Покорение вершин (СИ)

Глава 13

На совете было решено ввести уровни иерархии в первую очередь для удобства управления и наказания, потому как каждый из приближённых не мог концентрировать внимание на множестве новостей, событий и каждому требовались помощники, чтобы управлять сотнями бойцов, рабочих и рабов. Не сформировав её, я чувствовал, что мы можем скатиться в полный хаос в делах управления всеми землями и без этого я вовсе потеряю возможность узнавать, что вообще происходит у нас.

Вначале решали кто за что отвечает, что и было в дальнейшем до всех доведено.

Советник по обороне, главный полководец после меня, который занимался вопросами контроля вооружения и набора воинов — Скронк Резак.

Главный по биологическим изысканиям, то есть по оборотням, мутациям, отсеву и выбраковке видов — Мартин Тассе, крысолак, бывший профессор тератологии, биологии и анатомии Суронского университета.

Инженерия и колдунство — Струх Шип, у которого были большие планы, в том числе он хотел изучать кровь. Причём узнал я об этом тогда, когда вспомнил о трупе Горбатого, с которым бы следовало что-то сделать:

— А где тело Хрезкача⁈

— Съели, господин! — полными восторга отвечал этот Шип, у которого я только сейчас стал замечать запаршивевшую кожу и пятнышки голой кожи с выпавшей шерстью, не считая непроходящих волдырей от ожогов на лапах — Есть такой ритуал у некоторых кланов: сильного колдуна должны съесть, иначе сила, его опыт растворится в великом океане силы! Он хоть и был хитрым-подлым, будто в мышиной норе вырос, но силён и знал много всего полезного и нужного!

Он же отбирал из яслей крысят, способных к колдунству, по каким-то признакам определяя устойчивость к камню, что и проверял, кормя малышей частичками его. И ¾ этот эксперимент выносили, но ещё не менее четверти приходилось отбраковывать, так как новые пары глаз, многочисленные фурункулы и многочисленные мутации, сумасшествие — делали их нежизнеспособными. Половина из получившихся усиливала тело, а другая получала возможность взаимодействовать с камнем.

И он же лично старался совать нос во все мелкие норы, хозяевами которых мы становились после полного выражения покорности их хозяев. Он рассматривал кривые рисунки-письмена на стенах, собирал камушки со знаками, веревки с узелками, глиняные таблички с закорючками, куски вонючей кожи — это всё были знания предыдущих поколений, которые он жаждал освоить.

Стрелки (попросился только на огнестрел, потому что как бы он не разрывался, так как в прошедшей битве не мог одновременно всеми командовать) из ружей — Беспалый.

Полевая разведка, исследование территорий — Одноглазый.

Временно внутреннюю охрану в логове и контроль, слежку за теми, кого мы подозревали в крамольных мыслях возглавил Сокуч Хитрый. Как я убедился, этот проныра всех знал.

Налётчиков, бойцов, что всегда были готовы кого-нибудь пограбить или просто подраться возглавил бывший глава «дикого» клана, весьма серьёзный боец Хрол Обрубок.

«Страшилы» — хобгоблин Хойт.

Сарвуухи — Сурнур. Явур выжил, хоть жизнь в нём и едва теплилась, поддерживаемая совместными усилиями Мартина Тассе и Струха Шипа.

Выделились специальные отряды — «Страшилы», «Вассалы господина» с маленьким мальчиком во главе, отряд крысолаков, создать погонщиков мутантов, стальные когти из калек, «Могильные крысы»,

Медицина частично (для рядового/нижнего состава) легла на плечи Хьяльти Одда, которого иногда называли просто «Монашек», столь хорошо выступившем в драке, и который ходил последующие дни смурной и только его человеческие сородичи могли догадываться о чем он думает, когда бормотал:

— …господин мой, мой искупитель, я сбился с пути и шагнул во тьму, помогая нелюди. Я сбился с пути, и прошу, дай мне знак, чтобы я не поплатился, чтобы не было на мне проклятие во веки и предстал после смерти перед Тобой и в войско Твоё… Избавь меня от моих грехов, дай мне второй шанс… дай мне понять, правильно ли я поступаю… Прояви ко мне милосердие, чтобы я мог укрепить свою душу для защиты от зла и слов искусительных…

К тому же уж очень всех впечатлило как он всех иступленно, с ненавистью кромсал лезвием ножа, прижигал огнём и маслом, отрубая лапы и вырезая наконечники стрел, а вокруг всегда собиралась целая толпа крыс, с почтением следя за кровавыми талантами человека и слушая вопли-хрипы раненых и умирающих, а потому у него всегда хватало ненавистных ему помощников. Хоть вела им нелюбовь плохо скрываемая к большим человекообразным крысам, процент выживших у него был гораздо больше, чем если бы его не было. С прошедшей битвы на щеке его нанесены были священные письмена из бережно хранящейся небольшой книги, прицепленной у бедра, а к непокорности и еле улавливаемой вызову (потух) в глазах добавились некая мрачная решимость и некая вера в лучшее.

При этом надо сказать, что часть крыс так же его не терпела:

— Штопаная морда? Дожились! Что дальше? Одежду латать, ремонтировать начнём? — ворчали то тут, то там.

Городской контингент — Живоглот, который весьма раздобрел на городских дармовых харчах, набрал авторитета и мощи, держа не слишком многочисленный отряд в жестких рамках. На месте он просто так не сидел, и испытывая недостаток в наличествующих силах, стал пользоваться услугами самой неприкаянной, незащищённой частью городских жителей — мелкими бандитами, многие из которых готовы были на многое пойти, чтобы заработать на еду и ещё не имели никаких сформированных моральных убеждений по поводу того, с кем в жизни стоит дружить/сотрудничать, а с кем не стоит.

Хозяйственную часть возглавил бывший раб, что отличился на Червивых холмах — Вискрун, которого чаще за глаза называли по прозвищу Урод. И он активно нуждался в помощниках, так как и строительство, и кузни, и добычу требующихся ископаемых, управление рабами, рабочими и кобольдами-сонгохами, хранение и учёт пищи, добычи и многого прочего контролировать в одну морду, даже если весьма ретиво к этому подходить, было очень трудно.

Отдельно стоит Гизельберт, что смог выстроить довольно эффективный отряд из «Белых Быков», пусть и не самый большой. Его отряд вооружили частично пусть плохонькими, но арбалетами, достали немного ружей (просто выгребли что было в арсенале города и отобрали у простых горожан, у кого можно было), но копья куча старых тесаков-дюсаков, что неведомым образом нашлась в городе в городском арсенале (говорят, когда-то у пиратов отобрали, но слабо верилось что городское ополчение когда-то было способно на подобное) оставались основой вооружения.

(дюсак)

Начальником артиллерии, к которой отнесли и стрелометы и катапульты стал Кич. Вариантов кандидатур особо не было, а развивать направление весьма необходимо, к тому же этот молодой инженер-колдун стрелял довольно метко, был учен, хоть и физически весьма тщедущ. Тут должен был помочь мой авторитет, а также въевшаяся в подкорку головного мозга даже самых тупых крыс ужасная участь тех, кто переступал дорогу подобным особям, никогда не отличавшимся мягкостью характера.

Я не собирался терпеть тех, как-то так или иначе был готов ослушаться моего приказа, в том числе — если я поставил над ними начальника, пусть он слаб физически, то он проводник моей воли, а значит ослушание его, это ослушание меня. И предыдущие заслуги тут мало работали.

У местных племён было построено одинаково жестокое общество, в котором было прочно насаждено восхищение силой, жестокостью, бессердечием, где предавать, трусить, наслаждаться садизмом было в порядке вещей, и, следовательно, подрастающее поколение равнялось на предков, пытаясь им во всём подражать, впитывая особенности общества с самого малого возраста.

Чтобы старые традиции забылись, стали отделять старых от молодых. Молодые крысы знали только то что им скажут, и не зная истории своего народа, либо обладая её отредактированной версией, они по сути становились совершенно другими, с «пограничной» идеологией. Процесс этот должен был растянуться на годы, так как в среднем один самец жил лет двадцать, если не выбивался на большие посты, где мог протянуть и до пяти десятков лет и даже более. При этом учитывая количество окружающих опасностей, жизнь оказывалась всегда намного, намного короче!

Если брать во внимание, что одна самка могла принести от нескольких, до двух десятков детенышей в год, то при наличии 107 самок (отобранных у всех кланов) мы в год получали от трёхсот, до максимальных двух тысяч хвостов приплода! И самки, хоть и чрезвычайно редко появляются среди приплода, всё же появляются, довольно быстро включаясь в процесс, а значит, скорость роста населения ещё должна была увеличиться. Надо было только немного подождать, чтобы заместить ими нынешнее поколение. При этом угроза голода, если будет сохраняться высокий приплод, становилась ещё более высока, так как не осваивая новые территории, ресурсы, мы должны будем столкнуться вновь с угрозой голода.

Тут помог Струх с каким-то порошком и травами, который рассказала, что можно сделать так, что самки будут рожать едва ли раз в год и приносить по минимуму потомства. Это было взято на заметку.

И пусть путь мы этот только начали, но жить по-прежнему было уже невозможно.

Ещё продолжали тянуться одиночки — изгои, беглецы: оборотни, мутанты всех мастей, искореженная плоть которых отговаривала каждого, кто их видел, никогда не пробовать на вкус, ни носить с собой камень искажения, крысолюды, люди, гоблины что верили, что смогут тут что-то разнюхать. Будь дело раньше, у меня бы не было для всех ни лишней еды, ни одежды, ни оружия. А сейчас только я являлся силой в этих местах, и пронюхавшие об этом понимали — не придут сами, то приведут на веревке, подгоняя наконечниками копий.

Видя это, по моему приказу Сокуч стал готовить из самых преданных крыс лазутчиков, что должны были уйти в пограничные земли людей, где водилось много недовольных жизнью, гонимых жителей, неся с собой груз из кож, на которых рисунками было нанесено то, что в наших местах им будут рады, и лазутчики эти должны были бы сеять слухи о том, что мы всех готовы принять.

И шли. За все лето не было ни дня, чтобы кто-то не пришел.

Некоторых приносили и приводили связанными, таких как дезертиры, трусливый сброд, что сбежали в тяжелые мгновения боя, испугавшись оскала вражеских бойцов и блеска их клинков.

— Думали что можно просто так получать пищу, но при этом при первой же опасности столкновения с сильным врагом сбежать? Никогда такого не будет! Назвался воином — воюй, а нет — так не выделывайтесь! Трусам место среди рабов!!!

И как бы мне не хотелось отправить их в рабы, чтобы они приносили пользу, понимал, что необходимость в строгой дисциплине нужна была ещё больше. С дезертиров заживо сняли шкуру, не давая умереть и их вопли, крики и хрип слышали все жители логова. А затем, на главной площадке К их груди и животам привязали клетка с голодными грызунами… Если пожираемые заживо кричали недостаточно сильно, то подносился огонь и пытающиеся убежать грызуны более активно прогрызали себе путь сквозь тело жертвы.

Начали постепенно выдавать новую форму, так как старая одежда постоянно рвалась и решено было позаботиться и об этом, а также относительно единообразное вооружение (у большей части) а получившие её должны были нанести знаки, что были выжжены на их шкуре о принадлежности к тому или иному отряду, и вообще о своём положении среди Клыков. Всем выдавалась накидка или шерстяной плащ от холода (либо сшитый из меховых шкурок), просторные штаны, плотные рубахи, безрукавки мехом наружу, плотно набитые волосом и прошитые жилеты в качестве поддоспешника и суконные, кожаные, войлочные шапки, которые можно было использовать и как подшлемники, и самостоятельно, так как могли защитить и от лёгкого удара. При этом следили, чтобы не попалось никакого гнилья.

А вот с оружием были уже значительные отличия. Его летом скопилось достаточно, чтобы ещё почти столько же народа вооружить, сколько уже имелось. И при этом, несмотря на довольно высокую степень изношенности, тут было немало и весьма качественных образцов, носивших следы индивидуального подхода мастеров к его созданию, частично сохранившуюся инкрустацию полудрагоценными камнями в эфесах и прочие следы их прежних владельцев.

Городским бойцам Живоглота — кастеты, кинжалы, короткие мечи, тесаки, металлический шип на кончик хвоста. Разведка — пращи (потом заменили частью на арбалеты, когда смогли прикупить) и металлический шип, кривые кинжалы-когтимаскирующий балахонукреплённая кожа. Совсем отказались от метательных ножей (кроме тех, что артефактные или с силой камня) так как эффективность их была весьма низка.

Клановые — прямые мечи по росту с простой прямой гардой, копья 2,10 — 2.40 м, алебарды, маски-шлемы, кольчуги, бригантины, ламелляры.

Тяжёлая штурмовая пехота как правило из чёрных крыс — тяжёлые железные кирасы (порой склёпанные из двух человеческих), наплечники, маски-шлемы или полные шлемы, наручи, металлические набедренные же наборные юбки, да перчатки латные. У части тяжёлые щиты, которые таскать на маршах было трудно, и возили обычно в повозках — люцернские молоты, гранд-фальшионы, алебарды, полуторные и двуручные мечи, тяжёлые ножи (больше на короткие мечи похожие).

Бойцы всё это украшали массово на свой вкус у учеников-кузнецов Струха торчащими шипами, лезвиями, рёбрами жёсткости, грубыми украшениями и чеканкой (если речь идёт о кирасах).

«Учёный корпус»- всё те же колдуны-инженера, да Мартин Тассе — носили сукно, шёлк, кожу, а из одежды капюшоны, защитные маски из кости и кож, печеного песка, ножи и металлические шкатулки с мешочками внутри под серый или необработанный камень.

Обычные жители, и уж тем более рабы — пока кто в чем, и порой внешне одних было трудно от других.

Определили сразу уже и порядок получения добычи, что получали от налетов и с трупов, по которому следовало что 50 % всей захваченной добычи идёт сразу мне, остальное делится на равные доли, из которой 5 долей колдуну, 4 доли — командиру отряда, 2 доли отличившимся в бою, половину доли или четверть решили выдавать привлеченным в поход мирным трудягам из вассалов, что таскают припасы, провизию, строят укрепления и несут караульную службу.

На всё население Глермзоя ввели налоги, пока в одну пятую всего добытого в мою пользу, так как моё личное имущество и стало общей казной. Мы (ну вернее я) получили редких зверей на еду и изучение Мартину, припрятанное на лучшие времена(когда-то награбленное или выкопанное из могил) золото, серебро, одежду, оружие, доспехи, и конечно же еду: плодами пустоши, злаками и мясом, и не стеснялись брать рабов.

(подарок для Мартина от вассалов-данников)

Из этой казны выдавалось серебро для борьбы с нематериальными врагами — духами да призраками (насечки на оружие уже делают сами, я выдаю монеты на это) у каждого третьего, остальные сами ищут или обменивают металл. Многие стали украшать одежду им, или делая подвески, веря, что перезвон серебряных монет отпугивает нечисть, что уж об амулетах, коих множество.

Создали дополнительные значки на основе черепа крысы (черепа не простые — они принадлежали нескольким погибшим сильным воинам) с металлическими зубами с небольшими отличиями — вроде поставленных дыбом волос, налепленных рогов, ушей — отряды делали на своё усмотрение, вкладывая в это занятие душу и чуть не передрались. А потом Струх старался провести обряды, вкладывая силу камня в эти слабенькие артефакты, которые должны были придать стойкость тем, кто сражался под ними.

Так как крысолюды анатомически были не слишком способны к работе с иголками, да и ткачества вообще не было, то вся нагрузка на пошив одежды перешла к Деверлату, ставшему самому крупному людскому вассальному поселению на моих землях, которое в качестве дани стало обшивать нас, так как только они приспособлены под это дело лучше всего.