Полный перебор (СИ)

Глава 7

— Вы серьезно? — Павел пытался разгадать выражение лица Алхимика, однако ничего кроме равнодушия и легкой усталости на этом самом лице не присутствовало.

— Абсолютно. А что, собственно, тебя так удивляет, позволь спросить?

— Что удивляет? Вы заявляете, что я в полной заднице, и советуете расслабиться и получать удовольствие! Это как-то… чересчур, нет? Может быть, есть какое-то другое решение? Если нельзя удалить то, что есть, возможно, стоит установить что-то дополнительно, параллельно существующему?

— Невозможно. Эта тварь видит весь твой организм, без исключений. Если вживить тебе стандартный модуль, она его сожрет и использует для собственной эволюции. Так она, собственно, и развивается.

— И что же делать?!

— Да что тебя так растаращило-то? — доктор начал выходить из себя. — Что за внезапное желание стать сверхчеловеком? Что-то я раньше не замечал за тобой подобной… активности, а тут, гляди-ка!

— Но как же иначе? Вы же сами говорили, — потерянно пробормотал Павел.

— Говорил что? Так, стоп. Кажется, ты не совсем понимаешь местную, хм, специфику. Позволь тебе сообщить — абсолютное большинство жителей этого, прости господи, «города» обходится стандартным комплектом имплантов — ровно таким, какой был установлен тебе. И они совершенно не стремятся продолжить свое развитие на стезе мутанта. Выйди на улицу, раскрой глаза пошире и осмотрись.

В конце концов, это же не игра, которую надо пройти! Помню, было что-то такое, где штурмовали этаж за этажом с героическими криками. Все проще — делай, что тебе хочется, и не надо рвать задницу в попытке достичь… невесть чего.

Тебя настолько перевозбудили «суперспособности» этой шпаны? А ты знаешь, зачем они все модифицируются, с разной степенью фанатичности? Да ради полной ерунды по большей части. Одни просто-напросто любят подраться — кто с людьми, кто с монстрами. Кто-то занят исследованиями планеты, местной флоры и фауны — как я, например. А кто-то бухает, трахается и пытается добыть наркоту из всего, что сможет достать. Да, есть несколько особо одаренных личностей, которые пытаются осчастливить человечество, и ради этого постоянно бродят за периметром в поисках волшебной дверки в лучший мир. Но все это — повторяю, все — просто хобби по большому счету. Способ развлечь себя. Так что избавь меня от своего нытья, пойди и напейся. Найди себе какую-нибудь девку. Только детей не плодите, я вас умоляю. И без вас хватает… деятелей. Все, иди отсюда, иди!

Доктор подхватил ошеломленного Павла за шиворот, протащил его по коридору и выставил за дверь, приложив его напоследок плечом об косяк. Стоя на крыльце и потирая ушибленную конечность, Павел твердо решил больше доктора не раздражать. И уж тем более не злить.

— Что же все-таки делать? — в третий раз повторил Павел, теперь уже для себя. Почему-то раньше все мысли о будущем в его голове были неразрывно связаны с неким поступательным улучшением от слабосильного дрыща к сверхчеловеку, для которого оторванная голова была лишь мелкой неприятностью. Это как-то логично проистекало из всей окружающей обстановки. Ну в конце-то концов, кто бы не захотел стать сильнее, быстрее, живучее? Вопрос «зачем?» тут уже на втором месте. И ответ на него элементарен — да хоть зачем! Всегда приятнее иметь больше возможностей, больше ресурсов! И чем больше, тем лучше.

Бредя по узкой пыльной улочке, Павел вглядывался в лица редких прохожих и пытался понять, кто они такие и чего хотят добиться. Как на зло, попадались лишь откровенные маргиналы с пропитыми мордами, все желания которых были, как говорится, «налицо».

Павлу уже стало казаться, что город населен одними алкоголиками, как вдруг он наткнулся на причину их скопления, источник «скверны» — небольшой пивбар с лаконичной вывеской, украшенной криво нарисованной кружкой под шапкой пены. Грязная вывеска скорее отталкивала, чем притягивала, но посетителей ничего не смущало, судя по всему. Народу внутри было прилично — все столики были заняты. Оглядевшись в поисках свободного места, Павел увидел Локи. Тот сидел в одиночестве за угловым столиком и гипнотизировал пивную кружку.

Павел дернулся было к выходу, но затем решительно развернулся и направился вглубь зала.

— Привет, — бросил он.

Локи поднял глаза и равнодушно взглянул на собеседника.

— О, какие люди. Ваше подгерцогское высочество! Вам, простите, не зазорно в такой дыре присутствовать? Достоинство не роняется?

— Очень смешно.

— Чего хотел-то? — буркнул Локи, делая глоток из своей кружки.

— Зачем тебе Грааль?

Этого вопроса Локи не ожидал. Он с полминуты сверлил Павла взглядом вдруг посерьезневших глаз, затем откинулся на спинку стула и подал бармену какой-то знак. Дождавшись, пока тот принесет и поставит перед Павлом такую же кружку, как у него, Локи заговорил, неторопливо роняя слова.

— Вопрос хороший, хоть и несколько запоздавший. Но я отвечу, почему нет. Я хочу отсюда выбраться. Вернуться назад, на землю. Вот так все просто. Не знаю насчет остальных, но лично у меня есть к кому возвращаться. У меня там осталась семья, жена, дочка. Я хочу к ним вернуться, черт побери! Не знаю, что там за хрень в том месте, на которое указывает твой компас, но это хоть что-то. Больше у меня ничего нет, никаких зацепок. Наверняка эти высокомерные козлы из «стариков» знают что-то, но все молчат. Я разговаривал со всеми. Кто-то просто солгал, кто-то отделался лицемерной лекцией на тему «даже если было бы возможно, то слишком опасно», а кто-то просто послал. Ну я и утерся, и пошел копать дальше. И ничего не нашел. Знаешь, сколько лет я искал? Десять, двадцать… Да я уже не помню, сколько я тут. Уже почти смирился. А тут вдруг раз — и ты. Шанс, мать его.

Ты говоришь, мы не дойдем? Думаешь, я этого не знаю? Или Ящер? Или бугай этот тупой? Или наши люди? Да все всё прекрасно понимают. Уж извини, что не просветили тебя на этот счет, но сам понимаешь… А, похрен. Знаешь, я даже не буду тебя больше уговаривать. Мог бы заставить, конечно, но… Похрен. Я устал. Да и даже если у меня получится — кому я там нахрен нужен, спустя столько лет?

Локи залпом допил остатки пива и жестом попросил еще. Глаза у него были абсолютно трезвые, вот только в их глубине плескалась тоска.

— Док сказал, что мне нельзя ничего ставить. Иначе мне пиздец. Так что буду я до конца дней собирать ебучие кактусы на полях.

— Да? — равнодушно сказал Локи. — Сочувствую.

Но сочувствия в его словах не было ни грамма.

Павел с минуту помялся в поисках каких-то слов, которые оказались бы уместны в данной ситуации, но ничего не нашел. Он неловко попрощался и вышел из бара, так и не притронувшись к своей кружке.

Рассказ Локи добавил еще больше вопросов вместо ожидаемых Павлом ответов. Харизматичный лидер, возглавивший поход за легендарным артефактом, дарующим сверхсилу, оказался сломленным отчаявшимся человеком. Павел подсел к нему, надеясь найти себе цель, или позаимствовать чужую на худой конец. Вместо этого он пронаблюдал крушение чужой жизни. Много лет отчаянных стараний — и жестокое разочарование в конце.

Может быть, действительно вся эта суета вокруг сверхспособностей полная ерунда? Драться Павел не любил, идея отрастить фасеточные глаза и щупальца ради погружения в науку тоже энтузиазма не вызвала… Так для чего ему могло все это понадобиться? Что он потерял? Возможность вернуться на Землю, сшить себе резиновый обтягивающий костюм и поиграть в героя комиксов? Человек-мутант, спаситель… обычных человеков. Фу, бред какой-то. Даже комикс такой никто бы не стал покупать.

Добравшись до своей лачуги, Павел свалился на лежанку и бездумно уставился в потолок. Какой же этот мир все-таки странный. Предоставляющий на первый взгляд столько возможностей, а на деле — полный облом.

Постепенно его мысли вернулись к рассказу Локи. Тот с такой горечью говорил о своей семье. Вспомнились слова несчастного Ромки — «может, оно и к лучшему». А что насчет него самого? Прошлая жизнь на удивление быстро смазалась, и воспринималась как эдакий сон, который он когда-то видел и почти позабыл. Может быть, это все оттого, что в этой жизни было слишком мало ярких красок?

— немузыкально пропел Павел всплывшие в голове строки песни.

Все друзья растерялись кто куда, из родни — пожилая тетя, слегка тронувшаяся на религиозной почве. Павел посмеялся, представляя, что она сказала бы на его месте. Она сказала бы, что это…

Чистилище.

Павел резко сел, пытаясь перебороть внезапный приступ паники. Ну в самом деле, что за бред? Почему его так серьезно зацепила эта мысль? Он же никогда не верил ни во что подобное, даже не думал… Холодные мурашки бегали вдоль позвоночника, не собираясь успокаиваться.

Чистилище. Мир для тех, кто не готов попасть ни в рай, ни в ад. Жизнь — овер-тайм. Те, кто отчается и станет творить зло, отправятся вниз, в ад. Те, кто сохранит в себе свет, не сдадутся и продолжат борьбу — ну, те молодцы.

Павел еще с минуту покатал в голове эту идею, пытаясь прикинуть, успел ли Роман заработать билет «наверх» своим спокойствием и решимостью во время их рывка по джунглям. Выходило скорее да, чем нет. А вот он сам пока в глубоком минусе…

Все, хватит, хватит. Тетка вместе со своими проповедями осталась там, на Земле, и он ее больше не увидит и не услышит. Никаких больше загробных страданий и страданий по загробным страданиям. Тут и так хватает всяких сверхъестественных штук, обойдемся без божественного вмешательства.

Павел лег обратно и снова уставился в потолок.

Итак, настало время выбора. Спиваться, пытаться жить нормальной жизнью — насколько это возможно в данных условиях, или… Или что?

Павел сконцентрировался и потянулся вглубь своего сознания. К тому, от чего инстинктивно отгораживался последние два дня — с того момента, когда Герцог рассказал ему о сущности подарка Крыса. Он потянулся, пытаясь понять, там ли еще Сим, и не обиделся ли он на такое отношение к себе. Ответ пришел почти моментально. Симбиот не обижался, кажется, он вовсе ничего не понял. Он интересовался, как поступить с правой ладонью — вернуть ли ее к эталонному состоянию, или оставить полузаживленный разрез в качестве инструмента по выделению крови вовне?

Павел, с удивлением разбиравшийся в символах и образах мысленной передачи, грустно рассмеялся и ответил вслух, хоть и знал, что так его никто не услышит:

— Заживляй. Больше не понадобится.

Солнце пекло немилосердно. Здоровенные мясистые кактусы самодовольно топорщили свои длиннющие шипы, которые то и дело норовили вонзиться в тело неосторожного сборщика.

Да, все верно. Мечта идиота таки сбылась. История завершила полный цикл, и Павел вернулся к тому, с чего начинал. Оставалось надеяться, что фраза про «история повторяется в виде фарса» не соответствует действительности. Ибо куда уж больше-то?

Пометавшись несколько дней по городу, Павел столкнулся с нешуточной перспективой сдохнуть с голода. Да, именно так вот просто и незатейливо. Его «стартовый долг» действительно оказался выкуплен Локи (который пропал неизвестно куда с той самой посиделки в баре, и с тех пор его никто не видел), и на принудительные работы никто Павла не гнал. Но вот от необходимости что-то есть, что-то пить и во что-то одеваться этот, без сомнения, радостный факт ни в коем случае не освобождал.

Нужна была работа. Попытавшись найти место поприличней, нежели должность раба на плантациях, Павел потерпел фиаско. В городе просто-напросто не существовало никаких крупных производств, на которых требовались бы рабочие руки. Кое-что шили, кое-что строили (а чаще ремонтировали), и на этом все. Естественно, многие жители города занимались и более, хм, высокоинтеллектуальным трудом. Но для того, чтобы хотя бы попытаться к ним устроиться, нужны были либо опыт и знания, либо комплект встроенных биоинструментов. Ни того, ни другого у Павла не было, и в связи с этим мимо него пролетали потенциальные карьеры врача, алхимика, трансплантолога, химика… Чиновничьих должностей было очень мало, и все они были, естественно, заняты. Был вариант со службой в местном корпусе полиции, он же армия, он же пограничная служба. Но там-то уж без хорошего комплекта имплантов тем более было нечего делать.

Итак, попытка трудоустроиться на общих основаниях провалилась.

Была еще мысль поспрашивать кого-то из знакомых, но… Парочка отловленных Павлом коллег по неудачливому рейду поудивлялись, что он остался жив и пошли своей дорогой. Ящер, встреченный им как-то около дома Полковника, и вовсе с ходу послал его по матушке. Возможно, чем-то мог помочь его добрый друг Алекс. По крайней мере, его словоохотливость давала такую надежду. Увы и ах, несчастный сенсор пострадал на обратном пути и с открытой черепно-мозговой травмой был доставлен в город в виде овоща. По слухам, основная проблема была в его супер-импланте, который воспользовался ситуацией и попытался перехватить контроль над «бесхозным» телом. Алхимик, который взялся за лечение Алекса, эту версию осмеял и пообещал вскорости поставить сенсора на ноги. Злые языки говорили, что он делает это не из добрых побуждений, а ради спасения своей репутации. В конце концов, продаваемые им импланты позиционировались как абсолютно безопасные, а тут такой конфуз!

Эх, чего только не наслушаешься, посидев несколько вечеров в местном баре.

Итогом всех этих метаний стала местная «биржа труда», с ее единственной и постоянно актуальной вакансией. Поля ждали, и Павел с обреченным вздохом записался в кабалу. Но на сей раз — абсолютно добровольно.

Единственной отдушиной во всем этом безобразии был Сим. Павел медленно, с огромным трудом, но неуклонно и постоянно развивал своего «внутреннего демона». Симбионт все лучше понимал своего хозяина — если вначале его мыслительные способности были на уровне новорожденного котенка, то… Теперь он был уже как минимум котенком недельного возраста! Смех смехом, но кое-чего реального добиться удалось. К примеру, симбионт умудрялся поддерживать вполне комфортную температуру — палящее солнце больше не досаждало так сильно, как раньше. Улучшилось зрение, слух, обоняние. Подросли скорость реакции и координация движений. И последнее, но не по важности! У Павла теперь был свой собственный Интерфейс Дополненной Реальности! Выглядел он, конечно, довольно убого. Десяток разноцветных полосочек, висящих в левой части области видимости — это далеко не та феерия красоты и смысла, которую ему демонстрировал Алекс.

Полосочки отображали характеристики Павла — здоровье, усталость, голод, жажду. И если эти четыре хотя бы были похожи на правду, то добавленные скорее на перспективу сила-ловкость-выносливость врали как сивые мерины. Ну в самом деле, как ее прикажете замерить, эту силу? Вопрос был открыт, и со временем Павел и Сим надеялись доработать все это безобразие.

Привычка периодически «залипать» и бормотать себе под нос принесла Павлу славу несколько тронувшегося на нервной почве. В связи с этим другие сборщики старались держаться от него подальше. Может, и к лучшему, по крайней мере никто не отвлекал болтовней и не мешал заниматься настройкой симбионта.

Задумавшись над перспективой попробовать скормить Симу что-нибудь из недорогих имплантов, которые можно будет прикупить с первой зарплаты, Павел наколол руку на один из кактусовых шипов, который тот из особой вредности вырастил полупрозрачным и практически невидимым на фоне земли.

Высказав кактусу, что он о нем думает, Павел подышал полной грудью, успокаиваясь. Нервничать во время сборки было плохой идеей — дрожащие руки служили причиной все новых и новых уколов. Спокойствие, только спокойствие.

Хотя вообще-то плохой идеей были сами кактусы. Это же надо додуматься выбрать в качестве основного источника пищи это… недоразумение. Неудобная форма, куча колючек, от которых никак не избавиться — отрастут заново, мелкие плоды, которые вырастают за два-три дня и требуют огромного количества людей в качестве сборщиков. Ужасно низкий выход продукции! Чем вообще занимаются эти доктора-вивисекторы? Чем болтать эти мозги в баночках, лучше вывели бы что-нибудь получше этого колючего сорняка. И повкуснее…

— Чего халтуришь, раб, солнце еще высоко! — неприятный голос отвлек Павла от гляделок с коварным кактусом. — Эй, ты там жив вообще, крестничек? Гляди, мы тебе сестренку привели!

Оглянувшись, Павел увидел на опушке живописную троицу. Двое из них были ему до боли знакомы — сладкая парочка Вертлявый и Амбал. Третий, судя по всему, его товарищ по несчастью. Высокий и худой длинноволосый парень совершенно не был похож на девочку. Куда больше он был похож н живой труп — покрытый пятнами, хрипло дышащий и готовый в любой момент хлопнуться в обморок. Кажется, горе-спасатели продолжают экономить на качественных медикаментах. Вспомнив стальные пальцы Алхимика на своей шее и его обещание устроить парочке веселую жизнь, если те не завяжут с неуместной экономией, Павел заранее им посочувствовал и почувствовал себя отомщенным. Отчасти.

— Я слышал, ты у нас теперь голубых кровей? — продолжал подкалывать его Вертлявый. — Это, конечно, твое дело, но поверь, оно того не стоило!

Павел несколько секунд пытался подобрать остроумный ответ, но в итоге молча показал Вертлявому средний палец. Тот лишь расхохотался и подтолкнул парня, который все менее уверенно стоял на ногах.

— Идем, сестренка, братик сегодня не в духе.

Троица прошествовала мимо, направляясь к воротам. Проходя мимо Павла, Вертлявый заглянул ему в глаза и неожиданно серьезно сказал:

— Ты, это, не грузись так. Скоро полегче будет. Скоро будет Волна.

Павел в ответ лишь недоуменно пожал плечами. Чего это он? Странный тип.

Как оказалась, фраза Вертлявого была куда важнее, чем выглядела на первый взгляд. Для Павла слово «волна» мало что значило. Для местных же старожилов приближение Волны означало приближение массы проблем и возможностей. Вечером, когда Павел по выработавшейся привычке заглянул в знакомый бар послушать свежие сплетни, там яблоку некуда было упасть. С трудом приткнувшись у края барной стойки, Павел постарался понять, что же вызвало такой ажиотаж.

Из обрывков подслушанных разговоров следовало несколько вещей. Волна — одновременное прибытие большого количества новичков — вызывало огромную нагрузку на местную слабо развитую инфраструктуру. Новичкам нужно было что-то есть, где-то спать и главное — им требовалось что-то имплантировать. Как обычно, заранее никто к этому знаменательному во всех смыслах не подготовился. В итоге, когда днем в город явились «работорговцы», объявившие о приближении Волны (как они сами об этом узнали, для Павла осталось загадкой), в джунгли вышло множество групп для заготовки сырья. Алхимики трудились не покладая рук. Полковник объявил о найме рабочих для расчистки дополнительных площадей под посадки проклятых кактусов — естественно, наниматься к нему никто не пошел. Все, кто хотел работать на полях, уже были там. Павел понял, что расширять посевы придется ему и его сотоварищам, причем скорее всего параллельно со сбором и без повышения зарплаты.

Волна ему уже не нравилась.

Суетились строители — но у них все было не так печально, в городе присутствовало множество пустующих помещений, которые можно было относительно легко привести в порядок.

В общем же настроение у всех было… настороженное. В прошлый раз в Волне пришло множество активных новичков, которые развили нешуточную активность. Итогом из деятельности были сотни трупов и пропавших без вести, несколько спонтанно мутировавших в черте города, и едва не рухнувший Периметр. Как там обстояли дела, точно никто не знал — не то новички от кого-то удирали, не то специально выводили к Проходу стаю сильных мутантов с неизвестной целью, но факт оставался фактом — лишь героическими усилиями и ценой гибели двух сильных команд почти в полном составе статус-кво удалось отстоять.

Естественно, никого из присутствующих там не было, и никто их мнения по этому и другим вопросам не спрашивал, но это не мешало завсегдатаям бара выдавать лозунги типа «такой Волны нам не надо», «держать новичков вот так, в кулаке» и даже «да не прививать их вовсе, пускай идут на …».

Вывод, сделанный Павлом, был не слишком утешительный — Волна это беспокойно, шумно, тесно и небезопасно.

— Полегче будет, ага, — фыркнул он себе под нос, вспоминая слова Вертлявого. — Шутник хренов…

Тут Павел вспомнил непривычно-серьезное лицо мутанта и задумался. Может быть, он вовсе не шутил? В конце концов, много новых людей — это спрос на дешевые компоненты, которые раньше никому не были нужны. А кто их будет добывать? В одиночку, конечно, опасно, но! Возникает вариант набрать команду из шустрых ребят и попробовать немного заработать на этом всем.

Павел машинально погладил лежащий на коленях клинок, который зачем-то всюду таскал с собой. Идея, так неожиданно возникшая, нравилась ему все больше.