Похищение в Тютюрлистане

Тайна петуха

Небо потемнело; несмотря на слабый ветерок, было душно.

— Ну, и нам пора в путь.

Стоя на коленях, Хитраска упаковывала запасы. Она томно подняла глаза, в которых отражались еще хлеб и колбасы, посмотрела на петуха и сказала:

— Что бы мы стали делать без тебя, капрал? Ты наш опекун, наш лучший товарищ…

— Ты избавил нас от голода, — мяукнул Мышибрат, нежно обнимая друга.

— Э, не преувеличивайте… — скромно потупившись, ответил капрал.

— Скажи, — как ты сумел отобрать у них мою шкуру?.

— Что касается меха, то он его отдал с охотой.

— С охотой?

— Понимаешь, — и тут петух почесал голову и спину, — ну, понимаешь — блохи!

— Что?

— Блохи защищали твой мех.

Зардевшаяся Хитраска прошептала: «Мои милые, мои верные блошки…»

Ей ответили радостные и признательные писки.

— А я утверждаю, что это не петух, а свинья, — крикнула королевна.

Смущённый петух осмотрел свой гребень и хвост и не заметил никакой перемены: он был тем же старым петухом-ветераном.

— Виолинка! Как ты можешь!

— Только свинья может скрывать от нас еду, когда мы голодаем; а ночью втихомолку обжираться…

— Клянусь, я делился с вами всем, что имел!

— А мы нашли у тебя куриное яйцо!

Тут петух побледнел. Никогда еще звери не видели его в таком отчаянье и смятенье.

— Что вы сделали с этим яйцом?!!

Обшарив весь узелок, Пыпец кружился на месте, схватившись за голову.

— Оно там, — крикнула Виолинка, — теперь, наверно, уже испеклось вкрутую.

— Боже мой, — простонал петух; он рухнул на колени, разгреб пепел и, достав нагретое яйцо, дул на него, чтобы остудить.

— Вы видите, ему жаль для нас глупого яйца, — пискнула королевна.

— В этом яйце мой сын, — застонал петух, и слёзы закапали с его клюва.

Все умолкли, потрясённые признанием. В глубокой тишине послышалось тихое постукивание, словно кто-то обходил стены тюрьмы и, стуча в них пальцем, искал тайный выход.

— Что ты сделала, гадкая девчонка! — обрушилась лиса на Виолинку.

— Подумаешь, страшная история! У нас в замке сотни таких яиц…

— Тихо! Замолчите все, — взмолился петух, прикладывая яйцо к уху. Он стоял с минуту, внимательно прислушиваясь. Сомнений не было.

— Свершилось, — воскликнул он.

Яйцо переходило из рук в руки. Звери взволнованно вслушивались в движения малютки; уже видна была крохотная дырочка, в которую он выставил клювик. Повидимому, тепло костра помогло цыплёнку вылупиться.

— Мой сыночек! Мой дорогой… — петух покрывал яйцо поцелуями. — Ты жив… Ты жив…

— Но что мы будем делать с ним, когда он вылупится, — в дороге с малышом столько хлопот.

— Можно его выпотрошить и съесть, — сухо выговорила королевна.

Петух окаменел, прижав яйцо к груди.

— Ты, неблагодарная пигалица! — крикнула лиса. — Ты не стоишь нашей заботы и внимания.

— Боже! Ты слышишь и не гремишь, — заломил лапки Мышибрат. И вдруг раздался грохот. Молния зелёной стрелой разорвала сизые тучи. Дикая груша затрепетала, несколько мелких плодов упало на землю. Тяжёлые брызги косого дождя забарабанили по листьям.

Друзья побежали. Их догоняла высокая стена гудящего ливня. Гремел гром.