Чтобы не тратить зря время, Полина хотела сперва вызвонить своего знакомого, однако, стоило ей только взять в руки телефон, как тот сразу же завибрировал.
— Да? Нет, не в офисе, — продолжила она. — Что? Заедешь? Все так плохо? Я буду не одна, ничего? Нет, помогает кое с чем, — и в задумчивости положила телефон на колени.
— Пункт назначения меняется? — уточнил я на всякий случай.
— Отец приедет. Хочет нам что-то сказать.
— А твой помощник? — продолжил я, вспомнив про Анатолия только что. Не сидит же он в больнице уже три часа с незадачливым гангстером.
— Тоже будет.
— Я останусь в гордом одиночестве против вас троих, — хмыкнул я.
— Не останешься.
— Так я уже не мразь, и ты не видишь больше во мне угрозы? — посмеялся я, но под взглядом Полины неспешно притих. — Я шучу.
— А вот я не буду. Не забывай, кто мой папа!
— Ага, — я выехал на перекресток — автомобиль, который должен был первым начинать движение с перпендикулярной дороги, пропустил меня.
Он же проследовал за мной вниз по улице, вывернул на магистраль, по которой мы проехали всего лишь метров сто, чтобы уйти вновь наверх — особенности рельефа здесь так и остались со времен, когда на месте магистрали текла река.
— А ты не очень-то спешишь, не хочешь с папой знакомиться?
— Как же я могу упустить такое знакомство! — воскликнул я. — С утра пораньше с бывшим полицейским пообщался, а сейчас — зампрокурора! Я такими связями обрастаю, что… ух!
— Ладно, один-один, — хмыкнула Полина.
Я свернул влево, к дому-утюгу и занял свободное место на стоянке. Автомобиль, что пропустил меня на выезде со стоянки у студии, проехал чуть вперед и занял свое место через несколько разделительных линий.
— Надеюсь, это не твой отец ездит на таком корыте? — спросил я, показав вслед «двенашке».
— Нет, ты что, — уже непритворно возмутилась Полина.
— М-да? — появилось нехорошее предчувствие. — Тогда не знаю даже, что и сказать. Считай, что я параноик, но давай не пойдем сразу в офис. Давай лучше туда, — я показал на прямоугольную арку высотой в два этажа.
— Еще слишком светло… — начала было девушка, но стоило ей понять, что я не шучу, сглотнула: — Может, я не пойду?
— Если ты не пойдешь, это будет подозрительно.
— Ты точно параноик, — и она решительно открыла дверь. Даже я удивился.
Мы пересекли узкую стоянку. Сейчас она была более оживленной — открывались магазины и офисы уже начали работать в полную силу. Мне показалось, что дверь «двенашки» со скрипом открылась и хлопнула, когда ее закрыли. Кажется, предчувствие меня не подвело.
— Идут? — спросил я. — Не озирайся так явно…
Но Полина наклонилась поправить шнурок на кедах и изогнулась так, что не каждый и не сразу поймет, на что она смотрела.
— Двое, — сказала она. — Расчехлишь свой ствол и перестреляешь?
— После увиденного в студии, я подумал, ты избежишь таких двусмысленных вопросов.
Мы нырнули в проезд и аккуратно свернули вправо. Разделяться было бы неправильно, и потому сразу же, как только мы скрыли за углом, я подтолкнул Полину вперед, а сам вжался в стену.
Двое в спортивных штанах и ободранных кроссах появились из проема. Сперва они смотрели вслед Полине, успели сделать пару шагов, а потом остановились.
— Эй, а где…
— Здесь, — отозвался я.
— Хватай девчонку! — ближайший ко мне скомандовал своему напарнику и замахнулся.
Пока напарник медлил, замах мгновенно перешел в удар, но кулак застыл на месте, уткнувшись в мою ладонь.
— Может, тебе все же нужна помощь? — спросил я, глядя на все больше искривляющееся от боли лицо. Напарник не сразу понял, в чем дело, и не спешил прийти на помощь.
Но когда дело стало совсем плохо, и захрустели пальцы, я уже достаточно сконцентрировался, чтобы одним щелчком пальцем отправить второго в нокаут, если тот дернется.
— Брысь, — скомандовал я. — Иначе тебя ждет то же самое.
— Ах ты… — и из кармана показался короткий нож. Я присвистнул и всю сталь, от кончика лезвия до кольца на рукоятке растопил прямо у него в ладони.
А потом отпустил переломанные пальцы, оставив двух калек орать друг напротив друга.
— Второй раз надеюсь вас не увидеть, — ответил я, отправившись назад.
Полина неспешно обошла орущую парочку, но так же осторожно обошла и меня. Кажется, вместо двоих, кто будет меня бояться, стало трое.