Помощница капитана (СИ)

ГЛАВА 7

К концу второй недели Ксения порядком пообвыклась на борту корабля. «Варяг» был лёгким, неплохо сделанным галеоном с пятнадцатью парусами из металлических волокон со всех сторон, окружавшими корпус корабля. Золотые грифоны на алом фоне украшали его главные паруса. Обычные фотонные двигатели несли его по пространству за пределами Ветров, но скорость передвижения была в десятки раз медленней, чем та, которую давали ветра. Кроме того, запас топлива позволял двигаться на нём несколько дней, после чего требовалось отключение всех вторичных систем для подзарядки корабля.

Судна, возившие колонистов к неосвоенным мирам, были устроены иначе. Они ходили на дрейфе, и передвижение на них занимало ещё больше времени. Быстроходные же каравеллы и барки использовали в качестве топлива плациус, но зачастую вообще не имели парусов и предназначались только для межпланетных перевозок и боевых действий в пространстве вокруг освоенных миров. Быстроходные судна, сочетавшие в себе двигатели, работающие на плациусе и систему парусов, которые, суммируясь, давали возможность вести боевые действия в линиях Ветров, встречались редко — к ним относились кораблики Крылатых, которые в то же время не позволяли нести сколько-нибудь серьёзный груз, и некоторые другие корабли, например клиперы шотландских и корсиканских корсаров.

Хотя пространство, по которому они шли, проходило рядом с границами Содружества, для ромеев оно оставалось неизведанной землёй. Даже по эту сторону границ, учитывая близость соседей и бесприютность местных планет, можно было рассчитывать встретить какую-нибудь незадокументированную базу Аргайлов, и потому следовало сохранять осторожность на всём отрезке пути вплоть до вхождения в полосу Ветров.

Еда на борту была куда разнообразнее той, которую Ксении ела в своём прежнем полку. В трюме, отчасти по приказу капитана, отчасти по воле низкочинных торгашей, разводили скот и держали гидропонные огороды.

Условия жизни же сильно различались в зависимости от того, чья это была жизнь.

Рядовые матросы спали в фортике, занимавшем две нижние палубы. О мебели или удобствах здесь речь не шла — были только вывешенные в ряд гамаки, один на всю палубу гальюн и ионный душ.

Выше находились две палубы для боевых пилотов, и Крылатые входили в их число. Тут же был размещен и технический персонал корабля. Здесь у каждого был свой сундук, на котором тот и спал. Этой категории уже полагался душ с водой, правда, с установленной нормой использования. Помимо сундуков здесь был один шестиместный настоящий душ на всех, использовавший воду, добытую из растопленных астероидов, но воды этой хватало не всегда и не на всех.

Ксения разместилась на верхней палубе вместе с офицерами. Всего здесь было девять кают — для помощников капитана, штурманов и главного врача. У задней стенки кормы располагался большой капитанский салон, в котором Ксении не довелось бывать.

В носовой части судна располагался камбуз, где можно было за небольшой процент договориться, чтобы повара приготовили «особый обед». Помимо него здесь в гигантском котле ежедневно варилось одно блюдо для всех. Но кое-кто из матросов и военных солил овощи и вялил мясо прямо у себя, а затем угощал получившимися разносолами друзей. А Крылатые кроме еды производили и определенные напитки, соорудив самодельный аппарат для своих нужд.

К концу третьей недели Ксения обнаружила у себя новый симптом. Орлов, которого она почти не видела наяву, потому что на мостике они дежурили в три смены и пересекаться должны были только в случае угроз, стал приходить к ней во сне.

Это, впрочем, было бы ещё полбеды само по себе. Хуже было то, что Орлов делал с ней.

Его белые тонкие пальцы пробирались под китель Ксении и ласкали её нежное тело сквозь тонкую ткань форменной блузы. Ксения видела одновременно и эти руки, и чёрные глаза, которые смотрели в самую глубь неё.

Каждое утро, стояла ли она на мостике или тренировалась с другими пилотами, чтобы не потерять сноровку, она вспоминала эти сны, и кровь приливала к её щекам.

Она ненавидела этот взгляд. Ничто на свете, даже прямая атака враждебного корабля, не вызывало у неё такой страх. Когда Орлов смотрел на неё, Ксения полностью теряла над собой контроль. Сгустки жара носились по её телу, а в голове было пусто и холодно, так что она не могла выговорить ничего. Она едва ли не начинала заикаться, и громадных усилий ей стоило справиться с собой и ответить на какой-то вопрос.

С Крылатыми ей было легко. С ними она могла говорить обо всём, кроме, разве что, одного. С Орловым она переставала быть собой.

На галеоне Ксения старалась сохранять привычный распорядок дня. В свободное от дежурств время рано вставала и направлялась в посадочный ангар. Своего корабля у неё не было, но в ангаре стояли два подбитых корабля, и, договорившись с механиками, она уже начала потихоньку чинить один, используя резервные части. Потратив час на сборку и смазку, она брала ненадолго чужой, чтобы заложить несколько виражей, а потом уходила на обед. Смена на мостике каждый день составляла восемь часов, потому, если её не было утром, то она начиналась днём. Галеон размеренно плыл между звёзд, мучительно медленно приближаясь к спирали Ветров.

В любом случае, сколько бы ни было часов, после смены Ксения выходила на заднюю палубу и какое-то время смотрела на звёздный простор, медленно отдалявшийся от неё.

— Вы не устали так стоять? — раздался как-то в такие минуты бархатистый, но с прохладцей голос у неё за спиной.

Ксения вздрогнула, и её обдало горячей волной.

— Капитан?.. — сама не зная, почему говорит шёпотом, выдохнула она.

Орлов шагнул вперёд и остановился рядом, почти касаясь её плечом. Ксении казалось, что жар тела командира теперь и вовсе обжигает её.

— У меня такое чувство, что вы почти не спите. Вас видят то в ангарах, то на мостике. Вам не кажется, что системы корабля в вашем лице находятся под угрозой?

— Никак нет!

Орлов поднял бровь.

— Капитан… — Ксения прокашлялась, — адмирал… Ваше высокопревосходительство…

— Меня устроит любой вариант. Адмиральский титул не медаль, чтобы я, не снимая, носил его.

— Хорошо, капитан… — Ксению вдруг отпустило, и она улыбнулась, — видите, вон там.

Орлов проследил за движением её руки, но ничего не разглядел.

— Ослепительно белая точка, окутанная периной облаков.

— Этого я точно не смогу разглядеть.

— Я просто знаю, что она там. Таурон. Пока что отыскать её на небосводе очень легко, — Ксения со смущённой улыбкой посмотрела на Орлова. — Это в своём роде… ритуал. Каждый день я прихожу и смотрю на неё, чтобы помнить, откуда и куда мы идём.

Орлов не сдержал улыбки, и взгляд его на секунду стал не таким тяжёлым, а в глазах зародилось подобие света.

— Я думал, вас больше привлекает неведомая даль, чем то простое и обычное, что осталось за спиной.

— Конечно, это так! Но разве есть смысл в вечной войне, если у тебя нету тех, кого ты любишь — там, за спиной?

Орлов покачал головой и, отвернувшись, тоже попытался отыскать Таурон в бесконечной стене звёзд.

— Что там, за границами непознанного? Воображение людей населяло неведомые земли необычайными существами, гномами и великанами. Кому-то мерещились там легендарные копи Соломона, кому-то — и вовсе потерянный рай.

— Великие географические открытия развеяли подобные мечты. Осталась лишь суровая реальность, лишённая романтического ореола.

— Я бы так не сказал. Вселенная осталась всё такой же непознанной и большой. Вопрос только в том, готовы ли мы познавать её?

Орлов улыбнулся одним краешком губ.

— Не уверен, что я готов. Временами мне вообще кажется, что я уже разучился летать.

Ксения резко повернула голову и внимательно посмотрела на него.

— Я надеюсь, что это не так, — сказала она.

— Иначе вы перестанете верить в меня?

— Иначе мне станет вас жаль.

Орлов не ответил. Отвернулся и тоже подошёл к стеклу, положил на него ладонь и долгое время молчал.

— Вы не приходите в кают-компанию. Почему? — спросил он вдруг.

Ксении покраснела и опустила глаза, но продолжала видеть изысканный белоснежный профиль перед собой.

Орлов был прав. Совместных ужинов с другими офицерами она избегала. Завтракала Ксения у себя — овощи, которые выращивали в трюме, можно было через рекомендацию Крылатых взять в кредит. Обедать она, как правило, не успевала. А вечером спускалась на нижнюю палубу, где проводила вечера в компании новых друзей — они играли в карты, спорили по пустякам, и хотя Ксения последнее время всё меньше участвовала в общем веселье, просто молчать с ними ей было спокойно и легко.

— Вы же знаете, среди офицеров я самая молодая. Не уверена, что им будет интересно со мной.

Орлов пристально посмотрел на неё, и Ксения сдалась, понимая, что не может больше врать.

— У меня нет денег, капитан. Помните, я же всё потеряла по пути сюда.

— Удивительная расхлябанность, — повторил Орлов и покачал головой. — Ну что за ерунда, одна ваша причина хуже другой. В субботу я буду держать стол. Приходите ко мне в шесть часов.

Дважды до того момента, как достигли Ветров, они замедляли ход. В первый раз, когда Орлов сдавал мостик Ксении, прозвучал рапорт наблюдателя:

— Капитан, по правому борту планета с атмосферой. Азот и кислород.

Ксении посмотрела на Орлова и с удивлением обнаружила, что тот с таким же вопросом смотрит на неё.

— Хотите проверить? — вполголоса спросила Ксения так, чтобы не слышал больше никто. Планеты, пригодные для жизни, встречались достаточно редко, тем более в секторе Ромеев, которые подходили к выбору нового региона обитания не слишком избирательно. В большинстве случаев новые колонии приходилось заковывать в металл. Однако в непосредственные задачи миссии подобное исследование не входило и, кроме того, учитывая близость Альбиона, могло быть опасно.

— Я бы хотел, — подтвердил Орлов и тут же, будто решившись, повторил уже громче: — Вывести корабль на орбиту. Подготовить зонды.

На смену курса пришлось потратить несколько часов, но первая серия снимков не показала ничего — планету накрывал полог облаков.

— Это значит, там есть вода, — сказала Ксении.

— Это мы знаем и так.

— И есть кислород. Там, должно быть, есть океаны, и тропические джунгли покрывают континенты… Температура довольно высока. Можно подготовить посадочную группу, — сердце её забилось бешено, предчувствуя, как сама она первой ступает на почву неизведанного мира, но Орлов покачал головой.

— Сначала зонды. Надо выяснить, что под пеленой.

Информация с зондов пришла через полчаса, и, перелистывая снимки и данные сканирований, Ксения чувствовала, как её накрывает незваная тоска. Раскалённая пустыня, оживляемая лишь лёгким ветерком, простиралась под пеленой облаков. Никогда ещё она не видела планеты, более непригодной для жизни, чем эта.

— Даже в ледяных далях на периферии планетных систем у человека больше шансов обрести дом, — в унисон её мыслям произнёс Орлов, заглядывая Ксении через плечо.

— Но вода… — растерянно произнесла Ксения.

— Когда-то планета и правда изобиловала водой. Но со временем здесь стало слишком жарко для того, чтобы вода смогла существовать в жидком виде. Океаны, о которых ты мечтала, испарились, а содержавшийся в них углекислый газ укрыл планету плотным пологом, и теперь до сердца её не может добраться ничей взгляд.

Он отвернулся и, обращаясь уже к команде, произнёс:

— Поворачиваем назад. Лейтенант Троекурова приняла пост.

Второй раз Ксении почудилось, что она слышит в эфире радиосигнал, отбивающий SOS. Она приказала поворачивать корабль, и через пару часов — к тому времени на мостике к ней присоединился Орлов — галеон закрепился на орбите планеты, с которой шел зов о помощи. Всю её поверхность покрывал океан раскалённой магмы, в котором лишь кое-где, словно айсберги, вздымались отдельные острова, объятые со всех сторон текущим огнём.

— Слышите? — с надеждой спросила Ксения, которой было ужасно стыдно за свой промах.

Орлов кивнул.

— Пустить зонды. Подать сигнал и сделать облёт.

Ксения благодарно кивнула, хотя ей и самой уже было ясно — если бы с планеты кто-то и подавал сигнал, она давно уже была мертва.

Через четыре часа зонды в самом деле прислали снимки небольшой стоянки, состоящей из обгоревшего парашюта, развешенного на каменных столбах.

Ксения сжала кулаки и упрямо уставилась перед собой.

— Мы должны были попробовать, — сказала она.

И Орлов, сам удивляясь тому, что делает, опустил руку ей на плечо и ответил:

— Да.

— Как вы думаете, он давно…

— Да, давно. Посмотрите на обломки корабля.

Ксения пригляделась и увидела на борту выведенную красными буквами надпись: «Арзамас». Корабли этого типа сошли с производства пятьдесят лет назад.

На исходе пятницы корабли, наконец, вышли из Магелланова облака, и капитан приказал держать курс на линию Ветров. Экипаж, успевший устать от однообразного дрейфа, приободрился. Очертания Таурона таяли вдали.

Галеон нырнул в фиолетовый ураган. Несколько мелких астероидов пронеслись за стёклами иллюминаторов — и ещё столько же ударили о борт. А в следующее мгновение налетел ветер, натужно заскрипели мачты, захлопали и вздулись, поддаваясь напору космического ветра, стальные паруса. Напряглись, как вены, проступившие на лбу измученного моряка, удерживавшие их металлические тросы. Фиолетово-серебристые всполохи поседели от белых переливов раскалённых частиц, а навстречу кораблю, едва начавшему выравнивать курс, уже поднимались новые лиловые валы. А затем всё накрыла тьма, и настал кромешный Ад.

Никогда ещё Ксения не встречала столь беспокойных и мощных ветров. Поток частиц то налетал, едва не обрывая паруса, то толкал галеон так, что тот грозил перевернуться и вовсе вылететь из потока ветров. У самого борта выросла стена тёмно-фиолетовой энергии и, шипя, обрушилась на борт корабля. Галеон накренился, пушки, мебель, плохо закреплённые сундуки посыпались по палубе, люди судорожно цеплялись за что попало, оскальзывались, падали и катились по палубе следом.

— Убрать паруса! — кричал где-то рядом Орлов, и, заметив, что пульт управления парусами пуст, Ксения бросилась туда. Корабли Крылатых тоже ходили на парусах, но их было куда меньше, да и сами полотна располагались под другим углом. Почти инстинктивно Ксения надавила на экран, и корабль втянул внутрь несколько самых мощных мачт и расположенных по правому борту косые паруса. Корабль немного выправился, но уже через несколько секунд над носом поднялась новая вертикальная громада, пугающая и неотвратимая, как сама смерть. С шипением тысячи гремучих змей она набросилась на галеон, отталкивая его назад, загрохотали, ломаясь, неубранные мачты корабля, а затем Ксению окружила мертвенная тишина, звон в ушах — и наконец спасительный глоток обжигающе холодного воздуха, пробирающего ознобом до костей. Галеон, ведомый штурманом, как утка подныривал под новые потоки один за другим, раз за разом могучим усилием вытягивая себя наверх и стряхивая с себя ошмётки частиц.

Так продолжалось весь следующий день, и ещё день, и много дней, пока Ксения не потеряла им счёт.