Повесть о предательстве

ГЛАВА 10

Было холодно и липко, несмотря на то, что я проснулась рядом с потрескивающим огнем. Я потянулась и застонала, перекатываясь ближе к теплому пламени, мое тело чувствовалось так, словно его избили до полусмерти. Прежде чем я успела сориентироваться в обстановке, кто-то прижал руку к моей голове и спросил:

— С тобой все в порядке?

Я открыла глаза и увидела Джорджа, нависшего надо мной, как наседка.

— Я в порядке, — выдавила я, отметив, что снова нахожусь в лагере.

Должно быть, я проспала всю обратную дорогу, потеряв сознание в объятиях Эйдена.

— Но у тебя жар, — добавил он.

— Я в порядке. Я просто неудачно упала и провела слишком много времени на холоде сегодня вечером.

Джордж отстранился, пожав плечами, а я моргнула, чтобы прояснить зрение. Эйден и Брэндон сидели сбоку от огня и ели что-то, что пахло восхитительно. Брэндон неуверенно улыбнулся мне, прежде чем бросить пронзительный взгляд на Джорджа.

Эйден встал и хмыкнул.

— Я собираюсь отнести этот цветок в свою палатку и кое-что приготовить. Поешь чего-нибудь. Сегодня ты будешь спать в моей палатке. С этим все в порядке?

— Да, — я кивнула, мой желудок скрутило.

Он повернулся к нам спиной и ушел, а мои губы растянулись в улыбке.

Джордж усмехнулся, увидев выражение моего лица.

— Я принесу тебе поесть.

— Спасибо тебе, — прошептала я, когда он ушел, странно бодро подпрыгивая на ходу.

Брэндон подвинулся и сел рядом со мной, покусывая губу и ожидая, пока остальные уйдут. Как только мы остались одни, он наклонился ближе и спросил:

— Итак, ты нашла цветок?

Я ухмыльнулась.

— Я же говорила, что найду.

В глазах Брэндона заплясали веселые огоньки, и он присвистнул.

— Я не должен даже спрашивать, не так ли?

— Наверное, нет, — я толкнула его плечом.

— От тебя одни неприятности, Далия, — сказал он, хихикая.

Мы оба притихли, когда Джордж вернулся к нам, его руки были полны вяленого мяса, сыра и хлеба. От этого зрелища у меня потекли слюнки, и я поднялась ему навстречу, вырывая еду из его рук еще до того, как он успел ее предложить.

Джордж рассмеялся и втиснулся между нами.

— Такой маленький зверек.

Я сунула в рот ломоть хлеба, чтобы доказать его точку зрения, но он не рассмеялся над этим действием. И это было странно слышать от человека, который считал все происходящее шуткой.

— Брэндон, ты не против если я поговорю наедине с Далией?

Я подавилась твердым куском хлеба. Я не хотела оставаться наедине с Джорджем. После того, что произошло в прошлый раз, меня до сих пор держали в ежовых рукавицах. Что он опять задумал?

Брэндон пожал плечами.

— Увидимся утром, Далия.

Я слегка кивнула Брэндону, желая ему спокойной ночи, затем сглотнула и повернулась к Джорджу, мои глаза сузились.

— Чего ты хочешь?

Джордж ухмыльнулся. Как всегда с ухмылкой.

— Насчет того поцелуя… — поддразнил он.

Я запрокинула голову и шумно выдохнула.

— А что насчет этого? Очевидно, ты поцеловал меня, чтобы доставить неприятности. Ты, наверное, знал, что нас поймают, — мои глаза расширились от этой мысли. — Ты знал, что нас поймают?

Он рассмеялся, как будто обвинение его позабавило.

— Нет. На самом деле я действительно хотел поцеловать тебя. Мне всегда было любопытно, на что это будет похоже. И теперь мое любопытство удовлетворено.

Я фыркнула, прекрасно понимая, что Джордж не просто пытается добавить меня в свой список женщин.

— Это чушь собачья, и ты это знаешь. Что ты задумал? У тебя есть план — у тебя он всегда есть.

— Да, — просто заявил он, придвигаясь ближе с улыбкой на лице. — Мне пришлось подкинуть дров в костер для Эйдена. Ты должна благодарить меня, а не выглядеть так, будто хочешь меня ударить.

Я любила Джорджа как брата, но иногда сомневалась, стоила ли вообще его дружба этого.

— О, правда?

— Однажды вы оба поблагодарите меня за это, — заверил он меня взмахом руки.

Я уставилась на него. Джордж пытался свести нас с Эйденом, но в его плане была одна маленькая проблема.

— Джордж, он так ко мне не относится.

Он уставился в пространство, что-то явно его беспокоило.

— Относится. Его просто нужно было подтолкнуть к действию.

— Я никогда не интересовала его, и ты это знаешь.

Он усмехнулся.

— Вы двое такие глупые. Это очевидно для всех, кроме вас обоих. Смотреть, как вы ходите друг вокруг друга на цыпочках, словно пара влюбленных подростков, тошнотворно. Я больше не мог этого выносить и поцеловал тебя. Он не хотел вмешиваться, поэтому я заставил его.

Джордж фыркнул и поднял глаза к небу.

— Ну, я пытался заставить его. Этот идиот все еще не понимает этого.

Я сморщила лоб в замешательстве. Это было не похоже на Джорджа — быть альтруистом.

— Я… не знаю, что сказать.

— Тебе не нужно ничего говорить мне. Ты должна сказать это ему, — поучал он. — Он так зол на меня. Так зол на тебя. И я сыт по горло его отношением, — он сжал мою руку и взмолился: — Ради всего Святого, пожалуйста. Просто прекрати это и скажи ему что-нибудь.

Я уставилась на Джорджа, когда он отпустил мою руку и встал. Он пожелал мне спокойной ночи и неторопливо направился к своей палатке, оставив меня в растерянности.

Я принялась за еду, больше не чувствуя голода.

Это было безумием. Эйден никогда не интересовался мной. Я много раз пыталась рассказать ему о своих чувствах, и всякий раз, когда я намекала на что-то большее, чем дружба, он отмахивался от меня. Однако отсутствие его реакции могло быть как-то связано с различиями в нашем социальном положении. Даже если бы Эйден ответил мне взаимностью, его отец никогда бы этого не одобрил.

Преисполненная решимости, я отряхнула крошки со своего плаща и направилась прямиком к его палатке. Я хотела разрядить обстановку, раз и навсегда. Ранее сегодня вечером он сказал, что я могу рассказать ему все, что угодно, и я расскажу. Я расскажу ему все. Не только то, что я чувствовала к нему, но и то, кем я была на самом деле. Кто я есть на самом деле. Он услышит всю правду, включая то, что я на самом деле делала в лесу.

Он был близок к тому, чтобы получить именно то, о чем просил.

Я распахнула вход в палатку, как женщина, вышедшая на тропу войны. Тепло затопило брезентовое помещение и просочилось в мою озябшую кожу, и я немедленно остановилась, осознав, насколько безумной, должно быть, выгляжу. Мой взгляд остановился на Эйдене, который сидел перед маленьким походным очагом, переворачивая тлеющие угли. Его доспехи и рубашка исчезли, оставив напоказ крепкие мышцы и гладкую кожу. Мои глаза начали обводить его с головы до ног, но остановились только на его талии. Пояс его кожаных штанов был наполовину расстегнут, и глубокий вырез, который тянулся между мышцами живота и бедрами, привлек мое внимание.

От этого зрелища у меня потекли слюнки.

Полное признание может подождать.

Мы оба смотрели друг на друга, не двигаясь, казалось, целую вечность.

Эйден прочистил горло и положил металлическую кочергу на пол, одаривая меня своим безраздельным вниманием.

— Почему ты мне не сказал? — выпалила я, не давая ему ни малейшего намека на то, что я имела в виду.

Я едва могла думать, не говоря уже о том, чтобы составить законченное предложение.

Он поднял брови.

— Сказал тебе что?

— Знаешь что, — сказала я. — Пожалуйста, не заставляй меня объяснять тебе это по буквам.

Лицо Эйдена вытянулось, и он кивнул головой в знак подтверждения.

— Кто тебе сказал?

— Джордж.

— Конечно, он это сделал, — ответил Эйден, наморщив нос. — Я не сказал тебе, потому что не хотел разрушать нашу дружбу.

— А что, если бы я чувствовала то же самое?

— Тогда это открыло бы целый мир новых проблем для нас обоих, — предупредил он тихим голосом.

Он был прав. Возникало бы слишком много сложностей. Его отец был бы в ярости от этой идеи. Эйдену нужно было бы жениться на принцессе, а не на скромной ученице, проходящей обучение.

Отношения между нами двумя были невозможны.

Про себя я проклинала Джорджа за то, что он открыл свой длинный рот.

— Прекрати, — потребовал Эйден. Он подошел ко мне и нежно взял за подбородок, приподнимая мое лицо. — Я вижу, как крутятся колесики в твоей голове. Все причины, по которым ты считаешь, что это плохая идея. И я согласен, это ужасная идея. Есть много препятствий, но я знаю, что мы можем найти способ обойти их.

Я схватила его за руку, проводя пальцем по гладким мышцам, которые перекатывались под его кожей. У меня никогда не было возможности прикоснуться к нему таким образом. Он был таким сильным, таким совершенным, и я так сильно хотела его. Мы были должны друг другу хотя бы это.

Хотя бы на одну ночь.

— Тебе не нужно меня убеждать. Я хочу тебя. Я всегда хотела тебя, — прошептала я.

— Ты уже имеешь меня, — признал он низким голосом, наклоняясь, чтобы прижаться своими губами к моим.

Я крепче сжала его руку и притянула к себе, желая, чтобы он был ближе. Он прижался своим торсом к моему и обвил руками мою талию, прижимаясь ко мне до тех пор, пока между нами не осталось пространства, места для сомнений. Мои руки обвились вокруг его шеи, когда я ответила на его поцелуй, чувствуя любовь, дружбу и тепло, которые мы всегда разделяли.

Он застонал, когда мой язык скользнул по его губам, затем запустил руку в мои волосы и потянул. Его язык преследовал мой, и из моего горла вырвался тихий звук.

Мои бедра прижались к его, и я отстранилась, чтобы увидеть выражение его лица. Его нежно-голубые глаза пылали жаром.

Он снова застонал, и мое тело залил румянец, поэтому я поцеловала его. Крепко.

Мое естество напряглось, и я нуждалась в большем. Я нуждалась во всем нем. Поэтому я провела кончиками пальцев вниз по его торсу, отмечая контуры и бороздки его мышц. Кончики моих пальцев остановились на ширинке его брюк, и у него перехватило дыхание.

Я отстранилась и посмотрела на него, приподняв брови, когда потянула за шнурок, удерживающий его брюки на талии. Он крепко схватил меня за запястье, словно пытаясь остановить.

— Мы не обязаны делать это сегодня вечером, — сказал он напряженным голосом, как будто ему приходилось выдавливать слова изо рта.

— Мы не обязаны, но я хочу, — ответила я, целуя его в подбородок. Затем попятилась и сбросила с плеч свой плащ.

Его глаза прожигали меня сквозь одежду, когда я потянулась к подолу сорочки и стянула ее через голову. Я медленно опустила руки вниз, и он затаил дыхание, когда я добралась до мягких кожаных штанов, которые все еще прикрывали мою нижнюю половину.

Я спустила материал по ногам.

Он вздохнул при виде этого, его грудь поднималась и опускалась, когда я стояла перед ним в одном нижнем белье.

— Я не хочу давить на тебя. Нам не нужно спешить, — выпалил он, явно нервничая.

Я знала, что он готов ждать, но его обещания о совместном будущем были нереалистичными. Он знал это, и я знала это. Было только здесь и сейчас.

Я неторопливо прошла мимо него к его спальному мешку, и он проследил за моим взглядом, когда я опустилась на импровизированную кровать и медленно сняла нижнее белье. Мой пульс участился, когда его голодный взгляд прошелся по моему телу.

Его кулаки сжались, и я улыбнулась.

Он подошел, встал передо мной и нежно коснулся моей щеки.

— Далия, нам не следует спешить. Бог осудил бы нас, если бы я лишил тебя девственности вне брака.

Его слова всплыли в моем затуманенном сознании, и я усмехнулась. Я вряд ли когда-либо утверждала, что добродетельна, но он не знал о моих ночах вдали от королевства.

Милое выражение исчезло с его лица.

— Что? Что это было? Почему ты усмехнулась?

— Это у меня не в первый раз, — пробормотала я.

Я отвернулась, когда его лицо вытянулось, но он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. Я по-прежнему избегала зрительного контакта.

— Посмотри на меня, — приказал он.

Я перевела взгляд на него, и он выглядел таким… обеспокоенным.

Он склонил голову и прошептал:

— Это был Джордж?

— Нет, это никто, кого ты мог бы знать.

И он не знал бы. Мы с Эулалией провели много ночей в таверне, ночей, которые вылились в пару интрижек. Интрижки с магами или другими владеющими магией. Интрижки, которые всегда проводились в удовольствие. В магическом мире чистота делала тебя мишенью, и за нее редко держались, но в Камбриэле для женщины было важно беречь ее. Я так привыкла к тому, что каждая нога ступала в два мира, с разными религиями и социальными ожиданиями, что совершенно забыла, как неодобрительно относились к моим действиям в моралистическом обществе Камбриэля.

— Тебя это беспокоит?

Ему потребовалось время, чтобы ответить, и по тому, как он поджал губы, было ясно, что да.

— Да, — выдавил он. — Я никогда этого не делал. Я просто удивлен, что ты это сделала. Я даже не знаю, где и когда у тебя появилась бы такая возможность, если бы не Джордж.

Я схватила одеяло под собой, плотно обернув его вокруг тела в отчаянном желании прикрыть свою наготу. Эйден был девственником, что было полной неожиданностью, учитывая, кем были его лучшие друзья. Я чувствовала себя такой дурой. Отвратительной, недостойной дурой.

— О, боги! — выпалила я, но тут же исправилась, осознав свою оговорку. — Я имею в виду Бога! Мне так жаль, Эйден. Я думала, что это ведет к чему-то, чего явно не было.

— Не надо, — прошептал он и сел рядом со мной, взяв мои кулаки, которые были плотно сжаты в одеяло. Он поискал на моем лице одобрения, и когда я ничего не сказала, спросил:

— Можно мне?

Я кивнула, все еще не уверенная в том, о чем он спрашивает.

Он медленно убрал мои руки, разжимая мои пальцы ровно настолько, чтобы снять покрывало, которое прикрывало меня. Чувствуя на себе его взгляд, я согнула запястье внутрь, чтобы прикрыть серебряную метку, спрятанную на внутренней стороне, но он был слишком отвлечен, разглядывая мое тело, чтобы заметить. Воздух со свистом вырвался из его легких, когда он поднял руку, чтобы погладить кожу моего живота.

У меня вырвался смешок от щекотки, вызванной его прикосновением, и он улыбнулся смеху в моем голосе.

— Мне жаль, — тихо сказал Эйден, его глаза смотрели в мои с благоговением. — Я просто ненавижу, что твой первый раз был не со мной.

— Все в порядке, Эйден, — успокоила я его. — Я не могу вернуться и изменить прошлое. Я любила тебя всегда, но даже в самых смелых мечтах я не думала, что это случится. Если бы я знала…Я бы подождала.

Его глаза засверкали, и он одарил меня ослепительно яркой улыбкой.

— Ты любишь меня?

Я хлопнула его по груди. Естественно, это было все, что он услышал.

— Конечно, люблю.

Он прочистил горло и кивнул.

— Я хочу это сделать. Я ждал достаточно долго и ни разу не оступился, несмотря на то, что все вокруг меня живут во грехе. Ты и я… мы всегда были неизбежны. Так что к черту моего отца и его ожидания. Мы найдем способ все наладить.

Я посмотрела ему в глаза, наблюдая, как в них засветилось упрямство, когда он принял решение и наклонился, чтобы поцеловать меня.

Сначала поцелуй был мягким, как будто он пробовал воду, но постепенно становился более интенсивным с каждым движением языка. И когда я поцеловала его в ответ, он громко застонал и прижался ко мне всем телом.

Теперь пути назад не было.

Я отстранилась от него и судорожно глотнула воздух.

— Эйден. Ты хочешь, чтобы я взяла инициативу на себя?

Его глаза сузились, глядя на меня.

— Нет. Я не полный идиот в таких вещах. Я уже много раз видел, как это происходило.

С таким отцом, как у него, я уверена, так и было.

Он опрокинул меня на спину и перелез через меня, тяжело дыша и двигая ногами, чтобы снять штаны. Он был неуклюж и нервничал, и когда он поднес руку к моему лицу, она дрожала. Мне хотелось посмеяться над его нервозностью или сказать что-нибудь, чтобы успокоить его, но, судя по выражению его лица, это было бы плохой идеей. Эйден был серьезен и напряжен, когда выровнялся у моего входа. Было не время для смеха или банальностей, поскольку он приступал к действию, которое считал греховным.

Когда он медленно скользнул внутрь, мы оба застонали, и я крепко обняла его тело, притягивая ближе к себе. Вены на его шее вздулись от напряжения, когда он уперся в стенку внутри меня, и его дыхание согрело мою шею. Я приподняла таз, побуждая его двигаться, но он положил руку мне на живот и удерживал меня неподвижно, пока сам хватал ртом воздух.

Все это было для него новой территорией, и я не могла даже представить, какая внутренняя борьба происходит в его голове, поэтому я слегка сжала его челюсть и повернула его лицо к своему.

— Поцелуй меня, пожалуйста.

Его губы коснулись моих, и мой язык скользнул в его рот в ленивом поцелуе, призванном расслабить его и привести в порядок спутанные мысли в его голове. Привкус мятного чая заполнил мой язык, и из моего горла вырвался тихий звук. Он застонал от вкуса нашего поцелуя и начал двигать бедрами в медленном ритмичном темпе, от которого мое естество растаяло.

Он оторвался от нашего поцелуя и уткнулся лбом мне в шею. Темп, с которым он двигался, усилился, и медленное жжение в моем центре переросло в бушующий ад.

— С тобой так хорошо, — проворчал он. — Так… Так… хорошо.

Каждое слово, которое он произносил, было сопровождено глубоким толчком, и я сдержала стон, который хотел вырваться наружу.

Стены палатки были слишком тонкими, чтобы заглушить звуки, доносившиеся изнутри, и я поморщилась при мысли, что Брэндон или Джордж услышат что-нибудь из этого. Они никогда бы нам этого не спустили с рук.

Но когда таз Эйдена прижался ко мне, я не смогла сдержать громкий крик, который эхом разнесся вокруг нас. Этот звук только подстегнул его, и его бедра начали двигаться в неистовом неумолимом темпе.

Множество вульгарных слов слетело с его губ, слов, которые я никогда бы не подумала, что он произнесет, когда он погружался в меня. И когда я разлетелась вдребезги вокруг него, он вошел поглубже, кончив с глубоким гортанным стоном.

Он крепко держал меня, отказываясь отпускать, покрывая поцелуями всю мою шею и тело, произнося мягкие похвалы.

И когда позже той ночью он подумал, что я крепко сплю, он прошептал:

— Я люблю тебя.

Я притворилась, что не слышу, и вместо этого глубоко вздохнула, заставив его подумать, что давно сплю.

Потому что это… эта ситуация… не могла пройти мимо сегодня вечером.

Ему было слишком много чего терять, и мне тоже.