Поляница

Глава 9

12

— Добрый вечер, Влада, — мягко поздоровалась Ева Карловна с заднего сиденья «Гелентвагена». — Давненько не была я в Полпинке. Неприятное место. Много цыган, а среди цыган немало сильных колдунов и ведьм.

— Здравствуйте, — буркнула студентка.

Богатырь открыл заднюю дверцу. Влада села рядом с Евой Карловной. Между ними взгромоздился кот. Фролов, сопя, уселся на водительское место.

— Что вам от меня надо? — спросила Влада. — Я не хочу больше играть в эти игры, я это и Долгову сказала. Вы можете оставить меня в покое?

Ева Карловна печально склонила голову.

— К сожалению, не можем, Влада. Ты — неинициированная поляница, но ты выявленная поляница. Выявленных поляниц либо инициируют, либо …

— Что либо? — похолодев, спросила Влада.

— Либо убивают. Ни богатыри, ни сущности не могут так рисковать. Ты случайно инициируешься, обретешь силу, и что же? Перебьешь всех?

— Я не хочу никого убивать! — воскликнула Влада. — И инициироваться не желаю! Мне нравится моя жизнь! Оставьте мне ее.

— Бедная девочка, — казалось, вполне искренне посочувствовала «Красавица-Яга». — К несчастью, твоя жизнь никогда больше не будет прежней.

Пока доктор Лесная говорила, ее облик неуловимо менялся. Нос Евы Карловны как будто слегка удлинился, заострился, кончики губ опустились, а в глазах замерцали красные огоньки.

— Так что вы хотите от меня? — чуть не плача, спросила Влада, которой с каждой секундой становилось все страшнее.

— Ты должна стать поляницей до пятницы, — мертвым голосом отчеканила Ева Карловна. — Выбирай любой способ, который тебе предложил Долгов. Авдей Святославович все проконтролирует, научит тебя пользоваться твоей новой силой. Затем ты убьешь Кощея.

— А если я не буду этого делать? — с вызовом спросила Влада.

Ева Карловна, внешность которой приобрела свой обычный вид, достала из сумочки зеркальце, помаду, стала прихорашиваться. Кот, положив голову ей на колени, замурлыкал.

— Если ты не сделаешь это, я отрублю тебе голову, твоим маме и бабушке тоже не поздоровится, — сказал Фролов таким тоном, будто предлагал Владе купить у него набор фломастеров. — Ну, девочка, ступай.

Богатырь открыл дверцу «Гелентвагена», Влада поспешила выскочить на свежий воздух.

— О, постой! — вспомнил Фролов. — Вот, возьми.

— До свидания, дорогая, — сказала Ева Карловна ласковым голосом.

Кот мяукнул.

Черная как смоль машина рванула с места и исчезла за поворотом, ведущим прямо на шоссе.

Влада минуту постояла, пытаясь собраться с мыслями. Затем направилась в сторону дома. В руке было что-то тяжелое. Она посмотрела.

Буханка бородинского хлеба.

Проходя мимо колодца, Влада кинула буханку. С первого раза не попала. Подобрала, снова кинула. Раздался плеск воды и бульканье:

— Хлееепппппц!

— Все хорошо, Владочка?

Лицо мамы было встревоженным.

— Да, мам. Помогала подруге с английским, задержалась.

— Скорее ужинать.

Наскоро перекусив, почистив зубы, Влада отправилась в свою комнату. Не включая свет, не раздеваясь, упала лицом на постель лицом в подушку.

За что ей это «приключение»? Нет, когда-то в детстве она мечтала попасть в сказку, но не в такую!

Ева Карловна и ее банда оказались еще более мерзкими, чем Долгов. Вернее сказать, препод совсем не мерзкий! Разве он хоть раз угрожал ей? Ни разу. Александр Степанович всегда был исключительно вежлив и галантен. Вот, точно! Это слово — галантен — идеально подходит, чтобы описать, как вел себя с ней Долгов.

Но она предала его, и теперь расплачивается.

Влада тихонько заскулила. Кошка Рыська запрыгнула хозяйке прямо на спину, свернулась клубком, замурчала.

Во вторник факультатив, Долгов вполне может прийти, и она ему все расскажет!

«Во вторник?! — Влада села на кровати. — «Может прийти?!».

Ева Карловна потребовала, чтобы Влада стала поляницей до пятницы!

Забыв с перепугу, какой сегодня день, Влада схватила смартфон. Четверг! Только что наступил четверг. У нее есть один день, или…

«Я отрублю тебе голову, и твоим маме и бабушке также не поздоровится».

К Долгову! Срочно!

Влада вскочила. И тут же без сил осела на постель.

Куда? К какому Долгову? Ночь. Полпинка. Начался дождь…

«С утра еду к нему! И с ним — к отцу!».

«К отцу!».

Лишь подумав об этом, Влада почти физически ощутила, как по ее телу побежали мурашки. Она не существовала для этого человека, он оставил ее мать, бросил, как ненужную тряпку.

И тем не менее, встреча с отцом может дать ей силу для того, чтобы защитить, спасти самых дорогих ей людей. Спасти маму! Да чтобы спасти маму, она встретится не то что с отцом, но с чертом!

Опустив голову на подушку, Влада свернулась калачиком и уснула. Если бы кто-то сказал ей раньше, что она спокойно уснет накануне встречи с отцом, ни за что бы не поверила.

Утром Влада дождалась, когда мама ушла на работу и на цыпочках, словно воришка, проникла в мамину комнату. В шкафу в нижней полке лежала толстая тетрадь. «Моя летопись», — смеясь, называла ее Светлана Егоровна.

В детстве, тоже украдкой, Влада часто брала эту тетрадь. Смотрела на бережно приклеенные к бумажным страницам фотографии. Фотографии счастливой мамы, счастливого отца. Поражалась, насколько «этот человек» похож на нее. Глотая слезы, читала написанные маминым почерком стихи о любви и верности — такие наивные, такие трогательные.

На последней странице — Влада прекрасно это знала — был записан адрес ее отца.

— Улица Калинина, дом… — прошептала девушка, еще даже не перелистнув страницу. Надо же! Она не забыла. Давно, в раннем детстве, впервые открыв страницу с адресом, замерла, тут же захлопнула тетрадь. Эту страницу Влада больше никогда не открывала, но, как оказалось, все эти годы она помнила адрес своего отца.

На этот раз дверь в доме Долгова была закрыта. «Не ждет меня», — подумала Влада. Тихонько постучалась. Тут же раздались шаги, препод появился на пороге. Он был бледнее обычного. Запястья перемотаны, на щеке — свежая, довольно глубокая рана.

— Входите, Речкина, — сказал Долгов своим официальным, преподавательским тоном.

Влада прошмыгнула в коридор. Кощей закрыл дверь.

— А что это у вас? Ну, на щеке?

— Ничего особенного, не обращай внимания. Зачем пожаловала?

Влада набрала в грудь воздуха и выпалила:

— Александр Степанович, я передумала! Я хочу, чтобы вы помогли мне стать поляницей! Готова встретиться с отцом.

— То есть, помощь Бабы-Яги в этом деле тебя не устроила? — язвительно спросил Долгов. Он опустился на диван, взял в руки книжку. «Мастер и Маргарита».

Влада вкратце пересказала все, что произошло с ней накануне.

— Окучивает Ева Карловна, окучивает, — процедил Кощей. — Но могла бы и тоньше работать.

— Так вы поможете мне стать поляницей? — с вызовом спросила Влада.

Кощей рывком сел на диване, отбросил книгу.

— Знаешь, Речкина! Вчера, когда ты убежала, я подумал: а зачем? Зачем я спасаю тебя? Твоих родных? Зачем спасаю эту версию человеческого мирка? Ведь мирок-то гнилой! Что в нем есть хорошего, чтобы это спасать?

Влада была несколько обескуражена этой вспышкой, и не нашлась, что ответить.

— Ладно, едем, — вздохнул Долгов, поднимаясь с дивана.

И вот Влада все-таки очутилась в салоне «Ламборджини Ураган». Наверное, если бы ей не предстояла унизительная встреча с отцом, Влада оценила бы и кожаное мягкое кресло, и подлокотники из натурального дерева, и космическую приборную панель.

Но сейчас ей все это было совершенно не интересно. Она смотрела в скошенное окно спортивного автомобиля на знакомые брянские улочки, и слезы закипали в ее глазах. Почему она просто не может быть сейчас в своей комнате, гладить кошку Рыську, ждать маму с работы, слышать телевизор в комнате у бабули?

Вдруг рука Долгова легла на ее руку.

— Ты справишься, — сказал препод.

Улица Калинина — одна из центральных в Брянске. Начинается у реки Десны, пересекает весь Советский район и скрывается в лесу, или, как его официально называют, в роще «Соловьи».

Дом отца находился неподалеку от рощи. Небольшой, но все-таки, коттедж. Окружен решетчатым забором.

Долгов припарковался напротив дома. Влада сидела, вжавшись в кресло. Все бы отдала, чтобы не выходить из машины.

— Ну, иди, — мягко сказал препод.

Влада съежилась, вздрогнула, на глазах у нее выступили слезы.

— Вы со мной не пойдете, Александр Степанович? — догадалась она.

— Не могу, — голосом, полным искреннего сочувствия, молвил Долгов. — Это твой путь, Влада.

Она шмыгнула носом, и подняв дверь вверх, вылезла из машины.

К забору был приделан звонок. Оглянувшись на преподавателя, Влада вдавила кнопку. И тут же поняла: она совершенно не представляет, что ей говорить отцу.

Нет, это точно не для нее! Она не может! Будь что будет, наверняка есть какие-то другие пути испытать жестокое унижение. Она лучше голой пройдет по институту, чем это! Влада развернулась было к машине, но тут за ее спиной раздался голос:

— Здравствуйте! Что вы хотели?

Через аккуратный, ухоженный палисадник к воротам шла молодая, красивая женщина лет двадцати пяти.

— Здравствуйте, — запнувшись, сказала Влада. — Горкало Анатолий Борисович здесь проживает?

— Да, — ответила женщина, и добавила встревоженно. — А что такое?

— Мне нужно с ним поговорить.

— О чем?

Влада замялась.

— Это личное.

Женщина нахмурилась, затем подозрительно усмехнулась:

— Личное? Это что за личное может быть у вас к моему мужу? Ну, ладно, проходите.

Калитка отворилась. Влада, повторяя про себя: «Мне надо защитить маму, мне надо защитить маму», — шагнула на тропинку, уложенную красивой плиткой.

Она проследовала за женщиной, поражаясь тому, какая у ее отца молодая и красивая жена. И, судя по внешнему виду, интеллигентная, не из тех, что матерятся и проводят время в ночных клубах.

Они вошли в хорошо обставленную, современную гостиную. Владу на мгновение кольнуло: «А вот мы с мамой совсем не так живем».

— Толя, к тебе девочка пришла!

— А? Что? — донеслось из комнаты.

В гостиную вошел высокий, худой человек. Он был сильно похож на Владу, и чем-то неуловимо — на оставленного Владой в машине Кощея Бессмертного.

— Что за девочка? Здравствуйте!

— Здравствуйте, — едва слышно выдавила Влада.

Они стояли посреди гостиной и молчали. Жена отца, наклонив голову, смотрела на Владу. Отец недоуменно поглядывал то на супругу, то на незваную гостью.

— Ну? — с нажимом спросил Анатолий Борисович. — Женя, что вообще происходит?

В воздухе явно запахло грозой.

— Ты беременна от моего мужа? — вдруг спросила Женя.

— Нет! — воскликнула Влада, чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из ее глаз.

— Что ты такое говоришь, Евгения! — разозлился Горкало. — Я впервые вижу эту девушку. Кто вы и что вам надо?

Он почти кричал.

Слезы все-таки хлынули. Всхлипывая, Влада едва слышно прошептала:

— Я ваша дочь.

— Что-что? — грозно переспросил отец.

— Я ваша дочь, — повторила Влада чуть громче.

Мертвое молчание. Молодая женщина вдруг хихикнула.

— Толик, так это дочь той женщины, про которую ты рассказывал? Ну, продавщицы из Полпинки?

Отец пристально смотрел на Владу. Когда она отважилась ответить на его взгляд, он тут же отвел глаза.

— Может, чайник тогда поставим? — спросила Женя. — Есть печенье.

— Не надо, — поспешно сказал отец. — Она уже уходит.

Влада попятилась, резко развернулась и выбежала из гостиной, ощущая самое жестокое унижение, которое когда-либо испытывала в жизни.

Пробежав через палисадник, Влада села в машину. Долгов, едва взглянув на нее, сказал:

— Нет инициации.

Влада ждала, что препод хотя бы слово доброе скажет, как-то поддержит, но нет — инициация, инициация, инициация. Больше его ничего не интересует.

Кощей завел мотор и резко стартовал с места. Влада безучастно смотрела в окно. В голове ее гремело: «Она уже уходит». Как мама могла любить такого человека? И почему он стал ее отцом?

Немного успокоившись, Влада сказала:

— И что теперь?

Долгов, вцепившийся в руль до белизны в костяшках пальцев, мрачно смотрел перед собой:

— Осталось только два пути инициации, ты же знаешь. И ни один не подходит ни тебе…

Тут он запнулся и сказал:

— Ни мне. Я не хочу, чтобы ты проходила дальнейшие ступени инициализации. Я все-таки твой преподаватель.

Влада всхлипнула.

— Но что будет завтра? Или этой ночью? Фролов сказал, что … что отрубит мне голову, а потом расправится с мамой и бабушкой. Вы ведь сможете нас защитить?

Долгов молчал. «Ламборджини Ураган», между тем, уже свернул в Полпинку.

— Сможете? — почти крикнула она.

— Влада, — препод глубоко вздохнул. — в Яви богатырь гораздо сильнее меня, я не могу ему противостоять, а в Навь Фролову не пробраться. В Яви только поляница может сокрушить богатыря.

«Ламборджини Ураган» остановился неподалеку от колодца Водяного. Долгов повернулся к Владе. Его красивое, одухотворенное лицо было печальным и тревожным:

— Но я буду биться с ним до конца. Я не уеду сегодня, буду сидеть здесь в машине и караулить.

Владе стало легче. Кощей будет охранять ее дом! Конечно же, он прибедняется, и сил на то, чтобы победить бородача, ему вполне хватит. Хватит, несмотря на то, что в Яви он обыкновенный преподаватель в институте.

— Спасибо, Александр Степанович, — искренне сказала Влада. — Ну, я пошла? Мама ждет.

Он кивнул.

Влада выбралась из машины и направилась к дому.

Вдруг за ее спиной раздалось урчание. Влада, уже понимая, что она увидит, но все еще не веря своим ушам, обернулась.

Фиолетовый «Ламборджини Ураган» сдал назад, крутанулся на месте и, взревев, исчез в полпинской тьме.

Дверь открыла мама.

— Уехал твой? — странным голосом спросила она, но тут же замолчала, увидев лицо дочери.

Пройдя в свою комнату, Влада упала на постель лицом в подушку и зарыдала.

— Ну, ничего, ничего, — утешала мама, присевшая рядом на постель. — Все образумится. Он еще пожалеет, что бросил тебя.

— Уйди, мама, — прошептала Влада. — Уйди, прошу.

Ей казалось, что она сейчас умрет.

Он предал ее, оставил на растерзание богатырю Фролову! Какая подлость! Какое жестокое предательство!

«А чего ты ожидала от Кощея?» — внезапно промелькнуло в голове.

Влада села на кровати.

И правда! Он же Кощей! Много ли правдивых слов сказал владыка темного царства в сказках? Много ли добрых поступков он сделал? Так почему же Влада ему поверила? Лишь потому, что у Кощея — пронзительные голубые глаза и волевой подбородок?

Долгов — монстр! И Влада ни на мгновение не удивится, если он собирается захватить Явный мир, сделать людей и сущностей своими рабами. Ева Карловна была права!

Ева Карловна!

Влада кинулась к своему рюкзачку как к источнику с живой водой. Вот она! Визитка Бабы-Яги.

Дрожащими пальцами она набрала номер. Пара гудков, и Влада услышала приятный голос доктора Лесной:

— Да, Владочка?

— Ева Карловна, попросите Фролова не убивать меня и моих родных, — затараторила Влада безумным голосом. — Я не смогла стать поляницей, но Долгов — предатель, он… он… как мой отец.

Влада заплакала.

— Дитя, я знаю, что произошло, — сочувственно сказала Баба-Яга. — Баюн мне все сообщил. Не волнуйся, никто не будет тебя убивать.

— Правда? — выдохнула Влада. — Но Фролов же сказал…

— Он перегнул палку, — засмеялась Ева Карловна. — Как всегда, впрочем. И за это Авдей уже получил от меня по шапке. Впрочем, ты тоже должна нас понять: мы сражаемся за Явь, за наш мир. Если мы позволим Кощею открыть врата царства мертвых, разверзнется ад. Мы сражаемся за все человечество, как ни пафосно это прозвучит, дорогая моя. Согласись, ради такой цели можно пойти на многое? Правда?

— Правда, — автоматически повторила Влада.

— Ну, вот и замечательно, — обрадовалась Ева Карловна. — Насчет Фролова не беспокойся, но нам нужно обсудить дальнейшие шаги по твоей инициации. Баюн мне сообщил, что осталось только две возможности, которые я хотела бы обсудить с тобой завтра. Ты не могла бы заглянуть ко мне в офис?

— Но у меня занятия, — пробормотала Влада, вспоминая, что она все еще студентка.

— Умница! — восхитилась Баба-Яга. — Завтра я ненадолго заскочу в универ, побеседуем. Добрых снов, Влада.

В трубке раздались гудки. Влада положила смартфон на подушку.

От этого разговора ей стало душно, захотелось немедленно вдохнуть свежего воздуха. Пройдя на цыпочках в коридор, Влада вышла на крыльцо.

Ночная свежесть объяла ее, заставила поежиться. Как хорошо! Темно, луны нет, но какая россыпь звезд на небе!

Фролов не придет сегодня ночью, не отрубит Владе голову, не сделает ничего плохого маме и бабушке. Влада ощутила такое облегчение, что ей хотелось плакать. И она тихонько заплакала.

Как он мог так с ней поступить? Как?

Вдруг Влада увидела неподалеку от колодца Водяного темную фигуру — сгусток тьмы, в центре которого тускло светились две голубенькие звездочки. Сначала ей показалось, что это невысокий человек в черной одежде, но через мгновение она поняла — это огромная собака. Вернее, огромный черный волк со светящимися голубыми глазами.

Волк оскалился. Страх парализовал Владу — она не могла ни пошевелиться, ни закричать.

Зверь коротко рыкнул и сделал шаг в направлении Влады, затем еще и еще. Когда расстояние между волком и девушкой сократилось метров до десяти, зверь внезапно замедлился, словно внутри него шла борьба — стоит ли рвать этого человека в клочки. Приняв решение, волк отпрыгнул в сторону и, совершив несколько гигантских прыжков, скрылся из вида.

Влада отпрянула назад, в дом, едва не загремев на пол. Заперла дверь на все засовы и, бросившись в свою комнату, достала из-под кровати Кощеев меч. Она вытащила клинок из ножен. Острая как бритва сталь сияла голубоватым свечением.

— Я никого не боюсь, — прошептала Влада, до боли в костяшках пальцев сжимая рукоять. — Никого не боюсь.

Она выглянула в окно. Там уже никого не было. Внезапно усталость — смертельная, сбивающая с ног, — навалилась на Владу. Студентка свернулась калачиком и тут же уснула. Меч лежал рядом с ней, бросая голубое свечение на лицо Влады. Если бы кто-нибудь увидел ее в этот момент, он сказал бы, что на Земле нет девушки прекраснее.