Поступь cтали II

Глава 22

Мне не хотелось терять химер, глупо было жертвовать своими созданиями в бесполезной битве, и ради чего? Ради того, чтобы доказать что-то этой барышне. Но своими словами она не оставила мне выбора. Хотя в тройке я был уверен, но не настолько, чтобы ожидать от них победы над противником такого уровня, как баронет. Но, как говорится, надежда умирает последней. Я был уверен, что Бонвиль будет пользоваться «Духом», так что решил немного добавить сил химерам.

Когда мы вышли за территорию барака и поднялись на более или менее ровный пустырь, началось приготовление к бою. С одной стороны был я с химерами, с другой — баронет, графиня и еще десяток воинов. Графиня, в то время как Алан готовился к бою, все так же ухмыляясь, посматривала в мою сторону и перешёптывалась с баронетом, а я решил не терять времени и попробовать один эксперимент.

Как-то существенно увеличить силу готовых химер я не мог, не знал ни нужных заклинаний, ни рецептов, чтобы это осуществить, вот и решил пойти на авантюру. Подойдя к каждому из троих раксов, я в них по очереди залил по четверти моего резерва. Уверенности в хоть каком-то результате не было, но за неимением альтернатив решил рискнуть. Ширины моих меридиан уже хватало, чтобы проводить ману достаточно быстро, и через минут десять все было готово.

— Ну что, господин маг, ваши создания уже готовы к битве? — с издёвкой произнес баронет.

Я не понимаю, к чему весь этот цирк, но, что там в голове у ненормальной барышни, я не мог ведать. И чтобы не поддаваться на провокации, глянув на раксов и убедившись, что с ними все нормально, просто произнес:

— Все готово, можете приступать.

Из видимых изменений в них были только глаза, и так токсичное светло-зеленое свечение, что было обычным явление для них, поменяло свой цвет на более темный и насыщенный оттенок. Это все, на что можно было обратить внимание, но ни графиня, ни Алан, изменений, я думаю, не заметили. Чего я хотел этим добиться? Так в моем понимании и надеждах, мана, которую я залил в них, принесет эффект своеобразного энергетика, добавит и так не малых сил.

Солл хорошо освещал округу сегодня, особенно пустырь, где стояли друг напротив друга воин, который в своём тщеславии не воспринимал бой всерьез, и монстры, которым было все равно до происходящего. Человек ждал извещение о начале поединка, а химеры ждали приказ от хозяина. В их разуме не было ни страха, ни тревоги, но звериные инстинкты и неведомая суть, что преобразила их, словно давала понять, что вскоре будет битва, битва без тех палок, которыми они сражались с сильным воином. Но бой лишь своим телом был для них даже лучше, ибо именно когтистыми лапами пока они могли сражаться сильнее и эффективнее.

Химеры чувствовали, что их будущий противник не настолько силен, как человек, с которыми они бились палками, но он сильнее каждого из них по отдельности, а скорее всего и всех их вместе. Но раксам было все равно, по велению хозяина они были готовы сражаться даже в безнадежном бою, и этот бой был бы таким, если бы хозяин им не помог. Напитав их своей силой, он, сам того не зная, запустил процессы, которые начали повышать и так не малые их силы. Каждый из раксов чувствовал, что он стал мощнее, и звериные инстинкты, которые раньше били тревогу, говоря, что противник силен и нужно быть осторожным, притупились. На их место пришли жажда и предвкушение сражения, где каждый из них выложиться на максимум своих возможностей.

Схватка началась с команды графини: «Начали!». Вот противники стояли на месте, а вот они размылись в танце битвы. Наученные сражением с Зигфридом раксы не мешали друг другу, а дополняли, их когти, свободно заменявшие ножи, с неимоверной скоростью старались выцеливать бреши в защите Алана. Удар и заминка одного ракса, моментально дополнялись ударами другого, череда атак сменялась прыжками, уклонами, отскоками. Так как хоть монстры и были больше человека, но инстинкты говорили, что попадать под его удары не стоит, и были правы.

Хоть Алан Бонвиль еще не получил титул мастера меча и был далек в своей технике от этого звания, но путь в становлении воином он начал именно с рукопашного боя, а когда создал средоточие, не забросил свои тренировки, наоборот регулярно оттачивал навыки. Однако легкая разминка с неведомыми зверьками, как поначалу подумал Алан, моментально превратилась в полноценное сражение на выживание. Как опытный воин он моментально мог оценивать обстановку, и то пренебрежение к противнику, что было секундой ранее, сменилось полной концентрацией и сосредоточенностью на противниках, а мыли о простой разминке уступили место пониманию, что бой будет очень серьезным.

Скорость и слаженность монстров удивила Алана, хоть в их ударах не было поставленной техники боя, но присутствовала звериная грация с такой же защитой. Никто не пытался заблокировать его атаки, только уклонение, животные рефлексы, вот что спасало их. С удара ноги Алан мог перебить сорокасантиметровое в диаметре сухое полено, а кулаком оставлял вмятины в стенах, так что любое его попадание могло нанести существенные травмы, а попадание в голову убить, человека уж точно.

Сражение продолжалось, и с каждой секундой бой становился все опаснее, ибо что Алан, что химеры ускорились. Через несколько десятков секунд с начала поединка монстры с воином начали подмечать слабые стороны друг друга, и теперь пытались нанести удар в открывшиеся бреши. Но опыта химер было недостаточно.

Вскоре Алан смог выждать момент, воспользовавшись заминкой после атаки ракса, нанес удар ногой в корпус химере. Столкновение ноги человека с телом химеры сопровождалось разносившимся по пустырю звуком трескающегося полена, только вместо дерева трещали кости существа с одновременно разрывающимися органами. После удара ракса сдуло с поляны, трехметровая двухсотпятидесятикилограммовая туша отлетела на десять метров и пропахала своим телом неплохую борозду и так и осталась лежать, не двигаясь.

Но первая победа едва не стала последней для Алана, пропущенный удар когтями, который последовал моментально после его первого успешного попадания, сразу пропорол защиту, оставив на груди четыре довольно болезненный борозды. Если бы это был новичок, а не ветеран первого ранга, бой бы мог уже закончиться. Неопытный противник моментально теряет после таких травм концентрацию и по этой причине упускает из виду своего противника, но не в случае Алана, ведь распоротая броня с кровоточащими бороздами на теле воина лишь усилила его сосредоточенность.

Моментально сориентировавшись и подстроившись под манеру боя оставшихся двоих раксов, воин немного ушёл в защиту, а точнее в парирование и уклоны, плавно избегая атаки химер, чтобы найти очередные бреши в их защите, которых с каждым ответным его ударом становилось все меньше. Удивительная скорость обучения, успел подумать Алан, химеры подстраиваются под противника прямиком в бою.

Алан уже практически дошел до своего предела. Дальше оставалось выжидать момент, но против двоих противников было сложно сражаться. Когда одна химера подставлялась и был удобный момент ее атаковать, другая не стояла в ожидании, а так же нападала. В парировании, контратаках и уловках продолжался бой, но скорость не снижалась, три размытых силуэта, которые хорошо могла видеть только графиня, метались по пустырю. То они тут, то они там, и главное, что не было звука ударов, противники за все время битвы не нанесли друг другу ни одного, ибо каждый понимал, что даже одно попадание может быть смертельным.

Но сегодняшний день был на стороне человека, и следующая химера, словившая удар с кулака в голову, аналогично своему собрату вышла из строя. Наблюдатели, видевшие размытые метающиеся по поляне силуэты, опять услышали чудовищный звук, уже напоминавший удар кувалды по камню, и последующее падение ракса. Когда все увидели упавшее тело второго существа, стало понятно — не жилец — от шипастой головы осталась только половина.

Смотря на бессмысленную потерю таких ценный созданий, я пришел в ярость. Один окончательно мертв, второй искалечен, и допускать смерть третьего я был не намерен. Так что я дал команду последней сражающейся химере выйти из боя, отпрыгнув от Алана. Когда ракс прекратил сражаться, я, так чтобы было слышно всем собравшимся, громко проговорил:

— Бой окончен, итог ясен, Алан Бонвиль победил!

Не смотря в сторону воина, я пошел к мертвой химере. Подойдя, глянул на нее и, убедившись окончательно, что ничем не могу помочь, направился к лежащему недалеко еще скорее всего живому раксу. Я увидел, что тот еще подает признаки жизни, и моментально принялся использовать «Исцеление». После первого последовало сразу второе, а затем и третье.

Только когда у меня уже практически не осталось маны, ракс начал шевелиться. Постепенно кости вставали на места, сопровождая все характерным пощелкиванием, после этого передняя часть туловища пришла в более или менее приемлемый вид, и существо начало медленно вставать на ноги. Внимание моё было полностью сосредоточено на химерах, и я не видел, с каким взглядом за этим наблюдали окружающие.

А взгляды были разные. Если графиня смотрела с превосходством, так как изначально знала итог боя, то вот Алан Бонвиль поменял свою позицию по отношению как к химерам, так и к выскочке магу, которого, по мнению воина, незаслуженно назначили управляющим баронством. Но вот после битвы с тремя химерами, его отношение к Джо изменилось. Мощь, продемонстрированная монстрами, и самое главное то, что каждый день из подвала, в котором почти все свое время проводил маг, выбиралась такая же новая тварь, внушало уважение к силам, что ему доступны.

Да, он сражался только с тремя, возможно пока самыми сильными, но кто сказал, что завтра таких не будет десяток? Как он услышал от слуг, в подземелье мага лежит еще одна тварь, только сильнее, называемая Баалом. Недавно Алан узнал, что на замок было совершено нападение, в котором чародей потерял почти всех своих химер. И если он смог за такой короткий период времени обзавестись такими силами, то что будет дальше? Вот такие мысли были в голове у Алана Бонвиля до того, как на всю округу раздался смех.

— Хи-хи-хи! — смеялась графиня, да так, что подходили все собравшиеся.

Смотря на то, как смеётся графиня, Алан первый раз за все время службы осудил ее поступок, но она так искусно имитировала смех, что не заметила неодобрительного взгляда баронета. То, что она его симулирует, было понятно одному только Алану, за десять лет, что тот провел охраняя графиню, он уже достаточно хорошо ее знал, чтобы делать выводы.

Ее откровенно пренебрежительное поведение в отношении мага вначале он одобрял, ибо сам воспринимал его как выскочку, но потом начал замечать, что действия графини были уж сильно необычными, и причина тут была в чем-то другом. Вот только в чем, ему было не известно. Тут Алан перевел взгляд на мага, который смотрел на графиню. В его взгляде не было ничего хорошего.

— Ну что, маг, не такими могучими оказались твои монстры, и даже сильнейшие из них ничего не смогли противопоставить командиру моей стражи, — все в таком же насмешливом тоне проговорила Урсула Гросвенор. — Теперь я убедилась, что они ничего собой не представляют и ты, вместо того чтобы контролировать баронство, занимаешься ерундой, создавая бесполезных тварей.

— Как скажете, госпожа, — сквозь зубы процедил маг.

А Алан подумал, что графиня не могла не понять, что химеры очень сильны и что кроме него самого с ними не смог бы справиться никто из подчиненных графини, не говоря уже про нее саму. Та была по сравнению с ним откровенно слаба.

— Алан, ты же тоже думаешь, что химеры откровенно слабые? — улыбаясь, глядя в глаза воину, проговорила Урсула, и тот понял: улыбка на ее лице была лишь маской, ее глаза говорила сами за себя. Во взгляде Урсулы Гроссвенор не было ни капли веселья, и воин сообразил, что от него ожидают только одного ответа, и он далеко не правдивый.

— Да, госпожа, химеры не стоят абсолютно никакого внимания, — натянув на свое лицо улыбку, соврал баронет.

— Ну что же, ты подтвердил и так очевидное, — одобрительно кивнула графиня. — Ладно, возвращаемся. Маг, ты знаешь, где замок.

— Да, госпожа, я вскоре прибуду, нужно похоронить химеру.

— Хоронить тварь? Ну, это твое право… Ну что же, воины, оставим мага, так любящего страдать ерундой, заниматься его любимым делом, — садясь на лошадь и не дожидаясь остальных, проговорила графиня.

Когда я смотрел вслед уезжающей графине и ее воинам, мои мысли были только об одном: я реально хотел прибить эту суку. И если раньше это было фигурально, то вот сейчас я уже начал обдумывать реальные планы, как ее прибить. И мысли с пауками не вылетали с моей головы, можно подослать маленького, но ужасающе ядовитого в ее кровать или просто создать сто комаров, чтобы те высосали ее мозг.

Но подумав немного над ее кончиной, пришел к выводу, что еще рано. Даже такие воины, как Алан Бонвиль, сумели доказать, что, возможно, смерть графини не смогу пережить уже я. Ну, по крайней мере, не буду ее убивать до того момента, пока не создам вирна.

Перевел взгляд на двоих сражавшихся раксов и затем на мертвого. Начал думать, что делать с трупом, конечно же, хоронить его я не буду, скорее его тело больше подходит в качестве пищи, но вот будут ли его есть оставшиеся в живых химеры. Им же нужно восполнить потраченные силы.

Раксы не сопротивлялись команде съесть своего собрата и с удовольствием начали пожирать бывшего сородича. Да так жрали, что я даже удивился, ибо думал, что более высокий род химер имеет уже что-то наподобие стадного или коллективного разума. Но, как оказалось, если он и был, то он не мешает им заниматься каннибализмом.

Через минут двадцать от химеры остались практически одни только кости. Как два ракса могли его полностью съесть, непонятно. Но то, что смогли, это факт. И смотря на них, я заметил не только более темный токсичный цвет глаз, но и заметно увеличившуюся мышечную массу на ногах и руках. Что-то мне это напоминает, похожее было и с Баалом. Может, и эти двое начали эволюционировать, если это так, то это хорошая новость. Только у раксов процесс, судя по всему, постепенный. Ну что же, будем надеяться, что это эволюция, более сильные воины мне ой как сейчас нужны.

Сразу после того, как раксы зарыли останки своего собрата, я опять вернулся на ферму окончательно проверить, все ли в порядке, и, убедившись, что все в норме, решил отправляться назад. Настроение у меня было не очень, и я решил сразу в замок не возвращаться, а немного проехаться по окружной территории и посмотреть, что там на тренировочной площадке. В замке находится эта мегера, а я ее видеть не очень хочу.

Как-раз недалеко был построен своего рода стадион с препятствиями, там, как обычно, тренировал дружину капитан. С момента, как приехала графиня, он еще больше посвятил времени как своим тренировкам, так и тренировкам дружинников. Вот я и решил поехать и пообщаться с ним, может, что нового узнаю, мы нормально говорили последний раз дней пять назад, интересно узнать какие-то новости.

Тренировочный лагерь имел условное название, так как кроме своеобразной полосы препятствий там больше ничего не было. Когда доехал, увидел, как около семидесяти человек, разбившись по парам, отрабатывали стойки, тут были дружинники обоих полов. Когда разница в силе между мужчинами и женщинами была уже не такой большой, нагружать физическими упражнениями стали одинаково всех. И постепенно женская часть дружины начала догонять в умениях мужскую. Вот, смотря на женщин, которые уже умело отрабатывают удары в парах, стало приятно, ведь труд и вложенные силы были не напрасны. Даже мегера на время успокоилась, узнав про мои нововведения, правда, ненадолго. Сегодня опять у нее обострение. Интересно, с чем связано такое ее поведение? Но бегать за ней и выяснять особого желания нет.

— Здравствуй, Джо. Как дела, как ферма? — поздоровался капитан, когда я к нему подъехал. Тот стоял немного в стороне от тренирующихся и наблюдал.

— Не очень. Мегера спровоцировала схватку химер с Бонвилем, один ракс погиб, еле откачал второго, — произнес я, посмотрев так же, как и Зигфрид, на тренирующихся. — А ферма в порядке, прошелся заклинаниями по кролям, повторю через пару дней. Будет видно по эффекту, если процесс будет идти стабильно, стану раз в неделю ездить

— А что послужило причиной схватки? — повернув голову в мою сторону, серьезно спросил капитан.

— Да графиня, начала рассказывать, что мои химеры слабые, а Алан стал поддакивать ей, а затем она предложила провести схватку. Сам понимаешь, отказать я не смог, хотя и не очень хотел ее устраивать.

— Таки да, если провоцируют на слабо, особенно женщина, тяжело отказаться, чтобы не упасть в чьих-то глазах, выбора-то у тебя особо и не было. — понимающе покачал головой Зигфрид. — Вижу, одного из «Тройки» убили, да?

— Да, Алан кулаком попал в голову, раксу полчерепа снесло… Я даже и не думал, что он может одним ударом причинить такой вред, а вот оно как оказалось…

— Я тебе говорил, он силен. Знаю его еще по службе у герцога, иногда пересекались, неплохим человеком был. Но если он даже в чем-то и не согласен с графиней, сам должен понимать, наперекор ее словам не может пойти. И за то время, что графиня тут, я понял, что слуг, неидеально исполняющих ее волю, она не потерпит.

— Да это понятно, тут она самая важная цаца… — хмыкнув, произнес я.

— Не только тут, Джо, но и во всем герцогстве. Ты же знаешь, что у Волфа Гросвенора нет сыновей? Его титул наследует Сабина Гросвенор, старшая сестра Урсулы. Так что графиня в будущем будет очень значимой фигурой во всем домене Гросвенор, из этого следует, что лучше с ней не враждовать.

— И что предлагаешь? Во всем ей подчиняться и жопу целовать? — слова капитана начали меня понемногу раздражать, хоть я и понимал, что он прав.

— Как поступить, не знаю, сильно странное у нее поведение. В жопу тем более не стоит целовать, сядет на голову. — задумался капитан, почесывая бороду.

Борода, как и волосы на голове у Зигфрида начали расти отменно, и, судя по всему, бороду он планировал отпустить. Как он рассказал, в битве с убийцами борода спасла его шею от царапины, так что он воспринял это как знак и решил отрастить ее до былых размеров

— Тебе магистр не рассказывал, почему она решила тут засесть на четыре месяца, ей тут что медом намазано, почему не у графа какого-нибудь? Почему именно в захудалом баронстве?! — разговор с магистром не сильно прояснил причину столь длительного пребывания тут гостей.

— Ну, что одна из целей — это посмотреть, как ты справляешься с управлением баронством, это точно. Но смотря за тем, как она интересуется баронством, становится понятно, что эта цель не главная, а вот какая причина пребывания на самом деле, не знаю. Может, герцог ее отправил присмотреться к будущему женишку? Га-га-га, — заржал своим конским смехом капитан. — Что скажешь? Она барышня видная, ты тоже жених хоть куда. Бери ее и неси на сеновал! А после она и подобреет. Га-га-га, — вот человек, сам пошутил, сам заржал, да так заливисто и громко, что и мне самому стало смешно.

— Ха-ха-ха. Да что ты в самом деле, чтобы я и эта мегера? Да никогда! — отсмеявшись произнес. — Ты же видишь, невыносимая баба, а как жить с ней рядом на постой? Она же мозг выест, как мои комары. Да и не по статусу, сам понимаешь, птица не моего полета.

— Что за комары такие, что мозг выедают? — заинтересовался Зигфрид

— Нет, мои не выедают, а высасывают. Я когда в лесу жил, создал два десятка, там их в битве и потерял. Потом не создавал больше, мерзкие слишком, сделаю только в крайнем случае.

— Ты знаешь, возьми-ка их создай. Такие твари народ страшно пугать будут. Тут недавно дружина с татями повстречалась, наши их порубили, но, судя по всему, лихой люд узнал, что баронство ослабло, вот и начали всякие разные стягиваться. А вот если люди поймут, что бывает с теми, кто со злом к нам приехал, десять раз подумают, прежде чем разбой тут творить. Что, думаешь не так?

— Знаешь, а ты прав! А меня после такого на костре не спалят? Какая-то уж сильно жуткая казнь будет, — как вспомнил момент с зайцем и комаром, меня даже трухануло.

— С людьми, конечно, так нельзя поступать, но скольких мы спасем, если тати сцаться будут, при мысли о нашем баронстве и не забредут сюда никогда. Я же не говорю про всех, а вот самых злобных тварей в человеческом облике почему бы и нет? Твари будут жрать тварей, в природе всегда так! — смотря мне в глаза, серьезно проговорил капитан. — А по поводу люда ты не переживай, их слова мало что значат. Я знаю, что с татями и разбойниками каждый владетель может как хочет, так и поступать. Одни варят в котлах, другие разрывают лошадьми, третьи просто вешают. И где, ты думаешь, больше всего их потом появляется опять?

— Скорее всего, у тех, кто вешает.

— Правильно мыслишь, легкая смерть пугает не так сильно, как мучительная, — со знанием дела проговорил воин.

— Создам пяток комаров для таких случаев, но хотелось бы, чтобы они не пригодились.

— Кстати об этом, наверное, пригодится скоро. Завтра отряд дружины поедет на облаву. Может кого и привезут, так что если сможешь создать побыстрее, то создавай, чтобы не тянуть. Ты, наверное, не знаешь, сам утром услышал, недавно тати из какой-то новой банды детей снасильничали и убили, мальчика и девочку десяти лет. Так что в этой банде не люди, ты поверь. И если ты своих комаров создашь, показательная будет казнь.

— А каких детей?

— В пяти километрах отсюда небольшое поселение, там род на окраине села жил, немного обособленно, но по-честному. Так вот, забрались к ним в дом бандиты, чтобы ограбить, парня, как мужики говорили, убили сразу, а девочку снасильничали, а потом убили, весь дом перевернули, и ушли. Мать, как вернулась домой, повесилась, а глава семьи пошел в лес и пропал. Скорее всего, мстить ушел, но, если не вернулся, значит отомстить не смог. Из деревни той староста приехал и рассказал все Митяю, тот мне, а я вот тебе уже говорю.

— И тот, кто это сотворил, еще жив? Зигфрид, сразу такое нужно говорить!

— Я как бы хотел, но ты же в подвал никого не пускаешь, а через твою стражу прорываться такое себе дело. А потом ты к ферме поехал. Вот я и решил, когда вернешься, рассказать.

— Ясно, теперь мне понятны слова графини о том, что я не контролирую свое баронство. Сегодня же будут комары. А завтра мы поедем с тобой искать этих тварей. Всех найдем, я обещаю.

— Согласен, выловим всю погань, что засела в лесах.

Вот это новости, а я еще не хотел комаров использовать, жалел, ну ничего, погань еще не знает, какая участь их ждет. За свои злодеяния они ответят во сто крат!