Поглощение

Глава 28

А дальше был двенадцатый, тринадцатый, четырнадцатый и пятнадцатый уровень. При этом скорость, с которой я шагал по уровнями, была просто нереальной что позволяло мне почувствовать себя не просто игроком, а настоящим читером.

Впрочем никаких угрызений совести по этому поводу я не испытывал — мне нужно было выжить, и я это делал. И совершенно неважно то, каким образом я этого добивался. Учитывая, что происходящее уже давно вышло за пределы простого развлечения и стало гораздо больше, чем просто виртуальная игра. По сути, Consolidation & Invasion с самых первых мгновений была выживанием, даже тогда, я об этом ещё не подозревал. А если учитывать тот сложный и опасный путь, который мы с Павлом проделали в реальности для того, чтобы попасть в игру, то получается, что всё это было предопределено заранее.

Эта мимолетная мысль заставила меня вспомнить о Павле: интересно как он там, с Богиней?

Самое забавное заключалось в том, что сейчас, когда Её не было рядом, я не чувствовал по отношению к товарищу совершенно никакой необъяснимой ревности, приступы которой наваливались на меня в Её присутствии.

Естественно, это не могло не навести на кое-какие мрачные мысли.

А ещё, я сейчас более чем ясно понял, что Богиня совершенно не похожа на Агнию, хотя в тот момент, когда я находился в непосредственной близости рядом с ней, то готов был утверждать это положа руку на сердце.

Предчувствие того, что это вовсе не спроста наполнило мою душу тревогой.

Теперь я вовсе не считал, что Павел, оказавшийся сейчас наедине с весьма подозрительной Богиней, был в безопасности, как мне это думалось ранее.

Это что же получается: взрослый мужчина в Её присутствии видит того, кого по настоящему любит?

Интересно, а кого тогда видит Павел?

Неужели свою первую любовь?

Ну, а если под воздействие Богини попадёт, к примеру, ребенок?

Он, что же, будет видеть собственную маму?

Чёрт возьми, теперь я был твёрдо уверен, что мой друг в ещё большей опасности, чем я, находящийся в центре целого моря противников, отчаянно пытающихся меня уничтожить.

Самое страшное было в том, что сейчас я совершенно ничем не мог ему помочь. А находясь рядом с ним и Богиней, совершенно не гарантировал того, что вновь попаду под Её морок!

Павел прикрыл глаза, словно хотел полностью сосредоточится на тех ощущениях, что сейчас бушевали в его взбудораженном создании.

Но, когда до уст Богини-Вики оставались считанные миллиметры, Павел все-так взглянул на девушку, сквозь полуприкрытые веки и замер, как громом поражённый.

Вместо цветущей, молодой девушки, на его руках лежала иссушенная безобразная старуха, которой, на вскидку, было лет триста.

От неожиданности, Павел широко раскрыл глаза и теперь тщательно разглядывал «таинственную незнакомку». Теперь, без всякого сомнения, это вновь была Вика, однако, первоначальное всепоглощающее желание её поцеловать куда-то полностью испарилось.

Павел решил повторить эксперимент и вновь прикрыл глаза.

Красивое девичье лицо «слетело», явив уродливую личину, изборожденную глубокими морщинами, каскадами старческих родимых пятен и выцветших глаз…

Она пристально глядела на Павла.

Тот дернулся было, но узловатая, сухая, как мертвая ветка, рука с раздутыми суставами, не позволила ему от Неё оторваться.

А затем она, с нечеловеческой силой, которая совершенно не вязалась с древней старушонкой, начала притягивать Павла к себе.

Я вовсе не рачсчитывал на то, что мне будет вести до бесконечности. Когда-нибудь должен был наступить тот миг когда я окажусь не в состоянии справляться с той бесконнчной людской лавиной, которая, в желании уничтожить меня, с легкостью готова пойти на бессмысленную и нелепую смерть. Учитывая, что смерть в этой игровой вселенной вовсе не означает конец всему, то я, наверняка, уничтожал одних и тех же противников уже не по одному разу. И, вполне возможно, что даже не один десяток раз. Если принять во внимание то, какими возможностями обладает Злой Бог, то это вполне реальная ситуация.

Мои бессмертные противники тоже не стояли на месте, постоянно вырабатывая тактики нападения которые могли бы меня одолеть. Пока этого не происходило, но такой исход был вполне реален.

Сейчас десятки и сотни из них взмывали в воздух для того чтобы обрушиться на меня сверху, падая вниз бесконечным не прерывающимся ни на мгновение каскадом из плоти и стали.

Мне приходилось довольно туго. Настолько, что я даже не успевал распределить большинство тех баллов, что получил после прохождения нескольких последних уровней. И это было для меня весьма плохо. Я собственными руками отнимал у себя шансы на выживание, но ничего не мог с этим поделать. Мне нужно было безостановочно отражать нападение и ни на что другое у меня просто не оставалось времени.

После нескольких минут этого безумного напора я думал, что наверняка погибну, но первыми нервы сдали у темного воинства: они просто внезапно отступили оставив меня одного посреди моря растерзанных, растоптанных тысячами ног человеческих останков. Механика игры просто не справлялась с таким объем мертвой плоти и крови, и теперь она была повсюду, медленно остывая, или густея до состояния омерзительного рубинового желе.

Эта неожиданная передышка мне сразу не понравилась.

Скажу вам заранее: и в этот раз предчувствие меня не обмануло.

Словно по мановению волшебной палочки, все присутствующие в храме рухнули на колени. Одинокое исключение из этого абсолютного большинство составлял лишь ваш покорный слуга.

Я не сразу понял в чем же собственно дело, но когда понял, волосы на моем загривке начали подниматься, как у пса, который почувствовал, что близится час страшной неминуемой схватки, которую нельзя избежать трусливо поджав хвост.

— О, Владыка, — на тысячи голосов запричитали мои враги, — приди же к нам и лично покарай то зло, которое олицетворяет этот неверный.

Именно тогда я понял, то если мои дела до этого были весьма хреновыми, то сейчас, похоже, настал тот миг, когда мо мою душеньки пришла полная жопа.

Зловещий говорок Лысого, дополнил безрадостную картину.

— Ну, что, Калека, приплыл!? Текай с городу! Тобi pi…

Договорить Никоненко не успел — все звуки мира утонули в низком трубном рёве, ознаменовавшем приход злого Бога.

Не могу сказать, что в отличии от остальных, я испытывал радость и трепет от божественного явления. Сейчас всем моим существом овладели вовсе не страх и боль, которыми так виртуозно манипулировал в своей мрачной обители Злой Бог.

О, нет!

В эту самую минуту меня просто лихорадило от ненависти.

Злой Бог появился весьма эффектно, одетый в сияющие чёрной эмалью доспехи.

Если говорить о его человеческом воплощении в целом, то Бог был худощав и высок, приблизительно два метра с четвертью. Но не смотря на эту стройность я ни на миг не сомневался в том, что сила, скрытая в его теле, поистине нечеловеческая.

— СЕЙЧАС ТЫ ПАДЁШЬ, НЕВЕРНЫЙ! — Прогрохотал Злой Бог.

Я внутренне напрягся, ожидая, Бог в чёрном испепелит меня одним лишь своим дыханьем или взглядом, но время шло, а рокового момента так и не наступало.

Более того, вместо магического воздействия Чёрный Бог просто достал такой же графитово-чёрный, как и всё его одеяние, меч.

Похоже, что в отличие от того нематериального места, в котором мы встречались до этого, это безумное существо не могло надавить на меня ментально, а способно было лишь воздействовать на мою плоть физически.

Должно быть именно это неожиданное открытие придало мне необычайной, я бы даже сказал безумной смелости, ибо я решился выкрикнуть то, что ни за что не позволил бы себе произнести по отношению к столь опасному противнику:

— Смотри, только не перенапрягись, а то в туалет по большом приспичит, а у тебя, я смотрю как раз таки, только черного эмалированного ночного горшка и не хватает! Не гламурно это как-то, не находишь?!

— МЕЛКИЙ НАДОЕДЛИВЫЙ НАГЛЕЦ!!! — Как огромная, смертоносная змея в человеческом обличии, зашипел от моего нахальства Бог в чёрном, и ринулся на меня.

Естественно я не стоял столбом в ожидании неминуемой смерти: в первую очередь я распределил имеющиеся очки в параметры; во-вторую, пристальнее взглянул на Злого Бога в надежде определить его уровень, но тут меня ждало разочарование — уровень, так же как и истинное имя Бога, были скрыты от постороннего взгляда.

А затем он нанёс свой первый удар…