Правила игры

Глава 5

По виду коменданта сразу можно было сказать, что речь пойдет не об административных формальностях. Эсмей вся внутренне собралась. Наконец он заговорил:

— Насколько я понимаю, вы… э-э… не сошлись во мнениях с дочерью Спикера, Брюн Мигер.

Словно ему неизвестно, с кем она поругалась. Неужели ее вызвали из-за этого? Из-за простой ссоры?

— Да, сэр.

— Э-э-э… записи сканирующих приборов показывают, что вы критиковали серу Мигер, критиковали ее нравственные качества…

— Да, сэр.

Она как будто только сейчас вспомнила, что конкретно говорила.

— И вы считаете это достойным поведением, лейтенант?

— Если у вас есть записи, вы должны знать, почему я сказала то, что сказала, — ответила Эсмей. Да, она не сдержалась, но со стороны Брюн очень подло доносить на нее.

— Давайте посмотрим на происшедшее с другой стороны, лейтенант.

Эсмей кожей чувствовала его ледяной голос.

— Как бы вас ни провоцировали, неужели вы считаете, что офицер Флота может читать нотации гражданскому лицу, высокопоставленной особе, словно торговка?

И, не дожидаясь ответа, он продолжил:

— Должен сразу сказать вам, лейтенант, что лично я считаю такое поведение недостойным офицера. Я думаю, что вы серьезно нарушили кодекс чести, и крайне разочарован в вас. Вам и так многое сходило с рук из-за вашего происхождения.

Эсмей пошевелилась, но он остановил ее, приподняв вверх руку, и продолжал говорить:

— Как я уже сказал, ваше происхождение частично оправдывало бы ваше поведение, если бы вы не были родом из выдающейся семьи и не говорили бы ранее о том, что на вашей планете большое значение придается вежливости и умению себя держать. Сомневаюсь, что с каким-нибудь из гражданских гостей вашего отца вы позволили бы себе тон, подобный тому, которым говорили с серой Мигер.

— Нет, сэр.

Не позволила бы, потому что никто из их гостей не вел бы себя, как Брюн Мигер. Она попробовала себе это представить, но ничего не получилось. Но что толку объяснять, все равно не поможет.

— И еще комментировать случившееся, чтобы это потом попало в программы скандальных новостей!

— Сэр? — Она совершенно не понимала, о чем это он.

— Только не говорите, что вы ничего не понимаете! — И он гневно посмотрел на нее.

— Сэр, после спора с Брюн я упаковала необходимые мне вещи и отправилась на занятия на местности. Я ни с кем не обсуждала происшедшее, во время занятий я вообще о Брюн не говорила, а сейчас я только что вернулась из лазарета… Извините, сэр, но я действительно ничего не понимаю.

Комендант обомлел, он обрушил на нее поток справедливого гнева и вдруг споткнулся о неожиданное препятствие: оказывается, его гнев необоснован. — Вы никому ничего не рассказывали?

— Нет, сэр.

— Значит, вы так громко беседовали, что вас было слышно из коридора, потому что о вашей ссоре стало известно почти сразу же.

На военной базе на Альтиплано ни в коем случае не могли оказаться представители прессы. Нечестно обвинять ее, когда они сами позволили журналистам приехать сюда вслед за Брюн.

— Вам лучше кого бы то ни было должно быть известно, в каком непростом положении сейчас оказался весь Флот. Все эти мятежи, потом скандал с Лепеску, а теперь еще офицер теряет голову и обвиняет дочь Спикера в полном отсутствии нравственных качеств. Большому Совету такое не понравится, да и простым людям тоже. Вы меня понимаете?

— Да, сэр.

— Странно. Вы умный офицер, проявили особые способности по тактике, но за все годы службы я не встречал такого вопиющего примера несправедливой критики. Вы скомпрометировали меня и всю Регулярную Космическую службу. Если бы за вами не было стольких заслуг, я бы рекомендовал исключить вас из Флота за недостойное офицерского звания поведение.

И это за то, что она высказала правду богатой, избалованной девчонке… Понятно, что никто не любит, когда говорят правду в глаза. Не права была Брюн, а расхлебывать все ей, Эсмей. Голова шла кругом.

— А теперь слушайте внимательно, лейтенант. Вам следует избегать каких бы то ни было интервью, пусть даже на отвлеченные темы. Вы никогда никому ничего не будете рассказывать о сере Мигер. Если вас спросят напрямую, скажете, что вышли из себя, на самом деле именно так и было, и больше вам нечего сказать. Я бы заставил вас принести сере Мигер свои извинения, но она уехла с базы, что вполне естественно. Сомневаюсь, что она вообще пожелает вас выслушать. Вы все поняли?

— Да, сэр.

— Можете идти.

Эсмей отдала честь и вышла. Она злилась и на Брюн, и на себя. Ей следовало держать язык за зубами, конечно, она так рассердилась, что уже не очень следила за тем, что говорит. Но Брюн столько раз пользовалась ее гостеприимством и вежливостью, а то, что она после всего этого нажаловалась начальству, только подтверждает, что она просто-напросто ребенок.

Нужно было встретиться с Барином, который оставил сообщение по внутренней связи, а ей так хотелось залезть в постель и не вылезать оттуда как можно дольше! Может, он хотя бы сообразит не говорить о Брюн.

Но первая, о ком он заговорил, была именно Брюн. Он рассказал ей, что вместе со всем остальным классом видел выпуск новостей, и заметил:

— По-моему, ты была с ней слишком сурова. Она совсем не такая уж плохая…

— Нет, плохая.

Это уже слишком, теперь из-за этой Брюн они и с Барином поссорятся. Она заметила, как он переменился в лице, но опять так рассердилась, что остановиться уже не могла.

— Если бы у нее было хоть малейшее представление о нравственности, она не посмела бы ухлестывать за тобой.

— Ты несправедлива. У нее достаточно нравственных качеств. Просто такая девушка, как она…

— Самая богатая девушка во всей галактике Правящих Династий. Богатые живут по другим законам, ты это хочешь сказать?

— Нет… вернее, да, но не совсем то, что ты думаешь.

Эсмей заметила, что он сделал ударение на слове «ты», и ее это задело. Ей показалось, что он сделал это специально.

— Я имею в виду, что если кто-то получает столько преимуществ от рождения, сколько получила она, то можно использовать их не только на удовлетворение собственных потребностей.

— А ты говорила ей, что между нами… не просто дружба?

— Нет, не говорила. — Лицо Эсмей словно окаменело. — Ее это совершенно не касается. При чем здесь мы с тобой? Просто она уверена, что ей стоит лишь пальцем поманить, и кто угодно тут же прыгнет к ней в постель…

— Кто угодно! — На лице Барина удивление сменилось замешательством, потом тревогой. — Ты хочешь сказать, что она пыталась тебя…

— Нет! — Она отрицательно замотала головой. — Нет, конечно же, нет. Просто она бегала за тобой, а ты офицер Флота, да еще моложе ее…

Эсмей слишком поздно сообразила, что сама старше Брюн, а значит, Барина и тем более. Она осеклась, потом резко вдохнула и продолжала:

— Это неприлично — бегать за юными офицерами.

— Эсмей, пожалуйста, — Барин протянул к ней руку, но не дотронулся. — Все было вполне естественно. Она просто спросила меня, а когда я сказал «нет», она больше об этом даже не говорила. Тактично, вежливо, с соблюдением всех приличий.

— Ты сказал «нет»? — В горле застрял комок, и она еле выдавила вопрос.

— Конечно. А ты что думала?

Он нахмурил брови, густые брови, как у всех Серрано.

— Ты думала, я сплю с ней? Как ты могла?

Теперь разозлился он, глаза сверкали, щеки горели.

Эсмей почувствовала, что начинает впадать в панику. У Барина ничего не было с Брюн? Значит, Ливадхи говорил неправду? Или она что-то не поняла? Ей нечего было ответить. Барин с гневом смотрел на нее, словно своим молчанием она подтвердила его самые ужасные опасения.

— Так именно ты и думала. Только из-за того, что мы с ней общались и несколько раз вместе пообедали, когда ты была занята. Ты решила, что я, словно ручной щенок, прыгну к ней в постель, потому что она богата. Ну что ж, Эсмей, запомни, я не игрушка. Ни ее, ни твоя. И если бы я тебе действительно был небезразличен, ты бы это знала. Жаль, что ты не понимаешь таких простых вещей. Запомни, если ты хочешь чего-то добиться во Флоте, слезай с пьедестала своего нравственного превосходства и смотри на вещи реально.

Он повернулся и ушел, она даже не успела ничего сказать. В конце концов она добралась до своей комнаты, но опять всю ночь пролежала без сна, уставившись в потолок.

На следующий день в классе Эсмей с жалким видом смотрела на спину Барина и ничего не могла с собой поделать. Он даже не поворачивался в ее сторону. Когда его спрашивали, он отвечал своим обычным, ровным голосом. Она удивилась, что тоже может отвечать на вопросы, хотя не понимала, как ум может работать, когда сердце все сжалось и упало куда-то далеко-далеко вниз.

Она никогда раньше не любила. Слышала, как другие рассказывали о своих чувствах, но думала, что они преувеличивают. Теперь она поняла, что никто ничего не преувеличивал, скорее, наоборот. Никто, правда, от любви не умирал, наверное, она тоже останется в живых, но только зачем?

К своему удивлению, за занятия на местности она получила очень высокую оценку, но лучше ей от этого не стало. Капитан-лейтенант Улис, напротив, остался доволен тем, как спокойно она отреагировала на успех. Она чувствовала, как все товарищи отвернулись от нее, даже Верикур.

Безвестность лучше, чем немилость.

В тот день, когда Барин должен был уезжать, она пошла в зал отправления. Ей казалось, что если она не поговорит с ним, то умрет. Руки были ледяными. Вот она заметила его, и сердце бешено забилось в груди.

— Барин…

— Лейтенант. — С подчеркнутой вежливостью. Ей совсем не хотелось, чтобы он с ней так разговаривал.

— Барин, извини меня, я не хотела тебя обидеть, — выпалила она.

— Не нужно извиняться,—так же сдержанно, как и вначале, ответил он. Ей показалось, глаза его оттаяли, но больше ничего. Конечно, он не подойдет, не обнимет ее здесь, при всех.

— Мне… мне не хотелось расставаться с тобой вот так, врагами, — сказала Эсмей.

— Никогда! — Он вздохнул. — Мы никогда не станем врагами, лейтенант, даже если будем расходиться во мнениях.

Последовала длинная пауза, а Эсмей показалось, что она слышит все, что он не сказал вслух, или ей показалось, что он может это сказать.

— До свидания, лейтенант, и удачи на командирском поприще. Все будет хорошо.

— Спасибо, — ответила Эсмей. — Удачи тебе тоже.

Горло сдавил комок. Так много хотелось сказать ему. Они могли бы поддерживать связь друг с другом. Могли бы строить планы… Нет, она сама все разрушила.

Они пожали руки, официально отдали друг другу честь, и Барин пошел к своему шаттлу. Эсмей не стала ждать, обернется он или нет. Она была уверена: не обернется.

Эсмей еще ни разу не выходила за ворота базы, но теперь оказалась на улицах городка. Состояние у нее было ужасное, видеть сокурсников совсем не хотелось, но поесть было нужно, иначе ее вырвет. Кто-то говорил ей, она не помнит точно кто, но еще на «Коскиуско», что раз она едет в Коппер-Маунтин, обязательно нужно сходить в «Даймонд Симз». Вот и нужная вывеска.

— Лейтенант Суиза! — Она не успела еще толком войти, как ее окликнул мужчина в инвалидной коляске. — Я рад, что вы пришли к нам. Меня зовут Сэм, я хозяин этого бара.

Кто-то рад ее видеть? Она осмотрелась, до нее постепенно доходило, что это за бар. Она решила пройти в дальний угол.

— Вы делаете нам честь своим посещением, — продолжал мужчина. — Майор Питак говорила, что если у вас будет время, то, возможно, вы к нам заглянете.

— Извините, что так не скоро, — ответила Эсмей. — Я одновременно занималась по двум курсам.

— Да, мы обычно знаем многое о том, что происходит на базе. Я и не ожидал увидеть вас раньше, я вообще не был уверен, что вы придете. Когда отправляется ваш шаттл?

— Через пять часов. — Эсмей села за столик, на который указал Сэм.

— Вы попали в трудное положение из-за этой Мигер? — спросил он.

Снова Брюн. Эсмей с трудом кивнула, она надеялась, что на этом разговор будет исчерпан.

— Частично и я тут виноват, — продолжал мужчина. — В тот вечер она забрела сюда, она прямо вся бурлила и кричала на весь зал. Мы потом решили, что, наверное, вслед за ней шел и кто-то из журналистов, с их усиленными микрофонами они теперь могут с улицы прослушивать, что творится в помещении. По крайней мере из тех, кто был здесь, болтать никто не стал бы.

— Не стоит из-за этого беспокоиться, — ответила Эсмей. — Случилось то, что случилось. Теперь все равно ничего не изменишь.

— По-моему, вам неплохо бы перекусить, — заметил мужчина. Он поднял руку, и тут же появилась официантка. Он посмотрел на Эсмей. — Кусок жареного мяса, хорошо? С луком?

— Без лука, пожалуйста.

Скоро перед ней уже стояла тарелка с аппетитным куском мяса. Она принялась есть, а мужчина снова заговорил:

— Она неплохая девчонка, но страшно упрямая. Никогда не надо пускать гражданских на наши базы, вне зависимости от того, чьи они дети. Ничего хорошего из этого не выходит. И общение с Династиями тоже не для нас. Мы работаем на них, они не могут быть нашими друзьями.

Сама не зная почему, Эсмей почувствовала, что хочет защитить Брюн.

— У нее много способностей, которые могли бы нам пригодиться…

— Конечно, но в первую очередь ей следует научиться дисциплине…

— Кое-что хорошее она в своей жизни сделала, — сказала Эсмей. — Помогла одной старой даме в очень сложной ситуации.

В глазах мужчины блеснул огонек.

— Думаю, что вы в любом сможете найти положительные качества, лейтенант. Это хорошо для молодого офицера, но не стоит обольщаться. А куда вы направляетесь теперь?

— Еще не знаю, — ответила Эсмей. — Назначение должно быть готово ко времени моего возвращения в сектор Главного штаба. Может, меня приставят к грудам бумажной работы…

— Нет, не думаю, — ответил он. — Все трудности пройдут, а офицера с прекрасными боевыми качествами терять никто не захочет.

— Надеюсь, — ответила Эсмей.

Главный штаб Регулярной Космической службы, Отдел предписаний младшего офицерского состава

— Придется подыскать что-нибудь другое, — сказал адмирал. — Я знаю, у нас уже были некоторые предположения насчет лейтенанта Суизы, но теперь после всего, что произошло, мы не можем поставить ее на такое место.

— Нам была нужна именно она… — вставил капитан.

— Нужна была такой, какой мы ее представляли. Благодарите Бога, капитан, что мы послали ее в тренировочный центр и там она проявила себя во всей красе. А то хорошенького бы мы получили капитана боевого крейсера.

— Мне все-таки трудно это понять. Ничто в ее бумагах не указывало на такие черты характера, напротив.

— В ее бумагах не было ничего такого, из чего можно было бы представить, что она станет героем Ксавье, — ответил адмирал. — Раз ей удалось скрыть от нас такие способности, она спокойно могла скрыть и недостатки. Кроме того, она еще никогда не общалась с членами Династий, ведь у Альтиплано нет своего представителя в Совете.

— Наверное, в этом все дело, — задумчиво произнес капитан. — Хотел бы я знать, кроется ли за этим что-нибудь еще.

— Еще? Вам мало словесного оскорбления дочери Спикера?

— Ну, это скорее личное дело… Или политическое? Может, за ней стоит какая-то сила?

— Не знаю, и в настоящий момент меня это не очень-то волнует. Мы потратили столько времени и денег на эту молодую женщину, и теперь надо получить все назад, не подвергая риску благосостояние Флота. — Адмирал посмотрел на сидевших за столом. — Неплохо бы вам что-нибудь придумать.

В дальнем углу стола поднял руку капитан-лейтенант.

— Сэр, она сама выбрала базовые курсы «Поиск и спасение потерпевших» и «Организация побега и уход от преследования», так ведь?

— Да…

— Нам в Отделе поиска и спасения потерпевших хронически не хватает молодых офицеров, а должность начальника поисковой группы вполне соответствует командирской специализации. Только в одном седьмом секторе целых три вакансии для офицеров в звании лейтенанта.

Адмирал немного подумал.

— Небольшие корабли и элитные экипажи должны работать независимо от остальных, да. За ней следует пристально наблюдать, если она опять впутается в какую-нибудь историю или начнет подстрекать других к недостойным действиям, капитан, конечно же, должен сразу об этом узнать. Подойдет. Какие именно корабли вы имели в виду?

— «Шрайк», скорее всего. Командир Подалли Солис, а помощник командира только что ушел в отпуск, поехал навестить семью.

— М-м-м… не уверен, стоит ли назначать ее помощником капитана…

— Я думал, что так капитану легче будет за ней наблюдать. А Солис надежный капитан, именно он помог нам разобраться в той сложной ситуации в седьмом секторе, но адмирал наверняка помнит.

— Да, конечно. Наверное, так будет лучше всего. И, черт побери эту девчонку, неужели обязательно нужно было так все испортить?

Главный штаб седьмого сектора, орбитальная станция «Арагон»

Эсмей прибыла к месту швартовки «Шрайка». Охранник отдай ей честь и проверил документы:

— Доложу капитану, мы ожидали вас только к началу следующей смены.

— «Госсамер» прилетел раньше времени, — ответила Эсмей.

Интересно, что бы сказал теперь ее отец. И насчет повышения, и насчет всей этой путаницы с Брюн Мигер. Она была уверена, что он следит за ее карьерой с Альтиплано, ее повышение и награды являлись общественным достоянием, а о том, что происходило на «Коскиуско», много говорили в прессе и в новостях. Она вспомнила прабабушку, такую хрупкую, настоящую представительницу своего времени и культуры. Что она думает о своей правнучке? На секунду Эсмей так захотелось сесть рядом с этой старой женщиной и все ей рассказать. Она бы все прекрасно поняла и насчет Барина, и насчет Брюн.

Капитан Солис сдержанно приветствовал ее. Эсмей не знала, ведет он себя так со всеми или его предупредили обо всех неприятностях.

— У вас мало опыта, чтобы занять пост помощника капитана, — сказал он. — Насколько мне известно, вы прекрасно проявили себя в боевых условиях, особенно учитывая то, что специализировались вы в другой области. Но помощник капитана спасательно-поискового корабля должен соответствовать особым требованиям.

— Буду стараться, сэр, — ответила Эсмей.

— Уверен в этом. Вам пригодится опыт, который вы приобрели на корабле-ремонтнике, к тому же я обратил внимание на ваши хорошие оценки по курсам «Поиск и спасение потерпевших» и «Организация побега и уход от преследования». И все же лучше приготовиться к тому, что будет трудно. Вам придется попотеть.

Он внимательно посмотрел на нее.

— А теперь насчет этой вашей проблемной ситуации, ссоры с дочерью Спикера. Будь я тогда вашим прямым командиром, я бы наложил на вас взыскание за непристойное поведение. Ваш командир не сделал этого, поэтому, с точки зрения бумаг, вы чисты, но предупреждаю, я не допущу проявления неуважения относительно представителей Правящих Династий. Офицеры не должны играть в политические игры. Мы на службе и не имеем права вмешиваться в то, что нас не касается.

Почему все они думают, что ее мнение насчет поведения Брюн отражает ее нелояльное отношение к Флоту?

Эсмей хотела было возразить, что Брюн и ее отец не одно и то же, что дочь не занимает никакого официального положения, но сдержалась.

— Да, сэр, — ответила она.

— На моем корабле вас никто в подобных играх поддерживать не будет, — продолжал капитан. — И никакой показухи. Делайте свою работу, делайте ее хорошо, и в вашем личном деле появятся соответствующие похвальные записи. Ни больше, ни меньше.

— Да, сэр.

— Увидимся здесь же через два часа на инструктаже. Можете идти.

Новое положение гарантировало ей отдельную каюту даже на таком небольшом корабле. Вещи ждали ее там. Девушка огляделась. Койка, шкафчики, письменный стол, считывающее устройство и, к ее удивлению, целый ряд дисплеев над столом. Эсмей вставила во входное отверстие порта информационную пластинку, и экраны ожили. На одном высветились внутрибортовые приказы этого дня, на втором описывались обязанности обеих поисковых команд и технические характеристики транспортных средств, на третьем приводились списки хранившихся на складах материалов и продуктов и средняя скорость их потребления.

Эсмей разложила вещи в шкафчики, два из них так и остались свободными. Она переоделась в чистую форму. Ничего особенного от встречи с капитаном она уже не ждала.

На это раз он, правда, вел себя дружелюбнее.

— Мне очень обидно терять Колина, — начал он, — но у него погибла жена. Ее сбила машина, несчастный случай. Ему нужно время, чтобы привести дела в порядок… У них дети, а бабушка с дедушкой слишком старенькие. Жена Колина как раз собиралась переоформить опеку на ушедшего в отставку дядю детей, но он погиб в той же катастрофе.

Капитан покачал головой и вдруг улыбнулся Эсмей.

— Вам понравится наш экипаж, лейтенант. А работа на спасательно-поисковом корабле всегда интересная. Мы делаем то, чем брезгуют крупные корабли, оказываем помощь всем — от частных яхт, выброшенных посреди скоростного прыжка из коридора, до случаев столкновений. Вы многому научитесь. А так как мы не ожидали вас ранее завтрашнего дня, то вас еще и нет в расписании вахт. Можете сами побродить по кораблю, посмотреть все и попривыкнуть.

— Вся моя подготовка — это базовый курс «Поиск и спасение потерпевших», сэр, — уточнила Эсмей. — Я собиралась пройти более высокие уровни этого курса, но меня направили сюда…

— Это лучше, чем ничего, — ответил капитан. — А если вы будете чувствовать, что чего-то не знаете, лучше спрашивайте, иначе наделаете ошибок. На нашем корабле обязанности помощника капитана немного отличаются от общепринятых. Это связано с особенностью выполняемых нами задач. Есть, конечно, много общего, но мне бы хотелось, чтобы вы просмотрели вот это… — Он протянул ей информационный куб. — И познакомьтесь с экипажем, мы решили собрать всех сегодня вечером, в семь ноль-ноль.

— Замечательно, сэр, — ответила Эсмей. — Я разберу свои вещи, просмотрю этот куб… если, конечно, я вам сейчас не нужна.

— Нет-нет. Мы отходим от станции послезавтра. Завтра будет общее собрание, на котором и вам надлежит присутствовать в качестве моего заместителя, вы еще недостаточно квалифицированны, чтобы самостоятельно провести подготовительный инструктаж.

Эсмей прошла к себе в каюту. На двери появилась табличка с ее именем, а под ней красовалась постоянная подпись «Помощник капитана». Она вставила куб, который дал ей капитан, в считывающее устройство. Девушка знала обязанности помощника капитана или по крайней мере думала, что знала. Но на спасательно-поисковом корабле он был также обязан следить за всеми спасательными работами, в то время как капитан отвечал за безопасность кораблей, своего и того, который приходилось спасать. Эсмей удивилась, что на спасательном судне есть отделение морской пехоты, хотя, наверное, так и должно было быть. Обычно сигнал об экстренной помощи означал, что кто-то напал на корабль и нанес ему основательные повреждения. В любой момент враг мог появиться снова.

Она быстро просмотрела перечень своих обязанностей, потом командный состав корабля и табель о рангах и попробовала представить, кто будет реально выполнять работу, отвечать за которую предстояло ей. С этими людьми в первую очередь необходимо наладить отношения. Эсмей хорошо помнила все то, что читала в учебниках по командирскому курсу. Пять правил того, семь принципов этого. Она вспомнила, куда засунула куб с этими учебниками. Надо просмотреть его, как только закончит этот. Она знала, что может руководить людьми, если захочет.

На борту «Шрайка» было две укомплектованные спасательные команды, способные работать как в условиях невесомости, так и в обычных. Особое внимание уделялось умению работать в поле переменной гравитации, в том числе при очень низком давлении. Большинство спасательных работ проводилось либо на станциях, либо на кораблях глубинного космоса. В состав экипажа входила, кроме того, судебно-медицинская команда с прекрасно оснащенной лабораторией. Это означало, что корабль может заниматься не только спасением потерпевших. Медицинская группа была значительно больше, чем обычно на кораблях подобного размера. В распоряжении врачей находились две барокамеры для лечения последствий травм и регенерации тканей и два хирургических зала со всеми необходимыми инструментами и препаратами. «„Коскиуско" в миниатюре», — подумала она.

Спасательной командой номер один руководил лейтенант, которого она помнила еще по Академии, Тика Бриндос. Его всегда считали кем-то вроде шута, теперь такого о нем не скажешь. Он показал ей отсек, где хранились скафандры и все необходимое оборудование. Все в идеальном порядке, но Эсмей сразу же запуталась, многое из того, что здесь хранилось, она видела первый раз в жизни. Интересно, сколько ей понадобится времени, чтобы ко всему привыкнуть? Командиром второй спасательной команды была джиг, которую она раньше не встречала, Ким Арек. Энергичная, жизнерадостная, она торопливо объясняла все Эсмей. Эсмей кивала в ответ, надеясь, что сможет хоть что-то запомнить. Джиг Арек понравилась ей своим энтузиазмом и целеустремленностью.

Понадобилось несколько часов, чтобы ознакомиться с помещениями обеих команд. Когда она простилась с Арек, до собрания офицерского состава оставалось совсем немного времени. Хоть бы только все они не начали снова говорить о Брюн Мигер.

Когда она пришла в кают-компанию, там было полным-полно народу.

— Лейтенант Суиза, рад познакомиться с вами. — Навстречу с протянутой рукой вышел коренастый майор, чем-то напомнивший ей майора Питак. — Меня зовут Гордон Бэннон, я из отделения патологии.

— Офицеры… — поднялся с места капитан Солис, остальные сразу же замолчали. — Разрешите представить вам лейтенанта Суизу, нового помощника капитана. Кое-кто, наверняка, уже слышал о ней… — В кают-компании зашептались. — Она только что приехала с базы Коппер-Маунтин, где окончила базовый курс поиска и спасения потерпевших, поэтому, надеюсь, вы все окажете ей посильную помощь.

Говорил капитан вполне дружелюбно, видимо, они привыкли к этой его шутке, потому что все весело рассмеялись.

После слов капитана все офицеры по очереди подходили к ней, называя себя. Эсмей немного расслабилась: видно было, что их больше интересует, как быстро она освоится на корабле, чем события ее прошлого.

В течение последующих нескольких дней лейтенант Суиза с головой погрузилась в работу, она хотела побыстрее во всем разобраться и поэтому набрасывалась на все, что подворачивалось под руку. К тому моменту, когда «Шрайк» покинул станцию, она чувствовала себя немного увереннее. Корабль должен был в одиночку патрулировать сектор и быть наготове в случае любой экстренной ситуации. По утверждению тех, кто много времени прослужил на борту спасательного судна, невозможно было предсказать, сколько их ждет работы. Иногда вызов следовал за вызовом, иногда сплошной чередой тянулись пустые дни.

«Корабль представляет собой наполовину баржу, наполовину сухогруз. При входе в скоростной коридор у них отказали двигатели… внутрисистемные двигатели работают примерно на двадцать процентов мощности. Показатель этот все время меняется, и им никак не выйти на орбиту. Мы посоветовали им обратиться в официальную спасательную компанию, обслуживающую данную систему, но капитан наотрез отказывается. Говорит, что у него уже было много неприятностей со спасательными компаниями».

Первый вызов с тех пор, как она вступила в должность. Эсмей выслушала краткий отчет и постаралась сама определить, к какому разряду отнести данный случай.

— Они просят помощи Флота. — Капитан Солис посмотрел на Эсмей. — В таких случаях мы обязаны помогать потерпевшим, хотя в первую очередь мы отвечаем за всю территорию в целом. Поэтому я хочу, чтобы вы прикинули, сколько времени понадобится нам, чтобы совершить скоростной прыжок к этому кораблю, заложить гаки и взять его на буксир, а потом отбуксировать на нужную орбиту. В общем, случай не экстренный.

— Слушаюсь, сэр. — Эсмей быстро все подсчитала. — Шестьдесят часов, учитывая дополнительное время на безопасную закладку гаков. Вообще-то, у них должны быть специальные буксирные крюки, но так, на всякий случай.

— Ну что ж, тогда давайте цеплять торговца. Эсмей внимательно следила за экранами сканирующих приборов на мостике. Корабль, к которому они приближались, по форме был похож на луковицу, разноцветные огни указывали на места расположения буксирных крюков.

— Какой уродливый, правда? — сказал лейтенант Бриндос. Командир первой спасательной команды пришел на мостик, чтобы наблюдать за сближением кораблей. — Казалось бы, почему не строить торговые суда покрасивее, а они к тому же все абсолютно одинаковые.

— Зато в нем поместилось бы много солдат. — Эсмей сказала первое, что пришло ей на ум при виде корабля.

Бриндос рассмеялся:

— Сразу видно, что ты служила на боевом корабле. В общем-то, конечно, ты права, но такие корабли не маневренны, даже при нормальной работе внутрисистемных двигателей.

— Как они определяют, где вообще устанавливать двигатели на таком корабле? Где здесь ось установки двигателей?

— Понимаешь, для таких кораблей важно уметь маневрировать на низкой скорости вблизи орбитальных станций, поэтому обычно устанавливают два двигателя, почти у самой внешней обшивки и на расстоянии в шестьдесят градусов друг от друга. Осью установки двигателей считается хорда, перпендикулярная той, что соединяет места установки двигателей, и расположенная с ней в одной плоскости.

Эсмей задумалась, а разобравшись, кивнула. К ней повернулся капитан Солис:

— Ну что ж, Суиза, посмотрим, как вы справитесь с этим заданием. Представьте, что вы всю жизнь только этим и занимаетесь.

В животе заныло. Она кивнула оператору связи и взяла в руки микрофон: нужно было передать капитану торгового судна, чтобы он приготовился принять на борт спасательную команду.

— Но мы просили только отбуксировать нас на орбиту, — ответил капитан. — Не понимаю, зачем вам надо подниматься на борт.

— Таковы правила РКС. Мы поднимаемся на борт всех судов, которым оказываем помощь. — Эсмей повторила слова капитана Солиса. — Так положено, сэр.

— Чертовы правила, — выругался капитан.

— Считайте, что нам нужна практика, — успокоила его Эсмей. — Мы должны уметь подходить близко к любому типу кораблей и подниматься на борт, иначе в экстренном случае мы можем промешкать и потерять драгоценное время. А беда может случиться с каждым, с вами тоже…

— Ну ладно, — ответил капитан. — Только уж не тренируйтесь резать обшивку на моем корабле.

«Шрайк» выпустил обычные буксирные гаки, другим концом они крепились на мощном военном тягаче. Гаки аккуратно сцепились с крюками торгового судна, и, когда «Шрайк» отрегулировал направление и скорость движения, гаки были закреплены намертво. Тягач подтянул корабль еще ближе. Эсмей приказала команде джига Арек подняться на борт торгового судна. Для этого им надо было пересечь несколько сот метров космического пространства в условиях невесомости.

Пока «Шрайк» тянул за собой торговца, вторая спасательная команда осматривала все помещения на его борту. Они вернулись на спасательный корабль до того, как капитан Солис отдал приказ расцепить гаки.

— Сэр… что они там искали? — спросила его Эсмей.

— Обычная тренировка, — ответил Солис.

Она внимательно посмотрела на него. Он улыбнулся и сказал:

— Хорошо. Я вам скажу. Командование сектора обеспокоено пропажей оружия с военных складов. Они считают, что оружие незаконно переправляется гражданским лицам. Поэтому есть приказ адмирала проверять все суда, которым мы оказываем помощь. Одновременно это прекрасная практика для экипажа с использованием специальных приборов для поиска оружия.

— А какое именно оружие пропадало? — поинтересовалась Эсмей.

Солис развел руки в стороны.

— Мне было сказано, что это не мое дело, но по их инструкциям о том, какими приборами нам нужно пользоваться, я понял, что пропали ядерные боеголовки большой мощности.

— Ого!

— Именно. Если такое оружие попадает на гражданские суда, его потом можно переправить куда угодно. Вряд ли это дело рук Доброты, у них достаточно мощная военная индустрия. Но другие враждебные нам государства или наши собственные оппозиционные партии…

— Или пираты, — закончила Эсмей.

— Да. Все, кому по тем или иным причинам нужен мощный взрыв.