30

Серое небо и такая же мостовая слились в предрассветных сумерках. Мы тихо въезжали в Лондон. Вдали над городом поднималась Стальная башня. Генерал велел остановиться, пытаясь разглядеть в бинокль, что там впереди на пути к Тауэру.

— Дорога, похоже, чиста, — сказал он, нахмурившись. — Видимо, Холлистер направил свои силы на юг. Они бьются с другим отрядом армии Сопротивления, который идет оттуда.

Я повернулась к Оуэну и Полли. Похоже, они испытали облегчение: мы не одни. Генерал слышал по радио, что на юге идут бои, в которых армия Холлистера несет значительные потери. Общественное мнение, видимо, менялось. Я обрадовалась, но было ясно, что недооценивать Корнелиуса Холлистера не следует.

Генерал отдал приказ построиться.

— Мы разделимся на две группы. Я поведу кавалерию на Тауэр, пехота вступит в бой с отрядом, который идет с юга.

Многотысячное войско раскинулось, словно море. Тауэр уже близко. Вот как далеко мы зашли.

— Я останусь с тобой, — сказал Оуэн.

— Все чисто! — доложили подъехавшие дозорные.

Генерал оглянулся. Я беспокойно ждала, стараясь что-то понять по его лицу, но видела только усталость.

— Атакуем Тауэр! — крикнул он наконец.

Отряд всадников пересек Темзу. Дороги были свободны, и мы беспрепятственно проехали по Тауэрскому мосту. Когда приблизились к Тауэру, оказалось, что подъемные мосты опущены. Я придержала Калигулу. Кавалерия уже выполнила приказ генерала штурмовать Белую башню. Оуэн исчез внутри, за ним Полли и Джордж, они были в первых рядах.

— Стойте! — крикнула я срывающимся голосом.

Мост никогда не опускался, что-то здесь было не так.

— Назад! Назад!

Но было поздно. Мой крик утонул в топоте коней по скрипучему мосту. Назад уже не повернуть.

— Калигула, вперед!

Я пришпорила лошадь. Она почувствовала, что мне страшно скакать по мосту, но все же двинулась вперед, осторожно ступая.

Вдруг мост задвигался у нас под ногами. Внутри Тауэра послышались сигналы тревоги, раздался приказ поднять мост. Калигула пыталась удержаться на ногах, но мост поднимали слишком быстро, и она соскользнула назад.

Я отпустила поводья и обхватила ее за шею. Калигула согнула колени, прыгнула через расширяющийся провал и тяжело приземлилась на передние ноги на той стороне.

Мы въехали в открытые ворота, миновали колокольню, пронеслись мимо Белой и Зеленой башен: вот и внутренний двор, где на протяжении столетий казнили аристократов. Я услышала лязг. Обернувшись, увидела, как за нами запирают ворота, известные как Ворота предателей. Мы в ловушке.

Генерал Уоллес то и дело оглядывался то на башню, то на запертые ворота. Я знала, о чем он думает. Для победы нам нужно больше людей, а чтобы выбраться живыми, надо найти путь к отступлению. И тут со всех сторон на нас хлынули люди Холлистера.

Я выхватила меч, когда прямо на меня поскакала девушка в доспехах и маске. У нее не было севиля, но в нескольких дюймах от моей шеи просвистел длинный меч. Калигула развернулась и понеслась. Вдруг небо словно раскололось, хлынул ливень, и двор мгновенно заполнился потоками бурлящей воды. Дождь лил стеной, и отличить своих от чужих стало непросто.

Раненые падали с коней, вставали и устремлялись под прикрытие стен Тауэра, совершая роковую ошибку: оттуда уже нельзя было спастись. Кто-то вскрикнул, и я увидела, что меня снова атакует девушка в доспехах. Светлые волосы выбились из-под шлема. Порция. Двумя руками я подняла меч над головой. Калигула развернулась, поднялась на дыбы, я выпрямилась на стременах и обрушила меч на плечо Порции. Удар едва задел ее, она снова подняла меч и ринулась в бой.

Полли появилась рядом и налетела на Порцию. Ее бурая кобылка, конечно, не могла тягаться с боевым конем Порции, но Полли напала внезапно, Порция потеряла равновесие и с широко распахнутыми от изумления глазами рухнула с коня.

— Полли! — закричала я.

Она улыбнулась, лучась восторгом. Хотела было снова вступить в схватку, как вдруг в воздухе просвистел кинжал и вонзился ей в спину. Лицо Полли исказилось от боли и потрясения. Она медленно завела руку за спину, нащупывая; глаза ее закрылись, и она соскользнула на землю.

Я увидела торжествующую улыбку на лице Порции, лежавшей в грязи. В ушах стоял гул, а может, это было ржание Калигулы, которая неслась прямо на Порцию. Я ударила мечом, не зная, попала ли: в глазах потемнело от ярости. Порция вскрикнула и, пятясь, отползла подальше, откуда смотрела на меня горящими глазами.

У меня не было времени преследовать ее. Я соскочила с Калигулы и подбежала к Полли. Она лежала в грязи на краю поля боя, глаза все еще были закрыты, от лица и губ отлила кровь. Я опустилась рядом с ней и положила ее голову к себе на колени. Лицо было мокрое и холодное от дождя. Кинжал прошел между ребер слева. Я осторожно вытащила его. Из раны заструилась кровь, смешиваясь с дождевой водой.

— Дыши, — сказала я, держа ее за руки. — Полли, пожалуйста, дыши!

Я громко звала на помощь, но вокруг были только дождь, множество лошадей и человеческих тел, брызги грязи и рассекающие воздух цепи. Никто не пришел. Дождь усилился, капли взрывали землю, словно пули. Я уволокла Полли из толчеи в темный угол.

Она хрипло дышала. Я не могла позволить ей умереть.

— Полли, — звала я, пытаясь согреть ее руки в своих, — пожалуйста, постарайся… постарайся дышать. Я знаю, что больно. Пойду позову кого-нибудь на помощь.

Я выбежала на залитую дождем площадку, чтобы найти кого-то из солдат.

— Элиза!

Оуэн направил коня между мной и солдатом, размахивающим шипастой цепью. Она меня не задела, но хлестнула Оуэна по спине и едва не выбила из седла. Он вцепился в гриву, другой рукой стреляя из винтовки.

— Полли тяжело ранена! Надо забрать ее отсюда!

Он обернулся и последовал за мной к нише, где лежала Полли. Она еще дышала, но хрипы усилились. Я оглядела поле битвы и с облегчением обнаружила, что ворота уже взломали.

— Помоги мне поднять ее на Калигулу, — попросила я.

Оуэн втащил Полли на седло и сел сзади.

— Следуй за нами.

Вдалеке генерал созывал наше войско для отступления. Все, кто мог бежать, уходили через ворота. Земля была усыпана телами мужчин и женщин в мокрой, забрызганной грязью одежде. Отличить своих от чужих было невозможно. На земле, совершенно беспомощные, все выглядели одинаково.

Я поспешила за Оуэном в ворота. Калигула топала по грязи, темная грива насквозь промокла. Она дрожала, значит, устала и замерзла, но все равно я слегка пришпоривала ее.

— Давай, девочка!

Мост могли поднять в любую минуту.

Пули и стрелы летели мимо нас сквозь дождь, и я слышала бряцание — мост уже поднимали.

— Быстрее, Калигула! — закричала я.

Мы были совсем рядом, всего в нескольких ярдах. Калигула собралась перед прыжком, но ее левая задняя нога двигалась как-то странно. Я оглянулась и увидела длинную рану у нее в боку. Я знала, что Клара вылечит рану, когда мы вернемся в лагерь, и продолжала направлять Калигулу вперед.

Но как только она прыгнула, из пелены дождя прямо на нас выскочил всадник. Калигула заржала. Я увидела, как в бок ей вонзается копье.

Верховой приблизился. Я разглядела белокурые волосы и ровные зубы и замахнулась мечом. Он отразил удар, повернул запястье и выбил меч у меня из рук. Я очутилась на земле, и клинок был у самого моего горла.

— Ты нужна мне живой, — процедил Корнелиус Холлистер сквозь зубы.

Загрузка...