Поймать синюю птицу

Глава 29

Син Лимариус Ру-Ториэн

Стоя в замкнутом пространстве полностью прозрачной ячейки входа в лабиринт арены, я просматривал окружающий периметр, и остановил свой взгляд на Лауре. С закрытыми глазами она стояла в соседней ячейке, полностью отрешившись от окружающего мира. Спокойствие и умиротворение являло выражение ее лица. И как бы мне не нравилось, что нас разделяла прозрачная панель, но повлиять на правила «турнира» я никоим образом не мог: один воин – одна ячейка. Сегодня они были заняты все.

А как хорошо начинался этот день. Я проснулся и тут же открыл глаза от тихих звуков, которых мозг определил, однако, верно. Но все равно было неожиданным застать жену за отжиманием от пола. Она тренировалась, разогревая мышцы перед предстоящим сражением. Все делает верно.

Мое пробуждение не осталось незамеченным с ее стороны. С открытой улыбкой она поднялась и присела рядом со мной.

– Доброго дня, любимый.

Только за одно это слово я был благодарен мирозданию. Вмиг Лаура оказалась в моих крепких объятиях, даже не сопротивляясь. Прикоснулся к ее губам и, нежно сорвав поцелуй, прошептал в самые губки:

– Люблю тебя, малышка.

– Какая я тебе малышка, Рыжик?

– Самая любимая.

Она чуть отстранилась и состроила строгое выражение лица, вот только во взгляде так и плясали искорки задора.

– А что, у тебя есть малышки еще и не самые любимые? – и как не старалась она выглядеть серьезной, но фраза прозвучала с озорными нотками в голосе, вызывая мой легкий смех.

– Ревнивая моя, – ласково коснулся ладонью ее щеки.

– Вот именно! И тебе прямо сейчас придется пересмотреть собственные убеждения, Лимариус.

– Какие еще убеждения?

– Как это какие?! Ты же не любишь ревнивых женщин?!

Вот теперь я уже рассмеялся громче.

– Для тебя, единственной, я уже давно сделал исключение из правил. Ты мое любимое недоразумение! Ты довольна?

– Вполне.

Теперь уже Лаура потянулась ко мне за поцелуем, оплетая руками шею, притягивая ближе к себе. Вот только маленькая шалунья начала дразниться. Вместо того чтобы поцеловать меня, она легонько провела кончиком языка по моим губам. Не выдержал и сам забрал ее губы в плен своего поцелуя.

А когда она отстранилась, то игриво спросила:

– А ты меня ревнуешь, Лимариус?

– А нужно? – теперь уже пришла мне роль выглядеть серьезным.

– Ты не ответил.

– Есть немного. Но это было до того, как ты призналась мне в своих чувствах.

Широкая улыбка сразу расцвела на ее лице.

– Расскажешь?

– Что тебе рассказать, моя малышка?

– А ты меня ревновал к илийцам или калитианам?

– Мне еще и к калитианам надо было тебя ревновать?! – на сказанное мной и глядя на мое выражение лица, на котором специально изобразил высокую степень изумления, Лаура прыснула от смеха.

– Тебе меня вообще не нужно ревновать, я вся твоя, Лимариус.

Но смех быстро сменился, и Лаура стала серьезной, по-настоящему серьезной.

– Вот только как нам теперь быть, когда мы застряли на этой забытой мирозданием планете?

– Не застряли, уже сегодня мы покинем эти стены. Я выкупил тебя у управляющего ареной, мы проведем этот турнир и улетим домой.

– И ты веришь словам управляющего? Словам вингардца?

– Вот мы и посмотрим, насколько этот вингардец держит свое слово.

– Ты говорил, что встретил рыцаря, как он там поживает?

Вижу, что Лаура ловит каждый мой жест или мимику, интонацию голоса или слово, способное раскрыть большее своим прямым намеком. Моей девочке так важно знать, что та надежда, что я дал ей вчера, не пустой звук.

– Неплохо. Причем у него весьма грандиозные планы на самое ближайшее будущее.

– Вот как? Рада за него.

– И я. А хочешь, я расскажу тебе одну сказку.

– Какую сказку? – вмиг удивление застыло на ее лице. Надо же, как удачно я смог заинтриговать свою жену.

– Например, сказку о том, как вертятся звезды, – ее глаза широко расширились в ожидании моего продолжения. – Вертятся-вертятся, значит, они, но из-за одного недоразумения им больше не судьба вертеться по кругу, долг-то уже погашен, – я широко развел руками, а на лице Лауры появилась ухмылка с легким шлейфом вины. – Кстати о долге. Недавно видел одного уже нашего с тобой общего знакомого, так вот пришлось передать ему, что у малышки удачи долга перед ним уже тоже нет. Потому что одному прекрасному недоразумению приспичило его погасить.

– Ты так ему и передал?! – на ее изумление, утвердительно кивнул в ответ. – И что же он?

– Мне уже следует ревновать?

Она стукнула своим кулачком мне по плечу.

– Только попробуй! Не люблю ревнивых мужчин!

И мы вместе рассмеялись.

После чего я присоединился к Лауре, тренируясь и разогревая мышцы. Позже нам принесли еду и одежду для меня для «выступления» на арене. Я должен был красоваться с обнаженным торсом и свободных штанах с нашивками из кожи и с таким же широким ремнем. Ботинки оставил себе свои. Хорошо Лауре не понадобилось что-то менять в той одежде, которая уже была на ней со вчерашнего дня.

И вот мы у входа на арену стоим в прозрачных ячейках. Перевел взгляд на возвышающиеся по периметру трибуны. Еще не все зрители заняли свои места, продолжая рассаживаться с шумным гомоном. Каких рас здесь только не было, но преобладали все же вингардцы. Появятся ли здесь те, ради которых обозначена главная совместная миссия? Получится ли захватить главарей группировок? И в то же время я искал знакомые лица илийских военных.

Своего нового знакомого заприметил одним из первых: уж очень у него выдающаяся внешность, от чего и сидит он с накинутым на тело легким темно-коричневым плащом с капюшоном, придающим молодому илийскому командиру неприметности на общем фоне вингардцев. Я так же разглядел и узнал еще несколько илийцев, а значит и вся команда спецгруппы Лирта тоже находится на арене. Это придало большей уверенности в исходе предстоящей операции. Остается теперь самое главное: нам с Лаурой необходимо продержаться на этих боях до конца турнира. За себя я был более чем уверен, а вот за нее сильно переживал. Но я буду рядом, и всеми силами уберегу свою жену от всевозможной угрозы.

Наконец все зрители расселись на своих местах, и теперь уже в главной ложе арены встал управляющий этим заведением, начав свою пафосную речь:

– Достопочтенные граждане планеты Ринж и наши гости, прилетевшие со всего Вингардского Содружества, – на огромном экране центральной части арены крупным планом транслировали его выступление, и самого с лицом пропитанным удовольствием и предвкушением. – Я рад объявить о начале турнира за звание победителя Ринжского лабиринта! – последние слова громогласным восклицанием устремились в пространство арены, троекратно увеличенные звучанием динамиков. От чего на трибунах всколыхнулись зрители своими ответными радостными возгласами. А когда звуки стихли, он продолжил: – Всего пару дней назад нашему фавориту ринга, непревзойденному Барас Кару бросили вызов.

С вингардского произнесенное имя переводилось как «Разящий Кулак». На экране в тот же миг лицо управляющего сменилось другим вингардцем. И это был очень крупный представитель своей расы, с надменным выражением лица и грубой усмешкой, больше похожей на оскал, стоял он в такой же ячейке, как и я. Очень неприятный индивид, не хотел бы я, чтобы моя девочка вновь сражалась с этим громилой. Но я здесь ничего не решаю.

– И вызов ему бросила Зурива Като!

Это словосочетание означало ни что иное, как – «Свирепая Кошка». На экране вмиг сменилось изображение, являя прекрасное своим внутренним спокойствием лицо моей жены. И практически сразу картинка сменилась, показывая илийку в полный рост. Она так и стояла с закрытыми глазами, отрешившись от происходящего вокруг, погрузившись в равновесие внутреннего и внешнего мира.

С трибун послышались возгласы недоверия, присвисты и даже насмешки, вот только на эмоциональное состояние Лауры это никак не повлияло: ни один мускул на лице ее даже не дрогнул.

Но управляющий вновь заговорил, и тут же гомон стих. И, представив нескольких других участников турнира, очередь дошла и до меня.

– Хочу представить вам нашего гостя из Калитианской Империи, который горел желанием сразиться за звание победителя Ринжского лабиринта! И это – Ингверс!

Ну, спасибо тебе, жена, услужила. С твоей легкой подачи это прозвище или уже позывной: либо Ингверс, либо Рыжик, что по сути одно и то же, чувствую, приживется ко мне во всех трех космических секторах. Повернул голову в сторону Лауры и заметил легкую улыбку на ее лице, при этом глаз своих она так и не открыла. Ладно, разберемся с этим после.

Когда раздался звук гонга, и панель начала свое движение, открывая вход в лабиринт, Лаура распахнула глаза. Без сомнений и страха ступила она вперед. Она, но не я. Моя ячейка была глухо закрыта. Начавшееся беспокойство дальше не расползлось, не я один оказался в таком положении: лишь каждому пятому выпала возможность пройти в лабиринт.

Мне оставалась лишь роль наблюдателя, что совершенно не входило сейчас в мои планы. Я должен быть там, на арене лабиринта, рядом со своей женой. Вот только не расколоть мне прозрачную стенку и не перелезть: слишком она высока. Я был вынужден ждать, и надеяться на мастерство моей жены, смотря на быстрое продвижение Лауры сквозь повороты и ходы, ведущие ее к центральной площадке лабиринта. А где-то по таким же ходам устремились другие бойцы. В какой миг они сойдутся, главное, чтобы не сразу двое или трое вышли на мою девочку.

А на большом экране в этот самый миг транслировали схватку Барас Кару со своим первым противником. На несколько секунд я задержал свой взгляд на нем. Я оценил силу вингардского фаворита, его не зря назвали Разящий Кулак. Надо быть очень осмотрительным с этим сильным и опасным противником, ни в коем случае не подставляясь под прямой удар. Его противник был схож телосложением, но чуть ниже ростом. Вот только, зазевавшись в самом начале боя, он отлетел к прозрачной стенке с такой силой, что та завибрировала. В сознание он так и не пришел. Раздался победоносный рев вингардца, ему громко вторили трибуны, радостно крича имя своего фаворита.

Экран, тем временем, сменил бойца, отображая Лауру. Она стремительно продвигалась поворот за поворотом. Вот только и у нее на пути оказался противник. Илийка замерла, и остановилась. Вингардец, практически преградивший ей дорогу, находился за прозрачной стенкой у открытого прохода. С крайне озабоченным выражением на безволосом широком лице землистого цвета кожи, он точно огладил масленым взглядом мою жену, и, не отрывая от нее своего противного взгляда, провел слюнявым языком по прозрачной панели, оставляя широкий влажный след, и вызывая у меня ответную ярость. Был бы я рядом, не думая свернул бы шею этому моральному уроду.

Он не спеша вышел из своего мнимого укрытия преисполненный собственной значимостью. Вот только Лаура не стала ждать «приветствий» от противника, ее молниеносные удары в шею достигли своей цели, и даже не получили ответного сопротивления. Удивление так и застыло на лице вмиг обмякшего тела, которое рухнуло к ее ногам. Перешагнув через него, без капли эмоций на лице, она направилась дальше.

На экране тем временем транслировали другой бой, где вингардец сражался с представителем расы гурринов. Вот только гуррины обитатели Калитианской Империи, и не часто покидают свою небольшую, покрытую горными массивами, планету в отдаленной части нашего сектора. Что он забыл на территории Вингардского Содружества? Ростом гуррин превышал вингардца, силой, скорее всего, тоже, вот только мозгов у них маловато, но это не помешало гуррину разделаться со своим противником. Я лишь мазанул по нему взглядом, вновь устремив все внимание на свою жену.

И снова на экране крупным планом отобразилась Лаура, приковав мой взгляд к себе. И точь-в-точь напротив нее по обе стороны к стенкам прилипли две неприятные физиономии и снова вингардцы. Легкий поворот головой сначала влево, затем направо и илийка стремительно сворачивает в новый виток лабиринта, сама выходя к своему противнику, собранная и без тени сомнений на строгом лице. На голову выше ее ростом и довольно крупный боец тут же расплылся в предвкушающей ухмылке, потирая руки. Вот только недолго было ей красоваться на его лице. Лаура не церемонилась, она била точечно в определенные места, заставляя противника моментально собраться, вот только к тому времени, как он осознал, что перед ним не хрупкая девушка для утех, а воин, было уже поздно.

Лаура склонилась над поверженным телом противника. Мне не было видно, что за манипуляции она проводит, зато я отчетливо видел, как сзади к ней уже приближался второй вингардец. С замиранием сердца и забыв, что надо дышать, смотрел, как, разворачивая корпус, он отвел свою ручищу, чтобы нанести оглушающий удар прямо в голову. Холодом сковало тело, когда его кулак устремился в сторону моей девочки. И всего за мгновение до того, как тот достиг бы намеченной цели, Лаура перекатилась в сторону, подсекая противника. Она с такой силой пнула его под коленную чашечку, что вингардец, взвыв от боли, рухнул наземь.

Я гулко выдохнул, снова начиная дышать. Лаура не дала себя в обиду, как же я был рад этой ее молниеносной реакции. При этом прекрасно понимал, что радоваться преждевременно.

Вингардец начал подниматься, в его глазах плескалась ярость, того и гляди она поглотит все, что попадется у нее на пути. А на пути оказалась Лаура. Он с диким рыком ринулся в ее сторону. Но моя жена с грацией кошки, которой ее и прозвали на этой арене, поднырнула под его руку, при этом сама успела нанести удары по корпусу. Вингардец взревел, снова бросаясь в атаку.

На стороне Лауры была скорость и гибкость, увертливость. Сейчас она напоминает биоробота без чувств и эмоций, запрограммированного лишь на одно: наносить выверенные удары на поражение. Одного из этих ударов вингардцу пережить было не суждено.

На экране мелькали бои, одни пары сменялись другими. Вот только Лаура ни в один из них больше не попала. Куда она могла исчезнуть? От неизвестности на душе расползалась тревога, а от бессилия, от невозможности помочь моей жене – зарождалась злость. Я вглядывался сквозь прозрачные стенки лабиринта, пытаясь уловить изящную фигурку, но тщетно.

Но в один миг тревога вновь сменилась радостью. Экран, наконец, показал мне мою жену. Она добралась до платформы, являющейся сердцем лабиринта. И когда, подтянувшись, взобралась на нее, то голос ведущего, освещающего этот турнир, огласил это событие во всеуслышание:

– Непревзойденная Зурива Като, прошла лабиринт первой, взойдя на ринг битвы на победителя. Кто же окажется достойным соперником для нее?

Вот только радость как возникла, так тут же и померкла. С двух разных сторон к платформе уже подобрались Барас Кару и гуррин – два очень опасных противника. И какая бы боевая подготовка не была у моей девочки, но и удара от одного из них хватит, чтобы ее вывести из строя. Тревога стала непомерной ношей, когда стоишь запертым, и все на что способен, только молиться мирозданию, чтобы уберегло ее, ведь сам не можешь ничем помочь, ни уберечь самого дорого тебе человека. Я не готов, внезапно обретя свое счастье, вот так стремительно его потерять. Хотелось врезать кулаком по панели, выплескивая злость и бессилие, беспокойство вылезало наружу вместе с тревогой. Но я прекрасно понимаю, что мне нельзя проявлять такие эмоции: здесь и сейчас это воспринимается, как проявление слабости. А вокруг меня достаточно противников, которые время от времени кидают изучающие взгляды в мою сторону сквозь прозрачные стенки ячеек. Пусть изначально боятся меня. Правда все это мне вряд ли поможет, если Лаура не выживет в предстоящей схватке. Я отгонял эту мысль прочь: Лаура уже показала, на что способна. К тому же она выжила при прошлом турнире. И я со всем вниманием стал вглядываться в происходящее, отображенное на экране.

Барас Кару первым оказался у платформы, которая возвышалась ему по грудь. Задрав голову, он смотрел на мою жену с кривой ухмылочкой и выражением вселенского обладания. Я заметил, толику неприязни и гнева в ее глазах, прежде чем Лауре удалось взять под контроль эмоции.

– Вот и встретились, – его ухмылка растянулась шире, – Теперь ты от меня никуда не денешься. Сейчас, детка, я подомну тебя под себя. Лучше сразу проси пощады Като, и так и быть тебе даже понравится. Может быть, – его раскатистый смех разлетелся по арене, и было слышно, что есть на трибунах солидарные с таким желанием своего фаворита.

Вот только с противоположной стороны платформы ринга в этот миг уже взбирался гуррин. Вингардец изменился в лице и, с искаженной оскалом гримасой, уставился на нового противника.

– Зурива Като – моя добыча! – прорычал вингардец и стукнул себе в грудь кулаком.

Ему ничего не стоило подскочить и взобраться на платформу, устремляясь к новому противнику, и вмиг уворачиваясь от направленного в челюсть удара. Два серьезных бойца точно хищники начали драться меж собой, за обладание «добычей». От наносимых друг другу ударов, им удавалось удерживаться на ногах. Вот только «добыча» вовсе не собиралась являться таковой, и отсиживаться в сторонке, ожидая, когда кто-то из противников окажется поверженным. Выгадав момент, Лаура стремительным ударом скинула обоих с ринга. Покатившись по земле, гуррин оказался в худшем положении, чем не преминул воспользоваться вингардец. Он обрушился на противника с такой силой, что казалось, кости последнего захрустели. Несколько ударов в челюсть, и гуррину больше не судьба подняться на ноги. Вингардец встал и плюнул кровавой слюной на бездыханное тело противника. И в этот самый миг ему на плечи обрушивается всей своей мощью Лаура. Ему не удается удержать равновесие, ноги вингардца подкашиваются, и тот летит на свою же недавнюю жертву.

Вижу, как светлой лентой скользит в руках моей жены тонкий ремень. Так вот, что ей понадобилось забрать у того вингардца. Ее движения такие быстрые, что кожаная удавка, перекинутая через голову, вмиг стягивает шею, еще не успевшего подняться противника. Он схватился за нее руками, стремясь освободиться. Вот только Лаура сдавать свои позиции была не намерена. Привстав, вингардец попробовал скинуть ее со своей спины, но не вышло. Тогда он обрушился вместе с Лаурой о прозрачную стенку лабиринта, которая завибрировала от силы такого удара. Я видел, как сморщилась моя девочка, вот только не разжала своей смертельной хватки. Вингардец хрипел и, в отчаянной попытке освободиться, рухнул спиной наземь, придавливая своим тяжелым телом хрупкую девушку. Вот только и в этот раз Лаура не ослабила своего хвата. Он пытался достать ее, но кулаки не дотягивались, и сил оставалось все меньше, как и воздуха больше не поступало. Издав последние сиплые хрипы, вингардец затих, его тело больше не подавало признаков жизни. Несколько секунд полной тишины вокруг. И я тяжело выдыхаю, видя, как Лаура выбирается из-под обмякшего тяжелого тела.

Она с трудом, но забирается на платформу. Все такая же сосредоточенная она, поворачиваясь по кругу, обводит взглядом сидящих на трибунах зрителей. Вдруг тишина сменяется громким ликованием. Толпа приветствует своего нового фаворита. «Зурива Като» – разносится в пространстве арены лабиринта. А я со своей девочки перевожу взгляд на управляющего ареной. И успеваю заметить, как он отдает распоряжение по связи со своего коммуникатора. И в тот же миг створка панели открывает мне вход в лабиринт. Но порадоваться этому событию мне мешает движение, которое замечаю краем глаза. А повернувшись в сторону, осознаю, что створки открылись одновременно для всех бойцов турнира. На секунду замираю и срываюсь с места. Я должен успеть добраться до платформы до того, как вся эта масса отбросов окажется рядом с моей женой.

Стремительно пробираюсь сквозь проходы лабиринта, а в мыслях звучит: «только бы успеть». От чего на пересекающихся путях, при встрече с другими бойцами, я не церемонился. Где получалось вырубить противника с пары-тройки ударов, отправлял в бессознательное состояние и сразу спешил дальше. Но если противник был силен, то я не тратил время на поединок. Выбивая себе небольшую фору и, пока оппонент приходит в себя, мчался дальше.

Чем ближе маячила, сквозь прозрачные стенки, платформа, тем тревожнее мне становилось. Не я один оказался так близко к сердцу арены.

Приближаясь к намеченной цели, все чаще смотрел в ту сторону, где моя жена стояла в гордом одиночестве на возвышении – по центру платформы. Пару раз удалось встретиться с ней взглядом. Ее легкая улыбка, обращённая ко мне, мгновенно отзывалась радостью в душе. Ещё несколько поворотов и мы вновь будем вместе.

Но к выходу в центральную часть арены одновременно со мной прошли сразу трое противников и все вингардцы. Краем глаза заметил, что и Лаура приняла бой на платформе с двумя рослыми противниками. А совсем скоро их станет куда больше. Обнадеживало то, что не все сорвавшиеся в лабиринт бойцы доберутся до его центра. По пути многие уже успели отсеяться, сражаясь в поединках. Но вот те, кто достигнет платформы, будут явно сильными противниками, и это уже вовсе не радовало.

Не раздумывая, я принял бой. Теперь задачей стояло бить на поражение. И я бил. Но и противник мне достался сильным и выносливым. И все же удача была на моей стороне. Если каждый из тех, кто сражается на этой арене, в первую очередь видит своей целью прослыть победителем Ринжского лабиринта, то у меня цель иная. Я должен вытащить свою жену из этого пекла живой, и с наименьшими повреждениями.

Оставив продолжающую сражаться пару на входе, кинулся на помощь к Лауре. Вингардцы были нацелены вывести из строя илийку. И в тот момент, когда ей удалось обездвижить одного, уткнув носом в пол, я уже сам нанес ему тяжелый удар и бесчувственное тело столкнул с платформы. Развернувшись, направился к Лауре, сражающейся со вторым противником. И наглым образом встряв в этот поединок, высказал любимой:

– Отдохни, Синичка. Мой черед размять мышцы.

– Как скажешь, Рыжик, – в ее голосе звучала благодарность, я чувствовал, что уже порядком выдохлась моя девочка.

Вот только отдохнуть ей не пришлось: разобравшись со своим соперником, к центру просочился один из вингардцев, с которым я столкнулся у входа. И я заметил его довольный оскал, которым он окинул своего следующего противника – мою жену.

Мы с Лаурой дрались с бойцами этого ринга, прикрывая друг другу спины. Одни противники сменялись другими, а в центре лабиринта становилось все оживленнее. Но не все кидались в схватку с нами, да и места на платформе для всех бы не хватило, хотя взобраться на нее хотелось всем.

То, что сейчас происходило на арене, поединками уже никак не назовешь. Это уже была просто драка. Бойцы без разбора махали кулаками налево и направо. И контролировать ситуацию было довольно сложно: уворачиваясь от своего оппонента, можно было всерьез схлопотать от другого.

Не переставая надеяться, что мы выстоим в этом водовороте, все больше переживал за Лауру. Я сам неимоверно вымотался, а каково тогда сейчас ей? Чувствовалось, что она держится из последних сил и только на чистом упрямстве.

В какой-то миг пространство окутала оглушающая тишина. Но это не значило, что в сражении меня контузило, и я потерял слух. Оглянулся вокруг, все противники лежали бездвижными телами на земле перед платформой, последнего я только что скинул туда сам. Повернулся к жене и встретился с усталым, но ласковым взглядом. Нам с Лаурой удалось-таки выстоять в этом замесе. Ссадины и синяки были у обоих. Вот только разбитая губа моей жены, с уже запекшейся на ней кровью, не давала мне покоя. Когда смотрел в любимые глаза, так хотелось обнять и пожалеть ее, приласкать, окутать своим теплом, забирая всю боль от сегодняшнего поединка в лабиринте арены. Мы оба были знатно потрепаны, но меня в этот миг согревал и подбадривал взгляд грозового неба, темно-серые омуты так и манили к себе. И если бы не сотни зрителей, и этот экран, предательски транслирующий нас, возможно, не только на эту арену, то уже целовал бы свою жену, так трепетно и нежно, чтобы перекрыть своей любовью, моменты напряженной битвы.

Но что теперь? Противники разбиты, а из бойцов на арене остались только мы с Лаурой. Я перевел взгляд на трибуны, туда, где восседал управляющий этим кровавым заведением. Обернись я всего парой секунд позже, и не успел бы заметить, как тот легкими жестами точно переговаривался с одним из зрителей, сидящим чуть в стороне, среди многих таких же неприметных с виду вингардцев. К тому же не я один наблюдал за этим: командир Лирт, сидящий неподалеку от них, приподнял руку с коммуникатором, видимо отдавая приказы своим военным. Неужели, наконец, начинается второй этап операции?

В этот миг тишину арены прорезал голос управляющего:

– Поприветствуем двух наших финалистов Зуриву Като и Ингверса!

По трибунам пролетел восторженный гул голосов.

– А теперь объявляю начало главного поединка на титул победителя Ринжского лабиринта!

Казалось, гул стал еще громче.

Я посмотрел на свою жену. Ей не известны детали операции, и вряд ли она видела на трибунах своих знакомых илийских военных. Это я подметил их месторасположения еще до начала турнира. А сейчас нам нужно им помочь и отвлечь на себя взгляды присутствующих.

– Ну что, Синичка, покажем мастер-класс для здесь собравшихся на нас поглазеть? – с подбадривающей улыбкой, чуть слышно обратился к своей жене.

– А что еще остается делать? Нам некуда деваться. Тогда давай, как в прошлый раз: до первого поражения.

Я понял, о чем она просит. Желает, чтобы победителем арены вингардцы видели меня. Ее можно понять, Лаура так вымотана, что еле держится на ногах. Мне тоже хочется просто лечь, и чтобы никто тебя не трогал.

В ответ ей я лишь кивнул, знаменуя начало поединка. Для нас это будет дружеским спаррингом, и важно, чтобы продлился он как можно дольше.

Первые мои выпады были легкими, увернуться от них было совсем не сложно, что Лаура и делала, изображая ответные. Она касалась меня так, точно гладила: с любовью и нежностью. Постепенно мы чуть ускорились, от нас же ждут представления. Мы словно танцевали страстный танец, в котором блокировались удары, так и не достигая своей цели. Зато все эти движения точно исцеляли и открывали второе дыхание, когда двигаясь, смотришь глаза в глаза и чувствуешь тепло и нежность, светящиеся в них по отношению только к тебе.

Для Лауры стало полной неожиданностью, когда вдруг небо над ареной пришло в движение. Это боевые десантные корабли спускались на трибуны, выпуская из своего нутра спецгруппы особого реагирования. Один такой корабль высадив «пассажиров» остановился прямо над нами. Из его открытого люка высунулись двое илийских военных, протягивая нам руки. Я не думая подсадил к ним Лауру, а затем и сам принял помощь.

Десантный корабль стремительно уносил нас в сторону от арены с лабиринтом. Но, тем не менее, я успел заметить, какой хаос начал твориться на трибунах.