Поиск

Часть вторая. Тьма. Глава первая. Эрфиан

1980 год до нашей эры

Город Хошех, побережье Персидского залива

В храме богини Охотницы царит полумрак. Здесь пахнет благовониями, свежими фруктами и — Эрфиан ни с чем не спутал бы этот запах — страхом и кровью. Ему кажется, что только вчера его ноги ступали по каменным плитам, хотя он ни разу тут не был. Алтарь, перед которым он стоит, покрыт тяжелой черной тканью. Кувшины с маслом для светильников полны, и Эрфиан чувствует тонкий аромат. Особое масло с примесью трав. Он не может определить, каких, наклоняется, принюхиваясь, и чувствует прикосновение невидимой руки. Холодные пальцы ощупывают его лицо.

— Как долго ты шел, властелин моего сердца, — слышит Эрфиан. Женщина говорит тихо, голос этот он слышит впервые, но знает, что он принадлежит самой Охотнице. — Сны говорили мне, что ты не появишься в этих стенах, но теперь я знаю: они лгали. Была ли доброй твоя дорога?

Эрфиан молчит. Он не помнит, как здесь оказался, пытается понять, по какой причине богиня снизошла до него, почти смертного, существа, у которого нет фиалковых глаз. Ведь он даже не поцеловал ноги статуи… должен ли он принести жертву?

Пальцы Охотницы прикасаются к его губам.

— Ты ли это, властелин моего сердца? Или первые боги лишили меня разума, таким долгим было мое ожидание? Назови свое имя.

— Эрфиан.

— Эрфиан, — повторяет Охотница. — Самая сладкая музыка, которую когда-либо слышали мои уши.

Невидимая рука гладит его по волосам.

— Сегодня ты молчалив, властелин моего сердца. Что бы ни печалило тебя, я здесь. Обними меня. Мы искупаемся в ночной реке и забудем обо всем.

Эрфиан отвечает, но не слышит собственного голоса. Невидимые руки подхватывают его, он закрывает глаза, открывает их снова и видит перед собой женщину с золотыми кудрями и фиалковыми глазами. Сновидица Диа держит в руках кубок с черным вином.

— Пей, дорогой гость, — говорит она. — Угощайся, черное вино знает все секреты.

Напиток обжигает горло. Эрфиан возвращает кубок Сновидице и прижимает ладони к груди — на мгновение ему кажется, что следующий вдох станет последним в его жизни. Голова начинает кружиться, а глаза закрываются сами собой. Диа берет его под руку. Когда он переступил порог ее дома, она ничем не отличалась от остальных жителей деревни, все они тут на одно лицо, но теперь он видит, что это не так. Она удивительно хороша, похожа на богиню Охотницу, прекрасна как полная луна. Жрица Царсина по сравнению с ней — служанка, которая подносит вина на пирах. Эрфиан говорит ей об этом, хотя приходится приложить усилие — язык не слушается. Сновидица улыбается и ведет его в направлении спальни, придерживая под локоть.

— Ты утомился, дорогой гость, — говорит она. — Поспи. Что ты хочешь увидеть во сне?

Только тебя, хочет сказать Эрфиан, проспать три дня и три ночи и никогда не расставаться с тобой. Но ноги становятся ватными, голова касается подушки, от которой исходит смутно знакомый тонкий аромат цветов — и он падает в мутную бездну, падает все быстрее и быстрее, но не испытывает страха. Он ждет и предвкушает. Падает ли? Может быть, летит?

Что-то влажное и горькое прикоснулась к губам. Эрфиан подавил приступ тошноты и попытался отвернуться, но голову молнией пронзила невыносимая боль. Не получилось даже застонать — в горло насыпали горячий песок, лицо пылало, глаза не открывались. С неимоверным трудом он заставил себя приподнять веки и увидел руки с нежной белой кожей и тонкими пальцами, сжимавшие чашку. Обладательница рук наклонилась, и Эрфиан смог разглядеть пряди светлых волос. Соломенных, не золотых, как у Сновидицы.

— Пей, мальчик. — Женщина говорила тихо, но звук ее голоса заставил его зажмуриться — боль вернулась. — Ты должен поправиться.

Поправиться?.. Он болен? Кто эта незнакомка?

— Не пытайся говорить, — обратилась к нему женщина. — Береги силы.

Эрфиан снова приоткрыл глаза. Незнакомка наклонилась ниже. Красивое бледное лицо с тонкими губами и лазурными глазами. Человек? Эльфийка? Вампирша?.. Он не мог понять, кто она, и тут же осознал, почему. Ничем не пах отвар из трав в кружке. Ничем не пах букет из сухих цветов, лежавший возле подушки. И женщина тоже ничем не пахла. Это встревожило Эрфиана. Что бы с ним ни случилось, а заболел он серьезно, если вместе со способностью различать эмоциональные запахи потерял и способность различать обычные.

Незнакомка оказалась настойчивее, чем он думал. Пришлось сделать еще несколько глотков гадкого отвара. Потом она принесла другое снадобье — сладкое. Эрфиан послушно выпил все до капли и почувствовал терпкий запах. Кора. Обоняние возвращалось. Букет из сухих цветов пах ночной свежестью и лесной чащей. А женщина… пахла как вампир.

— Что со мной?

Голос по-прежнему не слушался — Эрфиан говорил шепотом.

— Прекрати упрямиться, мальчик. Я сказала, что ты должен беречь силы.

— Ты вампир...

Незнакомка положила ладонь ему на лоб. Ее кожа была ледяной.

— Засыпай, малютка эльф.

Волосы у Диа были короткими. Это Эрфиан помнил хорошо. Хотя с каждым мгновением уверенность слабела. Теперь у Сновидицы чудесные золотые локоны, длинные, почти до колен, и они заменяют ей одежду. Они сидят на берегу чистого озера, едят сладкий виноград и слушают пение птиц. Это сад Жреца? Во сне она может взять его куда угодно.

— Нравится тебе здесь, дорогой гость?

Диа улыбается. У нее чудесная улыбка. Конечно, ему здесь нравится. Ему понравится даже во тьме, только бы она была рядом. Он будет преданно идти за ней, куда бы она ни направлялась. Если уж боги свели их пути, неужели им суждено расстаться так скоро? Нет. Что она говорила? Он проспит три дня и три ночи. Но над снами не властно время, а поэтому они свободны.

— Очень нравится.

— Хочешь остаться тут навсегда?

Эрфиана разбудил холод. Не открывая глаз, он нащупал тонкое шерстяное одеяло и поплотнее в него закутался. Откуда взялся ветер? И что это за запах?.. Соль. Воздух был наполнен влажной свежестью с запахом соли.

Каждый раз, когда он приходил в себя, на голову сваливался сонм незнакомых запахов и звуков. Впрочем, в том, что он приходил в себя, а не падал в очередной сон, Эрфиан уверен не был. Сначала он пытался бороться, собирал остатки сил и напрягал волю, стараясь сохранить ясное сознание, но сдался. Теперь он отрешенно путешествовал из сна в сон, открывал глаза и снова проваливался в беспамятство, пока не утратил точку опоры. Миры, по которым он путешествовал с Диа, сменяли один другой, он видел мать и отца, иногда — Царсину или кого-то из сестер. Являлась ему и вампирша. Белые пальцы прикасались к лицу, накладывая прохладную мазь, меняли повязку на лбу. Женщина приносила еду, вкуса которой он не помнил, поила чем-то крепким, пряным и приторным, а однажды даже остригла волосы.

Заканчивались визиты вампирши одинаково: Эрфиану приходилось выпить несколько глотков горького снадобья, а она усаживалась на кровать и ждала, наблюдая за ним. Он помнил, что она меняла одежду: тяжелая темно-зеленая мантия, невесомая серебристая накидка, черная кожа, ярко-алое платье, почти не скрывающее грудь. Вампирша не двигалась, даже не моргала. Только теперь до Эрфиана дошло, что она забирала его боль, проводила здесь долгие часы, уходила отдыхать, забывалась тяжелым сном, а потом возвращалась. Проделывать такое не могут даже сильные и опытные целители. Но вампирше удавалось.

— Я принесла моему господину одежду. Надеюсь, он чувствует себя достаточно хорошо для того, чтобы встать. Он может поесть вместе с госпожой.

Голос принадлежал не вампирше — его обладательницей оказалась юная девушка с короткими темными волосами и такой светлой кожей, что ее можно было принять за эльфийку. Поймав его взгляд, девушка поклонилась.

— Меня зовут Минар, — представилась она. — Госпожа просила передать, что на ужин подадут морскую рыбу с травами и клюквой. Тебе нужно много есть, ты слаб. Я вернусь, когда ты оденешься. Позови меня, если что-то будет не так.

Служанка отвесила еще один поклон и испарилась. Эрфиан поставил ноги на пол, устланный шкурами, подождал, чтобы понять, не кружится ли голова, поднялся и осмотрелся. Высокий потолок, каменные стены, два широких окна. Под одним из окон стоял стол, вокруг него — несколько стульев, у стены — сундук, покрытый тканью. На стенах — масляные лампы, в углах — курильницы на высоких медных подставках. Возле кровати Эрфиан обнаружил незнакомый предмет, похожий на крупное животное, свернувшееся в клубок. Предмет стоял на полу, обтянутый белоснежной шкурой, по соседству с ним — еще два таких же, черных. Скорее всего, их использовали как стулья, но сейчас тут лежала одежда. Странная одежда. Длинная белая мантия, теплый плащ с меховой подбивкой и кожаные «доспехи», любимые воинами. Рядом Минар сложила его оружие и дорожную сумку, а на полу оставила мягкие сапоги.

Обычаев здешних мест Эрфиан не знал (да и вообще не знал, где оказался, но собирался выяснить), а поэтому и понятия не имел, в каком виде должно являться к хозяйке. Подумав, он решил, что воины выглядят уместно и среди бедуинов-кочевников, и на пирах у правителя, и остановил выбор на коже. Она была не темно-коричневой или черной, как у эльфов из армии Эдны, а светлой, но это его не смутило, тем более что одежду Минар подобрала удачно — подарок сидел так хорошо, словно его изготовили по личной просьбе Эрфиана. Он обулся, убрал волосы под плетеный обруч и уже хотел позвать служанку, но передумал. Вампирша ответит на все вопросы… но его разбирало любопытство.

Эрфиан подошел к окну и выглянул наружу. Сначала он видел только непроглядную ночь, но потом глаза привыкли к темноте, и на мгновение у него закружилась голова. Дом вампирши находился на горе, а далеко внизу он видел берег. Большую воду.

Морская рыба. Море. Так это назвала Минар. Эрфиан смотрел на воду, как зачарованный. Значит, это море пахнет солью и влажной свежестью. Когда он достаточно окрепнет, то спустится вниз, на берег. Шум моря был слышен даже отсюда. Оно медленно и лениво перекатывало волны. Может быть, это и есть конец мира?.. Вряд ли. С чего бы вампирше здесь селиться?..

— Мой господин — воин?

Эрфиан обернулся. Минар стояла в дверях, сложив руки на животе.

— Нет.

— Одежда воина к лицу моему господину… а еще воины носят длинные волосы. Они заплетают их в косу и верят в то, что это дарует благословение богов.

Щеки девушки порозовели.

— Я не твой господин. Почему ты меня так зовешь?

— Любой, кто появляется в этом замке — мой господин. Госпожа была добра ко мне и позволила здесь жить. Теперь я служу ей и всем, кто сюда приходит.

Замок, повторил про себя Эрфиан, выходя из комнаты следом за девушкой.

Минар провела гостя по извилистым коридорам, освещенным факелами. Они в последний раз преодолели несколько вырезанных в камне ступеней и вошли в большую залу. На полу, устланном шкурами, стояло так много плошек, блюд и кувшинов, что еды тут хватило бы на армию Жрицы Эдны. Вампирша сидела на подушке, скрестив ноги. Перед ней лежала глиняная табличка, и она хмурилась, потирая бровь тонкой палочкой, предназначенной для письма.

Хозяйка подняла голову, и Минар заговорила.

— Я привела юного эльфа, госпожа.

— Юного, — улыбнулась вампирша. — Ты сама почти девочка. Спасибо. Ты можешь ложиться спать. Садись, мальчик.

Эрфиан воспользовался приглашением. Запах еды приятно щекотал ноздри, и он понял, что голоден — ощущение, потерянное во снах.

— Ты до сих пор бледен, но теперь я вижу, что ты красив, мальчик, пусть и исхудал, — заметила вампирша, откладывая палочку. На ней было то самое ярко-алое платье, и Эрфиан уже хотел отвести глаза, но вспомнил, что обращенные женщины привыкли носить такие наряды. Им нравится показывать свое тело другим, и нет ничего дурного в том, что он будет ей любоваться. — И, пожалуй, больше я не буду тебя стричь. Уж слишком ты хорош с длинными волосами. Ешь. А потом мы поговорим.

Из знакомой Эрфиану еды на столе были только лепешки, но уговаривать его не пришлось. Он быстро расправился и с морской рыбой, и с запеченными овощами, и с миской фруктов и ягод, и с содержимым небольшого кувшина — холодным терпким напитком. Вампирша сидела без движения, глядя на лежавшую перед ней табличку. Она, как и Минар, говорила с ним на наречии, которое часто использовали незнакомые друг с другом темные существа. Джагад рассказывал, что наречие это эльфийское, и даже обучил Эрфиана особому письму. Владеет ли им вампирша?

— Спрашивай, мальчик. Я отвечу на твои вопросы. Но для начала представься.

— Меня зовут Эрфиан.

Вампирша прищурила ярко-голубые глаза и протянула ему табличку, а потом — и палочку. Выяснилось, что особым письмом она владеет — забавными значками было исписано почти все свободное пространство.

— Эрфиан, — прочитала хозяйка замка медленно, нараспев. — Почему тебя нарекли именем одного из первых богов? Ты не янтарный Жрец.

— Так решила моя мать. Я сын янтарной Жрицы и обычного эльфа.

— Разве такое бывает? Жрецы заводят детей от эльфов с янтарными глазами.

— Не всегда… моя госпожа.

Вампирша улыбнулась и отложила табличку.

— Меня зовут Нави, — сказала она. — И я не твоя госпожа. По крайней мере, пока что я ей не стала. — Она сплела пальцы. — Наверное, сам бог-целитель Эрфиан помогал мне все эти дни.

— Что со мной произошло?

— Пей.

Нави поставила перед гостем небольшой кубок. Почувствовав знакомый запах горького отвара, Эрфиан вздохнул.

— Пей, мальчик. В следующий раз ты крепко призадумаешься перед тем, как отведать черного вина.

— Во всем виновато черное вино?

Вампирша поджала губы, показывая, что не будет говорить до тех пор, пока он не выполнит ее просьбу. Эрфиан выпил отвар и отставил кубок в сторону.

— Маленькие эльфы любопытны, — нравоучительно проговорила Нави. — Среди нет ни одного мальчика, который не мечтал бы наведаться к Сновидцам и узнать о мирах, куда они могут увести. Прекрасная женщина с золотыми волосами и фиалковыми глазами обещает им наслаждение, о котором не слышали ни смертные, ни бессмертные, но до этого им нужно угоститься черным вином. А с черным вином, мальчик, приходит беда. Шаманы Сновидцы с детства пьют отвары и травяные настои — поэтому и глаза у них фиалковые — а для таких глупых юношей, как ты, это яд.

— Но я выпил пару глотков!

— Этого хватило. Остальное довершила магия Сновидицы Диа.

Эрфиан посмотрел на Нави. Она кивнула.

— Откуда тебе известно ее имя?

— У Сновидцев злая и темная магия, мальчик, но я умею и исцелять с ее помощью. Я возвращалась в замок и нашла тебя в песках. Решила, что ты мертв, но что-то заставило меня остановиться. Ты провел несколько дней без пищи и воды, не замечал, что происходит вокруг, но твое сердце билось. Он мог забрать твою жизнь, но не забрал. Я решила, что это доброе предзнаменование, и поняла, что должна спасти тебя. Мне пришлось дать тебе своей крови, чтобы ты не умер по дороге.

— Он? — не понял Эрфиан.

Нави продолжила, будто не услышав.

— Я провела у твоей постели несколько дней, не отходя ни на шаг. Отправилась спать только тогда, когда ты открыл глаза и выпил пару глотков горького отвара. Это было две луны назад. Мне удалось поставить тебя на ноги. Сновидцы не любят этого признавать, но они не всесильны.

Две луны. Он провел тут целую вечность. Но, что еще хуже, он не помнил, как ушел от Сновидцев, как попал в пустыню, как выпил всю воду и съел всю еду. И не был уверен, что хочет вспоминать.

— Ты спасла мне жизнь.

— Худшее позади, мальчик, но ты еще не поправился.

— Я — обычный эльф, а ты — обращенное существо, да еще и великая целительница. Почему ты не оставила меня в пустыне?..

Тонкие губы Нави растянулись в усмешке — поровну презрения и боли.

— Великая целительница, — повторила она брезгливо.

— Я не знаю ни одного существа, которое владело бы магией Сновидцев. И не представляю, чем могу тебе отплатить.

— Целители не берут плату, мальчик. Иначе боги отнимают дар.

— Целители обучают других. Такая плата богам по душе.

Нави откинулась на подушки. Она смотрела на Эрфиана в упор. Голубые глаза были холоднее льда.

— Ты не знаешь, о чем просишь, мальчик. Порой ты помогаешь кому-то, а тебе плюют в лицо. Проклинают. Отсылают прочь. Вот какую плату мы чаще всего получаем. Целительство — тяжелая ноша. По душе тебе такой дар, малютка эльф?

Эрфиан знал, что вампирша говорит правду. И люди, и темные существа думали, что целителям дают силы злые, чужие обоим мирам боги. Все соглашались пить отвары из трав и настойки, но когда речь заходила о магии, ответом часто были проклятия. Ни с какими злыми богами целители дружбу не водили, но поди поспорь со страшными историями, которые слушает каждое поколение эльфов. Эрфиан подозревал, что свою роль в этом сыграли и янтарные Жрецы, лечившие с помощью крови.

— По душе.

Вампирша поднялась. Она оказалась высокой, почти одного роста с гостем.

— Ну что же, малютка эльф, иди отдыхать. Пусть тебе снятся добрые сны.