Прикладная некромантия

Глава 6

Хотелось вздохнуть тяжело и безнадежно. Когда женщина глупа — это скучно, когда умна — невыносимо. Но когда она еще и притворяется тупой, как пробка, — вообще повеситься хочется. А Кьера явно притворяется, уж слишком она координированная и тренированная для клинической идиотки. Я не обязан говорить ей правду и вообще что-то говорить, ведь, по сути, эта светлая мне никто. Но я растягиваю губы в самой что ни на есть глупой улыбке и вру что-то остроумное и убедительное, даже ввернув фразу о ее прекрасных глазах, хотя в данный момент ее глаза — последнее, что меня волнует. Кьера счастливо щебечет, не забывая время от времени прикасаться к моей руке и наклоняться чуть вперед, демонстрируя вырез на блузе со всем его наполнением. Чар на ней сейчас — как на опытной куртизанке. Если бы не мои подозрения, уже давно бы облапал, а то и чего больше… Что ей от меня нужно, коли применяются такие ухищрения?

Голова дико кружилась, в глазах потемнело. Магия воздействовала на меня, сознание упорно сопротивлялось чуждому и враждебному влиянию, что неизбежно отражалось на самочувствии. Потом еще и подташнивать начало. А Кьера все говорила, даже вопросы какие-то задавала, не отходя ни на шаг… Нет, это что-то ненормальное. Одно дело, когда тебя выворачивают наизнанку Карающие, и совсем другое — когда воздействует не пойми кто.

— Прости, мне пора! — в конце концов сказал я, вставая. И бросился улепетывать от девицы, словно от какого-то вурдалака.

Впрочем, в библиотеке при ней все равно спокойно почитать не удастся. А так имеется возможность хотя бы что-то съесть на завтрак, если остальные студиозусы еще не все слопали… По дороге я умудрился столкнуться с Ремом и Анджеем, те выглядели куда лучше меня: все-таки выспались они отменно, даже наш страдающий влюбленный умудрился отдохнуть. Я подавил в зародыше зависть и коротко пересказал им свой утренний разговор с нашим культурологом.

— Наверное, он прав, Келе, — предсказуемо согласился староста.

Третий участник нашей компашки еще более предсказуемо засопел от возмущения.

— Выходит, это не попытка стать Изменившимся, а возвращение к старым заклятиям, — задумчиво сказал Рем.

— Возможно, — пожал плечами я. — Только я практически ничего не обнаружил в библиотеке, и вряд ли наставники пойдут навстречу нашей тяге к знаниям и одолжат необходимую литературу.

Некоторое время мы шли молча, и уже на самом входе в столовую Анджей произнес:

— Дураки вы оба. Надо сперва понять, как они вытащили наших из комнат. Ментальная магия не запрещена, и по этому направлению имеются книги. Мы сможем хотя бы определить, насколько эта тварь сильна. Ведь до того момента, пока он не выкрал ребят, у него не было материала для ритуалов.

Рем изумленно кашлянул и покосился на меня. Я пожал плечами. Студиозус Вархович среди нас считался слабым звеном. Он не обладал ни старанием и умом нашего старосты, ни моими природными способностями, но порой умудрялся выдавать идеи вроде бы элементарные, но при этом именно те, до которых мы бы не додумались. Потому что гордыня мешает видеть то, что лежит на поверхности.

— Анджей, ты гений, — вынес я свой вердикт и двинулся к ближайшему свободному столу. Ребята последовали за мной. — После обеда засядем в библиотеке и прошерстим все, что есть у светлых по техникам управления сознанием.

— Это драконова уйма времени! — недовольно воскликнул Рем, которого промедление совершенно не устраивало. Однако от еды он отказываться, хвала Тьме, не стал.

— И что? — мрачно переспросил я, вцепившись в ближайший бутерброд. — Сядем и сделаем.

— Слишком долго, — раздраженно хмыкнул староста, орудуя ложкой. — А если за это время еще кого-нибудь убьют?

— Отлично, — окрысился я. — У тебя есть более удачные идеи?

Анджей смотрел то на меня, то на старосту и предусмотрительно лопал молча.

— Кладбище. Нужно понять, как его так стерилизовали.

— Готов поставить свою корону против дохлой ящерицы, это был только побочный эффект. Так что про кладбище мы не знаем ничего. И даже понятия не имеем, где это «ничего» искать, — медленно, но верно стал повышать голос я, уже понимая, что мы плавно скатываемся в скандал.

Проклятые нервы просто не выдержали. Совершенно идиотское поведение, которое никому не принесет пользы, но и остановиться нет никакой возможности. Истерика — она как лавина, пока не дойдет до конца, ничем не остановишь.

— А с чего ты вообще взял, что это побочный эффект? — упер руки в бока Рем, с восторгом включаясь в начатый мною скандал.

— А на кой ляд так мудрить с погостом? Согласен, это вызвало шок у некромантов, ну и что с того?

— А бес его знает!

— Р-ребята! — попытался остановить нас Анджей, но куда там. С другом мы сцеплялись невероятно редко, но если уж ссора начиналась, да еще на почве расшатанных нервов, то остановить нас мог только…

— Студиозусы!

…замдекана по воспитательной работе, возникший перед нами аки Любвеобильная Невеста в ночи.

— Что за гам? Эльдан, вы опять драку хотите устроить?! — взвился наставник.

— Почему сразу «Эльдан»?! — возмутился я тем, что меня назначили крайним. Как обычно.

— Потому что только у вас имеется привычка в случае противоречий расквашивать носы и ломать ребра! — с откровенным сарказмом заявил Суслик. Тут же захотелось и ему нос расквасить. — Между прочим, студиозус Константин до сих пор не оправился после вашего… выяснения отношений. Я, конечно, понимаю ваши мотивы, но могли бы и поаккуратней действовать!

Я едва не задохнулся от обиды. Рядом возмущенно ахнули друзья. Поганец полоскал имена наших друзей, а мне это еще и в вину ставят?! Да мало я ему еще накостылял! Но то, что только я в Академии решаю противоречия мордобитием, — истинная правда. Все остальные полагаются на магию, забывая о запрете смертоубийства при помощи колдовства. Дуэли за землю не в счет, там мы друг друга пытаемся лишь изувечить. Поединки на оружии тоже под запретом. А вот на вульгарное избиение противника, которым, по сути, балуюсь я один, пункт пока не написали, ибо маг редко бывает силен физически, а уж дворовой драке и вовсе почти никогда не обучен.

— Пусть этот гад спасибо скажет, что я ему ноги не выдрал и в задницу не засунул! — непримиримо насупился я. — Будет еще каждый эстрийский засланец тявкать на некромантов… Я ему тявкальник-то прочищу!

— Эльдан!

— Что «Эльдан»?! Вы еще скажите, что я неправ! — не сдавался я, чувствуя свою полную правоту и молчаливое одобрение всех студиозусов, собравшихся в столовой.

Ну и где справедливость? Эстриец заслужил взбучку? Заслужил, причем куда большую. И я же еще должен был нести ответственность за его поганый язык!

— Я скажу, что вашим поведением займется тот, кто более привычен к этому делу, — недовольно процедил наставник.

Угу. Суслик согласен с моими действиями, но ему не нравятся методы. И еще он как член преподавательского состава не может высказываться в пользу проявления насилия между студиозусами. Неужто мама приехала? Или бабушка? Или… отец? Нет, отец здесь вряд ли когда появится. Он мою профессию не одобряет. И официально, и неофициально. Он меня вообще не одобряет, но, какая незадача, мне глубоко на это плевать, и сводить счеты с жизнью из-за его мнения я не планирую.

— Приехал господин Айаллэ, — со вздохом сообщил мэтр. — Он ждет вас в приемной декана для беседы. И надеюсь, он поговорит с вами о вашем вопиющем поведении.

Я счастливо улыбнулся. Хотелось бы, конечно, чтобы мама или бабушка приехали, чтобы поддержать меня. Но Айаллэ… Он уж точно не станет распекать меня за драку. Скорее покажет пару новых приемов. Он гордился мной, я знал это. Гордился, что я не побоялся гнева деда и отца и уехал в Академию, гордился, что я могу постоять за себя, гордился тем, что я отлично учился… Он просто мною гордился, как мог бы, наверное, гордиться собственным сыном, и любил как родного.

К обиталищу декана я летел словно на крыльях. Шутка ли, целых четыре месяца не был дома! Я дико соскучился по родным. Заодно соскучился по этому покровительственному отношению близких, которые всегда будут видеть во мне ребенка. Пока живешь рядом с родителями, всегда болезненно реагируешь на любую попытку опеки, считая это посягательством на твою свободу, но стоит оказаться вдали от этой самой опеки, сразу хочется выть.

Я тосковал по отеческим подзатыльникам Айаллэ, которыми он награждал меня после очередного изуродованного погоста. У меня всегда было плохо с нервами и самоконтролем, так что в «естественном», так сказать, состоянии я представлял угрозу большую, чем любой злокозненный некромант, обладающий полным набором профессиональных умений. Скорее всего, из-за этого меня все-таки и выпустили из Рассветного леса, решив, что связываться — себе дороже. Но если бы дед пожелал запретить мне обучаться проклятому ремеслу, он бы запросто мог это сделать.

Кто-то из советников предлагал ему решить проблему наиболее радикальным способом. Нет, не убить меня, хвала Единорогу. Если бы у кого-то такая мысль появилась и я бы о ней узнал, то сразу бы унес ноги вместе с мамой и Айаллэ в Закатный лес. Мама ведь тоже некромант. Но ей ничего не угрожало, ведь замуж она вышла, уже получив образование и прекрасно контролируя собственную силу. В отличие от меня. Закатный лес стоически терпел становление своей принцессы на стезе мастера смерти, пережив и восставших покойников, и орды призраков.

Меня же родичи из Рассветного леса хотели лишить магического дара. Навсегда. Собирались обратиться с этим вопросом к Карающим. Они, хвала Тьме, отказались, заявив, что это наказание, а они не наказывают невиновных. Вроде бы все обошлось… Но только осадочек-то остался. Ужасно осознавать, что отец с дедом готовы были лишить меня того единственного, что могло стать смыслом моего существования. С тех пор я никогда не звал родителя «папой», а мама переехала в отдельное крыло дворца. И я недоумевал, почему преданный рыцарь Айаллэ несет караул у ее дверей, не делая ни единой попытки войти в покои. Хотя, возможно, мой цинизм и неуместен.

В приемную декана я вломился в лучших традициях «зарвавшихся скотов голубых кровей», как меня за глаза называли некоторые преподаватели в первые недели учебы. Надо сказать, правильно называли: самовлюбленный и самоуверенный юнец, каким я был на тот момент, вполне заслужил подобное определение. Вылечили однокурсники, которые хорошенько потрепали меня всей группой. Поодиночке-то со мной мало кто мог бы справиться. Я отлеживался три дня, но после этого, как выразились друзья, «стал человеком». Мне не припоминали период «скотства», а я не припоминал устроенную «темную». Все были счастливы.

— Здравствуй, Келе! — тепло, по-родственному улыбнулся мне демон, обняв и хорошенько похлопав между лопаток.

Из угла на мужчину тоскливо взирала секретарша, старательно поправляя локоны. Айаллэ и правда выглядел весьма привлекательно: на полголовы выше меня (а я тоже не низкий), смуглый, поджарый, как гончая, с правильным лицом в раме черных прямых волос, на котором сияли зеленые глаза. Лесные демоны вообще народ красивый, рядом с ними эльфы кажутся бесцветными, а представители клана Ясеня еще и отличаются более уравновешенным характером по сравнению с иными сородичами.

— Здравствуй, ahi! — с огромной радостью произнес я.

Мой воспитатель немного погрустнел, как и всегда, когда я называл его так. «Папа». Не помню, когда я впервые назвал его папой, лет в десять, наверное.

— И что ты натворил? — озабоченно спросил меня он, присаживаясь на диван.

Я опустился рядом. Посмотрел за окно. Отвратительно ясная погода для всего произошедшего.

— Как ни странно, ничего, — ответил я, окончательно переходя на язык демонов. Я говорил на нем так же свободно, как на эльфийском или всеобщем, а понимают его немногие. Так спокойнее.

— Ну-ну, — скептически протянул Айаллэ, который давно привык выслушивать от преподавателей о моих драках, неуважении устава и прочих проступках, на которые он чаще всего закрывал глаза, предварительно пообещав, что конечно же на меня повлияет. Как только, так сразу. Маму он в Академию просто не пускал каким-то диковинным образом, возможно опасаясь за ее душевное равновесие. Хотя… Мама тоже не была ангелом и больше интересовалась результатом моих экзаменов, чем тем, сколько носов я расквасил и по какой причине.

— Правда ничего, — удрученно покачал головой я. — Тут… Тут очень плохая история произошла… И я не знаю, как из нее выбраться. И вытащить остальных.

Айаллэ слушал очень внимательно. Так мог слушать только он. Наставник ничего не уточнял, но по его глазам я и сам видел, когда нужно говорить подробнее. Мой воспитатель не был магом, у него даже зачатка магического узора не наблюдалось, но он слишком долго находился рядом с моей мамой, а потому волей-неволей приобрел некоторые знания. Впрочем, дело даже не в знаниях. Сейчас куда больше любой информации мне нужны поддержка и терпеливый слушатель, а лучшей кандидатуры, чем Айаллэ, мой почти что отец, просто не найти.

— Не лучше ли тебе уехать? — тихо спросил меня он, после того как я закончил рассказ.

— Что?! — возмутился я, вскочив на ноги. Подобного я ожидал от кого угодно, только не от него. — Сбежать?

— Ну почему же сбежать, — покачал головой Айаллэ, спокойно глядя мне в глаза. — Бегут от своего боя и своего врага, а тут… Будь объективен, Келе, это не по твоим силам и умениям. Ты слишком молод и даже не закончил обучение… Не надо влезать в проблемы, с которыми обязаны разбираться другие.

Возникло ощущение, будто почва уходит у меня из-под ног.

— Но это же мои друзья… Они в опасности. Одну нашу девушку убили… — только и мог пробормотать я, беспомощно сжимая кулаки.

Я мог закатить истерику и нахамить кому угодно, начиная с однокурсников и заканчивая ректором. У меня мерзкий характер, это ни для кого не секрет. Но я не мог нагрубить Айаллэ. Я на него даже голос не повысил ни разу в жизни. И не только потому, что уважал его. Если мой второй отец посчитает мое поведение неподобающим, то он мне так шею намылит… Звезды днем увижу. И будет полностью в своем праве. Бывало и такое. Я потом отлеживался пару дней, но уяснял, в чем именно был неправ. Мама говорила, что мне полезно почувствовать «крепкую мужскую руку». И пусть такая ситуация мне не нравилась, в целом я был согласен, что демон подобным образом удержал меня от многих глупостей. Я даже не обижался на него, как обижался на отца, который ни разу не поднял на меня руку, но и не заговорил просто так, без официального повода.

— Спроси себя, много ли ты на самом деле можешь сделать? Ты же умный мальчик и понимаешь предел своих возможностей. Не надо играть в героя. По тебе есть кому плакать.

Удар ниже пояса. Маму, бабушку и своего наставника я обожал сверх всякой меры и не желал быть причиной их огорчений. Да и инстинкт самосохранения у меня тоже наличествует. Если быть точным, то я разумный трус и, как правило, не встреваю в драку с заведомо более сильным противником, предпочитая пусть и постыдное, но безопасное бегство.

Но и друзья… Попросту забыть про все и отсидеться у родни я тоже не могу. Я очень дорожу ребятами, к тому в данной ситуации бегство было бы позором.

— Я останусь в Академии.

Мамин рыцарь хотел было возразить, но я его опередил:

— Я обещаю, что сам никуда не полезу. Буду спокойно собирать информацию и сидеть в библиотеке. Никаких геройствований. Да ты и сам знаешь, что это совершенно не в моем духе.

Демон внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Это обычно не в твоем духе. Но я не зря назвал тебя «ветром», одному Единорогу известно, что ты выкинешь в следующий раз. И каждый такой раз заканчивается небольшой катастрофой.

Я только хмыкнул. Ну да, наставник прав, такое случалось.

— Буду держать себя в руках. Маме передай, что у меня все хорошо, не надо ее волновать.

— Пока я останусь здесь, — последовал ответ.

В мое благоразумие не поверили и лично пожелали проследить за тем, чтобы я не угробил свою венценосную головушку? Приятно, демон меня подери. Но как объяснить друзьям, что мой второй папа планирует за мной присматривать?

— А может, не надо? — взмолился я. — Тебе и заняться тут будет нечем…

— Милорд ректор предложил заменить преподавателя физической подготовки, так что можешь не волноваться, Келе, скучать мне не придется.

Я закашлялся.

— Если пустишь меня к себе на занятия, то я даже готов смириться с присутствием любимого родителя в стенах учебного заведения. Хоть и совершенно не рад контролю с твоей стороны.

Бедные студиозусы. Они даже не подозревают о том, что попали в лапы злокозненному лесному демону. Я на своей шкуре прочувствовал, что такое муштра Айаллэ. Было несладко, даже учитывая мою нелюдскую природу. А уж что он сотворит с обычными людьми…

— Келе, не надо меня так называть, — попросил меня демон.

— Почему? Так ведь правильнее.

— Я тебе не отец ни по крови, ни по закону.

Я твердо посмотрел наставнику в глаза:

— Первое ты не исправишь. Второе — можешь изменить.

— Я чту честь и долг твоей матери, Келе, — устало и обреченно покачал головой Айаллэ.

— Не ты ли сам учил меня, что бывают случаи, когда о чести лучше забыть? — поразился я, не понимая его реакции на мои слова.

— Это не тот случай.

— Лучше бы ты чтил ее счастье и покой. — Мои губы искривила саркастичная улыбка.

Ребята терпеливо ждали меня в пустой столовой, о чем-то вяло переговариваясь. При моем появлении они разом смолкли. Я хотел было даже начать их в чем-то подозревать, но вовремя себя одернул. Максимум, что мне грозит от друзей, — это зомби в постели. Обычная шуточка студентов нашего факультета.

Естественно, завтрак был давно съеден. Без меня. Пара бутербродов, заботливо прихваченных друзьями, несколько смирили с горькой действительностью и заставили замолчать желудок, но в полной мере не насытили. День не задался с самого начала.

— И что сказал этот твой демон? — спросил Рем.

— Айаллэ, — недовольно поправил я, дав понять, что не потерплю неуважения к наставнику.

Друг только пожал плечами. Мол, как скажешь, так и будет.

— Ну хорошо — Айаллэ. Так что ему нужно?

— Убедиться, что со мной все в порядке. И проследить, чтобы так оно и было в дальнейшем. Он остается. И будет вести физподготовку, пока наш наставник отсутствует.

— Э? — как-то не обрадовался такой новости Анджей. — И… что можешь сказать о нем как о преподавателе?

— Молись, чтобы не умереть прямо во время тренировки, — даже и не подумал обнадеживать я друга, вспоминая, какие испытания устраивал мне лесной демон в течение последних тридцати лет.

— Ну ты же выжил, — нервно хохотнул староста, как-то нервно поежившись.

— Во мне только одна четвертая человеческой крови. Я вообще живучий.

Ну да. Эльфы — народ на удивление крепкий, хоть на вид и не скажешь.

— Хочу посмотреть, что он сделает со светлыми, — мечтательно протянул Анджей.

— С какой стати он должен с ними что-то делать? — не понял юмора Рем.

— Ну как же… Раз Айаллэ вроде как за Келе присматривает, ни в жизнь не поверю, что он не оттянется на тех гадах, которые говорили мерзости про наших друзей. — На Анджеевом лице застыло радостное предвкушение.

— Гад был один, — дотошно поправил я.

Не то чтобы я сильно любил наших идеологических противников, особенно в свете последних событий, но все же старался сохранять лояльность. Бабушка Гира учила, что изначально надо ко всем относиться хорошо, а недолюбливать кого-то можно только при наличии веских причин. Потому что если изначально ждешь от окружающих подлянки, то подлянку и получишь. Спорно, конечно, но ее высочеству я предпочитал верить в большинстве вопросов.

— Ну и что? Все они, светлые, из одного корыта хлебают.

Я отвернулся, чтобы парни не видели, как я недовольно скривился. Последняя фраза Анджея была гнусной.

Мы всегда приходим в бешенство, когда всей нашей некромантской братии припоминают одного-двух ненормальных магов, которые обращали тонкое и выверенное искусство в тупую бессмысленную бойню. Не понимаю, как можно самим точно так же относиться к светлым. Ну нашелся один придурок Константин, так он вообще нездешний. И в Академии учится всего ничего, а то бы ему здесь быстро мозги вправили. Пусть факультет некромантии и не любят, но такого откровенного хамства в наш адрес никто себе не позволял: это глупо, аморально и попросту некрасиво, а маги не любят выглядеть некрасиво, неважно, какой они специализации. Так чего мерить всех по одному мерзавцу?

Хотелось все это высказать, но вряд ли сейчас, когда мы знаем, что Рельку убил именно светлый, друзья готовы применить привычные принципы терпимости.

— Ладно, народ, — устало вздохнул я, понимая, что никому ничего не докажу. — Давайте все же разберемся с ментальными техниками, а дальше — как получится.

Райхэ сидел в кресле в кабинете милорда ректора, и на лице его была маска совершенной безмятежности, которая не давала повода усомниться в спокойствии и уверенности преподавателя культурологии. Правда, общество главы Академии и милорда декана одновременно несколько выводило темного эльфа из равновесия, зато присутствие Карающих не вызывало в нем никакого беспокойства. С этой парой он познакомился довольно давно, и ничто не могло поколебать его уверенности в их профессионализме и беспристрастности. А вот милорд Муарр внушал беспокойство за судьбу факультета некромантии, так бурно он высказывал свое мнение. Казалось, от воплей декана даже хрустальная люстра на потолке, пережившая не одно поколение учащихся, готова свалиться на пол, так сильно раскачивались ее подвески. Видимо, нервы у некроманта шалили настолько, что он частично потерял контроль над своей силой.

Краем глаза Райхэ заметил, что темно-зеленая шелковая обивка на стенах кабинета ректора заметно потускнела — первый признак расшатанных нервов у хозяина помещения. Тлеть и разрушаться могут не только живые.

— Этот мальчишка опасен и непредсказуем! Его общество несет угрозу другим студиозусам!

Халдрид взирал на главного оратора в беседе с философским равнодушием и выдержкой. Тейнор же гневно сверкал глазами и вот-вот мог выдать главе некромантов что-то нелицеприятное. Интересно, сколько еще Халдриду удастся сдерживать южный темперамент напарника?

Все три года декан пытался выпереть эльфийского принца, доказывая его злокозненность. По мнению самого Райхэ, — а он наблюдал за юношей и раньше, еще до начала его обучения, — неприятностей от Эльдана было куда меньше, чем от иных светлых студиозусов, что уж говорить о будущих мастерах смерти.

— Успокойся, Эльвин, — примиряюще улыбнулся милорд ректор Келлис. — Пока его высочество не сотворил ничего жуткого или такого, что выходит за рамки обычных шалостей наших подопечных.

— Он порой теряет контроль над собой! — до последнего стоял на своем Муарр.

— Весьма редко, — со спокойной улыбкой отозвался Райхэ. — При этом он сам и подавляет проявления своей натуры. К тому же Эльдан, даже не зная причины, умеет замечать эти вспышки и пытается контролировать их. Пока успешно.

Некромант раздраженно посмотрел на оппонента, но обращаться все же продолжил к главе Академии:

— Он вспыльчив. У него дурной характер. Да он драки устраивает чуть ли не каждую неделю!

— Именно драки, — вновь перебил его темный эльф. — Не было ни единого случая, чтобы он применил магическую силу для решения конфликта, стало быть, даже в минуты гнева он не теряет самообладание и выбирает приемлемые способы борьбы. Прошу учесть, что для этого необходимо волевое усилие, ведь для Эльдана естественнее использовать именно магию.

Откровенно говоря, культуролог вполне понимал причину страха Муарра, все же такой маг, как Эльдан, может представлять нешуточную угрозу. Но за этим мальчиком Райхэ присматривал с того момента, как у него проявился магический узор и стало понятно, что принц пойдет по пути своей венценосной матери и бабки.

Внук принцессы Гиры в полной мере унаследовал от нее непростой характер, но также унаследовал ее упорство и понятие о чести.

— Он недисциплинирован! — воскликнул декан.

— Не более любого другого студиозуса, — с откровенно издевательской усмешкой отозвался мэтр Райхэ.

Халдрид посмотрел ему в глаза и с явным удовлетворением кивнул.

— Итак, — со вздохом начал ректор, — вердикт декана?

— Опасен.

— Вердикт Карающих?

— Благонадежен, — ответил за двоих северянин.

— Вердикт куратора?

— Благонадежен, — с уверенностью ответил эльф.

— Студиозус Эльдан продолжает обучение без каких-либо дополнительных мер, — подвел итог ректор Келлис и устало вздохнул: — Благодарю за содействие, все свободны.

Муарр шел по коридору, насвистывая что-то чересчур беззаботное. В решении ректора он и не сомневался. Тот никогда не выкинет с факультета некромантии мальчишку Эльдана. И никогда бы не выкинул. Здесь, в Академии, он полезен и удобен. Еще бы, Прирожденный под боком, страшно даже подумать, что можно списать на выходки бестолкового мальчишки. Он же чудовище из страшных сказок, про него что ни скажи — поверят, непременно поверят. А потом, чтобы замести следы, — пришиб остроухого, от греха подальше, и всего делов-то. Вот только этот план вряд ли сработает. Кое-что о милом, но вспыльчивом мальчике по имени Эльдан милорд ректор не знает, а знал бы — сто раз подумал бы, прежде чем пытаться сделать из него одну из своих пешек.

Но сейчас этот взбалмошный студиозус должен находиться тут. Муарр тоже так считал. Так что упирался он скорее для того, чтобы не менять линию поведения и не привлекать лишнего внимания. К тому же ректор — тут Муарр усмехнулся — ни за что не согласился бы с главой факультета некромантии из принципа.

— Милорд, — материализовался рядом с деканом его заместитель по учебной работе. — Я проверил прибывших из Эстры. Двое других чисты как первый снег. Ваши подозрения подтвердились в полной мере.

Хватку хотя бы он не потерял.

— Уверены?

— Абсолютно.

Библиотекарь давно проснулся и в изумлении смотрел, как мы втроем планомерно перерываем его владения в поисках нужной литературы, поднимая в воздух пыль, а потом составляем баррикады из книг на столе. Такой нездоровой активности среди студиозусов он не наблюдал уже довольно давно. Если быть точным, то с прошлой сессии. Да и книги мы брали довольно специфические, в которых рассматривалась та область магии, что для нас была недоступна. Спрашивать, правда, библиотекарь ничего не стал, только изумленно качал головой, когда кто-то из нас тащил очередную стопку добычи, кряхтя от усердия.

— Заклятия внушения?

— Убирай, Рем. Они не охватят разом такое количество людей, а в случае с наставником не перебьют боль, — тут же отмахнулся Анджей.

— «Ритуалы подчинения» для старших курсов, — прочел я заглавие на верхнем томе в потертой обложке.

— Это даже выкинуть надо. Учебники нам не помогут, там ничего важного не напишут, разве что общие принципы. А у нас должно быть что-то более серьезное, — фыркнул староста, пытаясь реабилитировать гордость, пострадавшую от метких указаний нашего третьего товарища. — Ищем дальше, товарищи студиозусы, не отвлекаемся.

И мы искали… Единорог Трижды Светлый, мы всю библиотеку практически перерыли.

— Эй ты, падальщик, что делаешь? — раздалось позади меня.

Я этот голос слышал один раз в жизни, но готов поклясться, что не забуду никогда.

Кажется, сейчас будут трупы.

Поворачивался я демонстративно медленно, что позволило придать лицу нужное скучающе-сволочное выражение. Затем смерил блондина тяжелым и кровожадным взглядом.

— О… Какие люди. А мне определенно нравится твой профиль, Ти-и-ин, — протянул я, внутренне подобравшись. Легкая горбинка на породистом носу светлого внешность ему не испортила, но доставила мне немалое удовольствие.

Дракой больше, дракой меньше. Я чувствовал себя как дворовый кот, увидевший на своей территории холеного домашнего кошарика. Вроде бы и соперник жалкий, но это же не повод делать ему поблажку.

Пацанчик нервно сглотнул и машинально сделал шаг назад.

— А у тебя отец точно эльф, а? А то тебя сейчас с лесным демоном спутать можно, — нервно пробормотал он.

— Чего приперся? — спросил я, чувствуя, как меня захватывает азартная бойцовская злость. — Или опять мордашку тебе подправить? Смотри, уделаю так, что без слез смотреть никто не сможет.

— Спокойно, остроухий, без нервов. Я, может, помочь пришел.

По бокам от меня встали друзья, глядящие на пришельца так же неласково, как и я. У нас хорошая память, и выходку светлого никто забывать не собирался. За своим столом напряженно застыл библиотекарь, готовый, если что, вызывать подмогу. Сам растащить нас в случае драки он и не надеялся, уже зная, что такое Эльдан, размахивающий кулаками.

— Тихо, остроухий. Я и правда с миром. Помощь хочу предложить, — сделал еще шаг назад светлый, неосознанно выставив руки в защитном жесте.

— О-о… И с чего же такая доброта и щедрость? — привычно окрысился я, красноречиво закатывая рукава потрепанной черной рубашки. — Валил бы ты отсюда, а? Пока цел. А то мне не улыбается еще одна воспитательная беседа с деканом на тему повышенной агрессии и рукоприкладства.

Константин как-то неуверенно ухмыльнулся. Щека у него дернулась.

— Да уж, слава у тебя по всей Академии. Но я правда хочу помочь. — Вот ведь заладил. — Считайте это принесением извинений.

— Причины?

Он мог говорить все что угодно, но верить ему я не собирался. Я прекрасно помню его высказывания в наш адрес.

— Девчонку вашу жаль. И тех, кто еще пропал. Я не подумав языком молол. Мы вас не любим, это факт, но и смерти я вам не желаю, эльф.

Мы втроем быстро переглянулись. Не нравился он каждому из нас, но если парень все же способен на что-то дельное, то отказываться от его услуг, по меньшей мере, недальновидно.

— И чем ты собираешься помочь? Ты даже не знаешь, что нам нужно.

— Знаю. Вы ищете наши методики влияния на сознание. Я названия ваших книг разглядел, — сказал светлый. — Это моя специализация. И я знаю, что и где искать.

На несколько секунд эстриец смолк, отведя взгляд и закусив губу. А потом снова повернулся ко мне:

— Это… сделал кто-то из нас?

Я видел, как ему хотелось, чтобы мы отрицали причастность его лагеря к случившемуся. Ему до боли хотелось, чтобы мир так и оставался черно-белым, а он находился на белой половине. Но я не собирался ни врать, ни щадить его чувства.

— Да. Это ваши. Совершенно точно ваши, — с полной уверенностью ответил я.

— Тогда… Расплачусь и за это прегрешение Света, — с бесшабашной улыбкой махнул рукой Константин. — Рассказывайте, что от меня нужно, а я уж постараюсь…

— Хочешь снова войти в образ доблестного воина Света? — откровенно издевательски хмыкнул я.

— Нет, просто хочу закрыть рот совести, — на диво миролюбиво пожал плечами тот.

Интересная мотивация. Я бы до такого не додумался.

— Всегда считал, что у светлых нет совести, если дело касается темных и некромантов, — съязвил я.

Мне нужна была ссора. Мне нужна была еще одна драка, чтобы выпустить наружу скопившееся напряжение, а эстриец для этого подходил идеально. Да вот беда, гаденыш упорно не велся на провокации, а спускал мне одну грубость за другой. Ну не бить же его просто так? Рука же не поднимается.

Парень немного покраснел и сказал:

— Это неправильно. Я… виноват, что сказал тогда тебе такие вещи. Всем вам.

— А почему сказал? — подивился Рем.

— Кьера… Она потом об остроухом слишком много говорила, — покаянно признался тот, наклонив голову. — Приревновал. Извини уж, остроухий, бес попутал.

Вся беда от них. От этих баб.

Я криво улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Нагадил он тогда знатно, ну да кто нам только кровь не портил. А вот извиниться мало у кого духу хватало, так что эти слова Константина дорогого стоят. Светлый благодарно кивнул мне и ответил на рукопожатие.

— Но смотри, Тин, если что-то не так… Ты меня знаешь. Бью без предупреждения, — счел своим долгом предупредить на будущее я.

— Да уж понял, что рыцаря из тебя не получилось, твое высочество, — пожал плечами он, поморщившись от фамильярного обращения.

Таким образом, деловое общение было налажено, и мы снова зарылись в книги.

Уточнять про отношения этого типа с Кьерой я счел излишним. Скорее всего, насчет особенностей своей дамы сердца парень не в курсе, вряд ли она стала бы его просвещать.

— Дракон, какого вы только бреда не насобирали… Еще бы учебники для младших классов приволокли.

— Ну уж извини, у нашего факультета другая программа вообще-то, — недовольно процедил Анджей, машинально сжимая руку в кулак. Прямо как я. Подозреваю, что врезать Константину по смазливой морде моему другу хотелось даже сильнее, чем мне.

Я тут же оттер Анджея от светлого, чтобы перепалка не перешла в полноценную ссору. Устраивать свару с добровольным помощником, который разбирается именно в той области магии, которая нас интересует, по меньшей мере глупо. А я, хвала Тьме, глупцом не был.

Накостылять-то этому пижону мы всегда успеем.

— Да знаю уж… Дайте мне хотя бы примерные критерии поиска.

Я быстро пересказал то, что нам было известно о произошедшем.

— Мм… Ну, с вашими одногруппниками все более-менее ясно. Судя по всему, на них навесили «куколки», заклятия в спящем состоянии. Потом, когда ребята предположительно спали, «куколки» одновременно активировали. Во время сна сознание затуманено, и нет ничего сложного в том, чтобы перехватить управление телом. Выглядит все как обычный лунатизм.

— А мы тогда не спали… Втроем. А что бывает, когда «куколку» активируют на бодрствующих? — задал я вопрос.

— Заклинание самоуничтожается, обычно даже не привлекая внимания объекта. Если оно не способно подавить сознание во время бодрствования, то исход будет именно такой. Если оно сильное, то происходит тот же «приступ лунатизма», но с некоторыми осложнениями в виде подавления воли объекта.

— Оно не было сильным, — покачал головой Анджей, — зацепило совершенно всех, и только мы удержались. Все спали — мы нет, и это единственное, что отличало нас от одногруппников.

— А наставник? Который себе руку оттяпал? — встрял Рем, не в силах остаться в стороне от разговора.

— Может, дело именно в нем? Ну, особенности какие, — резонно парировал Анджей.

— Слушай, Тин… — перебил я друзей.

— Может, прекратишь так меня называть? — взмолился светлый, не выдержав наконец.

— Нет, — осклабился я, наслаждаясь недовольством эстрийца. — Так вот, Тин, если на всех нас теоретически были навешены такие вот «куколки», есть ли вероятность, что на нас троих сохранились какие-то остаточные следы? — с азартом протянул я.

— Думаю, да. Если без особых вывертов накладывали, то должны были остаться. Но уже прошло довольно много времени…

— Отлично. Живо пошли Карающих искать. Пусть фиксируют след заклинания, если он есть, — тут же сориентировался Ремуальд. — Спасибо, Константин. Ты очень помог. Мы ценим.

Студиозус на благодарность среагировал как-то совершенно по-детски, смутился и залился краской. Я по-приятельски хлопнул его по плечу и со всей доступной дружелюбностью улыбнулся. Обычно у меня это не очень хорошо выходит. Те, кто видел мой оскал, говорят, что им казалось, будто я на них сейчас кинусь. Но в этот раз гримаса, кажется, удалась. Мне улыбнулись в ответ.

И когда мы уже почти вышли из библиотеки, Константин задал мне вопрос:

— Остроухий, а что у тебя с Кьерой?

Я резко повернулся:

— Да ничего у меня с Кьерой. Светлых приличных девочек ничего не может связывать с мерзкими злокозненными некромантами.

На этом наше общение и закончилось.

Оказалось, что найти Карающих, ведущих расследование, так же сложно, как преподавателя, чтобы договориться о пересдаче, которую он устраивать не хочет. Этих двоих частенько где-то видели, то вместе, то по отдельности, но мы постоянно их упускали. И время упускали тоже.

— Дракон их сожри! — через полчаса поисков выругался Рем. — Такое ощущение, что над нами издеваются!

Мы уселись на скамейку в честно отбитом у светлых сквере и смолкли. Лично я чувствовал возмутительную безнадежность. Ровно до тех пор, пока наш староста вновь не подал голос:

— Келе, найди их.

Я замер, будто меня в лед вморозили. Вроде бы друг и не сказал ничего особенного, но вот его тон… К тому же он знал, что я кое-что могу…

— Рем, сдурел, что ли? Как наш остроухий их отыщет?! — воскликнул ничего не понимающий Анджей.

Я преувеличенно беззаботно уставился на небо. Оно было удивительно чистым, до самого горизонта ни облачка.

— Он может, — вздохнул староста.

Да. Некромант при надлежащем мастерстве может почувствовать даже муравья, забившегося под камень. Мастерства у меня не было. Но были природные способности, которые можно использовать таким же образом. Одно плохо: я не представлял до конца, чем же грозит мне применение скрытого во мне дара. Я боялся, до одури боялся того, что могу так и остаться тем чудовищем, которое хладнокровно рассуждало о том, как убить моих друзей.

— Ну же, Келе, время идет. Ты сам знаешь, что магические следы нестабильны. Возможно, мы уже опоздали.

Я с мукой посмотрел на друга.

— Келе, это необходимо, пойми, — виновато покачал головой Ремуальд. — Я все осознаю, но на кону жизнь наших друзей. Мы уже потеряли Рельку…

Это действительно необходимо, я понимал. И понимал, что со своим проклятым даром балансирую на краю пропасти, когда даже слабый порыв ветра может столкнуть меня в бездну. И дна у нее не будет. И Рем был неправ. Он не понимал. Он просто не мог понять. Потому что не с ним это происходило. Не он мог потерять себя, а я.

Однако же, несмотря на все свои сомнения и страх, я кивнул, подтверждая, что сделаю необходимое, найду Карающих. Было жаль рисковать собой из-за такой малости, как поиск кого-то. Я не склонен к самопожертвованию. Проще говоря, я эгоист и не стал бы подвергать себя даже малейшей опасности, чтобы помочь кому-то из разумных существ этого мира, вне зависимости от пола и возраста. Я дорожу своей жизнью больше, чем жизнями других. Это нормально для некромантов. Сама природа нашей магии эгоистична: для получения силы мы используем других, пусть это и узаконено. Мы убиваем и мучаем для проведения наших обрядов. И при этом спим по ночам. Это нормально для нас. Однако есть небольшой круг близких, ради которых мы готовы на все.

Я прикрыл глаза, заставив себя ощущать лишь биение жизни вокруг. Сперва это воспринималось как комок разноцветных нитей, в которых я запутался, как котенок, заигравшийся с клубком. Потом, через пару минут, когда удалось привыкнуть к иному уровню зрения, который доступен разве что нам, некромантам, да еще целителям, я стал различать, что вот этот всполох — растение, это яркое пятно — какой-то совсем молоденький студиозус…

Не то… Не то… Это тоже не то… Ха, милорд ректор загнал какого-то несчастного в кабинет и отчитывает. Понять что-то конкретное я не мог, но ощутить огорчение более слабого мага сил хватило. Мэтр Райхэ… Забавно. Он выглядел чуть иначе, будто бы не имел устойчивой формы. Удивиться толком я не успел, поскольку заметил на самом пределе моего восприятия тех, кого искал. Карающие поразили меня объемом жизненной энергии, которую они таили в себе. Интересно было бы уложить их на жертвенник и посмотреть, что в итоге получится… Но они, скорее всего, будут против…

— Нашел, — произнес я. — Только что вышли из ворот Академии.

— Молодец, Келе! — радостно воскликнул Рем. — Пошли, ребята!

А я бы и рад пойти… Только вокруг себя я теперь видел только ночной лес, утонувший в тумане. И за спиной слышались шаги.

Оказывается, бывают кошмары, от которых и наяву не скрыться.