Попаданка для дракона, или Личная птичница Его Величества замуж не желает! (СИ)

Глава 14

Меня окликнул Илья. Он стоял у калитки в сад, его лицо было напряженным, а взгляд искал меня среди деревьев.

– Я здесь! – тихо сказала я, даже не найдя сил встать. Оперлась спиной об яблоню, Илья быстро подошел ко мне, его шаги были осторожными.

– Что случилось? – спросил он, помогая мне подняться, подхватывая под локоть. Его прикосновение было теплым, почти успокаивающим.

– Да тут у меня… – я указала рукой на огород, который казался мне нереальным. – Вот! – добавила я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

– Ого, – Илья удивленно поднял брови. – А я с утра семена найти не могу. С вечера приготовил на столе и решил сегодня принести. Я в город еду по работе, зашел, чтобы извиниться. Думал, может, мыши утащили, и кошка прошляпила воришку!

– Судя по всему, и картошка у Коли тоже пропала… – я растерянно посмотрела на него, чувствуя, как земля под ногами становится зыбкой. – Что это? – прошептала я, пытаясь осмыслить происходящее.

Илья нахмурился, его взгляд стал задумчивым и серьезным. Он огляделся по сторонам, будто искал еще что-то необычное в окружающей обстановке. Его глаза, обычно живые и любопытные, сейчас казались яркими, словно он пытался разгадать тайну, которую никто не мог объяснить.

– Это странно, – наконец произнес он, его голос прозвучал тихо, но с ноткой беспокойства. – Может, место такое?

– Или Сивка помог… – пробормотала я, пытаясь скрыть тревогу в голосе.

– Чудо скорее, – Илья пожал плечами, его движения были медленными и осторожными. – Хотя о таком давно никто не слышал. Пропало у нас все волшебство, хотя еще сто-двести лет назад на каждом шагу было! Мы теперь только в сказках о нем рассказываем…

Он замолчал, глядя вдаль, как будто видел какие-то воспоминания. Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– А пропало, как король новый появился? – догадалась я, стараясь не выдать своих мыслей. Я пошла ко двору, ведомая Ильей под руку. Его шаги были уверенными, но в них чувствовалась скрытая тревога.

– Ну, примерно да… – тихо ответил он, его голос звучал приглушенно, словно он боялся, что его услышат. – У нас говорят, что он все чудеса и силу земли забрал себе, чтобы жить вечно! Так что вот об этом, – он указал назад, в сторону сада, – наверное, лучше молчать. А я сегодня забор доделаю, как раз еще горбыля привезу!

Я кивнула, стараясь не выдать своего беспокойства. Мы продолжали идти, но я чувствовала, что воздух вокруг нас стал тяжелее, словно невидимая сила давила на плечи.

– Сколько тебе лет? – неожиданно спросила я останавливаясь, глядя ему в глаза.

Илья остановился и посмотрел на меня с удивлением. Его взгляд был задумчивым, словно он пытался вспомнить что-то важное.

– Тридцать… – наконец ответил он, его голос звучал немного неуверенно. – А что?

– А который раз? – уточнила я, чувствуя, как внутри меня нарастает странное чувство.

– А кто помнит? – он вдруг замер, его глаза расширились, как будто он только что понял что-то важное. – Мне всегда сразу тридцать… Проснулся и уже взрослый, состарился, уснул – и опять тридцать!

Мое сердце забилось еще быстрее. Я не могла поверить своим ушам.

– Ты только сейчас это понял? – спросила, стараясь скрыть свое изумление.

– Да… – его голос звучал тихо, почти шепотом. – И проснулся я три дня назад! Но почему-то не помнил об этом, пока ты не спросила…

Я посмотрела на него, пытаясь подобрать слова. Его взгляд был серьезным, но в глубине глаз таилась искра надежды. Я не знала, как реагировать на его слова, ведь они казались невероятными, но в то же время звучали так, будто он говорил правду.

– Ты никому не говори об этом, хорошо? – прошептала я, сжимая его теплую ладонь. Мои пальцы дрожали, но я старалась не показывать тревогу. – Как бы беду не накликать!

– Не волнуйся, – он улыбнулся, в его голосе проскользнула грусть. – Разрешишь и дальше помогать тебе и детям? – спросил он.

– Не будем ли мы обузой для тебя? – нахмурилась, пытаясь понять, что он чувствует.

– Как бы я хотел иметь такую обузу, – его голос дрогнул, и он отвел взгляд. – Один уже… да всегда я один!

– Приходи, – я улыбнулась, стараясь скрыть тревогу. – Мы на ужин тебя будем ждать.

– Спасибо, – он тепло улыбнулся, но в этой улыбке было что-то грустное. – Я с радостью приду.

Мы вышли во двор, и я прикрыла калитку, чтобы птица не пробралась на мои грядки. Сивка, заметив меня, радостно закивал головой, словно приветствуя старого друга. Его грива переливалась на солнце, а глаза блестели от счастья.

– Неплохо так, красивый конь… Надо ему зимник построить, – задумчиво произнес Илья, удивленно смотря на коня.

– Ох и много чего надо, – вздохнула я, глядя на старый сарай, который давно нуждался в ремонте. – Но поживем и увидим!

– Конечно, только весна заканчивается, все успеем, – он с неохотой отпустил мою руку. – Работа не ждет!

Я кивнула ему на прощание и смотрела, как он уходит. Его шаги становились все тише, и вскоре мужчина скрылся за углом дома. Я почувствовала легкое разочарование, но понимала, что вчерашнее чувство вожделения ушло. Теперь между нами было что-то теплое и светлое – доверие, благодарность, словно он стал для меня родным и близким человеком.

Вспомнив про яйца, я подошла к бочкам с зерном и взяла корзинку, которую оставила рядом.

Гнезда были спрятаны в укромном месте, в ящиках, стоящих под полками. Я внимательно осмотрела каждое. В некоторых яйца были теплые, а в других – холодные, значит, снесены давно. Я собрала все, что смогла найти, стараясь не разбить их.

Не поленившись залезть наверх, на сеновал, я обнаружила там еще несколько яиц. Сено приятно пахло.

Когда я спустилась, моя корзинка была уже почти полной. Я насчитала больше пятидесяти яиц – это был хороший шанс на обмен. Я знала, что наши запасы продуктов иссякают, и надеялась, что кто-то еще принесет что-то ценное.

Пока я топила печь и готовила завтрак, в дверь поскребся Петя. Я отложила ложку и пошла открывать, впуская его в дом. У порога стояла молочница. Женщина выглядела очень взволнованной. Одной рукой она держала козу на веревке, другой – полную корзинку. Ее одежда была запылившейся и испачканной, но на шее висел медальон с изображением молнии.

– Спасибо вам, – тихо сказала она, глядя на меня с надеждой и благодарностью. – Вы вернули нам память. Мы снова помним, кто мы.

– А кто вы? – спросила я, чувствуя, как внутри меня что-то сжимается от ее слов.

– Я – хозяйка молочной реки, – ответила она, слегка наклонив голову. – А мой муж кует молнии и отправляет их в небо, вызывая грозу.

Я посмотрела на нее с недоумением. «Молочная река? Это что, метафора?» – подумала я.

– Это наша истинная сущность. Мы забыли об этом, но теперь снова помним, – пояснила она дрожащим от волнения голосом.

Она протянула мне веревку с козой, корзинку и быстро ушла, оставив меня в недоумении. Я стояла на пороге, глядя ей вслед, пока женщина не скрылась за поворотом дороги, управляя своей двуколкой.

Внутри меня было странное чувство, будто я только что стала частью чего-то, что я даже не могла себе представить. Я посмотрела на козу, которая рассматривала меня своими большими, любопытными глазами.

– Что ж, похоже, у нас теперь будет молоко, – сказала я себе, пытаясь отвлечься от мыслей о загадочной женщине.

Напомнила о себе коза, дернув за веревку. Я взглянула на нее и улыбнулась, чувствуя, как в воздухе витает запах луговых трав. Она потянулась к высокой траве у забора, которая уже успела вырасти до колен. Да, действительно перед калиткой дома скопилось много нескошенной травы, и коза явно была рада возможности полакомиться. Я примотала веревку к забору, подобрала мешок и вернулась в дом. Оставила мешок и корзинку в сенях, сняла со стены моток крепкой веревки и снова вышла во двор.

Привязав козу на более длинной веревке, я позволила ей пастись. Она медленно пошла по лужайке, наклоняясь к траве и выбирая самые сочные стебли. Я вернулась в дом. Внутри было уютно и тепло. Я сняла с печи сварившиеся яйца и закипевший чайник, от которого поднимался пар и пахло свежими травами.

Заглянув в корзинку, я обнаружила, что молочница принесла мне весьма приличный запас еды. Там лежала головка сыра с тонкой восковой корочкой, которая уже начала покрываться солью, пара мешочков домашнего творога, в горшочках, закрытых промасленной кожей, сметана, топленое масло и цельное молоко. Я взяла сыр и масло и решила опустить их в погреб, чтобы сохранить свежесть. Молоко сразу поставила кипятить.

В воздухе витал аромат готовящейся каши, и голод сразу напомнил о себе. Я добавила в кипящее молоко немного соли, а затем засыпала крупу.

Потом решила взглянуть на мешок, что принесла женщина. Он был сделан из грубой ткани, местами порванной, но все еще крепкой. Внутри лежал аккуратно сложенный ворох одежды. Среди множества предметов я заметила несколько платьев с яркими вышивками, несколько юбок, несколько тонких сорочек. Все это было слегка поношенным, но явно ухоженным и чистым. Одежда пахла свежестью и уютом, словно ее недавно постирали и погладили.

Я задумалась: откуда она узнала, что мы в этом нуждаемся?

Быстро приготовила для девочек одежду, которую они смогут надеть, когда проснутся. Аккуратно разложила ее на лавке, чтобы не помялась.

Найдя минутку, я присела за стол и заварила себе чашку чая. Это было простое, но такое нужное удовольствие после долгого утра. Я добавила в чашку немного настоя, который сделала на днях из свежих трав и цветов. Его аромат был успокаивающим и приятным. Затем я добавила небольшую ложку меда, чтобы подсластить напиток. Чай был горячим и вкусным, он согревал меня изнутри и давал силы на новые заботы.

Задумалась: Молочная река была символом благосостояния. Может, это значит, что в этот мир вернется достаток? Я видела слишком много бедных и мало богатых. Король, купец… пару торговцев на рынке, выглядящих вполне респектабельно.

Но дождь… Молнии? Тоже вроде это было что-то, связанное с достатком. Пойдет дождь, будет урожай и будет прибыль?..

Посмотрела в окно. Небо было чистым, дождя не было все время, пока я здесь. Но теперь у меня есть огород, и его надо регулярно поливать…

Когда я сняла с плиты кастрюльку с кашей, девочки наконец-то проснулись. Таточка, которая спала крепко, сразу потянулась ко мне. Ее маленькие ручки ухватили меня за рукав, а большие голубые глаза смотрели с такой искренней радостью, что мое сердце сжалось от нежности. Алена, сонная и слегка растрепанная, села на сундуке, протирая глаза.

– Мама! – прошептала Таточка, и ее голос прозвучал так сладко, что у меня на мгновение перехватило дыхание. Я осторожно помогла Алене спуститься с сундука и подхватила на руки крошку, которая тут же обняла меня за шею. Ее маленькое тельце было таким легким и теплым, что я почувствовала, как внутри меня разливается тепло.

– Какое счастье! – выдохнула я, прижимая их к себе. По щеке скатилась одинокая слеза, которую я быстро смахнула.

– А мне можно называть тебя мамой? – тихо спросила Алена, глядя на меня снизу вверх своими большими карими глазами.

– Конечно, можно! – ответила я, улыбнувшись. – Давайте скорее умываться, завтракать и приниматься за дела. Вам нужно собирать ягоды, а мне – поливать огород и подкармливать растения.

Я поставила кастрюлю на стол, и аромат каши наполнил кухню. Почувствовала, как на меня нахлынула волна и любви. Сегодня был новый день, и я знала, что впереди нас ждет много работы, но главное – мы были вместе.