Приключения ведьмы Мирославы

ГЛАВА 3. КОШМАРНЫЕ СНЫ ЖЕМЧУЖНОГО ОЗЕРА

Черна летняя ночь. Живая, теплая, волшебная…

Я сидела на крылечке своего домика и наслаждалась трелью цикад и резвым танцем светлячков вокруг масляного фонаря. Мягкий ветерок обнимал мои плечи и путался в волосах. Вдохнув поглубже, я ощутила аромат хвои, что действовал на меня успокаивающе.

Спокойствие… Умиротворение…

Вот уже несколько недель я наслаждаюсь покоем и уединением. Дуб Дубович лично позаботился о моем благополучие, оградив ведьминский домик защитным кругом. Люд просто терялся в лесу в поисках моего домика, путал тропы и овраги, но пути найти был не способен. Особое сильное волшебство оберегало меня, пока сила во мне восстанавливалась.

Лишь изредка Клавдий оставлял дом и отправлялся в окрестности, дабы узнать, что нового произошло.

— Кааррр… Месяц кровью обливается… — нарушил мой покой мудрый ворон. — Быть беде…

Клавдий мягко опустился на мое плечо, прикрыв черные глаза.

— Что? — нахмурилась я и осмотрела небосвод в поисках страшной приметы.

Увы, но в это мгновение ночной светила скрылся от меня за высокими кронами деревьев.

— Шла бы ты спать, Мирославушка… — вздохнул домовой за моей спиной, — ведь слаба еще.

Вот тут я бы оспорила. Сила во мне с каждым часом прибавлялась. Ведь для ведьмы главное в единение с родным местом вступить, а там и беда не беда. Но артачиться я не стала. Да и как себе подобное позволить, зная сколько мои друзья — помощники вытерпели, сколько сотворили…

Еще раз взглянув на небосвод и не застав месяца, я вошла в дом. Осип Никифорович тот час запер двери и поспешил затворить ставни окон.

— Зачем? — удивилась я.

— Чую бурю, — тихо буркнул он и скрылся за печкой.

«Ух» — мысленно позвала я своего призрачного любимца.

«Ууухх» — разнеслось в моей голове.

«Не улетай из дома сегодня» — велела я.

Настораживала меня ситуация. Домовой и ворон не просто так беду предсказывают… Они жизнью умудренные и не то повидали. Но вот вопрос: почему же я ничего не чувствую?

— Не торрропись… — будто прочитав мои мысли, заметил Клавдий. — Верррнется ведьминское чутье… Вррремя нужно.

Я кивнула и пригорюнилась. Как же тяжело мне было ждать полного восстановления сил.

Эх… даже совестно стало, что когда-то меня моя суть отталкивала и пугала. Зато теперь, словно заново учусь ходить…

Я присела на краешек кровати и позволила огоньку свечи очистить мои думы. Он, своим медленным танцем, завлекал и удерживал мой разум, выжигая все тягостные мысли.

Чего уж сетовать… Что было, то было. И не за просто так я свой резерв опустошила. Никто бы с демоном иначе справится не смог! Правда, сама я тогда не понимала, что творю. Три дня Дуб Дубович меня в своем сердце сохранял, три ночи мой разум удерживал и не позволял за черную грань опускаться. А потом, как беда миновала, к дому вернул. Тут уж Осип Никифорович, Клавдий и Ух моим здоровьем обеспокоились. Домовой отвары разные готовил, Клавдий обереги да амулеты подносил, а сыч ниточки сознания моего крепко-крепко удерживал, призывал и не позволял затеряться в неизвестной пустоте.

Стряхнув с себя печаль, я приготовилась ко сну и улеглась в кровать.

«Утро вечера мудренее!» — убедила я себя, забываясь сном.

Чернота! Ничего не вижу…

Воздух… Тяжелый, густой… Каждый вдох дается мне с большим трудом. И чем больше я вдыхаю, тем противнее становится. Нос и гортань щиплет, а на языке усиливается вкус болотной воды.

Необычные звуки — всплески воды, хрипы и легкий гул, настораживают.

— Что происходит? — хочу задать я вопрос, но ничего не происходит. Я губ разомкнуть не могу.

«Ух» — мысленно зову я, но отчаянно не слышу отклика сыча.

Паника медленно овладевала сознанием.

Я крепко зажмурилась, до легкого покалывания век и резко распахнула глаза. Ничего… Ничего не изменилось!

Вдруг, откуда ни возьмись, пространство прорезала легкая мелодия, словно легкий напев русалки. Он успокаивал и увлекал, обещал свободу и наслаждение.

Я расслабилась и потянулась вперед, за красивыми звуками…

— КАРРРРР…

— Пррросыпайся! КАРРР!

Клавдий громко кричал и хлопал крыльями по моим щекам.

— Что?.. Что случилось? — растерялась я спросонья.

— Беда прррришла, — ответил Клавдий и уселся в изголовье кровати.

— Я не понимаю, — покачала я головой и села на кровати, спуская ноги на студеный пол.

— Пррррислушайся, — недовольно велел ворон.

Я послушно выполнила приказ, но ничего не услышала.

Бросив на Клавдия вопросительный взгляд, я напоролось на неприятный упрек.

— Домовой твой… Сдуру бесится убогий!

Я рванула в главную комнату, к печке, но Осипа Никифоровича сразу не приметила. Видать глубоко забился, бедолага. Упав на четвереньки я начала подзывать домашнего духа, а он лишь всхлипывал и ругался.

— Выманивай, — подсказал ворон.

Быстро отыскав крынку с простоквашей, я уселась у печи и начала приговаривать:

— Откушай, Осип Никифорович, сколь хочешь!.. Откушай, Осип Никифорович, сколь хочешь!.. Откушай, Осип Никифорович, сколь хочешь!

Не сразу, но домовой все же выбрался из-за печи и резко выхватил у меня угощение.

От моего взгляда не укрылось, что дух не просто печалится, а настоящий ужас одолевает его. Глаза горят, руки трясутся, и губы то и дело обнажают гневный оскал.

— Осип Никифорович, что творится с тобой? — тихо спросила я.

В ответ домовой зарычал на меня и клацнул зубами.

Такое я впервые в своей жизни видела. Чтобы домовой на хозяев кидался… Не бывало у нас подобного!

— Клавдий, что делать? — беспомощно обратилась я к ворону.

— Снотворррррную настойку тащи, да ту, что по-крррррепче, — помог мне Клавдий.

Я быстро выудила из «рабочего» буфета склянку со спиртовой настойкой из валерианы, мяты и тимьяна. Налила немного темной жидкости в блюдце и поставила рядом с Осипом Никифоровичем.

Домовой поначалу не желал отрываться от любимой простокваши, но уловив пряный аромат травяной настойки, взбудоражился и обратил внимание на новое угощение.

— Отпей, домовой дух, сделай милость, — негромко попросила я.

Словно злобный щенок, домовой кинулся к блюдцу и начала лакать настойку.

Через несколько минут Осип Никифорович крепко уснул, громко похрапывая.

Облегченно выдохнув, я подняла домового на руки и положила его на печку, укутав лоскутным одеялком.

— Я ничего не понимаю, — обратилась я к ворону.

— Крррасный месяц — верррный прррризнак беды. Заканчивай хворррать, девочка…

Всю ночь я промаялась без сна. Утро и день посвятила ведьминской книге, изредка проверяя сон домового. Только к ужину Осип Никифорович открыл глаза и недовольно закряхтел.

— Ох, хуууудо мне… — завыл домовой. — Ох, не радостно…

— Осип Никифорович, что же с тобой делается? — беспокоилась я.

— Ррррр… — зарычал домовой дух.

Я в ужасе отшатнулась. Подобное поведение домового опасно. Они ловко могут уморить, покалечить и даже… убить домочадцев.

Осип Никифорович слез с печки и залез за нее. Только охи, вздохи и ругательства тихо разносились по комнате.

— Клавдий, как ты думаешь, что нашего Осипа Никифоровича гнетет?

— Каррр… духи не стабильны, — ответил ворон.

— Но не домовые. Они же «ручными» считаются, постоянно с людьми обитают.

— А ты на дррррругих духов посмотри… — посоветовал Клавдий.

Других?

«Ух!» — тут же позвала я сыча мысленно.

Удивительно, но мой любимец не отозвался.

«Ух, где же ты?» — не на шутку разволновалась я.

«Уууу…» — легкий отклик сыча, словно издали.

— Не пррррилетит… Каррр… Сил не хватит…

Я сильно ударила рукой по столу. Вся ситуация меня начинала злить. Не люблю, когда я что-то не понимаю, а сейчас я вообще ничего не понимаю.

— Думай, Миррра, — с усмешкой произнес Клавдий, — рррассуждай!

Я присела на табурет у стола и серьезно задумалась.

— Что я знаю? — вслух рассуждала я. — Я знаю, что духи вокруг страдают. Причин этому может быть масса…

— Каррр… — согласился со мной ворон.

— Не густо… — вздохнула я. — Что еще?! Еще странный сон. В сон ведьмы влезть не так просто… У нас разум иначе защищается от какого либо воздействия. А значит сила должна быть не простой.

— Каррр…

— Красный месяц…

— Каррр…

— И что в итоге? А ничего! — зло выкрикнула я. — Кажется, пора доставать бабушкино секретное орудие.

— А спррравишься? — насторожился Клавдий.

— Справлюсь! Сил поднакопила, знаний хватает, — вздохнула я и полезла в погреб. Там, среди различной снеди из овощей и ягод, среди пучков травы и прочих запасов, стоял заговоренный сундучок. Красивый такой, из дерева с замысловатой резьбой. Его бабуле сам Дуб Дубович презентовал. Покровитель свою ветвь дал, а Леший поделку соорудил. Бабушка подарок ценила и поясками с обережной вышивкой украсила. Помню, мой любопытный нос все норовил узнать, что хранится в такой красоте, но бабуля строго настрого запрещала это.

До поры до времени скрывала она свое секретное орудие, а как с силой я управилась, так и показала все. Три сильнейших артефакта, которые передавались в нашей семье из поколения в поколение и берегли, как зеницу ока.

Отыскав сундучок, в дальнем углу холодного погреба, я смахнула с него пыль. Уж сколько лет он тут хранится, а все как новый.

Вылезла я в комнату, расположила поклажу на столе и побежала в спальню — переодеваться. Обряд мне непростой предстоял, поэтому и подготовиться нужно было основательно.

Домашнее платье сменила на длинную белую рубаху (как символ чистоты и готовности принять новые знания) и необычный фиолетовый сарафан. Такой сарафан был редкостью, и не каждая мастерица была способна его сотворить. Сначала плотную ткань вымачивали три ночи в синем пигменте, а после целые сутки в красном. Старые мастерицы всегда читали наговор, чтобы окрас получился ровным и насыщенным. Подпоясалась я тонким ремешком с обережной вышивкой.

Волосы распустила из косы, так как они будут моим энергетическим проводником.

Когда я была собрана по всем правилам, вернулась к сундучку. Медленно провела пальцами по пояскам и, почувствовав тепло, развязала их. Подняв крышку, я в который раз восторженно осмотрела секретное орудие бабушки… мое секретное орудие.

Венок из сухих соцветий гвоздики. Некогда алые бутоны нынче имели бурый оттенок. Но благодаря заговору они не теряли своей формы, красоты и силы.

Гвоздика издавна считалась помощницей ведьм и ведьмаков. Она помогает концентрировать внимание на важном, не отвлекаясь на второстепенное. Развивает личные способности, укрепляет память и защищает от чужого влияния на разум.

Венок был простой: цветы, нанизанные на красную нить. Этой нитью был обмотан серебряный обруч. Несмотря на простоту, силой венок отличался неописуемой.

Подвеска из горного хрусталя, на красной нити. Этот камень был у любой ведьмы, так как множества ритуалов строились на этом непростом минерале. Прозрачный, словно льдинка амулет помогал увидеть сокрытое.

Кольцо из ольхи обостряет слух. Простое и невзрачное с виду колечко, выточенное из юного побега ольхи, позволяет услышать любой призыв, любое послание и вмешательство.

Союз этих амулетов являлся «Чувственным триумвиратом» и значительно усиливал способности и расширял возможности ведьмы. Такую силу принять и удержать было не просто. Поэтому использовать триумвират надлежало в исключительных случаях, когда знаний и умений ведьминских было недостаточно. Но была у него и негативная особенность — триумвират не принимал посторонних активных снадобий и амулетов. Когда бабушка обучала меня, я поспешила разузнать, чем же опасна подобная связь.

«Она разрушительна для всего живого, и в первую очередь для самой ведьмы!» — строго ответила мне наставница. После этого она стребовала с меня обещания, аккуратно обращаться с амулетами и не злоупотреблять их помощью.

Только с защитными оберегами чувственный триумвират взаимодействовал ровно.

Обрядив себя в венок, подвеску и кольцо, я вышла на улицу. Солнышко уже стремилось закатиться за горизонт. Юный беспокойный месяц уже поднимался на небесный пьедестал, зазывая к себе звездную свиту.

Лес постепенно сменялся, прощаясь с дневными жителями и здороваясь с ночными.

Я выбрала небольшую полянку, недалеко от своего домика, за гранью защитного круга Дуба Дубовича. Усевшись поудобнее, я несколько раз выдохнула и закрыла глаза. Легкий ветерок тут же окружил меня в свой кокон отрезая от окружающего мира. Я расслабилась, освободила свою внутреннюю энергию и направила ее в амулеты. По телу разливалось приятное тепло могущества. Чем больше триумвират напитывался моей силой, тем ярче я чувствовала. Но это была лишь часть ритуала. Когда три амулета наполнились, я начала прясть энергетическую нить, используя природную кудель, и связывать ей амулеты. Дело было трудное и долгое, требовало неимоверной концентрации. Но венок из гвоздик уже дарил мне свою помощь, потому вскоре я справилась с задачей. Энергетический треугольник вспыхнул золотом, обозначая, что я все правильно сделала — активировала триумвират.

И стоило мне распахнуть глаза и высвободится из воздушного кокона, как я остро почувствовала новую силу.

Применив левитацию, я взлетела к кронам деревьев и осмотрелась. Сперва ничего особенного не приметила. Видела зеленые пылинки силы Лешего, что колдовал в лесу. Видела искорки красные и зеленые искорки в деревнях — это творили свою ворожбу домовые и банники. Видела несколько черных, белых и радужных столпов вдали, на утес Ведьминском — это другие ведьмы колдуют. Озеро испускало серебристые брызги — значит и там волшебство живет. Огненным златом горел Дуб Дубович.

Опустилась на землю, пригнулась и прислушалась. Все жило и двигалось вокруг меня, исполняя законы жизненного цикла. Насекомые, животные, птицы — их мелодия звучала гармонично и правильно. Прислушалась к ветру — к ночи он подустал и сейчас медленно шуршал, убаюкивая все вокруг. Обратилась к воде и… ВОТ ОНО! Новое, неправильное… Мой слух резала странная песнь, будто злой скрипач мучил палкой расстроенные струны.

Настроившись на нужный лад, я направилась по пути водных потоков. Туда, где с каждым звуком неприятная какофония становилась громче и ярче.

Я медленно маневрировала между деревьями, стараясь не упустить источник беспокойства. Чем дальше в лес я углублялась, тем отчетливее понимала, что подземные воды ведут меня к Жемчужному озеру.

Удивительный по красоте водоем был известен не только в окрестных деревнях, но и дальше. Истории об уникальном жемчуге, который достают с одна озера разлетаются по свету легендами. На самом деле в Жемчужном озере, в большинстве своем, добывают обычный пресноводный жемчуг. Но русалочки и людская молва сделали из «песчинки» огромную «жемчужину», обильно окружая ее таинственным «перламутром» с капелькой фантазии. К тому же жемчуг из Жемчужного озера не так просто поднять. Обычному любопытному это не по силе, так как дядюшка Водяной строго следить за своим богатством. Но есть шанс заслужить жемчуг или выторговать его у озерных обитателей.

Часто русалочки забавляются, привлекая добрых молодцев жемчужными поделками. Наивные мужчины жаждут получить для своих невест дорогой «волшебный» подарок и попадают в хитрые сети русалок. И, увы, не каждый после подобных забав домой возвращается…

Мы с бабушкой частенько выторговывали у дядюшки Водяного жемчуг, моллюсков или пустые раковины. Хоть он и был скрягой, но ведовское искусство уважал и различные снадобья частенько заказывал.

Но не все легенды были выдуманными…

Бабушка рассказывала мне, что раз в год, в озере рождается одна, совершенная, особенная жемчужина. Она наполнена огромной волшебной силой и по слухам способна исполнить любое желание. Ни одной живой душе, дядюшка Водяной не рассказывает об этих уникальных творениях и тщательно охраняет тайну их рождения.

Но однажды мне все-таки удалось посмотреть на «особенную» жемчужину одним глазком. Настал тогда мой восемнадцатый день рождения, и бабушка отправила меня к дядюшке Водяному на обучение…

— Пора, Мира, тебе приступать к новой главе нашего непростого мастерства — водным духам и их богатствам, — заявила мне бабушка.

— Хорошо, — послушно согласилась я.

С озерными обитателями я уже была знакома, а с русалочками даже подружилась.

— Вот, возьми эту банку, — бабушка поставила передо мной трехлитровую стеклянную банку с водой, в которое быстро мельтешили рыбные мальки.

— Зачем? — нахмурилась я.

— Отдашь эти богатства Водяному, попросишь взамен три урока. Больше не нужно, а на меньшее не соглашайся! Поняла?

Я кивнула.

— Пробудешь на озере три дня. В первый, выведаешь все о водяных духах. Дядюшка, получив подарок станет добрым, а как угостишь его моей наливкой, так еще и разговорчивым. Ты главное уши развесь, все внимательно выслушай и запомни!

— Поняла. А записать можно?

— Можешь и записать, но не перед Водяным. Опосля, перед сном, конспектик набросаешь, когда одна останешься.

— Ладно, — согласилась я. — Бабушка, а почему Водяного так эти рыбки обрадуют? У него же в озере их много…

— Это особые рыбки — зеркальные карпы. Наш Водяной давненько о них мечтает, вот я попросила твоих родителей их достать да нам переправить. Сам-то Водяной в город не явится.

Очередное упоминание о родителях скривило меня и бабушка поспешила вернуться к учебе:

— На второй день с русалочками беседу заведешь. Для них я у Лешего гребешки добыла.

— Мы же и так дружим…

— Дружба дружбой, с делом ее не мешай.

— А на третий день?

— А на третий, все о водных богатствах расспрашивай!

Бабушка собрала все подарки в большую корзину, уложила туда же еду, большое одеяло и маленькую подушечку, набитую можжевельником. Отдельно она вручила мне маленький мешочек со своими мазями и настойками.

— Бабуль, ты меня как на войну отправляешь, — усмехнулась я. Я же рядом буду, у озера… Несколько минут по небу и я дома.

— Разное случается, — хмуро заявила бабушка, — у ведьмы все должно быть под рукой!

Да, эту науку я до сих пор помню. Ведь в тот же день смогла на практике ее проверить…

Добиралась до озера я, как и всегда, по небу, применив левитацию. С неба я приметила странное движение у дальнего берега Жемчужного озера, как раз со стороны деревни Зверево. Странный плеск у самой кромки и резкие блики от солнечных лучей, что бились о чешуйки беспокойного хвоста русалки.

Что за игры они там устроили?

Я быстрее облетела озеро и осторожно опустилась на берег.

Какого же было мое удивление, когда я увидела неизвестного мужчину, что поймал в сети русалку, наполовину вытащил из воды и мучил ее. Громкие стоны бедной девушки разозлили меня.

— Ну что, нежить проклятая, — кричал мужик, нависая над русалкой, — нравится?!

Его резкое движение и стон сменяется криком боли.

— Всех вас изведу! Всех изувечу!

— Что же ты делаешь? — рявкнула я, не в силах совладать с эмоциями.

Мучитель резко повернулся ко мне, показывая нож, коим он ранил русалку. Маленькие капельки темно-бордового, почти черного, цвета стекали по серебристому лезвию.

— Что деваха? Топиться пришла? — усмехнулся мужик, сплевывая на землю. — Так я сейчас тебе такую порку устрою, что еще месяц сидеть не сможешь. Вали домой, к мамке!

Злость клокотала во мне, выпуская силу ведьминскую. Я применила левитацию к мужику и откинула его подальше от русалки. Моя жертва отлетала в дерево и со стоном сползла на землю.

Подбежав к русалочке, я оценила ее повреждения. Измученная озерная красавица тяжело дышала, сжимая изрезанные руки. Рядом с кровавыми полосами растекались жуткие ожоги.

«Каленое железо» — поняла я. Ведь только оно могло причинить русалкам подобные страдания.

Зарычав, я направилась в сторону изверга, что додумался искалечить русалку.

— Что ты там говорил ирод? — спросила я холодно. — Чтобы сидеть не могла? Так тому и быть! Только сидеть ты не сможешь… и поминать свою злость будешь месяцами.

Я схватила несколько прутьев ивы, что валялись неподалеку и применив к ним левитацию отправила пороть мучителя. Тонкие прутья не щадя себя стегали жертву по заду, даже ткань штанов разорвали. Когда царапин и ссадин было вровень с ранами русалки, я отозвала прутья и достала из корзинки солонку. Высыпав горсть соли на ладошку, я взмахнула рукой и отправила ветерком белые песчинки прямо на раненую кожу мужчины. Это не сравнится с теми ожогами, что терпит русалка, но усилит боль от порки.

Мужик вопил и ругался матами, но убежать не мог.

— Коль нападаешь, будь готов держать ответ! — высказала я.

После этого попросила ветер доставить мужика до дома. Сама же вернулась на помощь к русалке. При помощи осколка раковины разрезала сеть и освободила русалий хвост. Потом тщательно осмотрела раны, промыла их водой и начала лечить бабушкиными снадобьями и заговорами.

Чудодейственный бабушкин бальзам тогда быстро помог заживить порезы и ожоги. Уже на следующий день русалочка была почти здорова. Дядюшка Водяной мою помощь оценил больше всех подарков и отплатил щедро. Как раз в ту пору родилась та особенная жемчужинка. Она была цветная, будто переливалась оранжевыми и красными всполохами. Всех тайн и особенностей жемчужины мне не открыли, зато нарекли ее в мою честь — Славной Мирой.

Громкий стон вырвал меня из воспоминаний.

Я была уже близка к озеру, поэтому ускорилась. Беспокойство скручивалось в груди болезненным узлом, ведь в Жемчужном озере обитали мои друзья.

Стоны повторялись все чаще, а противные звуки буквально разрывали мою голову. Я не шла, а бежала вперед, не обращая внимания на препятствия.

Появившись на поляне я уже готовилась к битве в защиту друзей, но… То, что я увидела повергло меня в шок.

Русалки — удивительные существа. Они вне утрированной, на мой взгляд, классификации. Их причисляют к нежити, так как русалки — это девушки утопленницы. Но русалки живые, хоть и хладнокровные. Поэтому некоторые причисляют их к нечисти.

Я эту нелепую классификацию не терпела, поэтому никогда на ней не зацикливалась.

Как можно считать нежитью этих красивых существ. Красивые, длинные, густые, волнистые волосы. Безупречная бледная, почти прозрачная кожа. Красивая, пропорциональная фигурка. Чешуйчатый хвост, который переливается на солнышке всеми цветами радуги. А еще русалки обожают украшения. Их тщеславие и нрав превращает их в сорок, что стремятся нацепить на себя побольше блестящего и дорого. Надо заметить, что большинство жемчуга со дна Жемчужного озера красовалось на шее и запястьях русалок.

Но сейчас я лицезрела иной, совершенно необычный и нетипичный вид русалок. Зеленоватый оттенок кожи сливался с грязной чешуей, вместо глаз черные, пустые глазницы. Пальцы, казалось стали еще тоньше, словно кости обтянутые кожей. Черные острые длинные наросты, отдаленно напоминали ногти. А вместо дружелюбной или хитрой улыбки, русалии пугали страшным оскалом.

Дикий, нечеловеческий смех, будто хриплый вой, разносился над поляной.

— Отпустите… прошу… богами молю… оставьте меня… — кричал парень.

Симпатичный, черноволосый юноша, едва переступивший порог совершеннолетия, пал жертвой озверевших русалок. Они хватали его за руки и ноги, пытаясь утащить на дно озера, а он из последних сил цеплялся за песчаный берег.

Русалки рычали и потешались над муками жертвы. Злой смех, меня приводил в ужас, а уж простого парня и подавно мог довести до сердечного приступа.

— Спасите! — плакал парнишка. — Оставьте меня, чертовы отродья!

— Рррыыыы…. Добыыыыча, — переговаривались русалки.

ДОБЫЧА… В моей голове наконец сложился пазл — русалки пытаются убить человека. Молодого беззащитного парня…

— Стойте! СТОЙТЕ! — выкрикнула я, но никто не обратил внимания.

— ПОМОГИТЕ, — снова взмолился парень и закашлялся, подавившись озерной водой.

Я рванула вперед, толком не соображая что делаю.

— Ррррр… — приметила меня одна из монстроподобных русалок.

— ОТПУСТИТЕ ЕГО! — кричала я.

— Убирррайся! — прорычала одна из русалок и ухватила парнишку за ногу.

Я, словно в замедленном времени, наблюдала, как острый черный коготь разрывает промокшую материю брюк и впивается в кожу. Кровь струйками вытекает и смешивается с черной ночной водой…

— ААААааааааа — кричит жертва и теряет сознание.

— Немедленно отпустите его, — кричу я и пытаюсь подобраться к воде.

Русалки шипят и отпугивают меня от своей вотчины.

«Что же делать?!» — бьется набатом вопрос в моей голове.

Из-за триумвирата я не могу использовать ни одного атакующего амулета или заговора. Получается, чтобы спасти мужчину, мне нужно только защитить его.

Преодолевая страх я подбежала ближе к воде. Жертва была без сознания и практически под водой. Просто схватить за руку и потянуть мужчину на себя я не могла. Русалок много и все они враждебно настроены. Самостоятельно они не выпустят добычу из рук.

— Не сссмей, — шипели вокруг, — убирайссся!

Я не обращала внимание на предостережения. Вместо этого отвязала с талии поясок с защитной вышивкой и соорудила на конце петлю. Медленно, без резких движений, я подошла к самой кромке озера. Русалки, ожидая действий с моей стороны, сильнее потянули жертву на дно. Но я успела. Резко кинула петлю на руку мужчины и запутала в ней его запястье.

— ЩЩщщщ… — русалки, что держались за жертву, отпрыгнули. — Отпусссти!

— Нет, — буркнула я, убеждая больше себя, чем противниц.

Потянула за поясок. Ткань натянулась и, кажется, затрещала.

«Нет, таким образом я не вытяну его» — подумала я.

Русалки, шипя и рыча, вновь потянулись к ногам мужчины.

«Нужен оберег посильнее, чем поясок! Такой, чтобы русалки, несмотря на помощь родной стихии — воды, не смогли приблизиться к жертве» — быстро соображала я.

Но все осложняется тем, что ничего подручного у меня нет. Есть только сила ведьминская. Но… Защитный круг начертить невозможно. Наговор, пока человек без сознания не поможет. Остается только…

Есть еще один, самый действенный способ защиты. Это ведьминские крестины. Ведьма может использовать его не больше трех раз за свою жизнь, то есть выбрать не более трех крестников.

Крестник получает пожизненное покровительство ведьмы, защиту и помощь.

Ведьма тоже получает небольшой бонус. Ее магический резерв увеличивается.

Но не каждая ведьма готова принять в свою уединенную семью постороннего человека. Это большая ответственность и… обуза, для любой свободолюбивой ведьмы типа меня. Да и люди, узнав, что теперь ведьма для них доступна, начинают использовать свое право в корыстных целях. Поэтому ритуал крещения является тайной и очень редко используется.

— Ааааааа…. — вывел меня из раздумий крик.

Мужчина очнулся от боли, что пронзила его ногу, когда одна из русалок впилась в нее острыми зубами.

Этот крик заставил меня оставить раздумья и действовать.

— Помогите… — рыдающий мужчина ухватил меня за руку.

Стало тяжело, поясок «резал» руку, а русалки нагоняли еще больше страха.

— Сейчас, — прошептала я, — потрепи.

Я осмотрелась, в поисках чего-то острого, но ничего подходящего не увидела. На груди блеснул в лунном свете кусочек горного хрусталя. Один из краев его был довольно остер.

— Я помогу тебе, — заверила я пострадавшего, склоняясь ближе к нему, — но и ты должен будешь выполнить все, что я скажу.

— Я все… Я все сделаю, только спаси меня!

— Тогда не чему не удивляйся, а когда я закончу говорить, ты должен сказать: прими меня в крестники, ведьма. Понял?

— Да, — кивал мужчина, еще крепче сжимая мою руку. Кое как высвободив свою конечность из плена, я приступила к ритуалу.

Перехватив кулон, что висел на моей шее, поудобнее, я оцарапала сначала свою ладошку, а после ладонь мужчины. Новый вскрик сорвался с уст жертвы. Переживать по этому поводу было некогда. Соединив наши ладони: порез к порезу, я начала читать заговор:

— О великая сила ведовская, обращаюсь къ теб? съ прошеніемъ. Прими въ мои крестники того, съ к?мъ я кровную связь держу. Защити его! Дай право въ помощи. Ибо взываю я къ теб? разъ изъ трехъ.

Выразительно посмотрев на мужчину, я кивнула разрешая произнести свою часть ритуала.

— Прими ммменя в кккрестники, ведьма, — заикаясь попросил мужчина, всматриваясь в мое лицо.

— Принимаю тебя, крестникъ!

Стоило мне произнести последнее слово, как сила моя вырвалась наружу золотистым ветром. Отшвырнув русалок от моего крестника, золотой ветерок спеленал его в кокон и выдернул из озера на берег, одновременно и меня отталкивая дальше. Все это время я не выпускала руку мужчины, что сейчас был без сознания. Порез жгло огнем, скрепляя наш обмен кровью и соединяя судьбы.

— Да будетъ такъ! — произнесла я, ставя финальную точку.

Золотистый ветерок, сделав петлю, ворвался в мою грудь — сила вернулась к своей хозяйке.

Я устало откинулась на землю. Мягкий травянистый аромат вперемешку с хвойным успокаивал и расслаблял. Я медленно пошевелила рукой, но это оказалось непросто. Слишком много энергии я потратила на крестины. Тем не менее, как бы трудно мне не было, нужно скорее убираться подальше от озера и буйных русалок. Стоит им прийти в себя, после силового удара, как трагедия может повториться.

Собрав всю свою волю в кулак, я медленно перевернулась и поднялась четвереньки.

— Эй, — позвала я мужчину, — очнитесь.

Реакции не последовало.

Я медленно подползла к жертве и осмотрела его. Вид был удручающий. Изорванная одежда пропиталась кровью, тут и там виднелись открытые раны и, кажется, открытый перелом ноги.

— Очнитесь, — тихо позвала я и потрясла пострадавшего за плечо.

Мужчина лежал в одной позе и словно не дышал вовсе. Я прижала пальцы к его шее и смогла нащупать едва уловимый пульс. Значит живой…

— И что мне делать? — спросила я вслух, конкретно ни к кому не обращаясь.

Сняв с себя триумвират, я достала из-за пазухи ожерелье с желудем. В нем хранилась сила Дуба Дубовича. Крепко сжав оберег в кулачке, я призвала на помощь энергию покровителя. Медленно мой резерв наполнялся.

Выдохнув, я поднялась на ноги. Силы прибавились, но до полного восстановления было далеко.

— Нужно добраться до дома, — дала я себе установку. — Здесь я помочь крестнику не в силах.

Дотащить мужчину я не смогу, поэтому самое простое средство — левитация. Можно попробовать левитировать и себя и мужчину, но я не уверена, что мне хватит сил до домика. Легче идти самой и левитировать мужчину. Так я и поступила. Но, где-то на середине пути, я стала подмечать, что резерв слишком быстро расходуется. Липкий страх коснулся меня, когда я представила, что дома с ношей дойти не успею.

Из чистого упрямства, я отогнала подобные мысли и дальше лезла через буреломы и кустарники. Только луна и звезды стали моими помощниками, освещая путь.

Шла все вперед и вперед, стараясь касаться деревьев и подпитываться от них крохами сил.

Мужчина так и не пришел в сознание. С одной стороны, это было хорошо. Приди он в себя, ничего бы не изменилось. С другой стороны, я опасалась, что крестник мой отдаст душу богам.

И вот когда паника все больше подбиралась ко мне, я уловила запах дыма. Того самого родного дыма от моей печки.

— Я смогла, — усмехнулась я и ускорилась. Будто второе дыхание открылось.

— КАРРР… Миррра, что пррроисходит? — встречал меня у защитного круга ворон.

— Клавдий, отправляйся в деревню и приведи сюда помощь. Доктор нужен… или знахарка какая, — обратилась я к помощнику, пересекая круг.

— Каррр… А кто это с тобой? — недоумевал ворон.

— Крестник, — выдохнула я, опуская мужчину на землю.

Ворон что-то сказал, кажется, выругался. Но я уже не слышала его, сама уплывая в беспамятство.

Очнулась я резко, словно от толчка. Осмотрелась… Что-то кольнуло в памяти.

Находилась я в своем доме, в спальне. А вокруг меня стояли свечи, благовония. И тут и там висели пучки с травами и амулеты. Не хватало только…

— Очнулась, — обрадовался Олеус, тихо крадясь в мою опочевальню.

— Нет, все на месте, — буркнула я себе под нос.

— Что? — не расслышал меня парень.

Присев на постели, я повыше натянула одеяло и уставилась на нежданного гостя.

— Ты что здесь делаешь? — как можно тверже спросила я.

— Я… так мы тут… — замялся Олеус.

— Что вы? — едва сдержала улыбку я.

Растерянность парня меня забавляла.

— Я это… бабку Марью позову, — буркнул Олеус и вышел из комнаты.

Я слышала, как он рассказывает моим гостям, что госпожа ведьма очнулась.

— Ох, и напугала ты нас, девонька, — в спальню, упираясь на клюку, зашла старая знахарка.

Родом она был из дальнего Зверево. Сколько себя помню, лечит она разные недуги и боли, но по большей мере лишь своих односельчан. Поговаривали, что она медицинскую степень имеет и обладает тайным знанием. Будто бы неспроста она в Зверево обосновалась…

Я же никогда особо на сплетни внимания не обращала, так как и сама часто становилась их темой. Те, кто отличаются от основной массы народа всегда и всюду будут ДРУГИЕ.

Бабушка тоже не особо вдавалась в рассказы. Говорила лишь, что у Марьяны много полезного в голове содержится.

— Здравствуйте, — улыбнулась я старушке.

— И ты здравствуй, Мирославушка.

— Доставила я вам хлопот? — смутилась я.

— О тебе по большей мере Олеус беспокоился. Ох и бурный он парень… такую самодеятельность развел, аж…

— Что? — нетерпеливо поерзала я на кровати. Да, любопытство пострашнее чесотки будет.

— А вот Толгат меня испужал, — будто и не заметив моего вопроса продолжила знахарка. — Много ему досталось. Насилу вытащила… Только твоя сила и помогала.

— Значит Толгатом крестничка моего звать величать.

— Толгатом звать, а величать пока не за что.

— Как он себя чувствует?

— Сейчас хорошо. В сон я его погрузила, чтобы организм сам себя лечил, да не мешал снадобьям чудо творить.

— Спасибо вам, — улыбнулась я.

— Благодарность твою приму, Мирославушка, потому как искренняя она, — согласно кивнула бабка Марья. — Но и ты доброго слова достойна. Не каждая ведьма решит таким способом человека спасти, тем более Зверятича.

Я нахмурилась. Способ действительно я избрала редкий, но вот причем тут родина Толгата.

Уточнить я не успела. Знахарка оценив мое состояние, приказала подниматься с постели, приводить себя в порядок, да за порог идти. Люд меня там ждал.

— Кому еще дорожка ко мне протопталась? — недовольно ругалась я себе под нос.

— Старрростам, — испугал меня внезапностью Клавдий.

— Ой, — пошатнулась я, — ты чего подкрадываешься?

— Внимательнее будь, — недовольно заявил ворон и устроился на изголовье кровати.

— Что же старостам от меня понадобилось? — спросила я Клавдия.

Ворон не спешил отвечать, и всем своим видом показывал, что очень недоволен.

— Клавдий, что стряслось? — не унималась я.

— Бабки нет… уж она бы тебя выпорррола, — заявил ворон.

— Чего? За что это меня пороть вздумал? — опешила я.

— За расточительность! Едва сила твоя не перррегорела!

— Но…

— Весь резерррв потрррратила!

— Я…

— Дуррреха! Зрррря тебя бабка учила.

Так мне обидно стало от слов Клавдия, что горло сдавило.

— Я человека спасала, — фыркнула я и пошла вон из дома.

— Ты себя почти угррробила, — не унимался ворон, перелетев на мое плечо.

— Нельзя было иначе, — вздохнула я.

Несмотря на обидные слова, я понимала, что Клавдий прав. Очень я своей силой рисковала. И хотя она не люба мне, но… без нее теперь нет моей жизни.

Переодевшись в темное платье, я поспешила на улицу.

За моим порогом своя жизнь была. Гости — шесть человек — пятеро мужчин, а во главе их бабка Марья, сидели у высокого широкого костра. Старосты четырех подопечных мне деревень да Олеус тихую беседу вели и не сразу меня приметили.

— Доброго вечера, — громко поздоровалась я.

— Ох, матушка-ведьма, — подскочил староста Юстас. За ним и староста Гудвин (староста деревни Горячево), и староста Осиник (староста деревни Веленки), и староста Добромир (староста деревни Зверево) на ноги поднялись.

— Как же мы рады, что вы объявились, — сминая свою кепку причитал Юстас.

— Где же вы были столько времени? — чуть не плакал Осиник.

— Знамо дело, дома я была! — честно ответила я.

— Так мы ж… весь лес исходили, все околицы проверили, — вздохнул Гудвин.

— Видать нечистая нас за нос водила, — в сердцах выкрикнул Добромир.

«Вот так эмоции…» — растерялась я. Даже Добромир — самый сильный, могучий богатырь — самый спокойный староста и самостоятельный терпение потерял.

— Что ж вас ко мне потянуло? — нахмурилась я.

— А ты садись девонька, — перебила мужчин знахарка, — в ногах правды нет.

Мужчины посторонились пропуская меня к огню. Я прошла и села рядом с Олеусом и Марьей.

Старосты расселись напротив и начали свой рассказ:

— Седьмого дня наши охотники в дома не вернулись, — вздохнул Добромир. — Поначалу мы и не задумались о дурном. Ну мало ли заплутали мужики или на след чей напали. Но и на следующие сутки из леса никто не воротился. Я тогда трех мужиков снарядил на поиски, но и они не воротились. Только вот Толгата ты из беды выручила, а других пятерых и не знаю где искать…

— А у меня пять дней назад три бабы пропали. В лес за ягодами справились и того… Не воротились, — жаловался Осиник.

«Ох, не нравится мне это…» — подумала я. но перебивать мужчин не стала.

— У нас же в деревнях всякая чертовщина началась, — вклинился Гудвин, кивая в сторону Юстаса. Посуда сама собой бьется, животина болеет и дохнет. Даже в баню хода нет… То ошпарит кого, то побьется кто. А недавно у меня Марфа ногу сломала, поскользнувшись на мочале.

— В общем, не вытерпели мы, — взял слово Юстас, — и пошли к вам, челом бить.

— Но и тут нам удачи не было, — покачал головой Осиник.

— Ходили-бродили, а домика вашего не видали, — подытожил Гудвин.

— А как же теперь отыскали? — уточнила я.

Пока рассказы велись, я проверила защитный контур Дуба Дубовича. Он был целехонек и верно хранил дом.

— Это я их привел, — удивил меня Олеус.

— ТЫ? — не сдержала я изумления. — Как же тебе удалось тропинку отыскать?

Парень бросил быстрый взгляд на старост, потом на бабку Марью и на Клавдия, что пригрелся на моем плече, и признался.

— Меня ворон ваш привел, госпожа ведьма.

— Клавдий? — еще больше недоумевала я.

— Я как раз на ваши поиски отправился. Отец с ног сбился, вот я и вызвался. Долго по лесу бродил, все пытался вспомнить к вам дорогу. А тут ворон навстречу летит. Уселся мне на плечо и повел. Недолго поплутали мы, я уж к Веленкам в ту пору подобрался, и вышли на вашу опушку. Вы… без чувств лежали, а рядом Толгат едва живой. Вас я скорее в дом снес, а Толгата ворон трогать не велел. Сказал в Зверево бежать, за бабкой Марьей.

— Ясно, — ответила я, хотя мне совсем ничего ясно не стало.

— Я прибежал сразу к старосте Добромиру, просил его о помощи. он за бабкой Марьей послал. Заодно и в другие деревни весточки отправили. Как старосты собрались, мы в лес воротились. Но тут уж нас бабка Марья привела к вашему дому.

— Бабка Марья, а как же вы отыскали дорогу? — сдуру спросила я.

— Так я не глазами смотрела, — уклончиво ответила старушка, подогом мешая поленья в костре.

— Мы вначале вас осмотрели, — продолжил рассказывать Олеус, — потом и за Толгата принялись. Я его насилу в дом втащил, чтобы раны не растревожить.

— А что же тебе не помогли? — посмотрела я на старост.

— Так никого из нас к вам в хату не пустило, — оправдался Добромир.

— Как так? — нахмурилась я.

— Домовой не пущал, — пояснила знахарка.

— А тебя пустил? — обратилась я к Олеусу.

— А нас пустил. Сама же видела, — наперед парня ответила старушка.

«Это что ж за игры Осип Никифорович устроил?» — подумалось мне.

— Толгата бабка Марья велела в погреб спустить, — отвлек меня Олеус.

— Зачем? — обратилась я к бабке.

— Там ему лучшее, — уклончиво пояснила она.

— Меня к вам приставила, обучила что делать, — закончил излагать Олеус. И на мгновение мне показалось, что я увидела его смущение.

— Что же за чертовщина вокруг творится, госпожа ведьма? — вернули мое внимание старосты, что уже хором беседу вели. — Как поступит? Как народ наш уберечь?!

— Ишь, накинулись хищники, — присвистнула бабка Марья. — Девка сама едва на ноги встала, а вы уже о помощи просите.

— Так не справимся мы сами, — посетовал Добромир.

И таким путем поднялись жаркие споры. Старосты спорили и ругали нечистых, обвиняя всех в своей беде. Бабка Марья только изредка ехидного «маслица» в их жарки спор подливала.

И только Олеус внезапно скинул свою безрукавку и мне на плечи накинул. Аккуратно, чтобы Клавдия не потревожить.

— Права бабка, слабы вы еще, — ответил на мой немой вопрос парень и поднялся на ноги.

Хаос набирал обороты, обещая перерасти в новую беду. А мне и со старой еще справиться не удалось.

— ТИХО! — что есть мочи крикнула я.

Меня услышали и послушали.

— Верны ваши суждения, — не стала таиться я, — беда к нам заявилась. И помочь я вам готова, но пока и сама не знаю чем. Подумать мне нужно! Ждите!

Поднялась я на ноги и поспешила в дом. Нужно мне было к книге ведьминской обратиться. Авось поможет она мне.

— Подожди Мирослава, — поспешила за мной знахарка, — ты поясни мне что видела. Может и я на что сгожусь…

В доме я разогрела чай травяной и быстро пересказала бабке Марье, что на озере видела. Заметила, что не только в деревнях, но и у меня домовой ведет себя странно.

Старушка притихла, долго что-то свое обдумывая, а после спросила:

— И что ты думаешь про все это?

— Не разумею пока, с чем столкнулась, — покаялась я. — Никогда я о подобном не слыхивала…

— А я вот слыхивала от бабки своей, что бывает в наших местах буйство нежити. Один раз на сотню лет происходит оно…

— Почему же? — встрепенулась я.

— Озеро наше славится жемчугом своим. Дивные моллюски живут на дне, а Водяной их ревностно оберегает. Поговаривали бабки раньше, что не простые это моллюски, а заколдованные. Оттого и жемчуг непростой получается. Но есть одна старая легенда…

— О чем же она?

— Я рассказывать буду, а ты в книге своей поищи. Авось и сыщем ответы, — велела мне знахарка и продолжила рассказ. — Говорилось в легенде, что за все цена есть своя и на сто дюжин добра, одна червоточинка заведется. Так и с моллюсками приключилось. Будто бы один из них почернел совсем, раковину свою в грязный перламутр покрыл и жемчужины странные делать стал. Мало того, что черными они были, так еще и несли в себе зло, боль да страдания. Водяной порывался уничтожить «зараженного» моллюска, но не смог. Рука у него не поднялась на подопечного. Вместо смерти, усыпил водяной моллюска на долгие годы. Но сон не может быть вечным, поэтому…

Будто вторя словам знахарки, тихий вой раздался из погреба.

— Вот-вот, — вздохнула бабка, — сон вечным не бывает. Я к больному спущусь, а ты пока книгу прочти.

Я послушно проштудировала ведьминский учебник несколько раз, но не нашла ни слова, ни намека на заколдованных моллюсков и других тайн водяных. И чем больше я старалась найти хоть какую-то подсказку, чем разочарованнее и злее становилась.

«Никудышная из тебя ведьма, Мирослава» — ругала я саму себя.

— Кхм, — отвлек меня Олеус.

Молодой человек неслышно вошел в дом и видимо наблюдал за мной какое-то время.

— Что? — резче, чем хотела, спросила я.

— Госпожа ведьма, вам бы отдохнуть… — неуверенно произнес Олеус.

Это предложение меня выбило из колеи. Сперва, захотелось ругаться громко и заковыристо. У них тут люд гибнет, а я отдыхать должна. Сразу вспомнились слова старост, что несколько дней разыскивали меня, чтобы о помощи попросить, а я… сил набиралась.

А во-вторых, я была обескуражена проявлением заботы. С чего бы сыну старосты ведьму жалеть?

— Дело мужик говорит, — вздрогнула я от вмешательства бабки Марьи. — Тебе сейчас покой нужен не меньше, чем Толгату. Удивительно, как сила тебе не отказала.

— Но… — хотела возмутиться я.

— Утро вечера мудренее! Отправь мужиков делом заняться, а сама спать ложись! Чую не просто нам будет…

Ослушаться мудрую женщину было совестно, тем более после ее помощи.

— Чего думаешь? Ведь не нашла того, что искала…

— Не нашла, — подтвердила я.

Знахарка покачала головой и пошла к печке.

«А где же Осип Никифорович? Как бы он ничего плохого не учудил» — нахмурилась я.

— Клавдий, — позвала я дремавшего ворона, — а как себя чувствует Осип Никифорович?

— Спит твой домовой, — ответила за ворона знахарка, — так ему лучше будет.

— Хорошо, спасибо.

Бабка Марья кивнула и ловка взобралась на печь.

— Спокойной ночи, — буркнула она и отвернулась к стенке.

— Что же нам делать теперь? — тихо спросил Олеус.

И это был верный вопрос, но трудный, потому как сейчас я совсем не понимала ситуацию.

Я задумалась. Пока я не могу искоренить причину беды, нужно бороться с последствиями. Сейчас нежить шалит, да нечисть беснуется. Люду против них не выстоять, это само собой разумеется. Вот только управится все равно придется…

— Пойдем, — решила я загадку и вышла из домика, направляясь к костру. Старосты не спали, а тихо, но эмоционально о чем-то беседы вели.

Стоило нам с Олеусом приблизиться, как разговоры стихли.

— Господа хорошие, — обратилась я к старостам, — помощи ждать нам не от кого, поэтому действовать сами будем. Пока я разберусь что к чему, вы свой люд уберечь должны.

— Так мы готовы, матушка-ведьма, — взвился Юстас, — вы только вразумите, что нам делать надобно.

— А делать следующее, — строго заговорила я, — во-первых, никого отныне в лес не пускать, а к озеру и болоту подавно не соваться.

— Так ведь охота… — начал было возникать Добромир, но под моим суровым взглядом умолк.

— Охотиться на себя будете, коли не жалко народ!

— Нет-нет, — вздохнул староста Зверево, — понял я.

— Во-вторых, — продолжила я, — к женщинам своим обратитесь. Пусть каждая достанет сбор трав успокоительный. Валерьяну, ромашку, пустырник… у кого что найдется. Я вам сейчас своих запасов выделю. Если вдруг у кого не окажется, раздайте. Только сразу предупреждаю, продавать не смейте! Все что я даром даю, то даром и должно доставаться! Ясно?!

Старосты активно закивали.

— Сделать нужно следующее. Пусть ваши женщины напекут булок сдобных, да в тесто добавят траву успокоительную. Булке те разложат по углам в доме, а за печкой молоко в блюдечке. Молоко тоже снабдите травой или настойкой.

— Зачем же это? — нахмурился Гудвин.

— Коль послушаетесь, от беды семьи убережете. То же проделайте и в банях, и в сараях. Только осторожнее с животиной будьте. Угощения не должно достаться абы кому.

— Это поможет? — с надеждой воззрился на меня Осиник.

— Это время нам даст, разобраться с происходящем и потерь не понести, — честно призналась я. — Вам я обереги дам, чтобы до домов своих вернулись без опаски. Только учтите, что не долго их эксплуатировать можно.

— Спасибо, — воскликнул Осиник и побежал ко мне.

— Ждите тут, — отскочила я и пошла в дом.

Я направилась в спальню и нарвала сухого чертополоха с пучков, что весели рядом с моей кроватью. Сейчас чертополох лучше всего поможет нечисть отогнать, да и нежить не подпустит близко. Лучше бы свежих букетов нарвать, да времени нет. Сложив траву в пять небольших пеньковых мешочка, я сделала наговор «на добрую дорогу до дома».

Увы чертополох поможет только отогнать зло. Поэтому чтобы уберечь старост от злого воздействия, например песен русалок, я положила в каждый мешочек по осколку балина. Перевязав каждый оберег заговоренным узлом из бечевки, я вернулась к мужчинам.

— Вот, — раздала я мешочки, — повесьте их на грудь и ступайте по домам.

Старосты скорее выполнили мой указ и засобирались. Задерживаться на моей полянке им явно не по душе было.

Я вернулась в домик и уже собралась запереть дверь, как помешал мне Олеус.

— Ты чего? — нахмурилась я.

— Я у вас останусь, — тихо ответил он.

— С чего бы это?!

— Помогать вам буду…

— Так не…

— Не спорьте, госпожа ведьма! — твердо заметила парень. — Того гляди Толгат очнется, ему помощь потребуется. Или вам, не дай боги, вновь дурно станет…

Я видела в глазах напротив уверенность и упрямство. Спорить с Олеусом сейчас только воздух мутить. Можно, но ведь все равно по-своему поступит. В дом не пущу, так на пороге мерзнуть останется.

И вот не знаю почему, но я отступила.

— Только спать тебе негде, — буркнула я, злясь на свою податливость.

— Я и на полу хорошо устроюсь, — отмахнулся от проблемы молодой человек. Он вошел в дом и запер дверь, несколько раз дернув ее проверяя надежность запора.

Тяжело вздохнув, я прошла в спальню и достала из старого сундука несколько одеял и чистое постельное белье. Подушку одну свою пожертвовала, так как запасных не осталось больше.

— Спасибо, — забрал из моих рук вещи Олеус, — я постелю.

Мужчина выбрал необычное спальное место — на пороге моей спальни.

— Можно стол освободить, — неуверенно предложила я.

Совестно мне было гостя на полу укладывать.

— Не нужно, — покачал головой Олеус, укладываясь.

Спорить дальше я не стала, забралась в постели и постаралась уснуть. Только вот сон не шел. Душу бередили мысли о жертвах невинных, о Толгате, что сейчас едва живой, о старостах, что по ночи в дома свои возвращаются.

Я думы думала, как беду поправить. Ворочалась с боку на бок, пытаясь понять, где же у сложного запутанного клубка хвостик-разгадка.

— Не спится? — разрушил ночную тишину дома Олеус.

— Нет, — призналась я.

— Понимаю…

— Да? Поделись, может ты, чего больше меня понимаешь? — досадовала я на себя.

— Я те… вас понимаю, госпожа ведьма. И жалею очень… Только в себя пришли, а уже помочь нам спешите.

— На то я и ведьма… — шепнула я себе под нос, но собеседник мой услышал.

— Да разве в этом дело? Вы по-людски помочь желаете, себя не бережете… Весь вечер вон понять пытаетесь… А разве ее поймешь, нечисть эту? Она, чей, и сама себя не понимает…

Я усмехнулась. Слова Олеуса поддержкой стали и… И МЫСЛЬЮ ВЕРНОЙ!

— А ведь ты прав, — подскочила я на кровати и села.

— Что? — растерялся парень и тоже уселся на своей лежанке.

— Они ведь себя лучше знают и понимают, — радовалась я.

— Кто? — не уловил моих мыслей Олеус.

— И друг про друга они много знают, ведь существуют на свете не одну сотню лет! Нужно ведь только спросить и цену достойную за ответ предложить, — энтузиазм мой был неукротим.

Я вспрыгнула с постели и закружилась, продолжая думать вслух.

— Русалки сейчас одичали, от них толку мало. Можно, конечно, попробовать вылечить одну и задать вопросы, НО слишком велик риск. Со всеми разом я не справлюсь, а в одиночку они не водятся. Водяной… Его я не видела сама, но думаю, что и он мне не помощник. Пробраться к нему будет еще сложнее. Остается только кикимора. Она хоть и в болоте обитает, да только как ни как в родстве с озерными жителями состоит. Думаю, она тоже сможет помочь нам.

— Кикимора? — неуверенно переспросил Олеус. — Кикимора болотная?

— Да, — кивнула.

— Она нам сможет помочь?

— Ой, — вздрогнула я, — а ты прав. Она ведь тоже под действием чар, не иначе… Но высвободить ее из них будет проще. И я даже догадываюсь как…

Забыв про сон, я достала свои богатства минеральные и начала творить амулет. Если проанализировать поведение русалок, домовых и прочей нежити, то можно уверенно сказать, что чары на них действуют, как сильный раздражитель. Они не в силах контролировать свои эмоции и «темные» желания. А это значит, что я должна помочь им вернуть самоконтроль.

Лучше всего с подобной задачей справится берилл. Его магия сильна, а главное, безопасна для нежити и нечисти. При этом она способна вывести любую негативную энергию. Я нанизала камушки на красную нить и скрутила ее в «бутон».

Кусочки берилла я окружила вавелитом, на манер цветка. Он успокоит и поможет удержать контроль над эмоциями. Так же вавелит не позволит вновь воздействовать злыми чарами.

Пока я занималась сложным амулетом, Олеус прибрал в комнате и приготовил ароматный чай.

— И не спится вам, молодежь, — громко и раздраженно прокряхтела бабка Марья, слезая с печки. Знахарка быстро проверила Толгата и вернулась ко сну, пригрозив нам расправой, если потревожим больного.

Я же уделила все свое внимание поделке. И когда, наконец, я закончила ее мастерить и скрепила заговором, усталость опустилась на мои плечи.

— Мы сейчас к болоту отправимся? — сонно спросил Олеус.

Вообще-то я не собиралась брать его с собой. Он только обузой станет, что мне защищать придется. Но говорить я об этом не спешила. Только спор начнем…

— Нет! Днем, — решила я, — тогда мне проще будет.

— Скоро рассвет, но несколько часов отдыха нам не помешают, — верно рассудил мужчина.

Я молча согласилась и отправилась в постель. Сон настиг меня раньше, чем голова моя коснулась подушки.

Стоило солнышку заглянуть в мое окно, я проснулась.

Олеус спал на лежанке у входа.

Я тихо поднялась, переоделась в походный костюм — штаны и рубашку.

Стараясь не потревожить чужой сон, я собрала сумку с амулетами и настойками. Что мне понадобиться я понятия не имела, поэтому собирала все что видела. Не забыла и про новую поделку.

— Каррр… — испугал меня Клавдий, — куда собррралась?

— Тихо ты, — зло выдохнула я, — разбудишь гостей!

— Опять в пррроблемы попадешь…

Я бросила резкий взгляд на Олеуса, убедившись, что он не проснулся, кивнула ворону на выход.

Бабка Марья уже не спала, но подниматься пока не собиралась. Тихо поздоровавшись со знахаркой, я спустилась в погреб и взглянула на Толгата. Бледный, в синяках и ссадинах, он был беспомощен и слаб. Но главное, что жизни его ничего не угрожало.

Удостоверившись, что все в доме спокойно, я вышла на улицу. Утренняя прохлада взбодрила. Глубоко вдохнув свежий лесной воздух и получив небывалый заряд энергии, я улыбнулась новому дню.

— Каррр… Одна не ходи!

— Еще чего… — буркнула я. — Кого мне с собой тащить?

— Парррня возьми, тебе сподррручнее будет и спокойнее!

— Нет! Не собираюсь я его подставлять. Сама не знаю, что увижу сегодня. Клавдий, пока я на болото отправлюсь, ты старост навести, проверь обстановку в деревнях.

— Глупости творишь! — недовольно заметил ворон.

— Дело ворон говорит, — присоединилась к нам бабка Марья, — одной тебе опасно быть.

Я отмахнулась от советов и взмыла в воздух, применив левитацию.

До болота добралась быстро, но опускаться вниз не решалась. Интуиция подсказывала мне, что добром меня не встретят.

— Кикимора Кикиморовна, — крикнула я погромче.

Но ничего не произошло.

Схватив покрепче маленький желудь — оберег, и чувствуя от него тепло силы Дуба Дубовича, я решилась спуститься ниже. У самой ряски остановилась и прислушалась. Звуки леса шептали об опасности.

— Кикимора Кикиморовна, — вновь позвала я хозяйку болота. — Покажись, сделай милость!

— Рррррыыыырр, — послышалось сначала с одной стороны. Не успела я заметить откуда угроза, как рычание раздалось и с другой стороны и с третьей.

«Мавки» — подумалось мне.

— С миром я к вам на болото явилась, — поспешила заверить я болотных духов.

— Ррррр…

Тут и там ряска вскипала и бурлила, выпуская на свет злых духов.

— Зовите хозяйку, — строго выкрикнула я. Но мавки только громче рычали и пытались кинуться на меня.

Я немного поднялась вверх, чтобы злыдни не достали меня и призадумалась. Кикимора явно не спешила почтить меня своим присутствием. Причину игнорирования я не знала, но догадывалась, что дело в злой ворожбе.

«Как же быть?» — терзала я свой мозг вопросом.

Кикимора Кикиморовна более всего любила своих пиявочек. Я бы могла приманить ее этими червячками, но… заполучить их невозможно. Мавки утащат меня в омут, как только я приближусь к болоту. Так я, конечно, попаду в обитель кикиморы, НО уже в мертвом виде.

Пока я парила над болотом, мавки собрались в кучу подо мной. Они рычали, шипели и тянули костистые руки в мою сторону.

— Живой не дамся, — буркнула я и отлетела вдаль.

Вот и как быть? Злые мавки — это вещь не менее страшная, чем злые русалки. Об их жестокости знают многие не понаслышке. И если русалки мучили только добрых молодцев, то мавки не оставляли без внимания ни девушек, ни стариков, ни даже животных. Единственные, кого мавки не трогали — дети. Чаще всего мавки использовали мороки, коими и привлекали внимание жертв. Стоило им заманить к себе жертву в болото, как спасти ее уже было невозможно. Болото быстро затягивало в омут своих гостей, где мавки уже ждали свою жертву.

Я подружилась с мавками еще в детстве, хотя знакомство наше началось с драки.

Было мне на ту пору лет тринадцать. Пошли мы с бабушкой в лес по грибы, да не любые грибы, а особенные — поплавки — маленькие грибы из семейства мухоморовых. Это очень полезные и вкусные грибочки, особенно хороши из них настойки для поддержания иммунитета. Только в нашем лесу они проходят одноразовым слоем и не чаще одного раза в три года.

Я отстала от бабушки и уклонилась в сторону болота. Сделала я это зря, так как семейство мухоморовых не жалует болота и редко там обитают. Я же просто следовала туда, куда ноги несли. И вот чем ближе я подходила к болотине, тем ярче начала слышать дикий визг. Судя по звуку кого-то резали заживо. Я кинулась на помощь, даже не задумываясь о последствиях.

Оказалось что кричит кабанчик. Маленький и беззащитный он тонул в грязной ряске, пытаясь барахтаться и спастись.

— Как же ты туда забрался, — покачала я головой и схватила большую палку.

Проверяя дно я медленно продвигалась к кабанчику. И когда я подошла довольно близко, путь мне перегородила злая мавка (я их не видела никогда, но знала по рассказам бабушки, что они обитают на болоте). Она рычала и требовала, чтобы я убиралась с болота. А я слушала визг животины и не желала оставлять ее на произвол судьбы. Я потребовала освободить поросенка. За это мавка еще больше разгневалась и начала толкать меня в сторону берега — подальше от их добычи. Меня подобное отношение разозлило, и я ответила мавке тем же — оттолкнула ее в болото, еще и палкой себе помогла. Тут на подмогу подружке выбрались остальные жительницы болота. Навредить они мне не могли, да и не хотели. А вот за то, что я напала на одну из них, решили поквитаться. Ведь мавки всегда держались вместе и стояли друг за друга горой. Они пугали меня, окружая со всех сторон, хватали за ноги, дергали за волосы и рычали. Я же, как могла, отбивалась палкой и кричала ругательства. Бедный кабанчик был забыт и мной и мавками. Но теперь, без влияния нежити, болото отпустило своего пленника и он убежал в чащобу.

Это еще больше расстроило мавок, но сделать они ничего не смогли. На шуб отреагировала Кикимора Кикиморовна и бабушка. Они застали нашу драку и не мало удивились ей. драку пришлось прекратить под гневные крики взрослых и в дополнение к тому прослушать лекцию про непотребное поведение. Доставалось и мне и мавкам в равной доле, поэтому к концу воспитательного процесса, мы уже сдружились и активно отбивались от нападок взрослых. С тех пор я и начала водить дружбу с болотными жительница, а они в свою очередь приняли меня и даже старались не травмировать своими проделками.

Но сейчас, под действием чар, вся дружба забылась. Мавками движет злоба. Возможно, и кикиморой тоже. Я бы могла использовать новый амулет на одной из мавок, но тогда не смогу поговорить с кикиморой, если она под воздействием злых чар.

И тут в моей голове появилась идея. Мавки могут доставить ко мне кикимору. Просить их, конечно, бесполезно, а вот хитростью заставить я могу. Это будет неприятно, но надеюсь, что когда все закончиться мавки не затаят на меня обиду за мой поступок.

Я долетела до ближайшей осины и оторвала кусочек коры. Небольшой, чтобы не доставить мавке большого вреда. Дело в том, что духов невозможно убить. А развеять или упокоить крайне тяжело и не у любой ведьмы сил на то хватит. Зато мы можем отпугнуть мавку и нанести ей неприятную травму осиной или заговоренной живой водой. Последнее мне в моем плане не поможет, да и слишком ценная такая вода. А вот кора осины с делом прекрасно справится.

Я спрятала кусочек в ладони и подлетела ближе к болоту. Мавки тут же кинулись ко мне, и это позволило мне схватить одну из них за руку. Я выдернула мавку из болотины так резко, что остальные не смогли удержать ее. Нежить верещала и извивалась так, что я едва могла ее удержать. Кусочек осины жег руку мавки и причиняло боль. Мне было жаль ее, но… Но цель, в нынешних обстоятельствах, оправдывала средства.

Я пролетела небольшой круг над болотом и вновь подлетела к кучке мавок.

— Немедленно доставьте ко мне кикимору!

— Рррррыыы… — звучало мне в ответ.

— Иначе я не только осину применю, но и водицей вас окроплю! — угрожала я. Очень боялась, что мой блеф раскроют, и тем самым я еще больше разгневаю нежить.

Мавки еще немного порычали, но вопли их подружки заставили таки принять мои условия. Они скрылись в глубине болота. Совсем скоро на поверхности ряски появилась Кикимора Кикиморовна. Но она была без сознания или спала, или…

— Тащите ее к берегу, — крикнула я и полетела в нужную сторону. Недовольные мавки злились, но исполнили приказ. Когда цель была достигнута, я развернулась и бросила пленницу, как можно дальше в болото, придав ей ускорение ветероком. Остальная нежить кинулась на помощь подруге, дав мне шанс вытянуть подальше от болота кикимору. На земле мавкам будет трудно достать меня, поэтому я без опасений спустилась.

Осмотрев Кикимору Кикиморовну, я поняла что она находится в глубоком сне. Никакие раздражители, даже болевые, разбудить ее не смогли. Значит, это воздействие чар. Только если нежить теряет контроль и утопает в злобе, то нечисть, кажется, уснула. Видимо и дядюшка Водяной спит, поэтому и не помешал русалкам творить кошмарные убийства.

Если мои думы верны, то амулет из берилла и вавелита поможет пробудить кикимору.

Выудив на случай беды букетик можжевельника, я отыскала амулет и накинула его на голову Кикиморы Кикиморовны.

Ничисть вздрогнула, затряслась и проснулась.

— Что? Что происходит? — хрипло спросила кикимора.

Я же осматривала ее и не знала, могу ли поддержать беседу, или должна бежать без оглядки прикрываясь можжевельником.

— Почему я здесь? И что это? — Кикимора Кикиморовна ощупывая себя, наткнулась на амулет.

— Не снимайте! — воскликнула я.

— Мира, что происходит?

— Беда, Кикимора Кикиморовна! Большая беда в лесу!

Я, как можно подробнее, рассказала о происходящем вокруг безобразии.

— Ты права, — вздохнула кикимора, — беда к нам пришла. И помочь нам сможет только Водяной.

— Где же он? — удивилась я.

— В озере. Чую я его, но очень-очень слабо. Видимо, как и я спит он беспробудным сном.

— Так нужно пробудить его…

— Нужно, а как?

— Как и вас! Я еще один амулет соберу.

— Нет девонька, так не выйдет! Амулет водяному не поможет.

— Почему же? — удивилась я.

— Сложно это! Вы верно рассудили, виновницей является жемчужина.

— Вы что-то знаете о ней?

— Знаю, — согласилась кикимора, — и тебе поведаю. Авось с твоей помощью, вернем мы порядок.

Кикимора Кикиморовна надела амулет на шею, чтобы он не потерялся, и поднялась на ноги.

— Жди меня здесь! — велела она и двинулась к болоту.

Мавки будто этого и ждали — копошились недалеко от берега.

— Они могут вам навредить? — обеспокоенно уточнила я.

— Могут, конечно, — усмехнулась Кикимора Кикиморовна, — только кто же им позволит?

Кикимора щелкнула пальцами и что-то прошептала, я не разобрала слов. Болото вновь закипело, забурлило и выпустило наружу большой грязно-зеленый пузырь. Он медленно плыл по поверхности болота и в итоге настиг мавок. Одна за одной нежить попадала в пузырь и засыпала.

— Что с ними? — удивилась я.

— Им пора отдохнуть, — подмигнула мне кикимора.

— Но как?..

— Очень просто! Смесь газов. Сонный газ усыпил мавочек, а болотный газ нашлет сновидения. Это остановит их на некоторое время.

Кикимора опустила пузырь в омут и сама отправилась туда же. Вскоре она вернулась и преподнесла мне небольшую прозрачную склянку с едва заметной желто-зеленой мутью.

— Что это? — удивленно рассматривала я подарок.

— Это газ болотный, но не простой а заговоренный мной. Отправляйся, Мира, домой и, как будешь готова, выпусти газ. Он покажет тебе все, что следует знать про жемчужину.

— А как же вы?

— А я пока порядок в болоте наведу и пиявочек-шпионок в озеро отправлю. На них эта гадость не действует.

— Кикимора Кикиморовна, а вы знаете, как избавиться от влияния жемчужины.

— Я не могу тебе этого раскрыть, — отвела глаза кикимора, — но то, что ты увидишь, поможет тебе найти ответы на свои вопросы.

Поняв, что ничего большего от кикиморы не добьюсь, я поблагодарила ее за помощь.

— Это я тебя благодарить должна! — покачала головой кикимора. — И знай, Мира, что теперь я твоя должница!

Смущенно кивнув, я взлетела над лесом и направилась домой.

Осматривая лес с высоты птичьего полета, я пыталась разузнать, есть ли еще беды в лесу. Получилось приметить лишь то, что зверье умолкло и попряталось в норы. Птицы укрылись в гнездах, лишь изредка перекрикиваясь. Лес был тих и, как по мне, подавлен. А это значило, что и Леший сейчас не здравствует.

Опустившись на свой порог, я вошла в дом.

— Вернулась, — подорвался из-за стола Орас, но тут же уселся обратно.

«Чего это он?!» — подумалось мне.

— Наконец-то, — буркнула бабка Марья, — явилась не запылилась. Пойдем, мне помощь твоя нужна!

Удрученная недобрым приемом, я послушно спустилась за знахаркой в погреб. Мой крестник метался в бреду и крепко-крепко сжимал простынь.

— Что с ним? — шепотом спросила я.

— Ничего особенного, — недовольно ответила женщина, — горячка его бьет.

— Почему?

— Силы не достает молодцу. Поэтому девонька, поделись с Толгатом силушкой, да успокой его.

Я согласно кивнула и присела рядом с крестником. Оторвав едва его кулак от материи, я сжала его в своих ладошках и прижала к груди. Глубоко вздохнула, закрыла глаза и выпустила силу вон. Тонкие ниточки потянулись к Толгату.

Не прошло и пары мгновений, как горячка прекратилась и мужчина расслабился. Дыхание его стало ровным и спокойным.

— Вот и хорошо, Мирославушка, — обняла меня за плечи знахарка, — вот и славно. Останавливай потоки.

Я сосчитала до трех и резко открыла глаза. Раны Толгата на глазах затягивались и заживали. Но в сознание мужчина так и не вернулся.

— Не все сразу, девонька, — будто прочитав мои мысли, успокоила меня знахарка, — придет его время!

Поднявшись на верх, я посмотрела на притихшего и печального Олеуса. Он крутил в руке небольшой ножичек и о чем-то думал, даже не замечая меня. Хмурость и досада заложили на лбу мужчины морщинку. Я не стала тревожить его и вышла на улицу.

Мне натерпелось узнать историю, которую передала мне Кикимора Кикиморовна. Но использовать болотный газ в доме стало бы опрометчиво. Этот противник хитер и неуправляем. Он насылает на своих жертв дурман, чувство тревоги и ужас. Но и действие газа длиться не так долго, особенно если вовремя отдалиться от него и подышать свежим воздухом. Другое дело в замкнутом пространстве… Частички газа осядут везде, где только можно и проветрить помещение будет трудно.

На улице, я выбрала небольшую полянку средь сосен, начертила защитный круг (чтобы ограничить действие газа), уселась в его центр и достала склянку. Газ медленно двигался, будто и не желал вырваться на свободу. Но это было напускное спокойствие — обманка. Стило мне лишь немного потревожить затвор, как запертый газ вырвался на свободу и заволок меня целиком. Зеленая дымка укутала шлейфом неприятного аромата и опасности. Я прикрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Старалась глубоко не вдыхать — не травить свой организм.

Резкий толчок заставил меня раскрыть глаза. Прямо передо мной газ уплотнялся и переливался разными оттенками. Через несколько секунд я будто погрузилась в прошлое — стала сторонним наблюдателем. Я ничего не слышала, будто находилась в вакууме, не могла подвинуть рукой или ногой. Зато я прекрасно и четко видела берег Жемчужного озера: Молодая пара гуляет по берегу, переглядывается и целуется. Они счастливы и довольны, пока из леса не выходит еще одна девушка.

Ее растрепанная прическа и неопрятная одежка отталкивают взгляд. А вот лицо пугает. Глаза горят гневом и ненавистью. Каждая черточка ее напряжена и остро натянута будто струна. Она кричит, ругается и кидается на испуганную, некогда счастливую пару. Молодой человек прячет любимую себе за спину и самостоятельно отбивается от разъяренной фурии. В итоге он просто отталкивает в сторону строптивицу и уводит любимую подальше. Я же в немом изумлении остаюсь наблюдать, как строптивица, потеряв весь запал, сотрясается в рыданиях. Ее небольшие кулачки сжимаются, бьют о землю и… что-то прячут. Я пытаюсь рассмотреть их тайну, но грязь смешанная с кровью мне мешает.

Сколько длится истерика девушки я не знаю — просто не ощущаю времени. Но когда она затихает, я могу увидеть самое страшное, что только можно увидеть: пустые безжизненные глаза, апатию и потерянность. Девушка наконец-то разжимает руки и я вижу колечко. Маленькое, аккуратное серебряное колечко с крохотной жемчужинкой. Украшение испачкано кровью, что сочиться из ранок на ладони. Перламутр жемчужины потух, словно впитывая боль и страдания хозяйки.

Девушка что-то говорит, утирая слезы с щек, а потом размахивается и кидает колечко в озеро.

Я хотела увидеть. Что девушка будет делать дальше, но не смогла. Мое сознание затянуло в воронку и выбросило в следующем видении: Колечко медленно опускалось в водной толще. Оно практически достигло дна, когда из песка проклюнулась небольшая раковина — новый моллюск. Он медленно открывал и закрывал створки, впуская в себя воду и кислород. И так случилось, что колечко угодило в створки раковины. Да так «удачно» угодило, что моллюск не сбросил его, а медленно поглотил. Легкая вибрация пошла по воде, а обиженный моллюск вновь спрятался в песке.

Новая воронка не позволила мне оценить увиденное. А новое видение поразило своей жестокостью и абсурдом.

Измученный исхудавший водяной раскидывал камни, швырял песком и пугал рыб. Он был необычно агрессивен и жесток. А еще он что-то искал. Что-то, что ищут со страхом и рвением, как будто от этой находки зависит очень много. И вот он нашел то, что искал. Крупный, моллюск в угольно-черной раковине. И даже я почувствовала сколько зла и горя она в себе несет. Водяной схватил камень и попытался ударить по раковине, но в последний момент остановился. У него рука не поднималась уничтожить подопечного. Вновь и вновь водяной заносил камень над моллюском, но удара так и не последовало. Тогда, по неизвестным мне причинам, раковина раскрылась и явила водяному крупную черную жемчужину с красными переливами. Такой красоты я отродясь не видывала. Водяной аккуратно забрал жемчужину, после чего раковина резко захлопнулась и моллюск спрятался в песчаном дне. Водяной внимательно осмотрел дар черного моллюска, а после спрятал в небольшой мешочек. Толчком он поднялся и начал сносить на место побега моллюска камни. Он сваливал их все больше и больше, пока не получилась неровного вида горка.

Тяжело вздохнув, он покачал головой и уплыл.

И в следующем, последнем видении я оказалась в кромешной темноте. Ни зги не было видно. Страх сковал мой разум, как вдруг легкий проблеск, а затем второй и третий привлекли внимание. Я не видела что именно происходит, но почему-то четко знала, что моллюск творит новую жемчужину.

Из четвертого видения меня выбросило и разумом и телом. Я и осознать не успела, что происходит, чтобы как-то отреагировать. Зато услышала несколько задиристых крепких словечек в мужском исполнении. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы понять, что к чему. Оказалось, что приземлилась я в руки Олеуса и мы вместе рухнули на землю, и я придавила молодого мужчину всем своим весом, попутно ударив по лицу.

Я смотрела на все это безобразие и не знала, что делать. Олеус держался одной рукой за нос, а второй удерживал меня.

— Чего разлеглись, касатики? Аль дел нет? — вернул меня в реальность голос знахарки. — Мирка, ты чего это парня калечить вздумала.

И вот когда весь ужас окончательно уложился в моей голове, я вскрикнула и резво поднялась на ноги. Стыд заставил мои щеки орасится в алый цвет.

— Извини… Прости меня пожалуйста, я не нарочно… — оправдывалась я, помогая парню подняться.

— Ничего страшного, — попытался отмахнуться от беды Олеус, — до свадьбы заживет. Только я не совсем понял что произошло…

Озадаченность в глазах парня меня насторожила.

— А что? — уточнила я.

— Просто только что ты… вы были там, а в один миг мы уже на земле. Я даже близко подойти не успел.

Я оглянулась и поняла, что мы находимся в нескольких метрах от защитного круга. Вот так полетала…

— Часто у… вас такое бывает? Это же опасно, — тихо заметил Олеус.

— Нет, — покачала я головой, — обычно я осознанно летаю. Пойдем в дом, нужно посмотреть, что с твоим носом.

Сгорая от смущения, я поспешила в свою обитель, остро чувствуя, что причина смущения идет, совсем близко, следом.

Панику я развела абсолютно зря. Никаких серьезных травм я Олеусу не нанесла. Зато бабка Марья над нами натешилась вдоволь. Я на это никак не реагировала, потому что все внимание уделила новой информации.

Если Кикимора Кикиморовна решила меня посвятить именно в эту историю, то значит, что она как-то связана с нынешней ситуацией. Допустим, что тот странный звук, который я смогла услышать с триумвиратом — это песня черного моллюска. Именно она раздражает и злит нежить, делает ее более агрессивной и кровожадной. А нечисть… тут все, кажется иначе. Если судить по кикиморе, то нечисть от этой мелодии засыпает.

Вопросы… много вопросов и нет ответа. Это очень раздражает и злит мою ведьминскую натуру. Где? Где же найти ответы?

«Водяной!» — будто сама собой возникла мысль в голове.

А ведь действительно. Если в прошлом именно водяной смог справиться с черным моллюском, то скорее всего, и сейчас он на это способен. Но ведь в прошлый раз водяной не спал…

В раздумьях я промучилась до позднего вечера. К тому времени возвратился Клавдий. Он измучился, облетая деревни и лес.

— Каррр… — недовольно воскликнул ворон, стоило мне только заикнуться о жителях окрестностей, — глупый нарррродец!

— Что? Почему ты так говоришь? — нахмурилась я.

— Говорррила же ты им дома сидеть…

— И? Они не послушались?

— Они готовят отррррряд для похода в лес.

— Зачем? — не поняла я.

— Не знаю!

— А леший? Ты видел нашего лешего?

— Нет! Весь лес тррррижды осмотрррел, но нигде нашего стрррражника не видел.

— Ясно, Клавдий, — вздохнула я, — спасибо тебе за помощь, отдыхай.

Я вышла на улицу и прислушалась к лесу. Он был спокоен и тих. Жил своей простой, но такой загадочной судьбой. Раз лес спокоен, то и леший в добром здравии.

— Госпожа ведьма, — окликнул меня Олеус.

— Что?

— Как прикажете быть с деревенскими. Знаю, что вам это пришлось не нраву, но…

— Никаких «но»! Чуть заря займется, поспешишь в Зверево. Не иначе там бунтовщики главные собрались. Останови их!

— Люд помочь сможет…

— Не нужна мне помощь! Сунутся в пекло, еще и их выручать придется. Мне и так трудно придется…

— Госпожа ведьма, я не могу оставить вас…

Я резко развернулась к собеседнику и окинула его злобным взглядом. Слишком много норова в парне. Кстати, и его в моей жизни становится слишком много.

— Коль вы не готовы исполнять, чего велю, то и нечего ко мне за помощью скитаться! И как только не страшитесь гнев ведьмы на себя накликать…

Олеус лишь вздохнул и покачал головой.

— Не в том беда, — тихо произнес он и скрылся в доме.

Что-то гадкое зашевелилось в груди, но я поспешила отвлечься. Не то время нынче на постороннее отвлекаться!

Вернувшись в дом, я уселась с ведьминской книгой за стол. Будто чуя мое недоброе настроение никто из гостей и домочадцев ко мне с расспросами больше не лез. А я же искала всевозможные упоминания о защите и контратакам нежити.

Вновь и вновь пролистывая страницы, я искала ответы. И только одно средство явилось моему взору — чеснок. Его основное призвание — защита. Многие знают и придумывают, что чеснок, а точнее его дурной резкий аромат, способен ввести нечисть в шок.

Помню, как бабушка смеялась над этим убеждением: «А ты сама не кинешься прочь от дикой вони не первой свежести чеснока?»

Но, тем не менее, умалять свойства этого растения не приходилось. Он прекрасно справлялся с защитными чарами домов в виде «живых» или сухих амулетов. Я часто заговаривала бусы или пучки в деревенских домах. Но была у этого оберега и оборотная сторона — домовые его плохо переносили. Поэтому в тех домах, где обитали домашние духи, я старалась убрать их или заменить на травяные. Второй не маловажной силой чеснока является энергия. Он позволяет человеку почувствовать прилив сил и здоровья. Эта хитрость тоже известна люду. Но есть еще одна волшебная сила чеснока, о которой знаю только старые ведьмы и заморские ведьмаки. Чеснок часто давали морякам, когда они выходили в моря и океаны. Это отпугивало от путешественников русалок, сирен и мавок.

Собственно по этой причине я и решила положиться на чеснок. Всю ночь я мастерила «бомбочки» из сухого чесночного порошка. Они помогут мне отогнать русалок подальше. Из соцветий чеснока я соорудила бусы и 4 браслета — на два запястья и две щиколотки. Именно за них разъяренные русалки будут кусать в первую очередь.

Усталость уже брала свое, но отдыхать времени не было. После своей защиты я смастерила амулет из берилла и вавелита. Пришлось потратить на него все свои запасы берилла.

И вот, когда солнышко заявило свои права, окрашивая небосвод светлыми красками, я начала засыпать. Разрешив себе отдохнуть пару часов, я прилегла на руки, сложены крестом на столешнице и блаженно вздохнула. Дрема уже протянула ко мне свои руки, как противный острый звук побеспокоил мой покой. Вспоминая все заковыристы проклятия, я встрепенулась и посмотрела на смельчака и… заковыристо выругалась. Это была сорока — посланница от Кикиморы Кикиморовны.

Чуть не плача от усталости, я поднялась и отправилась на улицу. Роса тут же окатила мои ступни и немного взбодрила, а легкий ветер принес аромат можжевельника и сырого мха.

— Что привело тебя ко мне птица? — спросила я.

Сорока раскрыла клюв и из ее горла вырвался голос кикиморы: «Пиявочк…а вернулась! Скорее, Мирослава, торопись!»

Прикрыв лицо ладошками, я глубоко вздохнула. Судя по истерическим ноткам в голосе повелительницы болота, новости меня ждут прескверные.

Вернувшись в комнату, я принялась складывать амулеты и полезные снадобья. Шорох разбудил бабку Марью, которая недовольная сверлила меня взглядом.

— Одна пойдешь? — тихо спросила она.

Я непроизвольно посмотрела в сторону спальни, где еще отдыхал Олеус.

— Одна, — твердо ответила я.

— Зря недооцениваешь его… Да и вообще люд многое может, когда они вступаются толпой.

— Я это знаю, — вздохнула я.

— Тогда…

— Но рисковать никем не имею права. Сама знаешь, бабка Марья, что обезумившие русалки могут сотворить с людьми. Тебе Толгата для лечения мало?

Знахарка что-то буркнула себе под нос и отвернулась.

Я схватила свою сумку и выскочила на улицу. Один миг и я уже взметнулась в воздух, и помчалось на болото.

Бледная кикимора, трясясь и плача, гладила по спинке свою черную любимицу и что-то причитала.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— НЕТ! Оно не доброе! К черту такое добро, иначе и зла не нужно будет! — вскрикнула Кикимора Кикимровна.

— Что произошло?

— Они звери! ЗВЕРИ! Убили моих лучших пиявочек, отравили их… гнусные русалки!

— Ой, — прикрыла я рот ладонью. Все мы знали, как кикимора обожает своих пиявок и оберегает их. — Значит не удалось…

— Конечно, удалось! Мои малышки, хоть и погибают, но исполняют приказы до конца! — гордо воскликнула кикимора.

Я от такого напора покачнулась.

— Моя красавица нашла Водяного и выяснила, что он жив и здоров, но находится под воздействием все тех же чар моллюска.

— Ох, хорошо, что я подготовила амулет.

— Увы, все не так просто. Пиявочка рассказала, что водяного держат запертым и строго охраняют.

— Зачем? — опешила я.

— Ты разве не смотрела мое послание?.. — нахмурилась кикимора.

— Смотрела…

— Ты же должна была увидеть, как удалось справиться с первой жемчужиной.

— Мммм… да. Водяной забрал жемчужину и усмирил моллюска.

— Все верно. Только водяные могут управляться с моллюсками.

— Кикимора Кикиморовна, а справиться с черным моллюском сможет кто-то кроме…

— НЕТ! Только Водяной.

— И как же нам быть?

— Нам? Увы, ведьма, но справиться придется тебе самой. Я лишь помогу, чем смогу.

— Но как же я смогу? Даже если мне удастся обойти русалок и попасть в озеро, я не протяну там больше пары минут.

— Я слышу, что ты подготовилась к встрече с нежитью…

Я кивнула. Скрывать чеснок не просто.

— Отлично! Русалок разгонишь, а еще лучше выброси их на берег. У тебя появится запас времени на поиски водяного.

— Но я не так ловко плаваю… — покаялась я.

— Я дам тебе подсказку: ищи водяного на самом дне.

— Спасибо, только вряд ли мне это поможет… Я скорее захлебнусь, чем найду Водяного.

— Я дам тебе одно снадобье.

Кикимора протянула мне маленькую склянку в виде темно-коричневой склянки.

— Что это?

— Это особая вытяжка из водорослей. Не бойся, не отравишься.

— Я не боюсь, — покачала я головой.

— Выпьешь перед боем с русалками. Снадобье поможет тебе обходиться под водой без воздуха, примерно полчаса. Поэтому торопись!

— А что это за водоросли? — заинтересовалась я.

Бабушка рассказывала, что нечисти есть свои тайны и секреты, но никогда не говорила какие именно.

— Этого тебе знать не нужно! Все равно не сможешь достать ингредиенты и правильно приготовить. Думай о деле, Мирослава, и поспеши!

На последних словах кикимора удалилась в омут, оставляя меня одну.

Я взмыла в воздух и перелетела к озеру. Русалки приметили меня сразу, зашипели и зарычали. Они собрались в стаю и тянули ко мне руки.

— Отпустите Водяного, — крикнула я.

— Ррррыыыыр… убирррайся, пока здорррова!

— Прошу, давайте прекратим это! — попыталась я мирно решить конфликт. Это была попытка лишь утихомирить свою совесть.

Когда русалки начали подпрыгивать и подбрасывать друг друга, чтобы достать до меня, я надела свои обереги, выпила снадобье и достала бомбочки.

— Время пошло! — шепнула я сама себе и бросила снаряды в озеро.

Бомбочки падали на русалок, лопались и осыпали русалок чесночным порошком.

Дикий визг и крик оглушал меня. Казалось, что вода в озере вот-вот закипит.

Не долго раздумывая, я применила левитацию на русалок. Большинство из них вытолкнула из воды на берег, а сама, с высоты, камнем бросилась в воду.

Первые секунды в воде я боялась расслабиться, боялась выдохнуть и вдохнуть. Уверенности в действии снадобья в душе не чувствовала. Но подавив панику я поспешила на поиски водяного. Как и говорила Кикимора Кикиморовна, я передвигалась по дну. Куда двигалась, в какую сторону, я понятия не имела. Просто надеялась на удачу.

Не знаю, сколько я так мыкалась, но вскоре увидела несколько русалок. Они кружили рядом с чем-то большим. Подобравшись поближе, я смогла разобрать, что охраняли они каменную насыпь. Удивляться было некогда, так как разъяренные русалки почувствовав мое приближение, зашипели и кинулись в мою сторону. В воде я не была такой маневренной поэтому пропустила выпад одной из них.

Она ухватила меня за руку и уже намеревалась прокусить запястье, как наткнулась на чеснок. Оберег выполнил свою работу и русалка отлетела от меня на несколько метров. Ее сестры поняли, что нападать на меня опасно, поэтому только кружили и рычали. Уняв бешено стучавшее из-за страха сердце, я поплыла в сторону камней. Удача явно была на моей стороне, потому что за насыпью мирно спал хозяин озера. Я, как могла, быстро вытащила амулет, едва не уронив его в ил, и надела на голову Водяного.

Секунда, вторая, третья… Водяной очнулся и непонимающе осмотрелся.

В этот момент я радовалась и совсем забыла о том, что сзади злые русалки желают меня убить. Одна из них осмелилась не просто схватить меня, а сразу укусить за щиколотку. Но и тут оберег помог мне. Правда, острые зубы все-таки успели поцарапать кожу.

— ЧТО ТУТ ТВОРИТСЯ? — сотряс водную гладь крик водяного.

Он отшвырнул от меня русалок и связал водной петлей.

— Мирослава, как ты тут оказалась? — обратился ко мне Водяной.

— Черная жемчужина, — рискнула сказать я и у меня это получилось. Удивительно, но вода не стала душить меня.

— Ах тыж тухлая вода! — проревел хозяин озера и сжал кулаки.

Вдруг, я почувствовала, что дышать становится все сложнее. Что-то тяжелое, словно камень, опускалось на грудь.

— Всплывай и выбирайся из озера! А я сам разберусь с этой гадиной! — распорядился Водяной и махнул в мою сторону рукой.

Меня вода сама начала выталкивать наружу, да так быстро, что уши заложило а нос защипало.

Миг и я выплевывала воду, жадно вдыхая свежий воздух. Хлопая руками по водной глади, я пыталась понять куда же мне плыть. Но силы были на исходе. Руки и ноги плохо слушались, а одежда нещадно тащила меня на дно. Паника уже начала зарождаться, но ее разогнал громкий возглас: «МИРОСЛАВА!».

А дальше странные звуки, крик и периодические громкие всплески воды.

— Держись, — крикнул кто-то рядом со мной и ухватил за талию.

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы понять, кто сейчас спасает меня. Олеус…

Необыкновенно быстро мы оказались у берега и из последних сил выползли на песчаную кромку.

Злобное шипение совсем рядом заставило меня вскинуть голову и встретиться взглядом с русалками, выкинутыми мной на берег. Собрав все силы, я призвала ветер и вернула нежить в их дом. Будто по заказу в озере образовалась воронка, которая быстро поглотила всех русалок.

Облегченно выдохнув, я упала на песок и закрыла глаза. Мне нужно было хоть немного отдохнуть.

Пришла в себя резко. Сперва и понять не смогла, где я и что происходит. Сумерки медленно наступали на лес, цепляясь за кроны деревьев.

— Вот и барышня наша очнулась, — послышался голос бабки Марьи.

Я оглянулась и поняла, что дома. Совсем близко от родимого пристанища, на полянке средь осин и сосен.

Я не смогла сдержать улыбки, когда рассмотрела Толгата, что уже довольно бодро сидел вокруг костра со старостами и знахаркой. И парень отвечал мне такой же искренней и доброй улыбкой.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила заботливо женщина, отходя от огня.

— Хорошо, — кивнула я и поднялась на ноги.

— Вот и славно, — кивнула она и взяла мою руку, — так и должны заканчиваться истории.

— Истории? — не поняла я.

— Конечно… Былины, что со временем обрастут бородой и превратятся в легенды. Не каждое столетие случается подобное на белом свете.

От меня не укрылась лукавая смешинка в глазах бабки Марьи.

— А все закончилось? — на всякий случай уточнила я.

— Что-то закончилось, а что-то только начинается… — загадочно ответила женщина и подмигнула мне.

— Добрый вечер, — поздоровалась я.

— Действительно добрый, — усмехнулись мужчины. — Бабка Марья сообщила, что угрозы больше нет.

Я посмотрела на знахарку с вопросом и укором. Ведь еще не ясно, получилось ли у Водяного справиться с черным моллюском.

— Угроза есть всегда, ведь черта между опасностью и безопасность тонка, — уклончиво заметила я и скрылась в доме.

Захотелось переодеться и умыться. Вбежав в спальню, я не сразу заметила, что постель моя занята. Замерла статуей у кровати и долго рассматривала мирно спящего мужчину. Спокойствие и умиротворение украшало красивое мужское лицо.

— Не буди его, — тихий голос знахарки, — не надо. Пусть отдохнет, коль заслужил…

Я нахмурилась, силясь понять, что имеет в виду женщина.

— Не каждому человеку дано понять то, что сегодня привиделось парню. Слишком много навалилось на светлую его голову, — разрешила мою проблему бабка Марья, — это такие как ты привычные с водяными да русалками дела водить, а люд простой он… слабоват разумом.

— С ним что-то случилось? — обеспокоилась я, пристальнее вглядываясь в спящего мужчину.

— Я его отваром сильным угостила, сонным, чтобы отдохнул и силы восстановил. Это ведь он тебя от озера принес. Испуганный такой был, что померла ты. Не сразу бедный уразумел, что сон тебя сморил.

Я удивленно вскинула брови.

— Он ведь как проснулся сразу за тобой вдогонку кинулся. Едва успела ему чеснок да чертополох всучить. А что было на озере ты и сама знаешь…

— Да, — вздохнула я, — знаю… Спас он меня — из воды вытащил.

— Присмотрись к нему, Мирослава. Хороший он парень…

Что-то вновь екнуло в груди, будто обожгло. Но минутная слабость только разозлила ведьминскую натуру.

— Нельзя мне, — твердо заметила я, — ведьмам чувства чужды!

Убегая от разочарованного взгляда знахарки, я схватила чистую одежку и спряталась в закутке за печкой.

«УУУУУУХ» — громко раздалось в моей голове.

— Ух, — воскликнула я, — ты вернулся мой хороший.

Тут же моего плеча коснулись призрачные лапки, а щеки легкий взмах крыла.

— Как же я скучала, — улыбнулась я, соединяя сознание с любимцем.

— Кхм-кхм, — вылез из-за печки Осип домовой, — добрый вечер, Мирославушка.

— Осип Никифорович, — бухнулась я на коленки, — как ты себя чувствуешь?

— Так здоров, аж помолодел лет на десять, — усмехнулся домовой дух.

— Я очень рада! — едва сдерживая эмоции прошептала я.

— Ты уж прости меня, родимушка, что вел себя несносно… бардак развел. Не серчай…

— Я не сержусь, — покачала я головой, — да и не за что мне злиться. А бардак и прочее — это мелочи. Главное, чтобы не хворал ты более.

А бабка Марья, пристально следя за молодой ведьмой, покачала головой.

— Сколько же еще глупости и наивности в этой юной огненной голове, — прошептала женщина и вышла на улицу. Пора разгонять гостей из ведьминского дома и самой отправляться домой.

Устала старая знахарка за несколько трудных дней…

Когда с домовым мы наговорились, я вышла на улицу и с удивлением заметила, что костер залит, а гостей и след простыл.

— Странно, — буркнула я себе под нос, — куда же все подевались.

— Карррррр! — на крылечко сел Клавдий. — По домам, наконец, отпрррравились! Ох, и устал я от шумаааа…

Я осторожно присела рядом с вороном и погладила его смолянисто-черную грудку.

— Нынче спокойно спать будем, — улыбнулась я.

— Это врррядли, — будто посмеялся Клавдий, — тебе еще не скоррро выспаться удастся.

— Почему?

— Ждут тебя на озеррре!

— Сейчас?

— Кааарррр! ДА!

— Что ж, полечу тогда. А ты, Клавдий, отдохни, да за гостем нашим присмотри.

Не дожидаясь ответа ворона, я взлетела в иссиня-черное небо.

«УХ» — позвала я сыча мысленно.

«Ууууух уууууххууу» — ответил мою любимец.

— Полетели, — позвала я птицу и поспешила к озеру.

Ночь, по общему понятию, время чудес и сказок. А еще ночь — время нечисти. Это не совсем верно, но правдиво.

У озера, чью водную гладь освещала только луна, собралась разного вида нечисть и нежить. Попади судя простой человек, не ушел бы он с цветной головой. Водяной, Леший, Кикимора Кикиморовна, русалки, мавки, домовые и банники. Все веселились и праздновали.

Завидев меня, они дружно загалдели, заулюлюкали.

Я с улыбкой приземлилась и влилась в праздник.

Всю ночь мы гуляли и веселились. Дядюшка Водяной восхвалял мои заслуги и преподнес невероятно ценный и значимый подарок — черную жемчужину. Ту самую, что наделала столько бед.

Оказалось, что черный жемчуг не просто так ценился испокон веков. Это редкая и очень сильная магическая вещь.

Водяной поведал мне о том, как однажды моллюск, самый обычный, ничем не отличавшийся от собратьев, подвергся воздействию самого страшного и сильного проклятья — женского проклятья на крови и с тех пор стал черным моллюском. Так и родилась первая черная жемчужина — то самое помолвочное кольцо брошенной невесты.

Но случилась еще большая беда. То колечко было с жемчужиной и она оказалась окропленной кровью. Почувствовав подобное моллюск обезумел, он медленно чернел, впитывая всю злобу проклятья и… страдал — плакал и выл, распространяя свою боль. Те страшные звуки, что будоражат нежить — это страдания бедного черного моллюска.

Нечисть тоже не могла выносить вой моллюска. Но реагировала не так буйно, как духи. Водяной тогда не сразу разобрался в чем дело, а когда узнал, растерялся. По идее, черные моллюски подлежат уничтожению сразу после рождения жемчужины. Только не смог хозяин озера уничтожить подопечного. Вместо этого заключил он его в илистый овраг, что находился глубоко в озере и засыпал то место камнями.

Раз в сто лет, черный моллюск вылезает из своей тюрьмы, чтобы зародить новую жемчужинку. Часто Водяной успевал поймать моллюска и вновь запереть, чтобы не нанес он вред округе. Но и моллюск с каждым разом становился все хитрее. Он немного изменил свою печальную песнь и теперь она усыпляла нечисть, но пуще прежнего злила нежить. В этот раз, черный моллюск оказался ловчее. Он успел усыпить дядюшку Водяного, да так крепко, что только мое вмешательство смогло разбудить его. Хозяин озера сильно разгневался и… уничтожил черного моллюска. Больше он никогда не побеспокоит нас своим плачем. А крошечная жемчужинка останется у меня и, как заявил Водяной, сослужит добрую службу.

Помимо моллюска наказанию подверглись русалки и мавки. Первым Водяной запретил целый год играться и охотиться на людей. А последним Кикимора Кикиморовна поручила чистку болота заготовку различных припасов.

Девочки не обижались на наказание, хотя, по моему мнению, оно было не справедливым. Они были рады, что их момент безрассудства окончен. За мою помощь, русалочки подарили мне необычайно красоты гребень. Особенный резной треножик белого цвета напоминал замерзший букетик цветов. А мавки преподнесли в дар хрустальный глазок — личное предсказание.

Кикимора Кикиморовна после долгих извинений простила русалочкам гибель нескольких пиявочек. А Водяной за то пообещал свободные прогулки черных червячков в своем озере и редкие «живые» обеды.

Только к рассвету нечисть и нежить устала праздновать и разбрелась по своим углам одного большого дома — волшебного леса. Я же вернулась домой, присела на крылечке и устремила взгляд к горизонту. Там, между стволов деревьев, зарождалась заря. Уставшая, но счастливая, я встречала новый день улыбкой, зная, что он принесет что-то новое и интересное.