1

Это столкновение между Коммонуэлтом и Консилией ВАЛАБ было неизбежным. Все вело к тому, безошибочно предопределяя ход событий: и изощренные интриги, и странные, подчас совершенно непонятные недоговоренности, и наглое подстрекательство. Все должно было волей-неволей привести к силовому решению, и решение было принято. Оно и стало причиной страшного избиения при Рас аль-Каха. Впоследствии Совет Содружества, его правительство, совершенно ясно дал понять, что считает себя невиновным в случившемся. Совет официально умыл руки, освобождаясь таким образом от неопровержимых доводов. Неофициально же, а значит, более правдиво, говорилось о четырехстах военных фрегатах возле Сирах аль-Бетана, о странных приказах, тягостных недомолвках и скорых судах. Галактическая Полиция, это могущественное ведомство, наполнившее страхом все населенные миры, приняла сторону официальных кругов, создав Управление по делам беженцев, ширму, за которой скрывались карательные органы Совета. Это также принима! ! лось в расчет, когда говорили, что Торговое Содружество положило конец независимости и свободе.

Торговое Содружество, или Коммонуэлт до раскола с ВАЛАБ было самым мощным из всех государственных образований Ближних Галактик, хотя его правители упрямо твердили, что Коммонуэлт — это не государство, это лишь мера воздействия на бесшабашные и горячие головушки реакционеров и сепаратистов, в достаточном количестве имеющихся на каждом населенном мире. Возникшее более восьмисот лет назад на обломках самодержавных государств Галактики, Содружество стало проводником торговой централизации, и упорство Совета в щеголянии фразой: «Мы не политики, мы всего лишь торговцы» давно уже стало притчей во языцех для каждого, кто умел хоть сколько-нибудь самостоятельно мыслить. Согласно Кодексу Коммонуэлта, каждый обитаемый мир, входящий в состав Содружества, имел свою власть, свои законы и только на основании Конвенции, принятой после окончания Атомного Газавата, в торговом отношении зависел напрямую от Коммонуэлта. На самом же деле внутри Содружества царили тирания и предельное давление на! !

правительства миров, в него входящих. Это продолжалось очень долго, и наконец миры возмутились.

Так возник ВАЛАБ.

В него вошли миры периферии, исторически противостоящие мирам центра Галактики, из которых сложилось ядро Коммонуэлта. С ними возмутились также правительства тех миров, в которых на протяжении поколений бытовала нетерпимость к торговле как к чему-то нечистому. Они назвались Консилией ВАЛАБ и потребовали от Коммонуэлта политической и торговой независимости.

Естественно, это было воспринято как ультиматум, ибо во главе ВАЛАБ стал Макалистер Браун, человек, который прославился на всю Галактику своим упрямством и категорическим несогласием со всем, что предпринимал Совет. Отчасти именно эти качества Брауна плюс известная поспешность Совета в решении проблем и послужили отправным моментом, чтобы началось кровопролитие.

Противостояние длилось около пяти лет. Развязка наступила мгновенно. Возле Рас аль-Каха ВАЛАБ не только перестал существовать, не только потерял почти всех своих людей, которые сознательно пошли против Содружества, — он навсегда потерял возможность дать будущей оппозиции твердую надежду в их безумных планах свергнуть власть Коммонуэлта на мирах.

Одним из тех немногих, кому удалось бежать, был Эдмунд Чойс. Он знал Брауна лично и видел, как его корабль разнесло атомным огнем. Чойс не был трусом. Жизнь метала его, как игральную кость, то на пиратские планеты Девяти Пульсаров, то на рудники Солану Стрельца, забросив, наконец, в ряды тех, кому дорог стал ВАЛАБ в жизни и политике. Чойс посчитал, что это для него, и присоединился к Консилии, тем более, что нашел там немало старых друзей. Откуда ему было знать тогда, что почти все они погибнут в том неожиданном налете на их мирно дрейфующий флот возле Рас аль-Каха, светившей своим серебряным светом…

Первыми же залпами его клиперу «Пифия», одному из самых быстроходных судов ВАЛАБ, разворотило левый борт и повредило жилые отсеки. Тогда-то вся команда корабля и погибла, сгорев или задохнувшись от наступившей разгерметизации. Сам Чойс, капитан клипера, не пострадал. В игре со смертью, находившейся так рядом, он поставил на быстроходность своего судна и именно ему был обязан тем, что вышел из этой игры невредимым. Позади него фрегаты Коммонуэлта беспощадно выбивали бреши в рядах судов ВАЛАБ, оцепеневших от такой неожиданности, а он уже несся сквозь черноту космоса подальше, куда-нибудь подальше, к какому-нибудь затерянному на задворках Вселенной миру, свободному от проникновения Содружества в его жизнь. Чойс прекрасно знал повадки членов Совета и догадывался о том, чтро мелкое сито Галактической Полиции еще долго будет просеивать население Содружества в поисках сепаратистов ВАЛАБ.

Так он оказался близ Де-Мойра. Эта планета, хоть и была известна, большой популярностью среди руководства Совета не пользовалась. Обычаи людей, населявших Де-Мойр, не соответствовали настроению членов Совета, которые привыкли к слабости, покорности и безропотному подчинению. Де-Мойр был не таков. Его населяла свирепая раса воинов, далеких потомков первых поселенцев, за многие века существования закалившихся в борьбе со своими врагами. А их было много. У членов Совета перекашивались и делались кислыми лица при одном только упоминании об этих врагах.

Ибо темные силы колдовства обосновались на Де-Мойре, и никому не хотелось связываться с ними, пусть даже слухи, бытовавшие насчет планеты, оказались бы преувеличенными.

Чойс также знал и про Де-Мойр, и про его население, людское и нелюдское. Знал он и про средневековые нравы, царящие там, и про феодальную раздробленность де-мойрских государств, и про непрерывные войны, кипящие на планете. Поэтому-то он никогда бы и не высаживался здесь. Но этому помешала его судьба.

Возле орбиты Де-Мойра «Пифия» столкнулась с метеоритом.

Загрузка...