Попаданец - учитель Сталина

Глава двенадцатая. Маленькие ныряльщики.

Закончилось лето. Мыкола украсил стену двумя десятками снятых англо-масонских скальпов. Но даже при максимальном оптимизме спецназовец из военкомата отдавал себе отчёт, что убиенные - капля в море мирового зла. России требуется куда более действенная помощь. Он заговорил об этом с Кармановым, когда тот в компании Машки снова навестил схрон, декорированный пятнисто-зелёным и жовто-блакитным.

- Други! Объявить войну и начать воевать - две большие разницы, как говорят в Одессе моего времени. Пока Наполеон III присоединится, да союзнички к Крыму подтянутся, в нашем распоряжении минимум полгода. Перед высадкой они у русских берегов долго болтаться будут, принюхиваться. Из миномётов не достать. Давайте вместе соображать, как утопить хотя бы несколько судов с десантом в трёх-четырёх милях от линии прибоя.

Пока Мария заливала чай во вместительное чрево, мужчины перебрали наиболее очевидные способы: брандеры, гребной баркас с шестовой миной на носу, террористы-пловцы. Услышав слово "субмарина", Мэри пролила чай и завопила: "Нет!!" Украинский супермен воззрился на неё с изумлением, а Шура вкратце поведал бесславную историю "Косматки".

Николай вывел на экран ноутбука в одном масштабе силуэты лодок 1917 и 1942 года, из которых Членобок умудрился соорудить один проект, долго пытался понять, в чём прикол.

- Я в морфлоте Незалижной Украины служил. Чудес там много, но такого...

- А у вас субмарины есть? - поинтересовался Карманов, припомнив бородатую шутку про "подводную лодку в степях Украины".

- Ё! Тильки одна. Ржавая, дизельная и не в строю.

- А на большее гривен не хватает?

- У нас смеялись, что ежели газу из российской трубы украсть, можно вторую купить. В Китае как раз подходящую списывают на лом, - шутка вышла нерадостной, и Мыкола тяжело вздохнул, запустив пятерню в короткие жёсткие волосы. - А раньше, при Советском Союзе, какие корабли строили! На Николаевской верфи первый наш настоящий авианосец сделан, имени украинского героя Леонида Ильича Брежнева. Москали его увели и в москальское же имя переделали.

- Помню. "Адмирал Кузнецов". А почему Брежнев - украинский герой?

- Ну как же. В Отечественную в десанте воевал, под Керчью.

- Керченский полуостров тогда ж украинским не считался, - ввернула Машка, притихшая было после шока от возможного повторения подводной эпопеи.

- Ну и что? Хрущёв его вместе с Крымом Украине отдал, - герой военкомата снова погрустнел. - А Ющенко и Янукович туда татарву напустили. Отвлеклись мы, други. Строить урода типа "Косматки" не будем. Давайте реально прикинем - что сможем сочинить простое, не выбивающееся из техники эпохи. И не смотрите на мой ноутбук. Ввезённого сюда современного оборудования мало, для серийной выделки никак не пойдёт.

Вопреки желанию хозяина, они несколько часов таращились именно в ноутбук с неисчерпаемыми запасами информации, которые попаданец специально натащил в прошлое на внешних хардах.

- Самое реальное - полуподводная лодка типа той же "Ханли", что была... пардон, будет через несколько лет у Американской Конфедерации. Команда крутит руками длинный коленвал, соединённый с гребным винтом. Вспомним историческое потопление парового корвета "Хаусатоник". Затем лодка пустила на дно надводный корабль лишь в Первую Мировую войну.

- Да, возможно, - Николай задумчиво потёр чисто бритый подбородок. - Эффективность слабая. Их несколько построили, все погибли, включая "Ханли", а цель поражена лишь одна. К тому же в лодке народу умерло больше, нежели на корвете. Нет, мы пойдём другим путём. Смотри, здесь уже ставили опыты с мотором на субмаринах. Вон - паровой двигатель на лодке Проспера Пейерна, 1846 год. А вскоре и в России генерал Герн построит нечто подобное.

- Ой, не знаю, - засомневался Шура, которому до смерти не хотелось возвращаться к рецепту "разместить заказ". - Это ж экспериментальные кораблики, доводить их до ума - годы нужны. К тому же корпуса из котлового железа. На сборку сколько времени уйдёт. И лодки Джевецкого, что в XIX веке массовой партией строились, подводные велосипеды - тоже из клёпанного листа.

- В одном ты прав. Главный материал для российского судостроения середины нынешнего века - дерево, в крайнем случае обшитое металлом. И сделать быстро несколько штук, а не уникальную суперлодку, можно лишь из дерева. Долговечность не нужна. Атака с шестовой миной на фрегат - чистое самоубийство. Дай Бог, чтобы лодка два похода выдержала.

- Можно? - Карманов перехватил мышку и полез в архивы с записью истории электрических изобретений. - Я что-то слышал... Вот!

Он открыл файл, посвящённый академику Якоби.

- Читай: в 1839 году Борис Якоби построил первое в мире надводное судно с электродвигателем, поднимавшееся с четырнадцатью пассажирами по Неве против течения. То, что надо! Пусть элементы питания там гальванические, не перезаряжаемые, но много и не нужно. Лодка под водой на электроходу должна подобраться к борту вражеского корабля. А приближаться к зоне атаки может на буксире. И ручной привод никто не запретил. Если ей жить не более чем один-два похода, батареи запросто менять.

Соавторы самоубийственного проекта обменялись взглядами, в которых проскочило недосказанное - экипажам жить тоже не более чем один или два похода.

Сочинив гибридный двигатель - электрический для подводного хода и ручной, точнее ножной для надводного, они занялись другими узлами. Быстро забраковали систему сжатого воздуха. На пневматической лодке Александрова 1860-х годов постройки предусмотрена масса "воздуходувных" систем, но их годами доводили до ума.

- Ни! Надо мыслить просто и нестандартно. Субмарина - как аэростат, тильки в воде. Воздухоплаватели травят газ для спуска и бросают балласт для подъёма.

- Количество спусков и подъёмов здорово ограничивается.

- А что, много надо? Саша, в той войне лодка не будет кружить вокруг французов, поднимая-опуская перископ. Ночью приблизились на милю к цели, легли на курс - и с Богом, товарищи! Один захид. Так что до погружения обвесить её бочками. Сбросили - погрузились. Отпустили балласт и всплыли. Просто? Ни, даже примитивно. Зато сделаем быстро.

- Я в ваши бочки не полезу, мальчики, - сварливо заявила Мэри.

- Пей, пей чай, печенькой закусывай. Мы уж как-нибудь. Ты у меня на "Косматке" натерпелась.

Карманов полез в библиотечный фонд ноутбука глянуть, что придумали на тему архаичных субмарин авторы шедевров про попаданцев. Оказалось - почти ничего. Или нереальный хайтек вроде "Косматки", или вселение в тела действующих подводников. А уж сколько кораблей в прошлое провалилось - не счесть. И субмарин, и надводных.

- А вот это интересно, - Мыкола открыл роман Сергея Калашникова "Маленький ныряльщик". - На момент моего контакта с будущим даже не опубликован на бумаге, на Самиздате валялся. А куда лучше, чем графомания, которую штампуют провинциальные издатели.

Герой того романа, не мудрствуя лукаво, в преддверии Русско-Турецкой войны 1877-78 годов на оклад провинциального учителя математики построил в сарайчике деревянную подлодку с педальным приводом на гребной винт.

Украинец достал калькулятор.

- При длине корпуса свыше четырёх метров её подводное водоизмещение куда больше тонны. Один человек, он и мотор, и капитан, и минный мастер! Нужен шестирукий Шива с силушкой Виталия Кличко. Пневматическая оснастка, сделанная в гаражных условиях 1877 года, напоминает реалистичностью вашу "Косматку". А уж реактивные торпеды... Зато пяток идей - вполне себе ничего, достойно даже. Мы в Питере, здесь есть хоть какие-то токарные и фрезерные станки. Тот же Якоби недалеко. С императорским семейством я на короткой ноге, денег хватает. Осилим?

Услышав про императора, Гитлер запросилась на бал. Там наверняка танцуют молодые великие князья, сиречь принцы. Мыкола с сомнением окинул взглядом пятипудовую золушку и нехотя согласился. Мужчин куда больше увлекло строительство подводной лодки. И это увлечение принесло свои плоды, которые вопреки законам ботаники вызрели к началу весны.

Ветреным и ненастным утром 23 марта 1854 года пред светлыми очами генерал-адъютанта барона Остен-Сакена появился ряд укрытых дерюгой здоровенных повозок. Под ней угадывались продолговатые предметы длиной до двадцати двух футов.

- Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, - проговорил капитан второго ранга, его имя командующий Одесским гарнизоном запамятовал. - Так что эти самые потаённые суда, о которых Его Императорское Величество лично распорядиться изволили.

- В какой же класс флота вы их уместить полагаете? - усмехнулся генерал, придерживая лошадь. Прошедший множество компаний и не пропуская ни единой, начиная с наполеоновой и до сего времени, он точно знал, что война - зело странная штука. Она всенепременно выносит на поверхность скорбных умом выдумщиков, готовых на благо Отечества прожектёрствовать без конца. Нет поставить бы шалопаев в ружьё да кинуть навстречу англо-французскому десанту. Не выйдет, касательно них высочайшее повеление получено, способствовать и лелеять.

- Не могу знать! Нету класса для них. Но, коли Его Императорское Величество велело, пусть себе, - тут моряк увидел начальника странного отряда, направившегося в сторону высших одесских чинов, и нахмурился. Подполковник инфантерии, стало быть, влез в морские дела. Ещё б штафирку прислали!

- Подполковник Симферопольский, ваше высокопревосходительство! Отдельный отряд потаённых судов прибыл для развёртывания и приготовления к обороне Одессы.

- Впечатляет, - генерал с иронией обернулся к тележной колонне. - К обстрелу побережья, здесь и в Севастополе, ожидаются десятки новейших французских и английских кораблей. Господин подполковник, вы всерьёз собираетесь отпугнуть их этим?

Рука в перчатке указала на укрытые дерюгой субмарины.

- Позвольте попытать счастья, ваше высокопревосходительство. На Балтике сии аппараты показали себя знатно.

- Не сомневаюсь. На учениях да в опытовых походах у нас всегда гладко. Впрочем, с моря Одесса прикрыта единственным корветом. Ежели потопите хоть одного англичанина, честь вам и хвала.

Капитан второго ранга, обзывавшийся в дореволюционной России для краткости кавторанг, а в Российской Федерации кап-два, выделил бухточку западнее Одессы. Для укрытия от масонских и прочих вражьих глаз Николай добился назначения казаков. В течение недели бухта обзавелась рядком бараков, двумя стапелями по сборке субмарин с направляющими спуска в воду, а при необходимости - для подъёма и ремонта.

- Помнишь барона Остен-Сакена, Шура? И это - лучшие люди. Он хотя бы не масон. Но воевал Наполеона и в прежнюю турецкую компанию, оттого думает - высшую правду знает. Стало быть, по старинке настроит редуты, пушки, расставит солдатиков цепью и погонит их в штыковую на англичан с нарезными штуцерами. К нам отнёсся словно к царской блажи. Спасибо - работать позволил.

Карманов помалкивал. Он не мог забыть, как они с Кофром, козыряя знаниями из будущего, задирали хвосты перед Макаровым. Говорить можно что угодно. Появятся английские дымы и паруса на горизонте, тогда время покажет, кто прав.

Шесть первых деревянных субмарин внешне вышли даже страшнее "Косматки". Утешает, что Николай, до военкомата всё же военный моряк, не нашёл в их конструкции существенных ляпов. Дощатые цилиндры внутренним диаметром чуть больше метра вмещают четыре человека экипажа. К носу и корме они заострены, обшивка пропитана раствором каучука и довольно-таки герметична.

Для продольной остойчивости в полупогружённом состоянии компаньоны оснастили их "наутилусы" двумя бочкообразными рубками высотой полметра с люками наверху. Из задней торчит шноркель, воздух через который прокачивается принудительно ручными мехами. В передней - простейший перископ. Иллюминаторов никаких, бомба с пироксилиновым зарядом рванёт метрах в шести от носа корабля. Доски выдерживают, максимум - дают течь, устраняемую водяной помпой. Стекло - увы, трескается.

Под днищем закреплён постоянный балласт из гальванической батареи и сбрасываемые деревянные ящики с камнями. И то, и другое одноразовое. На батареях лодка крадётся под водой со скоростью около полутора узлов, избавление от балласта позволяет разок всплыть. Ежели деревянную рыбу засекут враги и бросятся в погоню хотя бы на шлюпке - не уйти.

Шестовая мина имеет нулевую плавучесть, после подрыва центровка корабля не изменяется. Ну, почти...

Электромотор жалкой мощности соединён валом с гребным винтом. Вал проходит через подшипник трения и сальник дейдвуда, из которого постоянно капает вода. Сальники, пропускающие оси вращения руля направления и горизонтальных рулей, тоже сопливят, но меньше.

Капитан лодки - по штату мичман. Его место по боевому расписанию в носу, под передней рубкой. Строго говоря, других мест, как и свободного пространства, не наблюдается. У него перед лицом наглазник перископа, установленного жёстко - прямо по курсу. Мыкола поколдовал с оптикой, расширив угол обзора. И ночью, и днём видно плохо. Хотя ночью, пожалуй, чуть легче. На заякоренных кораблях жгут фонари, осматривая водную поверхность - не приближаются ли шлюпки противника для абордажа. Их светляки заметны с доброй мили даже через оптику субмарины.

Приборы есть, пусть их кот наплакал: часы, компас, вольтмер, указатели крена, дифферента, глубины и скорости. За отсутствием нормальных электролампочек сие богатство тускло освещено микроскопической лампадкой, яркость горения которой заодно даёт понять, каков состав атмосферы. На приборе скорости максимальное деление - три узла. Под руками капитана маховик управления передним рулём глубины и рубильник включения электродвигателя.

Два матроса и кондукто́р полулежат за капитаном. У матросов главное дело - толкать ногами педали. Передний под руками имеет рычаг привода водяной помпы, задний - воздушной. Кондуктор по команде капитана поворачивает руль направления и задние вертикальные рули, что не освобождает ни его, ни командира от обязанности также пихать педали.

Электромотор за спиной кондуктора отключается от вала, приводимого в действие четырьмя парами ног, отдельной муфтой. Когда лодка идёт низко, погрузив в воду даже шноркель, задний член экипажа разъединяет ножной привод с электромотором, дабы его крутящий момент не расходовался на холостое вращение педалей и редуктора. Так как в лодке ни одного шарикоподшипника, двигающиеся части перемещаются несколько более туго, чем привычно велосипедистам следующего века.

На каждого члена экипажа приходится около полутора кубических метров свежего воздуха, если шноркель и люки закрыты, а внутренность проветрена. На час хватит с лихвой. Слова "отсек", "прочный корпус" и другие термины, привычные для подводников в мировых войнах, здесь неуместны. Корпус единый и не слишком прочный, поэтому десять метров глубины погружения - максимум, и то скрипят шпангоуты, а деревянная обшивка норовить пропускать капли воды по стыкам.

Если налечь на педали, дыхание подводных велосипедистов учащается и углубляется, очень скоро воздух портится. Так что уходить после подрыва мины надо под шноркелем или на остатке заряда батареи.

На Балтике в Маркизовой луже испытания лодки прервались с появлением первых льдин. Шура и Мыкола внесли в проект последние мелкие замечания, разместили заказ (Карманов старался избегать этих слов) на оснастку пяти субмарин к концу зимы и десятка штук - по графику к лету. Близ Одессы металлические части, снятые с корабликов для облегчения транспортировки, стали на места, и первая пара лодок, спущенная на воду, пришвартовалась у пирса. По бухте нарезали круги малые паровые катера, подобные тем, что лейтенант, который будущий адмирал Макаров, применил в следующей турецкой кампании. Самоходных мин нет, задача тех катеров отбуксировать лодки ближе к вражеским фрегатам и линкорам, не приближаясь на дистанцию поражения их артиллерией. На носу катеров появились картечницы, призванные отпугнуть англичан, ежели кинутся преследовать лодку, спустив шлюпки.

- История оружия гласит, что на всякую хитрость быстро появляется контрмера, так, Шура?

- На сколько-то атак неожиданности хватит, - ответил партнёр. Эту закономерность он знал. Лодки построены ровно на уровне технологий 1850-х годов. Значит, противодействие тоже впишется в эти рамки. - Как только враги просекут, кто на них охотится, начнут шлюпки спускать и гонять нас. Или просто удаляться на ночь от берега.

- Тогда и мы мозги напряжём. Или мой ноутбук. Чаю, взрыв пары кораблей здорово их напугает. В нашей жизни бритиши в Маркизову лужу не прошли, подорвавшись на минах у Котлина. Ни один не утоп, а страху-то было!

Начались первые выходы в море. Шура непременно залезал в тёмное чрево лодки. Остальные места занимали исключительно мичманы и гардемарины, которым самим предстояло позднее учить матросов и кондукторов. Молодые моряки из небогатых дворянских семей, они с любопытством смотрели на странное судно. В годы учёбы они мечтали, что когда-нибудь станут на шканцы, командуя большими кораблями, а тут - бочка, в коей предстоит спуститься на дно. Удастся ли вынырнуть? И в качестве наставников - сухопутный подполковник, второй вообще партикулярный, представился как барон Алекс Сью.

В апреле пригрело. Болезненно вспоминая про поход на "Косматке", Карманов настоял не давать лодкам никаких имён. Их первое судёнышко, помнившее балтийские волны, получило цифры 01 на передней рубке. Мачта отсутствует, оттого Андреевский флаг Шура просто намалевал белой и синей краской на второй рубке. Ритуал утреннего подъёма флага не проведёшь. Но зато и перед врагом он не будет спущен.

До отряда подплава дошли разговоры о провокации напротив Одесского рейда, которую провёл британский фрегат "Фьюриес". Вражеская эскадра ожидалась со дня на день. Утром 2 апреля, проверив свежесть гальванических батарей и навесив учебную мину с малым зарядом на шестиметровую жердину, барон Алекс, он же Шурка, уселся на сиденье кондуктора. Офицеры пристроились на остальные лежанки.

- Господин барон, осмелюсь доложить. Субмарина нумер один готова к отплытию!

За командира лодки сегодня стоял мичман Кудесников, сдавая экзамен. Ежели не натворит чудес, не накудесничает в оправдание фамилии, следующий выход в море у него уже с постоянным экипажем из матросни.

- Раз готова, с Богом, ваше благородие.

Шура тихо ухмыльнулся. Нет такой команды - "с Богом". Офицеров сие нервирует. Пусть. Кому Бог не нравится, на русском флоте не место.

Кудесников опёрся ногой на сиденье и высунулся в рубочный люк. Что происходит снаружи, Карманов и так знал, видя множество раз. Лодка сейчас стоит у деревянного пирса, по бортам привязаны шестивёдерные бочки. Между ними и пирсом - кранцы из кручёной пеньки. По отмашке мичмана пара матросов отвязала швартовочные концы, закрепила их на корпусе лодки. Как только береговая команда перепрыгнет обратно на пристань, катер даст ход и натянет буксирный канат.

Почувствовав движение, Шура встал и отворил задний люк, подставляя лицо морскому ветру, чем злоупотребил статусом наставника. Будь он кондуктором, подобная вольность с рук бы не сошла - на подводной лодке каждый чих только с ведома капитана. Даже облегчаться лишь с его позволения и то, если поход затянулся. Тогда страдалец получает ночную вазу. Но благим делом считается терпеть, нежели вчетвером в тесной посудине дышать ароматом нужника.

Апрельское Чёрное море - это что-то! Обещание тепла и мягкого лета, не столь жаркого как в южных странах и не обманчивого как на Балтике. Даже угольный дым нехорошего цвета - кардифф ныне на флот не поступает - не портит настроение. Катер с "единичкой" на буксире едва тянется на трёх узлах.

Старая шхуна, чуть ли не конца прошлого века, служит мишенью. У её кормы должен быть плотик, с которого спущен под воду кусок забора, изображающий подводную часть фрегата. Рангоут шхуны виден издалека, а доставать подзорную трубу Шура поленился.

На расстоянии около мили буксир отдал конец. Кудесников с гардемарином быстро смотали его.

- Приготовиться к погружению!

Пока всё правильно, так же лениво отметил наставник и высунулся из люка, гардемарин, напротив, спустился вниз.

- Отдать воздух!

Подобной команды нет ни на одном флоте. Шура в роли кондуктора и капитан лодки одновременно дёрнули чеки, крепящие бочки расползлись в стороны, а корпус погрузился в воду.

Это один из самых неприятных моментов в походе. Палуба ныряет под воду, рубки торчат над поверхностью на две-три ладони. Но море - не ровный стол. Всякая волна норовит накрыть, облить подводника и наделать сырости внизу. При виде крупных волн лучше вообще нырнуть в рубку и придержать люк, пока её горб не перекатится через корпус.

Сразу задраить люки - тоже нехорошо. В полупогружённом состоянии проверяется дифферент. Если задняя или передняя рубка заметно выше другой, командир отдаёт приказ, и матросы толкают взад-вперёд грузы, уравновешивая наклон.

Наконец, стопоры закручены.

- Откачать забортную воду!

У заднего матроса, на месте коего в последний раз офицер, появляется работа.

- Средний вперёд!

Четвёрка налегает на педали. Командир, не отрываясь от перископа, указывает кондуктору поворачивать руль. Шура подумал, что заднему члену экипажа тоже не помешал бы компас для удержания курса, как только командир наведёт риску в перископе на цель.

Судя по времени, они должны преодолеть не менее половины расстояния. Днём бурунчики от рубок уже заметили бы, ночью - вряд ли. Наконец, Кудесников прицелился по плотику и скомандовал погружение.

Не прекращая давить педали, Шура крутанул маховик, смещая задние рули на восемь градусов. То же самое, но на больший угол проделал командир. "Единичка" кивнула носовой частью, уходя вниз, затем выпрямилась. Теперь от палубы до воды метра три, перископ иногда на метр выскакивает на поверхность, но чаще в него видна только полупрозрачная муть.

- Осмотреться!

Кораблик выходил в море три дюжины раз, однажды подрывал полный пироксилиновый заряд. Пока стыки обшивки и сальники держат довольно прилично.

- Погасить задний фонарь!

Без необходимости он не должен сжигать дефицитный кислород. С хлопком закрылся клапан шноркеля, отрезав лодку от атмосферического воздуха. В середине века многие привычные слова звучат по другому - атмосферический, характеристический, энергический...

- Выключить привод!

Значит, скоро ноги получат долгожданный отдых. Шура потянул за рычаг, усилие на педали пропало.

- Привод выключен, ваше благородие!

Мичман повернул рубильник, на корме загудел электромотор, а минут через двадцать "единичка" налетела рогом на мишень. Спереди негромко бухнуло. Реверс, разворот, обратный курс.

Заплыв вышел скучным. Дело новое, через раз случались неприятности, но не в этот заход. На прошлой неделе лодка чуть не затонула из-за неплотно закрывшегося клапана шноркеля, не хотел отделяться груз, искрила электропроводка с попавшей на неё солёной водой. Даже упрощённая до невозможности субмарина остаётся сложным в плавании механизмом, а выход из строя практически любого узла чреват катастрофой.

Пока выход учебно-опытовый, особо бояться нечего. На поверхности за лодкой тянется буй, отмечая её местоположение. Буйреп крепкий, за него можно вытянуть субмарину, даже если она затонула. С живым ли экипажем - вопрос.

В реальной боевой обстановке весьма щекотливый момент перед всплытием. Перископ не вращается. Адмиралтейские спецы, курировавшие постройку потаённых судов, сочли, что лишняя дырка в корпусе с сальником снижает надёжность и без того сомнительной конструкции. Теперь не оглядеться. За секунды до всплытия капитан командует "стоп!". Отключается гальванический мотор, останавливаются педали, командир лодки через слуховую трубочку пытается уловить всплески вёсел. Если погоня - всплывать нельзя. Англичане вряд ли представляют конструкцию кораблика, но ломать не строить, за ними не заржавеет разбить и продырявить перископ, разрушить шноркель и верхушки рубок. Остаётся только уходить курсом на катер сопровождения, он может обстрелять непрошенных гостей.

- Сбросить груз!

Лодка выскакивает из волн. Сразу появляется качка. Кудесников велит экипажу крутить педали и вылезает в ручбочный люк. Не прошло и пяти секунд, как он нырнул обратно. Даже в полумраке на его лице видна нешуточная тревога.

- Господин барон! На горизонте много парусов.

Шура расстопорил люк. Вот оно - вмешательство попаданцев. Соединённая англо-французская эскадра припёрлась раньше, чем в известной истории. А они с Мыколой рассчитывали, что неделя в запасе.

- Кончились наши учения, господин мичман. Полагаю, ближайшая ночь покажет, стоим ли мы доверия Его Императорского Величества или зря скоморошничали полгода. Извольте отвести корабль к буксиру. Да, прошу прощения. Аттестацию вы выдержали успешно.

Моряк коротко поклонился. По глазам видно - для него важнее, чтобы результат экзамена подтвердили французы.

На берегу Шура вцепился в соучастника. Тот развёл руками.

- Понимаю твоё нетерпение. Но быстро довести до рабочего состояния мы сможем лишь две лодки. Так что на ближайшую ночь - только "единичка" и "двойка". Остальные две хорошо если завтра к вечеру успеют.

И совершенно глупо пускать не опробованную субмарину в бой. Она от мелких грехов сборки скорее погибнет, чем от вражьего огня.

- Твою ж мать! - самозваный барон за голову схватился. Только в романах один или два корабля хоть что-то решают. Бои выигрывают эскадры, войны - большой флот. Вон, "Бисмарк" на пару с "Ойгеном" затеял пободаться с Роял Нави и даже утопил "Худ". Совсем немного времени прошло - и от огромного линкора только круги на воде. А деревянные подобия подводных лодок ох как далеки от "Бисмарка". - Но не сидеть же сложа руки!

- Верно, Алекс. Я беру Кудесникова, четырёх матросов, двух кондукторов и перегоняю готовые лодки в центр Одессы. Прихвачу побольше зарядов и батарей, повезёт - пару рейсов осилим, ночи длинные. А ты трудись! Завтра к вечеру жду на подмогу.

Машка, которой изрядно надоел барачный быт отряда подплава, тоже запросилась в Одессу. Ей захотелось поглядеть, как воюет очаровательный подполковник из будущего.

Она вернулась после обеда, опухшая от слёз. Шура уже знал, что обе лодки сделали по два выхода, со второго пришла лишь одна. Но и союзнички не досчитались двух фрегатов.

- Боже, как чувствовала! Он только рукой помахал... Усталые поди, всю ночь педали крутили. Куда он попёрся... Слушай, что с Колей случилось, вдруг он жив?

- Не знаю. Вряд ли, - Карманов расстроился не меньше её. - Возможна тысяча причин. Нырнул глубоко, ударился о камни. Корпус деревянный, а вокруг Одессы мелко. Через люки залило. Заблудился в темноте. От взрыва мины обшивка треснула. Англичане обстреляли. Сил не хватило выгрести, течение утянуло в открытое море. И обычные наши напасти - клапана, сальники, короткие замыкания вплоть до пожара. Никто не узнает.

- Ты сам не полезешь? - Маша дёрнула его за рукав. - Мы и так здесь больше чем в прошлый раз. Год исполнился. Скоро опять перенесёт.

Шура виновато улыбнулся.

- Но ведь мы зачем-то здесь? Это тоже реальный мир и настоящая Россия. Поэтому - прости. Вон, бригада попаданцев неистребима, сколько их не убивай. Может, погибну и тут же очнусь у своего компьютера в 2013 году.

- А если нет?

- Тогда продолжай без меня. У тебя отлично выходит роль баронессы Мэри Сью.

Почему-то именно испуганный взгляд Машки во время последнего разговора на миг мелькнул перед глазами, когда от близкого разрыва пироксилиновой бомбы корпус "тройки" дал трещину, и Шуру окатило с ног до головы холодной забортной водой. Он заорал: "сбросить груз!", на реверсе оттащил лодку от гибнущего англичанина и попробовал удрать на поверхности.

Матрос, орудующий помпой, выбивался из сил, командир бросился ему на подмогу. Чуть полегчало, когда трещина вышла над поверхностью, и вода через неё брызгала только при ударе волны. Тогда Шура открыл верхний люк, высунувшись по пояс, и обомлел. С двух сторон догоняют и берут в клещи британские шлюпки, огонёк буксирного катера далеко, а ежели оттуда сподобятся стрельнуть из картечницы - "тройке" первой достанется.

Но никто не выстрелил. В полумраке поднимающегося утра попаданец увидел, что эскадра, подняв паруса, уходит, а подбитый в последней атаке корабль погрузился по самые стеньги. Гребцы со шлюпок закричали, и даже Шура с его знанием английского на уровне "ез ыт ыз" и "Ландан из зе кэпитл..." догадался, что агрессоры догоняют, дабы сдаться. Ретирующиеся союзнички их точно со шлюпок не поднимут.

На берегу барон Алекс, как он себя называл уже безо всякой улыбки, рассмотрел "четвёрку" и её экипаж, радостно празднующий победу. Мичман, её командир, гордо указал на стеньгиы затопленного корабля, но совсем не там, где паслись интервенты.

- Это же "Калипсо"! Единственный русский корвет! - возмутился генерал Остен-Сакен.

- Упс... Ошибочка вышла. Извиняйте, господа хорошие.

- Опять "коллективный разум"? - догадался Карманов.

- Конечно! Решили повоевать за Россию-матушку с проклятыми британскими империалистами!

Он не стал выяснять, кто из вселившихся в тела подводников Дядя Боря, Старый Феодалист и женщина с фрейдистскими комплексами, предпочитающая мужское обличие.

- Ваше высокопревосходительство! Переметнувшихся на сторону врага предателей прошу арестовать!

- Конечно, господин барон. Подполковник, взять под стражу... этих. Поутру расстреляем.

- Осмелюсь обратиться, ваше высокопревосходительство.

- Что ещё, барон!

- Смерть - слишком лёгкое наказание. Можно пожизненное заключение?

- Вы меня удивляете. Я, в конце концов, не трибунал. Однако... Пусть будет по-вашему. Отогнавшему врага от Одессы не могу отказать в пустяке. В одиночки их и ключ выбросить!

- Мы на десятилетия застряли в этих телах! - взвыл подводник, характерно по-бабьи заламывая руки.

К тому я и стремился, злорадно подумал Карманов.

Четыре подлодки погибли под Севастополем, утопив пару кораблей союзников. Напуганные подлым оружием, тайно разящим из-под воды, французы с турецкими и британскими подельниками убрались восвояси. На следующий год Российская Империя подписала столь же унизительный мир, как в привычной Шуре и Маше истории, потому что не вынесла морской блокады и слишком пострадала от остановки торговли со многими странами. Зато потери русских в Крыму, а также нападавшей стороны, получились значительно меньше. Одно плохо - в дальнейших странствиях попаданцы больше и не мечтали встретить столь надёжного и адекватного товарища, как супергерой из Симферопольского военкомата.