- Спасибо, Нестор, - искренне поблагодарил Януш. – Я бы не стал обращаться к тебе, если бы не последнее недомогание. Я сомневаюсь, что смогу дойти до той вершины, не говоря уже о поисках…
- А к тебе я приставлю лучших лекарей, - повысил голос Ликонт. – Знаю я твои «недомогания»! Через месяц ноги протянешь, и всё без единой жалобы, молча…
- Нестор, дети здесь, - прервала мужа Марион.
- Как протез? – ловко сменил тему Януш. – Служит?
Ликонт поднял правую, стальную руку, похлопал ею лекаря по плечу.
- Не жалуюсь, - хохотнул он. – Спасибо тебе, дружище, а то из-за одной ведьмы я бы так и ходил, заправляя рукав от культи в карман…
Марион вспыхнула, сжимая кулаки, и Януш поспешил вмешаться.
- Ты чем-то недоволен, Нестор? – с улыбкой спросил он, выразительно глянув в сторону королевы.
- И не надейся, - рассмеялся король, притягивая к себе жену. – Пока эта ведьма со мной, я готов терпеть любые неудобства!
Януш улыбнулся, отворачиваясь, зато маленькая Каллиста захлопала в ладоши, сопровождая поцелуй родителей радостным визгом.
Кассандра ворочалась в кровати без сна. После сегодняшнего знакомства с Велегором она не знала, что и думать. Привиделась ли ей та высохшая ветка? Должно быть, что так, потому что другого объяснения девочка не находила. Ведь невозможно, чтобы это сделал сам баронет! Однако принцесса, как ни старалась, не могла выкинуть пугающий фокус из головы, как не могла и забыть самого фокусника.
В темноте все звуки кажутся громче.
Шорох у двери заставил принцессу замереть, а затем подскочить на кровати. Показалось? Или это сестрёнка вновь испугалась темноты, и стучится в смежную дверь? Но нет, шорох доносился со стороны входа, который вёл в коридор. Там должна дежурить горничная или служанка, а у лестницы стоят караульные, лучшие рыцари, которых отбирал для охраны этого крыла лично сам отец. Гостей оттуда Кассандра не ждала, камеристка ушла два часа назад. Может, мыши?
Девочка перекатилась на широкой кровати, поспешно зажгла свечу на столике, поднимая её высоко над головой. Грызунов ни она, ни её младшая сестра не боялись.
Но у запертых дверей стоял Велегор.
- Прости, я не хотел тебя пугать, - торопливо сказал он, когда Кассандра, вскрикнув, выронила свечу из рук прямо на белую простыню. – Думал, ты спишь.
Принцесса подскочила на кровати, шарахнувшись от мальчика, когда тот метнулся к тлеющему покрывалу. Схватив ещё горящую свечу, Велегор поставил её на столик, похлопав для верности по почерневшему пятну на постели ладонью.
- Я так мало знаю, - сокрушался он, не глядя на бледную от испуга Кассандру. – Только основы и несколько заклинаний… а ведь магия имеет много граней, нам так ещё покойный Трифон говорил… Вот владел бы я магией стихий – и потушил бы огонь водяным паром! А так…
- Т-ты? – дрожащим голосом спросила девочка, отступая по кровати к изголовью. – Что т-ты… здесь делаешь? Я… я сейчас кого-нибудь позову!
- Не надо, - попросил Велегор, останавливаясь у столика. – Они меня всё равно не увидят, и все сочтут, что тебе просто приснился кошмар.
- Я… сплю?
- Нет. Ты, к сожалению, не спишь, - погрустнел мальчик.
Поскольку ничего пугающего больше не происходило, Кассандра медленно опустилась обратно на кровать, подальше от баронета, и подтянула к себе одеяло.
- Как… как ты вошёл? Я не слышала, чтобы открывалась дверь!
- Она и не открывалась, - согласился Велегор. – Я прочёл заклинание призыва бестелесного духа… можно проходить через любые стены и двери, только если они не очень толстые. Вот ведь удивительно! – вдруг оживился он. – Я уже два года его не использовал, а получилось, да ещё и так легко… и заклинание невидимости сработало, ваша стража смотрела сквозь меня…
- Не понимаю, - выдохнула девочка, комкая в руках одеяло.
- Тут никто не понимает. На Островах было проще, - задумчиво сказал Велегор. – А здесь в магию не верят. Зря! Ведь она всё равно существует…
- Как ты меня нашёл? – вдруг встрепенулась принцесса. – Вас с отцом поселили далеко от нас, в соседнем крыле…
- Я увязался за вами, когда мы расходились, - пояснил мальчик, без приглашения усаживаясь на край кровати. – Сказал отцу, что забыл в парке перчатку, и пошёл за вами. Наложил на себя чары невидимости…
- Что за глупости, - рассердилась наконец девочка. – Признавайся честно, как сюда попал! Только без всех этих «заклинаний невидимости»! Правду говори!
- Я и говорю, - в свою очередь разозлился Велегор. – Не веришь? Смотри!
Он щёлкнул пальцами, и с них сорвался яркий синий шар. Взлетел под потолок и принялся мерцать, освещая опочивальню жутковатым светом.
- Что ещё показать, чтобы ты мне поверила? – продолжал уязвлённый мальчишка. – Может, это?
Велегор, не оборачиваясь, сделал неуловимое движение рукой – и тотчас огонь едва тлеющей свечи взметнулся ввысь, под потолок, лизнул мраморную лепку и погас. Комнату залил мертвенный свет колдовского шара.
- Какая ещё правда тебе нужна? – едко поинтересовался мальчик. Лицо его потемнело, чёрные глаза плеснули зеленью. – Я два года сдерживал себя, два года давил в себе магию постоянными молитвами! Всё ради отца! А оно просилось наружу, рвалось… Ну, что тебе ещё показать? Говори! – почти выкрикнул он.
Кассандра вскрикнула, когда по комнате пронёсся невидимый ураган. Зазвенели подсвечники и блюдца, затряслись книги, упала на пол чернильница, хлопнула створка окна. Велегор сжал кулаки, и ещё одна волна прошлась по опочивальне, ударила девочку в грудь, опрокидывая навзничь. Не удержавшись на кровати, Кассандра рухнула вместе с одеялом на пол, сжавшись в комок.
- Да чтоб тебя! – затопал ногами Велегор, и девочка зажмурилась, прижимаясь к кровати. – Хватит, хватит! Во имя… как же это… во имя… Еди… а-а, хватит, я сказал!!!
По комнате пронеслась ещё одна волна, раздался неприятный треск: лопнули зеркала и стёкла, впуская в комнату холодный ночной ветер. Решившись, принцесса осторожно открыла глаза и медленно, не вставая с пола, высунулась из-за кровати.
Велегор стоял, зажмурившись и сжав кулаки, и по лицу его, напряжённому, бледному, катились крупные капли пота. Губы его беззвучно шевелились, на лбу пролегла глубокая складка. Мальчишка как будто пытался читать молитву, но раз за разом срывался, и тогда в разорённой комнате падал или перекатывался какой-то предмет.
- Так ты колдун, – едва слышно прошептала Кассандра. – Нечисть…
Вскочив на ноги, она осенила неподвижного Велегора священным символом Единого, быстро прочла самую короткую защитную молитву, которую читала всегда, как только к ней прибегала перепуганная ночным кошмаром Каллиста. Мама всегда строго следила за тем, чтобы обе дочери читали утреннее и вечернее правило, и посещали все основные службы в Храме Единого. Отец обмолвился однажды, что мать тем самым чтила память человека, которого оба они считали погибшим…
- Во имя Единого! – торопливо закончила принцесса.
Велегор на миг замер, а затем резко выдохнул, открывая глаза. Огляделся, рассматривая учинённый беспорядок. Разжал кулаки.
- Извини, - сказал он почти спокойно. – Со мной бывает иногда. Мне нельзя злиться... Спасибо… что помогла.
Кассандра обхватила себя за плечи, не зная, что делать. Бежать? За дверью дежурила служанка… странно, кстати, что та не услышала криков и грохота…
- Спит она, - проследив за взглядом принцессы, проронил Велегор. – Я усыпил её. Это несложно…
- Зачем ты пришёл? – спросила Кассандра.
Баронет не казался сейчас страшным, а на погром в комнате она старалась не смотреть. На шар, который продолжал мерцать под потолком, тоже.
- Хотел увидеть тебя, - просто сказал он. – Слышал, вы с матерью скоро покинете дворец и направитесь в Аверон. Наше знакомство мне показалось коротким, ну и…
- И? – поразилась принцесса. – Ты решил проникнуть в мою опочивальню тайком?
- Выходит, что так, - признал Велегор.
Они стояли друг против друга, и Кассандра лишь теперь поняла, что всё это время баронет видел её в одной лишь ночной рубашке. Вспыхнув, она подобрала с пола халат, поспешно закуталась в него, с вызовом вскидывая подбородок.
- Уходи, - велела она.
- Уйду, - кивнул мальчишка. – Только пообещай, что мы обязательно станем друзьями.
- Друзьями? – поразилась принцесса. – После всего, что ты сделал?
- Ну да, - ухмыльнулся Велегор. – Видишь, что бывает, если меня разозлить. Могу случайно и в порошок стереть! Так что соглашайся!
- В порошок стереть ты можешь, а вот подружиться – нет! Нельзя заставить кого-то считать тебя другом, - отрезала Кассандра.
Улыбка медленно спала с лица Велегора. Мальчик застыл, не сводя с неё погасшего взгляда. Девочка нетерпеливо потёрла плечи: в комнате становилось прохладно.
- Ты всё равно будешь дружить со мной, - мрачно сказал он.
- А ты за меня не решай, - подрагивая от холода, возмутилась Кассандра. – Хочешь подружиться, баронет? Ладно! Как ты там говорил, в саду? Не можешь измениться? Даже ради меня?
Принцесса огляделась, отыскивая взглядом нужный предмет. Небольшой флажок Валлии, который до колдовского ветра стоял на её письменном столе, сейчас закатился под стул, и в свете мерцающего синего шара она нашла его не сразу.
- Вот, держи, - сунула она флажок в руку недоумевающему Велегору. – Когда этот флагшток зацветёт, тогда и приходи! Будем дружить!
- Да ведь он давно мёртвый, - поразился мальчик, разглядывая лакированную палочку со знаменем. – Как же он расцветёт?
- Не знаю, - отрезала Кассандра. – У тебя будет время подумать, пока мы не вернёмся из Аверона! А теперь уходи, пока я не позвала стражу! Уходи, говорю, мне холодно и я хочу спать!
Спать ей, конечно же, не хотелось: после всего пережитого она едва ли сумела бы закрыть глаза. Но оставаться и дальше с баронетом-колдуном наедине было невозможно. Скорей бы утро, тогда она… хотя нет… поделиться ночным приключением с мамой она не могла: попросту не сумела бы описать, что же на самом деле произошло. Погром в комнате вполне мог объяснить ночной ветер и треснувшее стекло…
Велегор казался крайне удивлённым, даже растерянным. Молча он прошёл мимо кровати, остановившись рядом с ней, молча заглянул в глаза – Кассандре стоило большого труда выдержать этот взгляд – и так же молча шагнул к двери. Здесь он перехватил настольный флажок левой рукой, что-то пробормотал, рисуя в воздухе невидимые символы, и прислонился к двери всем телом. Девочка не успела даже вскрикнуть: Велегор попросту провалился сквозь деревянную створку, словно облокотился не о твёрдую поверхность, а о вязкую болотную жижу. В тот же миг синий шар под потолком погас, погружая спальню в полную темноту.
Секунду спустя Кассандра стояла одна в своей опочивальне, кутаясь в тёплый халат, и дрожала всем телом, расширенными глазами уставившись на закрытую дверь.
Глава 5. Семья
Зима всё решительнее входила в силу, с жадностью отбирая у осени последние тёплые дни. За городом её близость чувствовалась ещё острее: утром земля и садовые дорожки заметало первым мелким снегом, по ночам за окнами выл морозный ветер.
Велегор скучал.
Януш не знал, что изменилось с того дня, когда они приехали в Галагат, но перемены в сыне чувствовал сердцем. Равнодушие мальчика при виде унылых валлийских пейзажей сменилось эйфорией от жизни во дворце, и скатилось в беспросветную тоску в тот день, когда они переехали в загородный особняк.
Лекарь его отчасти понимал: здесь не было новых впечатлений, бурлящих событиями дней, множества интересных лиц. На столичные развлечения Галагата Велегор смотрел безучастно. Мальчик и вовсе отказался бы от поездок в город, если бы не еженедельные службы в храме Единого.
Особняк, подаренный им Нестором, был небольшим, но штат прислуги в нём при Ликонтах включал дворецкого, повара, конюха и нескольких горничных. Януш взял лишь двух человек – немолодую кухарку и её сына, который выполнял всю мужскую работу по дому, включая уход за лошадьми. Он не смог бы позволить себе и этого, если бы не настойчивая забота друга. Нестор буквально впихнул ему в руку толстый кошель, срезав слабые возражения грубоватой фразой:
- Аванс. Кто знает, когда нам пригодится твоя помощь.
В старой лаборатории, обустроенной с тыльной стороны особняка, лекарь обнаружил ещё один такой же кошель прямо на столе, с короткой запиской: «Велегору на пряники». Януш только головой покачал: Нестор не менялся с годами. Такой же предусмотрительный, прячущий свой проницательный, расчётливый ум под маской невежества и нахальства. Впрочем, масок у Нестора было много. Януш научился читать его не по словам, но по поступкам.
Марион с дочерьми уехала три недели назад. Заскучавший без семьи король задержал лекаря с сыном во дворце, чтобы насладиться общением с вновь обретённым другом, но без юных принцесс погрустнел уже Велегор. Мальчик стал беспокойным, раздражительным, мрачным, и Януш не сразу догадался о причине плохого настроения.
По правде, лекарь до сих пор надеялся, что понял его неправильно.
- Поедем на прогулку? – предложил он, обращаясь к уткнувшемуся в окно сыну.
Велегор встрепенулся, неловко задевая локтем толстый трактат о растениях, который отобрал в библиотеке особняка, и с надеждой глянул на отца.
- Верхом?
Януш кивнул.
- Но там же холодно, - сын без удовольствия поглядел на припорошенную инеем дорожку.
- Заболеешь – вылечу, - пообещал лекарь.
- А ты?
- А я здесь вырос, - улыбнулся Януш. – Мне нравится свежий воздух.
- Ты же хотел поработать в лаборатории, - неуверенно протянул Велегор.
- Успею. День только начался. Больше нет отговорок?
Сын ухмыльнулся, вскакивая на ноги, тряхнул длинными волосами:
- Поехали!
Януш не удержался, притянул его к себе, целуя в висок.
- Ты постричься не хочешь? – спросил он.
- Не, - мотнул чёрными прядями Велегор. – А вот… ну, чтобы… - мальчик провёл руками по своему телу, на миг задумался. – Пап, я сильно страшный?
Именно в этот момент Януш и понял, что не ошибся. На душе сразу стало тоскливо.
- Ты не страшный. С чего такие вопросы?
- Девочкам я не нравлюсь, - буркнул Велегор, опуская голову. – Пугаю.
- Что за глупости? – улыбнулся Януш. – Вы же так здорово играли с Каллистой…
- Она маленькая ещё, - отмахнулся Велегор. – А Кассандра… не хочет со мной дружить.
- Хочешь, чтобы тебя все любили? Так не бывает.
- Не все.
Велегор поднял глаза, и Януш не удержался:
- Тебе нравится Кассандра?
Сын неопределённо пожал плечами, а лекарь едва не схватился за голову: на губах Велегора вновь появилась та самая улыбка, которая показалась ему незнакомой после первой встречи с принцессами. Сыну шёл всего одиннадцатый год, но что-то в его интонации, глазах, даже в этой странной полуулыбке внушало Янушу беспокойство. Велегор не шутил. И лекарь, к своему стыду, оказался совершенно не готов к подобному повороту событий.
- О Единый, только не говори мне, что из всех девочек мира ты выбрал дочь Марион! – вырвалось у него.
- Что? – удивился Велегор, и Януш взял себя в руки.
- Ничего, прости, - повинился лекарь. – Так чем же она тебе нравится?
- Ну… она красивая… умная… нет, не то! Не знаю… Просто…
Януш слушал и недоумевал. Он правда не думал, что сын способен на глубокие чувства и поступки. И пусть Велегор пока не говорил о серьёзности каких-либо намерений, Януш видел в его лице то самое упрямое любопытство, неутолённую жажду, вспыхнувший интерес, которые не позволят мальчишке спать спокойно, пока он не добьётся своего.
И как же неудачно, что из всех девочек на свете ему понравилась дочь женщины, в которую был влюблён он сам! Проклятая ирония судьбы, которую, увы, не поймёт его лучший друг, король Нестор Ликонт. Наверняка против близкой дружбы будет и Марион, имеющая смутное представление о мальчике со слов самого Януша. Всё это не принесёт ничего хорошего. Никому. Нет, Велегора требовалось отвлечь, и как можно скорее.
- Вот когда определишься, тогда и поговорим, - выдавил из себя улыбку лекарь, вновь потрепав сына по длинным волосам. – Собирайся! Или уже раздумал?
Велегор умчался одеваться, и полчаса спустя они ехали верхом по мёрзлой дороге, удалявшей их от окрестностей Галагата. Тропа вывела их на окружной путь, который пролегал через лес, и они пустили коней шагом, разглядывая причудливо застывшие разноцветные листья, покрытые тонкой ледяной коркой. Часть деревьев уже стояла с голыми, потемневшими от влаги стволами, у корней которых лежала припорошенная мелким снегом опавшая листва.
Велегор спешился, чтобы набрать разноцветный букет, Януш же остался в седле, незаметно вытирая пошедшую носом кровь. Холодный климат Валлии если и повлиял на его здоровье, то незначительно – болело всё тело, заражённое отравленной кровью. Януш не мог помочь себе, даже тщательным образом описывая все симптомы – разгадки невидимой смерти и путей лечения он не находил. Он не просил в своих молитвах многого – только бы дожить до дня, когда королевские отряды отыщут Слезу Единого, и та очистит его сына от скверны. Велегор станет свободен от цепких когтей Клеветника, и мир вокруг него сможет спать спокойно. Как и сам Януш.
- Слышишь, пап? - окликнул его Велегор. – Всадники…
Януш вгляделся: обзор скрывал изгиб лесной тропы, но ехали со стороны придорожной таверны – той самой, в которой он когда-то, целую вечность назад, повстречал Виверию.
- Четверо, - отметил сын, пряча листья в сумку и взбираясь в седло.
Выехавшие им навстречу всадники придержали коней, и раздался знакомый и крайне удивлённый голос:
- Януш! Барон Януш! О Единый, так это правда! Ты живой!
Не сразу лекарь узнал в крепком бородатом мужчине августейшего Ореста. Даже когда тот стянул капюшон тёплого плаща и радостно сверкнул ореховыми глазами.
- Да я это, я! – не выдержал бородач, подъезжая ближе. – Что смотришь? Не похож? Ну, изменился слегка… а вот ты всё никак не стареешь! Какая сила хранит тебя, друг?
О том же, помнится, спрашивала его и Виверия – ещё на Островах. Лекарь отогнал от себя дурные воспоминания, улыбнулся, протягивая руку.
- Ну и встреча! Ваше высочество… Орест!
Бывший принц пожал протянутую руку, но на этом не ограничился, стиснул Януша в крепких объятиях. Лекарь едва не вывалился из седла, но Орест сам придержал его за плечи, помогая восстановить равновесие.
- Поседел, - удивлённо констатировал экс-король. – Ну да ты всегда был светлым...
- Фео рассказывал, что вы вернулись в город, - раздался мелодичный женский голос, - но я не верила…
- Флорика, - поразился лекарь, разглядывая выехавшую из-за мужа молодую женщину в меховой накидке, - ты… такая красивая!
- Наконец-то заметили, мессир Януш, - вздохнула Фло, опуская капюшон. – Раньше не могли разглядеть?
- Не понял? – нахмурился Орест, поворачиваясь к жене.
Януш улыбнулся: Фло действительно изменилась, и перемены были ей к лицу. Ухоженная, элегантно одетая, с гладкими тёмными волосами, выбившимися из причёски после конной прогулки, она казалась воплощением женственности и красоты. Только улыбка оставалась прежней – задорная и живая, она заражала весельем окружающих так же, как и её энергичная обладательница.
- Прибереги свою страсть для театра, - отмахнулась от ревнивого мужа Фло. – Лучше пригласи мессира Януша к нам на обед!
- А ведь точно! – осенило Ореста. – Поехали к нам, Януш! Отсюда полчаса езды! Твой малец, смотрю, заскучал, как раз познакомится с моими сорванцами! Что скажешь? Столько лет не виделись!
Лекарь поймал выжидающий взгляд Велегора: сыну явно понравилась идея. Мальчишки-близнецы, прятавшиеся за спинами родителей, с любопытством вытягивали шеи, чтобы разглядеть новых знакомых: встреча оказалась желанной для всех. И если Януш верно истолковал отстранённое общение между супругами, они тоже нуждались в разрядке. Гости – прекрасный повод забыть мелкие обиды и сгладить более серьёзные проблемы. Хотя бы на один вечер.
- Мы с удовольствием, - не стал отнекиваться лекарь. – Если не доставим вам неудобств…
- Даже заикаться не смей, - замахал руками Орест. – Зимняя деревушка – лучший способ сойти с ума! Такая удача – повстречать в здешних окрестностях старого друга! А вот мои парни, Рамон и Равен, - с гордостью представил подъехавших сыновей Орест. – Похожи, правда?
- А я думал, в глазах двоится, - рассмеялся Януш, разглядывая близнецов. – Оба смуглые, как Феодор и говорил…
- В дядю удались, - мрачно кивнул бывший монарх. – Твой отпрыск, гляжу, от тебя тоже мало что взял?
- Я похож на папу, - громко возразил «отпрыск». – И меня зовут Велегором.
- Ого, - удивился Орест. – Норовистый! Ну, поехали?
Близнецам велели показывать путь, и вскоре они вместе с Велегором значительно оторвались от взрослых, пуская коней то шагом, то трусцой. Орест делился новостями последних лет, Флорика изредка поправляла мужа, пристроившись по другую сторону от лекаря. Януш слушал, про себя отмечая, как сильно изменился августейший. Экс-король заметно огрубел, будто махнув на себя рукой, даже использовал отдельные слова из местного валлийского диалекта, совершенно непохожие на витиеватое дворцовое общение. Борода бывшему принцу не шла, но она была лучшим средством от людских глаз: опознать в нём прежнего Ореста оказалось непросто. Флорика, в отличие от увядающего мужа, расцветала на глазах, и проблема крылась не только в возрастной разнице. Пожалуй, происхождение и образование обоих сыграли свою роль – как в двух соединённых сосудах, уровень воды в которых первоначально был разным, но сравнялся со временем…
- Рамон! – крикнул Орест, когда дети отъехали слишком далеко.
Один из близнецов оглянулся, придержал коня, окликнув брата с новым товарищем. Мальчишки подождали минуту, пока не приблизятся родители, затем поехали вновь, и скоро оторвались ещё больше.
- Так это твой отец? – кивнул назад Рамон, удерживая поводья своей лошади. – А где мама?
Велегор ответил не сразу: вспоминал, что такое мать. Затем дёрнул плечом.
- У меня её нет.
- Умерла? – понимающе спросил Равен и цыкнул на брата. – Сочувствую! Мы вот только с мамой и можем повеселиться на полную… хотя если отец в хорошем настроении, то и с ним хорошо…
- Эй, Велегор, - игнорируя шикающего брата, позвал Рамон. – Скажи, дядька Ренольд не врал про то, что ты дядьку Топора на кладбище едва не грохнул? Я слышал, как он маме рассказывал, когда приезжал сюда с пакетом от дяди Феодора…
- Кто такие эти Феодор, Ренольд и Топор? – поразился Велегор.
- Да ты же их видел пару месяцев назад! – нетерпеливо пояснил Рамон. – Когда с отцом в Галагат приехал. Вы на кладбище остановились, чтобы с дядей Феодором поздороваться, а там…
- А! Помню. И что?
- Так это правда? – сгорал от любопытства Рамон. – Дядька Ренольд не врал? Ты колдун?..
- Мама сказала, чтобы дядька Ренольд поменьше пил, - прервал брата Равен. – Нельзя о таком спрашивать!
- Почему? – спокойно поинтересовался Велегор. – Это правда.
Близнецы замолкли, недоверчиво уставившись на нового товарища.
- Но этот ваш дядька сам виноват, - не замечая напряжённой тишины, продолжил Велегор. - Он тронул моего папу. Я разозлился.
- Колдун, правда? Настоящий колдун? – загорелся от восторга Рамон. – А что ты умеешь? Можешь создать сверкающий шар, как тот мужик в пещере?
- Рамон! – не выдержал Равен.
- Какой мужик? В какой пещере? – снова удивился Велегор.
Близнецы переглянулись, затем Равен нехотя пояснил:
- Здесь недалеко пещера есть, где раньше ведьма жила. Туда никто не ходит, все боятся. И нам запретили. Только мы всё равно пошли. И увидели…
- Колдуна! – уверенно завершил Рамон. – Он стоял к нам спиной, чего-то там руками разводил, и в пещере вдруг возник синий сверкающий шар! А потом начал бормотать непонятное, и мёртвые кости ожили…
- Мёртвые кости? – уточнил Велегор.
- Там людских скелетов много, - пояснил Равен, в то время как Рамон продолжал:
- А потом он как обернётся к нам!..
- Это случилось после того, как ты заорал, - любезно поправил Равен.
Брат недовольно зыркнул на близнеца, но рассказ продолжил:
- И рожа у него такая страшная оказалась, чёрно-красная…
- Так чёрная или красная? – не понял Велегор.
- Горелая, - отмахнулся Рамон. – Как печёное яблоко, только жуткая…
Близнецы продолжали рассказывать, перебивая друг друга, как убежали из ужасной пещеры, как вылетели на дорогу и как встретили родителей, от которых по обоюдному согласию всё скрыли. Велегор слушал молча. Какая-то мысль не давала ему покоя, и веселиться расхотелось совершенно: внутри быстро нарастало беспокойство.
- Как попасть в ту пещеру? – спросил он у братьев. – Хочу её увидеть.
- Да ты что!.. – воровато оглянувшись на отставших родителей, замахал руками Рамон. – Мы едва ушли… говорю же, колдун там… мертвецы!..
- Мертвецов можно уложить обратно, колдуна обезвредить, - задумчиво проговорил Велегор. – Покажете путь?
- Нам родители запретили… - неуверенно сказал Равен. – Да и твой папа вряд ли разрешит.
Велегор встрепенулся, бросая быстрый взгляд назад. Отец как раз поднял голову, и их глаза встретились. Лекарь улыбнулся.
- Нет, - отстранённо отвечал Велегор, помахав ему рукой. – Не разрешит… он меня любит… переживает…
Мальчик умолк и до самого поместья не проронил ни слова. Впрочем, при виде большого и светлого дома, резиденции экс-короля Валлии, повеселел: сам заговорил с близнецами, с любопытством разглядывая ухоженный осенний сад за каменной оградой, забросал братьев вопросами и даже условился сыграть с ними в догонялки перед обедом.
Как только вся компания спешилась, взрослые тотчас подались в особняк: Флорика – отдавать распоряжения кухарке, мужчины – в библиотеку, чтобы вдоволь пообщаться после долгой разлуки. Детям разрешили погулять в саду под присмотром престарелого наставника, Нифонта, но мальчишки вскорости обосновались в дальнем углу, подальше от присевшего на лавку учителя.
- Ну давай, показывай, - нетерпеливо потребовал Рамон, как только все трое спрятались за раскидистым кустарником, уже сбросившем листву, но надёжно скрывающем их от чужих взглядов множеством тонких колючих веток. – Хоть что-нибудь! Ты же обещал!
- Покажи, - в свою очередь не сдержался Равен. Подумал и добавил, - пожалуйста.
Велегор усмехнулся и вытянул руку ладонью вверх. Близнецы уставились на неё как завороженные, не заметив, как быстро шевелятся побелевшие губы нового друга. Крохотный огонёк, ярко-синий, словно молния, забегал у него между пальцев, оплёл всю кисть, набирая силу, и наконец собрался в огромный сверкающий шар. Велегор растопырил пальцы, будто перехватывая его поудобнее, и в тишине спящего сада явственно раздался треск приближающейся грозы. Рамон несмело потянулся к разноцветным бликам.
- Не трогай, - резко осадил его Велегор. – Молнии. Магия воздуха. Шибанёт раз, и не наскребём, что похоронить.
Братья переглянулись: Велегор не смотрел на них, вперив немигающий взгляд в колдовской шар, и будто не замечал того, что происходило вокруг. Даже голос прозвучал грубо и зло.
Юный колдун положил вторую руку поверх искристой поверхности, принялся раскатывать мерцающий сгусток между ладонями, а затем резко подбросил шар ввысь, и тот умчался в серое небо с низкими тяжёлыми тучами, полыхнув над землёй болезненно яркой вспышкой.
- Вот это… да-а… - выдохнул Рамон, задрав голову. – И вправду… ты настоящий…
- Ужасно получилось, - отмахнулся Велегор. – Сила вроде осталась, а сдерживать её разучился. Едва отцепил его от себя…
- Шарик-то? – наивно поинтересовался Рамон.
- Шарик, - фыркнул мальчишка. – Ещё пара секунд – и он разросся бы до размеров дерева, а то и дома! Тут важно… вовремя отпустить…
- А ещё что-то покажешь? – благополучно пропустил всё мимо ушей Рамон. – Ты про огонь говорил! Ну, про чёрное пламя, помнишь? И что оно может спалить даже стальные латы…
- Не спалить, а сожрать, - задумчиво, больше для себя поправил Велегор. – Это только на вид оно пламя… как и этот шар – только на вид молния… всё это духи злобы, которые вынуждены служить той или иной стихии…
- Если Велегор не хочет, нельзя заставлять, - строго одёрнул брата Равен. – Вдруг ему не нравится колдовать?
Велегор посмотрел на него удивлённо, будто такая мысль никогда не приходила ему в голову.
- Нравится? – переспросил он. – Вот уж не знаю… Я люблю отца и доверяю ему, я чувствую себя лучше в храме Единого вместе с ним. Там хорошо, спокойно… там много любви. Магия – это что-то совсем другое. Это… это как жажда, как голод… нет, не так. Но этого с каждым заклинанием хочется всё больше и больше…
Близнецы растерянно переглянулись, и Велегор очнулся.
- Глупость сказал, - с усилием рассмеялся он. – Забудьте! А насчёт колдовства, так это запросто! Могу и другие фокусы показать, если…
- Если?! – хором уточнили братья.
- Если покажете мне ту пещеру, - улыбнулся Велегор. – Где вам ходячие мертвецы померещились.
- И ничего не померещились! – тотчас «клюнул» на уловку Рамон. – И мертвецы там были, и мужик странный…
- Только как же мы её тебе покажем? – развёл руками Равен. – Нас одних на конную прогулку не отпустят, только с Нифонтом или Паулом, его племянником…
- Не проблема, - отмахнулся Велегор. – Вы-то сами не боитесь?
- Вот ещё! – фыркнул Рамон, вспыхнув до кончиков ушей.
- Тихо! – шикнул Равен на обоих. – Нифонт идёт!
К ним и впрямь приближался пожилой наставник, встревожено поглядывая на небо. Мальчишки обернулись с самыми невинными лицами, но лучше всех изобразил невозмутимость Велегор.
- Пора обедать, мальчики, - подогнал их Нифонт. – И поживее, дождь вот-вот начнётся, видели молнию?
- Видели, - дружно закивали Рамон и Равен, пряча лукавые усмешки.
- Ну так и поторопитесь, - нахмурился наставник.
Велегор подмигнул братьям и первым сорвался с места. За новым другом с гиканием, переглядываясь на ходу, помчались восторженные близнецы. Быстроногие, резвые братья сумели обогнать Велегора у самого входа, первыми забежав на террасу, а оттуда ломанувшись прямиком в двери. Юный колдун запыхался, остановился, упершись руками в колени и переводя дух, и в тот же миг различил голоса в окне над головой. Один из них принадлежал отцу, и мальчишка заинтересовался, прислушиваясь к разговору.
- Я понимаю, - мягко соглашался с кем-то лекарь, - ты моложе. Тебе хочется жизни, приключений, свободы… слишком резким оказался переход от бесшабашного детства к пугающей зрелости. И дети… у тебя замечательные дети, Флорика, ты уделяешь им много времени, но мысли твои далеко… возможно, даже в прошлом, в те дни, когда ты ещё не знала Ореста. Умом ты понимаешь, что поступила правильно, а сердце требует перемен. Рвёшься на части… Ты ведь и к Феодору вернулась только поэтому, верно?
- Не совсем, - со вздохом отвечал мелодичный женский голос. – Фео действительно нуждался в моей помощи, хотя никогда бы этого не признал. У него совсем нет поддержки, и много раз уж пытались его… заменить. Мне пришлось отвоевать себе место рядом с ним, даже внедрить к нам Ореста было моей идеей – чем больше вокруг своих людей, тем лучше. А куда уж надёжнее, чем мой муж… Ох, мессир Януш, всё так запутано!..
- Понимаю, - успокаивающе проговорил лекарь, - ты – умная женщина, Флорика. Просто неугомонная очень…
- Да уж, - невесело рассмеялась собеседница, - от счастья в омут, оттуда обратно…
- Главное – никого не ранить по пути…
Велегор выпрямился, услышав позади тяжёлые шаги приближавшегося Нифонта.
- А вы что же, баронет? – поинтересовался наставник. – Почему в дом не идёте?
Мальчишка улыбнулся, но не ответил, чтобы не выдать себя, и мигом скрылся в доме.
Обед прошёл весело и незаметно. Говорили все сразу, наполняя гостиную гулом нескольких голосов. Гостеприимные хозяева не хотели отпускать старого друга, приглашали остаться на ужин; Януш отказывался вежливо, но непреклонно. Последние полчаса долгого прощания оказались настоящей пыткой: заныло сердце, разболелась голова, снова пошла носом кровь – удалось вытереть раньше, чем это заметили бы остальные. Близнецы стребовали у родителей право завтрашней конной прогулки с новым другом, и теперь удовлетворённо переглядывались между собой.
Орест вызвался лично сопроводить гостей до ворот, и, прощаясь, Януш успел перекинуться с ним несколькими словами наедине.
- Тебе стоит больше обращать внимания на жену, - сказал лекарь, уже забравшись в седло. – Флорика – красивая женщина…
- И что?! – тут же напрягся экс-король.
- И ничего, - спокойно отвечал лекарь. – Просто – больше обращать внимания.
Орест сощурился, пытаясь отыскать в лице лекаря намёк на издёвку или скрытый смысл, но не нашёл и сумрачно кивнул.
- Удачной дороги.
- Доброго вечера, - улыбнулся Януш. – Спасибо за приём.
- Увидимся, - чуть смягчился Орест.
В тот вечер Януш не работал в лаборатории, а Велегор не читал книг. Лекарь слишком устал за день, сердце по-прежнему болело, и он позволил себе лечь пораньше, пропустив ужин. Велегор прихватил из кухни поднос и забрался к отцу под одеяло, поставив еду на столик у кровати.
- Как ты? – спросил мальчик, разглядывая посеревшее лицо лекаря.
Януш коротко улыбнулся, не открывая глаз, вытянул руку, привлекая сына к себе.
- Устал.
- Тебе стало хуже сразу после обеда, я почувствовал, - Велегор обхватил его рукой, крепко прижался всем телом. – Ты же не умрёшь, пап? Не оставишь меня тут одного?
- Нет… не оставлю. Я… слишком люблю тебя для этого…
Какое-то время оба лежали молча. Велегор слушал шум бьющихся в окно веток и треск поленьев в камине, разглядывал причудливые тени на потолке. На душе было тяжело и неспокойно. Он гнал от себя дурные мысли, но их оказалось слишком много. Странная пещера, намеренное колдовство, болезнь отца…
Природное любопытство и интерес ко всему неизведанному заставили когда-то Велегора прислушаться к незнакомому пленнику на Туманных Островах, поверить его словам и влюбиться в их смысл. Это же любопытство подстёгивало его в монастыре на пути к Единому. Но ни одно духовное достижение не смогло побороть в Велегоре тягу к непознанному – и в своём ненасытном голоде он не различал знаний полезных от вредных. Одна и та же черта характера тянула его то на дно, то на поверхность, и ум его, хваткий, цепкий, с готовностью поглощал как семена правды, так и плевелы лжи. Сорняки глушат пшеницу; так случается и с душами.
Велегор ещё не понимал всего, что с ним происходит, но совершенно точно знал, чего хочет. Януш оказался первым в мире человеком, к которому он привязался и которого полюбил так, как умел, и теперь мальчик отчаянно боялся его потерять. Остаться одному в мире, который его не понимал и никогда бы не принял. И не полюбил бы так, как этот странный человек, нашедший сына в глубокой шахте на Туманных Островах…
- Когда я колдую, тебе плохо, - едва слышно проронил Велегор. – Прости, я не хотел…
Януш уже засыпал, поэтому не расслышал, но зато проснулся.
- Велегор? – хрипло спросил лекарь. – Ты сказал что-то?
- Спросил, будешь ли ты ужинать...
Лекарь поцеловал прижавшегося к нему сына и отрицательно покачал головой. За окном выл ветер, бросая горсти мелкого снега в окна, и Велегор так и не услышал ровного дыхания отца, первым провалившись в объятия здорового и счастливого сна.
Глава 6. Книга
- Я дальше не пойду, - пробормотал Равен и остановился.
- Слушайте, слушайте! Рычит…
Велегор с Равеном честно прислушались, но негромкое постукивание, доносившееся из пещеры, на рычание мало походило.
- Ждите здесь, - распорядился Велегор. – Не подходите. Услышите чего – бегите вниз, будите Нифонта. Я наложил на него слабенькое заклятье, должен проснуться.
Близнецы кивнули, а юный колдун быстро начертил в воздухе незримые символы. Тело его дрогнуло, очертания поблекли, и Велегор словно растворился в воздухе.
- У… ух ты… - стуча зубами, восхитился Рамон.
- Заклинание невидимости, - заворожено протянул Равен, вытягивая руку вперёд.
- Ай, - прозвучал недовольный голос, - осторожнее. Я всё ещё здесь.
Равен ойкнул, а Рамон нетерпеливо притопнул ногой.
- Ну так иди, чего ждёшь? Только… кричи, если что…
Раздался шорох шагов Велегора: мальчишка уходил ввысь по каменной тропе. Близнецы переглянулись и на всякий случай взялись за руки.
Сейчас идея казалась не такой уж и весёлой. Братья, как обещали, привели Велегора к жуткой пещере, упросив наставника устроить привал неподалёку. Коней привязали там же, впавшего в колдовской сон учителя заботливо укрыли плащом, и бегом пустились к проклятому месту. К вершине холма Велегор, однако, направился один.
Ближе к входу мальчик различил шорох и постукивание гораздо отчётливее, чем внизу. Шагнув ближе, Велегор заглянул в темноту расщелины, но смог лишь различить смутное движение в глубине и глотнуть спёртый, смрадный воздух разлагавшейся плоти. Мальчик щёлкнул невидимыми пальцами, и в пещеру тотчас устремился сверкающий синий шар, освещая нескольких бесцельно бродивших внутри скелетов. Ходячие мертвецы слепо натыкались на стены, щёлкали отвисающими челюстями, вытягивали руки на останках гниющих мышц. К выходу не приближался ни один, и Велегор хмыкнул: тот, кто наложил заклинание, не был уверен в своих силах.
Синий шар взметнулся под потолок, и мальчик разглядел ещё кое-что: закрытую книгу, лежавшую на импровизированном постаменте – груде набросанных друг на друга камней. Больше в пещере никого и ничего не наблюдалось, кроме груды тряпья в углу.
Раздумывал Велегор недолго: решительно шагнув внутрь, мальчик сделал несколько шагов к манящей книге, когда заклинание невидимости его подвело: магия воздуха никак не давалась юному колдуну. Мертвецы заскрипели, дружно поворачиваясь к возникшему перед ними нарушителю их покоя, протянули жуткие руки, раскрывая смрадные, истлевшие рты…
- А ну прочь!.. – нетерпеливо отмахнулся от них Велегор, и те словно по команде мгновенно повалились наземь.
Они тотчас попытались встать вновь: воскресивший тела прежний хозяин явно отдал приказ охранять пещеру любой ценой. От резкого падения некоторые скелеты лишились частей худо державшейся плоти, и рука одного из мертвецов, отлетевшая при ударе, крепко вцепилась в сапог Велегора. Мальчик дёрнул ногой, но сомкнувшиеся на лодыжке полуистлевшие пальцы держали крепко, а отправившиеся от удара скелеты наступали вновь.
- Тьфу, гадость! – досадливо поморщился мальчишка. – Вон пошли, кому говорят!
Очередной невидимой волной мертвецов отбросило назад, но даже поредевшие ряды не спешили выкидывать белый флаг: едва коснувшись земли, они силились подняться на ноги, тянули цепкие, иссохшие руки…
- Надоели! – выкрикнул мальчишка, сжимая кулаки.
Явившееся из ниоткуда призрачное пламя заиграло на стенах пещеры, перекинулось на скелеты, принявшись пожирать их с явственным животным хрустом. Колдовской огонь вгрызся во вцепившуюся в его сапог руку, не трогая, однако, самого Велегора. Ходячие мертвецы корчились, скукоживались, беззвучно разевая рты, но наружу рвалось лишь сиплое шипение, сдавленный хрип. Зрелище оказалось для юного колдуна одновременно пугающим и завораживающим: будь на месте скелетов живые люди, они бы умирали в жутких муках, с дикими, нечеловеческими воплями…
Пламя лизало даже каменный пол пещеры – с тем же удовольствием, что и остатки гниющей плоти. Мгновение – и скелеты осыпались горстями серого пепла.
- Хватит, хватит! – замахал руками Велегор.
Вот теперь юный колдун слегка испугался: заклинание, действие которого он видел всего пару раз ещё на Туманных Островах, оказалось сложно унять. Магия рождалась им легко, но она каждый раз будто ждала случая, чтобы вырваться наружу без остатка, целиком.
- Всё!!! – исступлённо крикнул мальчишка.
Призрачное пламя погасло – нехотя, словно уступая превосходящей силе, но оставляя затаённую злобу проигравшего. Велегор огляделся.
Повсюду лежали груды серого пепла, часть пещеры оказалась выжженной дотла, почернели даже гладкие, вылизанные огнём камни. Мальчик несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая дыхание. Мёртвых он не боялся – кладбище Ира было любимым местом для его детских игр, и одним из увлекательнейших занятий маленький Велегор считал пробуждение и усыпление усопших аборигенов. Но с тех пор утекло много воды. И он, похоже, успел слегка отвыкнуть…
Он как будто наступал себе на горло, направляясь в эту пещеру. Глодавшее его чувство вины оказалось непривычным; терзали мысли об отце, который, хотя и чувствовал себя с утра лучше, с постели не поднимался до самого его отъезда. Вначале мальчик дал себе клятву, что не станет колдовать – а значит, папе не будет хуже, да и слова своего он не нарушит. Усыпив Нифонта, убеждал себя, что это необходимость; накладывая заклинание невидимости, обещал, что в последний раз… А теперь оставалось лишь принять факт: попирая глас вопиющей совести, он применил одно из самых страшных, самых чёрных заклинаний, которые знал.
И несмотря на нехватку опыта, всё вышло просто отлично, с лёгкостью, какую сам Велегор не ожидал, с готовностью, с жадностью…
Любопытство оказалось сильнее совести. Тяга к запрещённому и жажда новых знаний толкали его шаг за шагом к каменному постаменту, на котором лежала большая закрытая книга. Обложка ожила при его приближении, и в мертвенном свете синего колдовского шара мальчик разглядел её внимательней. Закопошились склизкие трупные черви, переплетаясь в отвратительные узоры, раскрылся в центре налитый кровью глаз, уставившись на Велегора, потекли капли тягучего белого гноя из широко распахнутых век.
- Очень смешно, - пробормотал бывший тёмный повелитель. - Бородатая шутка с Островов…
Несмотря на кажущееся равнодушие, в первый миг испугался даже он, отвыкший от подобных трюков. Этой гадости в Норе было предостаточно, но неумолимая правда заключалась в том, что любой подобный морок, наложенный на книгу, вполне отражал её суть. А значит, перед ним одна из последних книг чёрной магии в мире…
Велегор оглянулся: снаружи его уже звали два встревоженных голоса, близнецы беспокоились. Глянув ещё раз на книгу, мальчик улучил мгновение и быстро щёлкнул обложку по центру. Она тотчас скукожилась, глаз закатился, втягивая в себя гной, слизь и червей, и закрылся окончательно, последним растворяясь на гладком кожаном переплёте.
- Так симпатичнее, - кивнул мальчик, касаясь совершенно обычной, на первый взгляд, книги.
Ему показалось, что пальцы обожгло огнём. На обложке проступил символ Клеветника, и книга распахнулась сама, открывая первый чистый лист, на котором тотчас начали проступать кривые буквы.
«Приветствую тебя, хранитель силы, сын мой Велегор. Наконец-то ты вернулся ко мне…»
- Врёшь! Ты не мой отец! – тотчас выкрикнул мальчишка и захлопнул книгу.
Некоторое время Велегор, дрожа от злости, стоял у постамента, неотрывно глядя на чёрный переплёт, затем медленно протянул руки и снял её с камней. Кому бы она ни принадлежала, её следовало забрать: кто знает, что может натворить безумец, который её сюда притащил? А кроме того… вот оно, тайное знание, об утрате которого он так сожалел! Ведь нет же ничего дурного в том, чтобы просто… читать? Так ли уж важно, что читать?
Велегор не знал. Он не думал об этом ни сейчас, ни потом, пряча книгу в заплечную сумку, которую ему подарил отец. Голоса близнецов снаружи становились всё громче и отчётливее: похоже, братья переселили страх и осторожно приближались к входу.
Развернувшись, мальчик решительным шагом пошёл прочь из пещеры, и вдруг остановился как вкопанный. Медленно он повернул голову и вгляделся в кучу тряпья в углу, нетронутую колдовским огнём. Чёрный кожаный балахон, капюшон, маска – всё это показалось таким знакомым… совсем как в Норе… неужели… быть не может…
Неужели кто-то из колдунов выжил?!
Велегор резко отвернулся, отчего длинные пряди хлестнули его по лицу, и выбежал из пещеры – как раз вовремя, чтобы встретить осторожно подкрадывавшихся к ней близнецов. При его появлении оба вскрикнули от неожиданности и испуганно уставились на товарища.
- Ты живой! – поразился Рамон. – Мы слышали твой голос, ты с кем-то говорил! И звуки!
- Ну так и чего вы ещё здесь? – тяжело дыша от лихорадочных мыслей, рассердился Велегор. – Я же сказал бежать и будить Нифонта!
- Что там было? – проигнорировал его тираду Рамон. – Ну же, расскажи!
- Ничего, - отрывисто бросил юный колдун, оглядываясь на пещеру. – Но трупов там действительно много.
- Ну вот, я же говорил! Что ты делаешь?..
Велегор вытянул руки, растопыривая пальцы, и братья испуганно ухватились друг за друга: земля под ногами дрогнула. Треснула скала, покатились мелкие камешки по склону, ухнула твердь, проседая под чудовищным напором. Лицо юного колдуна почернело от прилившей крови, губы побелели, по лбу скатились крупные капли пота.
- Велегор! Что ты делаешь?! Бежим отсюда!
- Велегор! Перестань! – Равен с ужасом посмотрел на перекошенное лицо товарища. – Хватит, Велегор!
Первые крупные камни рухнули вниз, верхушка холма дрогнула и провалилась, сплющивая то, что осталось от пещеры, за несколько бесконечно долгих секунд. Каменистый холм просел, как от удара гигантского кулака, и только сейчас Велегор пошатнулся на ослабевших ногах, медленно оседая на подрагивавшую тропу.
- Велегор! Не спи, что же ты! Равен!
Близнецы подхватили обессиленного товарища под локти и буквально потащили его на себе, бегом спускаясь к подножию холма. Вслед им катились камни, но, к их счастью, крупного обвала не случилось: холм был для этого недостаточно высок.
Ни один из них не оборачивался, но оба знали: проклятой пещеры больше не существовало. Поддавшись внезапному порыву, Велегор стёр последнее воспоминание здесь, в Валлии, о своей матери, ведьме по имени Виверия.
- Рамон, Равен! Мальчики! Вот вы где! – встретил их на поляне разбуженный обвалом учитель. – Неужто я заснул? Как так получилось? А где же вы пропадали? Почему меня не подняли?
- По-пожалели, - отвечал Равен, стуча зубами.
- Что это с вашим товарищем? Ваша милость, баронет! Мессир Велегор?..
- Я немного… устал… - пробормотал тот, не поднимая головы.
- Он упал, - подсказал испуганный Рамон, когда Нифонт, вскрикнув, указал на тонкую струйку крови у носа мальчика. – Мы решили прогуляться, а там обвал… камнем задело…
- Скорее, скорее домой! – переполошился наставник, поддерживая юного баронета. – Мальчики, живо отвязывайте лошадей!
До поместья добрались быстро. Нифонт сдал Велегора с рук на руки родному отцу, рассыпавшись в извинениях за то, что не уследил. Януш бегло взглянул на сына, чуть нахмурился, внимательно посмотрел на близнецов, прятавшихся за спиной у учителя с плохо и тщетно скрываемым потрясением на одинаковых лицах, и вздохнул. Нифонта успокоил и заверил, что ничего страшного с его сыном не произошло, и что он, Януш, утверждает это как лекарь со всей уверенностью.
Как только они остались вдвоём, Януш тотчас отвёл Велегора в постель, помог раздеться – походную сумку отложил вместе с вещами в сторону – напоил поданным кухаркой чаем и лишь затем провёл ладонью по нахмуренному, покрытому болезненной испариной лбу.
Велегор открыл глаза.
- Ты… ты ведь всё понял, да? – прошептал мальчик.
Януш не сразу ответил, отворачиваясь, чтобы намочить тряпицу в воде.
- Прости, - снова разомкнул губы Велегор. – Я не думал… не знал… не хотел… или хотел?.. Я уже не помню…
Лекарь молча обтёр горящее, бледное лицо сына, избегая прямого взгляда, но Велегор сам перехватил его руку.
- Папа, - зашептал мальчик быстро и горячо, - кто-то из них выжил… и он здесь, в Валлии… они… пришли за мной…
- О ком ты говоришь, Велегор? – с тревогой спросил лекарь. – Кто выжил? Кто здесь?
Тот не ответил: растеряв последние силы, заснул на середине разговора. Януш отвёл прилипшие к влажному лбу чёрные волосы, поправил одеяло, прочёл молитву, поглаживая сына по плечу. Лицо Велегора постепенно расслаблялось во сне, и лекарь ещё долгое время смотрел в родное лицо, пытаясь угадать, прочесть по знакомым чертам, что же всё-таки произошло на прогулке. Пожилой наставник Рамона и Равена не смог сказать ничего похожего на правду, зато её явно знали близнецы. Если завтра Велегор не расскажет сам, придётся вызывать братьев на разговор. Случилось что-то необычное, и Януш хотел узнать всё как можно скорее.
Позвав кухарку и попросив её посидеть с Велегором, лекарь написал короткую записку и велел конюху, единственному слуге в доме, доставить её во дворец. Слуга обернулся быстро, ещё и темнеть не начало, и доложил, что письмо попало по назначению: король Нестор оказался на месте. Придворный лакей снизошёл до ожидавшего ответа конюха, заявив, что его величество прочёл записку тотчас, несмотря на неотложные дела. С тем довольный слуга и уехал: дело было сделано.
Смеркалось; Велегор проснулся и даже немного поел, но почти сразу вновь провалился в глубокий и на этот раз абсолютно здоровый сон. Януш убедился, что с сыном всё хорошо, и позволил себе отойти, вновь оставив кухарку вместо себя – на всякий случай.
На свежем воздухе Януш почувствовал себя лучше. Его не покидало дурное предчувствие. Он был уверен в своей правоте, когда просил Нестора прислать ему несколько человек для охраны, и сейчас вышел из дома в надежде, что бравые королевские рыцари вот-вот появятся на дороге. Это, конечно, казалось маловероятным; скорее всего, Нестор лично займётся этим вопросом, и охрану пришлёт в лучшем случае завтра, да и то предварительно вызвав его во дворец, но всё же Януш захотел проверить.
Темнело быстро: пока лекарь дошёл от дома до каменной кладки забора, припорошенная снегом дорога проглядывалась не более чем на несколько шагов. Зато загородная тишина помогла различить цокот копыт ещё до того, как из-за поворота извилистой тропы блеснуло несколько ярких огоньков походных фонарей.
- Мессир Януш! – воскликнул знакомый голос, когда группа всадников приблизилась к воротам. – Что это ты делаешь на улице в такой поздний час?!
- Феодор, - щурясь, разглядел Януш, - каким ветром?..
- Едем к любезной сестрице по делу, - не стал томить Большой Питон, спрыгивая с коня. – Решили сделать небольшой крюк и уточнить: знаешь ли этого человека?
Феодор щёлкнул пальцами, и двое уже знакомых Янушу телохранителей сдёрнули с лошади связанного по рукам и ногам мужчину.
- Ползал, ищейка, по всему Галагату, всё о тебе выпрашивал. И где, и с кем, и когда… Ты меня знаешь, я церемониться не стал. Кто его знает, зачем ты ему понадобился? Честные люди в тёмных переулках справки не наводят. Вдруг убивец? У меня глаз намётанный, мессир Януш, душегубов вычисляю на раз… Но решил проверить, всё равно по пути. Знаком ли?
И Феодор подтолкнул человека вперёд, вскидывая фонарь едва ли не к самому его лицу.
- Мессир дохтор… - прохрипел тот. – Рази ж я так сильно изменился, што ты меня не признаёшь?
Януш даже рот приоткрыл, вглядываясь в грубые черты помятого, щетинистого лица, бритую голову, поверх которой молодцы Феодора кое-как нахлобучили меховую шапку, засаленную, дырявую одежду. Он почти не изменился со дня их последней встречи, и всё-таки Януш не верил своим глазам.
- Бе… Бекс… - поражённо выдохнул лекарь. – Бекс!
- Знакомы, - констатировал один из телохранителей.
- Ясное дело, - спокойно парировал второй, - а вот насколько хорошо…
- Ну что скажешь? – нетерпеливо махнул рукой Большой Питон. – Желанная встреча-то? Если нет, ты не стесняйся, мы мигом – забудешь, что его видел!
- Нет, нет, - очнулся Януш, - это… конечно, я его знаю! Развяжите…
Феодор бросил ещё один неодобрительный взгляд, когда освобождённый от пут бродяга едва не плюхнулся лекарю под ноги, и запрыгнул в седло.
- Ну, бывай, мессир Януш, - попрощался Большой Питон, - обращайся, если что…
Бандиты пришпорили коней, срываясь с места в галоп, и спустя несколько секунд они остались вдвоём. Лекарь и человек из прошлого, встрече с которым он был совсем не рад.
Глава 7. Человек из прошлого
Бекс допивал вторую чашку ароматного грога, принесённого кухаркой; говорил быстро, торопясь, с набитым ртом; срываясь то в хохот, то в конвульсивную дрожь, поминутно оглядываясь на входную дверь. Лекарь принял его прямо в гостиной, едва ли не на пороге, но бывший мародёр подобным приёмом не смутился: плюхнулся в предложенное кресло, расстегнул заляпанный дорожной грязью плащ, скинул засаленную шапку на пол.
- А ты не пьёшь? А?! Не меняешься, гляжу… - и Бекс наливал обе чаши, не ожидая ответной реакции. – Про то, что чудо-дохтор из небытия вернулся, да ещё с довеском, уже весь Галагат знает! А вот куда ты делся, так сразу мне никто не сказал, пришлось допрашивать. То тебя сам монарх на руках во дворец занёс, то вдруг вытурил аж за пределы столицы… Но я так подумал: раз с титулованными лобызаешься, значит, монетки водятся! А?! Угадал, хе-хе? А даже если и обделил тебя твой друг-король, то уж во всяком случае подскажешь, к кому обратиться! Может, местечко тёплое при дворе обеспечишь? Я ведь лучшим конюхом у графа Устина был, помнишь, нет?! Ах, ну конечно, ты тогда слыл важной птицей, на чернь свысока глядел… - и Бекс пододвигал чашу с остывшим грогом лекарю. – Да пей же, не выматывай душу! Ну что я один, в самом-то деле?! Так как, поможешь по старой дружбе? Уж я как услыхал, что ты на родину вернулся, все закоулки перенюхал! Стыдно сказать, мессир дохтор, но за эти два с лишним года, что я тут живу – вот всё то время, как с Островов-то выбрался – ни один пёс не дал мне приличной работы! Побираюсь изо дня в день, в деревнях в основном промышляю, кому огород помочь вспахать, кому со скотиной управиться, дом починить, а у кого и украсть чего по мелочи… Ой, да ты не вороти нос, и не с такими знался-то! – вдруг вскакивал Бекс, выкатывая налитые кровью глаза. – Как будто не знаешь… как будто не был там… морда всё такая же чистая, да и сам… мало изменился… шрамы только и седина… а я?! Ты посмотри на меня, мессир Януш! Что я? Меня нет уже, нет совсем, и это они, проклятые колдуны, во всём виноваты! В голове их голоса по сию пору звучат… их приказы! Семь лет в шахте!.. – и мародёр вытирал пьяные слёзы, впихивая чашу с грогом лекарю в руку.
Януш позволял ему говорить, внимательно рассматривая окосевшее, небритое, с красными прожилками лицо, и мучительно обдумывал дальнейшие шаги. Бекс был явно не в себе. Лекарь подозревал у него серьёзные проблемы с головой, что не удивляло: долгие годы в шахте, пытки, полное подавление собственной воли колдунами – всё это внушало опасения за его душевное здоровье, но Януш видел, что Бексу, несмотря ни на что, ещё можно помочь. Бывший мародёр казался вменяемым, и лекарь знал, что почти наверняка сумел бы его вылечить.
Вот только пришёл Бекс вовсе не за помощью.
- Так что же, уговоришь друга своего коронованного? Дадут мне место при дворе? Да пей же ты, мессир доктор, зря я наливал, что ли?!
- Я никогда не просил его о подобном, - медленно проговорил Януш. – Несмотря на то, что работал на него много лет и заслужил его уважение и благодарность…
- Да ну?! – хрюкнул похабным смешком Бекс, но лекарь продолжал:
- За годы службы у герцога Нестора Ликонта я неоднократно сталкивался с различными ядами, которыми его пытались отравить враги. Я всегда проверял пищу и воду патрона, и за несколько лет научился различать отраву по цвету и запаху… даже если она не имела ни того, ни другого…
Глаза Бекса блестели лихорадочно, почти безумно, и с каждым словом лекаря он будто деревенел. Януш аккуратно отставил свою чашу с остывшим грогом, которую так настойчиво впихивал ему мародёр, и внимательно посмотрел на Бекса. Тот не пошевелился, даже распахнутого рта не закрыл, во все глаза наблюдая за Янушем.
- Зачем ты хочешь убить меня, Бекс? – грустно спросил лекарь.
Мародёр подскочил так стремительно, что Януш едва успел отшатнуться: в руке бывшего кучера тускло блеснуло ржавое лезвие.
- Да что же ты упрямый-то такой, мессир Януш, - прохрипел Бекс. – Глотнул бы разок – и всего делов! Пошто душу мытаришь? Теперь резать придётся…
Случаются в жизни особенные ситуации, когда понимаешь, что время разговоров вышло. Януш увидел дикую искру в безумных глазах и не стал взывать к погибающей совести – Бекс пришёл убивать.
Он рванулся вперёд, лекарь – назад, к спасительной двери. Наружу, в объятия ледяного ветра и одиноких колючих снежинок, оба вывалились почти одновременно, так что Януш не успел даже сбежать с крыльца: Бекс набросился сзади, повалив его на землю, и оба скатились по ступеням вниз, на твёрдую землю с подмёрзшими за вечер опавшими листьями.
- Да не вертись ты… - раздался над самым ухом пыхтящий голос Бекса. – Ну же…
Януш сумел всё же вывернуться из захвата так, чтобы выставить одну руку между горлом и ножом, попытался спихнуть мародёра с себя и тут же охнул от удара в лицо.
- Эй! – окликнул их возмущённый голос кухарки. – Ты чего тут устроил, оборванец?! Тебя барон обогрел, накормил, а ты в драку! Ах ты ж шваль бродячая! А вот я сейчас сына кликну! Гоар! Гоар! Живей сюда!..
Бекс на миг обернулся, и Януш использовал момент для рывка. Получилось; мародёр с руганью свалился наземь, а лекарь бросился прочь. Он хотел увести убийцу как можно дальше от дома, и успел даже выбежать за ворота, когда Бекс вновь настиг его, опрокидывая на землю.
На этот раз мародёр не церемонился: двинул по почкам, в пах, ударил по лицу раз, другой, третий. Ослабевший после болезни, растерявшийся Януш ничем не мог ответить одержимому, а от силы, с которой Бекс выбивал из него жизнь, звенело в ушах и расплывались перед глазами белые круги.
Чиркнуло ржавое лезвие; подбородок обожгло болью. Януш перехватил руку мародёра, вслепую дёрнул его пальцы на себя, так что тот взвыл, выпуская нож из ослабевшей ладони. Бекс, впрочем, не растерялся: хотя вывернутый сустав и не давал вновь ухватить потерявшийся в жухлой листве нож, вторая рука была по-прежнему здоровой, и ею-то мародёр и ухватился за горло лекаря, сжимая пальцы.
Януш даже вскрикнуть не сумел: Бекс почти вырвал у него кадык. Почти – потому что в последний миг нечто набросилось на мародёра сзади, сметая его в сторону, и в мертвенном свете полной луны Януш увидел огромного зверя с ощеренной клыкастой пастью.
- Волкодлак! – заверещала от крыльца кухарка. – Волкодла-ак!!! Гоар, Гоар! Неси топор!!!
Бекс в ужасе глянул на острые зубы, с которых капала на землю вязкая жёлтая слюна, шарахнулся в сторону, не удержался, упал на спину, неловко перекатился и почти на четвереньках побежал в сторону леса. Зверь рыкнул, издал жуткий утробный вой, но за мародёром не погнался, обратив всё своё внимание на распростёртого на земле лекаря. Януш не шевелился, поражённо разглядывая уродливую морду, мощный торс и чрезвычайно умные, почти человеческие глаза. Зверь рассматривал его тоже; даже коротко рыкнул, будто приветствуя лекаря.
- Ваша милость! – истерично крикнула с порога кухарка. – Не шевелитесь, только не шевелитесь! Гоар, стой!..
Но прежде, чем ошалевший от ужаса конюх схватил топор, со стороны дороги раздался гул нескольких голосов и цокот копыт. Зверь вскинулся, выпрямляясь во весь гигантский рост, зарычал на свет дорожных фонарей выехавших к поместью всадников, расставил мощные, мускулистые лапы, готовясь к прыжку…
Свистнула стрела, и Януш подскочил. «Только бы не ошибиться», - мелькнуло в голове у лекаря, когда он выскочил из-за спины зверя, вскидывая руки.
- Не стреляйте! Нет, не надо! Не стреляйте!!! – крикнул он нежданным спасителям, щурясь на яркий свет.
- Прочь с дороги! – велел знакомый властный голос, и лекарь перепугался не на шутку: уж у кого-кого, а у его величества Нестора Ликонта имелся богатый опыт истребления волкодлаков в северных пределах Валлии…
Вот только Януш теперь уже почти уверился, что за его спиной рычит, скулит от боли вовсе не зверь.
- Нет, Нестор! Пожалуйста! – умоляюще крикнул лекарь, мельком оборачиваясь: волкодлак, подвывая, пытался достать застрявшую в плече стрелу. Нападать он, несмотря на болезненную ярость, и не думал, лишь скалил жёлтые зубы на боевой королевский отряд.
- Януш! – предостерегающе вскрикнул Нестор, когда лекарь обернулся к зверю, протягивая к нему дрожащую ладонь.
Тот втянул жутким носом воздух, вскинулся, завыл, вставая на задние лапы – и прыгнул с места. Пролетел над головой лекаря, за каменную ограду, метнулся мимо застывшего слуги с топором наперевес, и скрылся за углом дома.
- Волкодлак! У стен Галагата! Откуда?.. – расслышал Януш поражённый шёпот прибывших с королём воинов.
Лекарь не задерживался: первым бросился вслед за зверем, не дожидаясь, пока спешатся прибывшие с Нестором рыцари. На ходу он торопливо вытирался: Бекс порезал ему подбородок, кровь залила шею. Должно быть, именно её запах спугнул ночного гостя, как сводил с ума любую нечисть.
Долго искать не пришлось: выломанная дверь лаборатории говорила сама за себя. Изнутри доносился тоскливый протяжный вой, и Януш остановился. Лабораторию стоило забаррикадировать до самого рассвета; оставалось лишь объясниться с его величеством.
- Окружить! – рявкнул тот, едва показавшись из-за угла.
Рыцари тотчас оцепили вход; двое натянули арбалеты, нацелив их в сторону выломанной двери.
- Нестор, нет, прошу тебя!..
- Ну попробуй, - процедил сквозь зубы король, со злым прищуром глядя на лекаря. – Заодно поясни, будь добр, какого чумазого ты защищаешь эту тварь? Изучаешь волкодлаков? А про безопасность – свою и всей столицы – как обычно, не подумал? Вначале твой сын, затем волкодлак…
- Это не волкодлак, - негромко вставил Януш, и Нестор тотчас осёкся.
- Уточни.
Лекарь шумно выдохнул и сознался:
- Это оборотень с Островов.
Шесть рыцарей, окруживших развороченный вход в лабораторию, переглянулись между собой. Король побледнел. Не от страха – от ярости.
- Я уверен, что знаю его, - с отчаянием проговорил лекарь, не замечая нараставшего напряжения. – Я где-то видел эти глаза…
- Ты рехнулся?! – гаркнул Нестор, хватая Януша за грудки. – Кого ещё ты сюда притащил?!
- Никого! Я… я надеюсь, что никого…
Нестор Ликонт медленно разжал пальцы, и Януш тотчас повернулся лицом к входу, откуда раздался леденящий душу вой. Из-за угла дома боязливо выглянули кухарка с сыном.
- Он не выйдет оттуда, - неуверенно проговорил лекарь. – Если бы он хотел нас убить, то давно бы это сделал. Он спрятался там, чтобы не раздражаться запахом нашей… моей крови. Чтобы не навредить нам. Это не волкодлак, Нестор, это куда более умный и опасный…
- Зверь!
- Человек, - тихо поправил друга Януш.
Король посмотрел на лекаря в упор, одну бесконечно долгую секунду, за которую понял: этот безумец и вправду верит в то, что говорит. И это в значительной степени затрудняло дело.
- Всегда говорил: нет зверя опасней, чем человек, - жёстко усмехнулся Нестор. – Глаз с лаборатории не спускайте! – повернулся он к своим рыцарям. – Если тварь покажет нос – убейте. Януш, - король протянул правую руку, сомкнул стальные пальцы протеза на плече лекаря, - за мной.
В спину им понёсся жуткий вой и грохот крушащейся мебели, и кухарка с сыном тотчас испуганно шарахнулись прочь, исчезая в боковой двери чёрного входа.
- Так вот зачем тебе нужна защита, - процедил Нестор, сильнее сжимая механические пальцы.
- Ты всё не так понял, - сдавленно возразил лекарь: король от злости так стиснул его плечо, что Януш почти взвыл от боли. Нестор протащил барона за собой по чёрному коридору мимо ошарашенных слуг, бухнувшихся на колени перед его величеством, рывком распахнул дверь в зал, швырнул друга в то кресло, где несколькими минутами ранее сидел Бекс, и плюхнулся напротив, уставившись на лекаря невыносимо пронзительным взглядом. – Я и сам… не до конца разобрался. Здесь был мой знакомый... с Островов… он хотел меня убить, оборотень прогнал его… и, как видишь, не тронул ни меня, ни вас. Но я не поэтому просил твоей помощи, - окончательно сбился Януш, потирая занемевшее плечо.
Нестор смотрел на потерянного друга, безуспешно вытиравшего ладонями кровь с разбитого лица, и остывал столь же стремительно, как и разозлился. Похоже, история повторялась, и он в который раз отталкивал лекаря от себя. Но в этот раз, пожалуй, у него были все основания для ярости.
Хотел того Януш или нет, но он привёл нечисть в Галагат. Вначале колдун, теперь оборотень… О Единый! Если эта зверюга цапнет кого-то из местных, они рискуют получить здесь, в Валлии, свои Туманные Острова.
- Я не хотел тебя тревожить, - продолжал сбивчиво объяснять лекарь, прижимая смоченную в вине салфетку к разбитому носу. – Но когда Велегор вернулся с прогулки, я понял: что-то не так. Решил не рисковать… Потом пожаловал Бекс. Он был не в себе, что неудивительно: знал бы ты, что ему пришлось перенести там, на Островах!.. Он хотел убить меня, но появился… этот, затем вы…
- Решил самолично тебя проведать, - сумрачно кивнул король. – Ты даром защитников себе не потребуешь. Подумал, должно случиться нечто действительно важное, раз ты не стерпел, записку прислал. Хотел оставить тебе двух лучших своих рыцарей, теперь гляжу, двумя не обойдёмся… Когда, говоришь, эта тварь в человека перекинется?
- На рассвете, - беспокойно глянул в тёмное окно лекарь.
С улицы вновь донёсся жуткий надломленный вой, рычание, грохот бьющейся мебели: оборотень крушил лабораторию, вымещая ярость от боли, но наружу не высовывался.
- Па-ап?
Мужчины обернулись. На лестнице, встревожено вглядываясь в бородатое лицо высокопоставленного гостя, в широких спальных штанах и расстёгнутой белой рубахе, стоял бледный, растрёпанный Велегор.
- Кто это там, пап? – прислушался к утробному вою мальчик. – Это… это оборотень?
- Чего босиком? – мгновенно поднялся лекарь, шагая к лестнице и заслоняя сына от острого взгляда Ликонта. – Ты ещё горячий, зачем встал?
- Было шумно, я проснулся, - пояснил мальчик, приглядываясь к отцу. - Это у тебя кровь?
- Ты же знаешь, у меня иногда случается, - выдавил улыбку Януш, обнимая сына за плечи. – Пойдём, я уложу тебя и вернусь: видишь, какой у нас гость?
- У тебя ещё щека распухла, и под глазом синяк, - проигнорировал вопрос Велегор.
- Ударился, - отмахнулся Януш, тщетно пытаясь сдвинуть сына с места: тот стоял на пару ступеней выше и крепко держался за перила.
- И на подбородке длинная царапина, - подметил мальчишка. – Это кто тебя так?
Чёрные глаза Велегора скользнули поверх плеча Януша, встретились с колючим взглядом короля. Мальчик изменился в лице: голову его посетила нехорошая догадка.
- Это он? – изменившимся, сухим голосом спросил Велегор. – Он тебя?..
- Нет! – успел крикнуть лекарь прежде, чем бокалы на столике перед гостем задрожали, разливая остатки вина и отравленного грога на светлую скатерть. – Успокойся! Это не он. Довольно, Велегор! Идём наверх. Я быстро, - обернулся он к молчаливому Нестору.
Король не отозвался, провожая их взглядом. Некоторое время он сидел неподвижно, прислушиваясь к голосам наверху – Янушу пришлось объяснять ночные приключения уже Велегору – затем поднялся и вышел из дома.
Рыцари по-прежнему стояли у входа в лабораторию, окружив её полукругом, и даже при появлении короля не шелохнулись. Нестор тронул одного из арбалетчиков за плечо, приложил палец к губам и указал на развороченную дверь. Тот кивнул, отвернулся, отдавая такие же молчаливые приказы второму стрелку. Оба взвели арбалеты, прижали к груди. Король медленно потянул полуторный меч из-за плеча, поудобнее перехватил его рабочей левой рукой, поднял стальные пальцы правой вверх, готовясь отдать команду.
Его добрый друг Януш мог быть святым или безумцем, но Нестор не был ни тем, ни другим. Если эта зараза пустит свои корни в Галагате или где-нибудь ещё в Валлии – они обречены. Зверя требовалось убить любой ценой.
Он махнул рукой.
Свистнули стрелы; оборотень, который не мог спрятаться в крохотной лаборатории, тотчас взвыл: обе попали в цель. Дикий рёв сотряс стены особняка, и зверь вырвался наружу. Рыцари были готовы: рассыпались по сторонам, пропуская первый бешеный бросок, кто-то успел наотмашь, вслепую рубануть монстра.
- Нестор, нет! – крикнул из окна Януш. – Отзови людей!
- Он же их привёл, - проницательно заметил высунувшийся из-за его спины Велегор. – Значит, не отзовёт.
Януш исчез в ту же секунду: бросился вниз. Юный колдун спускаться не стал, справедливо рассудив, что из верхнего окна видно лучше, лишь закутался в одеяло поплотнее, чтобы не мёрзнуть, и высунулся едва ли не по пояс. Мальчик увидел, как шестеро воинов окружили раненого зверя, как сам король перехватил оружие поудобнее, готовясь к атаке. Когда из-за угла дома появился отец и ринулся вперёд, Велегор не выдержал – вскинул ладонь, чтобы защитить родителя, сплюнул непонятное слово.
Первым действие колдовства ощутили королевские рыцари, когда каждый их удар обрушился на незримую преграду, стеной отделившую их от раненого оборотня. Король Нестор не понял сразу, крутанул в руках меч, обрушивая его на вскинувшегося зверя – но и ответный прыжок монстра, и выпад монарха отразило невидимое препятствие. Оба отскочили; король – разглядев наконец мерцающую дымку, не подпускавшую людей к зверю; оборотень – чтобы подготовиться к новому прыжку.
- Колдовство… - выдохнул кто-то из воинов, и Нестор резко обернулся.
Януш, не добежавший до развернувшейся в саду битвы всего несколько шагов, стоял неподвижный и бледный, и смотрел не на оборотня, а назад, на сына. Тот ещё глубже закутался в одеяло, поймав на себе взгляд отца, и буркнул – с вызовом, но всё же виновато:
- А что? Они бы друг друга поубивали!
Лекарь не нашёлся, что сказать. Что правильнее – дать людям погибнуть, или загубить частицу своей души и тем самым спасти их?..
- До рассвета меньше часа осталось, - обратился Януш к королю, - Нестор, пожалуйста...
Монарх глянул на Велегора, на бесновавшегося от боли и ярости оборотня за невидимой преградой, на ожидавших его приказа рыцарей – и вложил длинный меч в ножны.
- И то верно, - сухо, отрывисто произнёс он. – В человеческом обличье убить его будет куда проще. Сколько продержится эта стена?
Януш неуверенно обернулся, посмотрел на встрепенувшегося Велегора.
- Точно не знаю, - повинился мальчик, - я всего второй раз такое делаю! Но если погаснет, попробую ещё раз! Ведь можно, пап?
- Ложись в постель, - надломленным голосом сказал лекарь. – Я позову тебя, если потребуется! Пожалуйста, Велегор…
Мальчик кивнул – самому надоело мёрзнуть с открытыми окнами – и скрылся в глубине комнаты, плотно затворив створки за собой. Свечу он, впрочем, не задул: по своей привычке, собрался почитать в кровати. Януш отстранённо подумал о том, как хорошо, что даже жуткое ночное происшествие не повлияло на эту его привычку, и очень удачно, что он накануне собрал сыну целую коллекцию действительно хороших книг.
Мужчины расположились полукругом, наблюдая за оборотнем. Тот перестал бросаться на стены невидимой тюрьмы и лишь время от времени скалил огромные жёлтые зубы, переводя взгляд с одного рыцаря на другого. Нестор рассматривал зверя молча, усевшись на садовую скамейку неподалёку, Януш устроился рядом, но ни один из них не проронил ни слова. Лекарь думал о том, что, наверное, бывает такая дружба, когда оба попросту не могут сосуществовать рядом друг с другом, но если потребуется помощь, бросают всё, чтобы протянуть руку помощи.
Не раз он спасал Нестору жизнь, вытаскивая с того света после ранений, покушений, отравленных яств; да и будущий король без раздумий вставал на защиту лекаря, когда требовалось его вмешательство. Они были слишком разными, чтобы не раздражать друг друга своими столь противоречивыми взглядами, но достаточно сильными, чтобы признавать свою неправоту.
О чём думал мрачный, как ночь, монарх, Януш не знал.
- Смотрите, - указал кто-то из рыцарей, и задумавшийся лекарь тотчас вскочил на ноги.
Рассвет набирал силу, и звериная сущность стала уступать человеческой. Огромный зверь корчился, царапал жухлую листву, выгибался, подвывая то долго и протяжно, то коротко и сдавленно, бился жуткой головой о мёрзлую землю в попытке прекратить муки превращения...
- Занять позиции!
Януш беспокойно глянул на короля, но умолять его ни о чём не стал, обратив всё своё внимание на получеловека. Когда исчезла невидимая стена, никто так и не заметил: возможно, тотчас, а скорее всего, что и раньше – как только уснул наверху от усталости юный колдун, прочитавший заклинание.
Оборотень уже не выл – кричал, сдавленно и глухо, словно пытаясь задушить в себе животную боль, и то и дело встряхивал уже почти человеческой головой.
- Слышите, слышите? – испуганно спросил кто-то. – Говорит…
Оборотень действительно говорил – бессвязно и неразборчиво, с характерным рычанием в меняющемся горле, то и дело болезненно вскрикивая и пытаясь достать засевшие глубоко в теле стрелы.
- Ааахххррр… хрррее… валли… ааррр…
Януш сделал несколько осторожных шагов – даже сейчас оборотень был всё ещё опасен – прислушался к знакомым ноткам в голосе.
- Валлийцццы… хррр… хррреновы… ммм… вашу ж… больно… ррр…
Оборотень обернул искажённое гримасой боли, уже почти человеческое лицо, обвёл взглядом столпившихся вокруг рыцарей, глянул на светлеющее серое небо, и подтянул сползающие, порванные штаны здоровой рукой.
- Зачем стреляли? – сморщился он. Закашлялся, сплёвывая набившуюся в рот шерсть. – Знаете, как сложно удержаться от крови в звериной шкуре?! Нет?! Да я же вас порвать мог, как тряпичных кукол – подтверди, господин Януш!
Ошарашенный лекарь едва на землю не сел, лишь выдохнул:
- Велизар!.. – и бросился к раненому другу.
Глава 8. Запретный плод
Нестор отказался покидать дом, не разобравшись прежде, что происходит в его бывшем поместье. Януш и не уговаривал, вплотную занявшись раненым. Две стрелы в плече и одну в бедре Велизар вырвал сам, матерясь вполголоса и проклиная ушлых валлийцев, поднаторевших в боях с местным зверьём. И хотя волкодлаки были всё же послабее оборотней, при встрече с последним валлийские рыцари не растерялись. Чем невыгодно для Велизара отличились от тех же эдельвирцев, чаще всего спасавшихся от монстра бегством.
- Ещё и полруки отрубили! – взвыл бывший охотник на нечисть, когда Януш наспех обтёр его от крови. – Гады. Нелюди! Вот так приходишь в себя после очередного приступа, и не знаешь, то ли зубы выбили, то ли конечности поотрубали. Жалко себя до поносу. Как же я теперь буду?! Полруки хрясь – как не бывало. Калекой сделали на старости лет!
- Уймись, - нахмурился лекарь. – Не полруки, а полмизинца, не велика потеря!
- Да ты знаешь, что такое полмизинца для мужчины в расцвете сил?!
- На старости лет? – не удержался от насмешки Януш.
Велизар разразился очередной возмущённой тирадой, а лекарь улыбался, накладывая швы. Про Нестора, сидевшего в кресле за спиной, он забыл: оказывается, успел соскучиться по друзьям с Островов, вести о которых наверняка принёс Велизар.
- Как я теперь женщин ласкать буду? – продолжал причитать бывший охотник, больше для того, чтобы не ругаться в голос от боли: спускал пар. – Им так нравились мои мускулистые руки и ловкие пальцы!
- Какие руки? Какие пальцы? – поразился Януш. Даже повязку перестал накладывать, недоверчиво заглядывая в насмешливое лицо оборотня. – Тебе… нельзя с женщинами. Или забыл?..
- А с кем можно? С мужиками, что ль? И не упрашивай, господин Януш! – фыркнул Велизар. – Я, конечно, почти животное, но не до такой же степени!
- Велизар! – одёрнул его лекарь. – Неужели не помнишь, о чём я говорил? Ведь заразишь, и одного раза хватит. А если дети? Хочешь обречь их на…
- Ой, да уймись ты, господин доктор, - уже спокойнее отмахнулся охотник. – Будто я не понимаю. Не переживай: я такой аккуратный в этом деле-то, что тебе и не снилось. Уж прости, я не ты, в аскеты не записывался, на Островах оголодал… Да не стой столбом, делом займись, вон, кровища хлещет! Хоть на мне и заживает, как… как…
- На собаке, - подал вдруг голос из угла Нестор, и оборотень быстро оглянулся.
- Точно, - улыбнулся он, - хоть и заживает всё шустрее, чем у людей, а всё-таки, пока в человечьей коже хожу, такие отметины беспокоят!
Януш кликнул белого, как мел, слугу, велел принести одежду для гостя. Конюх обвёл взглядом окровавленный стол, почти голого «гостя» с хищной искрой в прищуренных глазах, и мигом исчез.
- Как перепугался-то, - посочувствовал вслед Велизар. – Дрожит весь…
- Это моя работа, - нехотя проронил король. – Бойцы переговорили с ним и кухаркой, попросили держать язык за зубами, а ещё лучше – забыть всё, что происходило ночью!
- Ясно, - ухмыльнулся Велизар, с любопытством разглядывая незнакомца, - ну, потеря памяти – дело болезненное, согласен… Знакомиться будем? Я Велизар! Друг этого святоши, - кивнул охотник на примолкшего лекаря. – А вы, уважаемый?
- А я, - усмехнулся Нестор, - его величество король Валлии…
- Да ну?! – отхохотавшись, изумился Велизар. – А я тогда – повелитель Туманных Островов! А?! Чего? Что… правда, что ли? Ох ты ж… - охотник неловко замялся, затем его осенило. – Ага! Так это ты… вы… и есть тот самый лучший его друг, за которым он так убивался? Ну, как бишь там? "Доверяю больше, чем себе", "надёжный, преданный товарищ"? А?! Чего смущаешься, господин Януш? За таким другом и я, может быть, погрустил бы…
Нестор не выдержал, усмехнулся, глядя на покрасневшего лекаря. Похоже, тот никак не ожидал, что два его мира – Валлия и Острова – когда-нибудь пересекутся, вот и разболтал там то, о чём никогда бы не решился сказать здесь. Тем удивительнее казался тот факт, что сам Януш вдруг стал мостом, соединяющим эти два столь непохожих мира между собой.
Ликонт хотел разозлиться на лекаря и не мог. Януш навлёк на всё королевство страшную беду, но он нуждался в помощи, и Нестор, хотя и понимал способы её оказания по-своему, не мог отказать другу.
- Не увиливай, - перебил Велизара Януш, стремясь поскорее замять вопросы дружбы, - лучше расскажи, как тебе удаётся себя сдерживать? Ведь ты не тронул ни меня, ни других! И… и с женщинами… ведь ты же ночью зверь! Как?..
- Гляжу, тебе этот вопрос покоя не даёт, - расхохотался Велизар, хлопнув лекаря здоровой рукой по плечу, - вот что значит длительное воздержание! Да чего тебя на ночи-то так заклинило? Есть же ещё день…
Януш покраснел ещё сильнее, отмахнулся от грянувшего хохота своих друзей – Нестор, как ни крепился, а обаянию получеловека всё же поддался – и повернулся к двери, принимая у появившегося слуги одежду для гостя. Тот немедленно исчез, а лекарь в сердцах швырнул свёрнутый в рулон ворох в Велизара:
- Одевайся!
Оборотень ухмыльнулся, но приказ выполнил, шипя сквозь зубы от растревоженных ран. Януш, конечно, мог облегчить боль, но после издёвок над собой не стал, отмахнулся от заикнувшегося об этом Велизара, заявив, что и так пройдёт. Оборотень расхохотался снова, но уже не так весело, и пообещал больше на больные мозоли не наступать.
- На самом деле всё немного проще, - посерьёзнев, пояснил Велизар, - на материке звериная сущность ослабла. Видимо, остатки невидимой смерти на Островах всё-таки портят там воздух, а вместе с ним и нашу суть. Чем дальше я уходил от материкового побережья, тем легче было удержаться в человеческом теле. Я спал спокойно если не каждую ночь, то через одну – точно. Я не владею собой лишь в полнолуние. Тогда я схожу с ума так, как и на Островах не бывало. В остальные дни легче. Но естественные проблемы в пути всё равно случались, сам понимаешь…
- Проблемы со звериным естеством, - без улыбки перевёл Нестор, и взгляд его вновь стал колючим и чужим.
- Верно поняли, ваше величество, - без энтузиазма откликнулся бывший охотник на нечисть. – Добирался я до тебя, господин Януш, долго. Уж больше года как с Островов выехал, да в эдельвирский монастырь отправился. Монахи меня оттуда погнали, мол, слиняли вы с отпрыском в родную Валлию. Пришлось начинать путь заново. Поначалу путешествовать приходилось днём, а на ночь искать убежище, дабы не сожрать ненароком кого из местных. Продвигался я медленно: днём не оставалось сил, вечер уходил на поиски безопасного места. Да и казусы случались: то гнилой народец одинокого путника грабить вздумывал, то меня под стражу суеверные селяне отдавали. Однажды даже в тюрьму попал. Жуткое место! Повезло, хвала Единому, определили в одиночную камеру. Мои вопли они и слушать не стали… Зато ночью я был более убедительным! Решётку, к счастью, моя мохнатая половина разворотить не смогла, но с петель почти сорвала. Заключённые потом рассказывали, что стража поседела за пару секунд! Ха-ха! А? Что? Нет, мне их совсем не жалко, ублюдки те ещё! Меня наутро казнить вели – спешили, бедолаги, даже гильотину не отточили как следует – так я в тот день понял, что и при свете солнца оборачиваться могу!
- Как?! – поразился лекарь.
- Да вот так как-то, - криво усмехнулся Велизар, с силой проводя рукой по уставшим глазам. – Понял, что сейчас умру, и жутко захотел жить. Сам не знаю, как зверем стал, и совсем не помню, что дальше было, потому что очнулся уже в лесу. Так что сказки говорят, будто оборотни ночью в зверей превращаются! Я вот, например, и днём могу.
Януш сел.
- Так что привело тебя сюда?
Велизар уселся в противоположном от короля углу, вытянул ноги и поёрзал на сидении, устраиваясь поудобнее.
- Повиниться пришёл, - начал он внезапно. – И за свой длинный язык прощения просить. – Поймав на себе непонимающий взгляд лекаря, оборотень тоскливо вздохнул. - Через год после того как ты с юнцом Острова покинул, аккурат пару лет назад, явились к нам на Стилос бродяги какие-то, торговцами представились. Помню, как в таверну к Мартину зашли – я там по вечерам завсегдатайствовал. Вот и в тот вечер напился почти до беспамятства… Сам знаешь, какие на Островах развлечения? Баб нормальных нет, жрать нечего, вот только вино у Мартина хорошее… Бажен, конечно, старается на благо народа, а как монахи с эдельвирского монастыря приехали – лекарню открыл, местных детишек в храме грамоте обучать начал… Для местных жизнь налаживается! А нам, оборотням, да кровососам этим бледнолицым всё едино, кроме служб в часовне и заняться нечем…
- Да понял я тебя, - оборвал сбивчивый поток объяснений Януш. – Что там с торговцами?
- Трое их было, - помрачнел Велизар. – Один огромный такой, крупный, второй помельче и худой, как жердь, а третий старик. Маски на морды повесили, вроде как наслушались про невидимую смерть и заразиться боялись… Пьяный я был, господин Януш! – в отчаянии схватился за голову бывший охотник, и тотчас охнул от боли в раненом плече. – Вусмерть! Даже звериный нюх от вина отшибло!
- Успокойся, - велел лекарь жёстко и непререкаемо. – Дальше!
Нестор удивлённо глянул в сторону обыкновенно мягкого, молчаливого друга. Тот даже в лице переменился; на лбу пролегла глубокая складка, губы крепко сжались, на скулах заиграли желваки: очевидно, Острова влияли на Януша даже своими воспоминаниями.
- Подсели ко мне, за жизнь разговорились, - тоскливо рассказывал Велизар, - за Острова. Они спросили про местную лекарню, и как-то так вышло, что я о тебе первый и сболтнул, мол, был тут такой чудной лекарь… Опомниться не успел, как разболтал им и про тебя, и про Велегора, и про то, куда вы с Островов уехали – мне, и только мне одному, Бажен рассказал. А потом стемнело, хмель выветрился, зверь начал верх брать, вот тут я и унюхал… Запах-то у всех трёх знакомый оказался! Колдуны это, господин Януш! Из тех, которые за тобой когда-то в Сакс пожаловали и выкрали у нас из-под носу! Колдуны, точно говорю! Я их морды в один миг тогда же вспомнил, вскочил, чтобы порвать уродцев – и все трое вдруг исчезли! Мне только и оставалось, что на луну с досады выть… Прости, лекарь! Прости дурака…
- Но… кто же мог выжить? – пробормотал Януш, запуская пальцы в волосы. – Они все погибли там, в Нектарисе...
- Значит, не все! – убеждённо проговорил Велизар. – Вспоминай, господин Януш!
Лекарь честно задумался. События той жуткой ночи почти стёрлись из его памяти – сам Януш приложил к тому немало усилий – но под описание Велизара слишком очевидно попадали его прежние мучители. И они были единственными, кто не дождался вызванного Велегором катаклизма.
- Хетаг, Рейнхард и Этьен, - медленно проговорил лекарь. – Они не погибли в ту ночь вместе со всеми. Но я был убеждён, что они мертвы – мудрый Трифон, ставший на мою защиту, не оставил от них и следа…
- Убил, что ли?
Януш задумался ещё раз, и правда открылась внезапно, вдруг, как осеняет учёного гениальная и страшная догадка.
- Нет, - выдохнул лекарь. – Не убил.
Вспомнился его единственный разговор с учителем Виверии, слова сожаления и понимания, которые пришли к дряхлому колдуну слишком поздно. Увы, мудрый Трифон выбрал самый неподходящий момент для раскаяния. Он не убил Хетага с подручными. Он выбросил их с Островов в неизвестность...
Что ж, куда бы ни отправил колдунов наставник, они нашли способ вернуться. И для того, чтобы войти в полную силу, им нужен Велегор. Единственный хранитель чёрной магии в мире…
- И ты… оставил Острова… шёл ко мне… чтобы предупредить?
- Ну да, - кивнул Велизар. – Ещё и Бажен сказал, мол, беги, псина, кайся перед ним и защищай ценой своей шкуры. Ну, по-другому выразился, конечно… Молитвы надо мной прочитал, благословил. Я и… побежал.
- И?
- И останусь с тобой, - решительно закончил свою мысль бывший охотник на нечисть. – Столько, сколько потребуется. Эти твари неспроста тебя ищут. И если они до вас ещё не добрались, то это только чудом. Либо не так сильны, как хотели бы. В общем, - обрубил себя Велизар, - я виноват, мне и отвечать! Понадобится – тушей своей вас прикрою. Хоть какой-нибудь толк от моей гадостной жизни…
Януш лишь теперь пригляделся к бывшему охотнику повнимательней. И что-то такое мелькнуло в мрачных глазах, что лекарь наконец понял: Велизар так и не смирился со своей участью. Привык, приспособился – но не смирился. Наложить на себя руки ему не позволяли собственные совесть и вера, но и жить так бесконечные годы Велизар не хотел. Похоже, бывший охотник нашёл наконец верное применение остатку своих дней.
- Ты, я смотрю, себя в руках держишь, - не разделил проницательных наблюдений Януша Нестор. – Значит, не безнадёжен. Что ж… живи.
- Вот спасибоньки, - хмыкнул оборотень, не глядя на короля.
- Но если будут проблемы, - угрожающе продолжил Ликонт, - Януш, не обессудь, но я убью твоего друга.
Нестор поднялся столь стремительно, что лекарь сам подскочил – подумал, что монарх решил выполнить обещание тотчас. Ликонт, впрочем, молча вышел из комнаты, распахнул входную дверь. Януш бросил предостерегающий взгляд на Велизара и метнулся вслед за королём.
- Оставляю тебе трёх бойцов, - глядя мимо лекаря, проронил Нестор. – Они обо всём позаботятся. Кстати, - вспомнил вдруг он, - я чего явился… вестей о Слезе Единого всё ещё нет. Два отряда уже вернулись в Рокхейм ни с чем. Змей они покорили, но сияния не видели. Перерыли все окрестные пещеры, ничего не нашли. Спустились в Рокхейм за припасами и собираются подниматься снова. Не теряй надежды, - наконец снизошёл до взгляда в глаза Нестор, - время ещё есть.
- Спасибо, - пробормотал Януш, обхватывая себя за плечи.
Король ещё несколько секунд разглядывал потерянного, уставшего друга, и в который раз испытывал гложущее чувство вины. Он делал для Януша многое – но делал с холодным сердцем. Не ради лекаря, но ради своей вопиющей совести. Не из любви к другу, но из удовлетворения собственных понятий о долге и чести.
Нестор прерывисто выдохнул, обмяк, потирая лоб левой рукой.
- Скоро Марион возвращается, - сообщил он неожиданно. – Буду рад видеть тебя с сыном во дворце. И она обрадуется, уж в этом я уверен…
- Спасибо, - повторил Януш.
- Только без оборотня, - тотчас нахмурился король.
Лекарь лишь кивнул: мысли его были далеко. Примирение случилось, как случалось с ними всегда, но в этот раз Януш не испытывал привычной благодарности – слишком устал за прошедший безумный день, слишком переживал о дне грядущем.
- Прощай, - похлопал его Нестор по плечу.
Вскочил в седло поданного коня, задержался на миг или два, оглядывая собственное поместье и его нового хозяина, бессильно прислонившегося к косяку входной двери, - и дал шпоры, срываясь с места в галоп. Трое всадников подстегнули своих лошадей вслед за монархом, пролетая мимо ворот, и вскоре вся процессия скрылась за поворотом извилистой дороги.
…День продвигался трудно. Януш даже не расспросил сына о происшествии на прогулке: за вечерними событиями позабыл утренние. Когда сам Велегор проснулся и узнал, кто прятался за личиной зверя, то пришёл в неописуемый восторг. Януш с удивлением заметил, что и Велизар обрадовался встрече, хотя всё же припомнил мальчишке их стычку на Островах.
- Э-эй, поганец мелкий, - расплылся в улыбке оборотень, раскрывая объятия. Велегор подпрыгнул, повис у бывшего охотника на шее, фыркнул, болтая ногами. – Вытянулся-то как, возмужал! Даже на человека стал похож! А не на злобного клопа, который только и может, что добрых людей колдовскими штучками избивать…
- Это я до сих пор умею, - подавился непонятным смешком Велегор, спрыгнув на пол. – А ты к нам надолго?..
…Так и прошёл день – Велегор выплеснул всё своё внимание на новое лицо в доме, Януш пытался и не мог отдохнуть после жуткой ночи. Королевские рыцари, расположившиеся в комнатах для слуг, по просьбе самого оборотня укрепили подвал, проверили петли и замки. У кухарки и конюха добавилось работы, так что домашняя жизнь в этот туманный для уставшего лекаря день бежала очень быстро.
В обед ему всё же удалось заснуть, а проснулся он уже поздним вечером, от того, что кто-то тормошил его за плечо. Открыв глаза, Януш увидел перепуганного слугу, и тотчас вскочил, не дожидаясь объяснений.
- Где он? – хрипло проговорил лекарь, накидывая рясу поверх рубашки и штанов.
- У себя в комнате…
- Как в комнате? – не понял Януш. – Мы же договорились, что он ночует в подвале!
Слуга сообразил на удивление быстро.
- Я не про оборотня, ваша милость! – шёпотом, на всякий случай, просветил его конюх. – Тот уже давно внизу, сам закрылся, рычит теперь, на дверь иногда бросается, но там бойцы дежурят… Я про мессира баронета!
- Велегор? – похолодел лекарь. – Что с ним?
- Кричит, ругается с кем-то, плачет, но нам не открывает! И свет из-под двери странный такой, зелёный…
Януш выскочил из опочивальни, услышал сам – тихий плач, доносившийся из комнаты сына, грохот и вскрик – и тотчас бросился к запертой двери.
- Велегор! Велегор, открой! – крикнул лекарь, безуспешно дёрнув ручку. – Это я!
- Папа? – послышался дрожащий голос изнутри. – Ты? Ты там… один?
- Один! – подтвердил Януш и цыкнул на замершего слугу.
Тот встрепенулся и убежал, а лекарь дёрнул неподдающуюся дверь ещё раз. Неужели… неужели Велизар всё-таки заразил его? Они так долго играли во дворе… оборотень мог случайно оцарапать мальчика! Неужели… неужели… нет, не может быть!
Дверь распахнулась наконец сама, и Януш ворвался внутрь. В комнате было жарко; ярко пылал камин. Велегор сидел прямо на полу, низко опустив голову. Как только отец оказался внутри, сын дёрнул локтем, не поворачиваясь – и резкий порыв ветра захлопнул створку у Януша за спиной.
- Не подходи, - всхлипнул мальчик, ещё ниже опуская голову. Длинные чёрные пряди скрывали его лицо, а сам Велегор, казалось, прирос к полу. – Пожалуйста, не подходи! Это опасно! Я… я не знаю, кто впустил тебя – я или он.
- Кто – он? – спросил Януш, делая осторожный шаг в сторону.
- Он хочет тебя убить, - снова всхлипнул сын, и вдруг закричал не своим голосом, выгнулся, вскидывая голову. – Прроклят, будь ты прррокляяятт, лекарррь… умррри!!!
Невидимая волна прошлась по комнате, ударила Януша в грудь, отбрасывая на стену – но уже падая, он всё же увидел. Лицо Велегора было испещрено вздувшимися жилами, почернело, изменившись до неузнаваемости, а руки… руки приросли к жуткой книге, впившейся в его кожу истекающими сукровицей страницами.
- Папа! – отчаянно вскрикнул Велегор, и лицо его на миг просветлело. – Папа!
Януш бросился к сыну ещё раз – но вновь был отброшен на стену невидимым ураганом. Велегор не выдержал, зарыдал в голос, поднимая скованные страшными страницами руки – но не смог даже оторвать их от пола, на котором лежала чёрная книга.
- Он сильнее! – мотал головой мальчик, встряхивая локтями, вскидывая изуродованное, заплаканное лицо. – Он убьёт тебя! Он уже почти внутри! Вытащи меня!!! Папа… беги, он сожрёт… У-умррри-и… Папа!..
Януш улучил момент, когда обжигающие волны, отталкивавшие его от сына, прекратились, и метнулся наперерез зелёному свечению, исходившему от страниц чёрной книги. Он не думал, что делает. Просто ухватился поперёк толстой обложки и рванул на себя.
Сын закричал, жутко и протяжно, но лекарь видел, как медленно, тяжело отрываются от пальцев липкие, кровавые страницы. Кровь была его, Велегора – книга отдиралась вместе с кожей. После очередного рывка она оторвалась совсем, с утробным и злым чавканьем, и Януш, не глядя, отбросил её в огонь: толстый фолиант жёг ладони.
Раздался дикий вой, но лекарь уже не смотрел на корчащуюся, умирающую книгу. Он обхватил пошатнувшегося Велегора и прижал лицом к себе, так крепко, как только мог, ощущая, как по телу сына проходят одна за другой волны конвульсивной дрожи.
- Во имя Единого, - зашептал Януш начало молитвы, - да воскреснет свет…
Велегор забился в его руках, порываясь броситься за книгой в огонь, замотал головой, пытаясь отлепиться от отца, и лекарь почти прижал его своим телом к полу, удерживая в объятиях.
- У… уйди…
- Да обратятся враги его и бегут ненавидящие его… как исчезает дым, как тает воск от лица огня…
Полыхнуло пламя в камине, и мельком обернувшийся лекарь заметил, как с прощальным воем чёрная книга рассыпается в прах, совершенно не похожий на обыкновенный серый пепел.
- Уйди! – выкрикнул Велегор ему в плечо, и Януш едва не разомкнул руки: дыхание сына прожгло дыру в его одежде, покрыло волдырями незащищённую кожу.
- Молись вместе со мной! – крикнул лекарь. – Повторяй! Так погибнут слуги клеветниковы…
- А праведные возрадуются, - обмяк Велегор, всхлипнул, вжался в отца, обхватил обеими руками. – И радости их не будет конца…
Януш закончил молитву уже в одиночку: сын затих, слушая его голос, лишь изредка эхом повторял отдельные слова за ним. Они просидели так долго – огонь в камине погас, погружая комнату в полумрак красных углей – а лекарь продолжал читать все известные ему молитвы, баюкая сына в руках, как младенца. Велегор, казалось, и в самом деле уснул: дыхание выровнялось, тело расслабилось. Впрочем, когда лекарь поднял руку, чтобы убрать его волосы, мальчик встрепенулся, поднял голову, и Януш с облегчением увидел родное просветлённое лицо.
- Ты сильно сердишься? – выдохнул сын. – Мне было так страшно… я открыл её, хотел дочитать… вдруг что-то произошло. Я будто прилип, - Велегор вздрогнул от жутких воспоминаний. – Перед глазами потемнело, в голове непонятные видения… я испугался, хотел бросить, но не мог. Чувствовал, как в меня заливается чужая сила, как она говорит моим голосом… Он хотел заполучить меня всего, - мальчик задрожал, прижимаясь к отцу. – Я знал, о чём он думает. Он стал мной! И был очень зол. На тебя… на весь мир! Я помню… эта ненависть… бесконечная ненависть…
Велегор умолк, и Януш посидел молча, поглаживая растревоженного сына по спине. Клеветник почти поглотил душу его мальчика, почти победил. Вот только…
- Откуда у тебя эта книга, Велегор?
- В пещере нашёл, - едва слышно буркнул сын, не поднимая глаз. – На прогулке…
Януш не расспрашивал – Велегор рассказал сам. Про пещеру, про скелеты, про кожаный балахон, какие носили колдуны на Туманных Островах, про обвал… Про книгу, интерес к которой превозмог данное отцу слово.
За долгим рассказом забыл даже про ободранные руки – но вспомнил сам Януш, когда сын нетерпеливым жестом смахнул с лица волосы и размазал кровь по щеке. Обработав и перемотав мальчику ладони, Януш снял боль, помог ему переодеться и уселся рядом с кроватью, поглаживая встревоженного сына по плечу.
- Ты же не уйдёшь? – беспокойно спросил Велегор, оглядываясь по сторонам. – Останешься на ночь?
- Обязательно, - пообещал лекарь.
- И будешь тут до утра? – подозрительно уточнил сын, забираясь под одеяло. – Правда?
- Конечно, правда, - подтвердил Януш, подвигая кресло вплотную к кровати.
Велегор уснул не сразу; то и дело вздрагивал, распахивал чёрные, как ночь, глаза; вглядывался в темноту, унимая прерывистое дыхание, затем ловил внимательный взгляд отца и вновь облегчённо откидывался на подушки.
Под утро уснули оба: Велегор – в постели, Януш – в кресле, положив голову на скрещенные на кровати руки. Лекарь хотел днём переговорить с сыном, потребовать, чтобы тот не покидал поместья, - но это оказалось лишним.
Все последующие дни Велегор сам не отходил от отца дальше, чем на несколько шагов, и даже Велизар не смог его отвлечь: мальчишка соглашался играть с оборотнем, только если Януш был поблизости. Сам лекарь наблюдал за сыном с тревогой, искал изменения, отголоски чужого в родном лице – но к огромному своему облегчению, не находил.
Глядя, как Велизар учит мальчика метать ножи, лекарь думал о будущем, и оно казалось неутешительным. Если Хетаг с подручными действительно выжил и ищет их, то он не остановится ни перед чем. А уж если он столь близок, что смог так или иначе подсунуть Велегору чёрную книгу, то дело выглядело почти безнадёжным. На королевских рыцарей, взявших на себя охрану дома, Януш теперь не рассчитывал: они спасут его от убийц вроде полоумного Бекса, но не защитят ни его, ни Велегора от колдовства озверевших магов, утративших своё эфемерное могущество на затопленных Островах.
Глава 9. Дело случая
В глухих переулках Галагата было темно даже ярким солнечным днём, а ясное небо, столь редкое для поздней осени, надёжно скрывалось нависающими крышами тесно прижатых друг к другу мрачных домов. Окна чаще всего плотно затворялись деревянными ставнями и закрывались холщовыми занавесками; редкие прохожие, выходившие из своих дворов, поскорее устремлялись на широкие площади и просторные улицы центра столицы, избегая давно знакомых, но по-прежнему опасных узких проходов.
В одном из таких переулков стоял, дрожа от страха, бывший кучер по имени Бекс. Тот, кого он ждал, ещё не явился на встречу, но мародёр не обманывался: если он не видел своего визави, это вовсе не означало, что тот не пришёл.
Поминутно оглядываясь, истекая, несмотря на морозный день, холодным потом, Бекс кутался в рваный плащ, то и дело шмыгая красным, распухшим носом. Шапка осталась в загородном поместье, за столом, куда его пригласил Януш, и мародёр окончательно замёрз после суток шныряния по городу. От верхней одежды тоже остались одни лохмотья – жуткий зверь отшвырнул его от лекаря, вцепившись в меховой плащ, так, что клок от него наверняка остался где-то там, на дороге. Однако вовсе не пробирающий холод заставлял Бекса трястись всем телом, выбивая гнилыми зубами замысловатую дрожь.
- Что, раб, сплоховал? – раздался вкрадчивый голос.
Бекс заозирался, но обладателя этого мягкого, почти дружелюбного тона не увидел. Зато ощутил, как невидимая пятерня вонзается ему в горло, заставляя корчиться, хватать раздувшимися ноздрями воздух, скрести скрюченными пальцами вокруг себя.
- Ничтожество, - лениво обронил незримый мучитель. – Бесполезный мешок с костями.
Бекс тотчас увидел его – вначале мерцающую дымку вокруг худого тела, затем бледные, дрожащие контуры, и наконец уже совсем явственного, видимого колдуна.
- П-прости… те… я… я не…
Тот не стал слушать – щёлкнул пальцами, сплёвывая непонятное слово, и Бекс тотчас повалился на землю, корчась в жутких муках. Мародёр не кричал: спазмом перехватило горло, пересохла глотка, отнялся язык; нутро выворачивало, пронзало раскалёнными иглами, заставляя Бекса давиться кровавой от лопнувших сосудов слюной.
- Знаешь ли, чем обернулся твой промах? – по-прежнему спокойно спросил мучитель, не глядя на скрюченного у ног мародёра. – Наш добрый друг, лекарь, уничтожил чёрную книгу и прервал обряд поглощения хранителя магии, юного предателя Велегора. Если бы не твоя безрукость, лекарь был бы мёртв, и наш господин прорвался бы наконец в этот жалкий, слабый мир… Но этого не случилось. Работа нескольких месяцев обернулась крахом. Скажи, зачем мне оставлять тебе жизнь?
Колдун щёлкнул пальцами, и Бекс перестал давиться кровавой слюной, распластался по земле, откашливаясь и хватая непослушным ртом острый морозный воздух.
- Этот мир ужасно несправедлив, не правда ли? – продолжал рассуждать сам с собой колдун, пинком переворачивая хрипящего мародёра на спину. – Ни я, ни Рейнхард, ни даже Хетаг не можем приблизиться к юному хранителю так, чтобы тот не почувствовал нашего присутствия. И все мы беззащитны перед его могуществом...
Бекс попытался отползти, и Этьен какое-то время со слабым любопытством рассматривал копошащегося на земле человека.
- Даже Хетаг боится его, - всё так же задумчиво проронил колдун, скрещивая руки на груди. – Ещё бы! Малыш Велегор выпьет его магию одним глотком и не подавится. Остатки души через глаза вытащит и сожрёт… Какая безудержная, вселенская сила гниёт под боком у доброго доктора!..
Бекс застонал, овладев наконец своим голосом, и Этьен встрепенулся.
- Клеветник больше не вернётся, вчера мы использовали последнюю возможность, - грубо бросил колдун, пиная мародёра сапогом. – Ничего, мы найдём другой способ воспользоваться могуществом юного хранителя… Вставай, раб! Я даю тебе последний шанс.
Бекс оторвал тяжёлую голову от земли; повозившись, встал на четвереньки, вырвал, утирая дрожащие губы засаленным рукавом.
- Передашь это Велегору из рук в руки, - мрачно проронил колдун, протягивая мародёру крохотный мешочек. – Мне неважно, как ты это сделаешь, главное – чтобы мальчишка раскрыл кошель и коснулся того, что внутри. Сделай это, раб! – стиснул кулак Этьен, и Бекс замычал, хватаясь за голову. – Ты служил нам семь лет, ты видел, как мы умеем убивать! Даже после смерти ты не освободишься, ничтожество! Твой труп будет плясать для меня, ты будешь сгорать тысячу раз, но не умрёшь никогда! Понял?!
Мародёр захрипел, кивнул через силу, пряча мешочек за пазухой, и поднялся на нетвёрдых ногах.
- В твоих интересах, чтобы это случилось поскорей. Я могу в любой момент призвать тебя к ответу, и если мне покажется, что ты плохо стараешься…
Бекс в ужасе замахал руками, завизжал, убегая прочь по узкому переулку. Бежал мародёр, несмотря на отголоски колдовской боли, быстро: боялся новых мучений. Этьен проводил его взглядом и усмехнулся: этот экземпляр оказался крепким орешком. Подумать только, сохранить рассудок после семи лет рабства! Под пытками, под тотальным контролем хлипкого сознания, под толщей земли и свинца…
Хетаг был прав, Этьену без труда удалось получить власть над его больным разумом. Увы, подчинить себе кого-то из здоровых людей, а уж тем более из этих толстошкурых валлийцев, оказалось не по зубам никому из колдунов: магия подводила их с того самого сокрушительного дня. Хетаг, впрочем, говорил, что им повезло: они сохранили хотя бы её часть после разрушительного катаклизма, устроенного Велегором, и мальчишка так и не вытянул из них колдовскую силу.
Этьен плотнее запахнул добротный новый плащ, накинул капюшон, скрывая изуродованное ожогами лицо. Он потратил много сил на запугивание Бекса – колдовство каждый раз давалось ему неимоверным трудом – и сейчас хотел отдохнуть. Дом, комнату в котором он снимал, находился недалеко, но молодой колдун не стал туда возвращаться: хотел заглянуть на рынок.
Этьен наслаждался свободой. Впервые за много лет он оказался предоставлен сам себе. Хетаг с Рейнхардом находились далеко, готовя запасной план задолго до того, как основной с треском провалился, и Этьен за это время почти полюбил и суровую Валлию, и самобытный Галагат.
После того, как покойный Трифон выкинул их с Островов, они оказались на другом конце света, в безлюдной пустыне, выбираться из которой пришлось собственными ногами: схожих природных условий для перемещения не знал никто. Обратно на Острова они добирались почти год, но ещё на материке услышали о судьбе, которая постигла большую часть архипелага. Одноглазый, капитан пиратского судна, поведал, что местный лекарь со странным мальчишкой покинули Стилос, но не знал, куда они направились. Колдунам пришлось навестить Острова ещё раз. Им повезло: оборотень Велизар оказался в том состоянии духа и тела, когда на грани превращения притупляется и человеческий разум, и звериное чутьё. Он и рассказал им, куда направился Януш с сыном.
Так начался период осады монастыря в Эдельвире. Пока Велегор находился внутри, все их надежды оборачивались крахом. Сами колдуны приблизиться к его стенам не могли, как не сумели бы зайти ни в один храм Единого. Зато у них получилось в конце концов выкурить лекаря с сыном из-за стен монастыря – устраивая звериные буйства и разбойничьи налёты. Один раз бандиты даже подожгли стены, на что никогда бы не решились без колдовской поддержки и убедительной суммы золотых.
Этьен улыбнулся про себя, вспоминая те дни. Бедный лекарь, должно быть, думал, что сам Велегор притягивал к себе зло! А уж чувство вины за происходящее подстёгивало его не хуже плётки палача. Словом, их усилия – а может, и что-то ещё – сыграли свою роль. Януш с Велегором выдвинулись в Валлию – впрочем, как и ожидалось: куда же податься лекарю, как не на родную землю?
Однако их отъезд колдуны, как ни странно, прозевали. В то утро, когда лекарь с сыном покинули монастырь, дежурил Рейнхард. Он рассказал, что на рассвете из-за ворот крепости показался старик-отшельник, явившийся туда накануне, и неспешно пошёл в сторону окружавших монастырь гор. Рейнхард хорошо рассмотрел его, потому что монах вдруг глянул в сторону колдуна и покачал головой, щуря яркие, небесно-голубые глаза. Всё дальнейшее Этьен мог рассказать уже от своего имени, поскольку именно он нашёл Рейнхарда спящим на посту. Хетаг, конечно, наказал обоих, но не медлил и послал Этьена с чёрной книгой вперёд, чтобы тот поджидал юного хранителя уже в Галагате. Странный морок, насланный монахом-отшельником, продержался дольше, чем они рассчитывали: Хетаг с Рейнхардом так и не сумели догнать лекаря с Велегором по пути в валлийскую столицу. Впрочем, старший колдун не расстраивался: все трое были слишком слабы, чтобы тягаться с мальчишкой, а значит, действовать приходилось исподтишка.
Несмотря на свою неприязнь к бывшему учителю, Этьен признавал, что без Хетага они с Рейнхардом едва ли знали бы, что делать. Это Хетаг вспомнил про клеветникову книгу, Хетаг отыскал побирающегося Бекса и это Хетаг, в конце концов, прознал об удивительной пещере далеко на севере Валлии, в которой и заключался их запасной вариант.
Хетаг с Рейнхардом отправились туда, как только лекарь с сыном прибыли в Галагат, и вся миссия по выполнению плана легла на плечи Этьена. Молодой колдун не жаловался, наоборот, радовался обретённой свободе. Будь его воля, он бы плюнул и на юного Велегора, и на лекаря, к кому никогда не испытывал той жгучей ненависти, которая одолевала Хетага. Этьен с большой радостью довольствовался бы сохранившейся частью своей силы и новой жизнью вне Островов. Но идти против воли наставника он всё же не смел.
Молодой колдун вынырнул из лабиринта спальных районов Галагата, натянул шарф повыше, скрывая нижнюю часть лица, и шагнул в бурлящий людской поток. Ему нравилось наблюдать за местными: в столичных жителях было столько энергии, столько жизни, что Этьен каждый раз поражался их хватке и готовности к борьбе. Он чувствовал себя здесь вполне свободно, даже приколдовывал дзжййй на глазах у всех, оставаясь, однако, никем не замеченным. Глянуть в глаза торговцу и заставить того отвалить товар без уплаты, проскользнуть невидимым за прилавок и вытащить чужую выручку, проникнуть сквозь закрытую дверь базарного склада – Этьен находил свою долю удовольствия в мальчишеских проделках, наслаждаясь полным отсутствием контроля со стороны Хетага или Рейнхарда.
Конечно, молодой колдун старался не злоупотреблять магией: если люди заметят неладное, у него возникнут проблемы как со стражей, так и с главарями местной преступности. Судя по тому, что он слышал, с последним в городе обстояло весьма строго, да и здешняя стража оказалась попроворней эдельвирской.
Словом, Этьен не рисковал, но изредка позволял себе ту или иную выходку. Вот и сегодня, после встречи с Бексом, настроение у него беспричинно улучшилось: напуганный до помешательства раб выполнит задание, а в этом ему поможет врождённое любопытство самого Велегора.
Колдун присел на одну из базарных лавок, где покупатели упаковывали свои корзинки, отдыхая перед гружёным марш-броском к своим жилищам. Здесь же мелкие торгаши сбывали свой товар из-под полы, а селяне, приютившись на краю скамейки, пытались продать свой скромный скарб по заниженным ценам.
Этьен с презрительным превосходством разглядывал копошившийся на базарной площади люд, пока взгляд его не наткнулся на тонкую девичью фигурку, скользившую вдоль рыночных рядов. Она переходила от прилавка к прилавку, приценивалась, выбирала товар, расплачивалась с торговцами и складывала покупки в корзину с таким изяществом и достоинством, что Этьен забыл про все свои прежние брезгливые мысли. Он насмехался над толпой – но она, хоть и находилась в ней, всё же не была её частью.
Она казалась совсем молодой; на лице её, свежем и одухотворённом, сияли большие васильковые глаза, а из-под тёплой шапки, надетой поверх длинного платка, выбивались пряди волнистых белых волос. Девушка держалась скромно, даже скованно, но ни один вороватый попрошайка не пробежал мимо, норовя выхватить маленький кошелёк, и ни один торговец не обвесил удивительную незнакомку. Этьену показалось, что ей приветливо улыбаются на рынке, но ничего странного в этом не нашёл: красивая и одинокая женщина всегда вызовет искренний интерес в людном месте.
И к огромному своему изумлению молодой колдун понял, что и в нём она оживила самое недвусмысленное желание.
Невидимая смерть на Островах убивала людей по-разному. Помимо кожных болезней, облысения и различных недугов был ещё один бич для мужской части населения. И сам Этьен уже почти смирился со своей несостоятельностью, научившись получать удовольствие от пыток и унижений подчиняемых рабов, когда при виде этой девушки вдруг ощутил давно забытый зуд внизу живота.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ