Поиск

Глава вторая. Эрфиан

1975 год до нашей эры

Город Такур, Аравийская пустыня

В городе Безликих не было шатров — только дома разных размеров, построенные из светлого камня. Их крыши покрывала солома медного оттенка, которую, по словам Давида, выращивали здесь же из особых семян. Путешествие дало Эрфиану возможность получше узнать и эльфа, и Весну, и догадка подтвердилась — они были не слугами, а учениками Табала. Давида тот считал своей правой рукой, и смертная девушка, прожившая так долго, что ни одному человеку не снилось, тоже пользовалась особым расположением наставника, хотя ее роль оставалась неясной. Встреть их Эрфиан в каком-нибудь из городов, которые повидал, пытаясь сбежать от мыслей о вампирше — принял бы за необращенное существо и смертную женщину, коими они и являлись.

— Мы назвали этот город Такур, — сказал Давид.

Все лучше, чем «тьма», подумал Эрфиан, но вслух сказал другое:

— Здесь много женщин. Где же дети?

Эльф улыбнулся — тепло и печально.

— Дети для нас — непозволительная роскошь. Скоро ты поймешь, какую жизнь мы ведем. Детям в ней не место.

— Что же, они вовсе не рождаются?

— На все воля богов, но мы не оставляем детей при себе. Их отдают в другие города и деревни. Здесь им придется несладко.

Давид сделал спутнику знак остановиться. Они подошли к самому большому из увиденных в городе домов — его крыша была устлана не медной, а обычной, золотисто-желтой соломой. Стену у входа украшала надпись на языке, которого Эрфиан не знал.

— Это руны, — пояснил эльф. — Значки из северных земель. Дома строили смертные, они в это верят. Один из них подарил Табалу шар из горного хрусталя и сказал, что он раньше принадлежал друидам, и с его помощью они повелевали силами природы.

— Друиды? Руны?.. — Эрфиан в недоумении изучал надпись. — Это заклинание?

— Нет, — рассмеялся Давид. — Пожелание. «Пусть над этим домом солнце никогда не закрывают облака» или вроде того.

— У янтарных Жрецов есть заклинания, с помощью которых можно защитить вход в дом. А воины во время обучения боевой магии складывают из пальцев фигуры, похожие на руны.

— Я не слышал об этом. Не мог бы ты рассказать подробнее?

За разговорами Давид показал Эрфиану большой дом — он принадлежал Табалу — изнутри: мягкие ковры, дорогие вазы, серебряная и золотая посуда, шелковые подушки — и сказал, что на ужин собираются в полночь. Эльф забрасывал гостя вопросами. Знают ли воины и янтарные Жрецы о связи между фигурами из пальцев и рунами? Скорее всего, нет — он сам узнал об этом только что. Какой язык Жрецы используют для заклинаний? Древнее эльфийское наречие, известное узкому кругу посвященных, но их магия, как и магия Сновидцев — прежде всего, сила мысли.

— Моя настоящая мать тоже отдала меня в другую семью, — вернулся к предыдущей теме Эрфиан. — Так не должно быть.

Давид кивнул.

— Это печально. Но мне повезло еще меньше. Я не знаю своих родителей — ни матери, ни отца. Меня вырастили люди, до встречи с Табалом я был уверен, что являюсь человеком, но боги решили посмеяться надо мной, и теперь я вижу, слышу и чувствую что-то страшное и опасное. Шаман, видевший, что я взрослею, но не старею, решил, что я поклоняюсь темным силам и прогнал меня прочь. Но я благодарен ему. Если бы не он, наши с Табалом пути никогда не пересеклись. Представляешь, что я почувствовал, когда он сказал, что я — эльф? Да мой хохот услышали там, где заканчивается мир! Но я поверил. Поверь и ты. Что бы Табал в тебе ни углядел — он не ошибается.

— Как он тебя нашел? И почему позвал с собой?

— О, долгая история. Когда-нибудь я расскажу ее. А сейчас взгляни на свой дом.

Новое жилище Эрфиана оказалось скромным: оглядывая полы, стены и потолки, он мысленно поблагодарил богов за то, что здесь нет чрезмерной роскоши, встреченной в доме Безликого. Три комнаты: первая предназначалась для приема гостей, вторая служила спальней, а третья скрывалась за плотным пологом, и оттуда тянуло влажным теплом.

— Солнце уже зашло, и, думаю, ты продрог, — нарушил молчание Давид. — Такого ты не видел даже в замке вампирши Нави. Устраивайся, теперь ты — хозяин. А я приведу кое-кого, кто скрасит твое одиночество.

В комнате за плотным пологом Эрфиана ожидал сюрприз — углубление в полу, выложенное белоснежным камнем, достаточно широкое для того, чтобы здесь поместилась маленькая компания из трех-четырех существ. Поднимавшийся от воды пар пах гвоздикой и ванилью. Эрфиан уловил еще один аромат — тяжелый, дурманящий — розовое масло. Удовольствие для знати. Его втирали в кожу правители и их жены. Небольшой кувшин такого масла стоил пару мешков вампирского золота, но Жрицу Эдну это не останавливало. Она проходила по деревне, шелестя дорогими нарядами из шелка и кружева, и оставляла за собой легкий шлейф чудесного запаха. Улавливая его, Эрфиан думал о мире избранных, куда ему не попасть.

Решив, что достаточно подивился на воду, он разделся, сложил одежду на деревянном стуле, спустился по каменным ступеням, устроился поудобнее и замер, блаженно прикрыв глаза. Горячая вода успокаивала. Незаметно для себя Эрфиан задремал, но прикосновение к волосам вернуло его к реальности.

— Так будет удобнее, — произнес над ухом женский голос.

Чьи-то руки положили ему под голову маленькую подушку. Обладательница голоса наклонилась, и он смог ее разглядеть. Точнее, сначала не ее, а волосы. Иссиня-черные, завитые в мелкие кудри, они опускались к воде. На темной эльфийке было короткое прозрачное платье из нежно-голубой ткани. Черные глаза смотрели без кокетства и пустого обожания — с вежливым любопытством.

— Меня зовут Меира, — представилась эльфийка. — Мне сказали, что ты скучаешь. Я пришла тебя развлечь. Мы можем побеседовать — или ты предпочитаешь отдохнуть в одиночестве?

Меира сняла с запястья широкую ленту и уже хотела перехватить ей волосы, но Эрфиан прикоснулся к ее руке.

— Не надо, — пояснил он себя. — Тебе хорошо, когда… так.

Девушка, улыбнувшись, снова обернула ленту вокруг запястья.

— Мне приятно это слышать. Я принесла фрукты и травяной чай. — Она снова прикоснулась к его волосам. — Тебе так тоже хорошо. Это правда, что там, откуда ты родом, мужчины-воины редко остригают волосы?

— Правда. Они верят в то, что с волосами боги дают силу.

— Светлые. И мягкие. — Меира задумчиво перебирала пряди. — Но во время путешествия потускнели. Ты не будешь против, если я вотру в них пшеничное масло?

Эльфийка замерла, поймала взгляд Эрфиана и снова отвела глаза. Она была немногим младше него. Он бы не назвал ее красивой — скорее, свежей, как утренние цветы. От нее пахло медом и чем-то нежным и тонким.

Нет, он не будет против.

Эрфиан ответил кивком, и Меира поднялась.

— Принесу все, что нужно, — сказала она. — Пожалуйста, не намочи волосы.

Меира была умна, одинаково хорошо умела и слушать, и поддерживать разговор — в ее обществе время летело незаметно. Близилась полночь, и Эрфиан с досадой думал о том, что не может пропустить ужин и обидеть хозяина: будь его воля, он остался бы здесь до утра, да и его собеседница ничего не имела против. Они перекусили фруктами, выпили травяного отвара и успели поговорить обо всем и одновременно ни о чем — так, словно приберегали самые важные темы на потом. Меира улыбалась и поигрывала серебряными браслетами на запястьях, которые издавали тихий мелодичный звон. Эрфиан гадал, вернется ли она сюда после ужина.

Ему хотелось, чтобы она вернулась.

— Я должна принести тебе правильную одежду, — сказала эльфийка.

— Правильную? — не понял Эрфиан. — А что не так с моей одеждой?

— Здесь не носят кожу. Ты видел белые мантии на наших эльфах. Это шелк, дорогая ткань из дальних стран.

Переодеваться не хотелось, но пришлось принять подарок. Дожидаясь Меиру у дверей дома, Эрфиан думал о том, что ходить в шелках днем солнцем невыносимо: хотелось верить, что на обеды его будут приглашать как можно реже. А, может, завтра на рассвете он уйдет — и вернется сюда только следующей весной? Или и того позже? Вот бы провести здесь еще несколько дней. Лучше всего — остаться до следующей луны.

Отдохнуть, собраться с мыслями и в тысячный раз попытаться забыть.

— Я готова, — сказала эльфийка, беря Эрфиана под локоть. — Ты голоден?

— Не очень. Я бы с удовольствием поспал до утра.

— А я бы охраняла твой сон. Я бы сидела тихо… и следила за тем, чтобы тебе не снилось плохое.

Поймав его взгляд, Меира улыбнулась.

— После ужина мы вернемся сюда вместе?

— Говоришь, как обращенный. Они думают, что каждая женщина, которую они встречают, принадлежит им.

— Прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Я не сказала, что это плохо. Вампирша Нави научила тебя чему-нибудь еще? Помимо магии Сновидцев?

В темноте глаза Меиры казались черными озерцами, в которых тонули ближайшие звезды.

— Целительству, — ответил Эрфиан, понимая, что она хочет услышать другое.

— Тоже хорошо. Для сегодняшнего ужина поймали с десяток жирных кроликов. Ты любишь мясо?

Увидев кувшины, плошки, тарелки и кубки, расставленные на расстеленной прямо на песке скатерти, Эрфиан вспомнил о пирах, которые любили янтарные Жрецы. Их устраивали по поводу и без повода, в честь праздников, в честь церемоний инициации, в честь визитов гостей… гости не понимали, откуда в пустыне могли взяться такие яства. Теперь пришел черед Эрфиана удивляться. Он разглядывал незнакомые блюда и думал о чудных фруктах, которые когда-то доставляли Нави. Гостям вампирша подавала и рыбу, и мясо, но сама не притрагивалась ни к первому, ни ко второму. Может быть, все это тоже магия?

— А вот и наш главный гость. Садись, Эрфиан, не смущайся. Нет-нет, ближе.

Табал, облаченный в темно-синюю мантию с серебряным шитьем, поднял руку. Золотоволосая женщина в длинном розовом платье одарила главного гостя чарующей улыбкой. Женщина была вампиршей. Если Безликий и скучал по Нави, хранить верность до старости… до следующей старости не собирался.

Вампирша сидела по левую руку от Табала. Справа разместился Давид, на котором, как и на остальных гостях, была белая мантия. Рядом с ним расположилась Весна. Эльф говорил ей что-то на ухо. Девушка рассмеялась, прикрыв рот ладонью. Давид тоже улыбнулся, выпрямился и поцеловал ее в макушку. Весна опустила голову к его плечу.

Меира дождалась, пока гость сядет, и только потом заняла свободное место рядом.

— Это Эрфиан, — представил Табал. — Он родился в деревне янтарных Жрецов, сам — наполовину янтарный Жрец. Боги распорядились так, что на своем пути он встретил госпожу Нави, а потом пришел сюда. Госпожа Нави обучила Эрфиана магии Сновидцев. Он целитель. Он спас жизнь молодой вампирше по имени Луна. Сейчас она здорова и нашла создательницу.

Эрфиан промолчал. Он уже знал, что вопрос «откуда тебе это известно» Табалу задавать бессмысленно.

— Все эти существа, — продолжил Табал, обводя сидевших вокруг стола эльфов, — собрались здесь для того, чтобы познакомиться с тобой. Когда-нибудь они станут твоими братьями и сестрами. А сегодня мы отдадим дань нашей традиции. Мы храним много тайн, и наша главная ценность — взаимное доверие. Тебе зададут три вопроса. Только «да» или «нет». Ты обязан ответить на них и сказать правду. — Безликий в очередной раз оглядел собравшихся. — Кто будет первым?

Светлая эльфийка с серебряным обручем в волосах подняла руку.

— Рада видеть тебя среди нас, Эрфиан. Меня зовут Майса. — Она улыбнулась и задала вопрос, который с ее смущенным видом не вязался: — Говорят, в постели обращенные так хороши, что их избранник или избранница забывают собственное имя. Это правда? Госпожа Нави хороша?

Эрфиан упер взгляд в стоявшее на расстоянии вытянутой руки от него блюдо с жареным кроликом.

— Да, — ответил он. — Правда.

Майса закивала и тут же забыла о нем, принявшись болтать с соседом.

Второй подняла руку темная эльфийка с коротко остриженными волосами и грубоватыми чертами лица.

— Рада тебя видеть среди нас, Эрфиан. Меня зовут Талета. Я вижу, что ты уже обзавелся подругой. Меира прекрасна как полная луна, поднимающаяся над пустыней в ясную ночь, но я посмотрела на тебя и подумала, что мы могли бы стать отличной парой. Может быть, ты остановишь свой выбор на мне?

— Нет, — ответил Эрфиан чуть более нетерпеливо, чем требовали приличия.

Талета поймала виноградину, которой в нее запустила Весна. Обе расхохотались.

— Что может быть у женщин в голове? — проворчал Давид. — Только другие женщины да мужчины.

— Еще один вопрос, — напомнил Табал. — Последний.

— Рад видеть тебя среди нас, Эрфиан. Меня зовут Текле. — Говоривший мужчина не был ни темным, ни светлым эльфом. Как, впрочем, и обращенным. Он был человеком с печатью Прародительницы, улыбчивым юношей со светлыми волосами и бархатно-зелеными глазами. — Я пришел сюда не так давно, многого не знаю и не умею, и мне хотелось бы пройти этот путь вместе с тобой. Наставник не может быть рядом всегда, мы будем поддерживать друг друга. Табал рассказывал, что ты хорошо стреляешь из лука, разбираешься в целебных травах, умеешь писать и знаешь несколько наречий. Если ты согласишься обучить меня всему этому, взамен я обучу тебя... Например, искусству изготовления ядов. И искусству бесшумной охоты. Ты согласен?

Текле добродушно кивнул Эрфиану. Он выглядел почти ребенком, можно было представить его с детским луком в руках, но никак не с настоящим оружием — и уж точно никто не углядел бы в нем охотника или отравителя.

— Да. Я согласен.

Смертный с печатью просиял. Эрфиан улыбнулся в ответ — впервые за вечер.

— Время вопросов прошло, — провозгласил Табал, поднимаясь с места. Золотоволосая вампирша встала следом, взяв свой кубок. — Пришло время праздника. Поднимем кубки. За дорого гостя, который скоро станет нашим братом.

— За дорого гостя, — повторила вампирша. Голос у нее был нежный и тихий, как у маленькой лесной птички — под стать хрупкой внешности. — Эрфиан, мы рады видеть тебя среди нас.

— Майса и Талета не обидели тебя? Не подумай, они не глупые. Просто к нашему приходу уже успели выпить пару кубков меда.

— Пару кубков? Мне хватило одного.

— Он крепкий.

— И сладкий. Как ты.

— Поцелуй меня, если так.

Меира перевернулась на спину и прикрыла глаза в ожидании поцелуя. Эрфиан лежал рядом, подперев голову рукой, и не торопился к ней прикасаться. Эльфийка приоткрыла один глаз, приподнялась и посмотрела на него с хитрой улыбкой. Она не была худой, но округлые формы делали ее привлекательной. В деревне янтарных Жрецов, где идеалом считалось стройное, гибкое и сильное тело, девушку сочли бы уродливой. К долгим изнурительным тренировкам с малых лет приучали всех детей, и мальчиков, и девочек, не задаваясь вопросом о том, как сложится их дальнейшая судьба, и в сознательном возрасте это входило в привычку.

В отличие от воинов, Эрфиан не прогуливался с обнаженным торсом перед юными эльфийками, но знал, что девушки бросают любопытные взгляды ему вслед и вздыхают. Он привык считать красивым женское тело с широкими плечами и узкими бедрами — и Царсина, и сама Жрица Эдна выглядели именно так — а теперь смотрел на Меиру, совсем не похожую на них, и думал, как она хороша. В ней было что-то искреннее — в том, как она говорила, как себя вела, как себя держала. После холодной Нави и по-детски преданной Минар она казалась глотком свежего воздуха. Да. Это то, что он чувствовал. Свободу.

— Не хочешь — не надо. Я уже взрослая эльфийка и сама могу поцеловать того, кого захочу. Вот сейчас я тебя поцелую — и ты снова опьянеешь.

Сказав это, Меира повернулась на бок, положила под голову маленькую подушку и посмотрела на Эрфиана.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— О тебе.

— Ты думаешь о том, что никогда не встретишь женщину, похожую на госпожу Нави.

Эрфиан промолчал. Это не было правдой — равно как и ложью.

— Обращенные не так хороши, как принято считать, — заговорила Меира. — Только некоторые из них. Они одурманивают тебя запахом желания, а потом могут внушить все, что угодно.

— Неправда, — возмутился Эрфиан. — Я помню, она была… была… — Он отвернулся. — Зачем мы об этом говорим?

Меира прикоснулась к его плечу.

— Есть вампиры, у которых очень сильный запах желания. Про них говорят «высшие». Госпожа Нави — высший вампир. Не грусти. Может быть, все твои чувства — фантазия, которую она тебе внушила, но вам было хорошо.

— Если так, то высшие вампиры обманывают и друг друга, одурманивая запахом желания?

Эльфийка рассмеялась и снова легла на спину.

— Нет. Они находят притягательным другой запах. Запах страха.

— Чем можно напугать высшего вампира?

— Они кусаются, делают друг другу больно, пьют друг у друга кровь. Если они не почувствуют запах страха, то не получат удовольствие. Даже кровь жертвы, которая не боится, покажется им невкусной.

— Что же, надеюсь, она сочла меня вкусным.

Меира села на кровати.

— Послушай, Эрфиан. Мы — не такие, как обращенные. У нас другие чувства. Сколько бы у тебя ни было вампирш, ты будешь испытывать рядом с ними только то, что может испытать необращенное существо. Остальное — фантазии, обман.

— Ты пытаешься меня утешить?

— Повернись.

Она терпеливо подождала, пока Эрфиан перевернется на другой бок, и посмотрела ему в глаза.

— Придет день — и ты встретишь женщину, которая подарит тебе такое наслаждение, что одна мысль о Нави будет казаться глупой и пустой. Ты будешь вспоминать о том, что когда-то считал любовью, и удивляться, как такое могли прийти тебе в голову. Но… нескоро.

Ледяная рука сжала Эрфиану горло, мешая дышать. Меира до сих пор смотрела на него, но без улыбки.

— Откуда ты знаешь?

— Все существа, которых ты видел сегодня на ужине, особенные. Весна — человек, который будет жить вечно. Давид может понравиться любому, он умеет читать мысли и внушать другим все, что заблагорассудится — так, как это делают обращенные. А у меня … бесполезный дар.

— Ты умеешь видеть будущее?..

Она пожала плечами.

— Да, это лучшее объяснение.

— Расскажи мне, коли так.

— Боги посылают боль для того, чтобы мы избавлялись от лишнего. От прошлого и от тех, кто тянет нас назад или вниз. Больше мне нечего сказать.

Эрфиан протянул ей руки, и Меира легла рядом, положив голову ему на грудь. Он вдохнул запах ее волос и решил, что больше не хочет говорить ни о будущем, ни о прошлом.

— Ты помнишь, я говорила, что поцелую тебя — и ты снова опьянеешь? — спросила она.

— Помню.

— Я говорила серьезно.