Президент Фу Манчи

ГЛАВА XXVIII ПОЛЬ САЛЬВАЛЕТТИ

Чуть раздвинув шторы, Лола Дюма смотрела вниз на заполненные народом террасы. Силуэты пальм отчетливо вырисовывались на фоне вечернего неба; поблескивало вдали море серо-стального цвета. Вид темной толпы наводил на мысль о блюде черной икры. В этом бесчисленном людском море жизнь пульсировала столь мощно, что волны эмоций, казалось, достигали Лолы.

До нее доносились бурные аплодисменты и крики, и над этим восторженным ревом — подобно голосу гобоя в громе оркестра — плыло имя Сальвалетти.

Сальвалетти!

И это было лишь началом триумфального шествия, которое неминуемо должно было закончиться у Белого дома. Дюма нервно сжала занавеску дрожащими тонкими пальцами, унизанными перстнями. Толпа все еще кричала и бурлила, когда девушка резко обернулась на тихий скрип открываемой двери.

В комнату вошел Поль Сальвалетти.

Всеобщее поклонение и долгожданный успех превратили этого человека в бога. Бледное лицо его вдохновенно светилось, темные глаза горели. Сегодня против обыкновения он не сутулился — вся его фигура с широко расправленными плечами выражала величие победителя. Перед Лолой стоял не секретарь покойного Харвея Брэгга — но новый Цезарь.

— Поль! — Она шагнула вперед. — Это триумф. Ничто больше не сможет остановить тебя!

— Ничто, — откликнулся он, и при звуках его мелодичного голоса дрожь пробежала по телу девушки. — Ничто!

— Сальвалетти для Юга! — послышался за окнами рев толпы.

Затем последовал взрыв рукоплесканий и дружное скандирование;

— Саль-ва-лет-ти! Саль-ва-лет-ти!

Человек, из полной неизвестности вознесшийся на заоблачные вершины славы, улыбнулся.

— Лола, ради этого стоило ждать.

Она шагнула к нему, протянув вперед прекрасные обнаженные руки, и с возгласом почти безумного восторга молодой человек обнял ее. Мир лежал у его ног — слава, богатство, красота. Он молча обнимал девушку, в то время как все более и более настойчиво толпа требовала:

— Саль-ва-лет-ти! Саль-ва-лет-ти! Америка для каждого человека и каждый человек для Америки!

Зазвонил телефон.

— Возьми трубку, Лола, — попросил Сальвалетти. — Сегодня я не хочу говорить ни с кем, кроме тебя.

Лола Дюма бросила на него пристальный взгляд. Терпкое вино успеха несколько вскружило Полю голову. Он говорил с высокомерием, которое до сих пор умело скрывал. Девушка пересекла комнату и подняла трубку телефона.

Несколько мгновений она слушала со всевозрастающим напряжением, затем положила трубку на стол и обернулась.

— Это Президент.

Эти два слова произвели мгновенную перемену в Сальвалетти.

— Что? — прошептал он и после секундного колебания прошел по-кошачьи бесшумно к столу и взял трубку.

— Поль Сальвалетти слушает.

— Я внимательно наблюдаю за вами, — послышался властный гортанный голос. — На этой стадии вы не должны совершать ни одной ошибки. Слушайте мой приказ. Выйдите сейчас на балкон. Ничего не говорите — просто покажитесь народу. Потом выведите на балкон Лолу Дюма, пусть все увидят и ее тоже. Выполняйте приказ.

Связь прервалась.

— Что? — спросила Лола.

— Приказ, которому я должен подчиниться. — Сальвалетти ободряюще улыбнулся.

Он подошел к балконной двери, широко раздвинул занавеси и вышел на балкон. Возбужденный рев толпы встретил его появление. Некоторое время Сальвалетти стоял в лунном свете — бледный и величественный, — затем поклонился и, обернувшись, поманил к себе Лолу Дюма.

— Выйди. Ты должна присоединиться ко мне.

Он вывел Лолу за руку на балкон, и женщину, тесно связанную с Харвеем Брэггом — основателем Лиги истинных американцев, потенциальным спасителем страны, — встретила почти истерическая овация толпы…

Оказавшись снова в комнате с задернутыми шторами, Лола Дюма упала на диван; глаза и губы ее манили и звали. Молодой человек стоял рядом, гладя на девушку сверху вниз.

— Поль, — спросила она, — этот приказ дал тебе Президент?

— Да.

— Вот видишь, — нежно проворковала Лола. — Он выбрал тебя. Ты доволен?