Препод

Глава 13

Моя новая физическая форма произвела фурор.

Шучу, мантия оказалась достаточно просторной, чтобы мускулатура новоиспечённого мистера «Олимпия» не слишком бросалась в глаза. Разве что рост и внешние габариты изменились, отчего мантия стала чуть короче, как и рукава. Но рукава я подвернул до локтей, а на длину снизу махнул рукой, не слишком-то она какую роль играла.

Впрочем, были и те, кто заметил.

Родная кафедра общей магии встретила звенящей тишиной. А десяток пар глаз вперился в мою фигуру, внимательным образом изучая.

— Кхым, Вольдемар, слухи ходили, но я, признаться, не верила, — поднявшись с места, наша боевая пенсионерка, Маргарет Золдер, профессор возрастом под стать Олдвену, но, пока, не собиравшаяся впадать в маразм, подошла, поправив очки, осмотрела вблизи, а затем потрогала бицепс.

— Невероятно, — произнесла она, обернувшись, — коллеги, слухи не врали, наш Вольдемар действительно получил дар понтийского бога.

Остальные преподаватели тут же обступили, с интересом ощупывая меня и, то и дело, высказывая различные предположения, чем же я так заинтересовал Воина. Его, этого бога, кстати, так и звали, — Воин. Какого-то другого имени у него не было.

— Невероятно, просто невероятно, — вновь произнесла Золдер, под шумок пытаясь меня просканировать каким-то заклинанием, — Вольдемар, дружочек, ты, случаем, не замерил, сколько у тебя было до и сколько стало после?

— Ну, в росте, примерно сантиметров десять, плечи, ещё пяток, остальное сложно сказать, но значительно, — почесав затылок, ответил ей.

— А ты колдовать не перестал? — внезапно с подозрением переспросила она.

Все мгновенно замолчали и уставились на меня.

— Нет, — покачал я головой и в подтверждение, зажег в ладони огненный шар.

Кстати, бог, похоже, и тут чего-то нахимичил, заклинания огня у меня стали получаться влет и тратить стали сильно меньше маны.

— А ведь Воин магов не любит, — втиснувшись рядом с Маргарет, произнесла Латиния.

Та самая Латиния, что сдала меня ректору. Но я зла не держал, моё нудисткое представление и в самом деле выглядело странновато.

— Так всё-таки, Вольдемар, что такое ты пообещал или чем заинтересовал понтийского бога, что он не просто одарил, но даже магию взамен не забрал?

— А разве Рагырда не рассказывала? — уточнил я.

О том, дружит ли с кем-то из преподавательского состава суровая проректор, мне было неизвестно, но таковые вполне могли быть. Впрочем, дружный недовольный хор возвестил, что Мымра до общения с простыми преподавателями не снисходит.

Подробности ритуала выдавать было не слишком умно, как и раскрывать информацию о знании мною песен совершенно другого времени и пространства, поэтому, напустив на лицо таинственности, я чуть снизил тембр и громким шёпотом произнёс:

— Коллеги, я расскажу, но только вы больше никому.

— Могила, — произнесла Золдер, придвинувшись ближе, и наклонившись, так, чтобы ничего не пропустить.

Остальные подвинулись тоже и если бы не рост, то, пожалуй, в этом плотном кольце я бы мог испытать и приступ клаустрофобии.

— В общем, недавно выяснилось… что я незаконнорожденный сын… — я выдержал паузу, дожидаясь когда тишина станет полной, — главы одного из знатных понтийских родов. Какого, сказать не могу ибо тайна.

— Не может быть! — охнула ещё одна профессор, Чарити Кацен, миниатюрная блондинка, похожая скорее на девочку, чем на взрослую женщину тридцати пяти лет.

Я развёл руками, показывая, что сам удивлён не меньше, но факты налицо, или, вернее сказать, — натело.

В наличие у меня понтийской крови не все поверили сразу. В первую очередь, из-за отсутствия характерных клыков и зеленоватого оттенка кожи. Но я сообщил, что пошёл весь в мать, а та всю жизнь скрывала личность отца, пока встреча с Рагырдой не раскрыла, кто я есть на самом деле. И уж потом бог решил, что пусть незаконнорожденный, да ещё и полукровка, но я достоин считаться понтийцем и даровал мне толику своей мощи, решив ничего не забирать взамен.

Врал я складно, с фантазией, поэтому поверили, к тому же считалось, что за откровенную ложь с упоминанием своего имени, бог мог и покарать, что автоматически добавляло моему рассказу достоверности. Впрочем, мне Воин показался весьма весёлым парнем и, думаю, такую шутку вполне оценит.

— Что собрались?! А ну разошлись, живо! Через две минуты начало урока, а преподаватели на кафедре все. Кто студентов учить будет? Или думаете, что они как-нибудь сами?!

В помещение вихрем ворвалась проректор по внеучебной, разгоняя профессоров. Кстати, этот нюанс, что если преподаватель, то сразу профессор, меня позабавила. Не было никаких промежуточных ступеней. Впрочем, на Земле, в переводе с латыни, профессор, собственно, и означало, — преподаватель. Так что здесь образовательная система была вполне идентична земной эпохе Позднего Возрождения.

Когда на кафедре мы остались с Рагырдой одни, понтийка подошла ко мне и требовательно заглянув в глаза, спросила:

— Рассказал?

— Рассказал, — кивнул я.

— Зря, — скривилась она, заставив меня усмехнуться.

— Что? — нахмурилась женщина.

— Ты не спросила, что я им рассказал, — ответил я продолжая улыбаться.

Когда она узнала, какую дезу я влил в уши коллегам, то пару минут стояла загрузившись, что-то обдумывая. Затем, продолжая о чём-то размышлять, покосилась на меня и негромко уточнила:

— А ты точно не…

— Не понт-полукровка? — поднял я брови, — смешно.

— Я бы не стала смеяться. Ты знал как повязывать субур, ты умел играть на вардраме, причём выдавал такие ритмы и песни на неизвестном языке, что у меня кровь закипала, так хотелось кинуться в бой и крушить врага. Я не понимала слов, но кровь не обманешь, там явно было что-то про великие битвы и сражения, врагов и героев. Скажи честно, в твоём роду точно не было понтов?

«Ух блин, — подумал я, глядя на понтийку, — значит я вслух это пел?»

События той ночи причудливо смешали сон и явь и я не мог сказать точно, что я видел, а что мне привиделось. Но пел я, оказывается, вполне себе в реальности.

«И ведь поняла же, не умом но сердцем, о чём песня».

— Не было, — ответил я.

Правда, внезапно подумал, что говорить за Вольдемара не совсем корректно. А вдруг у него были? Герцогство Устволса граничило и с Империей и с Понтой. А сам Локарис числился сиротой и чётко сказать, были ли его родители полностью людьми, не говоря уже про бабушек и дедушек, я не мог.

С другой стороны, имейся такой факт в родословной, Воин бы намекнул. Наверное…

В общем, я попрощался с подозрительно смотревшей на меня проректором и поскорее направился в родную аудиторию, где меня уже ждала группа.

На занятии все тоже пялились на меня, но, в основном, почему-то парни, особенно Ботлер, что буквально таки пытался прожечь дырку в моей мантии.

— Бари, у тебя какой-то вопрос? — не выдержав, поинтересовался я.

— Нет у меня вопросов, — буркнул он, пряча глаза.

— Ты не стесняйся, спрашивай, я же тебя не съем, — я по доброму хохотнул.

Правда, кое-кто на первых рядах вздрогнул, и я вновь напомнил себе, быть с шутками аккуратным. Почему-то студенты всё воспринимали слишком буквально.

— Кстати, как мама? — поинтересовался я у него, вспомнив про миссис Ботлер.

Но Бари вдруг так позеленел, что я испугался, что ему стало плохо. Подошел, положив ладонь на плечо, участливо спросил:

— С тобой всё хорошо? Тебе нездоровится? Может отвести тебя к нашим лекарям? Лечат неплохо, студентов может даже и бесплатно.

Но парень только дёрнул плечом, сбрасывая мою руку, почти крикнул:

— Не нужно мне к лекарям, не трогайте меня!

Покачав головой, я вернулся к доске, продолжая занятие и, показав на нарисованную мелом схему, спросил:

— Итак, кто-нибудь может мне ответить, на каком расстоянии сохраняется поражающая способность огненного шара?

И вновь ответом мне была тишина и опущенные к столам головы.

— Не можете, — констатировал я, — и не сможете, потому что вас этому не учили. А между прочим, знать это необходимо. Кто мне скажет, почему?

И вновь тишина.

«Да, это будет трудный семестр», — подумал я, выбирая кого назначить жертвой.

— Колпакриди, — указал я на парня в среднем ряду, — встань.

— Профессор, п-простите, я не знаю, — побледнев и начав слегка заикаться, ответил тот.

— Не знаешь, — кивнул я ему, — но ответ, на самом деле, лежит на поверхности. Надо лишь чуть-чуть поработать головой. Колпакриди, ты умеешь работать головой?

Тот неуверенно оглянулся, ища поддержки у остальных, но тут послышался сдавленный смешок и чей-то голос на всю аудиторию, давясь от смеха, произнёс:

— Он умеет, но только у Анхели между ног!

Девушки тут же покраснели, а среди парней послышались похрюкивания и хохотки, разом сбившие весь рабочий настрой группы.

— Хорошо, Цубаки, — я мгновенно нашел говорившего, — встань, докажи остальным, что ты умеешь головой не только между ног.

Вновь послышалось пару смешков но уже как-то вяло. А названный мною студент, разом растеряв всё ехидство, так же как и Колпакриди, медленно поднявшись, замялся, не зная что сказать.

— Если вы, мистер Цубаки, позволяете себе говорить во время занятия, — холодно произнёс я, после минуты молчаливого разглядывания студента, — то это должны быть ответы на мои вопросы и ничего более, вы поняли меня?

— Д-да, — стуча зубами произнёс тот, мгновенно покрывшись потом, и глядя на меня расширенными глазами.

«Откуда эти нотки? — внезапно подумал я, — этот тягучий, промораживающий до костей голос? Я же так никогда не разговаривал. Неужели это пробивается старая личность Вольдемара?»

Тряхнув головой, я постарался успокоиться, затем по доброму улыбнулся и произнес:

— Присаживайся, Цубаки, но помни, что всегда можешь оказаться на месте твоего одногруппника, и тогда смеяться будешь не ты, а над тобой.

— Я-я, запомню, п-профессор.

Напуганный, казалось, ещё сильнее, тот буквально рухнул на стул, и постарался сделаться как можно незаметней.

— Ладно, вернёмся к моему вопросу, Колпакриди!

Продолжавший стоять парень вздрогнул и затравленно посмотрел на меня.

— Успокойся, — вкрадчивым тоном произнёс я, — дыши ровно, не обращай внимания на остальных, представь что здесь только мы двое, ты и я. Представил?

Студент судорожно кивнул.

— А теперь следи за моей мыслью, я буду давать подсказки и тебе останется только совсем немножко подумать. Готов?

Парень снова кивнул, без особой, впрочем уверенности.

— К примеру ты, Колпакриди, стал боевым магом. Не сейчас, конечно, но когда-нибудь в будущем. Когда-нибудь, — я махнул рукой себе за спину, визуализируя эту гипотетическую темпоральную прямую, что должна была провести его от студента до боевого мага.

По факту, конечно, это была совсем не прямая, потому что последнее, кем мог стать Колпакриди, в своём текущем состоянии, — это боевой маг, но в том и заключалась моя роль преподавателя, чтобы раскрыть в студенте заложенный природой потенциал. Вполне возможно, где-то глубоко, очень глубоко, может даже глубже дна Марианской впадины, но лежало что-то, что могло сделать из него бойца.

— И вот, ты стоишь на поле боя, а напротив тебя маг противника, не слишком близко, но и не очень далеко, вы прекрасно друг друга видите. Скажи Колпакриди, какие будут твои действия?

Парень сглотнул, снова оглянулся, затем неуверенно произнёс:

— Наверное я попробую использовать заклинание.

— Хорошо, — кивнул я, — например этот самый огненный шар. Представим, что ты его кинул, он летит, летит, летит и не долетает до противника, распавшись в воздухе. Может такое быть?

— М-может, — ответил парень.

— И какой вывод из этого напрашивается?

— Э-э, что надо запустить в него ещё один огненный шар?

Я плотно сжал губы, чтобы не дать вырваться ненормативной лексике. Медленно выдохнул, стараясь успокоится. Терпеливо повторил:

— Колпакриди, но мы же уже выяснили, что шар не долетел до противника.

— А вдруг второй долетит?

— Хорошо… — протянул я, мысленно повторяя, — «Я спокоен, я спокоен».

— Вспомни, на прошлом занятии мы разбирали, что может влиять на силу заклинаний. Это влияние места, времени суток, и положение звёздного аспекта. Что-то из этого изменилось?

— Э-э, нет? — осторожно переспросил студент.

— Ты у меня спрашиваешь? — приподнял я бровь, чувствуя как потихоньку начинает дёргаться глаз, а рука сама нашаривает какой-нибудь тяжёлый предмет.

— Нет, не изменилось, господин профессор, — подскочила вдруг с места Виолар.

Я посмотрел на соседку по квартире, что таким образом решила помочь своему одногруппнику и кивнул:

— Спасибо, Альтина. Да, всё верно, внешние условия никак не поменялись, соответственно и ни второй, ни последующие огненные шары цели не достигнут. Это понятно, Колпакриди?

— П-понятно, п-профессор, — мелко закивал тот.

— А раз понятно, то какой мы можем сделать вывод, если вспомнить, какой вопрос я задал изначально?

— Что противник слишком далеко?

— Ну, допустим, — вздохнул я, — но как бы мы это могли понять, не кидая в него огненный шар и не тратя зря ману?

— Если бы мы… — парень сжался, словно ступая на минное поле, затем разом выпалил, зажмурившись, — знали заранее, как далеко он пролетит?

— Ну наконец-то! — всплестнул я руками, — садись, Колпакриди.

Тот немедленно рухнул вниз, растекаясь по стулу.

— В поединке или в бою, ваша жизнь будет зависеть в том числе и от того как эффективно вы расходуете свою ману. Зная на каком расстоянии действуют ваши заклинания, вы не будете тратиться на них попусту. Всем понятно?

Я пристально оглядел аудиторию и студенческие головы тут же дружно закивали китайскими болванчиками.

— Ну раз понятно, то запишем буквально несколько простых формул расчёта.

Я повернулся к доске, берясь за мел, а сзади, чей-то голос, не выдержав, простонал:

— О нет, опять.

— Не опять, а снова, — ответил я, не оборачиваясь, прекрасно разобрав кто это там стонет, — запомните одну простую истину, — тяжело в учении, легко в бою. Пока противник тратит попусту свой боезапас и истощает магов, вы легко высчитываете, на каком расстоянии каждый из вас наиболее эффективен, рассредотачиваетесь на поле боя с учётом естественных укрытий и господствующих высот, исходя из скорости полёта заклинаний и расстояния до точки удара определяете тайминги чтобы все заклинания подлетели к цели в одно и тоже время, после чего наносите один чёткий и мощный удар, за счёт сложения заклинаний устраивая противнику локальный армагеддон.

Я знал, о чём говорил. Я же историк, как-никак. Стратегия и тактика исторических сражений, схемы расстановки войск, красные и синие стрелочки ударов, всё это было у меня в голове. Весь, так сказать, земной многовековой опыт. Микоре Викт не даст соврать.

— Расчёты, — плакал Маршуш, — опять расчёты. Зачем, зачем… У меня плавится мозг.

— Не плачь, ну не плачь, — гладила его по плечу одногруппница и, время от времени, платком утирала мокрые щёки парня.

Группа «А1» снова, почти в полном составе, собралась за углом Академии, решая, что делать.

— Все видели, как он бедного Колпакриди загнобил? — возмущённо расхаживал из стороны в сторону Авсан, — буквально выдоил и высушил. Он же даже с нами не остался, сразу домой ушел.

— Колпакриди тупой, — внезапно заявила Альтина, — там сто раз можно было догадаться к чему Чёрный плащ ведёт.

— Ты-то больно умная, — посмотрел на девушку Тар, — вылезла там. Что, пытаешся понравится преподу? Думаешь, что тебя он гнобить не станет?

— Я думаю, что вы ошибаетесь, — буркнула чуть уязвлено девушка, кутаясь в плащ, — мне кажется, он это ради нашего блага делает.

Большая часть парней тут же презрительно зафыркала. В отличии от промолчавших девушек.

Внезапно Альтину поддержала староста.

— Да, я бы тоже не была так однозначна, — произнесла Силлана, — мой отец обмолвился, что встречался с ним и проф ему понравился.

— Как и моей матери, — буркнул Тар, — до сих пор не пойму, где она его встретила.

— И моей, — эхом отозвался Авсан, замерев на месте.

— С моей он тоже встречался, — безучастно произнёс сидевший, оперевшись спиной о стену, Бари, — и тоже, и так же.

Студенты переглянулись.

— Может совпадение? — неуверенно произнёс Тар.

— Один раз случайность, два, — совпадение, но три, не говоря уже про четыре, это закономерность, — мрачно буркнул Русавр.

— Мне пришел ответ, — вклинился, в возникшей паузе, тихий голос принцессы Тингланда, — мой отец для выяснения обстоятельств направил сюда сестру мамы, мою тётю, — графиню Вейст. Она прибудет через декаду.

— Женщину? — покосился на девушку Ботлер, — тогда это бесполезно, Чёрный плащ очарует и её.

— Моя тётя адмирал королевского флота, её не так просто…

— А моя мать, — боевой маг Империи. Поверь, это ничего не значит.

Группу вновь накрыла тишина.

— А видели, как он изменился? — после неловкой паузы, осторожно произнесла одна из девушек, — вроде выше стал и шире.

— Понтийский ритуал, — всё также равнодушно глядя куда-то вдаль, бросил Ботлер.

Все с недоверием уставились на парня, но информацию подтвердила Полдарк.

— Да, я тоже видела, он там был с Мымр, которая проректор по внеучебной. Кстати, понтийка.

— Но как, ведь Воин не любит магов? Это общеизвестно, — растерянно произнесла, молчавшая до этого, Таниса.

— Если только ему не пообещать то, что он любит больше всего, — мрачно произнёс Бари.

Встал, отряхнув мантию, засунул руки в карманы, нахохлившись.

— А что он любит? — переспросил кто-то.

— Кровь одарённых, — буркнул Ботлер, после чего вновь наступила гнетущая тишина.

— Что притихли? — обвёл взглядом одногруппников парень, — не понимаете ещё? Где больше всего магов? Которые собрались в одном месте? В Академии. Так что нет, наша группа его волнует постольку-поскольку. Я уверен, он нацелился на всех сразу. Поэтому Воин и дал ему сил. А ещё подумайте, кто в Академии самый сильный маг? Магистр Калистратис, это тоже общеизвестно.

Ботлер зло хмыкнул:

— Которого похитили, а с ним и нашего профессора. Правда, почему-то, в момент похищения рядом с магистром Чёрного плаща не было, а во время их героической борьбы с культистами, он там появился. Тут дело явно не чисто. Не удивлюсь, если он сам подстроил похищение.

— Бред, — внезапно фыркнула Виолар, — слушать больше не собираюсь. Придумал невесть что и нас пытаешься заморочить.

Гордо вздёрнув подбородок, девушка развернулась и направилась к воротам в город.

Остальные представительницы прекрасного пола тоже пошептались и, немного помявшись, потянулись вслед за ней.

Парни переглянулись.

— Пусть идут, — мрачно произнёс Бари, — девчонки. Но меня ему не обмануть. Я знаю, что он задумал. И я сделаю всё, чтобы не дать ему совершить задуманное.

— Я помогу, — подошел к нему Авсан.

— И я, — присоединился к ним Тар.

— Я тоже, — шумно высморкавшись, Маршуш решительно встал вместе с остальными.

После чего они дружно стукнулись кулаками, подтверждая намерение вместе идти до конца.