Последний наследник

История 2. Тень, что вернулась домой Глава 1

Воскрешение космических лётчиков теперь не фантастика, а результат прорывов в области медицины и технологий. Процесс, охватывающий оттаивание и интеграцию цифрового дубликата личности в реанимированное тело, является сложной и выверенной процедурой, направленной на возвращение утраченных жизней.

Процесс воскрешения включает:

Оттаивание и Регенерация Тканей:

Первый шаг: Начинается с аккуратного оттаивания тела из криогенной капсулы, где критически важно избежать повреждения тканей. Применяются сложные системы для контроля температуры и влажности, гарантирующие сохранность биологической структуры.

Регенерация: После оттаивания следует процесс регенерации тканей с использованием передовых методов искусственного восстановления на молекулярном уровне. Нанотехнологии, биоматериалы и генная инженерия способствуют быстрому воссозданию функций органов.

Реконструкция Личности:

Цифровой слепок: Важнейшим этапом является применение цифрового слепка личности, который содержит воспоминания, умения и характерные черты. Эти данные используются для создания цифрового дубликата, который затем интегрируется в оживлённое тело.

Интеграция и Адаптация:

Завершение процесса: После воскрешения начинается этап адаптации, включающий психологическую помощь для преодоления стресса от возвращения к жизни и тренировки для адаптации к новым физическим способностям.

Заключение:

На данный момент, процедура является экспериментальной и доступна лишь для ограниченного числа кандидатов из-за высокой стоимости и сложности.

(Статья из журнала «Новая Наука»)

«Где я?» — мелькнула первая мысль, после долгой тьмы в разуме молодого человека.

Ториан боролся с удушьем в мутной зелёной тине, которая, словно живое существо, обвивала тело, не препятствуя дыханию. Обезвоженная фигура парила в вязкой среде, не касаясь холодных стенок камеры, где молодой человек был подобен пленнику.

С каждой секундой, пробиваясь сквозь тягучую пелену, зрение обретало ясность. Отражения начали прорезаться в зеленоватой мгле, едва уловимых на фоне всепоглощающей темноты за пределами капсулы.

Он видел истощено тело. Кожа израненная и бледная, словно карта страданий, прилипшая к хрупким костям. Взгляд Ториана медленно опустился ниже. На месте левой ноги теперь был лишь пустой обрубок, окрашенный в цвет гнили.

Юноша попытался двинуть остатком конечности, и тело откликнулось слабым дрожанием, словно эхо отдалённого воспоминания о целостности.

Взгляд, полный тревоги, поднялся выше, мимолётно заметив место, где когда-то была левая рука и раны на шее, словно следы жестокого прикосновения смерти.

Из горла вырвался немой вопль. Молодой человек увидел отражение лица — узкое, вытянутое, с прямым носом и тонкими губами, которые когда-то могли улыбаться или исказиться в гримасе гнева. Безжизненный глаз, уставившийся в пустоту, отражал лишь половину былой сущности. Левая сторона головы была не более чем кроваво-красным черепом с пустой орбитой, в которой тлела бездна.

Неожиданно, что-то показалось в темноте за отражением. Зажегся тёплый свет. Появилась маленькая комнатушка. Голые металлические стены, неживая пустота, будто это место не было предназначено для человека.

— Господин, сейчас всё пройдёт. Вы рано очнулись. Сейчас, сейчас, — нервно произносил пожилой мужчина в белых одеждах, что-то копошился сбоку от капсулы.

Минута — и цвет жижи стал темнее, а юношу потянуло в сон.

— «Я выжил. Какая радость», — произнёс в своём разуме молодого человека, закрыв глаз.

Постепенно тьма в сознание Ториана начала рассеиваться. Молодой человек с трудом сумел открыть заспанные глаза. Тусклый свет озарял помещение, обволакивая немногочисленные мебель.

— Освещение, — шёпотом произнёс юноша, и по всему периметру потолка зажглись яркие лампы, залив светом комнату.

— «А ведь я просто хотел узнать, как включить освещение», — подумал Ториан, удивившись появившемуся свету.

Молодой человек находился в комнате, похожую на медицинскую палату, лишённую уюта и тепла. Это было средних размеров прямоугольное помещение, где отсутствие окон и дверей создавало ощущение изоляции от внешнего мира. Стены были выложены каменными плитами грубой текстуры, что хранили в себе холод и безразличие.

В комнате не было ламп, и лишь слабый свет, проникающий из неизвестного источника, освещал пространство, придавая удручающий вид. Единственной мебелью в помещении было кресло и кровать с тумбочкой рядом, что казались чужеродными элементами комнаты.

Ториан медленно поднялся с постели, ощущая каждый мускул своего тела. Ковровое покрытие бордово-красного цвета мягко приняло ступни, но слабость в ногах заставила вздохнуть от усилия. Молодой человек пошатнулся, делая неуверенные шаги по ковру, что приятно пружинил под весом юноши.

Рука, иссечённая и слабая, скользнула по каменной, шершавой стене. Поверхность была неожиданно тёплой, словно скрытые трубы отдавали тепло.

— И где я? — произнёс Ториан, опустившись на край кровати. Взгляд, полный боли и смятения, устремился на одну из каменных плит, искав в ней ответы, которые могли бы объяснить текущее состояние и что будет дальше.

Резко вместо каменной плиты появилось зеркал. В отражение находился юноша. Болезненно тощий, бледный, лысый, но все конечности были на месте, а раны исчезли.

Встав и подойдя вплотную к зеркалу, правая рука начала медленно щупать левую часть тела. Аккуратно и методично молодой человек чувствовал, что присутствуют заново выращенные куски плоти. Юноше казалось, что с заменой раненых мест, тело помолодело. Фигура Ториана сильно исхудала, обтянув немногочисленные мышцы.

— «А побыть мёртвым полезно. Начинаешь ценить то, на что не обращал раньше внимание», — думал Ториан, пока одна из панелей не отворилась, впустив в комнату пожилого мужчину в белом одеянии.

Когда доктор вошёл в помещение, юноша почувствовал себя невольникам в собственном теле.

— Господин Ториан, вы очнулись раньше положенного. Вам необходим покой, — сказал доктор, подходя ближе и беря молодого человека под руку, чтобы помочь вернуться в кровать, — Ваше тело ещё не восстановилось, — продолжил он, и Ториан почувствовал, как его предплечье дрожит в руке доктора. Врач осторожно уложил молодого человека в постель.

— Ваша операция прошла хорошо, вроде отторжения имплантов нет. Что меня очень радует, — доктор начал осмотр, и Ториан уставился на него, пытаясь прочитать лицо.

Высокий, крепкого телосложения, с короткими волнистыми волосами доктор был не только лечащим врачом, но и человеком, который вернул к жизни.

— Мы вас нашли в крайне плачевном состоянии, — добавил доктор, чьи узкие глаза скользили по телу Ториана, не выдавая никаких эмоций на квадратном лице.

— Можно мне воды? — тихо попросил юноша, чей голос звучал скрипуче. Юноша приподнялся на кровати, опираясь на локти, и глаза встретились со взглядом доктора.

— Точно, как я мог забыть, — сказал врач, голосом, полный самоупреков, отвлекаясь на мгновение от пациента. Мужчина подошёл к стене, и одна из малых плит бесшумно отодвинулась, открывая нишу с подносом, на котором стояли графин и стакан. Доктор аккуратно вытащил утварь и вернулся к кровати.

— Вот, пейте осторожно, — произнёс медик, мягким, но настойчивым тоном, ставя поднос на прикроватную тумбочку.

— Ваше горло полностью ещё не восстановилось, так что пейте, не спеша, — добавил доктор, чьи руки были уверенными и точными в каждом движении.

Ториан осторожно взял стакан дрожащими пальцами. Юноша медленно поднёс кружку к губам и начал пить, не отрывая взгляда от врача, что стоял рядом, наблюдая за ним с лёгкой улыбкой на уголках губ.

— Как вас зовут, доктор? — спросил Ториан, аккуратно поставив стакан обратно на поднос.

— Никола Флавель, господин Руссо, — ответил врач, чей голос был чётким и уверенным. Ториан улыбнулся, губы слегка приоткрылись, чтобы произнести слова благодарности, но внезапно острая боль пронзила левую ногу. А затем последовало онемения, создавая иллюзию отсутствия конечности. Резким движением Ториан схватился за ногу, пальцы нащупали кожу и мышцы, подтверждая, что конечность всё ещё на месте, несмотря на болезненные ощущения.

Из кармана белого халата доктора появился инъектор. Быстрыми и точными движениями, врач взял руку юноши и сделал укол.

— Всё хорошо, господин. Сейчас это пройдёт, — голос мужчины был спокойным, но чувствовалась непоколебимая уверенность, что не оставляла места для сомнений.

Боль в левой ноге юноши пульсировала, словно эхо битвы, которую он только что пережил. Но под воздействием медикамента болевой приступ начала угасать, уступая место облегчению. Тело, подчиняясь воле лекарства, стало слабеть и медленно опускалось на кровать.

— Что это было, доктор? — вялым, но тревожным голосом спросил Ториан, уткнувшись в потолок. Взгляд был отстранённым, а тело обмякало, не в силах сопротивляться усталости.

Доктор Флавель, сохраняя профессиональную непроницаемость, сказал: — Фантомные боли после потери конечностей, — голос был ровным, словно врач читал диагноз из медицинской карты, — Ваше тело потерпело серьёзные травмы после крушения. В какой-то мере вы были мертвы. Но современное лечение сумело вас вернуть к жизни. Хоть на это ушло много времени, — лицо врача оставалось невозмутимым, но в глазах мелькала тень уважения к чуду медицины, что дало Ториану второй шанс.

— И сколько прошло времени? — еле слышно прошептал Ториан, чьи веки становились тяжёлыми, как свинцовые пластины, и медленно закрывались, скрывая усталые глаза.

— Ваше лечение продлилось пять, — спокойно начал врач, чьи слова были оборваны вопросом Ториана.

— Как пять лет?! — воскликнул юноша, в чьём голосе звучала паника, а затем и острая боль, что пронзила горло. Молодой человек добавил шёпотом, словно боясь нового укола, — А как война? Доминион пал? А кто теперь правит Империей?

— Не беспокойтесь, господин Руссо, — произнёс Никола, чей голос был уверенным и успокаивающим.

Мужчина остановился в дверях, руки спокойно лежали в карманах халата, — У нас есть время. Две недели до прибытия на базу. Этот период мы и посветим вашему окончательному приходу в норму — как тела, так и разума. Не нужно беспокоиться, я предоставлю вам всю самую свежую информацию.

С этими словами доктор покинул комнату, оставив Ториана в раздумьях о будущем, которое ждало его за пределами этих стен.

— Ещё сто метров, господин, — мягко, но с уверенностью произнёс Никола, чьи глаза внимательно следили за каждым шагом Ториана. Одетый в обтягивающий спортивный комбинезон, подчёркивающий линии восстанавливающегося тела. Юноша с трудом переставлял ноги, дыхание было тяжёлым, но ровным являясь знаком упорства и силы воли. Каждый шаг был испытанием, но юноша не сдавался, продолжая марафон. Внезапно короткий писк нарушил тишину, и Ториан остановился, словно машина, которой отключили питание.

— Это точно реабилитация, а не полноценная тренировка имперского пехотинца? — с иронией в голосе и лёгкой улыбкой на утомлённом лице спросил Ториан, опускаясь на скамейку. Его взгляд был наполнен усталостью, но и непоколебимой решимостью.

— Предпоследняя тренировка, завершающая реабилитацию, — ответил доктор, голос которого был спокойным, но чувствовалась гордость за своего пациента. Он делал жесты, словно рисовал в воздухе картину нервов и мышц.

— Сейчас твоё тело синхронизировалось с новыми устройствами. Будете управлять протезами так же, как и своими биологическими частями. Так сумеет избежать фантомных болей, — мимика врача была сосредоточенной, а взгляд — проницательным, словно он видел не только Ториана перед собой, но и будущее пациента.

Молодой человек медленно поднялся со скамейки, ощущая, как каждый мускул собственного тела отзывается на движение. Юноша знал, что восстановление после ранений — это не только физический процесс, но и психологический. Что, юноши, необходимо принять себя нового. Шаги парня были осторожными, хотя протезы и были синхронизированы с нервной системой, он ещё не до конца привык к новым ощущениям.

В тренажёрном зале, наполненном тихим гудением машин и мягким светом, создававший чувство безопасности, Ториан шёл продолжить упражнения. Но на минуту остановился у зеркала, вглядываясь в своё отражение.

После полутора недель упорных тренировок облик юноши был совсем другим. Правая рука, когда-то осторожно ощупывавшая новые участки тела, теперь с силой и уверенностью скользила по упругой плоти. Заново выращенные части, казавшиеся чужими и непривычными, сейчас гармонично вписывались в обновлённый силуэт.

Мышцы были более выраженными, каждая тренировка добавляла объём и силу, делая фигуру мускулистой и определённой. Где раньше кожа обтягивала кости, теперь просматривались широкие плечи и мощный торс. Лицо Ториана, хоть и сохранило следы прошлых испытаний, теперь выражало решимость и силу воли. Глаза, ранее тусклые от усталости и боли, сияли ясностью.

Ториан повернулся к зеркалу боком, заметив, как пресс, приобрёл чётко очертания, а спина — шире и крепче. Молодой человек поднял руки, рассматривая бицепсы, которые теперь напоминали твёрдые камни, полные силы и выносливости. Каждый новый участок тела, будь то предплечья или бёдра, был свидетельством упорства и труда.

Ториан опустил руки, улыбаясь своему отражению. Он больше не был тем исхудалым юношей, который впервые столкнулся с зеркалом после операции.

— Ты сильнее, чем кажешься, — прошептал молодой человек себе под нос, пытаясь вдохновиться на последние усилия.

Доктор Никола, тем временем не сводил взгляд со своего пациента, отслеживая каждое движение.

— Не торопитесь, Ториан. Ваше тело ещё не готово к полной нагрузке, — напомнил он, когда заметил, что молодой человек начал ускорять темп. Никола подошёл к панели управления тренажёрами, аккуратно регулируя настройки, чтобы уменьшить нагрузку.

После завершения упражнений, Ториан, чувствуя лёгкую дрожь в мышцах, направился в душевую. Вода была тёплой, и каждая струя казалась исцеляющей, смывая усталость и напряжение.

Оставшись один в зале, доктор Никола продолжил изучать показатели на экране. Он записывал данные в медицинскую карту молодого человека, удовлетворённо кивая при виде положительных изменений.

— Отлично, Ториан. Отлично, — произнёс доктор про себя, уже планируя следующий этап реабилитации. Он знал, путь впереди будет трудным, но успехи Ториана давали уверенность в том, что молодой человек сможет преодолеть все препятствия.

Выходя из душа, мокрый и укутанный в мягкий халат, юноша обнаружил своего врача, удобно расположившегося в кресле и перелистывающего документы на планшете. Волнение о будущем временно отступило, уступив место более насущным размышлениям о новом состоянии и о том, как мог бы адаптировать жизни бывший имперский офицер.

— Вы же из Империи Сино? — поинтересовался Ториан, смотря на Никола, чьи брови на миг взметнулись в выражении лёгкого недоумения.

Доктор поднял голову, поймав взглядом Ториана В глазах врача мелькнул интерес, и он ответил с лёгким акцентом, что выдавал происхождение, — Из союза Сино, — тон Николы был уверенным, но не лишённым дружелюбия, — Вас так интересует, почему спасли вас?

Ториан медленно опустился на скамью рядом с доктором. Лицо юноши остекленело от серьёзности, — Да, после штурма столичной системы Доминиона, Империя Русолем отвела свои силы, оставив Сино и Стейнов с Чёрной Звездой один на один. Плюс, как я узнал, ваше государство отошло от идей монархии. Так что в какой-то мере я идеологический враг для вас, — слова молодого человека были взвешенными, и каждое из них казалось воплощением внутреннего спора.

Никола улыбнулся, глаза сияли искренностью и теплотой, — Вы такой ярый монархист, как погляжу, — доктор, встав с кресла, подсел к Ториану.

— Успокойтесь, юноша. Сейчас я прежде всего ваш врач. К тому же, бывший полевой хирург, — тон мужчины был мягким, но чувствовалась усталость.

— Я участвовал в десанте на Умплектус, лечил солдат чем мог. После отправился с остатками флота отвоёвывать Сино. Видел много крови и больше не хочу участвовать в кровопролитии. Если и вести баталии, то пусть это будет на трибуне или как у нас с вами, в тихой, уютной комнате за чашечкой чего-то горячего.

Ториан ухмыльнулся, улыбка была искажена усталостью, — А я думал, вы, как мой лечащий врач, будете против того, чтобы пациент употреблял алкоголь, — юноша поднял взгляд на Никола, искренне интересуясь реакцией врача.

Доктор подмигнул, иронично произнеся, — Скажу вам, как член медицинского братства, я, увы, крайне непорядочная личность. Ведь любой носитель белого халата должен при себе иметь скальпель, маринованный овощ и разбавленного спирта литр. К сожалению, сейчас при мне только скальпель, — его слова были лёгкими, но в них чувствовалась глубина скрытых переживаний.

Ториан задумался, взгляд потускнел от внутренних раздумий.

— Но почему вы со мной говорите, как со старым приятелем? Хотя при всех раскладах я должен вызывать у вас презрение, — тон юноши был тихим, словно он боялся услышать ответ.

Никола встал, — Потому что, невзирая на возраст, принадлежность к государству, мы оба прошли мясорубку. Я её прошёл на Умплектусе, когда собирал среди погибших солдат аптечки первой помощи или ампутировал со свежего трупа часть тела, бойцу, которого я могу спасти. А вас, молодой человек, перемололо в столичном регионе. Очень повезло, что рухнули на том планетоиде. Ваше тело было хорошо заморожено, а мозг имел минимальные повреждения. Немного иначе бы приземлились, и считай, этого разговора бы не было, — голос врача был спокойным, но были слышны нотки грусти по утраченным жизням.

В каюте потух свет, создавая мрачную атмосферу. Комната погрузилась в темноту, и экран виртуальной клавиатуры был единственным источником света. Тишина стала осязаемой, как будто сгущала воздух вокруг. Ториан, сидя на кровати, ощущал вес атмосферы, что окружала юношу.

— Ну что, продолжим познавать пропущенное за эти пять лет, — думал юноша, оглядываясь в поисках шлема виртуальной реальности. — Хотя, судя по поведению Никола, я упустил много важных моментов.

Громоздкий головной убор, спрятанный под кроватью, казался обыденным предметом, но на деле был порталом в другой мир. Шлем представлял собой сложное устройство, украшенное многочисленными датчиками. Обтекаемыми линии, обеспечивали комфортное погружение в виртуальность. Ловкими движениями Ториан активировал устройство, осторожно надел его.

Темнота окружила, заполняя всё пространство вокруг. Сначала возникло ощущение изоляции, но вскоре появились окно и виртуальная клавиатура. Молодой человек быстро ввёл пароль, и мрак отступил, предоставляя место мирному зелёному лугу и голубому небу. Посредине поляны возник стол, усеянный папками.

Ториан сел за стол, и внимание сосредоточилось на множестве файлов, расположенных перед юношей в виртуальном пространстве. Рука невольно потянулась к папке, с мрачно маркировкой "Умплектус". Как только молодой человек открыл файл, пространство перед ним наполнилось документами и видеозаписями, которые окунули в гнетущую атмосферу прошедших боёв.

Перед молодым человеком развернулась панорама космического сражения: звездолёты, окутанные пламенем, вспыхивали яркими всполохами при попадании зарядов, что, словно метеоры, прорезали темноту космоса. Огненные шлейфы кораблей, разрывавшиеся и медленно падающие в бескрайнюю пустоту, создавали впечатление звёздного дождя. Взрывы, глухие и беззвучные в вакууме, и отчаянные крики пилотов, что казались лишь эхом, на ложились на эту картину, придавая мрачность и напряжённость.

Затем камера перенесла зрителя на поверхность планеты Умплектус. Артиллерийские обстрелы безжалостно превращали зелёные поля в чёрные, обугленные пустоши. Разорённые ландшафты, где каждый участок земли был изрыт и опалён, и мерцающие на горизонте огни пушек создавали видение апокалипсиса. Десантные отряды, пытающиеся найти укрытие от неумолимого артобстрела, передвигались по израненной земле, фигуры бойцов выглядели подавленными и безнадёжными.

Сцены из палаточных госпиталей открыли зрителю последствия сражений: умирающие солдаты заполняли каждый уголок медицинского отсека. Шум, стоны и последние вздохи тех, кто проиграл свою битву, создавали фон, пронизанный отчаянием и болью. На одном из кадров видеозаписи зафиксирован момент, когда молодой врач, похожий на Николу, с серьёзным и скорбным выражением лица, аккуратно закрывал глаза умирающему бойцу.

Молодой человек медленно снял шлем виртуальной реальности, руки немного дрожали от напряжения. Впечатления от увиденных кадров были столь ошеломляющими, что вызвали у Ториана острое чувство страха. От груза зрелищ он с трудом переводил дыхание, пытаясь осмыслить всю глубину трагедии.

Сидя в полумраке комнаты, Ториан ощущал, как воспоминания о штурме столичного мира возвращаются к молодому человеку, словно призраки прошлого. Юноша помнил каждый взрыв, свист лазеров, пронзающих космическую тьму. Поражение имперского флота было шоком, невообразимым и неприемлемым. Теперь, глядя на видеозаписи, бывший лейтенант империи не мог отделаться от мысли, что всё это было напрасно.

— Зачем была нужна эта война? — спросил молодой человек самого себя вслух. В голове крутились мысли о бессмысленности конфликта, о потерях, которые невозможно оправдать.

— «Что будет дальше с теми, кто выжил? И какая память останется о тех, кто ушёл навсегда?» — размышлял Ториан, медленно осознавая, что живым предстоит не только восстановить разрушенные миры, но и залечить раны души, а мёртвым… им останется лишь быть воспоминанием в тихих молитвах.

Ториан встал, подошёл к иллюминатору и посмотрел на звёзды. Космические светила казались такими мирными и далёкими от человеческой борьбы и страданий.

— Может быть, однажды мы научимся жить без войн, — прошептал юноша, надеясь, что галактика услышит тихую просьбу.

Тяжёлый, хриплый голос Николы прервал поток мыслей Ториана. В дверном проёме стоял доктор, чья фигура казалась подавленной усталостью. Сутулая осанка, глубокие, тёмные круги под глазами и бледность кожи говорили о бесчисленных часах без сна. Морщины на лице напоминали карту сложных жизненных путей, а глаза, полные горечи, вперемешку с усталостью отражали сражения, которые доктор видел.

— Я рад, что вам повезло пропустить большую часть войны, — начал мужчина, в голосе которого звучала утомлённость, словно каждое слово было выдавлено последними остатками сил.

— Многие выжившие превратились в свечи, что тухнут в мирной жизни. Кто-то успел интегрироваться в новую реальность, а иные от тоски по простым вещам возвращаются на поля рождающихся конфликтов. Или умирают, — слова падали тяжёлыми каплями, оставляя после себя эхо боли. Казалось, Никола вернулся в дни штурма Умплектуса.

Ториан, не отводя взгляда от доктора, искал в лице врача признаки чего-то большего, чем просто усталость.

— Что-то случилось, Никола? — спросил молодой человек, в чьём голосе звучало беспокойство, а взор стал острым и проницательным.

Никола медленно поднял глаза, и на мгновение их взгляды пересеклись.

— Мы скоро прибудем на Калой-Мах. Вы будете дома, — сказал врач, чей голос дрогнул, словно нёс в себе вес усталости от всего, что было пережито. В глазах мелькнула искра — возможно, это была надежда на покой, или же просто отражение боли, которую он так долго нёс в себе.

— Это приказ губернатора Калой-Маха, — тяжело добавил врач.

Ториан ощутил, как сердце замерло на мгновение, — Прервать реабилитацию? Но почему? — голос юноши был полон недоумения, а брови сдвинулись в выражении глубокого удивления. Молодой человек не понимал, что могло заставить губернатора, родного дядю, принять такое решение.

Во взгляде Николы читалась не только усталость, но и нечто большее — тяжесть несказанных слов.

— Губернатор Калой-Мах… он приказал немедленно вернуться. Возникли семейные обстоятельства, — голос доктора дрожал, словно каждое слово было тяжёлым камнем.

Ториан почувствовал, как грудь сжалась от шока. Семейные обстоятельства? Молодой человек вспомнил, как искал информацию о судьбе дома Руссо, но каждый раз его поиски заканчивались ничем.

— Что произошло? — его голос был тихим, но в нём слышалась тревога.

Никола сделал глубокий вдох, и когда он выдохнул, плечи опустились, словно мужчина сбросил часть своего бремени.

— Я не знаю всех деталей, Ториан. Но губернатор настаивает, и мы не можем пренебрегать его приказы, — доктор покачал головой, и в глазах на секунду вспыхнула искра — искра надежды на покой, или, возможно, отражение боли, которую он так долго нёс в себе.

Ториан стоял, не в силах скрыть своё изумление. Глаза юноши расширились, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Хорошо… я вернусь домой, — сказал Ториан, принимая неизбежное. Голос молодого человека был решительным, но в нём звучала нотка грусти по потерянному времени, которое мог бы провести, восстанавливаюсь и становясь сильнее. Но теперь, казалось, судьба решила иначе.