Поглощение

Глава 26

Когда первоначальный шквал эмоций немного поутих, я наконец то смог рассуждать здраво.

Естественно, это была ни Агния, хотя сходство с моей бывшей было поразительным. Удивило меня то, как раз моя собственная реакция, возникшая в самое первое мгновение — а именно то, что я, как и прежде, посчитал её своей.

Конечно же Агния давно не была моей. Так же как и то, что девушка в саркофаге чем-то неуловимо отличалась от той Агнии, которую я знал. И дело было даже не в особых идеально правильных чертах лица. Скорее всего это была печать характера: властного, несгибаемого. Нечеловеческого!

— Должно быть это какая-то местная Богиня! — Первым озвучил мои мысли Петропавел.

Возразить что-либо на это мне было нечего: ну, сами посудите — зачем строить храм, или усыпальницу для мертвого правителя, некогда управляющего этим Городом, или даже страной, а затем превращать его в публичное место?!

Нет, эта незнакомка с такими знакомыми чертами лица могла быть лишь богиней, неведомого нам культа.

И в этот миг с нами вновь заговорил Город:

— Готовы! — подтвердил Петропавел, на мгновение опередив меня.

Всего лишь одно мгновение, но именно тогда я почувствовал первый укол ревности!

Голос игры продублировал очевидное, а мы с Павлом остались в раздумьях. Нам не дали никаких зацепок, никаких дополнительных заданий — просто поставили перед фактом.

— Квест! — констатировал очевидное Павел, — С чего начнём?

Хороший вопрос!

Я бы начал с того, почему меня так задело то, что Петропавел первым откликнулся на предложение о воскрешении Агн… Богини.

Но в слух я сказал совершенно другое:

— Может быть стоит, как это бывает во множестве сказок — просто поцеловать спящую принцессу, царевну, или, как в нашем случае, Богиню?

— И поцелуй истинной любви вернет Её к жизни… — Произнес Павел не отрывая глаз от лица девушки.

И вновь в душе моей шевельнулась холодная змея ревности.

Вот только открыть саркофаг оказалось не так-то легко.

Если честно, то в этом деле мы не смогли продвинуться даже на миллиметр (хотя справедливости ради, стоит сказать, что речь тут, скорее всего, идет на десятые миллиметра, или микроны).

Впустую ухлопав солидные запасы силы и выносливости, мы, наконец то, отступились.

— Нет, нужно искать другой способ, — растрепав пятерней светлые волосы, задумчиво произнес Петропавел.

— Так не терпится поцеловать Богиню? — поинтересовался я, старательно удерживая улыбку на лице, и пытаясь превратить мою озабоченность в шутку.

В отличии от меня Павел вел себя естественно и ответил вполне в духе поставленного вопроса:

— Ага! И обязательно с языком!

Конечно, я засмеялся, но смех этот был очень натянутым.

Понимая, что находясь в усыпальнице мы так ничего и не добьемся, я и Петропавел решили пройтись по Городу (благо разгуляться было где, так как мы вряд ли одолели и третью Его часть), в надежде а то, что нам удастся найти хоть что-нибудь позволяющее приблизить решение очередной задачи, возникшей перед нашей небольшой командой.

Я боролся с желанием посмотреть как там Лысый и сотоварищи, хотя прекрасно понимал, что если бы они придумали способ проникнуть через стены Города, то уже, наверняка, были бы здесь, и вряд ли мы хоть чем-нибудь смогли им в этом помешать.

А ещё меня тяготило то, что мы понятия не имели куда идти и что делать. Вынужденное безделье, после стольких дней, наполненных сражениями и безостановочным действием, действовало на нервы. И с каждой следующей минутой «простоя» внутреннее напряжение росло и крепло. Я был уверен в том, что эта заминка, ни что иное, как затишье перед бурей.

Страшной бурей!

Павел не говорил этого вслух, но, наверняка, чувствовал то же самое.

Когда раздался тревожный рёв я, вместо того, чтобы вздрогнуть, облегченно вздохнул:

— Ну, наконец-то!

Шум стоял такой, что я невольно зажал уши руками.

Павел что-то кричал, но перекричать этот гвалт было невозможно.

Хотя, если честно, то напрягать голосовые связки ему не стоило, ибо в голове у меня сейчас были точно такие же слова:

— Что, мать его, здесь происходит?!

Ответ на наш коллективный вопрос дал сам Город:

Вот те раз! Не успели познакомиться, а девицу уже надо спасать!

Вариантов того, куда нам нужно идти было немного, а если быть точным, то всего один — естественно, в усыпальницу. Туда то мы с павлом и побежали.

Никакой загадки в том, кто же прорвал оборону города для меня не было.

Ну, конечно же это Лысый и его команда!

Не думаю, что они сами додумались до того, как одолеть Город. Скорее всего на помощь им пришел их тёмный покровитель — Злой Бог.

В подтверждение моей теории я увидел людскую лавину, заполонившую улицы Города и двигающуюся в том же направлении, что и мы с Павлом.

— ТОРОПИТЕСЬ! — Прогрохотал Город.

Тоже мне, Капитан Очевидность!

Мы с Павлом и так неслись во весь опор.

Однако, как бы быстро мы не бежали, кое-кто нас уже обогнал. Несколько странных существ, больше похожих на чертей, бежали с невероятной скоростью, используя при этом все четыре конечности.

Больше всего меня удивили жилетки, которые были одеты на этих мохнатых бегунов. В кармашки жилеток были вшиты глиняные ёмкости.

Я давно держал в левой руке Двуединого, вот только сейчас он был бесполезен.

— ОСТАНОВИТЕ САТИРОВ! НЕ ДАЙТЕ ИМ ВЗОРВАТЬ БОМБЫ ВБЛИЗИ САРКОФАГА! — Потребовал Город.

Теперь мне стало понятно чего так боялся Город.

Жилетки были своеобразными поясами шахидов этого мира.

Вот только легко сказать — остановите!

У меня не имелось ни копья, ни лука, или какого-нибудь другого метательного оружия. Хотя какой из меня теперь лучник с одной то рукой!

Хотя в ворохе лута у Павла, наверняка, имелся лук поверженного мною Робина Гуда!

— Пашка, — заорал я, срывая голос, — доставай лук!

Павел кивнул, давая понять, что расслышал то, о чем я его просил. Нашёл он его поразительно быстро, вот только вместо того, чтобы стрелять самому, зачем-то начал протягивать его мне.

Не тратя слов понапрасну, я просто показал ему обрубок правой руки.

Пашка хлопнул себя по голове, а затем, вложив стрелу, принялся натягивать тетиву. Спустя мгновение он вскрикнул, когда тетива хлестко ударила его по пальцам.

Естественно, что стрела, пущенная моим напарником, улетела ещё дальше чем у царевича Ивана запулившего ее на болото лягушке.

Стрелок из Петропавла был абсолютно никакой.

Понимая, что данное зрелище раз от раз будет всё более жалким, я понял, что ситуацию нужно срочно брать в свои руки.

Вернее руку.

А поскольку единственной незанятой рукой у меня была правая культя, то именно из неё я и выбросил черную молнию.

Честно говоря, я и сам не ожидал такого эффекта, но вместо разветвляющегося энергетического потока, из правого предплечья вырвалось нечто напоминающее хлыст.

Энергетическая плеть захлестнула задние ноги сатира. Мощным рывком я подбросил его в воздух, а затем, изменив направление его движение на противоположное, притянул его к себе. Когда сатир оказался прямо надомной, хлыст из черной энергии освободил его тело, и я рассек противника надвое Двуединым.

Схема действия и эффективность меня впечатлила, теперь осталось лишь развивать успех.

Кроме выдающейся скорости, сатиры ничего противопоставить мне не могли, поэтому я расправился с ними довольно быстро, хотя последнего из этого дьявольского племени мне удалось устранить уже в коридоре усыпальницы.

— Я УМИРАЮ…

Голос Города был слабым, едва различимым в трубном шуме тревоги.

— НО КОЕ-ЧТО Я ДЛЯ ВАС УСПЕЮ СДЕЛАТЬ.

Одновременно с этими словами толстое стекло саркофага легко отъехало в сторону, открывая доступ к Богине.

— ВОЗЬМИТЕ ЕЁ С СОБОЙ!

Поскольку в нашей команде за безопасность отвечал я, то Петропавлу выпала честь взять спящую Богиню на руки. Делал он это очень осторожно и нежно. Не могу сказать что в этот момент не испытывал приступа завести. Сейчас во мне полыхал весьма широкий спектр чувств, от восхищения, до тревоги и, вновь ревности.

— УНЕСИТЕ ЕЁ ОТСЮДА!

Предупреждая наш следующий вопрос, о том куда же нам бежать с бесчувственным телом девушки, громада мраморного саркофага дрогнула и начала откатываться в сторону, демонстрируя нам тоннель со ступеньками, ведущими вниз.

Не теряя драгоценного времени, Павел начал быстро спускаться вниз, а вот мне пришлось задержаться — несколько особо ретивых боевиков Лысого уже вбежали в зал и устремились к тайному ходу.

Едва Павел с Богиней на руках спустился на пару ступеней вниз, саркофаг вновь пришёл в движение, затворяя вход в тайное убежище.

— Виртмастер! — в отчаянии крикнул Павел, обернувшись в мою сторону.

— Я успею! — бросил я яростно встречая выпад вражеского меча ударом своего клинка, — успею…

И мне самому очень хотелось верить в сказанное.

А перед глазами стояло безмятежное лицо Агнии. Моей Агнии, которая сейчас была в руках другого мужчины.