Последний из Истинных (СИ)

– Что конкретно ты предлагаешь? – боль жесткой льдиной, застыла в глазах

нависшего над коротышкой, воина.

Грюх откашлялся и глухо произнес: – план такой…

Город поднимался из руин с потрясающей быстротой. Прошло всего несколько

дней после бурных событий, а работы по вывозу мусора и очистке улиц уже были

закончены. Казалось, все население Храма вооружилось молотками и лопатами.

Умельцы всех мастей потянулись с разных краев Арики в город, известный своим

богатством и щедростью. Поговаривали даже, что со дня на день, ожидается

прибытие элитного отряда военных строителей, отправленных самим императором,

с целью восстановления городских стен и ворот, по новейшим оборонным

технологиям.

– Эй, коротышка, тебе чего здесь надо? – вопрос был обращен к маленькому

хромому человеку, одетому, как мастеровой, но в дорогих сапогах и плаще с гербом,

Первого советника.

– А это ты, Реддок, управляющий всем этим хозяйством? -ответил тот

вопросом на вопрос и ткнул перед собой пальцем, указывая на большую конюшню, с

пристроенными мастерскими.

– Ну, – набычился вопрошавший, бочкообразного вида мужчина, уже не так

сурово, а скорее настороженно. Тон коротышки явно выдавал умение общаться с

сильными мира сего, а это, как правило, означало неприятности.

–Я Л-гун, старший мастер его высочества, – коротышка небрежно дернул

плечом, так, что-бы был виден герб. – Мне необходимо проверить сохранность и

состояние кареты, – он снова дернул плечом и угрожающе добавил,-: ведь с ней,

ничего не случилось? А ты, – мастер обернулся, к внезапно выросшему за его

спиной одноглазому верзиле, проверь пока лошадей и упряжь, их ведь хорошо

кормили? И, чистили, как положено, не так ли? – он вновь повернулся к, втянувшему

голову в плечи, Реддоку…

– Ну, вот, – произнес, спустя час придирчивого осмотра, коротышка. – Все как я

и предполагал. Теперь осталось запрячь и проверить «Грозу» на ходу, вы согласны?

– Простите, я не понимаю, о чем вы, – управляющий перебегал глазами с

кареты на ушитые золотом сапоги, однако лицо его приобретало все более упертое

выражение. – Но, в любом случае, выезд на карете с территории конюшен, без

сопроводительной бумаги, запрещен.

– Нет, ты послушай этого господина, Р,Ов – мастер повернулся к подошедшему

гиганту – вознице. Мало того, что он не хочет видеть больший износ правого

переднего колеса, по сравнению с левым задним, так он ещё приписывает мне то,

чего я не говорил, – и без того гнусавый голос говорившего начал срываться на

прерывистый визг. – Да понимаете ли вы, господин управляющий, что от того, как

поведет себя карета на ходу, зависит следующее: изготавливать ли мне новое

колесо – здесь, или же в имении, Первого советника? Это во – первых!!! А, во-вторых

никто и не собирается, пока, – это слово он выделил особым, ещё более

пронзительным, визгом и фонтанирующей слюны, – куда либо выезжать. Вашей

карликовой территории, мне вполне хватит для диагноза, не будь я Л,гун. И если я

почувствую необходимость, – зловеще добавил коротышка, с некоторой долей

злорадства, – то, что ж, мне придется воспользоваться вашим гостеприимством и

задержаться в ваших мастерских, на неделю, – он слегка ткнул пальцем в грудь

оторопевшему Реддоку. А, может и на две, – пока полностью все работы не будут

закончены. И радостно осклабившись закончил-: вы ведь обеспечите меня всем

необходимым, не так ли?

Вскоре карета была снаряжена, и пока здоровяк возница с оханьем и аханьем

изучал подковы лошадей, хромой вновь подошел, к попытавшемуся было, скрыться

из виду управляющему.

– Одну минуту, любезный, – прогнусавил он в спину Реддоку, который отдал

какое-то распоряжение сторожам, бросившимся закрывать внутренние решетчатые

ворота.

– Ну, что ещё? – обреченно вздохнул управляющий, повернувшись к

назойливому коротышке.

Тот окинул равнодушным взглядом закрывавшуюся решетку и холодно

произнес: – Я обнаружил, кое-какие повреждения внутри « Грозы», и хотел бы с

вами обсудить их характер. Прошу, – он повелительным жестом открыл массивную

дверь. Возница, недовольно кряхтя в это время, взгромоздившись на козлы,

рассматривал упряжь и обивку своего сидения. Недоуменно пожав плечами Редок

полез внутрь.

–Ну и что здесь не так? – раздраженно произнес он, всем видом показывая, что

лимит его вежливости, на исходе.

– Да откуда ж мне знать? – голос юркнувшего следом мастера и захлопнувшего

за собой дверь, неожиданно стал дружелюбным и без намека на прежнюю

гнусавость. – Я сижу в подобной роскоши впервые. Впрочем, думаю, что все здесь в

порядке, а вот то, что ты наделал сейчас во дворе, придется исправлять, хотя я

планировал по – другому.

Редок оторопев смотрел на маленький арбалет, холодно поблескивавший

смертоносным жалом, направленный ему в переносицу, и, судорожно сглатывал, все

пребывающую слюну.

– Надеюсь, ты понимаешь, что терять дар речи тебе сейчас никак нельзя, –

коротышка становился все более дружелюбным. – Ведь тебе ещё надо сказать этим

милашкам на воротах, что нам надо прокатиться до Оборотного храма и обратно,

что-бы вместе убедиться надежности кареты и определения необходимых

профилактических работ. Технический осмотр, так сказать.

– Но вам все равно не выехать за городские ворота, – управляющий, наконец,

справился со слюной. И потом вас просто повесят. Да. За шею. Веревкой.

– Одна маленькая деталь, мой красноречивый друг, – лже мастер наклонился к

уху Реддока, больно вжав тому кожу на лбу острием взведенного, болта. – Вы

упустили всего одну мелочь. –ВОРОТ ЕЩЁ НЕТ, – шепот был жарким, влажным и

щекочущим ухо. – А досматривать, карету, такой высокопоставленной персоны, к

тому же в сопровождении всем известного, старшего управляющего городскими

конюшнями, никто не будет. А если и попытаются… – последовала короткая пауза, –

то ведь все мы, когда нибудь умрем, не правда ли? – ухо обдал холодный воздух

невеселого смеха. – Эй, Тюбук, – можно трогать, – коротышка локтем ткнул в

разговорное окошечко. И когда нареченная « Гроза» шевельнулась, добавил : – не

знаю почему, но хочу что б ты знал мое имя. Грюх, меня зовут. Так что будем

знакомы…

Все таки маленький воин был не совсем прав, когда уверял плененного

управляющего в том, что городских ворот нет. Некое подобие наспех собранной

решетки прикрепленной к двум огромным обломкам стены худо-бедно перекрывала

свободный доступ в город по вновь расчищенной дороге. Когда бронированная

карета достигла этого укрепления, решетка была сдвинута, пропуская то и дело

прибывавшие подводы с каменной породой и песком для строительства. Впрочем,

время было обеденное и на досмотре, против правил, скучал всего один пожилой

стражник, да и строителей не было видно. У обочины, глотая пыль, сидел нищий,

явно иутайского происхождения.

– Подождать старшего придется, однако, – просипел стражник, загородив

дорогу устрашающего вида, секирой.

– Ты, что пугало, гербов не видишь? – процедил громила на козлах. – Уйди,

пока не зашибли!

– Не положено, однако, – стражник стал на раскорячку. – Вот начальство с

монастырскими вернуться, осмотр произведут, тогда и пропущу. А так без

подорожной, извините. Никак не могу.

– Эй, как тебя, там, – из окошка выглянуло слегка опухшее лицо. Знаешь меня?

– Да как не знать, чать двадцать годков тут служу.

А вы, господин управляющий, всегда монету, а то и две даете. Только сейчас

увольте. Никак не могу. Такие события, что за малейшую провинность, могут и

голову снять. Не говоря уж о том, что со службы попрут, а я не хочу сидеть рядом

вон с тем, вонючкой, – он ткнул тупым концом орудия в сторону

чего-то бурчащего себе под нос, иутайца.

– Слушай, – голос Реддока был сама патока, хотя как-то странно подрагивал.

Возьми двадцать монет, – мне обязательно надо обкатать эту телегу, на поле. Это

желание его высочества, а он за свои капризы всегда хорошо платит. А подорожную

тебе завезут через час, мои люди. Договорились?

– Э, – стражник нерешительно почесал затылок.

–Нет, – жалобно проскрипел он, видимо приняв окончательное решение. –

Боязно, однако, извините. Встаньте пока вон там, в сторонке, а то сейчас опять

каменья повезут.

–Ну, что ж, ты сам виноват, – угрожающе произнес верзила, ныряя правой

рукой под сиденье.

–« Не стоит красным окроплять

Мечи и землю, без причины

Усталый стражник будет спать

Сомнения свои, отринув», – голос вбивал каждое слово в уши участников

происходящего, словно гвозди. Гигант на козлах в оцепенении смотрел, как нищий

иутаец забирает у него из рук, заготовленный меч и усаживается рядом. Стражник

же, напротив, потерял всякий интерес к собеседникам, сделав стеклянные глаза и

отойдя в сторону.

–« И с легкостью проснувшись вмиг

Когда пылить карета перестанет

Забыв и нас и этот стих

Пусть снова службу исправляет», – иутаец закончил вбивать гвозди,

отвернулся от стражника, и выжидательно уставился на Тюбука ( а это был именно

он, чего уж теперь срывать.) Тот в свою очередь оторопело смотрел на лекаря (

думаю, что и это тоже перестало быть секретом)Из кареты же вообще не

доносилось никаких звуков. Лесной житель какое-то время поиграл в гляделки, затем

нетерпеливо взмахнул рукой и повторил, медленно и внятно проговаривая каждое

слово : «… Когда пылить карета перестанет…»

– Ааа, …Нно пошли, не сразу встряхнулся верзила и схватил вожжи…

– Ты, конечно, оказался там во время, но дальше дело воинов. Тем более, что,

скорее всего, это будет нашим последним делом, – Грюх быстрым шагом ходил

вокруг « Грозы». Карета стояла в небольшом перелеске, в стороне от дороги, а

упрямый иутаец по-прежнему восседал на козлах рядом с молчаливым гигантом.

Связанный по ногам и рукам Реддок, лежал тут же у колес, отчаянно вращая

глазами.

– Лучше останься с этим, – продолжал разглагольствовать коротышка, указав

пальцем на управляющего. – А ближе к ночи, когда нас уже будет не догнать,

отпустишь его восвояси.

Лекарь продолжал изображать мумию.

– Тогда, нам придется его убить, – кровожадно проговорил Грюх, подступая к,

неистово задергавшемуся, пленнику.

– « Его с собой мы взять не можем,

Ну, что ж пускай в земле тогда сгниет

Кормить червей ведь кто-то должен

А Дух покой, пусть, обретет»., – равнодушно пожал плечами иутаец,

торжественно сделав благословляющий знак вконец, обезумевшему Реддоку.

– А, что б тебя, – раздосадовано, сплюнул Грюх и подошел вплотную к седокам.

– Ну, как тебе ещё втолдычить? Мы едем в хорошо охраняемое и укрепленное

имение Первого советника императора!!! Не на прогулку. Мы хотим его убить!!! Без

разговоров и вариантов. Он должен ответить за свое преступление. Тумак умрет и

мы, скорее всего тоже. Но зато эта гнида не сможет больше повторить, то, что

сделала и уйти безнаказанно. Понимаешь? А твоя смерть ни чему! Сиди в своем

лесу и песенки пой! И… Спасибо тебе за все!, – с этими словами Грюх попытался

силой стащить лекаря с облюбованного места.

–« Однажды встарь, один мужик

Другому укорял, что тот с женой его

когда-то переспал…

Что сын его, – ну просто копия с лица

И, что пришла пора угробить подлеца

Топор востер и кровь – река

За преступление – висеть за шею

– Мой муж! Сын мой, не твой, –

у эшафота плакала жена,-

но не его –убитого тобою. Прости, поверь.

– А он каков! Знал и молчал.

Любя, когда его рубил топор твой

Гулящею младой была

Но, среди многих ходоков

Любови истинной – его, не знала лишь одной…»,– лекарь легко стряхнул с

себя воина и, раскатив глаза по – разным сторонам, занялся излюбленным делом –

раскачиванием худосочного туловища.

– Не понял, – Грюх в искреннем недоумении развел руками.

– Он хочет сказать, что прежде, чем казнить Тумака, мы должны убедиться в

его виновности, – мрачно вступил в диалог Тюбук. – А, для тех, кто на безногом осле,

не поспевает за караваном, поясняет – то, что лежит на поверхности, не всегда

является истиной.

– Вот это речь!, – Грюх восхищенно подпрыгнул на месте. – Воистину наш

иутаец лечит все, даже врожденное отсутствие мозгов. Подумать только! Мой

долговязый друг умеет так говорить. Но, шутки в сторону, – коротышка враз

посерьезнел. – Лекарь идет с нами, а дальше по обстоятельствам. – Что будем

делать с конюхом? Нам ведь действительно не нужен отряд мешающихся под

ногами воинов, или того хуже монахов!

– Реддок! Ты отправишься назад, найдешь Ниолая.

Скажешь ему следующее : тот, кого когда-то он знал под именем Ли – Хо, в

сопровождении двух воинов, отправился в имение Первого советника, с целью

произвести расследование согласно кодекса интуитов – инквизиторов. Передашь

ему, вот – это.

Грюх, выглядивший, слегка контуженным, с изумлением наблюдал, как лекарь

развязывает пленника и передает ему, старое, потертое серебряное кольцо. Реддок

же, взглянув на гравировку, отдал быстрый поклон нищему и, что было духу

припустил в сторону города.

– Это как-то неожиданно, – изумленно проговорил коротышка, проводив

взглядом управляющего. – Да и не в рифму, – ехидно добавил он не удосужившись

ни слова, от, вновь взгромоздившегося на козлы интуита.

–« Уж ночь близка. Дорога ждет!

Садись в карету иди…»

–Ну вот. Снова за старое. Да ещё и с нецензурщиной, – Грюх погрозил

кулаком, плохо прячущему улыбку, верзиле и легко нырнул в « Грозу»…

Воздух в мрачном подземелье отдавал железом. Запах ржавого металла

давил, как на обоняние, так и на осязание обоих сокамерников. Хотя, в том, что их

заключение проходит именно под землей, полной уверенности не было. Просто на

окнах не было привычных решеток, за отсутствием самих окон. Все, что было, в

довольно просторной камере, так это дверь, с узким раздаточным затвором, да

тусклая лампа, наглухо вмонтированная в потолок, так, что было непонятно, каким

образом её менять, если вдруг она перегорит. Ответ напрашивался

неутешительный. Менять её не будут. Ещё в помещении примостились два жестких

бетонных лежака и узкое канализационное отверстие, над которым стоял

несуразный камень с дыркой, исполнявший роль унитаза. Однако, вода была

подведена и исправно работающий умывальник создавал некий намек на гигиену.

– Ты о чем думаешь? – прозвучавший вопрос растворился в витающих

частицах железа, сделав ещё более тусклым, и без того сиплый голос.

– Ты же знаешь, – голос отвечавшего, был абсолютно идентичен, задавшему

вопрос. Разве, что тон, был чуть более расслабленным. Узников было двое. Они

сидели на импровизированных кроватях друг напротив друга, сложив ноги под себя,

а руки ладонями вверх на коленях. Глаза обоих мужчин были закрыты. Выражение

молодых ещё лиц, говорило о внутреннем спокойствии и гармонии. Впрочем, может,

это так казалось, лишь на первый взгляд. Единственно, в чем можно было быть

точно уверенным, так это в том, что это были братья. И каким бы тусклым не было

освещение, все же и его хватало, что-бы разглядеть одутловато – одинаковые черты

близнецов.

– Нет, – вновь раздался голос первого. – В этом месте я совсем не слышу тебя.

А ты?

– Расслабься. Я так же глух. Просто тебе и так, не сложно догадаться, о чем я

думаю.

– О ней да? – интонация первого заметно оживилась. Вкусная была стерва. А

как молила о пощаде. По моей шкале на девятку.

– О них, – поправил второй. Дети и муж тоже были ничего. Хотя я считаю, что и

она на девятку не тянула. Слишком булькала. Надо было крепче сжимать артерию.

– Согласен. Но все равно она за последний год-лидер!

-Пусть так. Но все равно до тети врача им всем далеко, – второй хрипло

рассмеялся.

– Может потому, что тетя врач знала нас, как единых? Близняшки – сцепляшки!

Так она нас называла. А ещё она была красивая.

– Ага, особенно, когда помогла нам отделиться друг от друга. Я смотрел в

зеркало, боясь пропустить хоть миг. Кровь побежала у нее носом, потом из глаз,

уши, поры. А какие крики она издавала! Такого голоса больше ни у кого нет.

– Точно, – вновь согласился второй. Кстати я, больше не видел, что бы ты

заставил кожу слезать и осыпаться прямо из – под одежды. Это было прекрасно.

– Это не я брат. Просто мы были едины и любили тетю врача вместе. Поэтому

у нас получилось. Я иногда думаю, что если бы мы не родились сросшимися, то нас

стоило бы сшить. Ведь иначе мы не узнали бы о Красоте.

– Я даже думать об этом не хочу…

«… Подсудимые Арсиловы Леко и Анек. Уроженцы г. Новая Москва, планета

Земля. Сиамские близнецы. С рождения наблюдались в городской клинике

физических аномалий. По отзывам врачей до совершеннолетия были

общительны и доброжелательны. Имели склонность к исторической

литературе. Особенно интересовались трудами, посвященными пережиткам

религий и оккультизму. Первое проявление паранормальных способностей

связано с гибелью Сегудоевой Алиены, бывшей наблюдающим врачом подростков.

Её труп, был обнаружен в их палате в ночь совершеннолетия Арсиловых.

Видеокамера зафиксировала смерть врача, буквально изошедшей кровью, возле

больничной койки братьев. Цифровая запись сохранила также изображение

светового поля, прошедшего по сросшимся затылкам близнецов. Свечение

появилось одновременно с приходом Сегудоевой и продолжалось весь период её

агонии. Затем оно исчезло, а близнецы разделились и бежали из больницы. В

течение нескольких лет о них ничего не было слышно, пока полиция не задержала

Ирискова Рената, по подозрению в серии кровавых убийств. Убийца действовал с

особой жестокостью, нанося своим жертвам тонкие порезы по артериям, не

убивая сразу. К моменту ареста Ирискова погибло несколько семей. Однако,

оказавшийся частным охотником Ренат на допросе показал, что вел свое

расследование по маньяку и собирался сам идти в полицию с показаниями, так как

понял, что взять преступников самостоятельно ему не удасться. В

подтверждение своих слов Арисков предоставил видеозапись последнего

преступления, которую он выкупил у домработницы убитых, а та в свою очередь,

получив деньги, донесла на Рената в полицию, считая его соучастником ужасного

преступления. Полиция изучив видеозапись и проверив её на подлинность,

немедленно передала документы в Департамент Внешних Исследований. В

сопроводительной докладной говорилось, что, учитывая отсутствие

физического воздействия со стороны подозреваемых, юридически оснований для

их задержания нет. Таким образом, дело « Сиамцев» было засекречено и поручено

генералу инкигосов Глену Данаеву, который и провел задержание братьев силами

своих подчиненных. Сразу после задержания Арсилову были переправлены в точку

№ 17-01, где и ожидают приговора…», – Маленькая женщина отложила отчет

с пометкой « Главе Департамента лично. Секретность категории

«Б», видеоматериалы прилагаются» в сторону и задумчиво посмотрела в

иллюминатор.

– Можно? – моложавый брюнет в строгом костюме осторожно заглянул в каюту.

– Что у тебя? – Масаассандра раздраженно кивнула.

– Нам не дают посадку. «Ответственный» за точку говорит, что наш корабль не

проходит по магнитным нормам и может вызвать сбой в режимнике. А это значит,

что заключенные на краткий период посадки, могут оказаться вне действия магнита.

Что в свою очередь может привести…

– Я знаю, к чему это может привести, майор, – толстуха нетерпеливо

поморщилась. Поясните «ответственному», кто у вас на борту и скажите, что Глава

Департамента временно берет исполнение обязанностей « Ответственного», на

себя. Согласно пункта четвертого устава точки. Все. Исполняйте, – резко закончила

женщина и ещё более раздраженным взглядом проводила испарившегося

брюнета…

– Заткнись, – хором воскликнули первый и второй, озадаченно уставясь друг на

друга.

–Ты тоже его услышал? – с дрожью в голосе спросил первый, не веря в чудо.

– Он сидит метров за пятьсот от нас, – удивленно ответил второй. – Я слышу

его вопли каждым нервом.

–Ага. Долбанный истерик. Кричит что, больше не будет и молит о прощении.

Поможем? – первый напряженно вскочил и подошел к брату.

– Хочешь попробовать? – второй тоже поднялся, с трудом скрывая

нетерпение…

Лица братьев побелели, лбы покрылись испариной.

-Заткнулся, – блаженная улыбка озарила лицо первого.

–Тяжело кричать с выблеванными легкими, – подхватил второй. – Красиво…

– Слушай, – внезапно озаренный какой-то мыслью, первый сел обратно на

лежак. – А, может, попробуем, а?! Может, позовем охранника? Неизвестно, сколько

продлиться Это…

– Ты хочешь…? – второй также сел обратно и провел рукой по редким волосам.

– А что нам терять? – первый, в точности, повторил

жест второго. – Зато если получиться и мы сумеем выбраться отсюда, то,

сколько мы сможем ещё сделать красивого?

Второй коротко кивнул и прижал руки к вискам. Вскоре в коридоре послышался

шум, дверь тихо щелкнула, впустив молодого человека в темно-зеленой форме.

Юноша ошарашено вращал глазами, явно не понимая, что происходит, и как он

здесь оказался. Братья на него не смотрели. Их позы были расслаблены и

безмятежны. Только внимательно, приглядевшись к полным лицам,

можно было рассмотреть, в унисон пульсирующие вены на бледных висках. В

воздухе повисла пауза, затем охранник тихо застонал и поднес руки к глазам. Кожа

на правом запястье лопнула, обнажив вены. Миг и одна из, венок, дернулась,

лопнула, и брызнула тонкой кровавой струйкой. Брюки юноши тут же намокли, а губы

первого, слегка шевельнулись.

– Зажми рану и делай, что скажу. Ты ведь не хочешь, быть похожим на фонтан?

Охранник энергично мотнул головой, зажав рану ладонью, здоровой руки.

– Я буду спрашивать, ты кивать. Говорить не надо. Это понятно?

Утвердительный кивок.

–Хорошо. Много вас?

Утвердительный кивок.

–До выхода далеко?

Отрицательное движение головы.

–Сможешь незаметно вывести нас?

Голова дернулась из стороны в сторону, затем по вертикали.

–Ну, что ж понятно. Вывести можешь, но тайком, не получиться.

Утвердительный кивок.

-Тогда пошли, – братья плавно поднялись с нар.

– Не так скоро, дорогие мои. Не так скоро. Ведь все красивое, требует

сосредоточения и времени. Я права? – легко впорхнувшая в дверной проем

толстуха, вытолкнула охранника в коридор. Следом за ней в камеру вошло двое

здоровенных детин, вооруженных короткими автоматами. Близнецы опешив,

вернулись в исходное положение на свои лежаки.

– Вы займитесь раненым, – женщина быстро командовала, сохраняя

непринужденную, но холодную улыбку на лице. – А, мы пока побеседуем с

близняшками – сцепляшками, наедине. Они не станут обижать добрую тетю, тем

более, что магнитное поле уже восстановлено. Впрочем, они и сами это уже

почувствовали, так? – Масасасандра расположилась на, мгновенно внесенном

кресле.

Братья в ответ равнодушно пожали плечами, устремив взоры к туслой лампе на

потолке.

– Ну вот, теперь мы можем спокойно побеседовать, – вновь заговорила глава

Департамента, когда двери камеры с тихим щелчком закрылись, оставив внутри

лишь её и узников. – Должна признать, впечатляет, – Мас встала и жестом указала

второму, что-бы он пересел на лежак к первому. Тот молча повиновался, а толстуха,

села на его место, расположившись напротив обоих близнецов.

–Четыреста семьдесят метров, по коридору а ?! Я имею в виду, того

поджигателя, без легких. Кстати, он тоже кое-что умел делать бесконтактно.

Усилием мозга! На его счету сгоревшая дотла школа. Вместе с учащимися. Правда,

он говорил, что хотел лишь похвастаться перед одноклассниками и поджечь стол

директора. Не рассчитал… Ну да ладно. Вернемся к нашим баранам, так сказать. То

есть к вам. У меня есть предложение, которое вас заинтересует. Но сначала я хочу

прояснить текущее состояние ваших дел. Не возражаете?

Тогда, ха, кивните!

Близнецы сохраняли полное молчание и никак не реагировали на тираду

толстухи. Та не дождавшись реакции, резко поднялась и направилась к выходу.

– Мы готовы выслушать вас, – произнес первый под неодобрительным

взглядом второго, едва женщина дошла до двери и поднесла руку к кнопке вызова.

–Какое счастье! Однако я незлопамятна и все – таки продолжу свое общение с

вами недоумками. Но предупреждаю, – ещё одна нотка непочтения с вашей стороны

и я гордо уйду, оставив вас наедине с доброжелательным штатом охраны, – голос

Масаасандры заледенел и она, тяжело шагая, подошла к близнецам. – Итак,

Арсиловы. Особым отделом управления Департамента Внешних Отношений вы

приговорены к смертной казни. Думаю, это для вас не явилось неожиданностью.

Так?

Первый кивнул, второй, как и раньше, равнодушно пожал плечами.

– В ожидании приведения приговора, вы находитесь в так называемой точке, –

Мас сделала паузу. А вот сейчас я начну вас удивлять. Вы ребята не на Земле. Это,

по сути, комета с железным ядром и особым электромагнитным полем. Природа его

такова, что все ошибки природы, вроде вас, здесь лишены возможности проявлять

свои таланты. Собственно по этому данная точка и передана нашему ведомству. Но

это ещё не все плохое, что вас ждет. Исследования показали, что спустя совсем

непродолжительное время, проведенное здесь, заключенные навсегда теряют свои

способности, а должна заметить, что исполнения приговора ждут долгими годами.

Первый при этих словах нервно заерзал, а его брат опустил голову.

– Я, вижу, что теперь вам стало интереснее, – Мас вновь села напротив

близнецов. – Но, пока вы не решили, что терять вам больше нечего и не захотели,

попробовать сделать со мной что-нибудь, при помощи рук, так, ради разнообразия, –

хочу добавить, что в моей власти изменить вашу незавидную судьбу. И, даже,

обещать, что вы снова сможете делать, красиво, ведь, кажется, свои преступления

вы так называете?

Первый нервно подскочил, но пухлая женщина уже стояла возле двери.

– Если прекратите так нервничать, то я смогу, наконец, перейти к сути, Мас

выжидательно смотрела на братьев, не убирая руку с кнопки вызова. – К тому же,

мое задание принесет вам приятный сюрприз. Вы, наверное, помните человека,

который арестовал вас?

– Сядь Анек, пожалуйста – второй произнес слова очень тихо и дернул первого

на кровать. – Мы просим прощения и внимательно слушаем.

– Очень хорошо, осталось убедиться, что внимательно слушать меня сможете

только вы – женщина вынула из внутреннего кармана своего необъятного пиджака

маленький серебристый прибор, на что-то нажала и, удовлетворенно кивнула. -Итак,

все просто. В одном из миров находиться генерал Глен. У него необходимо забрать

горошинку под названием « Слеза Отца» и передать её в руки моего курьера.

Генерал не захочет с ней расставаться, и видимо погибнет. Да, совсем забыла! Вы

останетесь там, и поскольку этот мир не входит в Объеденение, вашими гм,

дальнейшими увлечениями наш Департамент интересоваться не будут. Но, если по

какой либо причине артефакт не попадет в руки моего человека, по вашим следам

пойдут инкигосы, а в том, что они свое дело знают, вы уже могли убедиться. Вот, в

общем-то, и все. Детали мы обсудим после вашего согласия, – Директор

улыбнулась, – скажем через секунд тридцать.

– Смерть генерала инкигосов и так может вызвать месть со стороны его

подчиненных, – полувопросительно – полуутвердительно, произнес первый, едва

женщина сделала паузу.

– Стоимость перехода очень высока, да и в принципе недоступна частному

лицу. А Департамент закрывает проект в связи с неперспективностью

разрабатываемого мира. Разумеется, сразу после перехода курьера. С артефактом.,

– толстуха вновь улыбнулась.

– Гарантии? – вступил в диалог второй.

– Боюсь, что вам придется верить мне на слово. А что, у вас есть ассортимент

предложений ? – глаза толстухи гневно сверкнули, хотя губы продолжали

растягиваться в нерадостной усмешке.

– Если нас приговорили к смерти, то как вам удасться тайно освободить нас, –

теперь уже нотка усмешки промелькнула в голосе первого, ну или Анека, если

хотите.

– То есть в принципе вы согласны? – Глава Департамента вернулась к лежакам

и нависла над близнецами. Тогда я вас готова обрадовать, – она выдержала

короткую паузу. Завтра вас казнят…, – пауза затянулась, а улыбка Директора

грозила разорвать пухлые щеки. – Да. Приведут приговор в исполнение, – она даже

отошла на несколько шагов, разглядывая вытянувшиеся лица братьев. Вы будете

выброшены в открытый космос, нда… Но, не совсем открытый, и не совсем в космос.

Как вы понимаете, об этом я позабочусь…

Сразу после выхода из спецраспредилителя, глава Департамента отправилась

на взлетную площадку. « Ответственный», конечно приглашал её к себе на «рюмку

чаю», но Мас, сославшись на кучу дел, проигнорировала его гостеприимство.-« Мне

пора вернуть Вам полномочия», – сухо бросила она в телефонную трубку и всей

кожей почувствовала облегчение на другой стороне связи. Доброжелательная маска

сошла с лица женщины, едва она оказалась у себя в каюте и вызвала брюнетливого

майора. – Передайте приговор на Арсиловых в администрацию «Ответственного»,

заберите братьев на корабль и подготовьте все к завтрашнему мероприятию, –

приказы были сухими и четкими. – Их миссия крайне важна для Департамента.

Переход категории «А», завтра в полдень. Трансляция «казни» на точку. Можете

добавить немного зрелищности. Ну скажем, возгорание одного из скафандров возле

шлюза.

Майор коротко кивнул и вопросительно посмотрел на шефа.

– Координаты я задам единолично, подполковник, – Мас не смотрела на

брюнета, сидя к нему спиной и массажируя шею. – И рапорт тоже отправлю сама.

-Разрешите идти? – офицер не позволил себе и тени удивления ни внезапному

повышению, ни странным распоряжениям Директора.

– Да, и вот ещё, что, – яростное растирание складок на секунду

приостановилось. – Подберите мне досье на подчиненных генерала Данаева.

Особый упор сделайте на тех, кто лично обязан, чем-либо генералу, и может

испытывать к нему чувство благодарности. Естественно не сосунки, а зрелые и

опытные сотрудники. Выполняйте… Когда за майором закрылась дверь, женщина

тяжело откинулась в огромном кресле и закрыла глаза. В голове её стоял образ

улыбающегося генерала, такого, каким она знала его когда-то. Она тряхнула

головой, прогоняя видение, но упрямое лицо настойчиво лишь, слегка расплылось. –

Зря стараешься, – Мас сменила тактику и перешла на внутренний диалог. – Ты

опасен Глен. Для всего Объеденения. Ты и твои эксперименты, артефакты,

уголовники, инкигосы, боги наконец.

Казалось, лицо генерала слегка качнулась в укоризненном жесте.

–Мир, который ты нашел, не существует. Ты тоже должен перестать быть. Тебя

не станет, я закрою проект, затем, когда все утихнет, этот мирок будет уничтожен и

ничто больше не сможет поставить под сомнение наш путь, путь техномиров.

– Как патетично и патриотично, – от неожиданности Мас открыла глаза и

огляделась. Нет, она по – прежнему одна сидела у себя в каюте.-« Схожу с ума.

Мало того, что разговариваю сама с собой, так ещё и голоса слышу», – директор

невесело ухмыльнулась и вновь закрыла глаза, что-бы тут же открыть их. Уродливая

башка, мелькнувшая в её видении, даже отдаленно не напоминала генерала.

Женщина отдышалась и, собравшись с духом, вновь сомкнула веки.

– Весьма истеричная реакция, для человека, занимающего такой высокий

пост, – шишковатая голова, окруженная сетью пульсирующих зеленых точек, не

исчезла, напротив, стало видно лицо с выпученными глазами и жабьим ртом. Мас,

усилием воли, подавила желание открыть глаза, а чудовище напротив,

удовлетворенно кивнуло.

– Так-то лучше! А то я даже засомневался в своем выборе, – линзы, прожигая,

уставились на женщину, но Директор спокойно приняла напор, не выказывая страха

и любопытства.

– Хорошо, пусть будет монолог, – башка снова кивнула . Итак, для начала

расставим исходные позиции. Глен должен умереть не во имя великой цели, а

всего лишь по двум, весьма прагматичным причинам. Первая – это конечно месть

отринутой женщины, – существо сделало паузу, ну а вторая – это власть. Тебе

неизвестно, как именно работает артефакт, но ты уверена, что разберешься и

станешь самым могущественным человеком в Объединении. К тому же

уничтожив Телькуньяром, дающий подобные игрушки, ты навсегда избавишься от

возможных конкурентов, –огромные губы открылись в ленивом зевке, затем «

красавец» продолжил. – Теперь немного о плане. Несколько старомодно, но

действенно. Бяки-убийцы решают проблему с генералом, а движимые чувством

мести инкигосы расправляются с братьями. Ну и выполняя спецзадание, так

сказать, «завершая героическое дело своего учителя», доставляют приз в ваши

руки… Неплохо. Но есть кое-какие детали. Переходим к части третьей –

заключительной.

У тебя такое величественное имя, – рожа поцокала языком. –

Масаасандра!!! Да. А ты никогда не думала о карьере богини?! Нет? А это куда

занимательней, чем просто Президент. Ты только послушай, как звучит:

Массаасандра – богиня возмездия, вершительница судеб и повелительница

стихий. А? Причем я даже не прошу верить мне на слово. Ты сама все

почувствуешь. Станешь другой, вечной и все такое. Но, сначала о деталях. Без

помощи твоим наемникам не справиться. Не факт, что они вообще вспомнят о

тебе, когда обретут свободу, а уж когда столкнуться с трудностями, то и

подавно. Тебе ничего не известно о деятельности генерала в Ковчеге, да и о

самом Телькуньяроме ты ничего не знаешь. Я не буду просвещать тебя сейчас,

только лишь замечу, что Глен контролирует верховную власть и ищет одну

вещицу, куда более могущественную, чем «Слеза Отца». Мое предложение

следующее:

Я помогаю твоим людям, в реализации плана «А», затем твоим инкигосам по

плану «Б». Кроме того – контролирую все этапы обоих планов и помогу

впоследствии уничтожить Телькуньяром. Да, да! Не удивляйся, я не читаю твоих

мыслей, просто ты разговаривала не с образом генерала, а со мной. Это такой

маленький фокус, которому ты научишься став… Ну, я уже говорил, кем. Вот и за

всю эту помощь, я прошу ничтожную малость…

–Подожди, -Мас прервала молчание и жестко атаковала .– Прежде, чем я

окончательно сойду с ума, поверив в твое существование, и не стану обращаться к

врачам, хочу задать пару вопросов. Что мешает тебе самому убрать Глена и

переправить мне артефакт? Заметь, я ещё не знаю, чего хочешь ты, и делаю вид,

что не понимаю твоей угрозы сорвать мои планы, в случае отказа.

– Ты сказала – вопросов два, – огромный зев чудовища, сложился, видимо в

ухмылке.

– Второй касается моей карьеры. Может, расскажешь о процедуре? Особенно в

части изменения себя и всего такого, – женщина предельно, похоже, передразнила

интонацию собеседника.

– А что такое? – ухмылка исчезла. Разве у вас так не говорят? Однако

времени совсем не остается, сюда идет твой подчиненный с интересными

новостями, поэтому я буду, краток и начну со второго. Все просто. Ты

построишь храм в самом сердце Объединения техномиров, назовешь его дворцом

науки, например, и совершишь там, при помощи артефакта, чудо. Настоящее.

Вроде бы случайно. Но, учитывая, что в ваших мирах и умах это считается

невозможным, ты поселишь искорку сомнений. Будешь активно объяснять

происшедшее случайностью и наукой и, чем больше ты будешь сопротивляться,

тем сильнее в умах людей будет укрепляться мысль о промысле божьем. Чудеса

вокруг тебя будут становиться все масштабнее, и, тебе, как истинной

патриотки техноцивилизации не останется ничего другого, кроме как умереть…

А затем, воскреснуть. Думаю, что не более, чем через год, степень веры в

тебя захлестнет все Объеденение, и силы твои возрастут до нужного уровня.

Вот и вся техника. Естественно, став богиней, ты сможешь менять физическую

оболочку, когда и как пожелаешь. Да и вообще делать много разных штучек.

Теперь, касательно твоего первого вопроса. У нас в мире есть сила, –лицо

существа на миг перекосила гневная гримаса , – а, точнее две силы, которым

может не понравиться прямое вмешательство в дела людей не из истинных

миров. Когда ни – будь ты все узнаешь, а сейчас тебе придется лишь принять

мои условия.

Мас открыла, было рот, что-бы возразить, но призрачная башка сурово

качнулась и слова застряли у Директора в горле.

– Времени нет, за свое участие я прошу не много. Если в руки Глена, а

значит в твои, попадет необходимая мне вещь, кроме «Слезы», разумеется, ты

передашь её мне добровольно и не сожалея. Идет? Это все. Ах, да совсем забыл.

Когда ты станешь объектом поклонения, не забудь в каждом своем храме,

отдать почести мне. Как это сделать, я скажу тебе при, следующей нашей

встречи. Все. Время истекло, а это тебе на память: – внезапно мелькнула

шестипалая лапа, Мас почувствовала резкую боль за ухом и открыла глаза. В ту же

секунду раздался осторожный стук в дверь.

–Да, – от неожиданности резко вскрикнула Масаассандра.

– Разрешите, – вошедший майор выглядел слегка взбудораженным.

– Ты уже вошел, – с досадой произнесла Директор.

– У нас неприя…, – начал брюнет, но осекся, – что с вами? – он неловко указал

рукой в район шеи женщины.

– Что? – Мас только сейчас почувствовала, как что-то горячее растекается у

нее по правому плечу и провела ладонью за ухом. Рука тут же обагрилась светлой

кровью, весело выпрыгивающей из тонкого, длинного пореза. – Проклятье, –

пробормотала она, и, зажав рану начала шарить в ящике стола в поисках пластыря.

– Вам помочь? – брюнет сделал несколько шагов внутрь помещения.

–Справлюсь, – Мас нашла, наконец, искомое и нервно разорвала зубами

упаковку. – Говори, что там опять у тебя стряслось? Доставил Арсиловых?

– Да, – мужчина остановился, словно наткнувшись на стену. – Но они в тяжелом

состоянии и вряд ли смогут выдержать переход.

– То есть, как? – брови толстухи гневно изогнулись.

–Постарался штат спецраспредилителя, да, и, я так понял, что сам

«Ответственный» пожелал поговорить с братьями перед отправкой. Его

интересовала ваша беседа.

–Что ему стало известно? – быстро спросила Директор.

– Леко не говорит, – у него сломана челюсть, а Анек твердит, что вы не должны

беспокоиться, так как они ничего не сказали. Но я ему не верю. У, пытающих, было

два часа, прежде чем мое появление прекратило их допрос с пристрастием.

– Инъекции применялись?

– Скорее всего, нет. К прибытию начальства, близнецов уже хорошо

обработали, и сыворотка убила бы их на месте. Но я все равно думаю, что они

выложили все, что знали.

– А вот делать заключения, я вас не просила – Масаасандра посуровела.

–Виноват, – брюнет вытянулся и слегка прищелкнул каблуками.

– Много книг читаете, Рик – женщина слегка улыбнулась. Готовьте процедуру

на завтра. Мы не будем менять планы из-за идиотских выходок местного

контингента.

– При всем уважении, госпожа Директор, но братья, скорее всего, погибнут.

– Распорядитесь, что-бы их напичкали всем, что имеется в распоряжении

наших врачей. Включая и экспериментальные препараты.

– Но…, – начал было майор, и тут же осекся под спокойным взглядом

начальника.

– Да какая разница, подполковник. Если эти уроды умрут, это будет во благо

Объеденения. А если выживут и выполнят задание, то это тоже будет во благо

Техномиров. Такая вот философия. Выполняйте и постарайтесь все же, что бы все

прошло удачно, – Мас устало махнула рукой и опустилась в свое кресло.

Рик слегка поклонился и молча направился к выходу.

–Да, кстати, – тихо окликнула его женщина, когда он был уже на пороге. – Вы

нашли мне инкигосов, о которых, я просила?

– Материалы на троих, наиболее соответствующих вашим требованиям,

поступят с Земли через пять часов двенадцать минут, – Рик, повернувшись ещё раз

щелкнул каблуками и вышел, осторожно прикрыв дверь…

– К вам посол от князя Арики, милорд, – дворецкий, одетый в безукоризненную

тройку, чинно поклонился, но едва не был сбит с ног вбежавшей в зал

светловолосой девочкой лет пяти.

– Папа, папа, – она пронеслась, словно ветер по огромному холлу и подлетела

к широкому креслу на котором, восседал импозантный мужчина. –Там, опять эти

темные люди пришли, – девочка заскочила на колени, улыбающемуся отцу и

попыталась спрятаться в отвороте его богато отделанной мехом, накидки.

– Сколько раз тебе повторять, дочь, – мужчина осторожно поставил девочку на

пол и нежно провел по длинным светлым волосам. – Не надо называть чернокожих –

темными. Это не правильно. Ты должна запомнить, что темные – это существа врага

нашего Светоносного Отца, а чернокожие люди, прежде всего люди и твои крики

могут их незаслуженно обидеть. Поняла меня?

–Да, – девочка кивнула, но в глазах её все равно читалась неприязнь. – А когда

темн… ой, то есть чернокожие люди уйдут, ты пойдешь со мной гулять по саду?

– Обязательно, но сначала мне надо поговорить с гостем, иди, – мужчина

слегка шлепнул дочь по мягкому месту и та радостно взвизгнув, умчалась.

– Ребенок, – слегка извиняющимся тоном произнес князь и поднялся навстречу

делегации. Вошедших было трое. Сам посол, одетый в белый парчовый халат и

двое телохранителей, могучего телосложения чернокожих гигантов. Посол напротив

имел невысокий рост, брюшко и хитрую улыбку на безусом немолодом лице.

– Рад видеть вас в добром здравии, – он стремительной походкой подошел к

хозяину и тепло обнял его.

– Твоими молитвами Гуэрн, твоими молитвами, – князь ответил на приветствие

не менее теплыми объятиями. Однако и времени с твоего последнего посещения

прошло всего ничего.

– Знаю ослепительный, знаю, – посол без приглашения подошел к богато

инкрустированному драгоценными камнями столу и, отодвинув один из резных

стульев, сел. Его спутники тенью следовали за ним по пятам. – Но, к сожалению, мне

так и не посчастливилось услышать ответ богоподобного, на предложение моего

властителя, а он как вы знаете, на работе глухих не терпит. Если я и в этот раз

вернусь ни с чем, это, скорее всего его сильно расстроит и моя бедная голова

украсит ворота его чудесного дворца, – Гуэрн невесело улыбнулся.

– Однако господин посол, вы должны понимать, что ответ на подобное

предложение требует тщательного взвешивания и предварительных консультаций, –

князь уселся напротив, и в лице его теперь не было и тени доброжелательности.

– Я готов воспользоваться вашим гостеприимством, о сияющий, столько,

сколько потребуется, – посол сделал кротко – печальное лицо. – Скажем дня три.

– Хорошо, ты услышишь наш ответ на утро четвертого дня, – рыкнул хозяин, и с

перекошенным от ярости лицом стремительно покинул зал. Следом за ним, чинно

поклонившись прибывшим, вышел дворецкий, что бы тут же вернуться с кортежем

прислуги. – Не будет ли вам угодно осмотреть ваши комнаты, а затем отобедать? –

бесстрастность на лице дворецкого, с успехом могла бы конкурировать с

незыблемостью скалы.

– Будет, – просто произнес посол и поднялся со своего места.

Глубокой ночью двери зала вновь открылись с разных сторон, что бы впустить

несколько человек. С одной стороны вошел князь. Другие двери впустили сначала

слуг мгновенно расставивших факела, и тут же удалившихся, затем трех мужчин в

легких доспехах. Войдя, воины легко поклонились и, получив приглашающий жест

хозяина, сели за стол. Князь расположился напротив.

– У нас до сих пор нет ответа ни от желтокожих, ни от Царя Оссии, – тон князя

был мрачен и немного растерян. – Вы мои военачальники, знаете ситуацию и я,

желаю выслушать ваши предложения.

– А чего ещё нам было ждать, – после недолгого молчания заговорил один из

пришедших, на вид самый старший. –Иутайцы всегда недолюбливали белых, а их

хитрый правитель не раз в открытую заявлял, что заботы внутренних княжеств

ничтожны по сравнению с делами Приграничных государств. Что касается Оссийцев,

– у меня есть ответ Царя. Простите милорд, гонец прибыл только что, и я не успел

сообщить вам.

–Говори, – князь возбужденно поднялся со воего места.

– Дословно его ответ звучит так: -« Единое сильное государство внутри

Ковчега, неважно будет ли оно называться Арика или Орайо-, лучше, чем

погрязшие в распрях князья. Только единовластный правитель, будь он белый,

черный или синий, сможет наконец, реально организовать сильный тыл

Приграничным государствам, постоянно нуждающимся в оружии, поставках

продовольствияи бойцах.», – воин замолчал.

– Это все? – князь побелел от бешенства. –Весь его ответ?

– Есть ещё кое, что, – буркнул нехотя воин.

– И…?

– Вы знаете, что Оссийцы очень ловки на ругань, милорд. Поэтому дословно

передать его слова, представляется затруднительным. Но, если в общих чертах …

– Ну…?

– Их царь выразил желание, что бы оба князя перестали заниматься

совокуплением со своими лошадьми и друг с другом, как можно скорее. Иначе всем

этим с ними займется Темный, который точно умеет это делать и его порождения

давно бы уже продемонстрировали свои знания на деле, если бы им, извините, как

кол в заднем проходе, не преграждали путь воины Оссии, – выпалил воин с трудом

пряча усмешку в бороде.

– Тебе, кажется это смешным? – князь внезапно перешел на приглушенный

тон. – Я, Коруэл Орайо, господин ста тысячного белого населения княжества, со

всех сторон окруженного чернокожими племенами, похож на шута?

– Не стоит гневаться на преданных вам людей, милорд, – седовласый воевода

встал и глубоко поклонился. – Я лишь передал слова заносчивого правителя, но,

зная его подвиги, не стал бы на них обижаться. Что же касается ультиматума

княжества Арики… – он на секунду замолчал. – Я думаю, что нам следует отказать

ему. Мы не должны сливаться с народом, который постоянно ворует наших женщин

и, совсем, не любит работать.

Мы соберем наше войско в кулак и нападем на Льюир.

– Значит война? – князь Орайо внимательно посмотрел на остальных

полководцев.

– Мы готовы, – воины встали и в их взглядах на князя, читалась суровая

решимость.

– Вы то готовы, а вот готово ли умереть все население Орайо? – от темной

стены зала отделилась тень и подошла к столу. Тусклый свет факелов осветил

фигуру сорокалетней женщины со слегка косящими глазами.

–Нянька маленькой наследницы! Что ты делаешь здезь? – в один голос

прохрипели полководцы, лязгнув мечами.

– Финея!, – князь буквально подпрыгнул на месте. – Ты оставила Диву одну и

спряталась здесь, что – бы подслушивать?

-Именно так, милорд, – женщина не обращая внимания на угрожающий тон,

спокойно опустилась на один из стульев. – Когда вашу жену забрал к себе

Солнценосный, я поклялась, что буду заботиться о маленькой Диве. Поэтому я

готова принять любое наказание, но, прежде, прошу ваш совет выслушать меня.

– Убирайся, – проревел князь, попытавшись вытащить нахалку из-за стола.

Однако, казалось стул прирос к полу, а руки Коруэла, отказались повиноваться ему.

– Отец, волей своей хочет что-бы я осталась, – торжественно произнесла

Финея. – Я скажу, а после можете делать со мной, что хотите!

– Давай уже, – князь обреченно кивнул с удивлением, оглядывая свои запястья

и ладони.

– То, что я скажу должен слышать только ты. Пусть твои военачальники

ненадолго выйдут.

– Женщина, не испытывай мое терпение, – князь сел, всем видом давая понять,

что спорить с ним бесполезно.

– Ну хорошо. Что ж начну с того, что боятся произнести вслух твои люди.

Каждый из них уверен в правоте слов Оссийского Царя. Действительно – единое

государство у них в тылу единственно правильное расположение сил для борьбы с

Темным. И этим государством станет Арика. Вы все прекрасно понимаете, что

огромное чернокожее войско легко сломит ваше сопротивление, – воины при этих

словах зашевелились, но промолчали. – Так, что – продолжила Финея, вхождение

территорий Орайо, под управление князя Арики и становление его императором, это

вопрос времени. Единственное, что удерживает этого весьма кровожадного

человека, от уничтожения Орайо, это непредсказуемая реакция сопредельных

государств на резню. Поэтому все, что ему нужно – повод. Им и станет твой отказ на

преобразование в единое государство, которое так необходимо Оссии и Иутаю.

Арикийский князь вырежет всех мужчин, а женщин разберут его воины. После чего,

он пошлет часть своих войск и захваченного добра, Царю и Правителю Иутая, тем

самым, облегчив им противостояние с Темным. Княжество Орайо исчезнет навсегда,

ни у кого, не вызвав никаких сожалений по этому поводу. Вот к чему приведет твой

гордый отказ, властитель, – Финея скорбно оглядела поникших мужчин.

– И какой выход видит мудрая няня? – язвительный тон князя не предвещал

ничего хорошего.

– Ты по-прежнему настаиваешь, что бы я говорила в присутствии твоих людей?

– Мне нечего скрывать. Тем более, что ты до сих пор не сказала ничего нового.

– Пусть будет по твоему, – Финея встала и, обойдя стол пригнулась к уху

Коруэла. – Есть два способа избежать войны. Первый устроит все население твоего

княжества, за исключением тебя. Второй сыграет на руку тебе, твоему населению,

но не понравиться твоим полководцам. Мне говорить оба?…, – повисла

многозначительная пауза.

– Финея, не пытайся играть со мной, – прервал наконец молчание Коруэл. Ты и

так уже многое тут наговорила.

– Твоя жена, умирая от родов в лесу, где я её подобрала, сказала, что

заблудилась. Однако мне известно, что ты обидел её и занимался прелюбодеянием

с одной из служанок прямо в вашей спальне. Бедняжка убежала, потому считала

себя и своего будущего ребенка ненужной. Я смогла спасти дитя и принесла тебе, а

ты поклялся, что простишь мне три будущих преступления. Вспомни же об этом,

когда я закончу. Дива любит меня, как дочь, но не все её испытания пройдены. Мы

избежим войны, если ты согласишься на присоединение, через десять лет. Но тебе

придется отказаться от дочери, которая выйдет замуж за правителя Арики по

достижению пятнадцати лет. А в подтверждение своего намерения ты немедленно

распустишь армию, и отправишь своих полководцев вместе с Дивой в Льир. Так ты

сохранишь свое княжество и таково второе решение вопроса. Вижу, что твои

военачальники желают услышать первый вариант, – Финея нарочита шаркая,

обошла стол с другой стороны, оказавшись рядом с воинами. – Твоя

преждевременная кончина, тоже предотвратит нападение Арикийского князя. Ты сам

просил говорить все без утайки, – женщина медленно отходила от мрачно

наступавшего Коруэла. – Твоя армия будет сохранена, над твоими полководцами

встанет главнокомандующий, население смешается с черными, а вождям

Приграничных государств, не в чем будет упрекнуть, ставшего могущественным

нового императора, – Финея остановилась, а на лицах военачальников застыло

выжидательное выражение. – Таким образом, ты теряешь власть, жизнь и

княжество, но все остальные изменений даже не почувствуют.

– Ах ты, подлая змея, – Коруэл в яростном порыве выхватил мечь и нанес

Финеи сокрушительный удар. Однако клинок ударился о подставленный седым

воином длинный нож, и смертоносный удар, не достиг своей цели, пройдя вскользь и

лишив, закрывшую лицо женщину, почти всех пальцев на правой руке. Уже в

следущую секунду Финея, что-то прошептала и Коруэл, сложившись вдвое, рухнул

на колени. – Помни князь, ты обещал простить мне три преступления, – теперь уже

громко произнесла женщина, что-бы её слышали все военачальники. – А я совершу

всего одно, – быстро добавила она, и мгновенно выхватив оружие из рук старшего

воина, с силой вонзила клинок в шею скорчившегося от боли князя. – Стойте, –

прокричала она, проворно отскочив от, словно проснувшихся полководцев,

доставших мечи. – Мертвеца не поднять, а за преступление я прощена самим ныне

покойным князем. К тому же, княжество Орайо нуждается во мне и главное в моей

воспитаннице.

– Она абсолютно права, – двери зала слегка приоткрылись, впустив новых

участников совета. – К сожалению, князь Коруэл не успел дать своего ответа

нашему императору, – Гуэрн, за которым тенью следовали его люди, прошел к столу

и встал, отсекая Финею, от пребывавших в нерешительности, военачальников

Орайо. – Однако, дочь князя, с которой поговорит её любимая няня, наверняка

смягчит сердце его величества и он, конечно, не забудет дать высокие посты

мудрым военачальникам его горячо любимого соседа. К тому же императору не

придет в голову истреблять народ, частью которого является его будущая жена, –

посол искоса посмотрел на не убирающих оружие воинов. – Но если какие-то

отдельные личности захотят сыграть на патриотизме, преследуя собственные

низменные цели, то боюсь, что даже недовольство приграничных властителей будет

не в силах предотвратить ужасную бойню, которая унесет жизни всего населения

Орайо, – последние слова Гурна прозвучали неожиданно жестко, буквально

хлестнув полководцев, мечи которых с лязгом вошли в ножны. Старший из них

повернулся спиной к послу и поклонился мертвому князю. Остальные последовали

его примеру и вся троица, сухо попрощавшись с Гуэрном, покинула зал.

– Ты появился во время, – Финея небрежно кивнула вслед военачальникам и

села за опустевший стол. – Ещё немного и мне пришлось бы уничтожить их всех. А

их влияние на армию и народ теперь ключевое.

–Это совсем не надолго, дорогая Финея, – произнес Гуэрн, делая упор, на

слове дорогая. Император уже обещал Царю Оссии и Правителю Иутая, воинскую

поддержку. Эти прыщи возглавят армию и все мужское население бывшего

княжества Орайо, которое будет мобилизовано и отправлено на священную борьбу с

Темным. Таким образом, император сдержит слово и повысит их звание, а также на

время, закроет бреши на Границе.

– Что ж это вполне «достойно» со стороны императора, но надеюсь, он не

собирается таким же образом выполнить обещание, данное мне, – Финея

презрительно сплюнула прямо на белый ковер, устилавший весь пол огромного

зала.

– Будем честны Финея, – посол жестом отправил телохранителей за двери, а

сам вальяжно сел на стол и закинул ногу на ногу. – Такая мысль, вне всякого

сомнения, приходила в венценосную голову, однако, учитывая горячую

привязанность к тебе дочери Коруэла, да будет ему легким дорога к Солнценосному,

он решил не обманывать тебя. Поскольку только ты сумеешь убедить будущую

красавицу безропотно принять свою долю. В противном случае, её всегда смогут

использовать возмутители спокойствия, сделав флагом сопротивления режима.

Убийство же малолетней девочки крайне нежелательно, о чем недвусмысленно

дали понять главы сопредельных государств. Вот эти факты и дают надежду на то,

что император не станет нарушать свое слово. Хотя все же полностью ручаться, я

бы за это не стал.

– Кто станет управлять обезглавленным княжеством? – Финея задала вопрос с

беззаботным видом, но не смогла провести опытного политика.

– Успокойся женщина. Ты получишь свое, но не более того, что было обещано.

Здесь будет верховодить один толстый выскочка. Зовут его Лиурай Дукр. Между

нами – он пустое место, но это как раз то, что надо, – с этими словами посол

поднялся, всем видом показывая, что тема исчерпана. – С удовольствием поболтал

бы с тобой ещё, но мы уезжаем прямо сейчас Финея, а тебе ещё предстоит окончить

начатое здесь и, не позднее, чем через десять дней прибыть в Льюир. Вместе с

невестой императора, – последнюю фразу, казалось, произнесла закрывающаяся

металлическая дверь. – До встречи в столице Арики, – Гуэрн стремительно покинул

зал.

Финея вяло кивнула вслед удалявшейся спине, и немного посидев в раздумье,

стала, было подниматься, как внезапно опрокинулась обратно на стул,

придавленная невообразимо мощной волной силы. – Ты здесь, мой господин? – тон

ведьмы был пронизан таким почтением, что доведись кому бы то ни было услышать

её сейчас, он не поверил бы собственным ушам.

–А ты не знала? – усмехнулся Зверь, отделившись от темной стены так же, как

это недавно проделала Финея.

– Я не посмела бы лгать, – чудеса, да и только, женщина потупила взгляд и

выглядела провинившейся девчонкой. Теперь тот, кто не верил своим ушам, решил

бы, что его глаза просто издеваются над ним.

– Ну, моя девочка, – Зверь с шумом опустился на стул рядом с ведьмой, – ты

делаешь успехи. Кстати, тебе необходимо тут, кое-что изменить, – шестипалая лапа

ткнула в сторону окровавленного трупа князя. Легкая дымка окружила тело,

восстанавливая кожу и мясо, пробитые ножом. Через мгновение труп Коруэла имел

свежий вид, без всяких следов насильственной смерти. – Вот, – удовлетворенно

произнес Зверь, – смерть несчастного Орайо наступила из-за внезапного

несварения или сердечного приступа. Так ведь тебе проще будет разговаривать с

его дочерью? Твоей Дивой!

Финея на последней фразе вздрогнула, а Зверь издал звуки похожие на смех.

–Ты так и не сказала ей?-гигант укоризненно покачал головой. –Пора, ведьма,

пора. Прежде, чем вы отправитесь в путь, она должна узнать правду. Отныне она

должна принадлежать мне, так как ты принадлежишь мне. А я не хочу, что-бы её

служение было слепым. Ты расскажешь ей о том, что ты носила её тогда, когда эта

истеричная дура, бродила по твоему лесу. Покажешь ей свое родимое пятно. Такой

же знак у нее проявится, когда ты поведаешь ей правду. Затем, она должна узнать

обо мне. Все,что известно тебе. Такова моя воля. Ты и она. Вы двое станете

носителем Знания. Вы будете ждать, и готовить «Последователей» уже вместе. Ты –

так, как делаешь это сейчас, а она, став первой женщиной Арики, будет это делать

по-своему. Но, ты должна помнить, что как только Дива станет женой императора,

тебе придется покинуть её и вернуться в свой лес.

– Но… мой господин, – Финея опустилась со стула и встала на колени перед

Зверем, потупив в пол глаза. – Рассказав моей дочери все уже сейчас, не поступлю

ли я опрометчиво? Что если Знание о моем служении ВАМ, окажется не по силам

маленькой девочке, привыкшей к обычным людям, и их вере?

– Тогда она не сможет быть нам полезной ведьма, – Зверь наклонился и, взяв

женщину за подбородок, поднял её голову. Огромные водянистые глаза, словно

болотный туман обволокли зрачки ведьмы, проникая в самое естество и подавляя

волю. – И тебе придется все делать одной.

–Но…?

– Носителем знания может быть лишь человек, полностью принадлежащий

мне. Если она не примет веру, её жизнь оборвется. И сделаешь это ты! – Зверь

отбросил от себя женщину и растворился в темноте.

Фигура ведьмы, скорченным комом недвижимо лежала на ковре почти до

наступления утра. Силы, покинувшие ведьму, упорно не хотели возвращаться. В

голове, как набат, била фраза: « … оборвать жизнь дочери … оборвать жизнь

дочери» Но едва стены дворца робко позолотил первый луч солнца, Финея

пошевелилась, подползла к трупу Коруэла и бережно опустила его голову к себе на

колени. – На помощь! Люди! Князь умер…, – стены зала запели горестным воем,

полным муки безысходного отчаяния и невосполнимой утраты…

Город не поражал роскошью. Он совсем не имел каменных строений, был стар

и не уютен. Добротные деревянные дома, вдоль узких улиц, дороги, вымощенные

плохо обтесанными булыгами, грязь и лужи – все это не особенно располагало

путешественников и торговцев посещать столицу Оссии – город Иван. Хотя люди,

жившие в приграничном государстве и не понаслышке знавшие о поселениях,

имеющих лишь нумерацию, считали, что здесь, в относительной дали от Царского

Щита, их жизнь просто чудесна, а город прекрасен. Как всякая, уважающая себя

столица город Иван имел Царский дворец. Это строение было выполнено из сруба

черного дуба, имело два этажа и башенку с огромными окнами на все четыре

стороны. Стены внутри не были отделаны, но благодаря тому, что вся мебель и

высокие двойные двери были изготовлены из резного белого дуба, смотрелись в

контрасте необычно и красиво. Дворец охранял отряд стрельцов и десяток

мечников. Прислуга была малочисленна и не жила постоянно во дворце, приходя

лишь по приглашению гонцов Царя, тогда когда Яслав или Валуока прибывали в

столицу, а это случалось нечасто. Впрочем, последние десять дней, во дворце было

непривычно оживленно. Тихо, безрадостно, но оживленно. Солнечный луч,

осторожно закравшийся в светлицу Царицы, которая занимала всю башенку дворца,

тихонько ткнулся в прозрачный балдахин, свисавший с алькова, где пряталась

огромная двуспальная кровать. Немного подождал, и, обнаглев, полез глубже, но тут

же был безжалостно отброшен восвояси, мгновенно задернутой бежевой оконной

шторой. Старуха, победившая в неравном поединке с солнцем, вновь присела на

высокий табурет у подоконника и тяжело вздохнула.

– Что ты дышишь, как бык после этого…, – беззлобно прошипел Яслав,

сгорбленно сидевший у подножия кровати. – Разбудишь ведь!, – его глаза с

нежностью смотрели на жену, разбросавшуюся по мягкой перине.

– А ты не шипи на меня, не шипи – громкий шепот бабки заставил царя

оторвать взгляд от чела супруги.

– И не зыркай, я твоих зенок не боюсь. Или забыл, как мальцом, бегал от моей

хворостины то? – старуха скрипнув табуреткой, поднялась и, подойдя к кровати

напряженно всмотрелась в покрытое испариной лицо Валуоки. – Ты Яська,

правильно сделал, что приехал. Только вот сидеть здесь всю ночь в этих своих

железяках, не надо было. Поспал бы, что ли! Иль опять на свою стену собрался?

– А ты как думала? Что мне теперь все оставшиеся пять месяцев

беременности, тут рядом с тобой сидеть? Я и так не пойму, чего ты звала меня?

Сама, что ли не справишься ? Или старая уж совсем стала?

–Ты Яслав вроде вырос уже, а ума так и не набрался! Я, конечно не молода, но

из ума пока не выжила и хворь от недомогания беременного ещё в силах отличить.

Пока ты там сталью лязгаешь, девочку потеряешь, да и ребеночка тоже.

– Ты что, раскаркалась ворона? – Яслав долготерпением вообще не отличался,

а сейчас взвился как ужаленный, разбудив спящую жену.

Валуока открыла глаза, слабо улыбнулась, но смогла лишь мягко прикоснуться

к латной перчатке царя, как внезапная судорога исказила её лицо и она вновь в

изнеможении откинулась на подушки.

– Валуока…? – Яслав застыл на месте, охваченный предчувствием беды. –

Мать, зови лекарей, быстро, прости, – его виноватый взгляд, как бывало прежде,

растопил замерзшую было кормилицу.

– Я же говорила, что дело неладно, – слабо пробурчала она и проворно

выскользнула из светлицы…

– Что скажете уважаемые? – Яслав с надеждой и нетерпением смотрел на

иутайцев.

Подавляющее большинство тех кто умел, как либо обращаться с повязками и

хоть немного были сведущи в лекарствах, были на передовой. Поэтому даже в

столице практиковало всего трое целителей, и все они находились сейчас в покоях

Валуоки.

–Так, что? – Яслав стоял у окна и раздраженно теребил штору.

Консилиум расположился полукругом возле кровати больной, тихо совещаясь

на рваном иутайском языке, жестикулируя, и игнорируя вопрос властителя. Наконец,

споры прекратились и один из лекарей, на вид самый изможденный и узкоглазый,

повернулся к Царю.

–Мы не знаем, – кратко произнес он и проворно переместился, встав так, что-

бы между ним и Яславом оказалась кровать.

– То есть, как? – ткань в руках царя с треском порвалась и жухлой тряпкой в

испуге повисла на окне.

– Я – Ли-Пу,-ваше величество должны помнить меня, – иутаец осторожно

пятился в направлении выхода. Двое остальных превратились в статуи под

названием – « Недокормленные титаны держащие прикроватный балдахин.» – Когда

царь изволил простыть, – продолжал частить тот, что не был скульптурой, – я

прописал ему чудодейственный порошок. А ещё меня хорошо знает И-Вог, ваш

личный лекарь. Может быть, он говорил вашему величеству обо мне? Он часто

пользуется снадобьями, которые, я и мои коллеги изготавливаем для него, – Ли-Пу

бросил быстрый взгляд на собратьев. Ответный взор окаменевших коллег при этих

словах не горел благодарностью, да и приязни в нем тоже заметно не было.

– Постой! Ты тот самый Пу, – чудо травник ? -,Яслав чуть потеплел, а иутаец

слегка перевел дух. –Как же, как же! Старый Вог говорит, что твои бальзамы спасают

там, где не помогают знания и руки.

– Да, да это я, – иутаец улыбнулся, а это -он указал на « скульптуры»,

-уважаемые Хунь Гань и Сугу-Ли.

При этих словах произошло чудо – «статуи» ожили и с достоинством

поклонились.

–Хунь Гань специалист в женских болезнях и самый лучший, после И-Вога

костоправ. Сугу-Ли лечит разные недомогания при помощи специфических

возможностей, -при этих словах Ли-Пу, слегка смутился.

– Это значит, магии?-, в голосе Яслава не было злости, лишь усталость и некая

растерянность.

– Ваша церковь, не так лояльна к интуитам и их техники…, – Пу прервался и

замолчал.

– Я не церковник, – бросил царь, а Пу в очередной раз облегченно вздохнул.

– Но вернемся к моей Валуоке, – в тоне Яслава снова заскрежетал металл, и

стало ясно, что если сейчас, сию минуту лекари не смогут ничего сделать или хотя

бы сказать, никакие прежние заслуги не в силах будут спасти их бренные жизни.

– Вот об этом то мы и спорили, – в диалог, словно в холодный омут вмешался

Сугу – Ли. –Дело в том, -продолжил лекарь, получив разрешительный кивок Яслава,

– что иутайская медицина, основанная на многолетних исследований человеческого

организма и свойствах лечебных трав, предполагает ещё и возможность

вмешательства окружающей среды и внешних сил на заболевшего человека. Любое

проявление недомогания связано с тем или иным изменением свойств организма,

которое можно подвергнуть атаке внутренних ресурсов человека, при помощи

внешнего воздействия целителя и его лекарств. В свою очередь в каждом

отдельном случае применяются различные методы и лекарства, так как нельзя быть

абсолютно уверенным в эффекте того или иного средства, применяемого в лечении.

– Короче, – по мере тирады лицо Яслава налилось кровью и стало багровым,

как тяжелый закат.

– Так вот, – Сугу-Ли слегка запнулся, – исходя из непредсказуемости обычного

лечения, иутайские целители вынуждены были в редких случаях обращаться к так

называемым сверхъестественным способностям и заемным силам. И это дает

потрясающий результат даже там, где все кажется безнадежным. Например, при

помощи определенной комбинации голоса и пассов руками, талантливый интуит, а

таких людей называют именно так, способен заставить организм раненого за

считанные секунды регенерировать, ликвидируя повреждения, а иногда даже заново

отрастить, потерянную конечность. Или вот ещё был случай, когда…

– Стража!, – тихо, но страшно позвал Царь, – прерывая излияния целителя.

– Не надо, – Сугу-Ли не то всхлипнул, не то взвизгнул, и застрочил, как дятел по

дереву: -признаки заболевания у вашей жены, такие, как слабость и температура

говорят об обычной простуде, однако на внутренней стороне век, мы заметили

маленькие желтые точки, которые явно прогрессируют, увеличиваясь в размерах. Их

симметричность и скорость роста говорит о непростом заболевании. К тому же я

сразу почувствовал присутствие мощнейшего поля, окружающего царицу плотным

щитом. Сначала я, извините, решил, что это ваша аура, таким образом, пытается

помочь, но при легкой попытке прощупать её, она ускорила рост вышеупомянутых

пятен, одновременно поглотив, направленную мной энергию. Вся беда в том, что с

этим видом силы, действующей без всякого видимого источника, мне ещё не

приходилось сталкиваться. Флюиды на вид знакомы, однако чрезвычайно сильны и

защищены наглухо. Думаю, что и на скале Цо-в Иутае, старцы школы интуитов,

которую я, к слову сказать, окончил с отличием, не справятся… – Это, это что-то

высшее. По ощущению – лишенное агрессии, но вместе с тем, абсолютно

беспощадное. Я, я не знаю, как с этим бороться, – целитель скорбно покачал

головой и замолчал.

– И что можно предпринять? – Яслав слабо махнул рукой, выпроводив,

сунувшихся было в дверь воинов, и тяжело осел на злосчастный скрипучий табурет.

– Ты говорил, вы спорили…?-его взгляд в отчаянии скользил по не приходящей в

сознание Валуоке, над, которой молча суетилась, недовольно поджав губы его

кормилица.

–Государь, – в разговор вновь вмешался, тяжело молчавший до этого Хунь

Гань, – я и мои коллеги сделаем все возможное, уважаемые Сугу-Ли и Ли-Пу, не

говорят об этом, просто потому, что это само собой разумеется. Просто, мы не

хотим вводить в заблуждение нашего правителя, и честно говорим о наших

сомнениях в положительном исходе лечения, которое предложить можем мы, да и

вообще иутайская лечебная практика. Однако есть ещё один человек в городе, про

которого стоит упомянуть…

– Шарлатан и высокомерная скотина, – фыркнул Сугу-Ли, а Ли-Пу, тяжело

вздохнул и отвел глаза.

– Но все же нельзя отрицать, что там, где ваши способности интуита пасуют,

его, гм работа, приносит некоторые положительные результаты, – прошу Вас

извинить меня и моих собратьев, за перепалку, – Хунь-Гань, – неодобрительно

покачал головой и поклонился Яславу.

– О ком вы говорите? – Правитель Оссии вновь начал терять терпение.

– Его зовут…

– Жирный Рыж, его зовут, – грубо оборвала говорившего старуха и в очередной

раз промокнула испарину на бледном лице Валуоки, и не поворачиваясь забухтела,

рассерженным осиным гнездом-: я в первую очередь посылала за ним, хотя и знала,

что бесполезно.

–Как так? – Яслав от возмущения и непонимания задохнулся и сорвался на

фальцет.

– А так, не любит он выезжать из своего дома, и все тут. Кому надо сами

приходят, – бабка продолжала говорить спиной, делая вид, что не замечает

сгущавшейся атмосферы.

– Приходят, – не удержался и вставил скабрезную фразу Сугу –Ли, – да не все

кому захочется. Жадность этого человека, может соперничать лишь с его же

сварливостью и гордыней.

– Сва..арг!, – Яслава прорвало, голос снизился, глаза закрыло пеленой, а

самого его окружила такая аура, что лекарей, стоявших между ним и выходом из

светлицы, смело словно мусор, веником.

– Здесь, мой царь, – в двери буквально влетел юноша, украшенный

многочисленными рваными шрамами на все ещё красивом лице. Взгляд его был

устремлен только на Яслава, однако целителям почему-то стало трудно дышать.

Было в этом воине что-то, такое, что делало понятным без всяких слов – Царю стоит

лишь моргнуть и на полу у его ног будет лежать порубленная в мелкий фарш,

человеческая масса. Их масса! Сделанная, из человеков – иутайцев.

– Рыжа сюда, – немедленно!, – Яслав рычал, напоминая раненого зверя, – а ты

старая…, – эти слова остановили, рванувшегося без единого звука бойца. Уловив

угрозу в голосе своего повелителя, воин в мгновение ока сместился к предмету,

огорчения Яслава и рука его, с зажатым в кулаке длинным кинжалом, застыла на

расстоянии толщины пальца от затылка кормилицы.

– Хороший пес, – да бестолковый, – старуха не меняя интонации и позы,

продолжала хлопотать над Валукой. – Рыжа можно притащить силой, но проку в том

для девочки мало. Да и твоему сыну это тоже не поможет.

–Сыну…? – Яслав удивленно приподнял бровь, и смертоносное оружие Сварга,

в мгновение ока исчезло.

– Жирный Рыж гонцу сказал, – пожала плечами старуха, – что если

прославленные лекари не помогут Валуоке и будущему сыну Яслава, то правителю

Оссии, прогневавшего Светоносного, надо приехать к нему, к Рыжу. Благо, что у него

дом больше, да и мебель удобнее. А сам он не поедет, так как не ездит никуда и уж

тем более не к …, – тут старуха оторвалась от своего занятия и что-то прошептала

на ухо Яславу.

Лицо царя накрыла мертвенная бледность, и он с некоторой долей ужаса

посмотрел в сморщенное лицо. – Так и сказал?

– Дословно!

– Где гонец?

– Я посылала мальчика, и уже отправила его от твоего имени в поселение –

«Два», к воеводе Алесию. Слышала у него, новобранцы долго не протягивают.

– Я недооценивал тебя, – удивленно протянул Яслав, и слегка поежился. – По

коням, – он без всякого перехода неожиданно рявкнул, и стремительно вышел.

Оставшиеся подле Валуоки лекари, переглянулись и зашелестели сумками,

доставая, различных форм склянки и мешочки с порошками. Интенсивная часть

лечения больной началась…

Дом, а правильнее будет сказать, дворец Рыжа, располагался на отшибе, у

южной стены столицы и не бросался в глаза, стороннему наблюдателю, так как был

умело, скрыт среди прилегающих пригорков и строений. Всю масштабность здания

можно было оценить лишь со сторожевой башни, поднимающейся высоко над

защищающей город, стеной. Забираясь наверх, воины, особенно новобранцы, часто

глазели, открыв рот, на высокий, из зеленого малахита, гладкий забор, окружающий,

вымощенную шлифованным гранитом, территорию с лужайками и фонтанами,

подсвеченными вечерами специальными коваными фонарями. А, когда, наконец, это

яркое великолепие отпускало взгляд, то он немедленно попадал в ещё более

тяжелый плен, скрытой роскоши и грации самого дворца. Единственное каменное

чудо столицы, удивительным образом сочетало в себе прозрачность и строгость

арикийских строений, ломаные линии и бесконечные геометрические формы, столь

любимые иутайцами, а высокий фундамент и, выполненные из ценных пород

дерева, разноцветные башни с резные окнами, толстенные ясеневые двери –

гладкие и отполированные так, что в них можно смотреться, как в зеркало, –

придавали дворцу величественность и истинно Оссийскую основательность.

Яслав и пятерка телохранителей, закованных в тяжелые доспехи, подъехали к

литым черным воротам, преграждавшим путь на территорию Рыжа. Припекавшее

солнце, бессонная ночь и тревога за любимую жену, не делали настроение царя

благодушным, поэтому и поспешно открытый проезд, и богато одетые в шелка,

многочисленные слуги, замершие в почтительном поклоне, вызывали у него лишь

глухое раздражение. Бросив поводья, так, что-бы они угодили в подобострастное

лицо холеного конюха, Яслав тяжело слез со своего вороного и мрачно оглядел,

царящее вокруг благоденствие.

– Где хозяин ? – прорычал он в лицо безобразно толстого человека, стоящего

возле входа в дворец, утопающего в тени причудливо постриженных акаций, одетого

в яркую форму дворецкого. Голову его украшал, глубоко надвинутый на лоб,

лиловый берет, а многощековое и четырехподбородковое лицо – хитрые

бесцветные глаза, которые без всякого почтения изучали правителя. Яславу, в этом

взгляде почудилось, что-то знакомое, сила в нем шевельнулась, и он понял. От

дворецкого исходили те же волны энергии, что и от ненавистной Финеи.

– Не совсем так, – толстяк подержал мгновение паузу и, сняв берет, слегка

поклонился. – Мы с вашей, гм, знакомой все же отличаемся. Но может быть ваше

величество захочет это и многое другое обсудить у меня дома? – длинные рыжие

локоны полыхнули огнем, когда толстяк пошевелился, открывая перед Яславом

высокие двери.

– Веди, – правитель коротко кивнул и, сделав знак своим людям оставаться во

дворе, тяжело шагнул в пенаты плебея.

Внутреннее убранство дворца полностью соответствовало тому, что было

заявлено снаружи. Здесь была мебель, собранная со всего Ковчега. Однако все

было подобрано и расставлено так неброско и со вкусом, что не искушенному

человеку, оценить насколько дорого это великолепие, было невозможно. Яслав

бросил безразличный взгляд вокруг и пошел по длинному холлу, вслед за

семенящим впереди, хозяином. Тяжелые ботинки утопали в длинном белом ворсе,

арикийского ковра, устилавшего все помещение, вплоть до больших прозрачных

дверей, открывавших вход в огромный зал. Там, на гигантском кожаном диване,

сделанном в виде обруча, Яслав сел и с, выжидательным видом, уставился, на

расположившегося напротив, Рыжа.

Толстяк ответил, положив руки на восьмиугольный стол, расположенный внутри

«обруча», – немигающим взглядом и тоже молчал. Пауза затянулась, накаляя и без

того безрадостную атмосферу.

– Говори, – прорычал сквозь зубы Яслав, положив руку на рукоятку меча.

–Разница между мной и Финеей, – толстяк говорил так, как будто бы продолжал

начатый разговор, заключается в том, – что она преследует свои цели, используя

недозволенные методы, и в связи с этим, является ведьмой. А я ограничиваюсь

лечением людей и в редких случаях предсказаниями, что в свою очередь делает

меня лишь гениальным целителем, имеющим дар божий.

– Меня не это интересует, – меч наполовину покинул ножны.

– Мне это известно, мой государь, – Рыж словно не замечая гнева Яслава,

достал из кармана печеньку и в мгновение ока проглотил. – Но все же вам

необходимо знать об этой детали. Что же касается недомогания прекрасной Валуоки

и моих слов, которые и привели Вас в мой прекрасный особняк, то мои

консультации, увы, дороги и будут стоить Вам двух тысяч, арикийскими олларами.

– Сколько…?!, – Яслав задохнулся от гнева. – Да как смеешь ты…, – он

неожиданно прервал сам себя, осененный внезапной мыслью, – хорошо, ты их

получишь.

– Спасибо, мой государь, – Рыж встал с дивана и отвесил глубокий поклон. –

Тогда перейдем сразу к делу, – по его губам скользнула легкая усмешка, ведь

данное царем слово нерушимо, тем более, если оно дано на смертном одре. Иначе

душе его и его родных никогда не вернуться в лоно Отца.

– Смертном одре, что ты такое говоришь? – прохрипел Яслав, вскочив,

понимая, что хитрая толстая харя, заманила его в ловушку.

– Валуока, непременно умрет и унесет с собой ребенка. Никто не в силах ей

помочь, поэтому слово Оссийского царя дано в преддверии гибели его жены. И как я

передал через вашего человека, вина за её болезнь и будущую двойную смерть

лежит на венценосном муже её, – толстяк с неожиданным проворством увернулся от

стремительного удара мечом, который нанес взбешенный Яслав, но напоролся на не

менее страшный удар левой, закованной в латную перчатку. В ушах что-то тихо

хлопнуло, разорвавшись тысячей искр, свет внезапно погас и толстяк без сознания

кубарем скатился на пол…

-Цок цок тук, цок цок тук, – мысль почему-то не хотела возвращаться, а тупо

повторяла в такт – цок цок тук… Стоп! В такт чему!?

– Ты жив ещё только потому, что Валуока жива, – голос шел откуда-то сверху, с

трудом продираясь через толстую пелену потухшего сознания. – Слово мое крепко,

поэтому я его сдержу, но не за консультации,– а за реальную помощь твоей

государыне, пес. В противном случае, с тебя сдерут кожу, – живьем, а мясо скормят

собакам – последняя фраза содержала в себе такую уверенность, на фоне

обыденности и повседневности, что пелену, смело начисто.

– Кровь, стекая к голове, может вызвать закупорку сосудов и преждевременную

смерть, даже столь молодого и здорового организма, как у меня. Поэтому, если мой

государь, велит своим людям остановиться и усадить меня в седло, вместо

болтания поперек него, то у него будет гораздо больше шансов доставить меня

живым во дворец, – толстяк сплюнул густым сгустком крови на копыто кобыле и

замолчал.

Стук копыт внезапно прекратился, голову Рыжа перестало трясти и бить о

стремя. Он почувствовал, как сильные руки с двух сторон поднимают его и, через

мгновение толстяк сидел верхом на гнедой кобыле, в которой без труда узнал одну

из своих лошадей. Искры в глазах постепенно исчезли, и он смог оглядеться. Бок

обок с его лошадью ехал Яслав. Телохранители царя, с арбалетами на взводе,

плотно прикрывали его и пленника со всех сторон. Маршрут кавалькады пролегал

вдоль городской стены, так, что путь ко дворцу Яслава был несколько более долгим,

чем если бы они ехали через центр. Видимо царь не пожелал привлекать внимания к

необычному шествию со своим пленником, и поехал окружным путем.

–Спасибо, – слабо проговорил Рыж, взяв поводья.

Яслав не реагируя молча правил своим вороным, занятый, своими мыслями.

Толстяк пожал плечами и ещё раз сплюнул. Губы у него распухли, а правый глаз,

стремительно закрывал фиолетово – черный синяк.

–Там, у себя дома, я не успел договорить, -Рыж шамкал, но при этом говорил

твердо. – Болезнь Валуоки идет от самого Солнценосного, в наказание тебе, за

сделку с Финеей, – толстяк выпалил эту фразу единым целым, и на всякий случай,

спрятал голову за круп лошади.

Процессия вновь остановилась, а всадники вокруг отъехали, оставив Яслава и

его спутника, на некотором расстоянии. Беседа возобновилась в укромном месте,

где с одной стороны узкой дороги стояло здание тюрьмы, а с другой вплотную

нависала городская стена.

– Говори, – в голосе правителя не было недавней ярости, и голова Рыжа

появилась над лошадиной.

– Кара должна была настигнуть тебя лично, но ты самоотверженно бьешься на

Щите, поэтому наказание твое назначено через твоих родных. И как я уже говорил,

они должны умереть. Никакие целители со своими микстурами и даже ведьмы с

наговорами, не смогут их спасти – постой, постой! Дай мне закончить! – Рыж вновь

нырнул под круп лошади уворачивась от, закипающего, Яслава. -Существует всего

две возможности их спасения, – прохрипел он откуда-то снизу, – А ты мне

заплатишь?

– Ты слышал мои условия. Если Валуока поправиться – ты получишь свои

деньги, если нет – твоей смерти будут пугаться все шарлатаны Ковчега, от Иутая до

Щита, – Яслав вновь говорил спокойно и беззлобно, однако что – то от этой

беззаботности заставило Рыжа нервно почесываться.

– Мой государь! – начал он приняв вертикальное положение в седле и усилием

воли, перестав скрести подбородок. – Мой метод основан на глубинном изменении

себя и понимания сути мироздания. В связи с этим исцеление вашей жены, душа,

которой спасает вашу, через страдания её прекрасного тела, может быть достигнуто

путем коренного преобразования и глубинного переосмысления вашей жизненной

позиции.

– Довольно, – Яслав вплотную прижал своего жеребца к кобыле Рыжа и

впившись тому в глаза, прошипел-: ещё одна такая фраза и границы ужаса твоей

гибели будут раздвинуты до столицы Темного.

– Я хотел сказать, что, поскольку ваше изменение невозможно, так как вы не

простой смертный, а правитель, несущий на себе бремя ответственности за судьбу

всего Ковчега, то что-бы спасти Валуоку и своего не рожденного сына, надо сделать

спасение вашей души невозможным, либо недоступным для метода, который

назначил наш Светоносный Отец, – скороговоркой протрещал Рыж, пытаясь

отодвинуться от Яслава. – И не ждите молний – их не будет. У нас, знаете ли, свои

отношения с творцом. Итак, все просто…

–Просто снять с тебя кожу, – правитель схватил гнедую под уздцы, так, что она

испуганно заржала.

– В первом случае, – вы должны умереть, делая бессмысленным болезнь,

ниспосланную вашей супруге, – толстяк перешел на обычный язык, что немного

охладило ярость царя. – Вы умираете, погубив душу – она выздоравливает, рожает

здорового ребенка и правит Оссией, пока бразды правления не перейдут к вашему

сыну.

– А знаешь, что?!, – Яслав внезапно отпустил кобылу и глубоко задумался. – Ты

говоришь необычные и непонятные вещи, но что бы придумать такое, и сказать

мне… – надо быть либо слишком храбрым, либо действительно знать, о чем

говоришь. На храбреца ты не похож…, поэтому я готов услышать о другой

возможности спасти жену и мое дитя.

– Этот способ навсегда, закроет от вас лик Светоносного, мой царь, – голос

Рыжа внезапно погрустнел и наполнился неожиданным сочувствием. – Но, если вы

все же хотите…

– Говори, – тихо, но жестко оборвал Яслав.

– Власть творца нашего и законы его незыблемы, но лишь там, где

распростерта длань его. Существует Знание, что Ковчег – это последний из миров,

где правит Солнценосный. И если Валуока покинет наш мир, то она станет

недосягаемой для Отца, и законы его, стоящие на страже сохранения вашей души,

сработают как-то по – другому. Не стану скрывать, – возможно, вы все равно умрете.

Но, с уверенностью можно сказать, что, не смирившись и выказав любовь к семье

большую, чем к создателю, вы навсегда закроете путь своей душе в лоно

Светоносного и смерть для вас превратиться в бесконечное скитание между…

Впрочем, мне всего не известно.

– Кстати о знаниях?!, – Яслав тряхнул головой, прогоняя тяжелые думы и, сжав

своему коню бока, заставил его прижаться к кобыле Рыжа. – Прежде чем мне

решить следовать ли твоим советам, я хотел бы знать – откуда ты так хорошо

осведомлен про сделку с Финеей ?

– А мне подробности и не известны, – толстяк улыбнулся уголками сочных губ.

–Просто над вашей семьей повисло такое облако смерти, что любой, даже эти

интуиты, – уголки приняли выражение крайнего презрения, – да, даже они его

почувствовали. Я, обладая благодатью, ниспосланной мне выше, взял на себя труд

вглядеться в него поглубже, вот и все. Остальное, все равно, что книгу листать. Зная

манеру и стиль автора, читатель, может без труда определить, кто, именно трудился

над рукописью, даже не заглядывая на обложку. Так, и мне достаточно было

почувствовать, хорошо знакомые витки силы, которыми пронизана, сгустившаяся

над вами, туча, что-бы узнать Финею. А поскольку исток негативной энергии исходит

от вас, значит ваше проклятье-результат ваших совместных с ведьмой, усилий.

– Ну, хорошо, – Яслав ослабил поводья и рассеянно огляделся.

За разговорами, время незаметно пролетело и солнце уже, обидевшись на

невнимание, собиралось на покой. Телохранители царя, казалось, не меняли

занятых, позиций, молчаливо изучали округу, не спуская рук с тяжелых арбалетов.

Вокруг царила тишина, нечастые прохожие, завидев грозных воинов, суетливо

меняли планы, предпочитая пойти другой дорогой и лучше, как ни будь в другой раз.

Правитель неожиданно мягко усмехнулся, своим мыслям и потрепал гриву своему

коню.

– Ну и что, конкретно ты можешь мне посоветовать? – с легким нажимом, но

как-то отстраненно, спросил Яслав, тяжело глядя на заерзавшего в широком седле,

толстяка. – Я так, понимаю, что деньги ты берешь не за теорию?

–Обычно, за практические советы я беру дополнительную плату, – мясистое

лицо расплылось в жадной ухмылке.

По лицу Яслава пробежала легкая тень.

– Однако в данном случае, об этом нет даже и речи, – ухмылка поспешно

преобразовалась в сочувственную гримасу. – У вас есть примерно шестьдесят

восходов и закатов, после чего Валуоку уже нельзя будет спасти. Как я уже говорил,

вы можете умереть, погубив душу или дать свершиться воле Солнценосного и

испить чашу горечи утраты. Можно также ещё испробовать второй путь, хотя я вижу,

что вы уже решили искать гибели.

– Второй?-по губам Яслава пробежала недоверчивая улыбка. – Это тот, где

говориться о сказочном побеге в другие миры? Ты, что посмеяться надо мной

решил?

– Вы спросили – я отвечаю, – насупился Рыж.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, как перейти туда? – Яслав от удивления

выпятил челюсть. А главное куда это –туда?

– В Арике, в Храме Святых Старцев, есть порталы, которые ведут в

неизвестность, – толстяк важно надул щеки. Однако, я могу с уверенностью сказать,

что по крайней мере, один из них ведет в место, не имеющее отношение к Отцу.

–Но, точно ты не знаешь? – благодушие правителя улетучивалось с каждым

словом, Рыжа.

– Нет, но зато я знаю, что там Валуока выживет и сможет вернуться. Ведь если

есть выход, значит должен быть и вход. Впрочем, если неизвестность вас так пугает,

то есть и ещё одно место, где живут по другим законам, – золотые волосы нервно

колыхнулись, – и оно совсем, рядом. Можно сказать – за стеной.

– Не понял…?

– Я говорю о территории расположенной вокруг Ковчега, – с деланной

усталостью, пояснил обладатель тройных щек.

– У Темного?!!! – воздух с шумом лопнул, а Яслав почувствовал, что

проваливается куда-то в бездну.

– Я, знаю, что люди там не живут, но из правил все же бывают исключенья, –

теперь уже Рыж склонился к задыхающемуся от бешенства Яславу, и перешел на

шепот. – Вот, если бы, скажем, удалось заставить, кого ни-будь из могущественных

магов Темного, провести Валуоку через границу, и заручиться обещанием вернуть

её в целости и сохранности по первому требованию… Слуги Темного, – голос Рыжа

на миг погрустнел, – в отличие от нас, никогда не нарушали данного слова…

– Но как…?!

– Я слышал, что кое кто сейчас находиться на территории Ковчега и, что-то

ищет? – Рыж испытующе уставился на правителя.

Яслав пошатнулся в седле, в глазах его потемнело – Дуно!, – тяжело выдохнул

он, с трудом протолкнув из легких, воздух.

– Приближенный Темного! – торжественно прошептал толстяк.

На какое-то время повисла гнетущая пауза. Затем Яслав, со странным

выражением лица посмотрел на Рыжа и быстро развернул коня. – Сварг, – тихо

позвал он.

От пятерки всадников, бесшумно отделилась одна фигура и приблизилась к

правителю. Холодные, серые глаза, излучая необыкновенное тепло, нашли глаза

царя и застыли в ожидании.

– Возьмешь десяток воинов, – Яслав отдавал приказ ровными, рублеными

фразами, словно забивая гвозди в качественную древесину. – Отправишься в

глубину Хань-Го и найдешь отряд своего брата, отправленный с Финеей. Передашь

ему и, главное, ей, что Дуно должен быть взят живым. Только живым. Перед

отправкой вернешься во дворец – заберешь с собой Валуоку. Лекари должны

сопровождать царицу. Зайди к казначею, возьми три тысячи олларов, для Рыжа. Его

тоже заберешь с собой. Когда захватите Приближенного, проследишь что-бы

толстяк заставил его дать нужное мне обещание. Затем вместе с Валуокой и Рыжем

пересечешь границу. Дальше – по обстоятельствам.

– Ик, – мясистое тело, напротив, при этих словах слабо колыхнулось в седле, и

обмякло. Чудо – целитель явно потерял сознание.

–На все про все – у тебя не более пятидесяти восходов, – не обращая

внимания на толстяка, продолжил Яслав. –Если у тебя не получиться, – «гвозди»

входили в дерево без малейшей паузы, – после моей смерти возьмешь на себя

заботу о правительнице и будущем царе. Подробности по выполнению задания – у

этого, – Яслав слегка качнул головой в сторону пребывающего в отключке Рыжа. –

И, ещё, – правитель сорвал висящий на шее кожаный мешочек, – возьми вот это.

Это Асияр, – амулет моего отца. Если почувствуешь, что задание не выполнимо и

все эти маги, лекари и прочая волшебствующая погань выходит у тебя из-под

контроля, – вскрой его. Что точно произойдет – я не знаю, – неожиданно на мрачное

лицо Яслава легла злорадная ухмылка. – Но, зная темперамент бывшего правителя

Оссии, – уверен, что этот дар им не понравиться. Все, – скачи во дворец. Я же

немедленно возвращаюсь к Щиту, – последний гвоздь был забит и, Яслав не

дожидаясь ответа воина, пришпорил вороного. Четверка телохранителей, мгновенно

среагировав, растворились вслед за ним, в наступившей тьме. Оставшийся, в

переулке Сварг молча поклонился удалявшейся спине правителя, затем подхватил

кобылу толстяка под уздцы и направил своего коня в сторону светящейся вдалеке

башне царского дворца…

… Песок нещадно жег колени. Солнце, казалось, решило его расплавить и

превратить пустыню в единый стеклянный монолит, но для того, кто стоял сейчас на

коленях, всего этого не существовало. Не было палящего зноя, не было спины,

удирающего с воплями человека, пришедшего из другого мира. Не было

обезглавленного трупа, валяющегося рядом.

Среди ударов крови, грозящих разорвать голову и за шторами, ослепших глаз

стояло только одно – бесконечные зрачки на, выточенном из камня лице. Память,

безжалостным наконечником стрелы, пронзила затылок-: « маленькая женщина с

безумными, но такими родными глазами стоит внутри пентаграммы. – Помни!

Отец твой – он бог, – как заведенная твердит она и протягивает ему кристалл.

Детские глаза вглядываются в переливающиеся грани и видят – Лицо! Его лицо.»

-видение обрываются, перенося разломанную на тысячу горящих осколков, голову в

настоящее. Сюда. В пустыню Куорг. Где на груди бьется камень, отданный матерью,

за миг до пения стрел и где напротив стоит человек! Плащ, которого взвевается, не

нуждаясь и в малейшем ветерке. Огромные зрачки, ласково смотрят на

преклонившего колени, сурового воина, – так же, как тогда – из холодного

бездушного куска прозрачного кристалла.

Лиу-Ту с хрустом сжал челюсти и открыл глаза. Бог? Быть может. Тепло из,

спокойно ожидающих, глаз, грело и ласкало. Хотелось вскочить и прижаться головой

к коленям, так, чтобы не было всех этих лет, не было кладбища и искромсанного

стрелами тела матери. Не было тоннеля и не было клятвы Ему. Стоп. Лиу не спешил

подниматься. Он опустил глаза, стараясь вырваться из нахлынувших воспоминаний,

тесным роем, рвавших его память, а незнакомец все стоял не двигаясь. Не говоря, а

лишь, продолжая с удивительной нежностью смотреть на него. Как будто бы перед

ним был не возмужалый воин, а несмышленый малец, или немощный старец, или

любящая мать. Чувства грызли его душу, противоречивые мысли сталкивались друг

с другом и, наконец, сознание его вновь провалилось в спасительный мир видений,

где безгранично царствовала лишь его память, и где все решения были уже

приняты...

«… Дождь бил мелкими, но жесткими и холодными каплями, беснуясь от

собственного бессилия. Нет! Ему, конечно, удалось промочить насквозь одежду и

волосы наглого мальчишки, но залитые льдом глаза и вспухшие от холода руки,

так и не заставили его, заметить непогоду и сдаться. Убежать! Поджав хвост,

вернуться восвояси. К учителям на скале Цо, которые будут рады с позором

изгнать его. Забыть о маленьком наглеце, так и не сумевшем пройти

назначенное испытание.

Кривая ухмылка пробежала по изможденному лицу, прогоняя остатки

сомнений. Руки Лиу нащупали короткую дубину, висевшую за плечами, он

осторожно потянул её на себя и вновь застыл в неподвижной позе. Пути назад

нет…

Вампир был голоден и тоже почувствовал охотника. Здесь, в глубине

гибельной для людей Урагской топи ему нечего было опасаться. Пока царит ночь.

Но она не бесконечна. И прежде, чем появится хотя бы один луч, надо уйти

обратно. В спасительную тень Телькуньярома. Но не голодным. Нет. Только не в

этот раз. Теплая кровь мальчишки взбодрит и насытит его. Глупый

человеческий детеныш прячется в тростнике и представляет себя невидимым.

Один рывок и длинные иглы пробьют его шею. Так просто… Но, старого вампира

все же что-то удерживало на месте. Он в сотый раз обошел заросли, где

прятался Лиу. Никого. Ни магов, ни священников, ни проклятых интуитов.

Ничего. Тогда почему не проходит беспокойство? Что такого в этом мальце со

смешной палкой в руках? Почему ноги отчаянно отказываются пружинить в

смертельном броске и так упорно сопротивляются, заставляя его кружить и

ждать? Бесконечно долго ждать, когда голод и так столь мучителен, что в пору,

начинать пить собственную кровь.

Внезапно, словно по команде прекратил, бить ливень. Вампир недоверчиво

потянул носом, но, как и прежде не почувствовал ничего подозрительного. Только

глупый щенок с дубинкой в кустах. Обладатель сладкой живительной влаги! Все!

Отринув сомнения худое, жилистое тело кровопийцы распласталось в

убийственно быстром полете. Человечек заметил опасность и пошевелился.

Медленно! Где ему тягаться с тем, чье движение быстрее мысли? Вампир сбил

мальчика с ног и с жадностью погрузил клыки ему в шею. Он урчал, над

трепещущим телом, ощущая, как чудесный нектар течет по его глотке. Но,

жажда не утихала, а наоборот лишь становилась все сильнее! Что-то не так!

Но…?!

– Ты испортил её!, – возмущенный тонкий голос, вырвал кровососа из

нирваны. Затухающие конвульсии тела под ним прекратились, и вампир с

неожиданным страхом увидел, что сжимает в руках, почти надвое

перегрызенную дубину. Ту самую, которую миг назад, держал перед собой,

человек. В глотке противно скребли опилки, а рядом раздался безрадостный

детский смех. Но он был слишком стар, что бы позволить себе удивляться, и

слишком опытен, что бы испугаться магических штучек юного волшебника.

Вампир мгновенно развернулся и бросился на безоружного мелкого магика.

Пальцы выдвинули длинные ногти-ножи и устремились к горлу жертвы.

Мальчишка попытался отскочить, но не успел. Глаза его как-то странно

заблестели, но вампиру было не до этого. Его пальцы сжали худую шею, но не

пробили кожу, которая на ощупь вдруг стала похожа на железо. Затем юнец

очень медленно поднял руки и перехватил запястья нападающего. Тот дернулся,

пытаясь оторваться, но внезапно осознал, что скован. Действо, которое

творилось перед ним, было неожиданным и новым даже для его искушенного

опыта. Шея мальчика, на которой сомкнулись его лапы, покрылась серебром,

жгучим, и не поддающимся страшному давлению. Запястья вампира, в свою

очередь, находились в плену мощных кузнечных тисков, которые украшали,

вместо ладони, – правую руку юноши. Холодные глаза его безучастно изучали

кровавые зрачки ночного охотника, а левая рука в это время, медленно

преобразовывалась в пилу с острыми, слегка загнутыми зубцами.

– Жаль, что солнце оставит от тебя лишь горстку пепла, кровосос, –

мальчик говорил равнодушно и буднично, не обращая внимания на отчаянные

попытки вампира вырваться из смертельного капкана. – А то я бы доставил

тебя на скалу Цо живым и невредимым. Это было бы гораздо веселее, чем просто

выполнить их задание и добыть твои клыки. Учителя даже предложили план,

согласно которого я должен был избежать боя, а ты бы просто лишился зубов,

которые сумел бы заново отрастить. Это дало бы возможность имузнать,

насколько я силен в иллюзии и стоит ли принимать меня в ученики, – Лиу

перестал смотреть на вампира и, казалось, просто рассуждал вслух. – Но это

так скучно, согласись? – мальчик вновь поднял глаза. – А.., – тебе интересно, –

что это такое? – Лиу слегка тряхнул обессиленную жертву. – Эони, – который,

нудит и сыпет упреками у меня в голове, – называет это каким-то смешным

словом. Постой-ка, – иутаец окинул взглядом железки, на своих запястьях, и,

замер, словно прислушиваясь к чему-то. – Ро-бот, – вот, как это называется где-

то там у них. Ты слушаешь меня? – мальчик снова тряхнул вампира, который

отчаянно забрыкался. -Ему видите ли не нравиться, что ради такого пустяка,

каким являешься ты, – я использовал этиресурсы, – лицо Лиу посуровело и

напряглось. – Но, знаешь, что? В одном он прав! Я слишком многословен, а мне

ещё предстоит куча дел. Главным из которых, несомненно, – на худом лице

впервые загорелась радостная улыбка, – является отделение твоей головы и её

сохранение. Да, сохранение!, – появившиеся было нотки сомнения в тоне

интуита бесследно исчезли. – Вплоть до того момента, как я смогу доставить

её на скалу. Как ты считаешь? Черный мешок поможет мне решить эту задачу?

– ледяные глаза вонзились в заметавшиеся зрачки вампира…»

Лиу потерял счет времени. Ничто не мешало ему предаваться воспоминаниям.

Но где-то внутри все же что-то скребло и противно скрипело. Какая-то мысль! Она

постепенно росла, набирая силу. И вот, наконец, прорвалась – ударив изнутри,

выворачивая наизнанку. – « Мой отец здесь. Рядом. Всего лишь в шаге.» Видения

потускнели и растворились, отпуская сознание на волю. Иутаец пришел в себя и

неожиданно стремительным движением скользнул в сторону от молчаливого гостя, и

принял боевую стойку, слегка согнув ноги в коленях. Голова вжалась, а руки

принялись плавно описывать круги в воздухе.

– Тебе не нужно меня бояться, – речь Дуно лилась словно, тихий родничок,

постепенно превращающийся в кристально чистый ручей. – Я не причиню тебе

вреда, смертный. Ты можешь уйти в любой момент. Но может быть ты скажешь – что

привело тебя в пустыню?

– Не получается прочитать мои мысли? – голос иутайца слегка подрагивал,

выдавая бурлящие противоречивые чувства.

– Я не пытался, – легко ответил Приближенный, пожав плечами. – Впрочем,

если ты не хочешь сказать мне…, – фигура в плаще плавно повернулась и начала

стремительное движение в направлении сопок, где недавно исчез Корявый.

– Я не позволю тебе – магу темного бога, забрать Длань, – голос

позвучавший за спиной Приближенного, был лишен эмоциональности и напоминал

звон ложки, бьющейся о стеклянные грани стакана.

Дуно мягко остановился, грациозно развернувшись на месте. От неуверенности

человека, стоявшего у него за спиной не осталось и малейшего следа. Лиу-ту стоял