Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох

Глава 4

На пыльную землю упала тяжелая капля.

Люди, сидящие в свете костра, подняли головы.

Чернильная тьма ночного неба мастерски прятала тяжелые облака. Изредка, в их просветах появлялся бледно-желтый глаз любопытной луны. Она никак не могла решиться: уйти или остаться, чтобы дослушать странную сказку о говорящей рыбе и наглой старухе.

Я сидела на поваленном бревне в окружении райясов.

Огненные искры отрывались от пляшущего пламени и, с тихим треском, стремились вверх, в тайной надежде вспыхнуть яркими звездами на небосклоне. Но не достигнув его — гасли, опадая.

Звук моего голоса сплетался с шорохом травы, тревожа тишину, которая таилась между толстых стволов.

Мужчины слушали не перебивая. Кто-то качал головой, удивляясь наглости бабки, кто-то подбадривал ее приглушенным шепотом.

Здесь были практически все. Даже загадочный тип в черном плаще стоял неподалеку, опираясь на ствол дерева, и наблюдал за мной. Внимательно, заинтересованно, с довольным прищуром превосходства, словно я рыбка в банке, а он держит за спиной кипятильник.

Я старательно делала вид, что не замечаю этого зеленоватого взгляда, пытаясь сосредоточиться на рассказе. Не подумала бы, что суровые воины настолько охочи до сказок. Хотя, чем еще развлекать себя в пути, если мобильников пока не придумали?

— На пороге сидит старуха, а перед нею разбитое корыто. Конец, — я сделала глоток из деревянной чашки.

— Вот лакхава баба, и что ее старик столько лет терпел? — произнес молодой парень по ту сторону костра.

— Цыц, ты свою тоже терпишь, — ответил ему кто-то рядом. — Гляди, скоро владычицей потребует сделать.

Несколько райясов рассмеялось.

Отставляя чашку, я посмотрела на задумчиво сидящего рядом Валида.

Несколько дней я упорно обрабатывала его: лестью, заверениями, что не убегу, даже пообещала стать его личной рабыней, если дядя не сможет меня продать, и всю свою жизнь рассказывать истории только о нем. Мальчишка кивал, но провести к проклятому упорно отказывался. Пришлось пригрозить, что перестану разговаривать с ним. Тогда Валид сдался.

Я поймала его взгляд и, приподняв бровь, молча спросила: «Ну?» Он на мгновенье растерялся, а затем, уверенно сжав губы, кивнул.

На плечи упали первые дождевые капли. Я вздрогнула и огляделась. Люди у костра засуетились.

Зарид подошел к сидящему Габбаму, тому самому, который то ли колдун, то ли лекарь, поднял голову, разглядывая небо.

— Как думаешь, может, обойдут?

— Не могу сказать. Странные тучи. Нехорошие. Опасные, — Габбам вздохнул. — Все в руках Балаха.

Зарид умолк, наблюдая как дождь набирает силу, а затем повернулся к отряду.

— Переходим глубже в лес, — его взгляд остановился на мне, — а ты…

— Я разберусь, — Валид поднялся, свистнул собак.

Зарид внимательно посмотрел на нас. Я отвела взгляд, пытаясь прикинуться деревцем. Он хотел было что-то добавить, но его отвлек окрик человека в плаще. Я спрятала улыбку. Вот и правильно, поразвлекайте пока друг друга.

Частые капли срывались с листвы высоких деревьев, заставляя людей пригибать головы, скользили вниз по зеленым иглам травы, прозрачными бусинами разбивались о дорожную пыль.

Мы с Валидом присматривались к пологу крытой повозки. Рядом с ней стоял райяс и что-то напевал себе под нос, лениво наблюдая как его приятели загоняли стреноженных лошадей под густую сень деревьев.

Недовольные псы жались к ногам мальчишки, не понимая, чего он ждет.

Струи дождя стекали по моей спине тонкими дорожками. Пытаясь унять неприятную дрожь, я передернула плечами. Из закоулков сознания выглянул страх, ведь если меня поймают, то наказания не избежать.

Захотелось вернуться в клетку. Пусть пока в моей жизни все непонятно, но зато там я буду в безопасности и под охраной. И получу шанс навсегда остаться бесправной рабыней…

От подобных мыслей покоробило. Как-то такой сюжет меня не устраивал.

Пришлось наступить трусости на горло.

— Ты своих отвлеки, — шепнула я в ухо притаившегося рядом мальчугана. — А я быстро гляну и вернусь.

— Ладно, — он вышел вперед, отвлекая на себя внимание стражника. — Дайнар, я хотел узнать…

Я медленно прокралась к повозке.

«Я тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь», — в голове крутились слова детской песенки. Куда я лезу? Как вообще узнаю, бог это или не бог? Женское любопытство толкало вперед, заставляя забыть об опасности. Маленькая искра интереса в груди вспыхнула костром в предвкушении тайны. Псы рядом тихо зарычали. Я шикнула на них. Не до вас. Я должна увидеть этого загадочного проклятого.

Порыв степного ветра заглушил тихий шелест полога. Из недр повозки вырвался спертый воздух. В грозовой свежести, наполненной терпким ароматом травы, вонь немытого человеческого тела чувствовалась сильнее. Она подступила к моему горлу комом тошноты. Пересилив ее, я заглянула внутрь. Силуэт того, кто сидел внутри, напоминал очертания странного зверя. Он зашевелился, послышалось глухое позвякивание ползущей цепи. Во тьме раздался хриплый шепот: «Помоги».

Я поддалась вперед, пытаясь разглядеть человека, когда спину обожгло. Мой крик утонул в раскате грома, Я выпустила из руки край полога, рухнула на колени и уткнулась носом в мокрую траву. Черт, как же больно!

Вскинув голову я оглянулась: взмывающий край плети прорезал ночное небо. Оно взорвалось водопадом ледяных струй. Вместе с ними на мою спину обрушился новый удар.

Прогибаясь, я попыталась нырнуть под повозку. Чужие руки ухватили меня за щиколотку, проволокли по мокрой траве. Я перевернулась на спину и попыталась пнуть стоящего надо мной человека. Он увернулся. Схватив меня за шею, заставил подняться на ноги.

— Слишком любопытная? — холодное шипение, мурашками, проползло по коже, проникло в уши, прошло по позвоночнику и свернулось в груди комом страха.

Ладонь человека в темном плаще надавила на горло. Я вцепилась в его руку. Влажные волосы липли к лицу, мешая увидеть того, кто держал меня. Неожиданно хватка ослабла, и я смогла сделать короткий вдох.

Неистовый порыв ветра сорвал с головы противника темный капюшон. Вспышка молнии осветила равнодушное лицо. Холодный взгляд зеленых глаз ударил не слабее плети.

Струи дождя хлестали по спине, приглушая пылающую боль. Я снова попыталась вырваться, но меня тряхнули. Зеленоглазый сощурился, внимательно посмотрел на меня — в его взгляде скользнуло разочарование. Он отпустил мое горло. Я упала и закашлялась, попыталась вобрать в грудь воздуха. Меня схватили за шкирку и поволокли вперед, а затем швырнули к чьим-то ногам.

— Зарид, смотри за своим товаром, — ровный голос прорвался сквозь какофонию воды.

Пытаясь унять дрожь, я села на колени. Хотелось выть. Пылающая боль въедалась в кожу спины.

Где-то рядом кричали люди, ржали кони, ветер остервенело трепал листву. Но их приглушал звук моего безумно колотящегося сердца. Я прикусила губу, не позволяя стонам прорваться наружу, и посмотрела на зеленоглазого мучителя. Его губы дрогнули в довольной улыбке.

В груди плотным туманом поднялась ярость. Она вытеснила боль и страх.

Я непроизвольно сжала кулаки. Медленно поднялась, не отрывая взгляда от ненавистного лица. В шуме дождя билось безумное отчаяние. Я достану тебя, гад, чего бы мне это не стоило!

Улыбка мучителя стала еще шире — он откровенно развлекался.

Дождь резко стих.

— Всем замереть! — дикий крик колдуна заставил меня повернуть голову.

Посреди поляны, словно огненная бусина, по тонкой струне капель опускалось маленькое солнце. Оно мерно гудело, приподнимая каждый волосок на покрытой мурашками коже.

Шаровая молния.

Пульсация двигала сгусток света. Он полз в метре от земли медленно, осторожно, словно принюхивался в поиске жертвы.

Я отступила назад и тут же вскрикнула — наткнулась спиной на застывшего Зарида.

Шар замер, вытянул в мою сторону тонкий протуберанец.

Зеленоглазый тип осторожно потянул ко мне руку. Я увернулась от нее. Медленно отступая, обошла Зарида. У меня появилось странное чувство, что молния наблюдает за мной. Стараясь не выпускать ее из поля зрения, я попятилась. Молния двинулась следом.

Кто-то схватил меня за руку. Я скосила глаза — рядом стоял зеленоглазый. Он резко дернул меня в бок, словно пытался убрать с пути огненного шара. Я не удержалась и с размаха рухнула на землю.

Молния бросилась в мою сторону. Плечо обожгло прикосновение. Вот и все. Сердце сжалось в ожидании неизбежного. Нет. Не хочу. Только не так.

Пульсирующий сгусток обжег глаза, заставив зажмурится. Мерное гудение заполнило сознание, вытесняя реальность.

«Твою мать!» — мелькнуло в голове прежде, чем огненный шар вошел в мою грудь. Я выгнулась дугой и закричала.

Сознание возвращалось медленно. Накатывало волнами, с каждым ударом сердца выталкивая в реальность.

Удар.

Запах влажной гари проник в легкие. Вырывался наружу с кашлем переходящим в стон.

Еще удар.

Треск огня заполнил тишину. Тело горело, пульсируя в такт сердцу. Я попробовала подняться, мозг неохотно отдал приказ. Словно сквозь плотную ткань я почувствовала, как пальцы загребли хрупкие хлопья там, где еще недавно была трава. Вдох-выдох.

Новый удар.

Пошатываясь, я встала. Перед глазами билась огненная пелена. Я закрыла их и вдохнула полной грудью. Влажный воздух вытеснил огонь, бушующий внутри. Ощущение тела вернулось. Сквозь броню жара прорвался прохладный ночной ветер.

Я распахнула глаза — увидела полыхающие в темноте деревья, обгоревшие трупы, тлеющую траву. Сизый дым вился по земле спутанными нитями.

Меня мутило. Хотелось кричать, но из горла вырывались только сиплые всхлипы. Я попыталась сделать шаг — ноги дрожали.

Взгляд остановился на почтенном Зариде, он лежал на спине, всматриваясь мертвыми глазами в черное небо. Тонкие языки пламени лизали его широко раскинутые руки, словно преданные щенки. Недалеко от него, уткнувшись лицом в обгоревшую землю, застыл человек в черном плаще. Его рука неестественно вывернута, словно у сломанной куклы.

Пересиливая желание рухнуть рядом с ними, я поднялась вновь. Пошатываясь, побрела туда, где искаженным остовом виднелись остатки клети. Внутри — три силуэта, припорошенные серыми хлопьями. Может, еще живы?

Я ухватила стальную дверь, дернула на себя. Жар, бьющийся внутри, обжег пальцы. Жидкий металл стек по ладоням, не причинив вреда. Раскаленные до бела капли с шипением упали на черную землю. Удивленно я поднесла ладонь к лицу. Под моей мертвенно бледной кожей струились огненные реки. Я отступила, едва не упав.

Такого не может быть. Так не бывает.

Шум огня в ушах бился в такт сердца. Я почувствовала, как пламя заполняет вены жаром, вытесняя боль.

Нет. Это не может происходить со мной. Это безумие!

Каждый нерв, каждая клетка моего тела вспыхнула. Тягучее ноющее чувство скрутило мышцы, заставив рухнуть на колени. Я закрыла лицо руками и закричала.

Не знаю сколько я так просидела: минут пять, десять или полчаса.

Сознание нехотя приняло новою реальность. Когда жар огня растворился томной негой, а сердце замедлило бег, я смогла вновь подняться.

Только теперь я заметила тело мальчишки. Он лежал на боку, подогнув к груди колени. Мысли медленно ворочались в голове: нужно спасти, помочь.

Я побрела к нему, протянула руку, собираясь перевернуть на спину.

— Не смей. Если он жив, ты убьешь его, — из темноты послышался глухой голос.

Рядом с опрокинутой повозкой сидел человек. Темные влажные волосы спутанным колтуном опускались на его плечи. Мокрая от пота или дождя рубаха липла к груди и плечам. На коленях лежали руки, скованные широкой железной полосой, на ногах — короткая цепь, а на шее серебряный блеск ошейника. Загадочный пленник.

Чувствуя, как под ногами осыпаются пеплом мертвые стебли травы, я подошла к пленнику и склонилась над ним. Сквозь потеки пепла и крови на меня устало посмотрели темно-фиолетовые глаза.

— Помоги мне, и я помогу тебе.

В его голосе не было страха, скорее надежда человека, который после ожидания смерти вдруг увидел призрачный шанс на спасение.

— Что я должна сделать?

Он протянул мне скованные руки.

Я коснулась железа. Металл раскалился, несколько огненных капель упали на колени пленника. В нос ударил запах паленой плоти. Человек вздрогнул, с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы, но промолчал.

Как только его руки больше ничего не сковывало, он стремительно поднялся и оглядел мертвую поляну. Небольшими шагами, загребая цепью пыль, подошел к человеку в темном плаще. Уверенными движениями он обыскал тело своего надсмотрщика. В руках пленника мелькнули ключи, которыми он разомкнул стальные браслеты на запястьях и щиколотках.

Когда из его груди вырвался облегченный выдох свободы, я произнесла:

— Теперь мальчик.

Мужчина поднял на меня тяжелый взгляд. Показалось, что меня придавило фиолетово-ледяной стеной. Но когда в венах бьется пламя, разве боишься холода? Я выдержала безучастный взгляд, лишь крепче сжала зубы, в надежде, что не зря помогла этому человеку.

Мужчина кивнул и подошел к лежащему Валиду. Склонился над ним.

— Жив.

У меня отлегло от сердца. Я не желала его смерти, как не желала смерти другим. Хотелось подойти ближе, чтобы помочь, но мужчина остановил меня легким взмахом руки.

Он поднял мальчика на руки и перенес за границу выжженного круга, туда, где темнела под ночным небом зеленая живая трава. Затем обошел остальных.

Спокойно, уверенно бывший пленник переворачивал тела, отделяя мертвых от живых. В отблесках затухающего огня его высокая фигура скользила темным божеством, словно мрачный жнец, собирающий свои жертвы.

Только жнецом была я. Пусть невольно.

Ну за что мне это? Я посмотрела наверх — безучастная луна ответила холодным взглядом.

Пламя в моих венах отступало с легким покалыванием. Тонкие змейки огня гасили друг друга, сплетались клубком, сливались между собой, пока не осталась одна. Свернувшись калачиком в груди, она несколько раз вспыхнула и растаяла, оставив во рту горький привкус дыма.

Бывший пленник прикоснулся к моему плечу.

— Идем, — он протянул мне какие-то тряпки. — Оденься, теперь можно.

Только теперь я ощутила легкий ветер, скользящий по обнаженной коже. Так все это время я была голой?

Не обращая внимания на мой ступор, мужчина грубо сунул мне в руки тряпье, развернулся и отошел к повозкам райясов. Пребывая в прострации, я растерянно натянула принесенные штаны, халат, а затем брошенные рядом сапоги. Мысли метушились мотыльками, попавшими в плен уличного фонаря. Я растерянно потопталась на месте, не понимая, что делать.

Вскоре мужчина появился вновь, держа в руках плотно набитый заплечный мешок. Он окинул меня критическим взглядом.

— Если выжившие очнутся, ты будешь мертва, — бросил он бесстрастным тоном, а затем развернулся и пошел в сторону леса.

Я поверила ему, поэтому поспешила следом, стараясь не смотреть на мертвых людей. Жар в моем теле почти спал, и теперь его охватывала мелкая дрожь.

Вдруг кто-то схватил меня за ногу. Я взвизгнула и упала.

С обожженного лица на меня смотрели змеино-зеленоватые глаза человека в черном. На его губах расплылась гротескная улыбка. Он перевел взгляд на бывшего пленника, затем резко взмахнул свободной рукой, я отшатнулась — мимо промелькнула тень.

Испуганно я перевела взгляд на своего попутчика. В его бедре торчала черная рукоять ножа. Он выдернул ее, поднес к глазам лезвие, а затем вздохнул и спрятал нож.

Хватка на ноге ослабла. Ладонь зеленоглазого расслабленно скользнула по моей ноге и упала в пепельную пыль. Он тяжело выдохнул и, продолжая улыбаться, сомкнул глаза.

— Идем, скоро рассвет, — поднял меня на ноги мужчина, а затем прихрамывая, продолжил путь.

Как только деревья за нашими спинами скрыли бывшую стоянку, а солнечные лучи первыми иглами пробили темную листву, мои ноги подкосились. Охваченная дрожью, я рухнула в траву и разрыдалась.