Поход

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Первоначальная версия мифа об аргонавтах может быть воссоздана только по литературным фрагментам и росписям на вазах. Согласно этой версии Язон направляется на восток, к берегам Черного моря, а не на запад, в Адриатику. Читатели, интересующиеся греческой мифологией, заметят, что в сюжете «Похода»я частично использовал этот миф. Существенно, что согласно первоначальной версии Язон не сеял зубы дракона. Чтобы сразиться с водяным чудовищем, охранявшим Золотое Руно, он запряг бронзовых быков.

Не пренебрегал я и «Аргонавтикой» Аполлония Родосского (III в. н.э.) Скорее наоборот: именно Аполлоний вдохновил меня на эту работу и стал для меня основным источником.

Проблемы, с которыми столкнулся Аполлоний, аналогичны проблемам, встающим перед современным автором, рискнувшим взяться за обработку античного мифа. Аполлоний был широкообразованным человеком, работавшим во времена расцвета античной культуры. Но работал он с материалом дописьменной эпохи, с эпосом Гомера (вернее, как мне кажется, здесь мы имеем дело с творчеством двух авторов).

Результат оказался неожиданным и неутешительным. Аполлоний был очень хорошим писателем. Его персонажи обрисованы блестяще, и мотивы их поступков полностью понятны современному читателю. Вся беда в том, что события, описываемые Аполлонием, относятся к более суровой эпохе — эпохе, которую никак нельзя назвать цивилизованной, ни по его меркам, ни по нашим. То, что из этого получилось, читается как сага о сентиментальных викингах или как мемуары морализирующего гуляки эпохи Возрождения.

Частичная неудача столь блестящего мастера явилась для меня предостережением. Чтобы добиться наиболее подходящей, на мой взгляд, интонации, я перечитал «Илиаду». Откровенно говоря, суровое гомеровское видение реальности мне оказалось гораздо ближе.

Нет, я не отношусь к творчеству Аполлония однозначно негативно. Многие классики обладали выдающимся талантом прорисовки второстепенных персонажей одним-двумя штрихами. И среди них Аполлоний — один из лучших.

Многие персонажи «Похода» пришли из «Аргонавтики». Так, Идас Аполлония стал Херном Лордлингом, Теламон и Пелий превратились в братьев Уорсонов, а Калаид и Зет — в братьев Боксоллов. Юный Мелеагр превратился в Джози Пэтза, а его дядья объединены в одном персонаже — Ясофе. Периклимен стал Раффом et cetera.

Большинство остановок «Стрижа» (но не все!) — из маршрута «Арго», предложенного Аполлонием. Впрочем, я значительно уменьшил их количество и изменил последовательность. Я руководствовался стремлением сохранить присущий «Аргонавтике» баланс между событиями во время странствий за Руном, в Колхиде и на пути домой.

Поскольку некоторых читателей заинтересует, какие именно источники послужили основой моему воображению, и поскольку, судя по моему опыту, большая часть рецензий вводит читателя в заблуждение, я счел нужным привести эти соответствия.

Телария — Иолк;

Аякс — 4 — полуостров Кизик;

Мирандола — остров Лемнос;

Узел Пэксана — остров Финея;

Грань Пространства — расходящиеся плавучие скалы Симплегады;

Буин — остров Аретия;

Панкат — Колхида;

Вазач — 1029 — Тринакрия (на самом деле — не что иное как Сицилия, но ведь и Колхида не похожа на ту, что описана у Аполлония);

Казан — сочетание Крита, охраняемого Талосом, и долины По;

Селандин — сочетание островов в устье Истра и гомеровского острова феаков;

Делл — гора Пелион.

Аполлоний завершает поэму возвращением «Арго»в родную гавань. Вероятно, он руководствовался теми же побуждениями, что и Эйзенштейн, который оборвал действие «Броненосца Потемкина»: дальнейшее — слишком страшно. Но я продолжил повествование и описал, что произошло по возвращении, — отчасти потому, что считаю своим нравственным долгом четко показать, куда заводит определенная линия поведения и игра ума.

Любую проблему всегда можно разрешить с помощью грубой силы. Но будет ли результат удовлетворителен, зависит от множества факторов, и не в последнюю очередь от личности того, кто принимает решение.

Впрочем, силовые методы — не самые привлекательные. И если бы мне не удалось однозначно выразить свою позицию, я изменил бы и самому себе, и тем, с кем служил в 1970 году.

Дэвид Дрейк.