Последний из Истинных (СИ)

в расслабленной позе, вывернув ступни и ладони наружу. Глаза его затянуло

белесой поволокой, мышцы лица застыли, напоминая сталактит. Одежда слетела с

его жилистого тела, а кожа начала покрываться серебристым металлом.

– Я атакую и уничтожу тебя, а затем заберу тот кусок железа, за которым вы

все охотитесь, – странный интуит начал медленно двигаться в сторону застывшего

на месте Приближенного.

– Зачем ты говоришь мне о своих планах? – Дуно оставался на месте, со слегка

озадаченным видом. Но глаза его по – прежнему лучились – с любовью наблюдая на

готовящегося к нападению Лиу – Ту.

–Я хочу, что-бы ты знал, о том какая судьба ждет тебя и того, кто тебя послал,

– интуит говорил, не прекращая движение, но и не ускоряя шаг. – Эпоха истинных

миров завершена. Твой бог и его визави слабы и не нужны больше вселенной. Этот

мирок не станет оплотом их возрождения, а просто будет уничтожен.

Техновселенная получит нового бога, рожденного из отрицания. Он не будет

нуждаться в эмоциях, любви, ненависти и прочей чепухе. В новых мирах все

упроститься и будет упорядочено.

По правилам и расписанию. Тот хаос, который поселили темные, светлые,

кровавые и любвеобильные – навсегда исчезнет, похоронив под собой основу этого

мироздания – чувства, – Лиу резко замолчал. Он вдруг осознал, что говорит и

двигается уже продолжительное время, но так и не смог вплотную сблизиться с

улыбающимся противником.

– Мы обязательно встретимся, и многое обсудим с тобой, – теплый луч

сверкающих глаз проникал куда-то сквозь тело интуита. – Я скажу тебе свое имя и

приду тогда, когда ты действительно будешь готов не прятаться в теле смертного

мальчика, а сойтись лицом к лицу. Сейчас же мне действительно надо идти.

– Ты нужен мне здесь и сейчас, – Лиу прекратил бесполезные попытки

сблизиться и остановился.

– И тебе не уйти, – просто добавил он, выбросив перед собой руку. С раскрытой

ладони сорвалась золотистая молния и устремилась в сторону Приближенного.

Дуно пожал плечами, и сделал шаг в сторону. Маленькая сверкающая змейка

сменила направление и последовала за ним. Приближенный отошел ещё на шаг.

Молния легко повторила его маневр. Точеное лицо на миг приобрело выражение

крайнего изумления, затем воздух перед Дуно загустел, и чавкающей массой

понесся навстречу проворной посланнице интуита. Неожиданно, прямо в полете,

молния начала преобразовываться, обретая массу и тело. В тот миг, когда защита

Дуно должна была её поглотить, она уже имела неимоверной остроты

металлический наконечник, который легко пробил преграду. Магия воздуха в едином

порыве трансформировалась в магию земную. Ни одному из смертных волшебников

такое раньше не удавалось. Приближенный в последнее мгновение сумел укрыться

плащом, намотанным на руку. Металл жалобно взвизгнул, ударившись в

серебристую ткань, и покорно лег у ног Дуно.

–Ничья, – добродушно произнес посланник Темного, глядя в налившиеся

злобой глаза интуита.

Лиу-Ту выпрямился в ожидании ответной атаки, но её не последовало.

– Мое имя – Цуд, – мягко произнес Приближенный и исчез в облаке песчаной

пыли…

… – Жжет… – Господи как горячо! Пекло! Пекло?! Неужели конец Корявому?

Ну, тогда понятно, почему горю! – мрачная мысль послужила первым уступом к

возвращению сознания. – Значит, Ад существует, и сейчас застучат копыта рогатых.

– Цок цок цок, – стук копыт действительно мучительным звуком отозвался в

голове уголовника. – Стоп. Почему не в ушах? Почему внутри черепушки? – сквозь

кровавую пелену боли внезапным броском прорвалось осязание и… – Боль

усилилась втройне. Коренастое тело лежало уткнувшись острым лицом в горячий

песок. Одежда мужчины представляла собой груду полусожженных лохмотьев. Руки

конвульсивно вцепились в деревянный остов древнего колодца. – Ага!!! Колодец! Я

его видел, когда был Жив?!!! – бешеное ликование охватило неподвижно лежащее

тело. Корявый слегка приподнял голову и осмотрелся лишенными горячим песком

ресниц, опаленными глазами. Он в пустыне. Память рывками возвращалась в

забитую пеплом и осколками голову, не принося облегчения, а только усугубляя

положение. Вихрем пронеслось видение, как он бежит, спотыкается и… летит. Летит

куда-то вниз, А потом вдруг удар. Голова с треском бьется обо что-то и все… А

потом цоконье чертовых копыт и это нестерпимое жжение.

– Вообще-то черти, – это вымысел, – смутно знакомый, но почему-то

ненавистный голос поднял рой, осевшего было пепла, в раздробленной голове. – А

поцокал немного – я, потому что было забавно слушать твои ощущения.

– Проклятье !, – рывки памяти в сознании Корявого превратились в вихрь,

проносящий перед его глазами всех: Генерала, убитого Тигра, треклятую пустыню и

тех, кого не хотелось вспоминать никогда и ни при каких обстоятельствах. Тех, чьих

лиц он не видел, но чьи голоса рвали его на части, ведя свой непонятный и такой

странный разговор. Кто они? Летящие на облаках там, в колодце ?!!!

– Они типа создатели, – так сказать, – вновь зашелестело в воспламененном

мозгу человека. –Папа энд Папа. Но хватит болтать. Давай быстренько вставай и

полезай обратно вниз, – голос утратил остатки юморных оттенков, превратившись в

безаппеляционно – приказной.

– Нет, – Корявый с удивлением вслушался в свой молчаливый, но безгранично

твердый ответ. – Я туда не вернусь.

– Полезешь!, – казалось раскаленное шило проникло в мозг, медленно

поджаривая его изнутри. Спустишься и достанешь меч, о который треснулся своей

никчемной башкой. Затем вытащишь себя наружу и быстренько отправишься на

север к краю пустыни. Там передашь мне железку. Понял?!!, – шило удлинилось и

стало ещё горячее, если это только было возможно.

– Сам полезай, – Корявый захлебываясь от изумления собственному упорству

покатился по песку с выпученными от боли глазами и искривлённом в ужасной

гримасе лицом. Руки его конвульсивно сжали голову, словно стараясь выдавить из

нее проклятый голос и его оружие.

– Я не могу, – шило вдруг остыло, а тон палача накрыла легкая пелена

удивления. – Здесь в пустыне, они сразу меня найдут. А время общения ещё не

пришло. Но..., – голос слегка помедлил. – Я предлагаю тебе сделку: – ты принесешь

мне меч, а я навсегда оставлю тебя в покое. Других предложений не будет.

Откажешься – и услышишь реальный стук копыт. Без вариантов.

– А как же тогда твоя железяка? – продолжал поражаться собственной наглости

Корявый.

– У меня есть план-Б, – не без ехидства произнес голос, и шило вновь начало

раскаляться.

– Хорошо, – завопил от нестерпимой боли уголовник, – я согласен, но на

определенных условиях.

– Каких? – голос в голове заледенел, а сталь накалилась сильнее.

–Ты уйдешь из моей треклятой башки сейчас же, – Корявый уже хрипел и

ползал на четвереньках, стараясь погрузить голову в песок. Однако упрямо

продолжил: – А когда все кончиться сделаешь меня богатым. Сильно.

– Первое не пойдет, – шило вновь остыло, – а насчет второго…, – повисла

легкая пауза, как если бы кто-то подбирал нужные слова, – без проблем, – да,

именно так, – без проблем, – тон стал слегка торжествующим. Ведь именно так у вас

говорят?

–Гарантии? – вконец потеряв остатки благоразумия, нахально произнес

Корявый.

– Я не буду делать – так, – просто произнес голос и в тот же миг оба виска

человека почернели и покрылись ожогами, заставив дугой выгнуться жилистое тело

и толкнув его к колодцу.

– Принято, – выдохнул Корявый и, затравленно уставился в черную бездну.

Впрочем, его измученный мозг ожидал ещё один сюрприз. Правда, в этот раз на

первый взгляд даже приятный. Вместо бездонной пропасти, которая в прошлый раз

так жестоко обошлась с его телом, на него угрюмо глядел самый обыкновенный

колодец – заброшенный, засыпанный песком и с узким, обвалившейся куда-то вниз,

спуском. Натужено вздохнув, человек полез, было вниз, ногами вперед. –Нет, так не

пойдет, – пронеслось у него в голове. – Неудобно, да и вообще, рано ногами вперед-

то, – подумал он и ловко перевернувшись, скользнул вниз головой. Внезапно песок,

плотно облегавший его тело, расступился и он, как и в первый раз, пустился в

свободное падение вниз головой. – Будь я проклят, со своим суеверием – успел

мысленно поздравить он себя с удачной идеей, прежде чем, его голова с

отвратительным щелчком ударилась ранее ушибленным местом. Единственная

разница с предыдущим свиданием, заключалась в том, что спасительной потери

сознания не наступило. Корявый лежал лицом вверх. Обычный песок, обыкновенной

подземной пещеры, грел его спину. Рядом с правым ухом торчит обыкновенное

навершие старинного меча, излучающее самый обыкновенный солнечный свет,

освещавший желтые своды пещеры. Тело человека вдруг стало необычайно легким,

глаза радостно смотрели на источник тепла, и сознание ядовито помахав рукой,

понесло его куда-то прочь. Туда, где вновь парили два облака со своими хозяевами.

Вот сейчас они заговорят, и тело его разорвется. Плевать. Все равно. Ласковый свет

нежно окутал Корявого, убаюкивая и успокаивая. Он словно покинул свое тело, что-

бы оказаться рядом с теми, чья сила была несравнима ни с чем. Она манила

материнским теплом и отцовской заботой. Пленила юношеским вожделением и

девичьей стыдливостью. Вселяла уверенность бесконечным самопожертвованием и

совершенством неотвратимости конца. Пусть их разговор убьет на месте. Лишь бы

ещё раз взглянуть. И ещё хотя бы слово услышать. Окутывавший человека свет стал

плотным и мягким и, словно откликнувшись на его желание, нежно понес его

навстречу облакам. Корявый вздохнул и приготовился умереть. Но вдруг с

пронзительной ясностью понял, что тело его лежит на песке в пещере и с ним ничего

не случиться. А вот душа его стремительно парит там, где ей будет дано знание, о

произошедшем когда-то очень и очень давно. Просто здесь, рядом с Ними, время не

существует! Прошлое, настоящее и будущее – абсолютно едины и безграничны.

Поэтому, когда он услышал и не почувствовал, как тело его превращается в кашу –

он не удивился, а лишь мысленно превратился в чудо-губку, готовую впитать в себя

все без остатка, не пролив и капли из того, что будет ему дано.

– Это должно было когда-то произойти, мой Темный брат, – Корявый

увидел, как два разноцветных облака сошлись и светлая фигура, легко

перескочила с белого на черное.

– Может быть, нам и удалось бы избежать противостояния, прислушивайся

мы меньше к нашим созданиям, – хозяин черной тучи тепло обнял своего гостя.

– Но, к сожалению, мы зависим от них так же, как и они от нас. Я –

Солнценосный, а ты –Темный, и мы должны подвести черту.

– Правда, подводить её будем не мы с тобой, а наши сыны, – с легкой

грустью произнес Темный.

–Мы, же не хотим, что-бы все наши труды рухнули. Наши дети, носители

нашего духа, сойдутся в поединке с простыми мечами. Вселенная не рухнет, а

проигравший уйдет, забрав все свои создания. Это единственный способ решить

все и сразу, – в голосе Светоносного послышалось легкое раздражение.

– Ты в этом уверен? Вселенная давно развивается по своим законам, а мы с

тобой лишь следуем им. Быть может, стоит посмотреть правде в глаза и

просто подождать, дав возможность, созданному нами сущему самому все

решить? – Темный в раздумье парил над облаком, которое раскачивалось в такт

каждой его фразе.

– Люди, – совершенны, и ты знаешь, что у меня получилось лучше, –

рассмеялся Светоносный. Я сделал их смертными, но во Вселенной останутся

только они, а твоим порождениям места не будет. Об этом молят мои чада во

всех мирах. Тебе просто нечего противопоставить их растущему могуществу,

вот ты и хочешь оттянуть миг своего поражения. А что касается Вселенной…-

ей никогда не одержать верх над своими создателями. И мы будем следовать

только тем правилам, которые сами же и установили!

– Ты освещаешь пред собой тьму, но при этом слеп, – брат. Неужели ты не

видишь возможности гармонии между нашими детьми? Или просто не хочешь

увидеть? Я уверен, что она существует. Нам просто нужно подождать.

– Пока я буду ждать, они начнут молиться более решительным богам, –

теперь в тоне Светоносного загремел гром. Те наберут силу, и тогда уже мне

придется уйти. Ты коварен, подобно своим фуриям, брат. Мы уже все решили, и

нам лишь осталось определить место встречи и условия поединка, – он

замолчал, решительно проведя черту в воздухе.

– Значит, ты уверен, что это единственный выход? – неожиданно хитро

улыбнулся Темный. – И нам не удастся, найти способ остаться двоим, сохранив

каждое из своих творений?

– Нет смысла переливать из пустого в порожнее, – как говорят люди в

одном из миров, – сухо произнес Солнценосный. Ты уже подобрал место, где все

должно решиться?

– Пусть это будет Телькуняром, – обреченно вздохнул Темный. Ты не

против?

– Мне все равно, брат, – неожиданно тепло произнес его визави. Ты напрасно

переживаешь, так. Обычная сталь не в силах повредить нашим детям. Она лишь

средство, для выяснения умения и показательна для наших чад. Впрочем, своему

мечу, мой сын уже дал имя – Длань. А твой?

– Если и так, то мне он не сказал. Но, я хотел ещё кое-что обсудить с

тобой, – сменил легкую тему Темный. –Действительно, простое железо не в

силах, причинить вред нашим сыновьям, но, только в том случае, если они не

воспользуются нашей силой!

– Ты считаешь, что я пойду на такой шаг? – полным негодования голосом

воскликнул Светоносный, а светлое облако в ужасе отлетело в сторону.

– Конечно, нет, – Темный успокаивающе положил ему руку на плечо и

заглянул в глаза. – Но давай договоримся, что если вдруг победа достанется

сопернику таким способом… Если вдруг один из наших сыновей падет, обагрив

своей кровью землю этого мира…, – теперь голос Темного загрохотал. ТО это

будет означать для победителя – поражение. Его Отец уйдет отовсюду,

оставшись лишь только в этом мирке. Ты принимаешь такое условие?

– Конечно. Мы должны обезопасить своих сыновей и это справедливо, –

Солнценосный тоже в ответ положил правую руку на плечо Темного.

– Значит, мы договорились, – Темный расслабленно улыбнулся, а по облакам

забесновались молнии, в клочья, разорвав видение. Корявый плавно поплыл вниз.

Туда, где лежало его тело, и где золотом светился крест на навершии меча,

утопленного в песке. Человек крякнул и поднялся, встав на колени. В глазах

Корявого отражался теплый свет, источаемый мечом, а он сидел не в силах

пошевелиться. – Значит, ты и есть, проливший кровь? – пересохшие губы

уголовника чуть шевельнулись. Он не понимал, что с ним происходит. Все желания

оставили его. Не хотелось не думать, не шевелиться, Все, что занимало его сейчас –

это тепло исходящее от клинка, проникающее к нему в душу, какой-то необъяснимой

негой и любовью такой силы, какой в его жизни никогда не было.

–Хватит, – голос в голове ударил резко и хлестко, как бичом. – Забирай оружие

и поднимайся, ты знаешь, что я жду!

– Корявый не пошевелился, а лишь во все глаза смотрел на светящееся

лезвие, которое, как ему показалось, слегка встрепенулось при звуке голоса в его

голове.

– А, ведь клинок знаком с тобой, – лениво произнес он, растворяясь в

ощущениях. Пред ним понеслась картина его бурной жизни. Беспризорное детство,

первая кража, первая драка и первая кровь на его ноже. Внезапно слезы градом

полились по скуластому лицу, оставляя борозды на опаленной коже. Он не хотел их

и сопротивлялся, но они не прекращались, мощным течением омывая его душу и

вынося на поверхность все, чем он жил. Пред глазами его проносились лица людей

у которых он отнял жизнь, Все. Одно за другим. Они печально смотрели на него, но,

не проклиная, как это бывало в ночных кошмарах, а словно ожидая чего-то. Чего-то,

что он непременно должен сделать. Он вдруг с поразительной четкостью осознал,

что они уходят, навсегда покидая его душу. Слой за слоем, пласт за пластом,

отрывалась каменная чешуя, черной петлёй, покрывавшая его естество, добираясь

до напуганного внезапной смертью родителей, маленького мальчика, плачущего

возле горящей машины. И ведь именно тогда он услышал этот голос впервые.

Теперь он вспомнил…

– Ты не получишь Длань, – слова с трудом прорвались сквозь накатывающее

рыдание, но тон Корявого был тверд, как скала. – Он не хочет к тебе. По крайней

мере, не сейчас…

– А его желание и не требуется, – голос ввинчивался в голову человека, снова

приобретая остроту длинного шила. – Просто вытащи его, иначе я зажарю тебе мозг.

– Пусть будет так, – Корявый не, делая попыток облегчить боль, продолжал

стоять на коленях пред мечом, чувствуя, как в его черепе начинает бушевать огонь.

Из глаз его вместе со слезами потекла кровь, но он упрямо не шевелился.

– Решил поиграть со мной, человечешко? – голос ревел, раздувая пламя. – Ну,

что ж посмотрим, как ты будешь подыхать… Невыносимая, мучительная боль

охватила человека.

– Ну, вот и конец…, – равнодушная мысль пронеслась в голове Корявого и,

согнувшись в конвульсиях, он рухнул на песок. Пожар в его голове неистовствовал, и

набирал силу, прожигая изнутри, но, спасительная потеря сознания, перед

неизбежной кончиной все не наступала. Наоборот, Корявый каждой клеткой ощущал,

сводившую с ума боль. Видения ускорились. Все, новые картины, совершенных

преступлений, мелькали в бушевавшем пламени, который приобрел кровавый

оттенок. Удивительно, но, его чувства и мысли, вместо того, что-бы требовать

сдастся и прекратить мучения, отчаянно цеплялись за эти видения. Вид, каждой из

своих жертв, выворачивал его чувства наизнанку, заставляя проходить всю

ситуацию заново. Чудовищность совершаемого им, давила с неимоверной силой и

унижала, заставляя навзрыд рыдать и бесконечно просить искупления. В какой-то

момент, он внезапно осознал, что уже давно не чувствует огня у себя в голове и не

слышит ненавистного голоса. Только тепло, исходящее от меча и влажность от

собственных слез – вот и все, что осязало его тело. Он вновь поднялся на колени и в

тот же миг видения, с последним преступлением, покинуло его. Теплый свет проник к

нему в глаза, заполняя его изнутри, плотной стеной, словно выдавливая, что-то. Он

ощутил, как новое, необыкновенно сильное чувство охватывает его, рождая заново.

Чувство великой любви. –«Прощен» !!!, – ликовала его душа. Ненависть к

проклятому голосу, сменилась на светлую грусть и сопереживание. К нему пришло

знание – кем был его мучитель, голос которого он вдруг снова услышал, правда в

этот раз он был тихим и удаляющимся, тщетно пытающимся остаться, в

неподвластной теперь душе.

– Это ещё не конец, – человечек, – шептал голос, стараясь создать огненное

шило, которое рассыпалось искрами, затухающего костра. – Ты только думаешь, что

знаешь о них и, обретенная вера так сильна! Рано или поздно, но ты будешь моим,

поверь…

Голос, давно стек последней каплей по стеклу, а Корявый, продолжал стоять на

коленях возле меча. – Корявый? – Нет! Это имя больше не принадлежало ему.

Безымянный. Отныне он не будет иметь имени, пока ему не разрешат. Он точно

знал, что сумеет понять, когда это случиться. Он смотрел, на крест в навершии меча

и мысленно прощался с ним, в тысячный раз благодаря за спасение, которого, не

искал и не ждал. Вера захлестывала его. Он должен идти. Его ждал Путь. Какой? Он

не знал. Просто что-то предначертано его очищенной душе и он готов следовать

Любви и, обретенной Вере, до конца. Так ни разу не посмев коснуться Длани, даже

губами, Безымянный закрыл глаза и попытался встать. –«Надо, выбраться и

засыпать колодец», – мелькнула лихорадочная мысль. – «Чтобы Он, и его посланцы

не смогли до тебя добраться», – Безымянный, с трудом оторвался от песка,

продолжая смотреть на сияющий клинок. Внезапно, его, толкнуло вперед, и, в

следующее мгновение, Длань уверенно покоилась в его руках. Знание, того, что

оружие желает следовать вместе с ним на поверхность, пришло легко, как если бы,

металл заговорил. Безымянный, не колеблясь, содрал с себя остатки куртки и

плотно обернул его вокруг лезвия. Затем, ту же процедуру проделал и с рукоятью.

Он не понимал, зачем он это делает, но уверенность в том, что Длань не желает

встречи с солнечным светом, крепла в его сознании с каждым движением. Когда

последние отблески свечения были тщательно укрыты, Безымянный в полной

темноте, начал выбираться из колодца. То, что весь обратный путь он полз с

закрытыми глазами, он понял лишь, когда вновь оказался на поверхности, рядом с

разрушенным каркасом древнего колодца…

Солнце прятало свои лучи в тучи, уступая место неуклюжему вечеру, коряво

опоясывавшему сумерками скалу Цо. Руо спускался по извилистой тропе, ведущей

вниз и, тихо радовался, что, покинутый им Иутайский храм, расположен на окраине

владений желтокожих, и идти до ближайших поселений не менее суток. Это значило,

что Слеза Отца, позволит ему действовать уже к утру. –« Действовать?», – он

невесело ухмыльнулся своим мыслям, перескакивая с камня на камень. – « А что,

собственно я, должен делать? Искатьартефакт для сумасшедших интуитов?»,

– он вновь ухмыльнулся, но уже веселее. –« Желторожие людишки поплатились за

свою доверчивость и потеряли главную святыню. Тот, кто сумел её унести,

обладал незаурядными способностями. Никаких следов и зацепок для опытных

интуитов, он не оставил. Это был кто-тосвой», – Руо размышлял, позволяя

мыслям самим рисовать образ возможного вора, тем более, что магически

проверить он их не мог. Эта гимнастика ума увлекла его так, что он даже перестал

обращать внимание, на косые взгляды, посылаемые ему вслед, изредка

встречавшихся ему по пути послушников. –« Итак, что мы имеем? – Кто-то из

этих косоглазых идиотов, проявил способности и стащил Святыню. Зачем?

Продать её невозможно. Владеть втайне тоже. Этот чудак мог попытаться

предложить её Темным, в обмен на бессмертие и что нибудь ещё такое, о чем

мечтают все человеки, но насколько было известно Руо – таких заявок не

поступало. Ага! Это морщинистое чучело, что-то говорило о «Гуляющем по

мирам». Кого он имел в виду? Чужак точно не был в храме, и не мог сам украсть

артефакт. Значит, получается целое криминальное сообщество,» – Руо

ухмыльнулся, но теперь уже искренне развеселившись. – « Главарь бандитов

внедряет своего агента в ряды безобидных монахов. Коварный преступник,

втирается в доверие к наивным верующим и самым подлым образом, крадет у них

одну из Святынь. Наплевав в души, любящим братьям своим, – мерзкий вор

растворяется в ночи, где передает украденное -главному бяке, который тут же

отправляется на свою любимую прогулку между миров, не оставляя

обездоленным и неутешным сиротам, никаких шансов на общение с ним.

Смешно…. Но на самом деле, очень близко кправде.», – Руо даже слегка запнулся,

пораженный внезапной мыслью. –« А ведь это очень даже может быть. Кто-то,

очень сильный из другого мира, мог захотеть получить Слезу. Но, изворотливых

интуитов не так-то просто обмануть. Они враз раскрыли бы пришельца и тихо

бы угробили, отправив на встречу со своим Светящимся папашкой. С ещё

большей легкостью они раскрыли бы своего. Кроме того, к Слезе Отца, явно

имеет доступ крайне ограниченный круг наставников, прошедших всевозможные

испытания. Тогда кто же это был? И как они могут не знать вора? Стоп! А кто

сказал, что он имнеизвестен?»,-Руо остановился, и в голос рассмеялся над самим

собой. В наступившей вокруг тьме испуганно вспорхнули птицы, а Приближенный

продолжил спуск – « Конечно, они знают, кто унёс бусинку! Их интересует для

кого? И – как он смог это сделать? Хитрая желтая рожа, просто знала, что

зацепит Приближенного Отца, самим фактом существования столь сильного

мага, неизвестного Темным. Все эти действия требуют прояснения и старпер

просто, желает, что бы в них разобрался Руо. И неважно, что он представитель

конкурирующей стороны – в данном случае интересы могут и совпасть. А ну, как

он прав, и артефакт попадет в руки этих отрицателей, порожденных

Светоносным? Уж они то смогут найти ей применение в своих бездушных

техномирах. Хотя, там она не должна иметь силы», – Руо остановился, словно с

размаху налетел на скалу. – « Или имеет? Но, тогда быть может, это объясняет

прибытие Цуда. Что если эти воры и есть его цель? Цуд…», – Руо нахмурился и в

раздумье вновь заскользил по спуску. Образ старшего Приближенного всплыл у него

в голове, вызывая смешанные чувства. Они не были знакомы ранее. Но уже в

первое мгновение встречи Руо почувствовал огромную мощь этого Дуно. От него

веяло знанием тысячелетий и силой множества миров, которые покорно питали его

бесконечной энергией. Его спокойный взгляд умиротворял, однако Руо ни на секунду

не сомневался, что эта мощь может в любой миг просто раздавить любого,

сумевшего разозлить этого Приближенного. –«Зачем он здесь?», – этот вопрос

мучил младшего с самого начала. Когда они достигли Границы, со стороны Иутая,

Руо не выдержал и прямо спросил об этом. Цуд одарил его долгим взглядом,

пробирающем, до самого нутра и не ответил. «– Не обижайся», – произнес он своим

обычным безмятежным тоном,-« но здесь наши пути должны разойтись. Отец ждет

от меня выполнения миссии, в которой помощь мне не может быть оказана никем из

Знающих. Быть может, мы встретимся с тобой ещё не раз, но сейчас я ухожу, а ты

возвращайся к своим делам в Телькуньяроме», – с этими словами Цуд, слегка

коснувшись руки Руо, медленно направился в сторону иутайского болота. Младший

же, не в силах пошевелиться мог лишь смотреть ему вслед и думать. Именно тогда

он и решил, во что бы то ни стало узнать о намерениях Цуда, которому почему-то не

доверял. Особенно после того, как он отпустил человеческого мага. Никчемный

старец, похоже, знал, что к чему, но предпочел поиздеваться над

неосведомленностью Приближенного и умереть. А вот сейчас, возможно, Руо

находится в одном шаге от разгадки.-« Если я прав»– думал Приближенный,-«

тогда я смогу опередить Цуда и утереть нос заносчивому ангелу. Все, что мне

нужно – это только отыскать пришельца из техномиров и отобрать у него

Слезу. Но…», – Руо вновь остановился. –« Какой же я все таки болван!

Решительно – общение с людьми никому не идет на пользу. Чтобы найти того, у

кого сейчас Слеза, если конечно он ещё не откочевал на родину, – необходимо

найти непосредственного вора. А личность его, с вероятностью до ста

процентов, известна этому древнему наставнику монастыря. А он в свою

очередь сидит на вершине скалы Цо, с которой я почти спустился,» – Руо бросил

тоскливый взгляд на ведущую обратно тропу. Затем, тяжело вздохнув, и пробурчав,

что-то о проклятых и мелких старикашках, нарочито топая, начал подъем назад по

тропе. Но, не сделав и ста шагов, остановился, возле одного из поворотов.

– Выходи, – устало произнес он, обращаясь к безмолвному камню,

отгораживавшему путь. –Я жду…, – уже требовательней прорычал он, не видя

ответной реакции.

– «Идущий в ночи» решил вернуться? – голос из-за поворота был безличен, но

в нем отчетливо слышалась угроза.

– А если и так, то что? – Руо от подобной дерзости на миг забыл, где находится.

– А то, – голос стал издевательским, – что наставник, Чу просил кое-что

передать Темному, если он решит вернуться…, – за поворотом вновь замолчали.

– И…?

– Его имя Лиу-ту. Он воспитывался в храме с детства. Последние сведения о

нем были из Арики, – голос замолчал и, ошеломленный Руо услышал звук

удалявшихся по камням, шагов.

–« Однако, видимо некоторые из Приближенных, сильно уступают в

развитии, даже смертным», – мелькнула ехидная мысль.-« Впрочем, если эти

мало интеллектуальные Дуно, хотят сохранить свою жизнь, то вместо того,

чтобы тупо стоять и дожидаться утра, им следует, как можно быстрее

убраться из под действия Слезы. Например, навестить своего друга Тумака, в

Арике» – Руо улыбнулся, приняв решение, и с бешеной грацией полетел вниз по

тропе…

– Мы закончили, командир-, светлоглазый оссиец остановился в одном шаге от,

воина в черной броне и с тревогой посмотрел в опустошенные серые глаза,

напротив.

– ???

– Все население состоит из семи старух. Глухих и, по-видимому, немых. Ни

одна из них, не сможет нам помочь выбраться, – юноша замолчал, в ожидании.

Иман, – так звали того, к кому обратился молодой воин, не ответил. Его взгляд

рассеянно блуждал, на лес, утопавший в болоте Хань-Го, кольцом окружавший,

поселок. Задание было провалено и бремя тяжкого, ставшего бессмысленным греха,

рвало душу бесстрашного воина. След проклятой ведьмы, унесенный сказочными

существами, растаял в воздухе вместе с надеждой вывести своих людей из

гибельного места. Крики, принявших мучительную смерть, девушек ни на миг, не

переставали звучать у него в голове, и только сверхъестественное усилие воли

удерживало его от желания умереть на месте и понести заслуженную кару.

– Командир, – тихий голос десятника вывел его из раздумий.

– Обыщите избу Финеи, – Иман встряхнулся, отдавая приказ четко и ровно. –

Все останки, дев и пленных предать земле. Обыщите каждую склянку, каждую сумку

и вообще все емкости внутри дома. Искать нужно порошок красно-бурого цвета,

мелкого помола с цветочно-болотным запахом. Как только он будет найден – избу

сжечь, вместе со всем оставшимся проклятым зельем.

– Простите, но не будет ли разумнее …, – начал, было, юноша, нерешительно

переступив с ноги на ногу, однако, натолкнувшись на жесткий взгляд сотника, круто

развернулся и бегом бросился выполнять задание.

Иман смотрел в спину, удалявшегося воина, вновь погружаясь в невеселые

мысли. Конечно, он понимал, что хотел сказать десятник. Среди снадобий Финеи,

могли оказаться и такие от которых могла бы быть польза. Если добраться до

лекарей, они, возможно, нашли бы им применение, но Иману претило все, к чему

прикасались проклятые руки ведьмы. Но, порошок был необходим. Именно таким

порошком старуха открыла тропу и если его не окажется у нее в доме, то останется

лишь уповать на чудо. Имана не беспокоила собственная смерть, но своих воинов

он любил и был готов на, что угодно, чтобы дать им уйти из ловушки. Уже

смеркалось, когда к нему вновь подошел молодой десятник.

– Вы говорили про это? – он протянул Иману небольшой мешочек земляного

цвета с порошком.

Иман, открыл его и принюхался. Затем достал щепотку и растер между

пальцами.

–Похож, – кратко произнес он.

– У ведьмы оказался погреб. Там мы и нашли его, – десятник, облегченно

вздохнул. В любом случае, больше ничего похожего под описанную вами смесь, в

доме нет.

– Хорошо, – следующая фраза ни как не хотела выходить из горла Имана. –

Что с телами?

– От них ничего не осталось, – десятник насупился и склонил голову.

Иман резко отвернулся и пошел к окраине леса, где чавкало и булькало болото.

Не доходя одного шага до трясины, он остановился и, вынув немного порошка из

мешочка, с размаху бросил перед собой. Гать взвыла, а перед воином проступили

травянистые кочки.

– Собирай отряд, и не забудьте поджечь её избу, – сотник обратился, к тенью,

последовавшему за ним, воину. – Мы уходим.

-Мне кажется, что-то не так, – воин с недоверием смотрел на рычащий и

воющий перед ним, лес.

– Конечно, – усмехнулся Иман. – Я ведь не ведьмак и не знаю, что она там

шептала. Думаю, заклинала недружелюбных жителей трясины. Впрочем, У меня

тоже есть, что им сказать, – сотник повернулся лицом к зыбкой тропе и над лесом

раздался зычный рев: – Я, Иман, сотник оссийского воинства, заклинаю всех, кто

посмеет встать на пути моего отряда. Бегите прочь! Улепетывайте изо всех сил или

ваш проклятый лес опустеет, болото станет красным, а светила ужаснуться нашей

доблести!

Лес, казалось, застыл, на краткий миг, а затем разразился ещё ужасными

воплями.

– Как, считаешь Дим, пойдет такое заклятье? – уже вполголоса произнес Иман

повернувшись к десятнику.

– Более чем, – улыбка осветила лицо юного бойца и он, не мешкая более ни

секунды, бросился собирать отряд к выступлению. Когда он отошел. Иман бросил

тревожный взгляд на живую тропу, вызванную колдовским порошком Финеи. Солнце

быстро садилось и путь, который и в дневное время не был прогулочным, с каждым

мгновением, становился все опасней. Иман попытался припомнить все, что знал об

этом месте. Старики говорили, что Хань-Го – непреодолимое болото, где нет

места для людей. С другой стороны, не было ни одного свидетельства, о том,

что здесь жили создания Темного. Однако люди здесь пропадали бесследно. Тогда

кто же населяет местную гать? Если эти звуки исходят не от нежити с

нечистью, – тогда это животные. Возможно с магическими свойствами, но все

же всего лишь живые существа из плоти и крови. А значит, в их орущие глотки

можно вонзить оружие и заставить замолчать. Конечно, на постоянно

прыгающей под ногами тропе, возможность маневра минимальна и потери

неизбежны, но все-таки шансы на то, что большая часть отряда доберется до,

оставленных у леса лошадей, велика.Иман оборвал цепочку мыслей и огляделся.

Все его люди, были построены и стояли, не издавая не звука, терпеливо ожидая,

когда их сотник отдаст приказ о выступлении. Иман жестом подозвал десятников.

– Мы в первый раз пойдем не зная, с кем нам придется иметь дело, – сотник

говорил вполголоса, но так, чтобы его слышал каждый из воинов. – Идти придется

цепью, а это значит, что любая задержка приведет к гибели всего отряда. Тропа

закрывается, за последним идущим, и пути назад – не будет. Поэтому двигаться

будем следующим образом: – Первыми бегом, без факелов выдвинется десятка

арбалетчиков. Через сто локтей они рассредоточатся на деревьях вдоль тропы и

возьмут под контроль движение цепи. Отряд, вооруженный факелами, не обнажая

мечей, двинется следом. Замыкать цепь будет второй десяток арбалетчиков,

который будет прикрывать колонну, пока первая десятка стрелков не передвинется

на следующую точку. Теперь о самом трудном, – сотник тяжелым взглядом

поочередно уперся в каждого воина, стоящего перед ним. – Мечей не обнажать.

Отбиваться только огнем, не останавливая, хода. Сошедших с тропы и увязнувших в

болоте, не вытаскивать. В бой не ввязываться, и ни при каких обстоятельствах не

сбивать темпа. Ваша задача объяснить это каждому, до выступления. Всем

колеблющимся разрешаю остаться и самостоятельно искать путь. Но на тропе, во

время движения, вы лично должны будете казнить каждого из своей десятки,

нарушившего мой приказ. Это ясно? – Иман продолжал жечь взглядом, хмуро

опустивших глаза десятников. – Это ясно? – ещё раз требовательно повторил он,

видя нерешительность своих людей.

– Ясно, – нестройный хор мрачных голосов эхом всколыхнул, быстро

подкрадывавшуюся ночь.

– Всё! Теперь идите к своим людям. Все, кто решит идти с отрядом, должны

быть готовы к выступлению с первым блеском луны, – Иман жестко взмахнул рукой,

отпуская командиров…

– Вот тебе и гибельное Хань – Го, – довольным голосом произнес сотник,

обращаясь к сероглазому молодому десятнику. Первые лучи восходящего солнца

небрежно ласкали оссийский отряд, лагерем разбившийся возле окраины леса. То

тут, то там, то и дело раздавалось восторженное ржанье лошадей

приветствовавших вернувшихся хозяев.

Сотник и его собеседник расположились чуть в стороне от основного лагеря,

так чтобы просматривалась основная дорога, ведущая мимо проклятого леса.

– Даже не знаю, что и подумать, Есий,-продолжил Иман, все ещё недоверчиво

оглядывая своих воинов. – Ни одного бойца! Ни единого! А ведь я всей кожей

чувствовал, желание этих тварей напасть. Что же их остановило? Ты как, думаешь?

– Иман перевел взгляд на собеседника и тут же с тревогой в голосе быстро спросил:

– Тебе плохо?

–Прости, командир, – юноша слабо улыбнулся и опустился на траву. Его

красивое лицо было бледным, а губы быстро синели. – Я ослушался тебя, там, в

селении, – прерывисто шептал он, склонившемуся над ним сотнику. – Мой дед. Он

немного знахарствовал. А, я.., – голос молодого воина слабел с каждой секундой и

Иману приходилось склоняться все ниже, чтобы понять, о чем говори десятник. – Я

не все уничтожил у нее в доме. Кое-что взял, да и нашептал из того, что помнил,

ещё от деда. Но, видно не все правильно, прости, – его рука судорожно сжала

подрагивающую кисть Имана. – Не говори ребятам, прошу, – слова затухали у него

на губах. – Пусть, думают, что Хань – Го испугался их решимости и верят в…, –

остатки сил покинули Есия и он улыбнувшись, затих.

Тело Имана словно окаменело. Он любил своего самого молодого десятника,

быть может, даже больше, чем жесткого Сварга, с которым у него никогда не было

такого взаимопонимания, как с этим спокойным и уравновешенным, юношей. А

теперь он лежит мертвый, у него на руках, погибнув не от меча, как он всегда

мечтал, а от чудовищного наследия проклятой ведьмы. -Финея, – губы воина при

мысли о ней сжались в узкую полоску и он, подхватив безжизненное тело друга,

уверенно направился в отдыхающий, после напряженной ночи, лагерь…

Тем же утром, когда опустошенный гигант Иман, хоронил своего друга, – из

ворот столицы Арики, выехала карета. И пока сотник приносил себе клятву найти

ведьму, и после выполнения поручения Яслава, закопать её живьем, – предмет его

поисков трясся по каменистой дороге, ведущей в сторону имения Тумака. Финея, как

никогда раньше, чувствовала себя разбитой. Ей хотелось, кого ни будь убить и,

уйдя к себе в лес, никого не видеть ближайшие лет десять. Особенно этого

самодовольного хлыща, неизвестно откуда свалившегося ей на голову. Она

поправила богатое платье, прихваченное во дворце, и предалась невеселым

размышлениям. Привычка раскладывать все по полочкам заставила ведьму,

начать с самого неприятного. С выданных за последнее время обещаний. Будь

она помоложе, это не беспокоило бы её, но с возрастом к ней опытным путем

пришло одно знание. Знание это заключалось в том, что отказ от своих слов,

рано или поздно ведет к наказанию. Причем наказание это обычно прямо

соответствует нарушенному обещанию. Учитывая те действия, на которые

она согласилась теперь, отказ от взятых на себя обязательств, явно приведет

к сильно печальным последствиям. Итак, – обязательства. Первое, – от

ненавистного Оссийского царя Яслава. Точнее в хронологическом порядке эта

сделка была второй…Первой было отправка письма Лиураю. Там, все было

намного проще, – Финея даже улыбнулась, вспомнив, как легко ей удалось получить

просимое. Как конфетку у ребенка отнять. Желание Яслава, напугать Дукра и

заставить его больше уделять внимания его стране, сдерживающей врага на Щите,

странным образом совпало с планами Зверя. Мало того, весь чудной текст, включая

болтовню о каких-то техномирах, был написан под его диктовку. А вот сейчас эта

говорильня обрела неожиданное подтверждение. От этого наглеца, – мысли ведьмы

по кругу вернулись к началу. Она тряхнула головой, словно прогоняя непрошенных

гостей, и вновь занялась построением планов на день насущный… Значит,

поручение Яслава. Всего-то нужно найти Приближенного и быстренько его

убить, не дав ему добраться до Длани. Правда, скорее всего он легко свернет

шею несчастной ведьме и сделает свое дело, но попытаться помешать ему

можно, особенно если избегать прямого контакта. Оплата за это дело получена

и, предаться, приятным мыслям можно будет немного позднее. Второе обещание

было дано нынешней ночью и уныло грызло свежую рану уязвленного самолюбия.

Зализанный тип, умудрился купить её обещание в обмен на свое, сделав это с

легкостью торговца, продавшего конфетку толстому ребенку. Теперь нужно

отправляться на поиски мифического оружия, а затем решать, как именно

выполнить поручение генерала. Была и ещё одна причина, толкавшая Финею на

эту сделку, но о ней она даже думать себе не разрешала. А пока, оба её

предстоящих дела, объединялись вокруг Длани, что, вне всякого сомнения,

упрощало поиски.

Финея рассеянно бросила взгляд в окно и прикрикнула на сонного возницу,

посоветовав ему поторапливаться, если он хочет, чтобы оплата его услуг была

получена деньгами, а не содранной заживо кожей. Карета помчалась значительно

веселее, а мысли женщины переключились на позитивный лад.

Пусть её ожидают некоторые трудности впереди, зато в кармане её

роскошного платья лежит эликсир. Снадобье, полученное по рецепту Зверя,

вернет ей настоящую молодость на ближайшие сто лет. Ну, не бессмертие,

конечно, но все же это реально оттягивает миг, перехода по ту сторону жизни.

Финея поежилась . Смерть пугала её неизвестностью. Нет, она действительно

много знала о загробном мире, но именно это её и пугало. Куда ляжет её путь?

Примет ли Темный её душу? Или Светоносный оставит её у себя, подвесив в

небытие? Действия Отцов всегда непредсказуемы, хотя механизмы их законов,

остаются неизменными. Это противоречие напрягало и жутко пугало железную

ведьму, заставляя оттягивать свой смертный час, всеми возможными

способами. Карету слегка тряхнуло, и Финея поняла, что её радужное

настроение вновь бесследно растаяло. Чтобы уйти от мрачных мыслей, она

решила вновь сосредоточиться на делах насущных. Чутье подсказывало ей, что

привычный мир стоит на грани изменений и в этот раз они не обойдут её

стороной. Она не доверяла ни одному из своих нанимателей, но привыкла из

любой ситуации получать выгоду, доверяя своей интуиции. Правда, были и

серьезные ошибки в её действиях, исправлением которых, она и решила заняться

в первую очередь. Тем более, что человек, нарушивший её планы, жил как раз

там, куда направлялась карета. Тумак, этот худосочный червь, свергнувший

венценосного правителя Арики, одновременно лишил короны и Диву. Надежды,

что он станет императором сам, растаяли в связи с последними событиями в

Храме и теперь, для дочери ведьмы наступает весьма невнятный и опасный

период. Согласно плану генерала – Тумак должен был организовать доставку

Финеи в пустыню, тем же способом, что и Лиу-Ту. То есть по воздуху. Ведьме с

трудом удалось не выдать свою радость от предвкушения встречи с дочерью и

своим могущественным врагом. Все линии сводились воедино. В имении первого

советника, она сможет принять решение о дальнейшей судьбе Дивы и

собственно самого Тумака. А затем отправиться в Куорг и найти Длань. А, имея

такую приманку, можно будет выполнить обещание, данное Яславу. А потом,

потом можно будет заняться этим красивым выскочкой и его предложением.

Финея улыбнулась полностью довольная собой. Но, в этот миг, недоброе

предчувствие стерло улыбку с её губ. И сразу вслед за этим карета резко

затормозила. Женщина выглянула в окно и увидела, что в клубах пыли, впереди,

преградив им дорогу, стояла бронированная повозка первого советника. Тяжелая

дверь открылась, и на землю легко спрыгнул низкорослый воин.

– Куда-то спешим? – нахально поинтересовался он, заглядывая в карету

ведьмы.

–« Это всего лишь люди», – пронеслось в голове у Финеи, и она расслабленно

улыбнулась…

«-… Словно тянешь ногу из болота. Нудно и долго. Пробуждение.

Пробуждение – рождение – возрождение. Мысли, как мыльные пузыри надуваются

и лопаются. Я наблюдаю за этим процессом со стороны. Стоп. Я??? Кто это я?

Пузырики стали мельче и в ужасе заметались, тут же взрываясь и появляясь

вновь. Ладно, ответа нет. Я чувствую, что он придет чуть позже.Только одна

четкая мысль. Меч покинул земные ножны. Какой меч? Какие ножны? И почему так

болит грудь? Грудь? Но ведь её нет!!! Как и всего остального тела. Ха!!! Я

чувствую, что я чувствую. А чем? Попробуем оглядеться. Так. Ничего. А как же я

смотрю? Проклятые пузыри совсем сошли с ума. Не буду думать. Просто

огляжусь. Где я? Капсула… Стеклянная и прозрачная. В воздухе почему-то

витает слово – гроб. Ага, значит я в гробу. Или нет? Нет. Все-таки просто

капсула. Новое слово – укрытие. Кто-то очень близкий меня спрятал. А это кто?

Там за стеклом? Копошатся и бормочут чего-то? Угу. Гуаргуана, нахлипхуэттер

и человек. Прекрасно. А откуда я это знаю? Прекратите лопаться, наконец!

Может прислушаться? Ну вот. Эту зовут Дреди и она чего-то говорит. А… Она

боится. Кто-то вошел в подземелье Рошхен. А где это? Не отвлекаться. Так,

кто-то вошел и им нужно открыть портал, чтобы убежать. Портал??? Не

отвлекаться. Попробуем посмотреть вокруг. Чуть подальше. Ух, ты! И вправду

подземелье. Только никого, кроме нас четверых тут нет. А чего же тогда они

боятся? –Эээй!!! Здесь никого!!! Похоже, не слышат, но страх исходящий от них

явно усилился. Стоп. Если они меня не слышат и не видят… Значит… Значит

это меня чувствует гуаргуана и панически боится. Не отвлекаться. Они хотят

открыть портал. А почему здесь? Здесь нет никакого портала. Здесь только я. Я

– в своем прозрачном домике. Без дверей. А они почему-то думают, что где-то

здесь портал. А его здесь нет. Но может они откроют мою капсулу? И что

тогда? И почему так боится гуаргуана?»

– Ну и что, я должна делать? – гургуана нервно поежилась, глядя на

субтильную фигуру человека. С того момента, как разношерстная троица решила

открыть портал, через который пришел Алий, в подземелье немного посветлело.

Тусклый свет исходил от портала, понемногу заполняя пространство вокруг. Старец

теперь отчетливо видел своих спутников поневоле, но почему-то совсем не боялся.

Он вдруг почувствовал, что все происходящее предначертано и целиком положился

на волю господа.

– Делай же что ни будь!, – проскрежетал Крок, угрожающе нависнув над

человеком. Алий ответил ему кротким взглядом и тихо произнес: – Дреди, так

кажется тебя зовут? Вы повернитесь лицом к порталу и произнесите любое, самое

безобидное заклинание. Я подхвачу магическую силу и вплету её в свою молитву, а

когда наступит нужное мгновение – Крок ударит по щиту, преграждающему путь.

– Я что, здесь в роли подопытного? – нахлипхуэттер с размаху провел когтями

по не поврежденной ранее щеке старца. Глубокие порезы окрасились кровью, а

кровосос злобно шипя, продолжил: – Когда дашь добро, я проломлю дорогу твоей

головой, а лишь, потом, мы с Дреди, последуем по проторенному тобой, пути.

– Пусть будет так, – легко согласился Алий, отворачиваясь от нахлипхуэттера.

– Тогда, быть может, начнем?

– Да, скорее, – гуаргуану било мелкой дрожью. Он… Он где-то рядом. Надо

быстрее…

– Хорошо. Тогда произносите ваше заклинание…

-« … И все-таки, эта троица принимает за портал мой гроб. Что ж если у

них получится открыть крышку, я буду им благодарен. Вот гуаргуана подошла

прямо вплотную. Она явно меня не видит. Впрочем, это не удивительно – ведь я

тоже себя не вижу. Я – бесплотный дух. Я только сейчас это понял. Ну, давай же

Дреди! Не бойся. Вот умница. Что ты читаешь? Так. Простенькое заклинание

невидимости. Ого. Ай да старец! Как красиво перехватил. Что, красавица, не

получилось стать прозрачной? Так, стекло становится жидким. Эй, кровосос! Не

трогай человека! Я выхожу.»

Зев портала открылся, но прохода впереди не было. Крока, схватившего за

спину Алия, резко отшвырнуло в сторону. Сила, неимоверной мощи, медленно

сочилась из светящейся, прозрачной капсулы, которая больше ничем не

напоминала, портал. Все подземелье, как будто вздохнуло и не смогло выдохнуть.

Гуаргуана, резко побледнев, начала сползать по каменистой стене, вниз.

« – А вот и я! Свобода! Но, что-то все ещё гнетет. Нет! Девочка нет! Да

что с тобой такое? Зачем? Мне не нужно! Проклятье, она питает меня своей

магией. Нет, она просто передает её мне. Всю! Без остатка. Ну вот и все.

Мертва. А… Это, что ещё такое?»

Крок с ужасом смотрел на Дреди. Гуаргуану ломало и выкручивало так, что

казалось, вот-вот разорвет на части. Он не мог понять, почему она не

сопротивляется. Напротив, её лицо преобразилось и исполнено блаженства. Всё.

Конец. Она явно умерла счастливой. Это его работа, – Крок бросил быстрый взгляд

на старца. Тот стоял с отрешенным видом, как будто все происходящее его не

касается, и не беспокоило. Это взбесило нахлипхуэттера, и он стремительным

броском кинулся к горлу человека. Но на полпути словно уткнулся в паутину. Злость

улетучилась, и ему стало все равно.

« – Ну вот, опять. Я не делаю этого. Да и что мне взять от этого

странного существа? Какое-то странное чувство. Ах. Вот оно что. Теперь я

смогу физически быть там, где мне нельзя было ранее находиться. А где это?

Ковчег. Чудно. Какой ковчег? И как это физически? Я же дух. Или…???»

Алий с улыбкой смотрел на распростертые рядом с ним тела. Лица врагов его

были умиротворены, а к нему вдруг пришло озарение. Он знал, что сейчас должно

было произойти, и был готов к этому. Внезапно, он прислушался. –Да, ты перейдешь

в мое тело, – его слова разорвали тишину, хотя он проговорил их слабым шепотом.

– Я не знаю, почему. Но, все мы должны остаться здесь, чтобы ты мог идти. Я не

знаю, куда и зачем. Однако, верю, что ты тот, которого ждут по обе стороны границы.

« – Значит и этот тоже умрет. Человек, который сумел услышать меня, и

совсем не боящийся, того, что должно случиться. Он отдаст мне свое тело. Но

только ли для этого он здесь? Нет. Вот отгадка. Он – человек, должен был

напомнить мне о чем-то. О чем-то главном и самым важном. Он говорит о своей

вере. Может быть это – оно? Не похоже. Стоп. Он не произносит слова, но

буквально светится изнутри этим чувством. Любовь. Всеобъемлющая и

всепрощающая. Ко всем. Без исключения. Безусловно, мой путь будет полон

сражений и наказаний. Но, это чувство должно быть всегда со мной. Как у этого

маленького смертного, полного любви. Я должен любить врагов своих, как любит

меня сейчас этот человек. Теперь я понимаю, почему именно – человек.

Защищаясь или нападая, я должен любить всех, без исключения, как отца своего,

ибо все мы едины. Последний взрыв мыльных пузырей. Я вспомнил. Отец, мой – я

вернулся…»

Алий перестал говорить, с улыбкой опустившись на колени. Он не слышал

своего невидимого собеседника, но точно знал, что сейчас происходит нечто очень

важное для его мира. А может и не только для этого. Смерть не страшила его. Он

был готов отдать жизнь в любой момент, веря, что чувство, обретенное и

сохраненное им, и есть то, самое главное, что ищут люди на протяжении всей своей

короткой жизни. Не всем это удается, но у него получилось. Господь, – старец решил

не называть более имен, – привел его сюда, избрав для своей миссии, и значит, так

тому и быть. Алий ещё раз легко улыбнулся, понимая, что душа его, мягкой

поступью, покидает тело…

Шаг назад : «…Другие…»

Неоновый свет дважды моргнул, требуя разрешения войти. Генерал с

сожалением оторвался от голограммы и аккуратно, закрыв бук, ввел код замка,

расположенный на панели, встроенной в крышку рабочего стола. Дверь в каюту

бесшумно растаяла.

– Срочное донесение с Цирика, генерал, – пожилой мужчина, произнесший

фразу, не зашел в каюту, а остался стоять на пороге.

– Войдите уже, майор, – хозяин помещения слегка поморщился, продолжая

сидеть на рабочем месте. В этот момент, огромный космический корабль

инкигосов, под скромным названием – «Миссия», слегка качнуло и неожиданный

гость, был вынужден войти, ещё до окончания пригласительной фразы, генерала.

Майор, несмотря на возраст, выглядел бодрым, но, слегка напряженным.

Впрочем, выдавали его лишь чуть более резкие движения глаз и, непосвященный в

эту маленькую особенность человек, ничего заметить бы не смог. Генерал был

одним из немногих.

–Что случилось? – холеное лицо молодого шефа инкигосов, напротив,

напоминало восковую маску. Шевеления губ заметно не было, что наводило на

размышления о древнем искусстве чревовещания.

– Они не приняли наше предложение, Глен, – гость продолжал стоять на

вытяжку, несмотря на то, что обращение к начальству, прозвучало явно не по

уставу.

– Не понимаю, – генерал не меняя позы, указал на одинокое кресло, стоящее

рядом с его столом. Цирикианцы – высокоразвитая нация с мощной цивилизацией.

Им, как говорится, сам бог велел, войти в Объединение Техномиров.

– И, тем не менее, это так, – майор расположился в кресле, аккуратно

расправив стрелки на сине-черных, форменных брюках. Кроме того, они вывели

на свою орбиту корабль вооруженный нанонейронным оружием и угрожают, при

первой попытке воздействия, просто уничтожить все живое на планете.

– Коллективное самоубийство? – чревовещание уступило место

традиционному общению при помощи языка и губ.

– Не совсем так. Их правительство говорит, что цирикианцы глубоко

верующие люди и пойдут на это лишь в самом крайне случае. Но менять своих

убеждений они не намерены. Кроме того, их послание содержало ещё кое-что.

–???

–Они говорят, что оригиналу этой записи неисчислимое количество лет, и у

них была всего одна копия. Эту копию они переслали нам, лично для Вас генерал.

Они убедительно просят Вас ознакомиться с этим материалом, прежде чем вы

пойдете на решительные меры.

– И где это чудо истории? – Глен вопросительно приподнял бровь.

– Мы, дистанционно, проверили её на предмет всевозможных провокаций и

предполагаемой опасности, но ничего не обнаружили. Однако, эксперты

считают, и я сними полностью согласен, что учитывая уровень развития

возможного противника, не дает вам права идти на такой риск.

– Где сейчас находится запись? – Глен, проигнорировал последнюю фразу

визави.

– Как и положено по инструкции на роботе-челноке, на безопасном для «

Миссии», расстоянии.

– Приготовьте мой « Харлей» к вылету, – генерал порывисто встал,

набирая код на панели.

– Но…, – майор, попытался, было возразить, поднимаясь вслед за шефом,

однако быстро осекся, попав под жесткий взгляд внезапно почерневших глаз. –

Слушаюсь, – окончание слова, донеслось уже из-за закрываемой за ним, двери.

… Генерал сидел, надев, маленькие наушники, в крохотном отсеке

лабораторных исследований, разведчелнока и задумчиво вертел в руке джойстик

включения допотопного диктофона. Он уже прослушал запись, но, как и всегда,

прежде чем принимать важное решение, он позволил мыслям течь в произвольном

направлении, часто весьма отдаленным от предполагаемой задачи. Сейчас он

размышлял над тем, как чудно все-таки устроена вселенная. Безумное

количество лет назад, молодые ученые с быстро развивающейся цивилизации

цирик, сделали открытие, которое изменило ход истории для всей планеты,

совершенно потрясающим образом совместив стремительное развитие науки и

техники с абсолютной и непогрешимой верой в бога. Впрочем, то, что сделал

тогда, выпускной факультет космических физиков, по-настоящему то, и наукой

не назовешь. Сконструированный ими приемник сумел пробиться на немыслимое

расстояние и, сделав, всего одну запись, безнадежно умолк навсегда. Конечно,

потом было предпринято тысячи попыток повторить опыт студентов, но все

они потерпели неудачу. В конце концов, была выработана теория, которая

объясняла удачу студентов взрывом на местном солнце, резонировавшим в тот

момент с волной приемника, многократно её усилившим и преломившем. Генерал

сделал гимнастику лица, предварительно выключив, видео-трансляторы и в

последний раз подвигав ушами, снова включил запись. – «… – Ты не случайно

именно сегодня спросил меня снова об этом» – синхронный переводчик последнего

поколения умел просто преобразовывать слова, оставляя голос говорящего без

изменений. Генерал почему-то и во – второй раз представил себе пустынную

скалу, где, поджав ноги, сидело друг напротив друга двое людей. Молодой молча

слушал, а старик с раскосыми глазами степенно говорил, погрузив взгляд в

пустоту.

«…-То, что ты услышишь, предназначено не только для твоих ушей, но я не

знаю тех, кто сейчас с нами. Я просто, чувствую, как растопырены их уши. Ну, да

и бог с ними. Итак, слушай и запоминай. Мне удалось расшифровать записи,

найденные здесь, на скале в пещере, много поколений назад. О том, что я узнал,

пока не ведает никто, и ты будешь первым, посвященным в мою трактовку

прочитанного. Мне удалось понять, что знаки на коре чертил шаман одного из

многочисленных племен, которые раньше населяли этот мир. Он не оставил

своего имени, считая это не важным, но с первых слов становится ясным, что

эти записи он вел в тайне. Никто из его соплеменников не подозревал, что

«Слушающий бубен», умеет записывать слова. Видимо он делал это не для них.

Мысли переданы четко и ясно, что само по себе удивительно, так как речь идет

о знаниях, получаемых им посредством долбежки в бубен до полного одурения. В

этих записях много интересного, но выглядит несколько рвано, поэтому я взял на

себя смелость немного систематизировать и обобщить написанное. Не ерзай, я

подхожу к главному, а тебе надо четко запомнить это предисловие, так как оно

говорит о моем, вне всякого сомнения, огромном труде, приведшем к великому

открытию. Итак, – картина выглядит следующим образом: Когда-то очень

давно. Я подчеркиваю для невнимательных – очень и очень давно Телькуньяром

был населен людскими племенами. Судя по твоим пустым глазам, ты все же не

понял. Я повторю! – Задолго до появления нынешних рас, Телькуньяром был

единым. Не было Ковчега, – дурак ты этакий, а был лишь мир Телькуньяром, в

котором – теперь смотри не упади, – соседствовали люди и нелюди. Поясняю

вторично! Тех людей, что жили тогда – сейчас не существует. Не их самих, ни их

потомков. Та людская масса, что населяет сейчас Ковчег – абсолютно новая и

сравнительно молодая. Теперь закрой рот и открой уши. Этот вывод – мой.

Итак, возвращаемся к старому бубнисту. Его сила была столь же велика, сколь

узка и бесполезна. Он видел многое, но ничего не мог изменить. И это угнетало

его всю жизнь. Даже, когда ему пришло самое страшное откровение, он ничего не

смог противопоставить надвигающейся катастрофе. Хотя, тогда этот

будущий ужас был всего лишь маленьким мальчиком и носил имя –Заутай. Этот

человек много чего сделал за свой жизненный путь, включая умерщвления

названных брата и деда, который собственно и был тем самым шаманом. Но нас

должно интересовать не это. То, что пугало « Слушающего бубен», должно было

случиться после прекращения Заутаем, его смертного пути. Здесь надо

отметить, что старик превзошел сам себя. В то время, когда племена

поклонялись различным богам, самым сильным они считали некоего Громовержца,

этому шаману пришло откровение. Он пишет, что точно знает о

существовании – Создателей. Правда, он затрудняется сказать, было ли их

двое, но настаивает на том, что даже если создатель и не был един, то все

равно эту пару нельзя назвать антиподами. То есть ярлыки типа хороший-

плохой или черный-белый к ним категорически не подходят. Таким образом он

делает вывод, что Создатели – это боги сотворившие миры, – заметь он

говорит не об одном мире, – и всех живущих в этих мирах. Но людям оказалось

этого мало. Не находя ежеминутной поддержки этих богов, они устремляют свои

силы к рождению своих, новых, близких и понятных им богов. И вот тут самое

интересное! Именно людям, созданным по образу Создателей, и несущим их силу,

это удается. Получается, что те, кто стоял у истоков, получают ярлык слабых

и ненужных. Вывод очевиден – нет помощи, значит не могут или не хотят. А

вот, рожденные боги, или созданные, – это совсем другое дело. Они ведь обязаны

своим появлением людям, а значит, могут и должны откликаться на их молитвы.

И вот появляется множество созданных богов, которые по-разному

воздействуют на людей и друг на друга. Это продолжается и продолжается.

Эманации людей практически безграничны, но… Пророк с бубном увидел, что все

же это не так. Что предел терпения Создателя, – здесь маленькая, но

характерная оговорка – теперь он говорит лишь об одном боге, все же

наступит. И имя этой точки кипения – рождение бога крови, которым станет

его названный внук – Заутай. Этому воину при жизни удастся великое дело. Он

объединит племена и выстроит огромную империю, которой суждено быстрое

развитие. Но, все это будет построено на безжалостном истреблении

непокорных и реках пролитой крови. Все рожденные боги будут отринуты

людьми по приказу Заутая и, теряя эманации веры, начнут быстро слабеть. А

потом, Заутай вдруг умрет. Умрет быстро и неожиданно, от удара медвежьей

лапы на охоте. Людское горе будет безгранично. Сила эманаций осиротевшего

всего людского рода будет такова, что Заутай вернется. Но уже в роли бога.

Кровавого и беспощадного. Обладающего, такой мощью, какой не имел ещё не

один из ранее созданных богов. И вот тогда человечество будет уничтожено,

для того чтобы отправить на покой своего покровителя. Создателю не нужны

конкуренты такого уровня, и он уничтожит своих детей, чтобы потом

возродить их снова. Правда, здесь есть одна загвоздка – и это снова мой вывод:

Боги, тем и отличаются от людей, что, будучи раз рожденными, не исчезают

насовсем. И даже уйдя практически в небытие, они могут быть разбужены,

людскими эманациями и верой. По-сути сотворены вновь. Однако я отвлекся от

нашего пророка. Он предвидел все это и пытался спасти, обреченных людей. Но

ему это не удалось. Он специально оставляет подробные описания человеческих

особей того времени, чтобы мы могли понять, произошла катастрофа или нет.

Так вот, ты знаешь наши возможности, и я могу ответственно заявить, что мы

сделаны по – другому. Из другого теста так сказать. А если говорить о

магических возможностях, то сравнивать их с тем, чем были одарены люди

тогда, это все равно, что сравнивать, скажем, меня, ну и тебя. Кроме того,

старик пишет, и я почему-то думаю, что это даже не для нас, – так вот он

пишет, что небесный огонь, который их уничтожит, родится где-то в другом

далеком мире, оставив глубочайший шрам на той земле…», – запись прервалась,

а генерал задумчиво рассматривал голограмму Цирика, разделенного надвое

кольцом опаленного кратера вулкана… Спустя довольно продолжительное время

он нажал кнопку вызова командного пункта «Миссии».

–Слушаю, генерал, – немедленно отозвался селектор, четким и бодрым

голосом.

–Мейсон, – генерал чуть помедлил. –Свяжитесь с правительством Цирика и

передайте им, что условия остаются неизменными, но срок для принятия

решения, я отдельно согласую с Советом.

– Но, Глен, мы не можем…

– Выполняйте, Мэйсон. Второе – подберите мне все данные о

местонахождении мира Телькуньяром, если он у нас не закодирован по-другому.

Попробуйте отследить путь к нему через следы взрыва на Цирике. Рапорт о

неотложном взятии на разработку нового проекта, отправьте на Землю не

позднее семнадцати часов. Отбой…

… Пыль оседала бесконечно долго. Суторос стоял, напоминая статую, среди

обломков, не обращая на нее внимания, да и вообще, не было похоже, чтобы она

существовала в его мире. Семипалый монстр давно растворился в ночной мгле и

единственными свидетелями раздумий некроманта, оставались лишь вечные и

равнодушные братья Кр и Нр на тусклом небе. Суторос не доверял Зверю, но что-то

в его словах заставляло сомневаться, рождая давно забытые чувства и

переживания. У некроманта тоскливо скребло в груди, а в голове раз за разом,

прокручивалось каждое слово, произнесенное чудовищем. Все, что он говорил о

Ковчеге и правнуке. О людях и возможном отмщении. Мысль забегала вперед,

искушая предположением о, искренности Зверя и тем, что может принести подобный

союз. Суторос криво ухмыльнулся, внезапно пустив размышления в другом

направлении. Он понял, что пойдет на сделку. Пойдет просто потому, что ему все

равно нечего терять. Он устал от Телькуньярома От окружавшей его ненависти. От

своего унизительного положения и самого себя. Хитрое чудовище умудрилось тонко

разбудить в нем, давно умершего человека. Гордого и амбициозного. Умного и…

несчастного. Некромант вдруг решительно тряхнул головой, отгоняя навязчивые

воспоминания. Он не будет больше ползать. Его удел –летать. Где? Сейчас он не

мог ответить на этот вопрос, но где-то рядом с ними. Суторос с вызовом взглянул на

братьев в небесах, но тут же его взор переключился на нечто другое,

расположенное, не столь высоко. А именно у его ног. Пыль, наконец, осела и рядом

с одним из, осыпавшихся валунов, он увидел ожерелье. Мощные зубы и когти на

толстой жиле, заменявшей в этом сомнительном украшении, веревку, – отважно

белели посреди разрухи. Некромант склонился над ними и погрузил руки в

строительный мусор. Нащупав что-то, Суторос принялся осторожно разгребать хлам

руками в разные стороны. Немного усилий и тело молодого варта, полностью было

освобождено из-под завала. Некромант склонился над ним, прижав ухо к груди.

Услышав слабое дыхание, он опустился на колени рядом с вартом и губы его

разошлись в слабом подобии улыбки. – Что ж, Лукаст, нам предстоит кое-что

сделать, – Суторос надел ожерелье на могучую шею его владельца. Тот слабо

застонал.

–Знаю, знаю, – торопливо прошептал некромант, – но нам обоим будет немного

больно, а потом тебе станет хорошо, – он поднял варта на руки и оттащил его в

сторону от завалов. Найдя хорошо освещенное место, Суторос положил спутника на

траву лицом вниз и принялся очерчивать вокруг него круг своим посохом. – Потерпи

немного, – вновь обратился он к неподвижной спине, осталось совсем чуть-чуть и я

смогу наложить заклинание. Ты его ещё не видел в действии…

В одном полете от города Тега, расположенного почти в сердце

Телькуньярома, широко раскинулось местное кладбище. Считалось, что этот погост,

чуть ли не самый древний в этом мире и хранит в себе много разных загадок и тайн.

Даже самые отчаянные дети Темного Отца не баловали себя посещением этого

места, предпочитая держаться подальше. В городе давно было организовано новое

кладбище, ( не всем же быть бессмертными, к тому же насильно прервать жизнь

можно кому угодно), а про первый погост предпочитали не вспоминать. Да и что уж

скрывать! Одно лишь предположение о том, что там возможно лежат и человеческие

кости, вызывало омерзение у всякого уважающего себя горожанина. Учитывая

вышеизложенное, можно было с уверенностью сказать, что тот, кто сидел сейчас в

центре заброшенного погоста, таковым не являлся. То есть не был горожанином.

Впрочем, при более пристальном взгляде выяснялись и другие, весьма противные

подробности. Завернутая в черный плащ фигура, с накинутым на голову плащом –

была вооружена посохом, который держала ( какая гадость), – человеческой

пятернёй с желтоватого оттенка кожей. Это мерзкое существо кружило вокруг

старой, давно обвалившейся могилы и что-то заунывно напевало. Спустя примерно

три куплета этой чудовищной какофонии, земля перед человеком зашевелилась и из

жесткого суглинка показалась голова. Вернее то, что осталось от изъеденного

временем человеческого черепа. Плащ прекратил движение, замерев напротив

диковинного гостя.

– Ты мне не нужен, – прорычало из глубин капюшона, – выпусти духа

упокоения, – после чего посох с силой разрушил то, что и так давно не было целым.

Дымок от разрушенной черепушки взвился, но не осел и не исчез, как того

следовало бы ожидать. Напротив, он уплотнился и, приняв очертания человеческой

фигуры с любопытством придвинулся к взывавшему.

– И кто это тут делает то, что делать не стоило? – голос духа, несмотря на

содержащую угрозу фразу, был беспол, дрожащь и неуверен.

– Тебя допросит некромант, по имени Суторос. Именем Отцов, – заклинающий

и подчиняющий тебя своей воле, – глухо проговорила фигура в плаще и ударила

посохом об землю. – Тебе известно все от первого погребенного и ты расскажешь

мне то, что я захочу знать.

– Конечно, скованный заклинанием жизни, произнесенным на кладбище, я тебе

отвечу, но прежде, чем ты начнешь спрашивать, я должен, кое в чем убедиться. Ты

готов к этому? – дух был не так беспристрастен, как этого можно было бы ожидать.

– Ты слишком много говоришь, дух – в голосе некроманта смешалась угроза и

удивление.

– Видишь ли, – дымок слегка всколыхнулся на от пролетевшего ветерка, – меня

можно вызвать всего один раз. Поэтому неудивительно, что тебе неизвестны

условия нашего общения. Менять их нельзя и поэтому я должен тебя ознакомить с

их содержанием, так сказать.

– Я готов!

– Тогда, во-первых, ты должен знать, что знания, полученные таким образом,

бессмысленны и кратковременны. Во-вторых, – я знаю лишь то, что известно миру

мертвых, не более. И, в-третьих, – ты умрешь немедленно после нашего разговора.

Ты готов к этому?

– Да, – угрюмо буркнуло из-под капюшона.

– Тогда мне необходимо знать, причину твоего ухода из жизни.

– Мне нет места в этом мире и я давно отжил свое, – капюшон слетел, обнажая

лицо Сутороса и его печать.

– Что-то мне мешает хорошенько рассмотреть тебя, человек, – дух вплотную

придвинулся к лицу некроманта, словно принюхиваясь, – но причину я вынужден

признать достойной. Смертный вправе делать этот выбор. Теперь можешь назвать

свое истинное имя и задать свой первый вопрос.

– Мое имя Вей –Ли-Хо, – капюшон вернулся на место, а в голосе иутайца явно

сквозило облегчение. – А как зовут тебя?

– Ты не имеешь права на подобный вопрос, – дух в ужасе отшатнулся.

– Правила, о которых ты так убедительно рассказывал, гласят, что после твоего

согласия, я могу спрашивать все, что известно мертвым, а они ведь узнают твое имя

после смерти, не так ли? – в воздухе, словно подтверждая слова некроманта, ярко

сверкнула молния.

– Кийко, – мое имя, – быстро ответил бестелесный собеседник Сутороса, а тот

расхохотался.

– Ну ничего, может у кого нибудь из духов, твоих собратьев, найдется ещё

более дурацкая кличка, – глотая смех иутаец явно издевался.

– Да будет тебе известно, – взвился дух, но тут же остановился, заметив цепкий

взгляд некроманта. – Ты не задал вопрос!

– Хорошо. Как я должен буду умереть?

– Ты просто уснешь. Я заберу тебя во сне, ибо сон есть родной брат смерти.

– Дух, с поэтическими наклонностями, – Суторос подавил улыбку. Ладно,

теперь я буду спрашивать о серьезных вещах! Отвечай, кто такой Зверь?

– Чтобы узнать, ты должен назвать его имя, – в ответе духа явно звучало

злорадство.

-Ну, ладно, – некромант подавил вспышку гнева и спокойным голосом

продолжил: – Из Телькуньярома в Ковчег переходит семипалый монстр, с огромной

шишкообразной головой и выпученными глазами. Я хочу знать все об этом Звере.

Ты ответишь мне, так как я спрашиваю теперь всего лишь о животном!

– Он не животное, – с трудом выдавил из себя дух. – И я не стану о нем

рассказывать, пока ты не назовешь его имени!

– Мне некогда с тобой препираться, упрямец, -Суторос в бешенстве ударил о

землю посохом. Я спросил тебя о монстре, не имеющем прямого имени, и ты обязан

мне ответить!

По затянувшейся паузе, иутаец понял, что на этот раз он победил.

– Он и вправду не имеет имени, – теперь голос духа был глух и расстроен. Как

ты мог об этом узнать? Но теперь уже не важно. Зверь это сын. Сын убивший сына

другого Отца, на поле брани. Сын Света, повергнувший Сына Тьмы.

Теперь уже паузу повесил некромант. – Значит, легенда правдива, – задумчиво

произнес он, спустя продолжительное время. – Сын Светоносного! Что он хочет от

меня, а дух?

– Этого миру мертвых неизвестно, – судя по тону, визави некроманта устал, не

желая даже злорадствовать.

– Но, его сила действительно равна силе богов?

– Этого не может знать мир умерших.

– Вот заладил! А то, что он сказал мне о правнуке, соответствует

действительности?

– Мертвецы не знают о вашем разговоре.

– А, вот ты значит, какую выбрал тактику, – некромант возмущенно засопел. –

Хорошо, тогда ответь, были ли у меня потомки, и нет ли среди умерших, моего

правнука?

– Потомки были. Они мертвы. Последними из живущих числятся внучка и её

сын. Внучки нет в этом мире.

– Это как ? – Суторос слегка оторопел.

– Миру мертвых подробности неизвестно, – монотонно пробубнил Кийко. – Ты

закончил?

– Почти, – чуть растянуто произнес некромант, и без всякого перехода начал

забрасывать духа новыми вопросами: – Как погиб сын Темного?

– От меча.

– Где сейчас это оружие?

– В пустыне Куорг.

– Силы меча хватит, чтобы убить духа?

–Даже сотню.

– Ага, а говорил, что не все знаешь. Нехорошо обманывать друга, – некромант

радостно осклабился.

– Длань кричит о своей силе, – легко пояснил Кийко. – Теперь ты закончил?

– Последний вопрос, – Суторос посерьезнел. Как можно забрать меч из

пустыни?

– Он сам выбирает хозяина, но ты опоздал.

– Как это? – опешил Суторос.

– Твой предыдущий вопрос, был последним, – неожиданно жестким голосом

произнес Кийко, надвигаясь на человека. – А теперь ты уснешь, Вей-Ли -Хо!

Вокруг Сутороса начал стремительно сгущаться туман. Человек перестал

видеть духа, воздух внезапно отяжелел, наполняя легкие субстанцией похожей на

желе. Некромант хотел, было вырваться из тягучих объятий, но силы уже покинули

его, колени подломились, и он тяжело опустился на серый ковер, устилавший все

вокруг. Веки тяжелели с каждым мгновением, пока, наконец, некромант не

провалился в глубокий сон. В тот же миг туман рассеялся, и стало видно, как легкий

дымок, струится над распростершимся по траве, телом. Лицо человека дрогнуло и

начало расслабляться. Было видно, как жизнь быстро покидает его. Душа с

неожиданной жадностью потянулась, к склонившемуся над Суторосом духу

упокоения, и вскоре все было кончено. Однако Кийко по-прежнему оставался на

месте. Его бестелесое естество внезапно пронзило чувство неправильности

произошедшего. Прямо перед ним лежало мертвое тело, но оно было каким-то не

таким. Кожа мертвеца приобрела вместо желтого, – красный оттенок, а на голой

груди, под плащом, виднелось какое-то странное ожерелье из когтей и клыков. Да и

душа, принятая духом, лишь отчасти была человеческой. И тут до Кийко дошло, что

его просто обманули. Его –духа упокоения провели, как простого смертного. Подлый

некромант прислал вместо себя другого, виртуозно замаскировав его и обезволив,

вложив в тело молодого варта, часть составляющей своей души. Конечно, эта часть

теперь для истинного Вей-Ли-Хо, навеки потеряна, но он все же остался жив! А

Кийко остался в дураках, приобретя лишь толику обманщика. Дух взвыл, но тут же

обычное равнодушие вернулось к нему. Он знал, что несмотря на подлый обман,

Суторос все же не сможет уйти от него. Стоит лишь человеку сомкнуть глаза и дух

вернется к нему, где бы он ни был и тогда… А вот в этом случае некроманта будет

ждать тяжелый сон. Дымок ещё поструился какое-то время над умершим вартом, а

потом бесследно исчез…

Он что-то потерял. Мучительная мысль обрывалась на половине, заставляя

вновь и вновь возвращаться. К чему? Он не помнил. Ноги несли его сами, словно

выполняя давно полученное задание. Стоп. Здесь может крыться ключ ко всему. Кто

я? Неправильный вопрос. Где я? Теплее. Куда я иду? Вот. Человек огляделся.

Вокруг было темно, под ногами трава, а в небе два светила. Телькуньяром! В голове

замелькали обрывки фраз и образ дымящегося существа. Нет! Не дымящегося!

Только похожего на дым от костра. Дух! В голове что-то взорвалось и в мозг

пробилась настойчивая фраза – «Отныне тебе нельзя спать, Вей-Ли-Хо»

Заложенное на время заклинание сработало, и человек вспомнил. Он мертв. Но жив.

Кийко не получил его, пока. Ноги снова потащили куда-то его. Сутороса раздирали

противоречивые чувства. Потеря части души сделала его планы бесцветными.

Предстоящее возвращение в Ковчег и встреча с правнуком уже не так будоражили

воображение и не приносили радостных мыслей. Однако теперь у него появилась

цель. Он знал, что можно потребовать у сына Светоносного в обмен на свою

помощь. Новый бог сделает его Над Духом, или как это у них там называется. Не

важно! Главное это, что-бы Кийко оказался прямо под ним и вернул ему то, что

отнял. Дух упокоения, конечно, будет охотиться за ним, но он властен лишь над

сном некроманта. Пока властен. Но, получив право вершить формирования и

распределения не рожденных и уже умерших созданий, пусть даже только в этом

мире, Вей-Ли-Хо, станет пусть назначенным, но полубогом, а это, уже не чета,

какому-то там духу. Ноги некроманта шли, всё, ускоряя шаг. Человеческую сторону

его лица растянула улыбка. Он знал куда идет и, что будет делать. Надо лишь не

спать. А значит времени не так много. Все же ещё так много от смертного, в этом

желтокожем теле. Но он многому научился…

Иутайцы рассудительны и тягучи. Спокойны и невозмутимы. Медленные,

раздражающие своим занудством, которое, они предпочитают называть мудростью.

Это так же верно, как-то, что дождь мокрый, а песок сыпучий. Так было всегда.

Прежде чем принять какое либо решение, любой иутаец, сделав хитрое и

безразличное лицо, сядет в какую ни-будь ужасную для человеческого организма

позу, и займется медитацией. Он может сидеть так очень долго. Например, пока тот

человек, который что-то просил у желтокожего представителя человеческой расы, не

отстанет, или не сойдет с ума. Так было испокон веков и касалось любого иутайца.

Стоит ли говорить, что правители этой пограничной страны, обладали подобными

чудными качествами, куда в большей мере, нежели рядовые граждане? Ходили

слухи, что на решение некоторых дипломатических задач, руководителям

сопредельных государств не хватало жизни. Впрочем, иутайцы слыли

долгожителями и надежда, что тот или иной вопрос все же будет решен, оставалась.

Правда, уже у следующего поколения правителей Оссии или Арики. Так, что в этом

отношении нынешний иператор Иутая – Донника-Су, несомненно был уродом. Нет,

конечно, и ему требовалось подумать, или даже прибегнуть к помощи советников, но

все же о длительных созерцаниях ногтя мизинца на правой ноге, его подчиненным

пришлось забыть. Можно даже сказать, что Донника провел революцию в своей

стране, заставив иутацев отказаться от своих привычек. По крайней мере, когда это

касалось выполнения его распоряжений. Сделал он это довольно легко и красиво,

просто казнив пару сотен чересчур медлительных. А поскольку и его личные

решения были довольно оперативны, то ходил даже слух о нечистокровности

великого правителя. Вот и сейчас, мальчику-посланцу Светоносного Отца, не

пришлось бы жаловаться на затяжку предпринимаемых действий со стороны своего

недавнего визави. Ещё во время разговора иутаец начал просчитывать возможные

варианты решения поставленной задачи. Конечно, можно было попытаться

дождаться обещанной помощи на Границе и, мобилизовав войска, быстрым ударом

сломать хребет Арикийскому жирдяю. Но, Донника Су не был бы самим собой, если

бы не думал на опережение. Было понятно, что то малое число целителей, которое

базировалось в регулярной армии Арики и практиковало в городах, не могло сыграть

решительной роли в смене власти чернокожих,но… Но вот если заставить личную

гвардию интуитов Лиурая, выполнить приказ Донники и попросту уничтожить самого

черного императора и его правящий кабинет, то тогда можно было бы избежать

кровопролитной войны, а затем заняться и Телькуньяромом. Загвоздки в этом

вопросе естественно были. Первая и самая обидная, заключалась в том, что

проклятый орден интуитов-целителей жил своей жизнью и не подчинялся напрямую

императору. Попытки подмять их под себя, дорого стоили предыдущим правителям,

а Донника был слишком умен, чтобы повторять их ошибки. Поэтому, императору

предстоял путь на скалу Цо к этому чванливому старику. Однако ответ старого

зануды, был непредсказуем, и нужна была страховка. У императора она была.

Вернее они. «Опавшие листья» и их учитель Ша-То. Об этой силе в Иутае не знал

никто. Но путь до них лежал через Арику и Оссию и проделать его следовало ещё до

посещения скалы интуитов. Крыльев Донника не имел, поэтому отправляться

следовало немедленно. Второй загвоздкой была Святая Церковь, во главе с

Ниолаем, плотно осевшем в Льюире, рядом с толстяком. Этот человек был совсем

не прост, а его следовало уничтожить быстро и тихо. И это не должно было быть

убийством, иначе планам конец. Война со Святой Церковью и Храмом может

закончится, только одним, – а именно присоединением Иутая к Арике. Впрочем, и

решение этой щекотливой задачи, крылось в умении старого Ша-То, а значит,

крылья бы пригодились сильно. Но они упрямо не росли, и поэтому о третьей

проблеме Донника думал в походной карете, двигавшейся вдоль болот в сторону

Арики. Пепел сожженного мальчиком монстра ещё продолжал дымить. Император

погладил спрятанный под одеждой плащ и вернулся к своим мыслям. Он специально

сделал перерыв в размышлениях, откладывая самые неприятные соображения на

потом. Сначала он отдал необходимые распоряжения охране, которые заключались

в том, что с ним останется всего десяток бойцов, а сотник с остальными должен

будет вернуться во дворец и, временно перейти в распоряжение главного советника.

Таким образом, достигалась главная цель, которую преследовал Донника во время

всех своих путешествий. Она была довольно простой : если временно замещающий

императора, советник поведет себя подозрительно, то его попросту прирежет

начальник охраны, которую ему оставлял правитель, а собственного отряда иметь

ему было не положено. В свою очередь начальник охраны, – человек, безусловно

пользующийся огромным доверием императора, – был абсолютно уверен в том, что

среди воинов, остающихся с ним, на момент отсутствия главы государства, – есть

те, – кто проделает с ним такую же процедуру, если вдруг он сам поведет себя

подозрительно. В связи с вышеизложенным, становится понятным, почему действия

всех причастных к власти Иутая, людей, на момент кратковременных отлучек

Донники, всегда носили такой ясный и прозрачный характер. Отбросив мысли о

делах правленческих, император вернулся к разговору с посланником.

Аналитический склад ума, в этот раз, сильно досаждал своему владельцу. Мальчик

так и не сказал ничего о Мируэхах, которым могло не понравиться все затеваемое

императором. Могут ли ошибаться ангелы, в отношении императора Арики? А если

им известно о его предательстве и шашнях с Темным, то почему Святая Церковь, до

сих пор, не разобралась с этим вопросом? Это наводило на подозрения. Однако

посланник несомненно обладал божественной мощью. Светлой по своему

происхождению и ставить под сомнение его причастность к Светоносному, тоже не

приходилось. Голова у императора пошла кругом. Тогда он решил все же

последовать совету мальчишки и не вникать в дела высших сил, а сосредоточиться

на делах насущных. Первым, из которых, было путешествие инкогнито, через

территорию двух государств. Впрочем, оно уже началось. Донника выглянул в окно

и, удовлетворенно кивнул. Он не любил роскошь и заподозрить в серой, жесткой

карете, запряженной четверкой невзрачных и низкорослых лошадок, императорскую

– было невозможно. Аскетично одетые бойцы, тоже не у кого бы не вызвали

подозрений. Если смотреть со стороны, то группа могла напоминать двигающийся

на позиции к Границе отряд стрелков, c нашивками на рукавах легких походных

курток, в виде крокодила, сопровождающий опытного целителя. Сам Су переоделся

в зеленого цвета целительскую куртку до колен, из, под которой, немного

мешковато, спускались широкие штаны. На ногах были обычные кожаные боты. И

только искушенному взгляду, могла слегка резануть взгляд одна маленькая деталь.

Воины были чересчур сдержанными в общении между собой, а четверка

телохранителей, располагавшаяся по обе стороны от кареты, и вовсе рта не

открывала, цепко оглядывая дорогу и прилегавшую к ней растительность. На свое

счастье, Су как раз был обладателем такого взгляда, поэтому при первом же случае,

отдал необходимое распоряжение десятнику. У всадников, приказ общаться между

собой, вызвал неожиданно странную реакцию. Выяснилось, что о частной жизни

соратников, никто из десятки не знал. Разговор не клеился и дело закончилось тем,

что справа от императора, тихо запели, а слева донеслись короткие, но весьма

похабные рассказы. Императора сначала это возмутило, но потом он втянулся и

даже стал получать удовольствие от подобного звукового сопровождения, решив

взять этот прием коротания длинного пути, себе на будущие путешествия. Так,

незаметно пролетели остаток дня и длинный, теплый, вечер. Болота Иутая остались

позади, а отряд достиг первого поселения на своем, пути. Ночью передвигаться

было небезопасно. Близость Границы, открывала возможность проникновения на

территорию страны, созданиям Темного. Конечно, отряды вартов и заргов,

уничтожались обороняющейся регулярной армией Иутая, но опасность, в этом

случае, представляли, не они. Одиночные вампиры, не принимавшие участия в

кровопролитных боях, и не выносившие дневного света, с наступлением темноты по

одиночке просачивались в деревни и хутора Иутая, выискивая легкую добычу.

Мерзкие гуаргуаны и редкие нахлипхуэттеры, несмотря на нейтральность к Солнцу,

тоже предпочитали ночное время для своих прогулок. Ну а кроме них, как это ни

горько было признавать, существовали ещё и более грозные противники, не

ограниченные столь ничтожной численностью. Люди! Бандиты и разное отребье,

которое, в погоне за наживой, действовало с не меньшей жестокостью. Поэтому

ночевать все же лучше было, в каком ни-будь поселении, имеющем стражу и хоть

самый завалящий, отель. Крыша над головой. Тихая, уютная обстановка. Приличная

кухня и сдержанное, ненавязчивое обслуживание. Вот, что такое Иутайские

гостиницы. Новоиспеченный лекарь Су, в сопровождении десятника Тяня, одежда

которого, отличалась от остальных лишь иероглифом, обозначавшим цифру десять,

вышитым рядом с кусающимся крокодилом, и девяти бойцов из тысячи генерала

Гру-до – Красного крокодила, благополучно пересекли ворота села Тук – Муо и, по

наводке стражи, вскоре оказались во дворе единственного отеля – « Тихий Дом».

Здание было двухэтажным, старым. Вывеска давно выцвела и покосилась. Внутри,

что-то шумело.

– Бхеее. Ыг. Ух, – из заскрипевшей от натуги входной двери вывалилось Нечто

и упало перед лошадьми авангардной двойки телохранителей.

–Гхееарх. Тьфу. Ынгр, – несчастные копытные осели в испуге на задние ноги, а

под тем местом, где у, издававшего звуки Нечто, предположительно была голова,

растеклось что-то мерзкое и вонючее. Нечто же облегченно хрюкнуло и, попыталось

принять менее – более горизонтальное положение. Не получилось. Как ни странно –

Нечто отдаленно походило на человека. Узкоглазое лицо неосмысленно икнуло, и,

показав, Су, выглянувшему из кареты, серо-зелено-коричневый язык, поползло

обратно в сторону двери. Император слегка расстроился. Нет. Не уровнем чудесного

заведения, так как хорошо знал, что миф о тихих и приветливых иутайских

гостиницах, давно является лишь мифом. Бесконечные атаки врага на Границе

досуха высасывали людские ресурсы, а тут ещё, процветающая Арика, под боком,

спокойно принимает всех желающих. Поэтому, требовать от стражи ещё и контроля

разного рода питейных и развлекательных заведений, было просто бессмысленно.

Напротив, всевозможные игровые и фривольные места общественного отдыха, хоть

как-то сдерживали поток эмиграции, давая сдержанным, по своему менталитету,

жителям, иллюзорность некоей свободы. Су, расстроило другое. Его вышколенные,

не боящиеся нападения вампиров и других гадов, лошади, – спасовали в такой

безобидной ситуации. Донника, укоризненно покачал головой, и, вылез из кареты,

ступая, по грязному, давно не убираемому двору. Вся десятка спешилась, привязав

лошадей под, убогого вида, дощатым навесом. Никто не бросился к ним, чтобы

предложить корма, и, Тянь, распорядился покормить животных из своих запасов,

рассчитывая пополнить их в селении, при первом же, подвернувшемся, случае.

Случай подвернулся немедленно. Одиноко шатающийся здесь же, во дворе кабака,

стражник, хитро подмигнул начальнику охраны его императорского величества и

предложил, приобрести у него, по весьма завышенной, цене, двадцать мешков

отборного овса. Он объяснил это тем, что нигде в других местах, пополнить запасы,

не удастся, так как свободную продажу ценных зерновых, в селе запретили. На

вопрос, кто именно наложил столь странный запрет, он обиженно засопел и буркнул,

что это решение стражи.

– Не все же барыгам, с жиру беситься, – хрюкнул стражник и хотел удалиться.

– Тянь потянулся, было к мечу, но остановленный взглядом Су, догнал стража

порядка и, к полному удовлетворению последнего, просто завершил, готовую уже

сорваться, сделку.

Таверна встретила вошедший отряд, музыкой, дымом и криками,

разгоряченных недетскими напитками, глоток. Как, ни странно людей внутри,

оказалось достаточно много. Сложно было сказать, откуда такая популярность у

приграничного притона, но факт остается фактом. Клиентов было полным полно и

иутайцев, среди них почти не было. Вот так. Чернокожие наемники, время от

времени заключающие кратковременные контракты с генералами иутайцев на

Границе. Подозрительного вида, могучие оссийцы. И, кто-то, совершенно

непонятного вида, в окружении целой стаи мало одетых девиц, сидящий за

центральным столом. Он был необычайно красив. Конечно, не такой красотой,

которую ценят иутайцы, но все же внешность его завораживала. Тонкий, прямой нос.

Точеные черты лица и огромные, черные, глаза, не имеющие дна. От них веяло

таким бесконечным мужеством и силой, что просто перехватывало, дух. Цвет кожи

отливал серебром, что заставило императора гадать: каким же должно было быть

смешение рас, чтобы получить такое? И тут Су, словно осенило! Да ведь это же…

В этот момент их глаза встретились и язык Су, присох к гортани.

Телохранители императора, памятуя приказ, не привлекать к себе внимания, отошли

к барной стойке. Около Су, остался лишь Тянь, лениво обводящий взглядом все

вокруг. А Донника вдруг почувствовал себя в безопасности. Такое чувство

защищенности, испытывает лишь дитя, укутавшись в одеяло и прижимаясь к

теплому боку матери. Многое испытавший в жизни Су, застыл, не отрывая взгляда

от благодатного источника жизни. Который в любой момент мог оборвать её. Одним

движением. Стоит лишь захотеть. Ему. Сидящему там. В женском цветнике! Ужас,

который вселял в него этот юноша, в наброшенном на статную фигуру, серебристом

плаще, граничил с восхищением. Подарив последний, долгий взгляд императору,

Дуно, вновь переключился на пребывавших в экстазе соседок. Донника, переведя

дух и промочив, покрывшийся легкой испариной лоб, молча направился вслед за

своими воинами к тощему трактирщику, одетому в дорогое, но очень давно не

стиранное, салатового цвета, кимоно. Тянь, так ничего подозрительного и не

заметивший, тенью последовал за ним.

– Чего изволите? – трактирщик безошибочным чутьем определивший в чьем

кармане стоит звон, жизнерадостно вскинулся навстречу мнимому лекарю.

–Стол на десятерых и комнаты для ночлега, невозмутимо произнес Су, всем

своим видом, показывая, что он завсегдатай подобных заведений. Каменная маска

на его лице не дернулась ни разу за весь период, пока тощая фигура за стойкой

ломалась в длинном, неудержимом хохоте.

– Ну, вы и пошутить, – произнес трактирщик, с трудом приходя в себя и

вытирая слезы. Однако встретившись с холодными взглядом гостя, он понял, что с

ним не шутят. На смену веселью пришло раздражение.

– Перекусить можно здесь, – холодно бросил он, доставая меню, написанное на

куске выструганной доски. Видимо это когда-то должно было обозначать

неизменность традиций и стабильность цен. Теперь же кусок дерева явно выдавал

следы многократной шлифовки, особенно в тех местах, где была проставлена цена.

– Стол освободят Оссийцы, когда поднимутся наверх с обслуживающим

персоналом, – худая рука неопределенно махнула рукой в сторону двух низкорослых

и кривоногих девушек, терпеливо стоящих возле стола, где расположились Оссийцы.

Неодобрительные взгляды, бросаемые мужчинами в их сторону, говорили о

том, что выпивать они ещё будут долго.

– Мы можем переночевать и голодными, – ничем не выдавая, охватившую его

ярость, Су вновь обратился к своему визави.

– Гуань, – так меня зовут, – у трактирщика, похоже, настроение менялось без

всякой видимой взаимосвязи с окружающим миром. Теперь он вновь был сама

приветливость.

– Так вот, Гуань, – нам бы комнаты, – терпеливо повторил император.

– Вы видно не поняли меня, – трактирщик склонился над стойкой бара, прямо к

уху Донники. – У нас нет комнат для ночлега! Мы здесь кормим, играем и

развлекаем! Всю ночь. Пока Оссийцы дозревают, вы можете сделать заказ и пойти

вниз – немного поиграть в кости или карты, – Гуань указал на неприметную дверь,

ведущую, как оказалось, на скрытый от глаз, подземный этаж. А как только

белокурые варвары уйдут, я вас позову. После общения с девочками, они пойдут

играть, а вы сможете сменить их наверху. Но только на два часа. Там комнаты не

для сна! Зато потом вы снова сможете спуститься вниз и поиграть, – улыбка Гуаня

стала невыносимо цветущей, а потом вдруг опять безвозвратно усохла.

– А есть где ни-будь в селении места, где можно просто переночевать? –

поминая про себя стражников у ворот, нехорошими словами, поинтересовался

Донника.

– Нет, – буркнул трактирщик и устремился с новой порцией спиртного к столу

Оссийцев.

Император мрачно осмотрел свое притихшее сопровождение. Его левая бровь,

поднялась чуть выше правой, а ноздри слегка раздувались, при дыхании. Знающие

его люди, восприняли бы это, как призыв к быстрым сборам и удалению на

безопасное расстояние.

– Не надо, – мелодичный голос за спиной, вырвал Су из тяжких раздумий. Его

людям и ему самому был необходим отдых. Впереди предстоял длинный путь

через Арику, где плсанировалось не более одной – двух, ночевок. Остаться здесь и

принять предложенную Гуанем программу, означало устать гораздо сильнее,

нежели в пути. Но, за воротами Тук-Муо их малочисленный отряд, мог стать

легкой добычей кого угодно. К тому же сильно хотелось наказать жадного

владельца притона. Однако это делало неизбежной возню с охраной и поселковой

стражей, а как следствие-раскрытие инкогнито. По-видимому, ничего не

оставалось, как рискнуть, и двинуться в путь.

–Не надо, – повторил голос за спиной. Император резко обернулся и во второй

раз утонул в убийственном взгляде, чарующих глаз. Охранявший тыл Донники, –

Тянь, снова с отсутствующим выражением лица смотрел в сторону, совершенно не

обращая внимания на человека в плаще, разговаривающего с императором.

Вообще, до этого юноши, похоже, никому не было здесь, никакого дела. Кроме того,

Су вдруг с ужасом осознал, что напугавший его на входе красавец, попросту стерся

из его памяти, стоило Донники от него отвернуться. Тем не менее, Су сделал

удивленное выражение лица и сухо произнес: – Простите?

Незнакомец рассмеялся. Смех его был похож на струящийся теплый, летний

дождь. Быстрый и краткосрочный. А потом сразу солнце. – Сразу видно, что это

слово не часто звучит из ваших уст. Одежда целителя и столь жесткое выражение

лица не подходят для императора. Лучше уж было выдавать себя за генерала!

– Не понимаю, – слегка возмущенно произнес Су и сделал попытку

отвернуться. Не получилось. Нет, Его никто не удерживал! Разве только, этот

взгляд.

– Не стоит сейчас отправляться в путь, – спокойно продолжил юноша.

– Кто ты? – прохрипел император, перестав сопротивляться.

–Ты ведь уже догадался. Но я не читаю твоих мыслей. Просто хочу кое-что

предложить. Хочешь услышать? Да и вот только не нужно сейчас думать о своем

долге и пытаться на меня напасть. Думаю, что ты понимаешь всю

бесперспективность такого шага!

– Я не имею дел с порождениями Тьмы!

– Вы люди часто говорите то, что хотите услышать сами, порой даже не

подозревая, что за ахинею вы несете, – юноша улыбнулся. – Но, тем не менее, ты

прав. Мы враги. Впрочем, не здесь и не сейчас. Меня зовут Руо. Думаю, ты слышал

обо мне.

Пораженный Донника молчал. В его голове опять все смешалось. Слишком

много встреч с ангелами за последние сутки. Если Приближенные Отца с такой

непринужденностью ходят по Ковчегу, то, почему до сих пор, они не уничтожили

людей? Ведь это их основная задача? Разве не ясно говорит об этом учение

Светоносного?

– Не стоит ломать голову над высокими материями, – Приближенный вновь

открыто улыбнулся. Существуют, гм, некие правила, которых следует

придерживаться. Например, как я уже говорил, я не читаю твоих мыслей, а просто

делаю кое-какие предположения. Вы, люди, такие предсказуемые! К тому же я

слышал твой разговор с трактирщиком.

– Чего ты хочешь? – выдохнул Су, окончательно решив наплевать на свою

логику.

– Как, обычно. В случае общения с представителями вашего рода, это всего

лишь то, чего хотите вы сами! Например, предоставить тебе и твоим людям комнаты

для отдыха, которые должны занимать вон те девушки – изящная рука указала на

стол, где ранее отдыхал Приближенный. Нетерпеливое ожидание, царящее там,

можно было резать ножом. -Мне с ними хватит и одной, до конца ночи, – продолжил

Дуно, – а ты со своими людьми можешь располагаться в трех остальных.

– И что ты потребуешь взамен?

– Сущую безделицу, поверь мне. Я здесь, проездом, так сказать. Мой путь

лежит в Арику. И я был бы глубоко признателен, если бы остаток пути по Иутаю, ты

позволишь провести мне, в своем обществе. А то знаешь, – интуиты, целители,

бойцы, – все это слегка утомляет.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Су. – Но при одном условии. В

стране чернокожих, ты оставишь мой отряд и ещё ты мне скажешь, что привело тебя

в Иутай?

– Люди, люди…, – Руо нарочито громко вздохнул. Все время хитрите и

обманываете. Вместо одного условия, в лучшем случае два. Но я все же отвечу

тебе. Дело в том, что я здесь был в гостях. На одной, удаленной скале.

– Ты виделся с наставником, Чу? – быстро переспросил Донника.

– Это была случайность. Меня забросило туда через портал. Со скалы меня