоню в особняк твоих родителей, чтобы за тобой прислали машину. Или задержаться хочешь?

– О, нет, - покачала головой, позволяя себе смешок. - У вас тут уютно, спору нет, но я уже хочу хотя бы глазком взглянуть на лето, пока оно совсем не кончилось.

– Вот и договорились, - подытожил целитель. - Вели пока сиделке собрать твои вещи, отправлю её к тебе.

Дядя ушел, а я первым делом вынула из тумбочки конверт, в котором лежала папка с документами по делу ведьмы, и только потом заставила себя сесть на кровать, не трогая более ничего.

Нельзя-с. Не по-аристократски это.

Зато подошедшая буквально через несколько минут Лидия сходу развила бурную деятельность и, посоветовав надеть на улицу славное голубое платье в крупную клетку (к нему шляпку, чулки, туфельки на невысоком каблуке, и неизменные кожаные перчатки), собрала мои вещи по двум чемоданам, которые ждали своего часа на верхней полке шкафа. Пока женщина отходила в ванную комнату за моей зубной щеткой, я сама сунула в ближайший чемодан конверт, прикрыв блузкой, и вернулась обратно на кровать, прихватив лишь сумочку, куда отправился телефон.

Минут через сорок подошел дядя с документами и рецептами, подробно рассказал всё, что было написано в них (о диете и иных рекомендациях), пропустил в палату шофера Апраксиных, который поднялся за моими чемоданами, и вниз мы спустились втроём.

Машину за мной прислали одну из тех, на которых по городу ездила матушка - некий гибрид волги и мерседеса, но очень и очень стильный, особенно кремовый цвет. В отличие от известного мне по прошлой жизни отечественного автопрома, в этой России машины делать умели и, сев на заднее кожаное сидение, я с интересом осмотрелась, подмечая такие дорогостоящие нюансы, как отделку красным деревом в ряде деталей, отполированный до блеска металл, безупречную чистоту самой машины и идеально сидящую форму на молодом шофере, которого звали Прохор.

Мужчине было к тридцати, широкоплечий и даже мускулистый, но с простецким лицом деревенского парня и задорными веснушками. Фуражка придавала ему едва ли процент солидности, как и смешные соломенные усы, но я старательно делала вид, что всё в порядке и вообще, я тут барышня. А он холоп. Ни меньше, ни больше.

Мы уже подъезжали к особняку Апраксиных, когда зазвонил мой телефон, высветив одного из двух известных мне абонентов, и я сразу взяла трубку.

– Алло.

– День добрый, Лиза.

– Привет, - отозвалась немного легкомысленно и сразу сообщила: - Меня выписали, я еду домой. Уже подъезжаем. Давай чуть позже наберу, сейчас не очень удобно разговаривать. Хорошо?

– Конечно, - не стал возражать Волконский. - Буду ждать.

Сбросив вызов и убрав телефон обратно в сумочку, я заметила в зеркале заднего вида внимательный взгляд шофера, который наверняка был не прочь погреть уши, но сделала вид, что меня это не волнует. Буквально через пару минут Прохор остановился четко напротив парадного крыльца, где нашего прибытия уже дожидался лакей, так что мне мгновенно открыли дверь и подали руку, помогая выйти.

И вот казалось бы, все мы люди… Но нет.

Я барышня, графская дочка, а они холопы.

Немного нервничая, но в целом радуясь, что память тела не подводит, да и я успела вспомнить многое из того, что было для Апраксиной естественным, а для меня до сих пор диким, я вошла в дом, не забыв распорядиться, чтобы чемоданы отнесли в мои комнаты, небрежно кивнула дворецкому Лаврентию, который поприветствовал меня в том числе поклоном, и поинтересовалась:

– А где маменька с папенькой?

– Батюшка ваш, Андрей Трофимович, в поместье, а матушка Евдокия Афанасьевна с младшей сестрой, Екатериной Андреевной, в гостях у Нарышкиных.

– У Нарышкиных? - нахмурилась. - Это ещё зачем?

Я видела, Лаврентий подозрительно мнется, вроде бы и желая высказаться, но в то же время… не желая.

– Лавр? - приподняла брови, добавив в тон грозных ноток, какими любила пользоваться Лизонька Апраксина, чтобы подчеркнуть свою значимость и власть. - Что я должна знать?

С досадой поджав губы, мужчина опустил глаза в пол и тихо, но отчетливо произнес:

– Есть подозрения, что Алексей Петрович будет свататься к Екатерине Андреевне.

– Вот как… - Не зная пока, как реагировать на эту не самую приятную новость, поджала губы, а потом и вовсе скривилась. - Ясно. Ладно, не моя печаль. Что на обед?

Мигом оживившись, Лаврентий сообщил, что на обед у нас сплошные изыски, причем обедать я буду в одиночестве - близнецы в Москве, папенька изволит отдыхать за городом, а маменька с сестрицей в гостях. Как бы не до самого вечера. Ольга с малышами тоже перебралась в усадьбу - лето стояло жаркое, в городе было душно. Коленька на обед редко заезжал, предпочитая трапезничать в ресторанчике рядом с офисом, так что придется мне сегодня давиться форелью под сливочным соусом в одиночестве.

Бедная я, бедная!

Стараясь не фыркать и улыбаться как можно незаметнее, я распорядилась накрыть обед в малой столовой, а сама прошла наверх, в свои комнаты. Всего их было четыре и все мои от и до: сначала гостиная, куда я могла запросто пригласить подружек и даже жениха, если таковой имелся. Затем спальня и уже из неё можно было пройти в роскошную гардеробную и вместительный санузел. Все до единой комнаты были большими, со свежим ремонтом и обставлены условно антикварной мебелью (на мой пролетарский взгляд), но я уже была тут совсем недавно, да и память подключилась, так что ничего не перепутала и нигде не заблудилась.

Особых планов на день у меня сегодня больше не было, так что я спокойно переоделась в легкомысленное розовое платье, предназначенное именно для дома, сняла чулки и шляпку, сменила уличные туфельки на домашние и, пользуясь тем, что горничная Марфуша отвлеклась, вынула из чемодана конверт с документами и убрала в секретер, который тоже стоял в гардеробной, храня в себе ряд самых разных документов, книг и даже учебников, оставшихся после учебы.

До обеда оставалось ещё минут тридцать, так что я вышла в спальню и, отметив, что кроме кровати в ней стоит и кресло у окна с низким, но широким подоконником, с которого очень удобно любоваться внутренним двориком, я устроилась именно на подоконнике, и набрала Волконского.

Взял сразу.

– Я дома, - произнесла с улыбкой, пускай он этого и не видел, при этом ощущая определенную неловкость.

– Очень рад, - предельно серьезно заверил меня Константин. - Значит ли это, что я могу пригласить тебя уже в ресторан?

– М-м…

Так и хотелось ляпнуть “где связь?”, но я напрягла свои извилины и вспомнила, что для ресторана нужна одежда посолиднее, чем просто уличное платье. И этой одежды не было в клинике, но она есть у меня дома. Наверное.

– Давай начнем с кафе, - ответила всё же немного скованно. - Боюсь, память меня ещё немного подводит. Не хочу привлекать к себе лишнее внимание, а это обязательно случится, когда нас увидят вместе. Особенно в ресторане.

– Не хочешь огласки наших отношений? - В тоне некроманта послышалось недовольство.

Отношений? У нас есть отношения???

– Ваша светлость, мы не в отношениях, - не удержалась от резкой отповеди, причем пользуясь именно памятью Апраксиной. - И наше с вами деловое сотрудничество никакого отношения к вашему предложению не имеет!

– Не начинай. - Я буквально увидела, как он поморщился. - Лиза, опять отмораживаешься. Нормально же общались. Кафе, так кафе. Заеду за тобой завтра в пять. Хочешь сама выбрать место или положишься на мой вкус?

– На твой, - ответила неохотно, и сама понимая, что эти вспышки неуместного аристократизма меня не красят.

– Спасибо, - мягко поблагодарил некромант. - Ждать тебя сегодня на заставе?

– Постараюсь, но не обещаю, - ответила уклончиво, потому что хотела поискать ведьму. - Ты дежуришь?

– Нет, но могу подмениться в дежурке. Заодно поучим язык жестов.

Заманчиво.

Тщательно всё обдумав, решилась:

– Ближе к утру, хорошо?

– Буду ждать. - И снова я расслышала в его тоне множество эмоций, на этот раз удовлетворенных. - До встречи, Лиза. Был очень рад услышать твой голос.

Зазвучали короткие гудки, а я, сначала смерив трубку подозрительным взглядом, лишь потом нажала “отбой” и убрала в карман платья.

Чем дальше, тем сильнее я не понимала Волконского, а заодно и себя. Знаю же, что опасно доверяться совершенно постороннему человеку, а сама веду себя с ним, словно мы уже тысячу лет знакомы и живем душа в душу. Вот только… Мне и правда кажется, что мы тысячу лет знакомы!

Мне с ним легко. Ну, преимущественно. Он понимает меня! И не осуждает. Помогает, черт возьми! Заботится!

А мне так этого не хватает…

Рвано выдохнув, удивилась вновь звонящему телефону, но увидев номер, тут же взяла.

– Алло?

– Добрый день, Елизавета Андреевна, - вежливо поздоровался со мной Бестужев. - Слышал, вас уже выписали? А не рано?

– Здравствуйте, Егор Иванович, - улыбнулась тепло. - Нет, не рано. Я прекрасно себя чувствую, сами же знаете. Да и лечение моё уже не стационарное по большому счету. Дядюшка согласился, что дома мне будет лучше. А вы что-то хотели?

– Да, книги. Помните, обещал вам найти информацию о призраках? Знакомые прислал мне две занимательных книги, я бы хотел передать их вам. Скажите, как будет лучше это сделать? Я могу подъехать прямо сейчас.

– О, здорово! - Я аж с подоконника подскочила. - Я в городском особняке. Можете подъехать сюда. Заодно отобедаем вместе. Вы ведь не против?

Бестужев странно кашлянул, словно смутился моего напора, а потом, кажется, попытался подобрать слова для отказа:

– Елизавета Андреевна, милая, я бы не хотел, чтобы о нас с вами поползли досужие сплетни. Всё же я уже не молод, а вы очаровательная девушка… Надеюсь, вы… Не слишком заинтересованы в дальнейшем близком общении?

Это он так аккуратно уточняет, не влюбилась ли я?

– Егор Иванович, вы меня поражаете, - цокнула. - Я к вам со всей душой, как к другу… Ну что за глупые мысли? И дядя ерунду намекал, и вы. Неужели и вы считаете, что между мужчиной и женщиной не может быть просто дружбы? Да даже если и не дружбы, то просто делового сотрудничества! Выгодного обеим сторонам, между прочим!

На том конце вышла серьезная заминка, но потом Бестужев не без облегчения произнес:

– Простите великодушно, Елизавета Андреевна. Просто был в моей жизни схожий… неловкий эпизод. Дружбой вашей я искренне дорожу, даже не сомневайтесь. Подъеду к вашему дому минут через двадцать, но на обед не останусь, простите. Дела.

Подозревая, что это лишь отговорка, тем не менее не стала настаивать.

Мы завершили разговор и я, для верности пройдясь по всем своим комнатам контрольный раз, уточнила у Марфуши.

– А где мой старый телефон? Хочу переписать с него телефонную книгу.

– Простите, барышня, не знаю, - развела руками молодая девушка. Симпатичная, но не более. Скорее милая простушка, прекрасно знающая своё место и обязанности. - Вы лучше у Лаврентия спросите, он всё-всё знает.

И то верно.