Повелитель Рун

Глава 31

Дорен тяжело дышал. По всему телу разлилась неприятная слабость. Но длинный двуручный меч в его руках и не думал замедляться. Каждый взмах отнимал чью-то жизнь. Черная земля, пропитанная кровью тысяч, скользила под ногами. Поле боя давно превратилось в беспорядочную свалку и было совершенно неясно, кто побеждает. Его товарищи были мертвы. Хотя, с другой стороны, кажется, у него никогда и не было товарищей? Он уже давно должен был сгинуть под безудержным натиском неприятеля. Но парень не умирал. Каждый раз, когда казалось, вражеский меч пронзит его насквозь, словно из последних сил, Дорен отражал удар. Легко. Его тело двигалось само. Он перестал думать. Окровавленный мечник был безудержным чудовищем, давно превзошедшим допустимые пределы человеческого тела.

«Почему я здесь?»

Нелепая мысль возникает в его голове, но почти сразу же исчезает. Все что его волнует сейчас — это кровь. Редкие капли дождя начинают падать с неба. Но Дорен их не замечает. Взмах, шаг в сторону, уклонение, еще один взмах… Парень медленно двигался вперед. Его меч не встречал сопротивления. Доспехи, плоть, кости, он рассекал противников одним движением. Его меч, от кончика лезвия до самого основания испещренный зазубринами, не должен был быть на такое способен. Но он был. Как глубоко он уже забрался на территорию врага? Какая разница. Кровь. Повсюду кровь. Взмах. Еще взмах. Еще. Еще один. Какой он по счету? Тысячный? Или миллионный?

«Зачем я сражаюсь?»

Что за глупый вопрос. Это его предназначение. Утопить мир в крови. Все его тело болит, множество костей сломаны. Хотя, какая разница. Но почему он не останавливается? Почему его меч все так же смертоносен? На лице Дорена сама собой формируется жуткая гримаса. Не имеет значения. Дождь усиливается. Почему-то, капли, падающие с неба, тоже кроваво-красного цвета. Но кому какое дело?

«С кем я сражаюсь?»

Вопросы снова тупой болью пульсируют в голове. С кем? Дорен на секунду вглядывается в лица своих противников. Перед ним самые обычные люди. Наполовину отслоившаяся кожа, впавшие глазницы. Тут и там проглядывающие кости. И по-прежнему ярко-красная кровь, что сочится из-под их доспехов. Ничего необычного.

«Как долго?»

По неизвестной причине, внутри Дорена растет раздражение. Что за беспокойство? Что за вопросы? Как долго? Черт его знает. Может уже тысячу лет? А может десять тысяч?

«Человек столько не живет.»

Человек? Что это такое? Это можно разрубить на части? Определенно можно. Взмах, уклонение, еще серия взмахов. Острая боль пронзает бедро, кажется он ранен… И что с того? Неожиданно, его мечу больше нечего разрубать. Дорен останавливается. Вокруг него до самого горизонта лишь бесконечное море мертвых тел.

— Что и ожидалось от Бедствия.

Совсем рядом раздается голос. Дорен поворачивается и видит размытый силуэт, укутанный в тень. Несколько секунд мечник тупо смотрит на него пытаясь вспомнить как говорить.

— Ты… кто? — наконец хриплый голос с бульканьем вырывается из пересохшего горла.

— Ты уже забыл? — тень подрагивает, словно смеется. — Хотя неудивительно. Даже для Бедствия это уже слишком, — Силуэт разводит руками указывая на море трупов.

— Бедствие? — мечник задает вопрос. Он истекает кровью, но ему все равно.

Тень смеется. Её голос переливается с октавы на октаву.

— Это твое имя.

Значит, его имя Бедствие? Кажется знакомо. Но у него другое имя. Или нет? А кто такой Дорен? Э? Кто-то знакомый? Ладно. Плевать. Тело парня слабеет настолько, что это начинает раздражать.

— Кровь надоела, — мечник бурчит с недовольством. Тут же его раны затягиваются и силы полностью восстанавливаются. Но не только это. Земля под ногами высыхает настолько, что начинает трескаться. Кровавый дождь алыми жемчужинами зависает в воздухе. И почему ему раньше хотелось крови?

— Тск, — тень мерцает, словно от сильного недовольства. — Столько лет прошло, но эта сила…

— Ты кто? — Бедствие снова смотрит на него в упор.

— Тот, кто ненавидит тебя.

— Ясно, — мечник теряет интерес. И начинает медленно двигаться дальше.

— Она сопротивлялась долго. Но её душа все-таки рассеялась.

Слепящая вспышка рассекает воздух. Тень удивленно шипит и распадается на две ровные части. На многие километры за ней, тысячи тонн земли взлетают в воздух. Бездонный каньон появляется там, где была сплошная равнина. Через минуту армагеддон стихает, и снова воцаряется тишина. Две половинки теневого силуэта медленно сливаются вместе. Кажется, что тень выглядит немного бледнее. Но Бедствие его игнорирует. Мечник медленно идет прочь, волоча за собой длинный меч. Голос в его голове больше не задает вопросов.

Тень смотрит ему вслед, но ничего не говорит. Может, она боится? Когда Бедствие отходит еще дальше, силуэт щелкает пальцами. Черный овраг за его спиной начинает закрываться. Замерший в воздухе кровавый дождь дрожит, словно преодолевает сильнейшее сопротивление, и медленно, по новой, начинает падать вниз. Тела на земле шевелятся. Изломанные фигуры, одна за другой встают. Мечник поднимает свое оружие. Ему все равно. Взмах, еще взмах, уклонение… Мертвое море смыкается.

…

Дорен проснулся в холодном поту, и некоторое время, не мог прийти в себя.

«Это… Что это было? Что за странный сон.»

Руки парня слегка дрожали. Обычно, он не видел сны. Но этот оказался уж слишком реалистичным. Он с трудом перевел дыхание, и через несколько секунд внезапно понял, что уже не помнит, что ему снилось.

«Эээ. Давненько меня кошмары не мучали.»

Он не стал придавать значения этому сновидению. В конце концов сон — всего лишь сон. Умывшись и собравшись, парень вышел во двор. Эрин уже вовсю отрабатывала упражнения на тренировочной площадке. Дорен, довольный, кивнул. В конце концов, ему уже не нужно было постоянно её подталкивать, девушка и сама понимала необходимость регулярных тренировок.

— О? Старший брат, ты проснулся! — бросив упражнение на середине, она вприпрыжку побежала к нему.

«Тск. А вот дисциплина у неё явно хромает.»

— Хо? А чего это ты такая довольная? — произнес Дорен строго.

— А? Но сегодня же…

— Что? Думаешь, что из-за мелких поводов можно бросать тренировки?

— Нет… — Девочка сразу же сдулась.

— Запомни одну вещь. — он подошел к ней вплотную. — Несмотря ни на что. Прямо сейчас. Ты должна. Отправиться. В полет.

— Да я… Э, что?

Но в этот момент Дорен с громким хохотом подхватил её под руки и начала раскручивать.

— Ааа? Оооо? Старший браааааат! Ты чегооооооо!

Сменив тактику, парень опутал девушку маной и стал подбрасывать в воздух.

— А кто у нас теперь большая девочка?

— Дореееен! Стоооой! Дураааааак!

Наконец, несколько минут спустя, юноша опустил шатающуюся девушку на землю.

— Что это было?! — она тут же набросилась на него с кулаками.

— С днем рождения! — ловко увернувшись, Дорен снова подхватил её и стал подбрасывать.

— Ладно, ладно, хватит, я больше не буду! — девушка тут же закричала.

Оказавшись на земле во второй раз, она как разъяренная кошка отскочила в сторону.

— Ты что? Обиделась что ли? — парень спросил со смехом.

Нет, — девушка сердито надулась. Однако, приглядевшись повнимательнее, Дорен сразу же заметил, с каким большим трудом она сдерживается, чтобы не расплыться в счастливой улыбке.

— Ладно, раз ты обиделась, придется отменить все планы на сегодня…

— Не надо! — она практически телепортировалась к парню и крепко схватила его за руку.

— Уверена?

— Ммм! — девочка тут же закивала головой, — брат, а когда твой день рождения?

От заданного вопроса Дорен впал в легкий ступор.

— Эээ? У меня его нет. Разве это не очевидно?

— То есть как это? Так ведь не бывает, — Эрин запротестовала.

— Что значит не бывает? А какой, по-твоему, мне нужно отмечать день? Тот, что из моей первой жизни? Или день рождения твоего сводного брата? Или может день, когда я захватил его тело?

— Это… — девушка откровенно запуталась.

— К тому же, так уж вышло, что я не помню день, когда родился твой сводный брат. В тех крохах памяти, что мне от него достались, этой информации нет. Ты знаешь?

— Нет, — смущенно почесав затылок, Эрин ответила через несколько секунд. — Мы с ним общались очень мало. А в нашей семье отмечать праздники было не принято.

— И я о том же. А другие даты не очень-то и подходят. Если отмечать мой оригинальный возраст, так ведь я даже не знаю сколько мне лет. В некоторых мирах дни различались по продолжительности.

— Понятно, — девушка немного сдулась. — Разве тебе не грустно от этого?

Парень задумался. Ответить на этот вопрос было не так уж и просто.

— Я не уверен. Часть меня скучает по прошлому. Но только иногда. Прямо сейчас я чувствую себя вполне комфортно. К тому же, за мою жизнь я испытал немало самых разных и довольно странных традиций, так что уж без своего дня рождения я как-нибудь проживу.

— А что за традиции? — Эрин всегда было очень интересно, когда Дорен рассказывал о своём прошлом. Она частенько упрашивала поделиться с ней очередной историей, ведь для деревенской девчонки, которая за свои теперь уже шестнадцать лет не видела практически ничего кроме дома, леса, да городского рынка, эти рассказы были окном в удивительный, полный приключений мир. Конечно же, из-за этого парню часто и подолгу приходилось ломать голову, ведь позитивных приключений в его прошлом было слишком мало.

— Не уверен, что хочу это вспоминать, — Дорен слегка скривился с недовольством.

— Ну пожалуйста! Ведь наверняка не все из них были ужасными! — девочка вцепилась парню в рукав.

— Нет, конечно. Но странных, нелепых и жутких было гораздо больше, чем нормальных, — заметив печально-тоскливое выражение лица у девушки, Дорен закатил глаза. — Знаешь, чем чаще ты будешь давить на жалость, тем реже это будет действовать.

— А сейчас это еще работает? — в уголках глаз у Эрин промелькнула озорная искорка.

— Ладно, дай подумать, — Дорен фыркнул, но все же решил покопаться в памяти, — вот, например, оказался я как-то в одной небольшой стране, так у них вместо дня рождения отмечался совсем другой день.

— И какой же? — следы печали на лице девушки тут же исчезли.

— День, когда младенец впервые обмочит постель. Это так и называлось — «День мокрой пеленки». И именно этот день там и праздновали каждый год. К тому же, среди жителей считалось, что чем позже после рождения этот день настанет, тем лучше и удачливее вырастет ребенок, поэтому за грудничком сутками напролет следили все родственники, чтобы отодвинуть этот момент как можно дальше.

— А когда у старшего брата будет день мокрой пеленки? — Эрин с трудом сдерживала смех.

— Сразу после дня красной от ремня задницы младшей сестры, — юноша закатил глаза.

— Ворчун, — девушка высунула язык, — а что еще?

Парень вздохнул.

— В другом мире, степи были настолько обширными, что вся цивилизация состояла в основном из многочисленных кочевых племен. Так вот, в таком племени, у тебя не были имени до тех пор, пока ты не смог бы поразить из лука далекую мишень с лошади, мчащейся на полном скаку. И тут, что логично, было наоборот, чем младше будет ребенок, заслуживший себе имя, тем почетнее это было, и тем уважительнее относились к его отцу. День приобретения имени и был местным днем рождения.

— Как интересно… — девушка мечтательно протянула.

— Ага, очень, особенно трехлетнему малышу, который и на ногах-то держится не то, чтобы очень хорошо, а его уже сажают на коня и вручают лук в руки. Некоторые дети осваивают верховую езду раньше, чем учатся ходить. Все из-за чрезмерно активных отцов, которые хотят, чтобы все их уважали.

— Я об этом не подумала, — Эрин сконфужено опустила голову.

— Это еще ничего. В другой раз я попал в тело жениха перед свадьбой. У них не было похожих традиций, но была другая: «день мужчины.» Когда молодой человек женился, то в первую брачную ночь с невестой должны были для начала переспать все мужчины из его семьи, а также его друзья. Этим идиотским способом они так заявляли, что мужское братство важнее женщины. И с этого дня все его начинали воспринимать настоящим мужчиной.

— Эээ? — девочка покраснела как свекла. — И ч-что ты сделал?! Ты с-согласился?!

— Вот еще. Я просто убил всех своих родственников и друзей, — Дорен ответил буднично.

— А? — в один момент с лица девочки сошла вся краска. — П-правда?

— Конечно, нет, дура, я сбежал со своей невестой.

— А, ясно, аха-ха-ха… — Эрин натянуто засмеялась, — Ух, больше так не шути.

— Что, уже не так весело? — парень усмехнулся. — А помнишь, я рассказывал тебе про мир, в котором местный бог сделал так, что в течении тридцати лет рождались либо мальчики, либо девочки?

— Да? — девушка с опаской спросила. Ей не очень понравилось выражение лица Дорена.

— Это было весьма «разумное» божество. Чтобы не возникло слишком уж катастрофического перекоса, оно дало возможность людям заводить детей такого пола, какого они хотели. Для этого всего-то и нужно было на специальном алтаре в честь божества перерезать горло своему годовалому малышу, и обмазавшись его кровью, заняться любовью на этом же алтаре. Тогда у тебя гарантировано рождался ребенок противоположного пола. И в годы, когда рождались лишь девочки, многие семьи, чтобы у них появился крепкий работник…

— Я поняла, можешь не продолжать, — в этот раз, девочка слегка позеленела. — Ты специально рассказал такую историю?

— Я хочу, чтобы ты не думала, что везде все так радужно и интересно. А по теме, именно день смерти этого годовалого ребенка и отмечался потом вместо дня рождения нового. Как тебе? — Дорен все же закончил рассказ

— Это ужасно.

— Так оно и есть. Ладно, я думаю хватит веселых историй, я в город. Но тренировки все же придется закончить. Знаю, тебе может и не хочется, но так надо.

Эрин печально кивнула.

— Я ненадолго, разведаю обстановку, посмотрю, что да как. А ты пока занимайся. Вернусь после обеда, тогда и пойдем отмечать. Идет?

— Да! — девушка согласилась. Она никогда раньше не праздновала дня рождения, обычно в бедных семьях это было не принято. Поэтому теперь с нетерпением ждала сегодняшнего вечера. Особенно после осознания того, что по сравнению с другими, она еще легко отделалась.

Дорен, не откладывая в долгий ящик, сразу отправился в город. Пока шел, он снова стал смотреть по сторонам. Погода сегодня была довольно хороша, ярко светило солнце, было в меру тепло, но и не слишком жарко. Приветливое солнышко действовало и на прохожих. Обычно всегда хмурые лица, сегодня утром выглядели гораздо мягче. По улицам бегали дети.

Ортис жил своей жизнью, даже несмотря на то, что глава, и другие, близкие к нему знатные семьи, продолжали высасывать из города все соки. Надежда на лучшее в людях была неискоренима. После небольшого дождика ранним утром, на дорогах весело поблескивали лужи. Городу не нужно было так уж много чтобы он мог расти и развиваться.

Парень задумался. Он ни на секунду не забывал о своей мести семье Хорнаксов. Может, если бы он тщательно подготовился, он уже бы и мог проникнуть в их родовое поместье. И может быть даже, у него был бы крошечный шанс ранить или даже убить одного из членов ненавистной ему семьи. Но этого явно было недостаточно. Раздражение от того, что цель находилась так близко к нему, но по-прежнему была недосягаема, лишь накапливалось.

Не стоило забывать и разбойника, с которым он заключил клятву души. Бывший глава города тоже где-то прятался, набирая силы и дожидаясь своего часа. И хотя, с виду, он был не очень смел, раз за столько лет так и не попытался вернуть свое, где была гарантия, что он не появится в самый ответственный момент? Парень никогда не стал бы действовать в таком важном вопросе на удачу.

К тому же, не только Дорен желал смерти Сандро Хорнаксу и его сыну. В его памяти снова возник образ двух печальных женщин. Чтобы успокоить собственное сердце, парень не хотел оставлять долгов позади. Ради себя и ради них, все должно было быть гладко.

Но прямо сейчас ему не хотелось думать о грустном. Сегодня был день рождения его названой сестры, и он хотел сделать его запоминающимся. Вот только беда была в том, что у него не было подарка. Дорен узнал о дате слишком внезапно, поэтому, очевидно, не успел подготовиться.

Он вышел на торговую улицу. К сожалению, у парня не было времени, чтобы целый день ходить по лавкам и подбирать подарок. Поглядывая по сторонам, он надеялся, что интуиция подскажет ему правильную дорогу. В этот момент, кое-что действительно привлекло его взгляд.

«Хм? Мистические артефакты?»

Необычная вывеска зацепила его. Магазин перед юношей был не самым большим, но был оформлен со вкусом. Однако, внутри он не заметил посетителей.

«Зайти и посмотреть, что ли?»

Может быть, в этом магазине он и мог бы найти что-нибудь интересное. Дорен открыл дверь и вошел. Над порогом легонько зазвенел маленький колокольчик. Кто знает, что интересного он сможет обнаружить в этом месте?