— Тони, надо похоронить Антона, — сказал я, когда подошел к машине. Возле нее стояли Лазарь, Тони и Лена. — Ника с Франческой?
— Да, — кивнула телепатка. — С ней точно все в порядке.
— Как и с нашими делами, — ответил я. — Надо проверить — Илья сказал, что Вику нашли мертвой.
— Я займусь, — вызывался Лазарь.
— Она уже в морге, возможно, похоронена. Я не успел расспросить во всех подробностях.
— Ох как! — удивился Тони. — Невероятное везение. Хотя… Все верно, она просто не могла вместить в себя все.
— Айн момент, — и суккуб растаял в воздухе.
— Когда он вернется, надо вызвать Корпорацию. Илья сильно подгадил нам. Надо предупредить, что наша вина в ситуации минимальна, — продолжил я.
— Но только когда похороним Антона, — предупредила Лена.
— И спрячем его душу. Используем потом. На радость Франческе, — улыбнулся я. — Но неужели Вика не знала, что она не выдержит?
— Этого мы уже не узнаем, — ответил жнец. — К сожалению, никогда. А ты сам не хотел бы убедиться в том, что она мертва?
— Мне достаточно слова Лазаря. Спасибо за помощь. Всем вам.
Лена улыбнулась. Тони забрал тело Антона и растворился.
— Ты со мной? — спросил я телепатку.
— Я уже третий день, как настроилась на Фила, так что… Тони меня подкинет до Корпорации.
В квартиру Франчески я приехал один и осторожно постучал в дверь. Открыла Ника:
— Мне все про тебя рассказали, — первым делом выдала она, поправив полотенце на голове и запахнув халат. — Нечего глазеть. Сколько дней я проторчала у этих ублюдков? И пялиться будешь? За просто так? — она слегка надула губки.
— Виноват. Каюсь, — улыбнулся я. — Отвлекся на… — за спиной Ники показалась Франческа, прыснула со смеху и загремела бутылками, шейкером и льдом.
— Нечего тут, — палец чувствительно ткнулся мне в живот. — Я ведь сказала: все про тебя знаю.
— Да ну? — веселился я. — И что я делал последние десять минут?
— Надеюсь, что драл этого Илью, как сидорову козу. А на самом деле? — Я в паре фраз рассказал о случившемся. — Так тоже можно. Туда ему и дорога. Ладно. Заходи, верный пес… Ну, чего ты ноздри раздуть решил? Извини. Все, извини говорю! Поставь! Поставь на место!
Я даже не заходил в квартиру, но приподнял Нику в воздух сантиметров на десять. И, лишь поставив на место, прошел, сел в кресло и закрыл глаза.
— Соскучился, — коротко сказал я, когда впереди мелькнула тень.
— По нам не скучают, Роман, — произнес клон. — Я вынужден извиниться перед дамами.
— Дамы должны нас извинить. Важные дела, — поддакнул я.
— У меня официальное сообщение касательно вас, — продолжил клон.
— Слушаю, — я закинул ногу на ногу.
— По поводу моих вопросов о студии: как скоро удастся вернуться в строй?
— Завтра начнем искать новое помещение и оборудовать его.
— Прекрасно, хочу также добавить, что дело о душах и мои неудобные вопросы прошу считать пережитками прошлого.
— Так оба раза был ты? — я повел бровью.
— Да, — кивнул клон.
— Вы все просто так похожи друг на друга… — начал я.
— Всего доброго и хорошего дня, — ответил клон и исчез.
— Он не спросил про богатыря? — удивилась Франческа.
— Сам не понимаю…
— А я не понимаю, почему… — Ника подошла ближе, но я перехватил ее за талию, и, рискуя скинуть с нее халат, усадил к себе на колени. — Эй-ей, я же вся мокрая!
— Ого! — улыбнулся я.
— Да не в том смысле, я… — покраснела Ника, и полотенце упало с ее головы.
— Значит, завтра дела? — спросила Франческа, показывая на часы. — Шесть утра.
— Целый выходной, — я посмотрел на мокрые волосы, липнущие к лицу Ники.
— Тогда я пойду, — Франческа быстро накинула плащ. — У меня тут есть кое-какие дела… Еда в холодильнике, напитки в баре. Буду поздно, детишки! — и, собравшись вмиг, хлопнула дверью.
— Знаешь, — глядя вслед Франческе, сказала Ника, — я бы перед такой не устояла.
— У меня другая цель, — ответил я. — И это ты. Только не спрашивай, на что я бы пошел ради тебя.
— А вот спрошу, — игриво улыбнулась она.
— Зарубленные богатыри считаются?
— Фу…
— Ладно, а как насчет примирившихся отца и сына? — предложил я.
— Неожиданно! — воскликнула она. — Расскажешь?
— Потом. Я ведь правда по тебе соскучился, — моя рука скользнула под халат.
— Я это и так чувствую!
— А так еще сильнее, — я дотянулся до мочки ее уха. — И этот день весь наш. До самого конца. И никто нам больше не помешает.