Помойник

Глава четырнадцатая

Прошло несколько дней.

Я сидел в расстегнутой куртке на лавочке и, как ящерица, после долгой зимней спячки, грелся под лучами яркого весеннего солнца. Вторым моим занятием было лузганье семечек. Я подкидывал снизу их себе в рот, разгрызал и сплевывал шелуху перед собой на асфальт. За моими действиями внимательно следили окрестные голуби и воробьи. А также вороны на ближайших деревьях. Изредка, со словами «гули-гули», я бросал им всем горсть семечек.

За птицами в свою очередь наблюдал из-за кустов рыжий кот. Но вскоре кота спугнула пробегавшая мимо большая лохматая дворняга. С заливистым лаем, она загнала его в узкую щель между двумя гаражами-ракушками.

Нет, что ни говори, приятно иногда ощущать себя человеком — венцом природы. Меня вон никто не заставит прятаться в этой щели. Ни какая дворовая собака. Да я бы в ней и не уместился. Впрочем, зачем мне там умещаться? Я же не кот.

Такие вот иногда приходят человеку причудливые мысли!

Кстати, семечки я лузгал не оттого, что оголодал по причине недостатка питания. А оттого, что хотел заглушить пагубную тягу к курению, возникавшую у меня обычно после обеда. Ведь я продолжал вести здоровый образ жизни. Как-то: не пил, не курил, по моему представлению, правильно питался. По утрам делал физзарядку и обливался холодной водой. По вечерам играл с Татьяной в карты, в «подкидного дурака». Если, конечно, у нее было на то настроение.

Единственное, что я пока я еще не выбрал — так это, каким видом спорта мне стоило заняться. Вот если бы к спорту причислили лузганье семечек, то я бы выбрал именно данный вид спорта. Почему бы и нет? Порой, бывает, что спортом становятся, на первый взгляд, самые абсурдные занятия. Это же — даже полезное. Семечки содержат витамины и растительные масла. Оценивали бы быстроту лузганья, технику и искусство сплевывания шелухи. Со временем это могло бы вообще перерасти в олимпийскую дисциплину. Тут уж нам не было бы равных соперников! Тут мы бы уж показали класс! Конкуренцию бы нам составили только украинские и белорусские спортсмены. Это, господа, вам ни какой-нибудь там футбол!

Кроме всего этого, я думал, что мне следовало как-то определиться с работой. Но в поселке работы не было. Трудиться же на городской свалке мне не хотелось ни в каком качестве. Ну, не имел я призвания мусорщика. Хватит в нашей семье и одного косвенного представителя этой почетной профессии — дяди Виктора.

Поэтому я начал склоняться к тому, чтобы заняться мелким бизнесом. Например, установить в поселке игровой аппарат. В центре, около автобусной остановки. Правда, меня смущала мысль, что я буду вроде бы как обирать и без того небогатое здешнее население. Но, с другой стороны, я дам людям развлечение, подкрепленное надеждой на скорое обогащение. За развлечения же, как известно, необходимо платить. Ничего бесплатного не бывает.

Итак, дело было за сущей ерундой. За, собственно, игровым аппаратом. Но на его приобретение у меня недоставало средств. Занять же деньги я не мог ни у кого, кроме Шуры. Полагаю, что она не откажет в этом своему младшему брату.

В это мгновение я заметил, что ко мне торопливой походкой приближается Гера.

Просто поразительно, какая тесная телепатическая связь существовала между мною и моей сестрой. Стоило лишь вспомнить о Шуре, как тотчас на горизонте нарисовался ее дорогой муженек. Чудеса, да и только!

Теперь нужно будет деликатно так, без нажима, прозондировать почву. На предмет его отношения к тому, чтобы они одолжили мне денег на покупку игрового аппарата. Без сомнения, мнение Шуры важнее. Но и его мнение тоже имело значение.

— Здравствуй, Володя! — сказал он подойдя. Пожал мою руку, поставил на лавочку свою потрепанную сумку и сел рядом со мной.

— Привет, Гера!

— Чем занимаешься?

— Да ничем особенным. Отдыхаю по мере сил. Греюсь на солнце. Восполняю для организма недостаток тепла. Семечек дать? — поинтересовался я. Затем, подкрутив, подкинул одну семечку и виртуозно поймал ее ртом, тренируясь, перед будущими выступлениями на Олимпийских играх.

— Ловко.

— А то. Долго учился.

— Нет, благодарю. Я лучше закурю.

— На здоровье. А я недавно бросил, — похвалился я.

— Что сказать? Молодец.

— Согласен, что молодец.

— Перед приездом я хотел позвонить, — сказал он. — Но у тебя, Володя, нет телефона.

— Ну и позвонил бы, Гера. Какие проблемы? Телефонов у нас море разливанное. У Татьяны есть мобильник. У соседа Марека — обычный телефон.

— Я не знал ни того, ни другого номера.

— Спросил бы у Шуры.

— Шуры нет.

— Почему?

— Потому, что ее похитили, — ответил Гера и как лошадь мотнул головой.

— Как это похитили? — не понял я и подавился семечкой. Спортсмен по лузганью семечек из меня получается никакой. Так, пожалуй, я не доберусь и до отборочного тура. — Кхе, кхе.

— Стукнуть? — предложил Гера, занося над моей спиной костлявый, но крепкий кулак.

— Не стоит. Кхе… Может она того, пошла погулять?

— Толкую же тебе, что ее похитили.

— Объясни, как похитили?

— Обыкновенно, как похитили. Думаю, что скрутили и уволокли, — отозвался он, поиграл желваками и глубоко затянулся сигаретным дымом.

— Я что-то не понимаю. Как же это так? Слушай, Гера, похищают обычно богачей, политиков, знаменитостей. Точнее, жен их там или детей. Но наша-то Шура кому понадобилась? — спросил я. Я все еще не был убежден, что он говорит правду, а не шутит.

— Почем я знаю! Выходит, бывает, что похищают и простых смертных, — ответил Гера. — Короче, вчера утром Шура отправилась за город на наш садовый участок. Хотела заплатить членские взносы. Ну и немного прибрать в дачном домике. Помыть полы. Сменить постельное белье. В общем, все как полагается. На носу же открытие летнего сезона.

— Ясно, — кивнул я.

— Я ждал Шуру к ужину, когда по телевизору начинается ее любимый сериал. Но она не вернулась. Я стал беспокоиться. А часов в десять позвонил один мужик. Ну, чистая скотина. С таким гнусавым противным голосом. Сказал, что они, дескать, похитили Шуру и надежно ее спрятали. И что для ее освобождения я должен заплатить им двести пятьдесят тысяч долларов.

Я промолчал. У меня даже не нашлось слов, чтобы прокомментировать названную сумму.

— Двести пятьдесят тысяч долларов, — повторил Гера.

— Ничего себе! — присвистнул я. — Ну и аппетиты у этих похитителей!

— Во-во. Совсем очумели.

— Когда?

— Через три дня.

— Час от часу не легче. Нет, люди сейчас просто помешались на деньгах, — заметил я и вспомнил, что сам всего несколько минут назад собирался занять у Шуры. Впрочем, деньги мне были нужны не ради самих денег, а чтобы приобрести на них игровой аппарат. Хотя аппарат этот мне требовался, чтобы делать деньги. Но, опять же, не ради их самих, а для пристойного существования. Замкнутый круг какой-то! Как ни крути, в нашей жизни без денег никак не обойтись.

— Похитители, наверное, кавказцы? — спросил я.

— Не похоже. По-моему, эти паразиты из наших — доморощенных, — ответил он. — Вот я и хотел посоветоваться с тобой по телефону. Потом решил, что лучше нам будет встретиться. Обсудить все с глазу на глаз. У нас с Шурой ты единственный близкий родственник. Как ты знаешь, вся моя родня в Тамбовской губернии. Да и то дальняя. Седьмая вода на киселе. Приехал, следовательно, к тебе.

— Правильно. Чего тебе сидеть киснуть одному дома?

— Ага, никакого резона. К тому же он обещал позвонить мне не на домашний, а на мобильный телефон.

— Когда?

— Да сегодня вечером. Вообще-то мобильника у меня отродясь не было. На кой хрен он нужен? Прекрасно без него обходился. Но Шура раскошелилась и подарила мне на день рождения. Чтоб, стало быть, мы переговаривались, если бываем в разных местах. Но не больно-то по нему наговоришься — дорого. А, глянь-ка, на что сгодился?! Черт его побери! Так, что мы будем делать, Володя?

— Дай сначала закурить, — попросил я.

— Ты же вроде бросил.

— Бросишь здесь с вами! С этой минуты я снова закурил. Прощай мой здоровый образ жизни, — проворчал я, вынимая из его пачки кривую мятую сигарету. — Расскажи подробнее, как ее похитили.

— Я тебе все уже рассказал, — простонал Гера. — Поехала, значит, Шура на наш садовый участок и не вернулась с него. Вот, собственно, и весь рассказ.

— На чем поехала?

— На автобусе. Он идет почти от самого нашего дома.

— Ты не пробовал выяснить, может, кто-нибудь видел, как ее похищали? Может, кто-нибудь запомнил лица похитителей?

— Обижаешь, Володя. Кое-что я соображаю. Это вид у меня такой обманчивый. Признаться, туповатый вид. Конечно, пробовал. Толку-то ноль. Мне даже неизвестно, где это произошло. Но, думаю, на территории садового товарищества. Самое подходящее место. Сейчас там безлюдно, — махнул рукой Гера. — Вчера поздно вечером я позвонил нашей председательше. Поднял, по-моему, Моисеевну с постели. Она поклялась, что ничего не видела и не слышала. Не мудрено, ее дом находится на противоположном краю дачного поселка. За пригорком. Сказала только, что Шура заплатила членские взносы. А больше спросить мне не у кого. Сезон же еще не начался. Вдобавок будние дни.

— Получается, свидетелей нет. Ладно, пойдем ко мне, — сказал я, озираясь по сторонам. Несмотря на чудесную весеннюю погоду, на улице мне стало неуютно и тревожно. Подобного рода дела лучше следовало обсуждать в доме. В четырех стенах, за крепким замком.

— А как Татьяна? — спросил Гера.

— Чего тебе Татьяна?

— Понимаешь, тот тип меня предупредил, чтобы я никому ничего не говорил.

— Но мне же ты сказал.

— Ты ее брат.

— Прошу, Гера, не волнуйся. Татьяна не станет носиться по всему поселку и кричать на каждом шагу, что Шуру похитили. Это не в ее характере. Она не из болтливых женщин, — заверил я его.

— Все они болтливые, — буркнул он.

— Хорошо, пускай. Но не сидеть же нам здесь с тобой до темноты.

Мы поднялись в мою квартиру.

Татьяна, напевая что-то про любовное томление девочки-подростка, хлопотала на кухне. При появлении нас с Герой она изобразила на лице неописуемую радость. Когда же он рассказал ей о похищении Шуры, тотчас побледнела и опустилась на стул, рассеянно вытирая сухие руки о полотенце. Признаться, я не ожидал, что Татьяна примет столь близко к сердцу это сообщение. Я считал, что к моей сестре она относиться довольно прохладно.

— Бедная-бедная Шура. Совесть у людей сейчас совсем пропала, — тяжело вздохнув, проговорила она. — Гера, может, выпьешь чего-нибудь? Хотя в доме у нас нет ни грамма спиртного. Мы с Володей стали недавно трезвенниками. Стыдно даже перед народом. Но я быстро схожу в магазин и куплю.

— Зачем в магазин? Путь к Мареку за самогоном гораздо короче, — заметил я.

— Не желаю я травиться его пойлом. Безопаснее покупать в магазине, — возразила она.

— Спасибо, Татьяна. Но не нужно никуда идти. Я все привез с собой, — устало произнес Гера, вынул из своей потертой сумки две бутылки водки и поставил их на стол.

Что ж, прощай мой здоровый образ жизни, подумал я. На сей раз окончательно. Впрочем, в настоящий момент это беспокоило меня меньше всего.

— Гера, но есть же какая-то причина, что похитили именно Шуру? — спросила Татьяна, доставая из холодильника трехлитровую банку с солеными зелеными помидорами.

— Чего уж тут срывать? Есть! По моему разумению, все это из-за нашего милого родственничка. Из-за дяди Виктора. Пропади он пропадом! Кто-то считает, что он завещал нам несметное богатство. Нажил он его не шибко честным образом. Коль так, почему бы не отщипнуть с нас его часть? Необходимо, дескать, делиться.

— Но это же неправда! — запальчиво произнесла Татьяна. Затем почесала левую ногу под коленкой — верный признак того, что она нервничала. То была не самая ее красивая привычка. Однако некоторые, волнуясь, чешут и другие гораздо более интимные места. Поэтому уж пускай скребет себе лучше под коленкой.

— Не завещал нам дядя никакого богатства, — присоединился я к Татьяне.

— Да. По большому счету, не оставлял и не завещал, — кивнул Гера, сделал паузу и сказал: — Но кое-что все-таки было. Понимаешь, Володя, после смерти вашего дяди, Шура прибирала в этой квартире?

— Понимаю. Только, когда я сюда приехал, разгром в ней царил страшный.

— Возможно. Сложно навести полный порядок в квартире всего за пару часов. Но не важно. Прибирала она, значит, и наткнулась на сверток. В свертке было двенадцать тысяч долларов и несколько тысяч рублей. Короче, сумма в целом получалась приличная. Часть ушла на его похороны. Ты, кажется, не принимал в них участия.

— Извини, Гера. Сожалею, что свалил все на вас с Шурой. Но тогда я был очень занят. Работал в две смены. У меня заболел сменщик.

— Бывает, — согласился он. — На оставшуюся же часть мы купили садовый участок с домиком. Мы давно с Шурой о нем мечтали, а тут как раз подвернулся удачный случай. Недорого, недалеко от нашей городской квартиры и в живописном месте. Грех было его упускать. Но главное, у нас на руках были немалые деньги. Впервые за долгие годы. Представляешь?

— Еще бы, — усмехнулся я. — Примерно, как у меня было бы с игровым аппаратом.

— С каким игровым аппаратом?

— Да, что за аппарат? — поинтересовалась Татьяна.

— Не самогонный. Это, увы, пока моя неисполненная мечта, — ответил я.

— Не расстраивайся. Твоя мечта еще исполнится. Ты, Володя, молодой, — сказал Гера. — У тебя все впереди. Это мне пора воплощать мечту в реальность. Понимаешь, хочу пожить в собственное удовольствие. На своем садовом участке.

— Конечно, поживи. Не вопрос.

— Но неудобно, что ты был не в курсе наших дел. Я говорил Шуре, чтоб она сказала тебе о найденных деньгах Виктора. Но она решила — это необязательно. Думала, что поступила по-честному. Тебе — его квартира, нам — садовый участок. Ты не сердишься на нас?

— С чего бы мне сердиться? Ни в коем разе, — успокоил я его. — Я никогда ни на что не претендовал. К тому же отношения с дядей в основном поддерживала Шура. За ней и последнее слово в дележе его имущества.

— Ну и хорошо. А то я переживал, — сказал Гера, выпил рюмку водки и закусил половинкой соленого помидора. — Но что же нам теперь делать? Как мы будем вызволять Шуру из плена?

— Может, обратимся в милицию? — предложил я, разглядывая жирное пятно на скатерти.

— Следовало бы. Но тот тип сказал, чтобы я никуда не заявлял о похищении Шуры. Иначе ей не поздоровится. Почему-то я ему верю. Такие вот пироги.

— Да, похитители людей шутить не любят, — согласилась с ним Татьяна. — Лучше нам не торопиться с этим обращением. Я вообще сомневаюсь, будет ли от милиции хоть какой-нибудь толк.

— Возможно, что и не будет, — не стал я возражать. — Тогда нам нужно заплатить выкуп. Только где мы возьмем сколько денег? Даже если мы продадим наши квартиры и ты, Гера, ваш садовый участок, то все равно необходимой суммы нам нипочем не собрать.

— Точно. Тем более что за три дня мы продать ничего не успеем. Так, чтоб за нормальную цену, — добавил Гера.

— Само собой.

— Я всю ночь сегодня не смыкал глаз и ломал над этим голову, — проговорил он и, помедлив, спросил: — Володя, ты случайно не находил здесь денег? Или иностранной валюты? Похитители ведь тоже не идиоты. Они явно на что-то рассчитывали. Думается мне, ни на одни наши квартиры с садовым участком.

— Никаких денег и валюты я здесь не находил. Ручаюсь, — ответил я. — Вот и Татьяна скажет.

— Как на духу, Гера, ничего не было, — кивнула она.

— Так, собственно, я и предполагал. Просто хотел лишний раз в этом убедиться.

— Повторяю, что нет, не находил. Получается, Шура думала, что здесь спрятаны еще деньги?

— У нее были только догадки на этот счет. Но они не подтвердились. Ты ничего не нашел. Очень жаль. На эти деньги у меня была последняя надежда, — обреченно произнес он.

— Не драматизируй, Гера, — похлопал я его по плечу. — Не все еще потеряно. Выкарабкаемся. Когда он будет тебе звонить?

— Сегодня вечером.

— Ты ему объясни, что такой сумасшедшей суммы тебе ни за что не собрать. Тем более за короткий срок. Хоть лопни, но не собрать. Он должен это понять. В общем, торгуйся с ним и тяни время. Он уступит. В конце концов, им нужны деньги, а не Шурина жизнь.

— Благодарю за совет, Володя, — хмыкнув, отозвался он. — Между прочим, все это я пытался втолковать ему еще при нашем первом разговоре. Но он как глухой. Как заводная игрушка. Ничего не желает слышать. Знай, себе твердит; гони, мол, деньги. Иначе мы порешим твою жену.

— Значит, они уверены, что у нас есть деньги, — заметил я.

— Ну, естественно. Они в этом уверены. Зачем им пустые хлопоты? Зачем им напрасный риск?

— Риск и хлопоты никому не нужны. Придется нам все же обращаться в милицию. Иного выхода я не вижу.

— Наверное, придется, — пробормотал Гера.

— Но тогда они ее убьют, — сказала Татьяна.

— Убить Шуру они могут при любом раскладе. Даже если мы отдадим им всю требуемую сумму. А так у нас хотя бы появится шанс на ее освобождение.

— Эх, Володя! Слабый шанс, и очень сомнительный. Но иного выхода у нас действительно нет, — согласился Гера. — Давайте только повременим немного с этим нашим обращением.

Всю вторую часть дня вплоть до самого вечера мы сидели на кухне, затянутой сизоватой дымкой от выкуренных сигарет, и ждали телефонного звонка от похитителей.

На кухне стояла прямо-таки африканская жара. Виной тому были раскаленные батареи, яркие теплые солнечные лучи, бьющие через оконное стекло, и включенная газовая плита, на которой Татьяна беспрерывно что-то варила и разогревала. Не помогала даже открытая настежь форточка. Поэтому Гера расстегнул на три верхние пуговицы свою полосатую рубашку. Я разделся до зеленой армейской майки. У Татьяны же почти до половины груди был распахнут легкий ситцевый халат. Из-под халата виднелся тесный красный бюстгальтер. По размеру он, по-моему, подходил Вике. Можно было даже предположить, что Татьяна его у нее позаимствовала. Позаимствовала по причине личной неприязни. Если бы их пути где-нибудь раньше пересекались.

Иногда Татьяна смущенным движением запахивала халат. Но вскоре он распахивался вновь. Однако надо отметить, что ее бюстгальтер разряжал гнетущую атмосферу, царившую на кухне. Я прежде и не подозревал, какой это был, оказывается, важный и полезный предмет дамского туалета. Ведь, помимо главной своей функции, он служил еще для мужчин элементом психологической разгрузки. Если, конечно, принадлежал молодой привлекательной женщине.

Мы на все лады обсуждали сложившуюся ситуацию и думали, как нам вызволить Шуру из плена. К сожалению, никто из нас не мог предложить ничего, способного помочь в решении нашей проблемы. Разговаривая, мы словно невзначай опрокидывали рюмку за рюмкой водки. Но совсем не пьянели — столь велико было наше нервное напряжение.

Наконец в начале десятого раздалась заливистая трель мобильного телефона Геры.

— Да-да! Это я! Он самый! — прокричал он в трубку. Крепко прижал ее к уху и принялся возбужденно расхаживать по кухне и прихожей, размахивая свободной рукой. — Поразмышлял… Ты обалдел, поимей совесть!.. Я не гоню волну… Понимаю, обязательно… Как Шура?.. Значит, с ней все хорошо?.. Где я столько возьму?.. Ты чудак. Я же не миллионер… Я не грублю… Но сбавь немного… Зачем мне неприятности?.. Не вопрос… Я тоже их не люблю… Я не успею при всем желании… Надеюсь.

Закончив говорить, Гера, не произнося ни звука и не поднимая головы, аккуратно положил мобильник на кухонный стол между пустой рюмкой и чашкой с чаем. Потом некоторое время, покусывая язык, разглядывал свою правую ладонь. Будто пытался по ее линиям найти ответ, что теперь ему следует делать и как себя вести.

— Ну, что он сказал? — не выдержав его долгого молчания, спросила Татьяна.

— То же, что и вчера. Угрожал и запугивал, — резко ответил Гера. — Сволочь! Опять предупреждал, чтоб я не обращался в милицию. Ни в коем случае. Если я не желаю получить Шуру частями. Требует по-прежнему двести пятьдесят тысяч долларов. Ни сотни не уступает. Единственное, о чем мне удалось его упросить, чтоб дал нам еще пару дней для сбора денег. Нет, чистая скотина!

— За два лишних дня не слишком разгуляешься. Такая маленькая отсрочка нам ничем не поможет, — заметил я.

— Какая уж есть, — буркнул он.

— У тебя на телефоне определился его номер?

— Нет. Я смотрел: не определился.

— Скверно. В милиции бы в два счета выяснили и его номер, и откуда он звонил.

— Ой ли, Володя! Похитители не такие глупцы, как нам бы хотелось. Им известны прекрасно все эти штучки, — возразила Татьяна. — Они наверняка подстраховались.

— Вероятно, — не стал я спорить. — Но как Шура?

— Говорит, что с ней полный порядок. Что пока они ее не обижают. Еще, что она не жалуется и всем довольна. Врет, конечно, — сказал Гера. — Вот объясни мне, Володя. Как можно быть всем довольным, если тебя похитили? Если тебе неизвестно, что с тобой будет завтра? Что-то я не въезжаю.

— Да чушь собачья! Они принимают нас за дураков!

— Не без того, — подтвердила Татьяна.

— Надо было бы тебе, Гера, перекинуться с Шурой несколькими словами, — сказал я. — Узнать, как да что? Как ее самочувствие? Где она находится?

— Ты прав. Как-то я не догадался. Заморочил он мне голову этим выкупом и своими требованиями. Потом, он тараторил как сумасшедший. Но в следующий раз я обязательно это узнаю, — заверил он.

Меньше чем через час наш разговор плавно сам собой затух. Мы сидели на кухне, клевали носом и, борясь с зевотой, пили остывший чай. Поняв в итоге, что сегодня нам уже ничего не решить, мы разошлись спать по комнатам. Я с Татьяной — в большую комнату, Гера — в маленькую.

По привычке, я включил телевизор. Показывали какой-то боевик. Но смотреть его сейчас я не испытывал ни малейшего желания.

Странное дело. Вроде бы, меня неудержимо одолевал сон, однако заснуть я никак не мог. Татьяна, лежавшая на нашем семейном ложе спиной ко мне, — тоже. Но старалась не подать виду и, мерно посапывая, притворялась, что спит. Несомненно, сегодняшний день ее сильно утомил, и ей хотелось спокойно отдохнуть. Свой красный бюстгальтер она, разумеется, сняла, и он небрежно висел на спинке стула с моей стороны постели. Перед самыми моими глазами.

«Вот дьявол! Дался мне этот ее бюстгальтер!» — выругался я в сердцах. Но мне нравилось звучание этого слова, а еще больше звучание глупого словосочетания «наш бухгалтер съела свой бюстгальтер». Это, когда внезапно нагрянула ревизия…

Нет, надо же! У меня похитили родную сестру, а мои мысли были заняты, черт знает чем. Какими-то бюстгальтерами. Какими-то бухгалтерами. Очевидно, я был уже ни на что не способен. Кроме как лузгать семечки, мечтать об игровом аппарате и разглядывать нижнее женское белье. Кажется, ты, парень, совсем тронулся рассудком! Что ж, душевно тебя поздравляю!

Я перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку и заставил себя думать исключительно о похищении Шуры. На ум сразу же пришло любопытное соображение. Обсуждая ее похищение, мы не касались одного вопроса. Кто бы мог его совершить? Бесспорно, что это был человек, который знал обо всех дядиных делах и об его наследниках. То есть — обо мне и моей сестре. Человек, который был посвящен во все, что происходило в поселке и на мусорном полигоне. Следовательно, он был человеком не случайным и не посторонним.

Кто отвечал всем этим качествам?

Досадно. Но подозрение в первую очередь падало на Шуру и Геру. Что они сами инсценировали это похищение. Только зачем? С какой целью? Если бы я обнаружил в своей квартире крупную сумму денег, то поставил бы их об этом в известность. Поделился бы по-братски с родственниками. Ну, пистолет — это из другой оперы. Не делиться же с ними пистолетом, разбирая его на части?

Нет, у Шуры никогда не возникало повода усомниться в моей честности. Поэтому, зачем проверять меня столь диким способом. Стало быть, сестра с ее мужем отпадали.

Хорошо, кто еще оставался?

Татьяна, сопящая рядом на постели. Сосед-самогонщик Марек. Его дочь Вика. Продавщица Юля. Ее мать тетка Ульяна. Пахом Максимыч из поселковой администрации. Местная львица Лариска… Хотя вряд ли. В особенности, тетка Ульяна и Лариска.

Конечно, наиболее заинтересованным лицом, казалось бы, был Генка Кривонос со своими дружками. Он уже доказал, что пылает желанием завладеть деньгами моего дяди. Но Генка, само собой, ни в чем не признается ни нам, ни сотрудникам той же милиции. Только посмеется в глаза. Он мужик неглупый, тертый, и если пошел на похищение Шуры, то наверняка тщательно к нему подготовился и просчитал наперед каждую мелочь.

Впрочем, возможно, что он ни к чему и не причастен.