Покорение вершин (СИ)

Глава 6

Противники не отступали и уже вскоре пришлось устраивать что-то типа засады на их пути. Так как они шли чётко по нашему следу, а вокруг спрятаться было негде, мелкие крысино-зеленушные мутанты с безумными глазами послушно закопались в найденный на пути песок.

Сумеют задержать — хорошо! А нет — ну значит нет…

Задержали. Мы даже получили время для того, чтобы немного посидеть, перевести дух. Солнце уже начало погружаться за горизонт, когда на его фоне показались массы противников. И не сказать что очень далеко.

Половина рабов в самых рваных и грязных одеждах получила указание залечь в чуть в стороне от пути. Им было доходчиво объяснено, что с ними может сделать враг и какие награды их ждут в случае, если они нападут и убьют каждый минимум по одному врагу: минимум вступление в клан!

Наверняка они погибнут все, а кто-то попадёт и в плен, но что они такого могут рассказать нашим? Видели ли они катапульты — вряд ли, только в разобранном состоянии.

То ли они справились, то ли ночью не рискнули двигаться. Но мы ушли. Никто из рабов нас так и не догнал.

По пути наткнулись на стадо быков. То ли мы так устали, то ли они слепые, но во взаимном недопонимании погибли два охраняющих стадо матёрых быка, а мы лишились семерых затоптанных бойцов.

Сил было уже мало и в отдыхе мы позволили насладиться себе благами цивилизации с двумя (насколько хватило собранного аргала) небольшими потайными костерками. Они давали немного света, который был и не сильно нужен, но придавали такое нужное спокойствие после ураганного дня. Сырая печень и сердце — то, что я сразу забрал себе. Впрочем, этого надолго не хватило и организм требовал ещё.

Вкусно запахло жареным мясом. Я в ладони осторожно размягчал водой, чтобы не пролить ни капли, затвердевший голиль (смесь просяной муки с мёдом) и обмазывал кусок мяса, после чего обжаривал — не знаю кому как, а мне нравилось. Тёплая и пованивающая вода из бурдюка плохо утоляла жажду. Насытившиеся крысы попадали на месте и чуть не силой пришлось назначать патрульных, и расставлять их не по одному довольно густой сетью, чтобы никто не пролез к нам, а потом ещё ходить и проверять. Сейчас, вдали от врагов они показывали минимум беспокойства — сыты, опасности рядом нет, так чего теперь переживать, пусть херршер думает куда направить.

Ночью на нас нашли измотанные бегом гунулы-сарвуухи. Страшно голодные и злые, они притащили несколько вражеских крыс, которых я у них тут же отобрал. Это же ценнейший ресурс! Вон, пусть остатки быков обгладывают.

Пленников разделили. Залитые кровью, чуть живые от страха, их и мучить почти не пришлось, хотя серьёзность намерений им обозначили, нанеся ряд лёгких увечий.

Десяток стай и племён, противостоящий нам, следовало изучить, узнать чем они живут, есть ли у них какие-нибудь проблемы. И выяснилась интересная вещь — пока всю тяжесть похода несли на себе несколько мелких племён, чьи воины уже понесли главные потери в ходе сегодняшней стычки и дальнейшего преследования.

Отойдя в сторону, обсудил это с Явуром и решил яотпустить этих пленных. Убийство этих одиночек нам ничего не даст, а вот пользу принести может…

Лагерь встретил нас спокойствием — раннее утро, большая часть крыс и людей спала. Хорошо ещё что посты выставили и довольно сильные. Четыре сотни вытаращенных глаз (/- т. к. не все сохранили целыми пару) с облегчением встретили нас, правда тут же поднялось беспокойство — между ними и врагом теперь никого нет. Я отправил сразу собирать командиров, чтобы выяснить, как всё прошло.

Когда все собрались, первым делом я постарался узнать кое-что:

— Откуда в у нас оказались гоблины⁈

Оказалось что по пути Резак наткнулся (на их беду) на небольшое племя кочевых гоблинов и заставил зеленокожих кочевников угрозами присоединиться к нашему стану. Мы не имели ни малейшей надобности в этой сволочи, но логика у Резака была такая — участвуя в битве на нашей стороне, он надеялся поселить раздор между нашими врагами и этими зубастиками. Полезный нам раздор на будущее, как бы бой не повернулся.

А сколько удалось пострелять!

Сотни четыре-не меньше!

— Ну ты уж хватил, — рассмеялся я. — Давай не будем завышать цифры, а? Нам-то это зачем? Мы же не для всех говорим, а между собой.

— Я думаю, что за одного нашего мы трёх-четырех их забрали!

— А дезертиры?

А после мне все наперебой начали жаловаться на то, как всё плохо. Викник, улыбаясь (если этот оскал можно так трактовать) как паскуда, сообщил что Сокуч куда-то запропастился, дезертировал наверное!

Остальные тоже подтвердили, что ночью сбежало несколько десятков воинов.

— Может стоит-стоит уходить к логову? Воины не уверены в победе, боевой дух после отступления низок…

— Отступление⁈ — взвился Резак и стоящий рядом Отрек и Кич удержали его за пояс, чтобы он не дотянулся до отпрянувшего труса.

— Мы можем победить! Не раз выкручивались! С нами херршер и машины, ружья и куча пехоты! К тому же сколько уже смогли перебить — пострелять-порезать! Много-много же, херршер?

— Сотни четыре — не меньше! — отметился Беспалый.

— Ну ты уж хватил, — рассмеялся я. — Давай не будем завышать цифры, а? Нам-то это зачем? Мы же не для всех говорим, а между собой.

— Я думаю, что за одного нашего мы трёх-четырех их забарали.

— А дезертиры?

— Да уймись-заткнись со своими дезертирами! Всех поймаем-перевешаем!

— Если победим…

— Никаких если! Мы их разобъём. Наша проблема в их войске- колдуны, великан, люди-наёмники.

Нас прервали — заявилась пропажа в виде нашего пропавшего разведчика.

Он с двумя десятками разведчиков умудрился закопаться почти на ровном месте в стороне, и когда враги прошли, вылез и начал идти за ними, добивая отстающих одиночек и за счёт убитых и подкрепившись. Он нёс три головы, а каждый из его поредевших разведчиков — по одной.

Он нам и сообщил, что к врагам подошли ещё силы, но идут медленно, проверяют землю перед собой. Постоянно маневрируют и стараются отстать, чтобы первыми шёл кто-то другой. Великан идёт в стороне и постоянно что-то жрёт, может поэтому один и передвигается. Сокуч видел, как он минимум один раз схватил и прожевал зазевавшегося союзника и ему ничего не сделали.

По его же словам выходило, что через пару часов они уже покажутся.

— У кого есть опыт подобных столкновений, признавайтесь. — спросил я на импровизированном совете военачальников, как только их всех добудились.

Тишина.

— Ясно. Пойдёмте, что ли. Осмотримся на месте.

Из лагеря направились на левый холм, встали на его вершине.

— Если враг-враг будет идти точно по нашим следам, то выйдет они воон оттуда. — начал вещать Скронк.

Местность, которую Скронк Резак выбрал для боя, называлась Червивые Холмы и занимала значительное пространство. Гряды пологих холмов, испещрённые многочисленными язвами ям от десяти сантиметров до полуметра, находились в пространстве между степной частью пустоши и её каменисто-пустынной областью и представляла собой нечто среднее. Мы заняли два холма, которые на первый взгляд отстояли друг от друга метров на 300–400 метров. Левый — больше, правый — соответственно, меньше.

Эти земли отошли к клану накануне зимы и побывать в этих краях ранее мне не довелось. Всё как-то больше север был в приоритете…

После того как по местности прошли сотни лап и протащились колеса повозок, по подрастаявшей за вчерашний вечер земле оставались пусть и не слишком глубокие, но вполне ясно читаемые следы прошедшего войска.

С левого холма был виден существенный минус позиции, а именно: невозможно было при обозрении видеть все силы врагов, которые могли скрываться за складками местности в полукилометре от нашего фронта, а так же возможность обойти нас с флангов.

Плюсы же: обойти нас незаметно было конечно можно, но на это нужно было потратить слишком много времени. Второй плюс — пусть небольшие, но возвышенности, что было преимуществом для всех видов стрелков. Третий плюс — под катапульты рабы уже выровняли площадку.

Стоя на холодном утреннем ветру, я старался запахнуть одежду посильнее. Все ёжились, стояли, охватив себя лапами.

— Если они разделят свои силы, то ослабят те племена, что пойдут в лоб!

— А если с ними будет великан? Крысы боятся великана. Этот Большой Унзур в пустошах пользуется плохой славой у диких племён. Если нет колдуна, то противопоставить ему обычно нечего. Да и то они могут только отогнать его.

— Он грозен, не спорю, но как появится, надо сделать его основной целью для всех наших стрелков. Струх! Можно ли опустить стреломёты вниз, чтобы они не только вверх смотрели?

— Да-да!

— Займись тогда сразу этим. У него нет брони, и хоть он силён и наверняка живуч, я видел как из ружей его ранили. А у нас есть ещё колдуны. Как минимум один… Неубиваемых, бессмертных не существует! И мы это докажем. Катапульты проверяли?

— Эээ… Н-нет…

— Киньте пару раз камни, чтобы проверить, куда попадут. Не вижу здесь запаса камней. Не натаскали? Бегом! Пусть живо собирают!!!

— Устали… Б-больших-больших камней нет…

— Бери из других отрядов помощников, но чтобы всё было готово! Это немногое, о чём ещё не знают враги и мы должны их удивить! Собирайте мелочь! Если чашу заполните кучей камней в мой кулак, то врагам тоже мало может не показаться!

Я сунул под нос Кичу кулак. Он уже собирался на всех четырёх убежать, но я ещё его остановил: — Выровняли площадку — это вы хорошо придумали, только думаю её надо будет углубить. Смотри, если посмотреть с той стороны, то она будет как на виду, а если площадку углубить, то и видно почти не будет.

Я входил в раж.

— Хойт, ты со своими «Страшилами» встанете здесь. Вон, чуть ниже по склону, будете оберегать катапульты. Среди вас лучников нет?

Хоб виновато развел ручищами.

— Ладно.

— Хрол Обрубок! Ты хорошо себя показал, (он бывший глава небольшой дикой стаи с двумя самками, которого я пощадил). Второй видишь холм?

— Холмик… Кочка! — презрительно фыркнул невысокий и коренастый крыс с плетью за поясом.

— Неважно, встанешь там. И хочу, чтобы ты без команды не уходил. Понял?

Крыс лишь ощерил свои резцы и часто-часто закивал. Висящая на поясе шипастая плеть заболталась, как и обрубок его хвоста.

— Умою их кровью.

— Беспалый! Где тебе удобно будет встать?

— Сперва встану перед строем, успеем несколько раз пальнуть, а потом уйдём-уйдём назад!

— Возьми всех пращников. Отбери самых легконогих, и начинай их беспокоить заранее. Мелких камней хватает. Только сами сильно не зарывайтесь.

— Сурнур, Чут, Одноглазый и Сокуч — будете в резерве. Чут, скажи чёрным, чтобы точили свои лезвия — вам предстоит остановить великана, если он подойдёт.

— Стреломёты…

— Их оставим на телегах, позади пехоты. Им хватит высоты, чтобы стрелять поверх голов. Да, всю остальную пехоту выстроим от одного холма до другого. Те, у кого щиты и копья — вперёд. Скронк, проследи. И ещё… — я окинул взглядом толпу «вассальных» войск взглядом. Ненадёжные. — Куда их поставить… В центр нельзя, при первом серьёзном ударе побегут.

— Поставь охранять обоз. Небольшая, но всё же защита. Этим трусам спокойнее будет. — внёс предложение Явур. Что я и одобрил.

— А телеги обоза поставим за правым холмом — мне кажется что там легче всего обойти нас, судя по местности. Зачем? Если всё же обойдут, пусть наткнутся на них, пусть грабят — но зато не ударят в спины. У нас будет время отправить против них резерв.

— Остались монстры и «послушные».

Этих мне было совсем не жалко и было бы кинуть в самое жаркое место, туда, где смогут пролить побольше вражеской крови.

— В резерв. Выпустим их, как что-то в бое начнёт показываться…

Что я ещё забыл?

— Каждый пришлите по паре бойцов, чтобы возле меня всегда были гонцы. Шип, ты тоже будь рядом. Явур?

— Я никуда не денусь.

— Хорошо! Твой двуруч может пригодиться в любой момент. Всё, разбегаемся!

Лагерь зашевелился. Потные, грязные и рваных одеждах, воины перемещались под командами (а иногда и ударами кнутов — я не ограничивал их в способах добиться послушания от своевольных тварей) расползаясь ближе к своим местам.

Прибежали трое крысят. Они рассказали, что Тигрёныш куда-то запропастился. Походил, расспрашивая и оказалось, что его видели в дневной стычке, где я пытался сдержать войска свободных племён.

Общее беспокойство нарастало изнутри, но старался этого не показывать.

На чахлую прошлогоднюю траву бросил на землю одеяло, под голову сунул руку, лег. Звенел инструмент у катапульт, все рычали друг на друга. Повернулся на спину. Прикрыв глаза, попытался ни о чём не думать — о всём уже подумано десять раз. От холмов будто шло тепло и я начал проваливаться в дремоту, слушая, как будто в недрах земли кто-то шкребётся, вибрирует, а я сижу на его спине и меня убаюкивало…

Проснулся от громкого осторожного шёпота:

— Херршер, там враги подошли!

— Они строятся для битвы?

— Н-нет…

— Тогда не беспокой меня ещё час, или пока они не построятся.

Сам сквозь сон слышал тот гул, в который смешивались звуки приближающегося войска. Попытался задремать, а уходящий крыс спрашивал у попадавшихся на пути, как высчитать час. Впрочем, надо ещё поесть перед хорошей дракой, мало ли сколько она будет длиться.

Шаркающе подкрался Кич:

— Верёвки не выдержат долго…

— Хотя бы сколько примерно?

— Не знаю, грозный херршер, — прижимал уши Кич, — от трёх до десяти.

Осмотрел как углубили катапульты. Крысы подкопали площадку, действуя своими клинками и копьями, безбожно их портя, но справились.

— Еды! Не забудьте пожрать!

Я ходил и надеялся, что враг не предпримет никаких хитрых манёвров-перемещений, что исковеркает и так не самые чёткие планы. И где Тигрёныш?

Неофит, со свежевышкобленной головою, сидел на одной из повозок и рассказывал нескольким людям. При моём приближении они замолчали, но я услышал, что разговор касался «скверны»:

— Интересная тема, монах. Может и мне расскажешь после битвы?

— Если будет кому рассказывать. — он свысока взглянул на меня.

— Конечно, береги себя. А насчёт «скверны»… Может коротко расскажешь, пока уж я здесь?

— В цивилизованных землях считается что такие как вы и есть средоточие Скверны!

Я огляделся, взглянул на руки, одежду:

— Да? И где она? Как понять что я вымазался в «скверне»?

Он замешкался и сложная смена эмоций отразилась на его лице:

— Скверна — это всё, что мутирует, уничтожает и развращает не только физическое тело, но и душу!

Я проигнорировал прямой намёк.

— То есть это магия? Простыми словами вот для нас, простых людей можно?

Мужчины рядом боялись шевельнуться.

— Это не та магия, которую кто-то замышляет, готовит, составляет и исполняет. Нет, это ненастья, напасти, болезни, которая накрывает даже не множество людей, а целые страны.

— И откуда же она берётся?

— Всё начинается с душ смертных, которых Тёмные боги подталкивают в свои мерзкие объятия. Кто-то говорит, что всему виной упадок морали. Кто-то винит во всем проклятья. Кто-то говорит, что это наказание за смертные грехи! Неважно! Скверну разносят самые отталкивающие существа нашего мира — богопротивные вампиры, служители Хаоса и все прочие, кому некгоден чистый и светлый мир с его праведными законами жизни! И любая мутация — это печать Скверны!

— А если человек таким родился? Ну, с рогами, например?

— Тогда его в младенчестве стоит уничтожить! Людям следует отринуть жалость и пролить кровь, пока эта их измененная кровь не пролила кровь людей! К сожалению, — продолжил он, этот смелый монашек-неофит. — Многие слишком глупы, и пытаются просто запрятать своих детей подальше, часто унося в чащи и пустоши и делая вид, что ничего не произошло.

Из дальнейшего короткого монолога я понял, жрецы Зигмара учат, что как рот потребляет воду и пищу, чтобы поддерживать тело, также и разум потребляет информацию, чтобы поддерживать дух. Если съедите протухший мясной пирог или выпьете прокисшее вино, то можете заболеть или даже умереть, в зависимости от того, насколько испорчен продукт. Точно так же, если употребить слишком много запретных знаний, душа захворает и начнет нарушать естественный баланс тела до тех пор, пока духовная скверна не отразиться в виде телесной мутации. (Том Скверны)

— …так что, — закончил свою мысль монашек, — мы сейчас находимся в самом центре порождений Хаоса!

— и цель настоящего последователя Зигмара…?

— …защитить людей от таких, как вы! — пылко закончил он.

— Ну что же, спасибо. Тогда ты, зигмарит, должен будешь взять в руки оружие и убить как можно больше этих порождений из того войска. Продвинь свою цель на шаг ближе! И ещё, не забудь — ты должен оказывать помощь раненым, даже мутантам — «осквернённым».