Преобразователи (СИ)

6

Альхэ накинула стазис на химеру, опуская животное в аквариум. В глазах темнело от усталости, скорее всего, синяки у нее под глазами немногим отличаются от тех, которыми “радует” взор Антар. Преобразовательница, щурясь, рассматривала задремавшего в углу менталиста. Будить или нет?

Дверь осторожно открылась, в нее проскользнули Менху и Мактар с тяжелыми подносами. Запах еды разбудил Антара, теперь подрагивающими руками трущего лицо. Альхэ в ответ изобразила улыбку, заглядывая в лица вошедших. Алхимик устроился рядом с ней, доверчиво прижимаясь к плечу названной старшей сестры. Его собственный брат пропадал в лаборатории, перерывая записи отца и пытаясь понять, что же могло пойти не так, что привело к такому исходу.

— Ты как? — она вздрогнула от звука голоса, когда Мактар присел в том же углу, который облюбовал Антар.

Менталист в ответ неопределенно пожал плечами. Посмотрел на жреца, понял, что тот ждет ответа и тяжело вздохнул:

— У меня обострение дара. Я даже во сне всех слышу. Тут полегче, но… я, наверное, в лес уйду хотя бы на пару дней.

Мактар понимающе кивнул. Сам он спать мог исключительно в храме, мысли людей были слишком громкими и не пробивались к нему только под завесой силы Безымянной… странно, он по привычке звал ее так, хотя у нее было вполне себе обычное преобразовательское имя. Виттор Анктар. Он даже нашел выбитое на одном из украшений алтарной статуи короткое “Вит”, явно сделанное рукой его предшественника. Своенравное божество — а божество ли? — посылало ему непонятные сны, от которых он просыпался помятым, но не настолько разбитым, как остальные. Новости о неожиданном разрушении Керэн-Лэ и гибели практически всех, кто там находился, дошли до Башни. Кто-то доэкспериментировался с щитам, версия была такая. Люди погибли сразу, а преобразователи протянули еще несколько недель, но без возможности выбраться ушли в тени и они. Без шансов на пробуждение — волна магии пошла от храма, да и перенести их туда было некому…

Антар выскользнул из лаборатории, оставляя Альхэ на попечение жреца. На Менху сейчас надежды не было, а Мактар хотя бы присмотрит, да и остановить ее если что сможет или задержать, если все совсем плохо будет. Гул мыслей мешал воспринимать реальность, а люди думали слишком много всего одновременно. Дженталь кое-как спустился к выходу, стараясь не обдумывать все то, что слышал от пришлых. Слишком уж ему не нравились их размышления.

Перейдя почти пустой двор и оказавшись за стенами, Антар побежал, ощущая, как с каждым ударом сердца шум в голове стихает. Увы, не полностью, поселение людей было достаточно близко, он дотягивался до него краем восприятия. Менталист упал в снег, прикрывая глаза. Заболеть он не боялся, а вот широкая белая прядь пугала. Если потерявшая над собой контроль Альхэ опасна только для тех, до кого может дотянуться физически, то он — риск для всех живых существ в поле его восприятия.

Свист стрелы стал неожиданностью, но он успел перекатиться в сторону, сразу находя нападавшего по раздосадованной мысли. Он не воспринимал дословно, не знал языка, но что-то в мелькнувших образах заставило взять себя в руки и не превращать незадачливого смертного в пустую оболочку. Одно то, что тот подобрался так близко, было странно.

Догнал его Антар быстро, пользуясь разницей в силе и выносливости, все-таки преобразователи ощутимо превосходили людей. Длины пальцев как раз хватило, чтобы сжать шею, ощущая, как под кожей бешено стучит сердце. На мыслях была какая-то преграда, явно искусственная, но менталист ее смял как сухой лист. А после вцепился в чужие воспоминания мертвой хваткой, жалея что Мактар в храме, дозваться до него не получалось.

— Значит так, да? Повелись на обещания богатства, конечно, Макху создать золото — что крестьянину высморкаться. Еще и от “ведьм” избавиться… Зря ты на юге не остался. Или думал, что никто не узнает? Что же, я знаю, как заставить тебя прочувствовать хотя бы часть… Я так понял, у тебя сестра есть?

Южанин задергался, что-то пытаясь объяснить на смеси языков. Жуткого нелюдя он понимал через слово, но ту видения, которые чудовище из леса на него насылало… Меро сто, нет, тысячу раз за эти мгновения пожалел, что согласился помочь Макху. Тот, пусть и обладал силой, но был как они, походил на человека, и слова говорил правильные. Даже отвратительный факт, что где-то далеко среди предков его огромной семьи, его клана, затесалась ведьма, он обратил в достоинство, мол, это их, пришлых ведьм с севера, и убьет. Не всем в Керэн-Лэ нравилось, что нелюди с их жутким культом живут среди честных горожан.

И сейчас Меро, только недавно занявший место отца, жалел, что согласился на легкую — действительно легкую — прибыль. Нелюди в его городе были беспечны, переданные чужаком артефакты легко заняли свои места. А золото приятно грело душу, покоясь в тяжелых сундуках.

— Не трогай, — попытался как можно четче произнести он.

— О, я буду милосерднее, — в разуме темнело, состояние напоминало подсмотренные у Альхэ ощущения от потери контроля или от давления магии в храме, — я ее даже не убью. Замуж, говоришь, выдавать ее собираешься? Чистой должна быть по вашим традициям?

В голове шумела кровь, руки мелко подрагивали. Что-то на краю сознания, какой-то тихий голос здравого смысла, твердил ему, что поступает он отвратительно, мягко говоря, но остановиться он уже не мог. Подойти к человеческому жилью в сумерках — плевое дело, для того, кто может, как это называют смертные, “отвести глаза”. Сестра Меро нашлась в какой-то пристройке, ее мысли легко обнаруживались в общем гуле. Антар волок южанина за собой, периодически придушивая, чтобы тот не начал кричать. Конечно, это тоже можно спрятать в чужом восприятии, но столько мороки…

Себя и Меро он прятал в восприятии девушки до тех пор, пока не убедился, что связанный южанин никуда не денется. И выцарапал его же ножом едва заметную вязь, отрезавшую помещение от чужого восприятия. Только после этого показался на глаза смертной. Испуганный визг заставил какое-то животное наследие предков шевельнуться внутри. Все-таки Аирани произошли от одного из доминирующих видов на своей планете, а в его жилах кровь неразбавленная, пусть он и несколько очеловечился в плане морали. Но не так сильно, как хотелось бы смертным.

— Не визжи так громко, голос сорвешь, а он тебе еще понадобится. Когда будешь высказывать братцу за то, что он беду к тебе привел.

Та что-то пробормотала на своем языке, но Антар даже не пытался вслушиваться ни в сбивчивые слова, ни в путанные мысли. Просто дернул ее на себя, легко удерживая слабое человеческое тело одной рукой, пальцами свободной распутывая шнурок на ее платье. Даже его, не слишком острый по меркам преобразователей, слух слышал, как колотится сердце. Смертные такие забавные… и слабые. Он развернул зареванную девицу лицом к Меро и, впечатывая слова голой силой в его сознание, произнес:

— И запомни, если ты попытаешься меня как-то выдать или, если она вдруг понесет, что-то сделать с ребенком — я вернусь, и вашему клану мало не покажется.

*

Альхэ вернуться к работе так и не смогла. Чтобы не терзать своей тревогой Мактара, который и так за ней ходил как наседка, она отговорилась желанием выспаться и отпустила того в храм. Что-то жреца беспокоило в неясных картинах, которые ему подкидывала Безымянная, но прояснить времени не было. Сама она спать конечно же не собиралась. Повертелась, скомкала постель, вернулась в лабораторию. Там не смогла сосредоточиться, пропорола химеру слишком глубоко и не там где надо, загнала иглу в палец, почти под ноготь. Плюнула, решила прогуляться.

За пределами башни стало легче, даже звуки лесной жизни не раздражали. И идущие по метке ощущения вдруг стали острее, заставляя напрячься. Сначала она приняла этот темный охотничий азарт за очередной срыв, думая, что это он погнал ее в лес, но только потом стало ясно, что он принадлежит не ей. Альхэ сорвалась с места, на полпути к человеческому жилью остановилась, заставляя рисунок на коже снова стать хвостом. Раздраженно повела плечом, но раны срастались уже достаточно быстро, даже не мешали нормально двигаться. Присутствие Антара ощущалось где-то недалеко, но расслабляться она не спешила, если менталист не в себе — она не справится. Ей просто сил не хватит.

Где-то сбоку хрустнула ветка, явно под ногой, не под лапой, и Альхэ двинулась в ту сторону. Антар, в неопрятной одежде, с совершенно безумными глазами, стал сюрпризом, и сюрпризом неприятным. Тот вывалился буквально Аль под ноги, она даже пошатнулась, когда менталист притянул ее к себе, утыкаясь лбом в живот. Сдавленно охнув, она осторожно погладила Антара по волосам:

— Все хорошо, ну… мы все можем поправить, что случилось?

Вместо ответа менталист мог только разрозненные воспоминания подкидывать, явно не до конца понимая, что хочет сказать. Альхэ кое-как ослабила хватку, чтобы опуститься на колени рядом с сидящем в снегу Антаром. Смотреть ей в лицо он отказывался, прячась за длинными волосами, в которых опасным признаком светилась широкая белая прядь.

— Антар… поговори со мной. Я поняла, что произошло, но я не знаю, что мне делать, пока ты сам, словами, не выскажешься…

— Просто добей меня… я сорвался, скатился до животного… И ладно бы я просто этого Меро придушил бы на месте… да даже на куски бы разобрал, но девчонка-то эта…

Альхэ еще крепче прижала его к себе, пытаясь оставаться спокойной — Антар легко бы уловил ее эмоции, так что ей нельзя самой скатываться в эту яму, иначе она его не вытащит. Хорошо бы сначала увести из леса, два темных пятна на снегу — отличная мишень. Вот только менталист всерьез был готов что-то сотворить с собой. Смерть сестры, а теперь и падение ниже всех собственноручно установленных границ и принципов… Он ведь всегда презирал и насилие, и месть через кого-то, а теперь превратился в того, кого ненавидел.

В какой-то момент они упали в снег, но Альхэ Антара не отпускала. Гладила по волосам, вспоминала какие-то нелепые истории из общего прошлого, но все время чувствовала, что держится за веревку, которая ускользает из рук, каждая попытка вытянуться наверх приводит только к очередному рывку вниз, и когда все сорвется — только вопрос времени.

— Кто-то идет, — едва слышно выдохнула Анктар, улавливая скрип снега.

Антар только пожал плечами. Их успело немного занести, так что найти сразу преобразователей не вышло бы. Но шаги приближались, кто-то явно шел к ним, зная, где и кого искать. Альхэ скользнула вниманием по меткам. Мактар. Не страшно. Жрец остановился совсем рядом с их головами, присел и смел снег, невольно заставляя посмотреть на себя.

— Он пришел к Макху. Мы, оказывается, за событиями последними упустили, что Совет, — ядом в голосе жреца можно было отравить небольшой город, — начал регулировать взаимоотношения с людьми. В сторону улучшения и сближения.

— Даже спрашивать не хочу, что он надумал… Мне иногда кажется, что Макху хочет преобразователей истребить как вид. Наплодить людей со слабеньким даром и весело ими командовать, — Альхэ приподнялась на локте.

— Есть вариант уйти, не возвращаясь, прямо сейчас. Я дотянусь до Дунха и Менху, они успеют уничтожить лабораторию, пока нас не хватятся…

— Нет, — севшим голосом произнес менталист. — Я не позволю кому-то еще отвечать за последствия своих срывов. Я сам приду к Макху, но вас двоих даже рядом быть не должно.

— Но…

— Никаких “но”, Аль. Пожалуйста, — он потерся щекой о ее ладонь словно большой кот, — не лезь в это. Макху напьется крови, успокоится, а там вы найдете способ, придумаете, что с ним делать. Но не подставляйся…

— Я бы на это не надеялся, — вставил замечание Мактар. — Влезет.

— …не думаю, что он решит меня казнить. В конце концов, все живы. А показательно-позорные мероприятия я переживу.

— Может, все-таки, сбежим? — не слишком надеясь на согласие еще раз предложил Мактар и тут же поднял руки, сдаваясь, под двумя тяжелыми взглядами.

С трудом преобразователи поднялись со снега. Заболеть не боялись, но подмерзнуть успели. Мактар стянул с себя плащ, протягивая его выбежавшему налегке менталисту. Тот нервно кивнул, но принял. Чем ближе подходили к Башне, тем сильнее Альхэ трясло от нехорошего предчувствия, а предложение Мактара стало казаться удивительно разумным и привлекательным. Но, увы, их уже заметили. Антар выпрямился, отдавая плащ владельцу, и зашагал вперед, оставляя Аль и Мактара позади. Жрец вцепился в ее локоть, не пуская вперед, и потащил обходными путями на задний двор храма.

— Мне все это не нравится. Сильно.

— Я тебя понимаю, но в одном он прав — тебе туда точно лезть нельзя. И вообще лучше все это переждать тут. Если хочешь… ладно, расскажу. Если хочешь — в храме есть “зрячая” плита, видимо, еще от предков осталась. Можем подняться наверх, подсмотреть. Тьма, что-то мне говорит, что я пожалею об этом решении…

— Пойдем! — Альхэ, уже неплохо ориентируясь во внутренних помещениях, потянула жреца к лестнице наверх.

К ее удивлению, тот придержал ее, показывая на неглубокую нишу. Ниша оказалась не тупиком, и даже обошлось без потайных дверей — просто завеса заклинания, маскирующая проход. И зашел первым, не давая нестись вверх по узкой винтовой лестнице, иногда словно что-то подцепляя. Альхэ рискнула посмотреть на плетения, щурясь от ярких, напитанных силой нитей. Глаза начали слезиться от напряжения, хотя в лаборатории она так смотрела практически всегда. Хотя… там частично облегчали задачу проявляющие заклинания, да. Да и сила была иной.

— Аккуратно, здесь ступенька.

Альхэ кивнула, принимая помощь от Мактара. Помещение было пустым, только в центре комнаты на широкой опоре лежала покрытая резьбой плита да у стены стояла широкая лавка.

— Иногда здесь оставались, чтобы контролировать ситуацию. Судя по архивам, разное бывало.

— Нашли что-то интересное? — Альхэ осторожно подошла ближе к плите.

— Не то, что хотелось бы. Как же это звучало? А, вспомнил!

Жрец издал странный звук, тут же отразившийся от стен комнаты, засветившихся в ответ, а над “зрячей” плитой повисла дымка. Аль задумчиво коснулась камня и изображение стало четче, сразу находя Антара, стоящего вместе с Макху почти на самом краю, где-то на подземных этажах, в сердце Башни. Предки, явившись сюда, сначала под землю старательно зарывались, только спустя несколько поколений начали выходить на поверхность. Спускались туда редко, концентрация сырой магии там была сравнима с храмами Безымянной, а иногда и значительно превосходила.

Звука, увы, не было, они не могли слышать, о чем идет речь, так что старались различить по губам, но выходило не слишком четко. Вот только даже те отдельные слова, которые получалось “прочесть” ее пугали. Мактар только поймал взгляд преобразовательницы на дверь, как та захлопнулась, стоило ему дернуть пальцами.

— Альхэ… Аль, послушай меня, пожалуйста.

— Ты, — она еще раз посмотрела на сцену под землей, перевела взгляд на жреца и опустилась на лавку, потирая висок. — Вы сговорились, да? В какой момент Антар узнал, что Макху использует любой повод?

— Почти сразу после новостей из Керэн-Лэ. Он не стал тебе говорить, но я думаю, что могу тебе рассказать, сейчас это уже ни на что не повлияет. Макху тогда вызывал его к себе, сначала лил в уши наигранные соболезнования, заговорил про утрату дара для мира.

— Кого-то подкладывал? — Альхэ старалась держать себя в руках, даже глаза прикрыла, чтобы максимально сосредоточиться на словах жреца.

— Просил кровь и магический слепок. Колбы. Антар отказался, еще и наговорил гадостей, ткнув носом в то, что его “полулюдки”, это не мои слова, это цитата, с ними не справятся, а всех химерологов, на это способных, он или выдавил из Башни, или направил против себя, или избавился от них… А сегодня…

— А сегодня эти смертные так вовремя подвернулись… Ну да, проще полукровку воспитать под себя, чем с Дженталь договориться. Я даже не знаю, хочу ли я видеть, — она махнула рукой в сторону плиты.

— Погасить? — привстал он, но сел обратно, когда Альхэ покачала головой. — Что делать будем?

— А что остается? Ждать. И надо будет проследить, перехватить ребенка раньше, чем Макху.

Анктар все-таки приоткрыла глаза, когда метку начало жечь. Если постараться, можно перестать различать в летящей вниз фигуре, сгорающей от излишка магии, одно из самых близких существ. Слез не было, внутри просто расползалась злая грызущая пустота. Всего этого было слишком много для нее одной. Может, преобразователям и правда лучше уйти в ничто? Раз уж они начали сами себя уничтожать?

Где-то в лабораториях в этот момент погасли плетения, поддерживающие жизнь заложенного в колбы нового поколения преобразователей. Один из наблюдателей помчался к Макху, а Альхэ опустила голову на плечо Мактара, закрывая глаза. Она слишком устала. У нее больше нет сил и желания как-то влиять на жизнь вокруг. Даже пытаться не хочется. Если все вдруг решили скатиться во тьму к Безымянной — туда им и дорога.

*

Альхэ оторвалась от бумаг на столе и посмотрела в окно. Глаза от солнца болели страшно, щебет птиц раздражал настолько, что она выпустила Чайку поохотиться. Придумывать ей какое-то имя она так и не стала, все равно зараза отзывалась на что угодно, на любой оклик ее голосом. Премерзкий нрав птицы впервые радовал, трупики незадачливых птичек та закидывала в окно Макху, иногда частично обгладывая. Тот злился, но понимал, что требовать от Альхэ круглосуточного контроля над случайным созданием — глупо. Выставлять себя еще и идиотом он не хотел. Репутация и без того пошатнулась, когда никто не смог активировать колбы. Альхэ только руками развела — голой мощи-то ей и хватило бы, но принцип работы с ними мать не успела объяснить. Камень в огород старшего преобразователя уловили даже присутствовавшие при этой сцене случайные люди.

Кто-то успел шепнуть Меро о том, кто так открыто хамил его благодетелю — и увещевания Мактара тут не помогали — так что смертный в какой-то момент решил с ней заговорить. Земля успела просохнуть после схода снега, а Альхэ — замучать себя попытками довести химеру-няньку до идеала. За Мите, той самой сестрой Меро, она согласилась приглядывать только с одной целью — не дать Макху получить собственного менталиста. Девица была тихая, беспроблемная, хотя новость о значительно более долгой беременности сначала повергла ее в шок. Анктар тогда после первой встречи сидела у озера, пытаясь разобраться с тем, что она чувствует по этому поводу.

— Выходи, я тебя слышу, — она чуть повернула голову на звук человеческого дыхания.

Меро осторожно вышел из-за дерева, неуверенно приближаясь. В деревне о преобразователях знали, пусть и относились настороженно. Да и гнавшую их из леса Альхэ помнили хорошо, так что ее появление в доме Меро восприняли настороженно. Вот только самому южанину просто кровь из носу нужно было поговорить с мрачной шестипалой девицей. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что сестре с ее стороны ничего не угрожает.

— Альхэ, я…

— К делу и без этих ваших человеческих “Мне жаль”, “Я этого не хотел”, “Я не думал”… Вы в принципе думать не способны.

— Я понимаю, что ты злишься, но…

— Злюсь?! — Анктар вскочила, шипя гадюкой, которой наступили на хвост. — Я бы с огромным удовольствием вырезала бы всю вашу деревню под корень, до последнего живого существа. Слишком много от вас проблем. Вот только мать не оценила бы такого потакания сиюминутным желаниям. Да и Дженталь с той стороны являться начнут с упреками. Мне твои извинения — что мертвому перевязка раны, можешь не стараться.

— Мите…

— Я вожусь не с ней. Меня ребенок волнует. И если мне для его нормального развития придется забрать твою сестрицу в лабораторию и там заливать составами и обвешивать заклинаниями — я это сделаю.

Дальнейшую попытку разговора прервал пронзительный крик над лесом. Альхэ и Меро сорвались с места, практически сразу находя кричавшую. Ею оказалась та самая белобрысая девчонка, которую когда-то не дал ей задрать Мактар. Сейчас, на ясную голову, она четко видела, что той было лет пятнадцать или немногим больше, просто в запале им обоим показалось. Сцена была красноречивей некуда, и оба — преобразовательница и смертный — передернулись, явно думая об одном и том же. Только Меро их еще и узнал:

— А сын твой знает, что ты его невесту в лес потащил?

Мужчина обернулся на голос и дернулся, рассмотрев преобразовательницу рядом с окликнувшим его южанином. Альхэ раздраженно покачивала хвостом, ощущая, что начинает звереть, даже тихо недовольное ворчание уже издает, как потревоженный хищник.

— А тебе-то что? То ты не знаешь, что она постоянно в лес бегает. Спуталась, небось, с этими, шестипалыми, — он кивнул на Альхэ. — Тьфу, выблядки.

Анктар ударила быстрее, чем успела осмыслить. Нервы и так были на пределе, гнев требовал выхода, а тут такой повод. Мужчина хекнул, сгибаясь. Восприятие уловило испуганный вздох слева, заставивший отвлечься и снова взять себя в руки. Преобразовательница отвернулась, не слушая подбежавшего Меро, уже сосредоточившись на своей несостоявшейся добыче. Посмотрела на изодранные бледные ноги, явно убежала в лес как была, слишком легкое платье. Глаза горят, как у загнанного зверя, хотя, почему “как”? Радужка карих — странно для блондинки — глаз на миг блеснула расплавленным золотом, пусть и не так ярко, как у обоих Дженталь.

— Что, добыча, вот мы и снова встретились?

— Я же говорил, спуталась с…

— Знаешь, — хвост из зачарованного металла порадовал Альхэ, резко удлинившись и теперь опутывая смертного от живота до горла, — я ведь могу тебя придушить прямо тут. Стала свидетелем отвратительной сцены, зацепило за больное, перестаралась, отбивая девочку. И даже ни слова против правды не будет.

— Я подтвержу. Что? — пожал он плечами под удивленным взглядом Анктар. — Недомолвка — еще не ложь.

— Не надо, — поняв, что ее шепот не расслышали, блондинка повторила чуть громче, — оставьте его.

Преобразовательница внимательно посмотрела на свою “добычу”. Пусть она не менталист, но читать мысли смертных — много таланта не надо, так, чуть-чуть приложить усердия при обучении. А Антар очень старался вложить в нее сей полезный навык. Девчонка просто боялась, что ее объявят причиной смерти и сживут со свету. Но Альхэ заинтересовало другое, где-то под этой трясущейся шкуркой пряталась искра звериной мстительности, словно дракон, затаившийся в самой глубокой пещере.

Вспышку в голове Мактар бы назвал мыслью Безымянной, а другие — случайным предвидением. Предсказаниями будущего преобразователи не увлекались, считая, что следует творить свою судьбу самостоятельно, но иногда случались вот такие спонтанные взгляды через время. Нужно было только правильно их истолковать. Для увиденного у Альхэ была только одна трактовка, а потому она легко согласилась:

— Хорошо. Но ты уйдешь со мной.

Тут на ней скрестились взгляды, а спину обожгло неверие Мактара, подкравшегося к ним из леса. Впрочем, через мгновение тот коротко хмыкнул, видимо решив, что не стоит слишком сильно стараться понять, какими путями ходят мысли в голове Альхэ. Менху, недавно начавший возвращать себе прежнюю язвительность, как-то заметил, что тот приравнял мышление Аль к чему-то вроде божественного замысла: вникать даже не пытаться, просто следовать и смотреть, куда их выведет выбранный путь. Жрец вообще с приездом на север стал редким фаталистом.

— Я, — она запнулась, посмотрела на свекра, теперь уже несостоявщегося, скорее всего, и выдохнула. — Хорошо.

— Выбираешь меньшее из зол? — не могла не поддеть Альхэ, заметившая взгляд.

— А ты зло?

— Если не давать ей высыпаться, не кормить и мешать ковыряться в лаборатории — то да, — Мактар все-таки подошел ближе. — У вас какие-то вопросы, уважаемые?

Меро замотал головой, не желая связываться уже с двумя нелюдями, выразительно показал кулак своему “собрату по несчастью” и поспешил откланяться, уволакивая неслучившуюся жертву Анктар за собой от беды подальше. Преобразователи посмотрели на переминающуюся с ноги на ногу девушку, и Альхэ стянула с себя плащ, полностью скрывший фигуру “добычи”.

— Пойдем, Энху.

— Но меня зов…

— Теперь тебя зовут так. А прежнее имя останется здесь, под этим деревом. Пойдем, не хватало мне еще твоих болезней.

Энху послушно пошла за преобразовательницей, стараясь подстроиться под ее шаги, но выглядело со стороны словно котенок под ногами у дворового пса вертится. Мактар задумчиво посмотрел им в спины и поспешил догнать, решив, что поговорит об этом с Альхэ потом. И о выборе имени в том числе, “подарок”, надо же такое ляпнуть, иначе не скажешь. Хотя, если возня с этой смертной хоть немного оживит Аль и заставит ее вылезать из лабораторий чуть чаще — пусть. В конце концов, век людей невелик. Вот только с Альхэ станется найти способ продлить ей жизни. Или… он моргнул, вспоминая видение в тенях храма во время очередной молитвы. Человеческий силуэт перетекающий в нечто крылатое, похожее на мифических драконов или на тех крылатых ящериц с витражей. Неужто она задумала разумную химеру? После такого она одним вживлением ограничителей не отделается…

*

— Они так смотрели, — протянула Энху, когда Альхэ загнала ее в каменную чашу с нагретой заклинанием водой, стоящую в отдельном закутке в ее комнате.

— Не все ли равно? Макху будет молчать, иначе выйдет, что сам себе противоречит, а остальные не рискнут гавкать без команды. Было бы больше старших живо — может и повозмущались бы. Так что, что хочу, то и делаю, — Анктар принялась распутывать длинные светлые волосы, потому в голосе сквозило раздражение, процесс шел туго. — Ты мне лучше расскажи про ваши интересные отношения с этим… которого Меро увел, тьма великая, я его имя не забыла, что ты будешь делать…

Вместо ответа Энху сжалась в клубок еще сильнее, прижимаясь лбом к коленям. Альхэ отвлеклась от особенно упрямой пряди и посмотрела на свою теперь уже подопечную, а не “добычу”. Сложила в кучку все, что знала. Мысленно взвыла, потому что мягкие слова и утешения были уделом Райтаны, сама она чувством такта не отличалась, собственные тревоги и печали также старательно загоняя вглубь, под упрямое “Не дождетесь, еще спляшу по вам”, иногда выплескивая все это во время срывов. Но все же предпочитала злые шутки и планы мести, чем самокопание и слезы. Даже тогда, после того как Антар… она тряхнула головой. Не время. Начнет думать — расслабится, расслабится — что-то упустит из виду и очнуться не успеет, как ввяжется в очередную неприятность или упустит новый выбрык Макху. Потом. Когда-нибудь потом она обо всем подумает А сейчас надо делать. Как там хоть делают, когда утешают? Что делали Антар и Райтана, когда Альхэ снова одолевали непонятные ей чувства? Кажется…

Она неловко приобняла Энху за плечи. Кажется, вот так, сочувствующе, она обнимала только Антара в тот последний день, да маленьких Менху и Райтану, и то выходило не очень, она постоянно чувствовала себя неуместной. Какой-то неживой и неправильной, бесчувственной даже на фоне сородичей, которых люди вечно упрекали в бессердечности. Но, кажется, этому запуганному мокрому зверьку хватило и этого.

Погладила по светлым волосам, нутром ощущая, что нужно что-то сказать, вот только что? Прекрасно ведь знает, что в ее исполнении все будет звучать несколько фальшиво. А вот…

— Хочешь, я помогу тебе ему отомстить?

Энху резко подняла голову, заглядывая в лицо Анктар, едва не попав затылком преобразовательнице по лицу. Щеки коснулись холодные пальцы, заставляя наклонить голову в попытке отстраниться. Понимая, что преобразовательница ждет ответа, она все-таки глубоко вдохнула, но следующей фразы не ждала:

— Я не тороплю. Подумай хорошо, потому что это риск. Обещать, что все пройдет гладко и без последствий я не буду.

— Звучит так, будто я продаю душу очень честному демону, — она покраснела под пристальным взглядом.

— Ну, я хотя бы честный, — хмыкнула Альхэ. — Давай, сейчас закончу с твоими волосами и вылезешь. Спать будешь у меня, здесь других вариантов нет. Кровать у меня широкая, так что места хватит.

— Уместно ли…

— Уместно. Она и не такое переживала, поверь. На ней и впятером просыпались, так что все нормально.

Альхэ ненадолго вышла, откопав на дне сундука что-то из своих старых платьев. Надевала она их от силы раза два, едва ли не в детстве, похоронив под остальной одеждой, а теперь вот нашлось для них применение. Заглянула к Энху, оставила на полке сверток одежды. Отошла к окну, рассматривая темнеющее небо, прикрыла глаза. Ей еще предстоял тяжелый разговор с Мактаром, и лучше не оттягивать неизбежное. Бросив Энху, чтобы та не ждала и ложилась спать, Аль выскользнула за дверь.

Жрец нашелся в главном зале храма. Наклонив голову к плечу, Мактар рассматривал алтарную статую, на губах которой сегодня играла лукавая усмешка. Преобразовательница подошла ближе, тоже всматриваясь в лицо божества. Поежилась, когда увидела знакомый взгляд, этот материнский “я-знаю-что-ты-задумала-мне-но-делай-если-хочешь” взгляд. Рейта Анктар так смотрела, когда Аль снова отправлялась искать себе приключения или решала порадовать мир какой-нибудь безумной химерой.

— И зачем тебе она? — без приветствия начал жрец.

— У меня было предчувствие. Я видела огонь, в котором метались люди, но Башню он обходил. А еще… этой мой шанс превзойти их всех. Встать на ступеньку выше, чтобы больше никто не смог говорить мне, что делать, — когда она повернулась к Мактару, глаза возбужденно блестели.

— Если ты сможешь отбиться от всех разом… Макху тебя сожрет. Да и разумные химеры, насколько я знаю, под запретом, разве нет?

— Рискованно, если сил у тебя мало. Насколько я знаю, запрет ввели, когда кровь слишком сильно разбавили. А я потяну. Мак…

— М? — он все-таки отвел глаза от Безымянной и теперь наблюдал за едва заметной сменой эмоций на осунувшемся лице Аль. — Что?

Вместо ответа она обвила руками шею жреца, прижимаясь к нему. Рука Мактара дрогнула, когда он неловко погладил горе-химеролога по спине. Кажется, слово “горе” действительно могло идти рядом с Аль, оправдывая ее имя. Чем только Рейта думала… Альхэ, “черный хмель” или “полынный хмель”, “чаша печали”, может, рассчитывала, что дочь станет напастью для окружающих? Но пока выходило так, что на саму преобразовательницу неприятности сыпались одна за одной. Жрец старался не думать о прожигающем кожу взгляде со стороны алтаря, когда крепче сжал объятия, отдавая Альхэ свое тепло. Та все чаще мерзла.

Идея с разумной химерой ему не нравилась. Жреческое воспитание вопило о том, что это уже вторжение в область божественного. Хотя… Он снова перевел взгляд на статую Безымянной. Виттор Анктар. Может, Альхэ и не стоит мерить общей меркой? Четкого желания помешать со стороны богини он не ощущал, скорее, любопытство. Значит, и ему не следует лезть в планы Аль. Пусть. Если у нее получится — можно будет дополнить сюжеты витражей. И, наверное, добавить преобразователям еще одно маленькое темное божество.

А Энху… Нет смысла что-то загадывать раньше времени. Он разберется с ней позже. Пока взявшая себя в руки Альхэ слишком намекающе подцепляет пальцами край ворота, да и взгляд в сторону спрятанной в темном углу двери был брошен однозначный. Мактар увлекает ее за собой, отгоняя все серьезные мысли. Не сейчас.