Последний рубеж

Глава двадцать седьмая

Должен признаться, неожиданное подкрепление значительно подняло мне настроение, поскольку я никогда не был склонен отвергнуть несколько дополнительных тел, за которые можно было спрятаться, и хотя мы оставили позади основную битву, все еще достаточно много тиранидов стояло между нами и нашей целью. Окружающие нас байки имели встроенные в передние обтекатели лазганы, которые вскоре доказали свою ценность, позволив нам с удивительной легкостью пробиться через биоформы, которые пытались замедлить наше продвижение. Основная часть состояла из термагантов или больших воинов, которых мы безнадежно превосходили в скорости и дальности нашего оружия; к тому времени, когда выжившие приходили в себя, чтобы сделать первый выстрел, мы уже были далеко за радиусом поражения их телоточцев или пожирателей, так что ответный огонь нас мало заботил. Так как тяжелый болтер на лафете находился выше, чем мотоциклы, и мог повернуться в любом направлении, то я мог развернуть его назад, скосить любого, кто не протянул ноги на нашем пути от первоначального залпа, добавив свою огневую мощь, что в дальнейшем защищало нас от запоздалого ответного огня.

У Юргена было меньше возможностей воспользоваться смонтированным спереди огнеметом, так как ложащийся перед нами барьер из горящего прометия определено остановил бы берейторов, даже если "Саламандра" могла проскочить через него без особых повреждений. Он умудрился сделать пару выстрелов из своей излюбленной мелты, водрузив ее на бортик водительского отсека, и несколько опасно поднимаясь, чтобы выглянуть из-за бронеплиты во время выстрела. И так как это требовало от него убрать руку с управления, я счел всю эту затею несколько тревожащей, словно не знал, что с того момента, как он завел двигатель, то со всей дури жмет на педаль газа.

— Поберегись, — увещевал я его в один момент, и мы резко отвернули, воин-тиранид исчез под гусеницами со слабым хрустом, слышимым даже через рев нашего двигателя.

— Извините, сэр, почти промазал по этому фраккеру, — бодро произнес Юрген, и к моему невысказанному облегчению, вернул свое внимание к управлению, его стремление подражать берейторам, которые дополняли огневую мощь, встроенную в байк, выстрелами из лазпистолета, очевидно в этот момент было подавлено. Больше ничего нас не сдерживало, мой помощник радостно выжал из хорошо настроенного двигателя все, что только можно (как он всегда и поступал), но байки сохранили построение, наездники ржали, словно орки, очевидно, смакуя ощущение головокружительной скорости, как и мой помощник.

— Хорошо, что едете с нами, — передал я по воксу Ланксу, наконец-то найдя частоту, и лейтенант помахал рукой в ответ, после чего сразил выстрелом из лазпистолета крадущегося генокрада, присевшего на балконе впереди нас.

— Это меньшее, что я могу сделать после того, как вы спасли наши шеи в агропещере, — ответил он, — кроме того, я обещал комиссару держать дорогу свободной для нее.

— Я уверен, она оценит это проявление чувств, — сказал я.

— Я ценю, — вклинилась Форрес, — где вы?

— Уже достаточно близко, чтобы слышать стрельбу, — ответил я, — так понимаю, вы там?

— Вы понимаете верно, — мрачно передала она.

Когда мы подъехали с энергостанции, та была под осадой, масса хитина окружала огромные бронзовые двери, украшенные символом шестеренки Адептус Механикус, в данный момент они были сорваны с петель и под кривым углом уперлись в поддерживающие опоры. Форрес и горстка бойцов храбро обороняли пролом, присев под защиту бортов потрепанной "Химеры", припаркованной под углом к арочному входу, создавая грубую, но эффективную баррикаду. Энергостанция кажется все еще работала, так как мульти-лазеры из башенок продолжали пожинать обильный урожай из бегущих тварей, который рвались вперед с неустанной решимостью, характерной для их рода, но огнеметы молчали, видимо прометиевые баки уже давным-давно опустели.

— Вы как раз вовремя, — передала по воксу юная комиссар, и я автоматически ощетинился, а через секунду осознал, что она шутит, — у нас почти закончились ниды.

— Не волнуйтесь, — уверил я ее, открывая огонь в унисон, выкашивая огромную проплешину в задних рядах осаждающей армии, — через минуту всегда появляются новые.

Это была несомненная правда; столкнувшись со свежей целью, многие из этих отвратительных существ развернулись, выпустив залпы телоточцев и пожирателей в нашу сторону. Я нырнул за бронированный борт, но паре наших наездников не посчастливилось, очередь прошила их, и те свалились с машин, заживо пожираемые изнутри смертоносными паразитами-боеприпасами. Казалось милосердием, что от сильного удара об пол пещеры они остались без сознания, чтобы осознать происходящее.

Наш эскорт развернулся веером, и мы наконец-то могли пустить в ход огнеметы, чем Юрген с удовольствием и воспользовался, поджаривая стоящую перед нами орду, замедлившись и поворачивая "Саламандру" слева направо, разбрызгивая поток горящего прометия как можно шире.

— Давайте внутрь, — поторопил Ланкс, когда наездники пронеслись и развернулись, пересекая площадь перед святилищем Механикус. Сложно было сказать, но вроде бы какое-то религиозное изображение было выложено на полу мозаикой, рисунок был покрыт опалинами, отметинами от лазганов и чрезмерным количеством дохлых или умирающих нидов, большинство из которых неистово истекали отвратительно воняющими жидкостями.

— Мы будет сдерживать вход в туннель.

— По мне, так отлично, — согласился я, когда Юрген резко затормозил рядом в припаркованной "Химерой". Я вскрыл упаковку и достал пару подрывных зарядов.

— Этого должно хватить.

Я закинул за плечо один из огромных ранцев и вручил второй Юргену.

— Мы задержим их здесь, — сказала Форрес, — пока наездники держат вход, у нас вся пещера под обстрелом.

— Отлично, — согласился я, быстро взглянув на диспозицию. Вход в туннель был практически на противоположной стороне от входа в святилище, и укрытий там было тревожно мало.

— Отведите туда Саламандру": ее болтер создаст перекрестную огневую точку, к тому же будет хоть какое-то прочное укрытие, если ниды отзовут какие-то силы из главной пещеры.

Что, скорее всего и произойдет, как только разум улья осознает, что большая часть существ здесь была убита. Форрес кивнула.

— Хорошая мысль, — сказала она и назначила пару ближайших солдат отогнать нашу маленькую крепкую машинку. Юрген смотрел с негодованием, как один из них уселся на водительское место.

— Берегите ее, — резко проинструктировал он, словно его когда-либо заботил дух-машины чего-либо, чем он управлял.

Я кивнул.

— Она понадобится нам позже, — сказал я, всем сердцем желая, чтобы так и было.

Когда Изембард посвящал нас в детали, я у себя в воображении сформировал картинку, приблизительно похожую на энергостанцию, которую мы столь незабвенно исследовали в Подветренных Пустошах, хотя и несколько больше по размерам; но настоящее святилище практически поражало воображение. Огромные галереи были вырыты в скале под городом, их заполняли эстакады шириной с шоссе, которые и вывели нас к гудящим турбинным залам, полным таинственных механизмов размером с небольшие здания. К счастью, я додумался взять с собой карту-планшет, который в дополнение к моей ловкости ориентирования в туннельных системах как эта, дал нам с Юргеном возможность целенаправленно идти к нашей цели.

— Снова этот запах, — сказал Юрген, с гримасой отвращения принюхиваясь к воздуху. Почувствовав сернистое дуновение, я кивнул.

— Мы на верном пути, — согласился я, ослабив цепной меч в ножнах и расстегнув кобуру лазпистолета. Я не забыл, каким образом ниды проникли на энергостанцию в Подветренных Пустошах и не желал оставить им шанса. (Как и Форрес, что я с удовольствием заметил; она поставила охрану внутри святилища, чтобы их не обошли с тыла. Но пока что из глубин комплекса никто не появился. Что для такого параноика как я, служило только ограниченным утешением).

Так как карта подтвердила наши догадки, мы пошли по запаху, попав наконец-то в длинную галерею, вдоль которой тянулись трубы и контрольные кафедры.

Юрген осмотрелся и пожал плечами.

— Думаю, это оно и есть, — сказал он, совершенно обездвиженный великолепным зрелищем.

— Похоже на то, — согласился я, перенастраивая комм-бусину. Некоторые контрольные панели выглядели смутно знакомыми, хотя я не слишком-то много времени посветил изучению окружающей обстановки во время нашего беспорядочного отступления из энергостанции в Пустошах. Кое-что я действительно запомнил, хотя там отовсюду шел сухой жар, определенно присутствовавший и здесь, вместе с токсичной вонью, которая к этому времени была столь густой, что мне пришлось полагаться только на глаза и уши, чтобы найти помощника.

— Магос, вы меня слышите?

— Да, — прогудел в ухе Изембард.

— Мы на месте, — сказал я, — куда установить заряды?

Следую его инструкциям это не заняло много времени, как я боялся, так что мы просто установили их рядом с несколькими трубами, соединив их детонационными шнурами, и потыкали в пару панелей, чтобы увеличить давление в системе перед тем, как все взлетит на воздух. После длительных дебатов об относительном преимуществе таймера (который с легкостью могли отключить ниды, как только до разума-улья дойдет что происходит), против удаленного подрыва через вокс (в надежде, что коммуникационная сеть, встроенная в городскую инфраструктуру продолжит функционировать, несмотря на повреждения в ходе боев), чтобы перестраховаться, мы сошлись на обоих вариантах; и теперь, устанавливая таймер, я замешкался.

— Двух часов хватит, полковник? — спросил я, зная, что Кастин прослушивает канал и достаточно уверенный, что она сразу же ответит.

— Должно, — уверила она меня, — ваш отряд будет выходить последним, кроме подразделений, охраняющих взлетные площадки, так что если вы вернетесь раньше, взлетев, мы сможем подорвать заряды через вокс.

— Если губернатор разрешит, — сказал я, словно шутил, хотя был не совсем уверен, — она, кажется, решительно настроена сохранить город нетронутым.

— Я губернатор, — сказала Кастин, — хотя в последний раз вы говорили, что поддержите меня, если я введу военное положение.

— Я вас всецело поддерживаю, — сказал я для протокола, зная, что наши переговоры запишут и сдадут в архив для дальнейшего тактического анализа. Если мы не выберемся, я должен был хотя бы посмертно облегчить ее дальнейшую судьбу.

— Я так понимаю, наш план не был особенно хорошо воспринят ее Превосходительством?

— Совершенно, — ответила Кастин, в ее тоне слышалась ирония, — даже когда я подчеркнула, что город будет уничтожен, что бы мы ни делали и что эта жертва может спасти планету.

— Но вы убедили ее аргументами, — сказал я, зная ее слишком хорошо, чтобы предположить иное.

— Моя пушка убедила, — лаконично ответила Кастин.

— Трон Земной, вы же не расстреляли ее на самом деле? — несколько удивленно спросил я.

— Нет, просто достала пистолет, чтобы поставить точку в споре, — к моему немалому облегчению ответила Кастин. Технически у нее было полное право расстрелять губернатора, если бы она отказалась отойти в сторону, но это бы повлекло за собой безобразное количество бумажных объяснительных.

— Тогда я приказала Маго убедиться, что она улетит на следующем шаттле.

Беседа с кем-нибудь рядом с посадочной рампой, несомненно, была чрезвычайно увлекательной, подумал я, затем вернул свое внимание к более неотложным делам.

— Два часа, Юрген, — подтвердил я, и мы засуетились, дабы убедиться, что заряды взорвутся по расписанию.

— Я закончил, — сказал он через секунду, и я кивнул, наблюдая, как гипнотически тикают часы на моем таймере.

1:59:57…

1:59:56…

1:59:55…

Оторвавшись от этого зрелища, я повернулся к выходу.

— Я тоже, — добавил я.

— Лучше поторопитесь, — посоветовала Форрес, — на подходе новая волна нидов. Я не знаю, сколько мы сможем сдерживать их.

— Уже идем, — подтвердил я, и мы вместе с Юргеном побежали к выходу из святилища так, словно целый выводок генокрадов просачивался из расщелин в скале и теперь грыз нас за пятки.

Хотя мы с Юргеном бежали изо всех сил по полностью металлически коридорам, эстакадам и через пещеры, наполненные технологическими чудесами, я не мог стряхнуть мрачное предчувствие, что мы опаздываем.

— Как дела, комиссар? — спросил я по воксу, когда треск лазганов начал эхом отражаться в проходе перед нами.

— Уныло, — ответила Форрес, — нас оттесняют по всей площади. Если вы не поторопитесь, мы не сможем прикрыть ваш отход.

— Мы уже бежим, — уверил я ее, мое горло начало саднить от спешки. Наконец-то показались безучастно распахнутые огромные бронзовые двери, за ними виднелось хаотичное движение. Через секунду до меня полностью дошло, что это значит; блокирующая проход "Химера" пропала, Император знает куда, оставив путь свободным для всей орды тиранидов, если бы они пожелали заглянуть внутрь.

— Где долбанная "Химера"?

— Нам она нужна, — ответила Форрес, — увидите.

Когда мы ринулись через проход на площадь, я в точности увидел, что она имела в виду. В центре площади лежал свежий труп карнифекса, скошенный мульти-лазером "Химеры, которая в данный момент продолжала палить во второго. ББМ отступала, стараясь сохранить прицельную дистанцию, и я вряд ли мог винить за это водителя; если цапающие когти громадной твари доберутся до цели, то разорвут броню, словно туалетную бумагу. Болтер "Саламандры" тоже огрызался, боец расчета с огромным удовольствием жал на гашетку, ливень разрывных снарядов оставлял уродливые, истекающие ихором кратеры в панцире неповоротливого существа.

— Я могу выстрелить, — сказал Юрген, поднимая мелту, но до того, как он успел нажать на спусковой крючок, объединенный огонь двух машин возымел действие и сразил монстра. Наездники Ланкса все еще с ревом носились по округе, выкашивая меньших существ, заполонивших большую часть площади, но стремительно несущихся бойцов было намного меньше, чем я запомнил, несколько машин без наездников одиноко лежали на полу пещеры.

— Сконцентрируйте огонь, — приказала по воксу Форрес, заметив нас, сидя в верхней башенке "Химеры", — расчистите путь для комиссара.

Лавина лазерных лучей затопила открытое пространство, уничтожая любого достаточно глупого тиранида, рискнувшего вылезти из укрытий, и мы с Юргеном побежали. До безопасности оставалось около сотни метров, но они растянулись перед нами словно во сне, где, как бы сильно ты не бежал, кажется, что остаешься на месте.

Я полагаю, что мы были где-то на полпути, когда пол пещеры начал вибрировать под ногами, и я немного споткнулся; на секунду вообразив, что оставленные нами заряды по какой-то причине рванули преждевременно и подготовился к ударной волне, затем внезапно пришло понимание, и мой передний мозг затопило воспоминаниями об игре в догонялки с огромным червем среди конвоя беженцев.

— Назад, — я дико заорал в вокс, размахивая руками и оглядывая окрестности в поисках подсказки, где эта отвратительная тварь выйдет на поверхность, — бурильщик!

"Химера" начала отъезжать назад, ее башенка вертелась в поисках цели, "Саламандра" последовала примеру. Байки развернулись и тоже понеслись в туннель, мучительно бросив нас с Юргеном на произвол судьбы посреди площади.

Внезапно, плитка из дохлых нидов и разбитого камня взорвалась, когда змеиные очертания, окруженные ореолом потрескивающей энергии, вырвались из пола пещеры.

— Вон там, — как ни в чем не бывало, высказался Юрген, словно я мог не заметить, и шарахнул из мелты. Появилась глубокая борозда, повреждая хитиновые бронированные пластины, но подземное чудовище, казалось, едва это заметило, хлынув вперед к отступающим машинам. Ослепительная дуга молнии ударила в нос "Саламандры" прожаривая экипаж; затем детонировали оставленные нами в заднем отсеке подрывные заряды, вместе, я подозреваю, с оставшимся в баках огнемета прометием.

Звук взрыва был столь оглушителен, что я скорее ощутил его, а не услышал, ударив, он кинул меня на пол и понес по скользкой от ихора мозаике, прежде чем неприятно остановить об останки одной из жертв телоточцев. Когда я в ошеломлении поднял голову, то увидел, что туннель рухнул, похоронив тригона вместе с обломками "Саламандры" под килотоннами объятого пламенем гранита. Длинное тело секунду билось в конвульсиях, голова была похоронена под грудой валунов, из-под которых так сочился ихор, что меня чуть было не вырвало.

— Ироничная смерть, — сказал Юрген, — для червя.

— Верно, — согласился я, кашляя от облака пыли, поднятого катастрофой и постепенно начиная слышать голос в комм-бусине.

— Комиссар, — звала меня Форрес, учитывая обстоятельства, ее голос был отрадно напряженным, — с вами все в порядке?

— Вроде бы живы, — уверил я ее, твердо хватаясь за свое оружие, когда вокруг нас эхом разнесся треск и шелест хитина. Не было сомнений, мы в ловушке, без надежды выбраться и окруженные тиранидами.

— По крайней мере, в данный момент.