Предел прочности. Книга вторая.

Глава 5

- Лучший результат на потоке, - будничным голосом произносит Камерон, - удивили.

Не скажи он это в слух, в жизни бы не догадался. Лицо нашего преподавателя по тактике обычно прибывало в двух ипостасях: злой Камерон, и не злой. Первый хмурил брови и беспрестанно орал, щедро пользуясь ненормативной лексикой, другой же… этого не делал. Вот и вся разница, без прочих тонов и полуоттенков.

Наша группа в полном составе собралась в комнате учителя. Стульев на всех не хватило, поэтому я и еще часть ребят разместилась на матах, а малышка забралась на трапецию в углу и теперь болтала сверху ногами.

Ох, сколько было ностальгии в этом помещении, пропитанном запахом кожи, металла и смазки. Сколько воспоминаний о школьных временах и каморке физрука, заваленной всяческих хламом. Разумеется, Камерон не был учителем физкультуры в полном смысле этого слова, куда ему без свистка на веревочке. Однако некоторые привычки имелись, и главной из них было наплевательское отношение к официозу. Что ему стоило собрать нас в чистенькой аудитории и прочитать лекцию по итогам на целый час. Он мог бы это сделать, только зачем? До аудитории еще надо дойти, лекцию произнести. «А видеть ваши рожи», - по словам того же Камерона, - «лишний раз не хотелось».

- Выкладки с разбором игровой сессии получите позже. В целом поработали неплохо, где-то молодцы, где-то повезло, ну и без ошибок не обошлось. Кто сможет назвать главную из них? - Камерон обвел присутствующих взглядом и остановился на толстяке. - Курсант Энджи?

- Мы обошлись бы меньшими потерями, но Воронов упустил орду, - затараторил тот. – Из-за его разгильдяйства пришлось перестраиваться в срочном порядке. Часть ребят не успела занять положенные позиции, и отряд Нагурова остался без прикрытия.

Ах ты ж толстая гнида.

- А потом он отказался прийти на помощь попавшим в беду товарищам, поставив личные обиды выше интересов команды. Мы могли…

- Отставить, курсант Энджи. Я сказал, назвать главную из них, а не перечислять просчеты Воронова. Коих было предостаточно, ведь так?

Молча пожимаю плечами. Давайте, начинайте публичную порку, мне не привыкать. И Камерон начал:

- Позицию занял – не доложился. Сколько раз я тебе говорил не забывать про рацию? Правильный ответ - много. Если не помогают слова, помогу действиями. Будешь у меня круги по стадиону наматывать за каждый такой просчет. Дальше… Видами на задании любовался? Любовался. Пока твоя напарница на посту была, ходил и смотрел пейзажи, натура романтичная... А ты че ржешь, Леженец?

Под тяжелым взглядом Камерона парень едва не подавился смехом.

- Каким же придурком надо быть, чтобы члена собственной команды убить. Просто подойти и сбросить вниз. Может объяснишь причину поступка?

Дмитрий затравлено огляделся, но поддержки в лице курсантов не обнаружил.

- Дак это, Воронов сказал…

- Что вам все Воронов! – неожиданно рявкнул тренер, да так, что я невольно подвинулся к трапеции. Упадет малышка со страху, поймать не успеешь. Посмотрел наверх – Лиане хоть бы хны, сидит и ногами мотает.

- Вы мне это все бросьте, вешать косяки на одного человека. Воронов им все… Воронов, между прочим, внес существенный вклад в победу, сам того не понимая. Правильно я говорю?

Хитрый прищур глаз снова направлен в мою сторону, остается в очередной раз пожать плечами.

- Если бы они с Арчер встретили орду лоб в лоб, то не продержались и пяти минут. И тогда уже вся лавина обрушилась бы на отряд. Понимаете, что я хочу сказать? Леженец, чего мне головой киваешь, как тварь бессловесная, ты вслух произнеси.

- Понял.

- Что ты понял?

- Что они бы не продержались и пяти минут.

Камерон вздыхает и переводит взгляд на толстяка:

– А что по этому поводу думает наш великий гуманист?

Соми одновременно отвечает и дуется, делая обиженное лицо:

- Вы хотите сказать, что Воронов и Арчер разделили орду противника на части.

- Не говори за меня, чего хочу сказать, а чего нет, - рявкает Камерон, так что туша толстяка начинает заметно колыхаться вместе с бульдожьими щечками. На всякий случай смотрю наверх – Лиане все нипочем. Куда делась пугливая мышка, боящаяся собственной тени?

- Взяли за моду, приписывать слова, которые не говорил. Я если узнаю, какая скотина на меня жалобы пишет, лично шкуру спущу. Видите ли, не педагогично объясняю учебный материал. Да вам, придуркам по-другому нельзя, пока кулаком в подкорку не вобьешь, - Камерон наглядно демонстрирует тяжесть широкой ладони. – Вы нормального отношения к себе не понимаете. Вот ты чего опять ржешь, Леженец? Что значит, нервное? Люди от нервов ссутся и срутся, а не зубы скалят.

Разошелся наш тренер, а так все хорошо начиналось: лучший результат на потоке, вы меня удивили, молодцы какие. Я даже поверил на мгновенье и расслабился.

Камерон ругался минут десять, припоминая грехи всем и каждому, после чего устало махнул рукой и велел отправляться в бездну, то бишь в казарму. Народ с облегчением покинул заваленную хламом каморку, оставив тренера наедине с его матами. День выдался тяжелый и все порядком устали.

Это только на первый взгляд может показаться, что виртуальная реальность – легкое развлечение. Дескать, лежишь себе откинувшись на кресле, и знай себе картиночки смотришь. Как бы не так. Организм меньше всего интересует: используешь ты его для бега или в качестве джойстика. Тело будет ныть и стонать, а в последнем случае даже больше, потому как задействуешь такие группы мышц, про существование которых в обычной жизни не догадываешься. Добавьте в качестве «отходняка» головокружение и легкую тошноту и получите полный букет незабываемых ощущений, навсегда отбивающих охоту к играм в целом, и виртуалу в частности.

Ко всему прочему, мне порядком испортили настроение. Нет, не Камерон – к его крикам мы привыкли, виной всему был Соми. Игровая сессия только закончилась, а толстяк уже стоял рядом и брызгая слюной, орал про месть, про мелочность и низкие поступки. Ловинс с Ли погибли, как и пришедший к ним на выручку Энджи, а вот Мэдфорд и остатки отряда отбились благодаря нашей поддержке. Мы с Арчер оказались в тылу у противника, и внесли великое замешательство в атакующие ряды. Твари беспорядочно метались по пустому пространству, зажатые огнем с двух сторон – успевай только отстреливать. Перед глазами до сих пор мельтешили изувеченные мутациями тела: жгуты мышц, обнаженные в оскале клыки, покрытые рыжей щетиной конечности.

Опоздай мы на пару минут, и спасать было бы некого: твари доламывали баррикаду из остатков мебели, наспех сооруженную ребятами. Я пытался сказать об этом Соми, но бесполезно: в глазах у толстяка стояла картина гибели любимой Катеньки и вероломное предательство Воронова. Он буквально упивался собственным благородством, раз за разом смакуя подробности героической смерти.

- Слышь, толстый, достал орать, - не выдержал Леженец. – Если тебя Воронов не заткнет, это сделаю я.

- И что? Ну попробуй, давай! - начал петушится Соми, уперев руки в боки. Одной героической смерти за сегодняшний день ему явно было мало.

Леженец посмотрел на Мэдфорда, отрицательно покачавшего головой, и лишь поморщился. Все верно, за тонкой перегородкой находился Камерон, который разбираться не будет. Влетит всем по самое не балуйся.

- Ну же, давай! – толстяк, окрыленный внезапной победой, начал набирать обороты. – Или на словах такой смелый? Ты трус, и ты трус, вы все трусы. Да-да, трусы, я не побоюсь этого слова. А ты, Воронов, еще и мерзкий, подлый тип. Если девушка тебя не любит, это не повод для…

Маленький вихрь влетел в комнату и встал между мной и Соми. Толстяк аж словом поперхнулся, увидев перед собой разгневанную малышку. Попытался что-то сказать, но Лиана толкнула его. Крошечная девчушка толкнула огромную тушу из жира и костей, и та подалась. Худенькие ручки на этом не успокоились и снова погрузились в объемный живот. И снова толстяк сделал шаг назад, скорее от неожиданности, чем от внешних усилий.

- Давай, ату его! – неожиданно заорал МакСтоун.

- Даа, гони толстого! – поддержал призыв Леженец, – гони его в шею!

Со стороны картинка смотрелась забавно: пышущая гневом девчушка и нависающий над нею растерянный жирдяй, словно чайка противостоит скальному утеса.

- Шел бы ты отсюда по-хорошему.

За чайкой нарисовалась целая гора. Бас Авосяна звучал ласково и дружелюбно, а вот внешний вид говорил об обратном.

- У-у, у-у, у-у, - затянул боевой клич аборигенов иномирья Том, хлопая в такт по ляжкам.

- У-у, у-у, - поддержал призыв Луцик, стуча по тощим коленкам. И вот уже со всех сторон звучит призыв к бою, даже вечно флегматичный Нагуров поддался общему настроению.

Лицо Соми пошло алыми пятнами, губы мелко задрожали.

- Вы… вы все, - мгновение и толстяк вылетел из комнаты, едва не сбив с ног Камерона.

- Что у вас здесь за песнопения? - поинтересовался озадаченный тренер.

- Победу отмечаем, - первым нашелся МакСтоун.

- Победа – это хорошо, победа – это правильно, - одобрительно пробурчал Камерон. – Только вот девочкам в мужской комнате делать нечего. - Встретился с серьезным взглядом малышки и добавил: - хотя у некоторых представительниц яй…, кхм, тестикулы поболее мужских будут.

Вечером того же дня мы отметили победу более подобающим образом: с вином и сырными закусками. Авосян еще когда приметил бутылочку красного Марлинского, подаренного самим маэстро.

- Дело-то серьезное, - произнес он, поймав меня в темном коридоре. – Мы ваше первое дело не отметили, а тут новый успех. Нельзя судьбу гневить, она столь скотского отношения к себе не потерпит. Или пьем или уйдет удача, точно тебе говорю.

Герб не шутил и был абсолютно серьезен. Именно с таким выражением лица он выливал первый фужер в окно, приговаривая:

- На милость вселенной.

Кто я такой, чтобы спорить с традициями иномирья, тем более одна бутылочка Марлинского…

Герб принес еще три. Не Марлинского, а своего домашнего, молодого, по вкусу напоминающего скорее фруктовый компот, чем алкогольный напиток. Пилось на удивление легко и приятно, и даже закусывать забывалось. Сей факт и подвел малоопытного Нагурова, окосевшего на третьей бутылке.

- Молодой еще, - пробасил Авосян, и заботливо отнес Саню на ближайший диван. Остаток вечера мы проводили под аккомпанемент размеренного похрапывания.

Остальные участники вечеринки оказались куда более устойчивыми к алкогольному возлиянию: я – плотно закусывал и пропускал, Герба и бутылка самогона не возьмет, а Соня была кирпичом, у которых, по словам того же Герба: спиртное вместо крови.

И да, с нами выпивала Арчер. Мне таки удалось уговорить девушку на общие посиделки, что само по себе было удивительным. Девушка оказалась компанейской, весело шутила и периодически заливалась приятным смехом, нежным и женственным, никак не вязавшимся с мужиковатыми манерами.

Мы все очаровались столь милым преобразованием, а больше прочих Нагуров, включивший на второй бутылке все свое обаяние. Арчер осталась холодна к ухаживаниям кавалера, зато я заметно оживился: как-то же он заманил двух близняшек в постель? Увы, мастер пикапа сошел с дистанции, так и не поделившись секретами успеха.

Следом нас покинул Авосян, хотя и по несколько иным причинам. Эта причина не могла спокойно усидеть на месте: шумно пускала пузыри в молочном коктейле, и вечно болтала ногами. Нагуров предложил налить вина Лиане, но мы с Гербертом были категоричны – только соки, только молоко. Малышка сама не горела желанием пить невкусное спиртное, куда больше интересовали сладости на столе: стрескала всю клубничную помадку, и принялась хрустеть яблоками. Когда же покончила с фруктами, заметно заскучала от взрослых разговоров. Начала дергать меня за руку и требовать пойти поиграть.

Я долго терпел, пытался уговаривать, игнорировал и, наконец, не выдержав, отчитал строгим голосом. Малышка надула губки и ушла, только спокойствие продлилось недолго. И вот уже она стоит рядом с Авосяном и канючит жалобным голоском. В мою сторону даже не смотрит, вредина такая. У нашего великана большое и доброе сердце, такое же доброе, как и он сам.

- Мы пойдем на улицу фигурки из снега лепить, - сообщил он, заметно стесняясь. Что бы Герб, да добровольно от выпивки отказался, которой одна бутылка осталась, пуская и початая? Малышка из него веревки вила.

- Странные у вас отношения, - произнесла Арчер, когда мы остались вдвоем. – Вроде как парень с девушкой, а с другой стороны, похоже на…, - она покрутила кистью в воздухе. Получилось очень по-женски, что было несвойственно моей собеседнице.

- Брата и сестру? – предположил я.

- Не знаю, - девушка задумалась, – но что-то явно не здоровое. Вы здесь все какие-то с отклонениями.

- Кто бы говорил, - ухмыльнулся я и запихнул кусочек залежалого сыра в рот. Сливочный вкус с заметной долей перца тут же наполнил вкусовые рецепторы. Потянулся к фужеру и, сделав добрый глоток, затушил начавший было разгораться пожар. Язык и небо по-прежнему пощипывало, а на глазах выступили едва заметные слезинки. Теперь становилось понятно значение красной надписи на упаковке:

«Осторожно, острые сорта такого-то перца. Не рекомендуется к употреблению детям и лицам, страдающим заболеваниями желудочно-кишечного тракта».

Детям не рекомендуется… А малышка съела и даже не поморщилась.

- И что такого смешного я сказала? - не поняла Арчер. – Вы все здесь со странностями.

- Вы? – я снова не выдержал и улыбнулся. И даже горящий от острого перца рот не был тому помехой. – Вы или мы? Когда про странности рассуждаешь, в зеркало посмотри. Может в казармах десанта твое нахождение было естественным, но здесь ты белая ворона (идиома в иномирье звучала, как карликовый жираф).

- Я ни под кого подстраиваться не собираюсь, – произнесла надменно Арчер, чуть выпятив нижнюю челюсть. Один в один самодовольный Мэдфорд, рассуждающий о величии собственного рода.

Допив остатки вина, отставил фужер в сторону и наклонился над столом:

- Слышь, мать, а ты ничего не перепутала? Когда в гости приходишь, тоже пытаешься свои правила устанавливать?

- Причем здесь это?

- Да при том. Контракт подписала на обучение детективом? Тогда какой ты на хрен десантник? Хочешь продолжать играть роль кирпича, играй за забором или расторгай договор.

- Мальчик, ты рассуждаешь о вещах, о которых даже понятия не имеешь.

- Отчего же? У каждого здесь свои идеалы и понятия, и каждый носится с ними, как курица с яйцами: толстяк - великий гуманист, МакСтоун живет по заветам воинов, у Мэдфорда – древность рода. Или думаешь, мне здесь комфортно и все нравится? Твои правила на то и твои, чтобы оставаться внутри, а не вываливаться наружу, - я откинулся на спинку стула и выдохнул. Что-то алкоголь в голову ударил, иначе сроду подобного не наговорил.

Нет, Арчер не МакСтоун, агрессию проявлять не станет. С самого начала было понятно, что у девушки с крепостью нервов полный порядок, и сегодняшняя сессия в виртуале лишнее тому доказательство. А вот то, что она обидеться может – волновало. Игры в «горделивую молчанку» порядком поднадоели, поэтому я продолжил:

- Сегодня мы победили, потому что рядом со мною был не крутой десантник, а хороший напарник. Команда победила, и ты была одной из нас.

- Ха, - не сдержала иронии Арчер. – Одной из вас? А другие об этом знают?

- Главное, что ты об этом знаешь.

Девушка в ответ смачно отрыгнула.

- Слышь, мальчик, не порть вечер, и придержи сладкие речи для других… Команда, блять, - Соня хмыкнула и одним залпом осушила фужер вина. Сделала, это, как заправский алкоголик, запрокинув голову и широко открыв рот, словно не благородный напиток в бокале плескался, а паленая водка. Поморщилась, и потянулась за мясной нарезкой.

Нагуров час назад подробно рассказывал, какими фруктами и какие вина следует закусывать. И все зависит от сорта винограда, и выдержка имеет значение, и яблоко не каждое подойдет. Дескать, только так раскроется вкус благородного напитка. Ага, как же. Быстрее выпил, быстрее закусил, и желательно мясом. При ребятах Соня еще пыталась сдерживаться, а без свидетелей расслабилась на полную. Что это, знак особого расположения?

- Ты мне нравишься Воронов, когда не пытаешься казаться кем-то другим. Сразу видно, что парнем был нормальным, пока не лег под этих... - Наклонилась над столом, и уже зашептала жирными от мяса губами: - запомни мальчик, я не одна из вас, и никогда такой не стану, какие бы контракты не подписывала. Меч и небо у меня вот здесь, - кулак глухо ударил в грудь, - а вашу дохлую курицу на кокарде я сдеру при первой возможности. Ты меня понял? И больше никогда не учи меня жизни.

Стул скрипнул – девушка вернулась назад и, как ни в чем не бывало, потянулась за острым сыром, тем самым, от которого язык горел до сих пор. Я открыл было рот, чтобы предупредить Арчер и… катись оно все в бездну.

- У нас были другие симуляторы, - прожевав пикантную закуску и даже не поморщившись, произнесла Арчер. - Там с траекторией пули полный порядок и отдача, как положено, и противник серьезный, а не эти ваши пугалки для детей. Зомби, ха… Наш сержант умер бы от смеха, узнай про такую глупость.

Я не сразу понял, что Соня отвечает на вопрос, заданный в начале посиделок. Тогда она промолчала, видимо, сочтя время и компанию не слишком подходящими для откровенности. Зато сейчас в выражениях не стеснялась.

- Вес экипировки ощущается, с отдачей чутка похуже, но для виртуала сойдет, а вот с лицами беда полная, стандартные шаблоны без эмоций. И знаешь, почему?

- Потому что они не нужны для симулятора боя.

- Да ты прям детектив. И лица не нужны и члены в штанах.

- Какие члены? – не понял я.

- Самые настоящие, во всех подробностях, а у баб дырки. Ты что, и правда не знал? – Арчер весело рассмеялась. Все-таки удивительна матушка природа: наградила изящную куколку Марго отталкивающим смехом, а мужиковатая девчонка хохочет так, что заслушаешься. – Воронов, изначально это был симулятор виртуальных свиданий, очень популярный, между прочим. Люди туда потрахаться приходили, а не пострелять.

- Подожди, какой секс? Я тело свое деревяшкой ощущал.

- Правильно, кому нужно, что бы ты во время боя кончил? Движок слегка переработали, чувствительность убрали.

- А лица оставили, - задумчиво произнес я. Так вот почему стояла фамилия Валицкой в списке оценочной комиссии. Помимо физических показателей организма они считывали нашу мимику, изучали поведение и реакцию на стрессовые ситуации. А зомби в качестве вишенки на торте, чтобы больше боялись. Траектория пули, траектория пули… дурак, ты Петька: стрельба изначально в приоритетах теста не значилась.

- Ладно, пойду я, Воронов, не скучай, - Соня легко поднялась, словно и не пила молодого вина в излишних количествах. Хлопнула по плечу и наклонившись, прошептала на прощанье: - в левом углу две красотки глаз с тебя не сводят.

Я обернулся и увидел сидящих за столиком Катерину и Марго. Они действительно глаз с меня не спускали, особенно Ловинс. Взгляд девушки с греческим профилем буквально сочился ненавистью и злобой, пробирая до самых кишок. Это что-то из нового репертуара. С безразличием в свой адрес сталкивался, раздражение бывало, и даже презрение, но чтобы столь яростный негатив. Толстый, сука, в уши напел, не иначе.

Сгребаю остатки пиршества со стола и двигаюсь к приемнику грязной посуды. Здесь привычно пахнет моющими средствами. Если закрыть глаза то, на секунду можно представить себя на берегу моря, а не рядом с мусорным ведром. Настолько тянуло свежестью.

Избавляюсь от отходов, и оставляю поднос с фужерами на роликовой ленте. В голове слегка шумит, но с координацией порядок полный: движения уверенные, походка твердая.

- Доволен собой? - знакомый голос отзывается внутри ноющей болью.

- Доволен чем? - поворачиваюсь к Ловинс. Ее окрик застал на выходе, когда до коридора оставались считанные метры.

- Не играй в придурка, все ты прекрасно понял, - девушка даже не пытается скрыть злости: голос дрожит от переживаемых эмоций.

Странно, но я ощущаю некий прилив радости, словно только ждал повода вскрыть болезненный гнойник внутри. О да, давай, Ловинс, накидывай, у меня есть чем тебе ответить. Столько дерьма накопилось за эти годы, что устанешь расхлебывать. Сколько от тебя боли было, одной сплошной боли. Этого гребаного проклятия, называемого в романтических книжках любовью, в эротике – страстью, а в психиатрии – помешательством. Ну же, давай!

Сам не понял, как оказался стоящим перед их столиком, в радостном предвкушении скандала, а Ловинс уже несло:

- Неужели сложно было прийти на помощь? Что, я так часто тебя об этом просила? Всего и нужно было – пройти один коридор. Воронов, один коридор и ты бы спас нас с Ли, и Соми остался бы жив.

- Вас бы я вытащил, а про остальных подумала?

- Ой, вот только не надо прикрываться благородными целями. Спасти он других хотел, как же, - девушка скривилась. - Воронов, я слишком хорошо изучила тебя за эти годы: самолюбивого эгоиста до мозга костей, жестокого, циничного и злопамятного в добавок.

- Я еще и на стульчак писаю.

- Не включай клоуна, - Катерина резко поднялась со стула, и глаза наши оказались на одном уровне. Практически на одном, я ростом чутка повыше, а девушка оказалась без каблуков. – Ты прекрасно знаешь, мы бы успели. Нас бы тогда было пятеро и…

- Чего ты несешь? – проорал я, резко перебив девушку. - Ты хоть представляешь, что творилось в помещении, когда мы ворвались туда с Арчер? Твари практически разобрали баррикаду, счет шел на минуты. Мы неслись на всех парах и едва не опоздали, а ты еще предлагала завернуть по пути за своей бесценной тушкой.

- Давай, выкручивайся, у тебя хорошо получается, - презрительно улыбнулась Катерина. От этой ее усмешки внутри все перевернулось. Захотелось схватить стол и зашвырнуть в ближайшую стену. Ух, как я был зол.

- Да… ты…, - протолкнул воздух в легкие и выпалил единым духом: - выкладки дождись с игровой сессии, а потом выводы делай. Не со слов жирного урода, и больных фантазий в голове, а с реальных цифр.

- Не называй его так! – закричала в ответ девушка. – Он в сто раз честнее и благороднее тебя и… и остальных с вашей компашки.

- Какая нахрен компашка?!

- Мэдфорд и остальные шестерки.

- А-а-а, я уже и с Мэдфордом сдружился. Это тебе тоже толстая гнида напела?

- Я сказала: не смей!

Соми, сука, придушу прямо в коридоре казармы и пускай потом судят: одним ублюдком на земле меньше будет. В ответ же проорал другое:

- Меня в разборки Ли и Мэдфорда не впутывай, это ваша война, а мое дело сторона. Я же экзотическая обезьянка, кажется так ты говорила?

- Какой же ты…, - я думал, что образы презрительных гримас у Ловинс закончились, но девушка удивила в очередной раз, поджав нижнюю губу и прищурив глаз. - Сколько времени прошло с последнего нашего разговора: год, два? Давно пора забыть обиды, а ты ведешь себя, как брошенная девчонка, все уколоть исподтишка стараешься. Сплетни за спиной распускаешь.

- Я? Сплетни? – от возмущения даже руками развел. – Да я слова плохого в твой адрес не сказал, а вот ты мстила. Да, мстила, только не понятно, за что. И не делай такого удивленного лица. Забыла про интрижку с МакСтоуном, так я тебе напомню.

Алый румянец начал заливать щеки девушки. Она на какой-то момент потерялась и паузой воспользовалась Марго:

- Ребят, может хватит?

Нет, не хватит. Запал у нас двоих еще не кончился.

- Моя личная жизнь тебя не касается, - наконец, нашлась Катерина.

- Кому ты чешешь, Ловинс? Боль мне причинить захотела, да? Можешь радоваться, у тебя получилось, на пару с МакСтоуном. Я во всей этой истории с поцелуями и обжиманиями только одного не пойму: ты с ним трахалась? На что готова была пойти ради... мести? Даже слова нормального подобрать не могу, потому что нихрена не понимаю. Я не твой парень, не друг и не хороший знакомый, просто учимся в одной группе. Так откуда столько ненависти и злости? Ответь мне, Катенька? – последним вопросом попытался спародировать толстяка. Вышло откровенно плохо, но девушку все равно передернуло.

- Я никогда не встречала настолько отвратительных и двуличных типов, как ты, Воронов. Ты просто… просто жалок, - силы внезапно покинули Катерину: плечи опустились, а в голосе прозвучала заметная усталость. Она даже отвела взгляд в сторону, не желая видеть мерзкий образ перед глазами. – Иди, трахай свою Альсон. Тебе же нравятся маленькие девочки.

Странным образом усталость Ловинс передалась и мне. Новое обвинение не вызвало вспышку злости, скорее веселую грусть, когда окончательно смирился с нелепостью всего происходящего. Кажется, упрекни она меня сейчас в мировом заговоре, нисколечко бы не удивился.

- И девочек маленьких люблю, и подруг друзей насилую, и в целом личность мерзкая и глубоко неприятная. Знаешь, Альсон тогда ошибалась: ты не пустышка, ты просто недалекий человек, возомнивший о себе и мире невесть что. Научись, наконец, выбирать друзей и думать собственной головой, иначе всю жизнь будешь искать плохих и виноватых.

В ответ молчаливое презрение и облегчение: первое принадлежало особе с греческим профилем, второе – Марго. Кажется, блондинка была себе не рада, угодив в эпицентр урагана, пусть и недолгого, но весьма интенсивного.

В проходе сталкиваюсь с Луциком. Витор буквально млел от переизбытка полученной информации, как кот от валерьяны, только что глаза не закатывал. Неожиданно для себя похлопал парня по тощему плечу, а тот и не заметил: настолько ему было хорошо.

Все всегда познается в сравнении. Раньше считал Луцика крысой, вынюхивающей и собирающей информацию по углам. В общем, так оно и было, только крыса эта никогда не сливала левые данные. Она тщательно сортировала факты, перепроверяла, раскладывала их по полочкам, и только после отдавала на суд общественности. В отличии от жирного урода, который то ли от ревности, то ли по гуманным соображениям, откровенно врал и настраивал против меня. Его это было рук дело, даже не сомневался. Он напел всю эту ерунду про меня Ловинс, а возможно и Ли. Он всегда был с ними рядом, такой милый и такой угодливый… Сука!

Полный жажды убийства, вошел к себе в комнату и столкнулся с привычной картиной: Вейзер читает криминалистику, на моей же кровати стопка из журналов и книг, гора женских финтифлюшек, а за всем этим деловитая малышка. Снова что-то раскладывает, от усердия высунув кончик языка.

Блин, а так хотелось упасть плашмя и забыться.

- Вы же фигурки из снега пошли лепить, - в отчаянии произношу я.

- А мы уже, - гордо заявила Лиана. – Герб сделал лошадку, а я маленького человечка, вот. Правда он у меня не получился, - тон девчушки из важного вмиг становится грустным. – У него уши отвалились, а когда я исправляла, голова упала и туловище развалилось. Но я не виновата, я не косорукая, Герб говорит: все из-за рыхлого снега.

- А где сам Авосян?

- Мыться пошел.

Все ясно, укатала малышка нашего великана до полного упадка сил. Лежит у себя в комнате вповалку и не шевелится. Я бы тоже упал, да некуда. Не в зал же возвращаться, в самом деле, где был диванчик, а еще подвыпившая Ловинс, видеть которую больше не могу.

Сажусь в бессилии на пол, опираясь спиной на занятую кровать. Как же оно меня все достало. Сейчас переведу дух чутка и пойду запрусь в душе. Буду сидеть в полной тишине и покое, обливаясь тугими струями воды, пока не остыну окончательно. Иначе прибью толстого.

Закрываю в изнеможении глаза и чувствую тяжесть на плечах. Конечно, малышка просто так не отстанет: вижу голые девичьи ноги на своей груди. Маленькие пальчики заботливо копошатся на макушке. Что она отыскать пытается, в коротком ежике волос, где даже перхоть не задерживается? Наверное, со стороны мы сейчас больше всего напоминаем обезьянок. Я так уж точно, дикая мартышка с отсталого мира: проорался в зале от души, только что на столе не попрыгал.

- А Вейзер за мною подглядывал, - слышу нежный голосок сверху. Нет, это не малышка, это взрослая девица, воспитанная в лучших традициях древнего аристократического рода. Я уже научился по мельчайшим деталям интонации отличать одну ипостась Альсон он другой.

- Чего это, - сразу всполошился Николас в своем углу, - не было ничего.

- Было, не выкручивайся. Сисечками моими любовался.

- Да… да… ты сама, - Вейзер едва не задохнулся от возмущения, - взяла и сняла майку прямо передо мною.

- Я переодевалась, а ты мог бы отвернуться.

- Могла бы предупредить, я не специально, - Вейзер аж вскочил с кровати и обратился за поддержкой ко мне: – я лежал спокойно, а она возьми и сними верх. Не ожидал такого, честно, просто на движение среагировал. Да попроси она меня, отвернулся бы или вышел из комнаты.

- Верю, - поддержал я соседа. Мне ли не знать, на что способна взрослая ипостась Альсон.

- А я Гербу пожалуюсь. Он с тобой, извращугой, быстро разберется, - девушка была беспощадна.

Возмущенный таким поворотом дела, Вейзер в сердцах швырнул учебник на кровать. Попытался что-то ответить, но не найдя нужных слов, махнул рукой и выбежал из комнаты, красный как рак. Сверху послышался мелодичный смех довольной дьяволицы.

- Николас не меняется, - напевно произнесла она, - как бегал от проблем, так и продолжает. Эх, бедняжка.

Да, есть такая черта у нашего одногруппника. Он в равной мере мог скрываться от Марго в комнате, и от Труне в туалете. Правда, причины тому были разные, но ответ на них всегда был один: убежать и спрятаться.

- И зачем это шоу? – спросил я голосок сверху.

Пальчики на мгновенье застыли на макушке, а после медленно заскользили вниз по шее, оставляя на коже дорожку из мурашек. Я было дернулся подняться, но девичьи ноги с неожиданной силой вернули обратно, больно упершись пятками в грудь.

- Ты очень напряжен, тебе необходимо расслабиться, - горячо прошептали в ухо. – Хороший массаж быстро исправит ситуацию.

Тонкие пальчики начали уверенно разминать основание шеи. О да, Лиана умела это делать превосходно. Уж не знаю, кто ее этому научил, но мастер точно был не из последних.

Под волшебными прикосновениями одеревеневшие мышцы превращались в мягкий податливый воск. Пустые заботы вылетали из головы, хотелось лишь смежить веки и забыться. И я бы поступил так непременно, но в памяти слишком свежи воспоминания последнего раза.

Начиналось все невинно: за окном шел снег, а Герб читал в слух свежую книгу модного романиста. Весьма посредственное произведение, на мой взгляд, но ситуацию спасал декламатор. Великан, заняв любимое кресло-мешок, басовито тарахтел второй час, окончательно убаюкав Вейзера, отчего последний даже начал похрапывать. Я медленно, но верно погружался в состояние блаженства, тая под прикосновениями горячих ладошек. Альсон забралась сверху и массажировала спину, где пощипывая и применяя силу, где мягко поглаживая. С каждой минутой ласки становилось все больше, ладошки скользили все ниже. Мне бы дураку вспомнить, что мышцы всегда разминала ипостась взрослой Лианы: малышка, по неясным причинам, к этому занятию не допускалась. А раз так, то и бдительность сохранять требовалось, а то и усилить многократно, но я растаял и поплыл.

Как девичья рука оказалась в трусах, не понял, зато отчетливо почувствовал ловкие пальчики, обхватившие мои причиндалы. От неожиданности вскрикнул и крутанулся на кровати. Легкая Лиана взмыла вверх, кувыркнулась в воздухе и кошкой приземлилась на четыре конечности. Я же кубарем свалился на пол, больно приложившись затылком – свет в глазах померк на секунду, а темный небосвод засиял новыми звездами.

- Если не нравится книга, так и скажи, - обиделся Герб не на шутку. Потребовалось много времени и усилий, чтобы убедить добродушного великана в обратном. А еще состоялся серьезный разговор с Лианой, которая успела переключится на малышку. Нахохлилась, надула щечки, и стояла, посверкивала большими глазищами из-под бровей. Хотела мишку с собой притащить на сложный разговор, но я запретил. Госпожа психолог пояснила, что мягкая игрушка в таких моментах играет роль защитного буфера. Вроде, как не ее лично ругают, а косолапого.

Ох, как же я тогда бранился. Хотел достучаться до ипостаси аристократки, но куда там - передо мною стояла все та же малышка, шмыгающая носом. Мою брань до конца не дослушала и убежала, хлопнув дверью. Я думал, неделю не будет разговаривать, а хватило ровно на час. Уже за ужином села рядом, больно ткнув кулачком в бок: так она выражала недовольство неприемлемым поведением с моей стороны. Будто это я хватал за интимные подробности.

События все еще были свежи в памяти, поэтому внутренне ожидал подвоха. И не удивился, когда одна из ладошек, забравшись под майку, заскользила вниз по груди.

- Лиана, мы поругаемся.

- Скучно с тобою, Воронов. Только и можешь делать, что ругаться, - над ухом раздался тяжелый вздох, пальчики вернулись обратно на шею. – Лучше расскажи, чего с Ловинс сцепились?

- Ты слышала?

- Да вас только глухой не услышал. Орали на всю казарму, - пальчики больно ущипнули за кожу.

- Ай!

- Терпи, - наставительно произнес голос сверху.

- Ты это специально?

- Может и специально. Должна же я получать хоть какое-нибудь удовольствие от массажа, не одному тебе балдеть.

- Слушай, я…

- Помолчи, - наставительно произнесла Альсон. – Разве тебя не учили: когда девушка сверху, она контролирует ситуацию, скорость и ритм движения, а парню необходимо расслабиться и насладиться процессом.

- Хорошие у тебя были учителя, - ляпнул я и тут же прикусил язык.

- Самые лучшие, благодаря папеньке, - произнесла как ни в чем не бывало Альсон, и тут же сменила тему. – Так что у вас там с Ловинс приключилось, целый год не общались и вдруг столь бурная встреча двух одиноких сердец.

- Не у нас приключилось, у нее. Высказала кучу претензий по прошедшей игре, ну и в целом… я подлец и мерзавец.

- Ай-яй-яй, Воронов, плохой мальчишка. Не спас красотку, которая столь сильно в тебе нуждалась, – зашептала Лиана, наклонившись близко к уху. Длинные волосы защекотали кожу, в ноздри ударил приятный запах весеннего луга. – А скажи-ка мне, Воронов, почему Ловинс расстроилась? Ну, погибла в игре, с кем не бывает. У нас больше половины до финала не дошло и ничего, народ драму не разыгрывает.

Действительно, почему? Раньше об этом не задумывался, рефлекторно реагируя на негатив в свой адрес. Но ведь была же причина и куда более существенная, чем высказанная Ловинс.

- Критические дни?

- Какой же ты у меня глупенький, - Лиана взъерошила ежик на голове и крепко обняла за шею, прижавшись всем телом. Я ощутил острый подбородок на самой макушки. – Вам, мальчишкам, легко любую непонятную вещь объяснить месячными, но здесь причина более прозаичная. Напомни, какое место в таблице успеваемости занимает Ловинс в этом месяце?

- Кажется, четвертое.

- Не кажется, а четвертое, уступая третьему месту десятые доли. А из-за какого предмета она просела? Не скрипи так мозгами, я подскажу - тактика. До отметки «хорошо» ей не хватает ровно восемьдесят три балла, которые она бы непременно получила, дойдя до финиша. Улавливаешь арифметику?

- Ты хочешь сказать…

- Я не хочу, а говорю прямым текстом: нашей зазнайки плевать на командный результат. Все что интересовало ее изначально - личный успех.

- Как и каждого из нас.

- Воронов… Воронов… Глупенький ты мой. Завтра почитай распечатку логов, много интересного узнаешь о ребятах. Например, как погиб Леженец, прикрывая отступление, как Авосян привлек внимание стаи, подарив драгоценные минуты на перегруппировку. Даже Нагуров пожертвовал жизнью, вытаскивая ключ двенадцатой комнаты. И только твоя любимая и ненаглядная Ловинс требовала спасения, наплевав на успех общего дела. Нет, не подумай, я ее не обвиняю, даже могу понять: девочка третий месяц не входит в тройку лучших, и пятый месяц без повышения. Глава семейства выказывает крайнее недовольство учебными делами дочурки.

Хватка объятий ослабла, и худенькое тело отстранилось. Тонкий пальчики вновь взялись мять основание шеи.

- Это кое-что объясняет, но не все, - произнес я задумчиво. – Слишком много негатива в мой адрес. Складывается ощущение, что она годами копила ненависть ко мне.

- А ты надеялся – это будет любовь? – Лиана даже не пыталась скрыть издевки в голосе. – Признайся, Воронов, ты до последнего верил в ее чувства к тебе. Лежал в постели долгими вечерами и грезил, грезил о прекрасной Кати.

На слове «грезил» пальчики буквально раздавили одну из мышц, так что я едва не заорал от боли, сцепив зубы.

- Нет там любви… Никогда не было, нет и не будет. Запомни это раз и навсегда, и отпусти наконец Ловинс.

Мы некоторое время сидели молча: я переваривал услышанное, а Лиана переключилась на массаж плеч. Лечебная процедура перестала приносить удовольствие, хотелось встать и уйти, но силы внезапно оставили меня. И мысли, тяжелые мысли о гребанной Ловинс камнем тянули на дно.

- Ты прав, - внезапно произнес голос сверху. – Есть кое-что еще. Помнишь случай в машине, когда Ловинс предложила себя? Тот самый день, когда маэстро подарил свою картину, и когда…

- Можешь не продолжать, прекрасно помню, - сухо произнес я.

- О том дне поползли слухи среди курсантов…

- Ты же обещала молчать! - я едва не охнул от боли. Это мелкая садистка с силой вдавила пятки в грудь, и выпустила острые коготки, царапая кожу.

- Не перебивай, - раздраженно произнесла она. – Во-первых, тебе я ничего не обещала, а во-вторых, я не дура, и понимаю, чем бы мне это грозило.

- О, будь уверена, Валицкая непременно узнала бы о твоих выкрутасах.

- Дурак ты, - беззлобно произнесла Лиана, – госпожа психолог здесь не причем.

- Если ее не боялась, тогда чего?

- Дурак, - утвердилась в своих выводах девушка. – Всего разжевывать не стану, если есть капелька мозгов в черепной коробке, сам догадаешься. А слухи я не распускала и точка.

- Но если ты не распускала, и я этого не делал, тогда кто? Остается одна Ловинс.

- Какой ты у меня догадливый, - маленькая ладошка погладила по голове. – Остается Ловинс, и вот здесь начинается самое интересное. Девочки часто делятся секретами с лучшими подругами и Катерина не исключение. Джанет знала все уже на следующий день.

- Откуда информация?

- От первоисточника. Ли вызнавала у меня подробности происшествия, переживая за подругу. Ей почему-то казалось, что Кати не была до конца откровенна, и ты изнасиловал ее прямо на заднем сиденье автомобиля.

- Что за…

Легкий хлопок по макушке заставил меня замолчать, а девушка продолжила:

- Забавно, что она выпытывала информацию, поймав меня в коридоре казармы. Разумеется, я указала на неподходящее место для беседы, и мы продолжили на берегу озера. Воронов, понимаешь, о чем я? Сам факт наличия такой безалаберности со стороны Джанет настораживает, да и Катерина порою забывает о том, что у стен есть уши. А эти девочки болтают, иногда даже слишком.

- Луцик?

- Может и Луцик, - задумчиво произнес голосок сверху. - Лично я склонна рассматривать другие кандидатуры. Уж больно тенденциозным было качество просочившейся информации. Часть подробностей опускалась, другая выпячивалась, а некоторые фрагменты и вовсе придуманы.

- И? – не выдержал я.

- Исходя из анализа делаю ставку на Соми Энджи. Девочки привыкли к его постоянному присутствию, а зря: он не комнатная собачонка или предмет интерьера. Мальчик испытывает убийственно сильные чувства к одной из них.

- Толстый, сука! – процедил сквозь зубы. Кажется, эмаль начала крошится, настолько сильно сжал челюсть.

- Таким образом Соми убил двух зайцев: выставил конкурента не в лучшем свете, и опозорил Катерину на весь высший свет.

- А второе зачем, он же без памяти влюблен в Ловинс?

- Вот именно поэтому. Энджи безродный, а Катерина принадлежит к знатной фамилии, пускай и не такой известной, как МакСтоуны, Мэдфорды или Авосяны, но все-таки. Мальчик ей просто не ровня.

- И тогда он решил опустить ее до своего уровня, втоптав репутацию девушки в грязь?

- Да. И надо признать, своего частично добился: Ловинс тебя возненавидела, а несколько ухажеров, из числа побогаче, отказались от притязаний на сердце красавицы. Сказывают, папенька был сильно зол, даже грозился забрать дочурку из академии.

Слов не было, одни эмоции.

- Самое забавное, что о твоей персоне поползли многочисленные слухи, - продолжила говорить Лиана. – Кто этот парень, который пренебрег красоткой высоких кровей? Говорят, он выиграл в паучке и стрелок не из последних? МакСтоун просто купался в лучах славы, на правах лучшего друга.

- Мы никогда не были друзьями, - хмуро поправил я.

- Хорошо, на правах укротителя дикой обезьянки из иномирья, - девушка за плечами весело хихикнула. – Сколько он всего порассказал, а уж сколько понапридумывал, одной вселенной ведомо. И многие в высшем свете заинтересовались столь экстравагантной персоной.

- Мартышкой из отсталого мира, - поправил я.

- Пусть будет так, - легко согласилась девушка, – но вернемся к версиям и догадкам. Многие дамы из высшего света заинтересовались тобою, особенно Алина. Дурачок МакСтоун все уши прожужжал любимой про столь экзотический экземпляр примата: Воронов то, Воронов се. Поэтому, я сильно сомневаюсь, что Алина руководствовалась одной лишь местью, затаскивая дикаря в постель. Возможно, одна из первых красоток высшего света решила попробовать запретный плод, уж ей то он отказать не посмеет. И тут такой облом, - за спиной раздалось ехидное хихиканье. – Бедняжка, не нашла ничего лучше, чем на ходу придумать историю с изнасилованием. Все лучше, чем пережить позор с отказом от грязного дикаря. Только ей все равно никто не поверил, - девушка снова хихикнула. Меня аж передернуло от ее смеха, настолько он был далек от чистого и звонкого ручейка малышки. – Репутация первой красавицы поползла вниз, а разборчивого дикаря наоборот, взлетела до заоблачных высот. Ты у нас теперь личность легендарная, если не сказать больше.

- Сомнительный успех.

- Тут еще история с моим папенькой подоспела, - наигранно вздохнула Лиана. – Поговаривают, дикарь настолько вскружил голову малышке Альсон, что та решилась броситься в его объятья. Папа был категорически против такого брака, и девушка в отчаянии взялась за ножницы.

Не знаю, что меня больше всего покоробило: сама история или то, с какой легкостью она ее рассказывала.

Больше не могу слушать манерных речей, пропитанных самодовольством. Подгибаю под себя ноги и делаю стремительный рывок вперед. В этот раз усилий со стороны Лианы оказывается недостаточно, и я вырываюсь из хватки цепких пальчиков.

- Куда ты, я не закончила, - дуется аристократка. Делает это насквозь фальшиво и от того противно.

Не слушаю ее, замерев в центре комнаты, и пытаясь переварить информацию. Конечно, Альсон могла преувеличить, излишне сгустить краски. Где-то упустила факты, где-то заострила внимание, но не врала… не врала, это точно. Столько нюансов, столько тонкостей…

- Как?! Как я все это не заметил?! - произношу в сердцах.

- Может стоит расширить круг общения? Или довериться тем, кто рядом, - пальчик девушки соблазнительно скользит по холмикам груди.

- А может не доверять вовсе? - бросаю зло в ответ.

В голове крутиться целый ворох мыслей. Ловинс… пойти к ней прямо сейчас и рассказать всю правду? Ага, она тут же поверит и бросится в объятья. Прямых доказательств у меня нет, сплошные домыслы. Да и толстяк постарался на славу, годами промывая мозги. Тогда остается только одно - пойти и вдарить жирному, хорошенько так. Схватить за волосы и долбить об стену, пока заплывшие салом мозги не встанут на место. Ох, какой приятный сердцу вариант!

Кажется, готов был бежать за Соми, но тут в грудь ткнулась голова Лианы.

- Я медвежонка потеряла, - шмыгая носом, пробормотала она.

Это была малышка. Не стервозная аристократка, трепавшая нервы минутами ранее, а добрая и милая малышка. Рука сама собой потянулась к русым волосам, ноздри втянули запах весеннего луга. Ароматы трав и соцветий мигом прочистили голову от кровавого тумана, подействовав благотворно на нервную систему. Сразу расхотелось куда-то бежать, кому-то что-то доказывать и непременно бить морду.

Не теряла она медведя, точно знаю. Иначе уже половина казармы стояла бы на ушах, в поисках косолапого любимца. Просто в очередной раз уберегла дурака Воронова от глупостей, детским сердечком почуяв неладное.

Притягиваю к себе худенькие плечи и ласково обнимаю, ощущая быстрый пульс разволновавшейся малышки.

- Найдем мы твоего Потапыча, обязательно найдем.