Попаданка для дракона, или Личная птичница Его Величества замуж не желает! (СИ)

Глава 21

– Мама, пошли, там петушки продаются! – Таточка вдруг оживилась, и ее глаза снова стали прежними – радостными и невинными. Она крепко обхватила меня за шею и звонко поцеловала в нос.

Я почувствовала, как напряжение покидает мое тело. Ее смех, такой чистый и звонкий, вернул меня к реальности.

– Слышишь? – спросила она, заглядывая мне в глаза.

Она заглядывала мне в глаза, которые наполнялись слезами от осознания, что мне вернули дочь. А уж кем она вырастет, уже не так важно!

Я кивнула, не в силах сдержать улыбку. Источник пробудился, и теперь наш мир ждал перемен. Воздух вокруг нас наполнился энергией, словно сама природа готовилась к чему-то великому. Ветер стал чуть прохладнее, а листья на деревьях зашептались, будто обсуждая что-то важное.

– Не слышу. Где? – я вернулась в реальность. На меня снова нахлынули звуки ярмарки: смех, крики торговцев, звон монет и музыка, доносящаяся с главной площади.

– Вот, вот, посмотри, – малышка повернула мое лицо, и я увидела молодого парня, несущего деревянный лоток. На нем стояли сахарные петушки на палочках, которые переливались на солнце всеми цветами радуги. Их аромат был настолько сладким, что у меня заурчало в животе.

– Идем, – крепко прижав к себе крошку, я услышала, как ее маленькое сердечко бьется в такт моему. – Мы должны попробовать этих петушков.

– Я тебя люблю! – вдруг заявила она, и я на мгновение замерла, не зная, что ответить. Ее слова тронули меня до глубины души, и я обняла ее еще крепче.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

– Ты, не плачь, мы с Аленой и Веней тебя не оставим! – по-взрослому заявила малышка.

Я только крепче ее к себе прижала, жалея, что не могу обнять и Алену и Веню.

– Мы все продали! – подбежали к нам дети, их лица светились от радости и гордости. В руках у них были мешочки с монетами, которые они заработали, помогая мне на ярмарке. – И вот кого привели!

За ними стоял смущенный Илья, он что-то держал в руке и не решался заговорить. Его подтолкнул ко мне Веня, и мое сердце сначала замерло, а затем забилось быстрее. Илья выглядел немного растерянным, но счастливым, словно сам не верил в происходящее.

– Илья, я хотела сказать… – начала я, пытаясь подобрать слова. Я хотела извиниться за свой отказ, но понимала, что это было бы сейчас неуместно.

– Нет, сначала я, – перебил меня Илья, его голос дрогнул, но в нем звучала решимость. Он поднял руку, в которой держал платок, и развернул его. Внутри платка блестели два обручальных кольца, и я не смогла сдержать удивленного вздоха.

– Выходи за меня замуж? – спросил он, глядя на меня с надеждой и тревогой.

– Да выйду я, выйду, – я снова расплакалась, не в силах сдержать эмоции. Это было слишком неожиданно, слишком прекрасно.

– А как же петушок? – не выдержала Таточка, ее большие глаза светились любопытством и легким недоумением. Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что это что-то важное.

– Купи всем угощение, – Илья сунул в руку Вене несколько монет. Мальчик кивнул и побежал в сторону торгового ряда.

Я протянула руку, и Илья аккуратно надел мне кольцо на палец. Его прикосновение было нежным и уверенным, и я почувствовала, как внутри меня разливается тепло. Затем я взяла его руку и надела кольцо на его палец.

– Надо как-то отпраздновать, – я оглянулась с растерянности. Я не знала, как здесь принято отмечать свадьбы, но понимала, что этот момент был слишком особенным, чтобы просто оставить его без внимания.

– Сначала расписаться в книге судеб, – Илья посмотрел на меня с улыбкой. – Я договорюсь, знаю, у кого она сейчас прячется от Его Величества.

– Она живая? – я удивленно подняла брови.

– Да, – Илья кивнул. – И разрешает писать на своих страницах только тем, кто искренне любит друг друга. Раньше ею распоряжался Царь-батюшка, но теперь его нет.

– Так давайте сейчас купим, что собирались, и домой, – во мне нарастала тревога. – Думаю, нам надо быть подальше отсюда… Скоро здесь будет заварушка!

– Почему? – Илья наклонился ко мне, его лицо было серьезным.

– Мир открыт, – я подмигнула ему. – Хранительница сказала, что все само случится…

– Тогда детям лучше быть подальше от города, – Илья кивнул, его взгляд стал еще более серьезным. – Мы должны их защитить.

– Согласна, – я взяла его за руку, чувствуя, как крепко мы связаны теперь.

Мы купили все необходимое и поспешили к Сивке. Едва разместив покупки в коляске, я усадила девочек. В воздухе витало предчувствие чего-то недоброго.

Над городом начали сгущаться тучи, тяжелые и свинцовые. Ветер усилился, играя с листьями и поднимая пыль. Раздался далекий раскат грома, похожий на низкий рокот, а следом сверкнула яркая молния, разрезав небо пополам. Она ударила в колокол на башне дворца, и воздух наполнился резким, оглушающим звоном.

Из-под прилавка с испуганным шипением выскочил черный котенок. Его глаза были широко раскрыты, а шерсть встала дыбом. Он не понимал, куда бежать, и лишь отчаянно оборонялся от людей, которые пихали его, ругались и проклинали.

Я не успела и глазом моргнуть, как Веня уже севший первым в двуколку, оставив козлы и вожжи, бросился к котенку. Он ловко схватил его за шкирку и, как уж, вклинился в толпу бегущих людей, вернулся обратно. Илья, заметив это, быстро перехватил вожжи, так как Сивка начал нервно перебирать ногами и всхрапывать.

Мы быстро развернули коляску и, не теряя ни минуты, покинули город. Однако не все люди стремились последовать нашему примеру. Среди толпы выделялись странные фигуры, которые, наоборот, направлялись к центру города. Их лица были искажены страхом и решимостью. От них исходило нечто темное и зловещее, словно невидимая энергия пыталась вырваться наружу, но каждый удар колокола заставлял тьму возвращаться обратно в их тела.

Гром становился все ближе, а молнии били все чаще и точнее, словно направляемые чьей-то рукой. Они ударяли прямо в колокол, заставляя его звенеть с еще большей силой.

Чем дальше мы отъезжали от города, тем легче становилось на душе. Я почувствовала, как напряжение покидает мое тело, и поняла, что мир очищается от зла. Чужаки, несущие тьму, были гонимы к двери, которая откроется только для них.

Я зажмурила глаза, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях: «Пусть все получится! Пусть этот мир будет очищен от зла!»

Неделю спустя

Мир притих, люди прятались по домам. С утра шел дождь, монотонно барабаня по крышам и окнам. Воздух наполнился свежестью, а улицы превратились в зеркальные реки. Мы из дома и носа не показывали, только кормили птицу да живность, которая копошилась в сарае. Когда наступило утро выходного дня, и мы решили, что пора выбираться наружу.

Ночь прошла спокойно, без гроз и молний. Лишь ветер гулял по саду, шелестя листвой и напоминая о том, что лето в разгаре. Утром солнце выглянуло из-за туч, и его первые лучи робко коснулись мокрой земли. Мы с Ильей вышли на крыльцо, чтобы вдохнуть свежий воздух и оценить, насколько подсохла почва. Земля все еще была сырой, но уже не такой тяжелой, как вчера.

– Я попробую дойти до королевского дворца, узнать хоть какие-то новости, – заявил Илья после завтрака. Его голос звучал уверенно, но в глазах читалась тревога.

– Надо яйца продать и купить необходимое, все запасы кончились, – я посмотрела на него и вздохнула. – Может, Сивку запрячь? Он застоялся в сарае.

– Коляска легкая, может, и проедет, – согласился Илья и ушел запрягать коня. Я быстро переложила яйца в пару корзинок, стараясь не повредить хрупкую скорлупу.

Когда Илья выехал за ворота в запряженной коляске, на душе стало легче.

Проводив Илью, я сразу начала хлопотать по дому. Дети еще спали, и я варила для них кашу на завтрак. Мы продолжали жить в этом доме, пока не появилась возможность доехать до книги судеб и расписаться с Ильей.

Я с нетерпением ждала его возвращения, понимая, что он, возможно, привезет хорошие новости. В подвал я не спускалась и на камень не смотрела, чтобы не показывать детям его существование.

Илья вернулся только к обеду. Веня помог ему донести покупки. Мужчина выглядел довольным и радостным, его глаза сияли, и чувствовалось, что он с трудом сдерживает желание поделиться новостями.

Мы пообедали, и дети убежали в сад собирать ягоды. Илья сел за стол, а я поставила перед ним кружку с чаем и присела напротив.

– Ну что, какие новости? – спросила я, пытаясь скрыть волнение в голосе.

Он отпил чай, посмотрел на меня с легкой улыбкой и сказал:

– Отличные! Сначала заехал на ярмарку, а там никого нет. Решил поехать по улицам, но там тоже пусто. Яйца приняли на обмен в торговых лавках, денег ни у кого нет. Поехал за книгой, доехал до нужного дома, а там говорят, что она пропала. Никто не знает, где она теперь.

– Мы не сможем пожениться? – с тревогой спросила я.

– Сможем! – успокоил он, сжимая мою руку. – Слушай дальше. Вернулся ко дворцу, а там никого нет: ни стражи, ни слуг, только эхо. Пусто, как будто все вымерли.

– Совсем никого? А где же Его Величество?

– Нашел его в саду, на лавочке. Сидел, грелся на солнце. Постарел сильно, я его даже не узнал бы, если бы не кафтан с золотыми нашивками.

– Мир забрал у него годы? Но почему?

– Так он уже больше ста лет как не молод. В нем больше нет чужеродного зверя, он просто человек. – Илья заволновался. – Выглядел потерянным, и я забрал его к себе в дом. Негоже бросать старика одного!

– Это правильно, – согласилась я, чувствуя, как на душе становится теплее. – И теперь нет короля?

– Есть царь! – Илья радостно улыбнулся, его глаза светились надеждой. – И книга у него в руках. Осталось только узнать, кто он такой! Угрозы больше нет, значит, завтра на главной площади будет ярмарка, и мы узнаем, кого выбрал мир!

– Хотелось бы знать хоть что-то… – задумчиво произнесла я, глядя на Илью. – Тьма ушла, но если Мигель теперь не царь… То куда исчезла его темная сущность и дракон? Да и судя по всему, тьма была не только у него, она жила во многих. Все прошли в ту самую тайную дверь?

– Ты не думала о том, что все закончилось? – мягко заметил Илья, подходя ближе. – Ты не можешь вечно держать это в себе. Люди начинают вспоминать свою жизнь, и мы надеемся, что больше не будет замкнутого круга. Каждый сможет прожить свою лучшую жизнь и уйти на перерождение.

Я нахмурилась и отошла, пытаясь осмыслить его слова.

– А если не все? – тихо спросила я, не глядя на него. – Если тьма вернется?

Илья вздохнул и подошел ко мне, нежно обнимая. Его тепло и спокойствие немного успокоили меня, но тревога все еще не отпускала.

– Ты слишком много на себя берешь, – сказал он, прижимая меня к себе. – Попробуй жить своей жизнью, а не чужой. Ты заслуживаешь счастья.

Я закрыла глаза, наслаждаясь его объятиями, но слова о счастье казались далекими и недостижимыми.

– Ты, правда, так думаешь? – прошептала я, уткнувшись в его грудь.

– Конечно, – ответил он уверенно. – Завтра трон займет царь, и он позаботится о мире. Так было всегда, и так будет впредь.

Я вздохнула и отстранилась, разглаживая ладонью рубашку на его груди.

– Хорошо, я попробую, – сказала я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовала себя на самом деле. – Но завтра мы едем на ярмарку. Нам нужно найти тех, кто поможет нам построить новый курятник.

Илья улыбнулся и кивнул.

– Да, там я точно смогу найти помощников, – сказал он с уверенностью. – Все будет хорошо.

Мы замолчали, наслаждаясь тишиной. В воздухе витало предчувствие перемен, и я надеялась, что они принесут нам мир и спокойствие.

А я подумала, что надо бы в подвал спуститься, забрать оставшиеся пятнадцать золотых яиц. Они очень пригодятся – сейчас нужно будет чем-то платить людям. Подвал все еще хранит в себе множество тайн.

День прошел в обычной суете: огород зарос и требовал внимания, а еще нужно было готовить ужин. Дети мне помогали в доме, а Илья с сорняками. Незаметно день покатился к закату, была затоплена банька, мы с девочками пошли первыми, следом Веня с Ильей.

Но вернулись они не одни, а с гостем. Это был мужчина лет сорока, высокий, крепкий, с добрыми глазами. На нем были старые, но чистые штаны и рубашка, на ногах – сапоги. На плече он нес мешок.