Попаданец - учитель Сталина

Глава пятая. Вихри враждебные.

Неожиданно "Дуглас" бросило вниз, а скорость, которой при снижении положено возрастать, наоборот существенно упала. Машина вывалилась из нижней кромки облачности в десятках метров над землёй. Шура потащил штурвал на себя, выводя самолёт из пологого пике, с трудом выровнял и, не выпуская закрылки, опустил его на не слишком ровную мощёную дорогу. Взвизгнули покрышки, нещадно сжигаемые резким торможением.

- Ты - настоящий ас! - восхищённо выдохнула Гитлер, с усилием отрывая побелевшие пальцы от пилотского кресла. От тряски по неровностям она немного прикусила язык и смешно шепелявила, двигая щёткой коротких усов под носом.

- Тысячи часов на авиасимуляторах даром не проходят. Посмотрим, что снаружи. На Швейцарию чертовски не похоже.

Из украинского лета путешественники попали в позднюю осень. Низкое серое небо едва возвышается над килем самолёта, пронизывающий ветер несёт капли дождя параллельно земле, выдув из-под нацистской формы остатки тепла.

Дырявая от выбоин дорога ведёт к низким серым домам, за которыми угадывается пригород. Вечереет. Ни машин, ни повозок, ни пешеходов.

- Давай обратно в самолёт. Возьмём одежду и оружие, там видно будет, - Шура обернулся и обомлел. "Дуглас" растворился прямо на глазах, остались лишь тёмные следы торможения и вывернутые колёсами булыжники.

Дама в мужском теле не на шутку огорчилась. Ещё бы - каких-то часа три назад она была самой оберегаемой и лелеемой фигурой в Третьем Рейхе. Чуть не застрелили, едва не разбились, тут на тебе - без вещей, оружия, денег и тёплой одежды на окраине непонятного населённого пункта.

- Не зимовать же на дороге! - Шура решительно двинул к домам. Великий фюрер, чьё туловище дальше чем на десять метров передвигалось только на бронированном "Мерседесе", покорно поплёлась следом.

Надежды попасть в более не менее приличное место разбились о табличку на деревянном столбе. Полуразмытые и выцветшие буквы сложились в слово "Петроградъ". Облезлый лозунг внизу доверительно сообщил: "Вся власть Совѣтамъ!"

- Швайн шайзе! - привычно ругнулась Машка. Её спутник, с трудом ворочая остывшими мозгами, тоже сообразил: осень года, когда дореволюционная орфография не отменена, а власть уже у большевиков, означает, что Великий Октябрь только что отгремел "залпом" Авроры из единственного холостого заряда. То есть парочка провалилась вглубь времени и пространства, попав в эпоху, которую только безудержно оптимистичный Ильич мог величать "периодом триумфального шествия Советской власти". Война с кайзером не остановлена, в стране беспредел, плавно перетекающий в красный и белый террор, на носу разгон Учредительного собрания и восстание чехословацких туристов... Кошмар!

Стуча зубами что кастаньетами, они добрели до Лиговского. Несмотря на вечернее время и ненастную погоду, людей на улицах изрядно прибавилось. Неумело, но пытаясь соблюдать хоть какой-то строй, промаршировал отряд рабочей Красной гвардии имени Петросовета товарища Троцкого.

Шлявшиеся абы как революционные матросы, обвешанные пулемётными лентами, винтовками, "маузерами" и бомбами, песен не распевали, но выглядели угрожающе, и Шура откровенно пожалел, что "парабеллум" и МР-40 растворились вместе с самолётом.

Здоровенное существо в бескозырке, бушлате и безразмерных клёшах приблизилось, свирепо дыхнуло перегаром и уставилось на форму Гитлера, задрапированного в серый френч с красной нарукавной повязкой и свастикой. Добротные серые брюки, белая рубашка с чёрным галстуком за версту несут чужеродностью с точки зрения победившего пролетариата.

- Тю! Буржуй.

- Найн! В смысле, совершенно нет, товарищ.

- А чо за паук на повязке?

Чувствуя, что один неверный ответ может стоить жизни, Машка лихорадочно попыталась вспомнить перечень левых партий. Шура шагнул назад, понимая, что никакие навыки из "Мортал комбат" не спасут от толпы горилл со стволами и гранатами.

- Я из партии левых трудовиков-социалистов. Видите? Красный - цвет революции. А шестерёнка в середине означает солидарность с рабочими машиностроительных заводов славного революционного Петрограда.

- Допустим, дядя. Мандат-то свой покажь.

- Так нету у меня мандата! - вошла в роль Машка. - Разве что другое показать, но оно в прошлой жизни осталось. Царские недействительны, а Совнарком новые не выписал.

- Отстань от мужичка, боцман. С него труха сыплется, - второй матрос вытащил "маузер" из деревянного футляра, воткнув дуло в Карманова. - Что, господин юнкер, ваше траханое благородие, поди - время помирать пришло?

Попаданец вспомнил милиционера Пилипенко из Орши, встретившего его во время провала в прошлое, и решил по второму разу использовать тот же ход.

- Не надо, товарищ. Я - свой, - он показал свастику на рукаве. - Тоже трудовик-социалист, форму по бедности у офицера снял, своя одёжа поизносилась. Зато сведенья имею, могу их рассказать только товарищам Троцкому, Ленину или Дзержинскому.

- И Сталину, - поддакнула Гитлер.

Реакция оказалась неожиданной. Морячки дружно заржали. Анархистам всякие ленины-сталины до звезды, якорь им в зад. Попаданцев обыскали и поставили к стене.

"Сейчас бы Ctrl-Alt-Del и рестарт!" - взмолился про себя Шура.

Странный Бог этого мира услышал молитву. "Вихри враждебные веют над нами..." - вновь зазвучала "Варшавянка", это рабочий патруль зашагал назад.

- Товарищи! Това-арищи!! - кинулся к ним Карманов, хватаясь за сознательных пролетариев как за последнюю соломинку против несознательных. Пользуясь, что балтийцы не начали стрелять, подбежал к командиру в кожаной кепке с красной тряпочкой и снова залопотал про важные дела к Троцкому и Ленину.

Оберпролетарий поблагодарил матросню за революционную бдительность и забрал "буржуя с юнкером" с Смольный. Из-за отсутствия на месте Лейбы Давыдовича попаданцы уже через час предстали перед вождём мирового пролетариата.

Шура выпалил пачку прогнозов на ближайшее будущее. Не обладая провидческим даром, он почувствовал, что занятые большевики не будут тратить на него столько времени, сколько Цанава и Берия. Вряд ли расстреляют, но безжалостно выпихнут на улицу в лёгкой летней нацистской одежонке и без средств к существованию. Та же казнь, но медленная. Простудившийся Гитлер сзади шмыгал в усы.

Вместо короткой фразы "не верю - увести" Ленин произнёс речь, словно так и не слез с башенки броневичка. Воодушевившись, статейку накропает, подумал Шура.

- Архилюбопытная басня, товарищи, - закончил Ильич. - Чудесное пророчество есть сказка. Но научное пророчество есть факт. Мы знаем непреложную истину, что пролетариат победит в мире, установив царство свободы и труда. Это нам говорит марксистская теория - всемогущая, потому что верная. Ваши же предвиденья, товарищи, основаны на мистике и отдают религиозным дурманом. А религия, как известно, опиум для народа.

- В ближайшие дни станет понятно, товарищ вождь, что прогнозы сбываются. Не идти же мне с ними к левым эсерам? Товарищ Спиридонова к подобным делам внимательнее.

Главбольшевик задумался. Пусть он не успел услышать про 6 июля, Мирбаха и Каплан, любых революционеров, хоть мизерно не согласных с руководящей и направляющей линией РСДРП(б), Ульянов ненавидел больше, нежели самого махрового буржуя.

- Завтра в Малороссии Центральная Рада провозгласит о создании Украинской народной республики в составе Российской республики. В январе узнаете, что украинцы обманут и потребуют полного отделения. Собственно, они и сейчас врут, не хотят быть с Россией вместе. А без вас и Советскую власть уничтожат, - Шура заискивающе глянул в добрые ленинские глаза, не увидев в них особой доброты. - Может, до завтра подождём?

- Напоите товарищей чаем. И непременно горячим. Это архиважно! - председатель СНК сменил гнев на проблески милости. - Из здания Смольного не выпускать. А то ваш дядюшка простудится вконец.

Гитлер к шмыганью носом добавил надсадный кашель. Мрачный большевик по поручению вождя отвёл попаданцам уголок в обширной комнате и одну койку на двоих, прикрытую солдатским одеялом. Вспомнив поглаживания по плечику в самолёте, Шура понял, что спать согласится только по очереди.

Ленинский завет о горячем чае материализовался в персонально выделенный мятый чайник, горсточку заварки и право наполнять его в конце коридора. Советской власти не исполнилось и двух недель, а сахар уже попал в список дефицитов. Ну, хоть согрелись.

- Шур! Ленин какой-то не такой.

- Тс-с-с! Сейчас гаркнешь, как в "Иван Васильевич меняет профессию": царь-то не настоящий.

Маша огляделась. Вблизи не наблюдается озабоченных революцией большевиков.

- Говорит он странно. Не как живой человек, а Ленин из комиксов. Скорее даже - как герой анекдотов. "Здгавствуйте, тавагищи".

- Вот оно что. А на самом деле?

- Ну, не знаю, - Гитлер сёрбнула кипятку. - В документальных фильмах он говорит правильно, уверенно, так "р" не картавит. А здесь сначала подумала, что он прикалывается.

- Документальных?

- Да! "Ленин в Октябре" и "Ленин в восемнадцатом году". Знаешь, такие затёртые, чёрно-белые, как вся старая хроника.

Карманов заржал.

- Это же агитационные фильмы, снятые при Сталине после смерти Ленина. Конечно, сравнивая их с 3D-"Аватаром", старое кино ты не отличаешь от документалки.

- А фотографии? - решила не сдаваться фюрер. Будучи явной блондинкой в прошлой жизни, она привыкла не обижаться, когда окружающие обнаруживали провалы в её знаниях. - Он обычно в хорошем кабинете, под большой круглой лампой. А тут - сарай с телефонами, куча каких-то баб...

- То - в Кремле, он переедет в восемнадцатом году. По поводу женщин получилась целая история. Ленин при себе постоянный гарем держит. Главная там - интеллигентная пожилая тётка, это Инесса Армандт. Рядом с ней вторая, то ли служанка, то ли нищенка - Надежда Крупская, законная жена при любовнице, второй номер и запасной вариант. Третья с признаками вырождения, лицо кривое, глаза на разной высоте, словно телега проехалась по черепу, обратила внимание? Родная сестра, Мария Ильинична.

- Зачем столько?

- Ну, во-первых, для частого и здорового секса. Детей он иметь не может, но в восторге от процесса. Я не про сестру. Во-вторых, женщин он любит и одновременно их боится. Когда приходит Мария Спиридонова, бывшая каторжанка и глава левых эсеров, она качает права, и Ильич с ней справиться не может. Тогда спускает на неё трёх овчарок, и Спиридонова затыкается.

Тема разврата, явно понятная и близкая бывшей девушке, её живо заинтересовала. Шура рассказал, что Ильич подвёл под сие дело теоретическую базу.

- Он заявил: в половой жизни проявляется не только данное природой, но и привнесённое культурой. Высшая культура есть пролетарская, то бишь большевистская, а коммунизм должен нести с собой не аскетизм, а жизнерадостность и бодрость, вызванную также и полнотой любовной жизни.

Гитлер справилась с кашлем. Маше Сушкиной из 2010 года досталось пожилое весьма нездоровое тело, дряблое и без прогулок под ноябрьским дождём.

- Нам-то что делать? В бункере было куда уютнее, до сорок пятого года как-то перекантовалась бы.

- Я изменил ту реальность! Берлин падёт уже к концу сорок второго! - про себя Карманов добавил. - Если орда попаданцев не помешает.

Девушка-фюрер недобро зыркнула глазами и легла спать. Шура скукожился в её ногах.

- Архиинтересно, товарищи, - заявил сластолюбивый вождь на следующий день. Он явно не выглядел уставшим или пороведшим ночь вдвоём на одноместной койке, скорее на персонажа из анекдота про то как слопал баночку мёда и не жужжу. - Товарищ Михаил Сергеевич Грушевский действительно объявил УНР. Не верю я ему! Политическая проститутка, а не сознательный революционер.

О недоверии к Грушевскому высказались Сталин и Дзержинский.

- Правильно! - шепнул Шура Маше. - Как можно доверять государственному деятелю, у которого имя-отчество Михаил Сергеевич?

Зато к попаданцам Ленин чуть подобрел.

- Чем ещё можете быть полезны мировой революции, товарищи, кроме антинаучных прогнозов?

- Я на пишущей машинке могу стучать, - неуверенно молвил Карманов, с опаской поглядывая на механический аналог компьютерной клавиатуры. - Дядя Адик немецкий знает.

- Печатай! - Ленин махнул короткой лапкой, вторую заправив под жилетку. - Октябрьская революция, о необходимости которой говорили большевики, свершилась!

С трудом совладав с бумагой и кареткой, а также тугими кнопками, содержащими странные буквы, Шура наколотил полторы строки, капнув от усердия слюной с высунутого языка. Курсовые он набирал куда менее тщательно - Word подправит, да и самому можно отредактировать.

- Ну-с, посмотрим. Что же вы, батенька, ять и твёрдые знаки опускаете. Нехорошо.

- Так в следующем году, Владимир Ильич, исчезнут лишние буквы-то. Как и юлианский календарь. Революция должна быть революционная! - последнюю фразу, неведомо что значащую, студент выдумал по аналогии с "экономика должна быть экономной". Большевистские лозунги обычно рождаются по одной кальке.

- Архиверно замечено, товарищ! А ступайте-ка вы к товарищу Луначарскому и поработайте над орфографией. Мне, признаться, сии премудрости тоже не давались.

Мария Ульянова улыбнулась и кивнула, вспоминая семейные предания о хронической володиной безграмотности. Крупская и Армандт нахмурились. Секс-пара считала недопустимой любую критику в адрес вождя. Даже самокритику. Ленин обожал повторять: критика составляет долг революционера. За долги он предпочитал расстреливать. Впрочем, в конце осени семнадцатого Ильич позволял себе образ доброго вождя, расстрелы и Соловки начались позже.

Гитлер подтвердила знание языка "германских товарищей-революционеров", хотя большевиков несколько смутила её привычка надрывно выкрикивать окончания фраз и абсолютно не впечатлила попытка продекламировать "Дойче, дойче, убер аллес".

На выходе из ленинского логова Шура шепнул ей:

- Кстати, война с Германией скоро закончится. Можем съездить, навестить знакомого.

- Кого?

- Не догадываешься? Отставного ефрейтора Адольфа Гитлера. Объясним, что нацизм - шайзе, и в мюнхенских пивных делать ему нечего. Тебя он точно узнает и испугается.

- А если не испугается?

- Ну, пристрелим.

- Ты что! - возмутилась Маша. - Если он в молодости помрёт, я и этого тела лишусь.

- Или перенесёшься в молодое женское. В Еву Браун.

- Не хочу рисковать. Понял? Гитлера не тронь.

- Ладно-ладно, не кипятись. Предлагаю начать работу для светлого будущего мировой революции. За это хоть на довольствие поставили.

А ещё им выдали кожаные куртки, оставшиеся от англичан по союзническим поставкам, и кожаные кепки. Шастать по Смольному со свастикой на рукавах попаданцам показалось некомильфо.

Новый босс Карманова нарком образования Анатолий Васильевич Луначарский накануне попал в большую беду, для профессионального революционера стыдную и недопустимую. Нет, он не триппер подхватил, то как раз в порядке вещей по меркам семнадцатого года. У Луначарского внезапно проснулась совесть при виде последствий большевистского беспредела. Узнав про московские события, он написал Ильичу: "Я только что услышал от очевидцев то, что произошло в Москве. Собор Василия Блаженного, Успенский Собор разрушаются. Кремль, где собраны сейчас все важнейшие сокровища Петрограда и Москвы, бомбардируется. Жертв тысячи. Борьба ожесточается до звериной злобы. Что ещё будет? Куда идти дальше? Вынести этого я не могу. Моя мера переполнена. Остановить этот ужас я бессилен. Работать под гнётом этих мыслей, сводящих с ума, нельзя. Я сознаю всю тяжесть этого решения. Но я не могу больше!" С сим воплем отчаянья Луначарский попросился в отставку. Мудрый вождь заявил: "А вот тут мы и поправим товарища!" Отставку не приняли, Василичу посоветовали больше работать и быстрее избавляться от дореволюционных предрассудков.

Не имея другого благодарного слушателя, Луначарский выплакался в кожаную тужурку нового подчинённого за не имением у того жилетки.

- Понимаете, Александр, он так и заявил, что я - жалкий мещанин, пленённый буржуазными предрассудками, интеллигент, просто Господи, интеллигенция есть не мозг нации, а говно! Я попытался урезонить, что для управления государством нужны образованные люди. Ленин в ответ: любая кухарка способна управлять государством.

Затем нарком проверил способности присланного к нему молодого дарования и пришёл в ужас. Карманов не только ятей не знал. Уровень владения великим и могучим у среднестатистического российского студента невысок даже по меркам Фурсенко.

- Делать нечего, надо исполнять заветы Ильича. Я ухожу с безграмотностью бороться, а вы, голубчик, пишите новый язык. Для комитетов бедноты ваш уровень словесности весьма подходит.

С Адольфом-Машей Шура отныне виделся редко, занятый написанием учебника по новой орфографии. Большевики тем временем успешно занялись общенациональным грабежом под лозунгом "экспроприация экспроприаторов" по-умному или "грабь награбленное" для тех, кто в танке. Когда владельцы имущества робко запротестовали, Ильич выдал на гора новое бессмертное изречение: без насилия по отношению к насильникам нельзя избавить народ от насильников. А чтобы ставить насилуемых в правильную колено-локтевую позу, большевики учредили ВЧК.

Бездарно провалилась последняя попытка демократического устройства России - созыв Учредительного собрания. Большевики даже в союзе с левыми эсерами и близко не подобрались к большинству голосов. Ну, не захотел за них народ голосовать, хоть тресни. При разгоне "Учредилки" стряслось неприятное событие. Революционный матрос Железняк по приказанию Ульянова и Троцкого выдал знаменитую фразу "Караул устал", и тут другой балтийский моряк Павел Дыбенко испортил сценарий, заявив во всеуслышанье: "Приказ Ленина отменяю. Учредилку разгоните, а завтра разберёмся". Большевистские вожди пометили в календарике, что с анархистами нужно разобраться быстро и решительно, как и с другими неправильными левыми.

Ильич отмечал, что пророчества Карманова непременно сбываются, но неизменно относил их на везение и совпадения, даже когда полуслепая Фаня Каплан случайно прострелила ему тушку. Более того, если изобретатель революционной орфографии оказывался прав, а Ильич отрицал возможность такого поворота событий, вместо благодарности попаданец получал порцию презрения и недовольства. Вождь выказал истинно бойцовские качества - ни за что не признавать своих ошибок, ибо тогда соратники могут усомниться в лидере и перестать исполнять его команды быстрее поросячьего визга; вдруг очередное повеление снова окажется ошибочным. Оттого прогнозы Шуры и Маши оказались не нужны.

Да и кому пророчествовать? Свердлову, Дзержинскому и Фрунзе, что они скоро помрут? Практическому полному списку ВЦИК и СНК, что тридцать седьмой они не переживут? Троцкому о ледорубе? Сталина Карманов боялся и старался не появляться у него на глазах.

В непопулярную эпоху Гражданской войны не лезли и не гадили попаданцы. Промелькнули странные сообщения о появлении за Уралом русских предателей, перешедших на сторону врага во время Второй Мировой войны. Ленин даже не расстроился.

- Архиважно, товарищи, что Сибирь большая. Там достаточно сосен, чтобы повесить на них наймитов буржуазии, лакеев мирового капитализма и прочих изменников делу революции.

- Я слышала о них, когда в Рейхе была, - шепнула Маша вечно простуженным голосом пятидесятилетнего мужика. - Они в плен в сорок первом сдавались и предлагали по русским стрелять. Наши их презирали. Пусть большевики их перевешают - не жалко, хоть и коллеги-попаданцы.

Шуру неприятно кольнуло, что нацистов Третьего Рейха товарищ Сушкина обозвала "нашими". Не дают ей покоя гитлеровский кусок жизни и доставшееся хилое тело. Однако с оценкой тех недобитков он в кои-то веки согласился и с Гитлером, и с Лениным. Части особого назначения (ЧОН) быстро закрыли вопрос.

К концу Гражданской войны начались восстания. Из вузовского курса истории России Карманов знал про Тамбовское, их оказалось гораздо больше, пусть и не такого масштаба. В этот период Ильич произнёс одно из загадочных изречений, словно специально рассчитанных на то, чтобы потомки дивились его глубокомыслию и тщетно пытались расшифровать смысл: "Любое государство есть угнетение; рабочие обязаны бороться даже против советского государства - и в то же время беречь его, как зеницу ока". Вернее всего, вождь мирового пролетариата не додумал фразу до конца, воткнул её в статейку, чтобы не забыть, а забыв - кинулся кропать следующую статейку или снимать архиважную стружку с очередных товарищей.

Шура с Машей к рабочим не принадлежали, с государством не боролись и спокойно дожили в Москве до НЭПа, куда переехали вместе с СНК. Помощник Луначарского сократил дореволюционный учебник грамматики и орфографии втрое, совершив собственную маленькую революцию в русском языке, которая, в отличие от Октябрьской, победила навсегда.

Вернувшийся к работе после огнестрельной травмы Ильич выглядел скверно. Рана полностью не зажила. Морально и сексуально тоже не очень - Армандт его бросила, и обратно не позовёшь, ибо умерла она в самый неподходящий момент. Коммунистический рай на земле обернулся тотальной разрухой и продразвёрсткой. Тогда кремлёвское руководство, не в силах совладать с ситуацией единственно верными марксистскими методами, решило круто их поменять. Во-первых, для оздоровления хозяйства временно разрешить разумные экономические отношения, "немножко" допустив капитализм. Во-вторых, обратиться ко всякого рода изобретателям, которые немедленно предложат нечто радикальное, позволяющее промышленность восстановить или хотя бы мощь армии нарастить без особых на то затрат. Учёные Великобритании и Америки, имеющие лучшие лаборатории да финансирование в фунтах и долларах не могут, а советская интеллигенция, говно нации, вооружённая марксистским учением и проникнувшаяся пролетарской сознательностью , непременно справится!

Когда Маша впервые увидела и услышала Владимира Ивановича Бекаури, у неё тут же зашевелились подозрения, что сей персонаж из будущего. Карманов только посмеялся.

- Думаешь, раз у человека пуля в голове и мания изобретательства с прогрессорством, он обязательно попаданец? Да, нас сложно назвать адекватными. Но хоть эрудированные. Там - чистая незамутнённая душа, едва спустившаяся с гор.

При поддержке Сталина, постепенно набирающего силу и благоволящего к кавказцам, джигит в конце 1920 года организовал Экспериментальную мастерскую по новейшим изобретениям (Эксмани). К его огромному сожалению, название не оправдало себя - "мани" не выделили. Иосиф Виссарионович предложил повысить статус, и через несколько месяцев экс-мастерская выросла в Особое техническое бюро при ВСНХ РСФСР (Остехбюро), а Бекаури был назначен его начальником и развернулся во всю ширь кавказской души.

Шура, о котором кто-то из ленинского окружения вспомнил как об авторе рассказов про фантастическую технику будущего, из спокойного и относительно хлебного Наркомата просвещения получил перевод в Остехбюро. По сравнению с 1939 годом ситуация сложилась зеркальная. Тогда он бегал к Берии и Сталину, уговаривая внедрить революционные новшества. Теперь, убедившись, что большевистское прогрессорство до добра не доведёт, усмирял бешенного Бекаури, кипевшего идеями с энтузиазмом профана-неофита.

Грузин предложил создать армию, вооружённую телеуправляемой техникой - танками, аэропланами, субмаринами. В общем, предвосхитил мечты пентагоновских стратегов. Шура тихонько посмеивался - за громкий смех можно угодить в ЧК. Голая идея, не подкреплённая техническим уровнем эпохи, ничего не стоит. В 2013 году летают небольшие беспилотные самолёты, разведчики или носители маленькой ракеты воздух-земля, на вооружении стоят "умные" крылатые ракеты. Последние, правда, во время войны в Югославии не всегда попадали не только в Белград, но и в разрушаемую страну. О радиоуправляемых танках - одни разговоры, экипаж под бронёй до сих пор куда эффективнее. Бекаури мечтал перевести на киборговую основу РККА в государстве, где и радиолампы толком не умели делать! Дай ему волю, к 22 июня 1941 года Красной армии вообще нечем было бы воевать.

Он напомнил Карманову Николая Кибальчича. Террорист, пытавшийся убить царя-освободителя, в камере рисовал эскизы касательно изменения вектора реактивной тяги межпланетных аппаратов! Понятно, что в 1880-х годах его "идеи" никому не понадобились, а жандармы, ведущие дело неудачливого цареубийцы, расценили сие как попытку изобразить полезность для Отечества и избегнуть смертной казни. Террориста совершенно справедливо повесили. Бекаури суждено дожить до 1937 года, а там - по обычной схеме. И тоже за дело.

На дикие проекты он выкачал немало денег и жил хорошо. При Шуре грузин прицепил кабель к трофейному французскому танку Рено-17. На глазах высокой комиссии "изобретатель" сел в окоп с пультом управления - здоровым ящиком с рубильниками, а танк пополз через поле, совершая небольшие манёвры, раз даже пальнул холостым. Комиссия пришла в телячий восторг и рекомендовала новинку к постановке не вооружение. Горца наградили именным оружием и осыпали милостями. Карманов, на которого капнула жалкая доля денежного дождя, с грустью подумал: а как перезаряжать орудие танка? Как наводить его, если сидящий в окопе оператор едва видит сам танк и не слишком понимает, куда смотрит дуло? Проект сдох на стадии внедрения в производство.

На других направлениях дела обстояли не лучше. Через Остехбюро Шура получал техническую информацию и не знал - скорбеть ли от того, что Советская Россия тратит малые свои силы на утопические прожекты, не получая ничего взамен, или радоваться, что коммунистам не даются передовые технологии.

На некоторое время законодателем мод в авиастроении стал Борис Иванович Черановский, предложивший обогнать и перегнать загнивающий Запад по-революционному радикально: отказаться от фюзеляжа и строить аэропланы по схеме "летающее крыло". Он был обласкан и профинансирован, но большинство его фанерных уродцев даже оторваться от земли не смогло. Убитая Гражданской войной и разрухой промышленность едва справлялась с мелкосерийным выпуском лёгких танков, напоминавших танкетку Рено-17, а наркоматы и командование РККА отбивались от энтузиастов с предложениями строить сухопутные дредноуты с боевой массой в пятьдесят и даже сотню тонн.

Через машкино ведомство поступали европейские журналы с грифом "секретно" о прогрессе в Европе и Америке. В числе авторов изобретений весьма часто мелькали знакомые русские фамилии - сотни учёных и изобретателей с ужасом сбежали из лучшего в мире государства рабочих и крестьян.

Даже Германия, избитая войной ничуть не меньше, нежели Россия, двигалась вперёд. В 1923 году появились первые в мире дизельные грузовики Бенца. В 1928 взлетел первый реактивный самолёт-ракетоплан, ещё на двигателях твёрдого топлива.

Империалисты и эксплуататоры рабочих масс думали о комфорте и развлечениях. Германцы в 1922 году показали первый звуковой фильм, в США к 1928 году к звуку добавился цвет. А в СССР с лёгкой руки усопшего уже Ильича снимали немое кино на довоенной технике. Покойник обожал синематограф. Из всех искусств для нас важнейшим является кино, говаривал он при жизни. Не мудрено, для прочтения книги требуется буквы знать, напрячься, представить перед внутренним оком описанную автором картину. А тут - зрелище, подходящее и умным, большинство которых съехало, и дебилам. Сиди, вылупившись на экран, и порядок. Вместо попкорна большевистская молодёжь предпочитала лузгать семечки, смачно сплёвывая шелуху на пол.

После 1930 года попаданцы забеспокоились. Сталин прижал к ногтю троцкистов, переселил кулаков в солнечную Сибирь. Скоро очередь дойдёт до лже-изобретателей, к сонму которых Карманов принадлежал по должности, и сотрудников наркоматов, слишком часто выезжавших за границу, включая Машку. К тому же Гитлер банально умирала от старости, и ей требовались лекарства.

Она заявилась к Шуре в общежитие поздно вечером, надрывно кашляя и шаркая больными ногами.

- Давай улетим, а? Вот бы дома оставалась и не играла в "Симс", мне тридцать пять всего. А тут... Если арестуют, точно не выживу. Проверки начались. Спрашивают - чем занимался до 1917 года. Не говорить же им - Третьим Рейхом командовала. Уж как мужиком надоело быть, не представляешь. Операции по перемене пола пока не делают. Вдруг домой вернёмся, а?

- Обожди пару дней. Постараюсь что-то придумать.

Через неделю на подмосковном аэродроме Шура предъявил хмурому, пахнущему касторкой военлёту мандат на проведение испытаний особо секретного прибора. Вместо уродцев Черановского здесь стояли рядком вполне человеческие У-2 конструкции Поликарпова. Гитлера с трудом погрузили в заднюю кабину.

- Контакт!

- Есть контакт, - рявкнул Карманов, знакомый с летающей этажеркой по авиасимуляторам, и крутнул ручку магнето. - От винта!

Деревянно-перкалевый аппарат взлетел с набором высоты. Впереди - снова непонятное будущее. Из задней кабины доносится кашель фюрера, которого Шура зачем-то таскает за собой по истории. На высоте тысячи метров биплан окутался маревом низкой облачности, и лётчик потерял ориентировку.